Текст книги "Весеннее полнолуние"

Автор книги: Ибрагим Чавишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Когда автомашина выехала на кольцевую, то с большой скоростью понеслась по трассе. Внезапно она резко вильнула, Вадима бросило вбок.

– Ах ты, падла, кайфуешь над нами, – взревели оба. На Вадима посыпались удары с двух сторон. Он инстинктивно пригнулся, защищая голову ладонями. Его руки силой разняли, с удвоенным рвением заколотили кулаками по затылку. Увесистые удары сотрясали черепную коробку, казалось, кости не выдержат, проломятся, острыми концами вонзятся в мякоть мозга. Изо рта Вадима вырывался звук, напоминающий отрывистый кашель.

–Урод…падла…сука, – словно вбивали гвозди пыхтевшие над ним попутчики.

Вскоре ощущения притупились, потом исчезли вовсе, Вадим впал в беспамятство.

Он очнулся от острого запаха. Разлепил веки, сморщился, отвел нос от флакона. Голова была запрокинута за верх сиденья и неприятно свисала. Попытался выпрямить ее, онемевшая шея не слушалась. С предосторожностями, чтобы не задеть рядом сидящих, начал опускать тело. Затылок соприкоснулся с поверхностью спинки – от пронзительной боли вскрикнул. Осторожно повернул голову, приложился щекой, закрыл глаза. Беспокойная боль пульсировала в затылке, как в нарывающей ране. Старался держать контроль над собой, чтобы не касаться своих обидчиков. Страх сковал его.

Через какой-то промежуток времени автомашину снова резко качнуло, Вадим повалился на одного из братков. Те пришли в ярость, с бранью накинулись на него. Он не вынес и первых ударов – в ужасе испустил крик, потерял сознание, упал лицом вниз.

Его подняли за волосы, стали бить по щекам, трясли, совали в нос горлышко пузырька. Тщетно, Вадим не подавал признаков жизни. Озлобившись, один из двоих вынул засунутый в носок заточенный гвоздь, стал им колоть в бедро. Подействовало, веки дрогнули. Поднесли пузырек – Вадим простонал, открыл глаза.

Остальную часть дороги ехали без происшествий. Вадим, теснимый с двух сторон могучими телами, безропотно сидел. Молодчики бесстрастно смотрели вперед.

Они остановились в лесной глуши. Похитители вышли наружу, Вадим остался внутри.

– Че сидишь? Давай вали сюда, фраер, – гневным криком приказал ему кто-то из них.

Вадим с трудом вылез из машины. От яркого света луны снег слепил глаза. Он зажмурился. Потерял равновесие, оперся рукой о крышу автомобиля.

Холодный свежий воздух прибавил сил. Он разомкнул веки. Вокруг стояли высокие редкие сосны, длинные черные тени от них отчетливо прочерчивали снежный покров. Поднял взгляд и снова закрыл глаза: наверху низко висела яркая полная луна.

–Погнали, – браток схватил его за шиворот и повлек за собой по проторенной тропинке. Согбенный Вадим не упирался, послушно следовал за ведущим, делая быстрые шаги на опережение, чтобы не быть тому в тягость.

Его приволокли к старому деревянному домику. Открыли дверь, пинком в зад втолкнули внутрь. От удара Вадим плашмя растянулся на полу у чьих-то ног.

–Встаньте, пожалуйста, Вадим Николаевич, – Хиляк взял его за локоть, помог подняться.

– Садитесь, – усадил за стол. Вадим повел пугливым взглядом: перед ним стояли незнакомцы с непроницаемыми лицами.

–Не поверите, но я говорил вам правду,– зазвучал голос Хиляка за спиной. – Действительно, я хотел показать очень важные документы. К несчастью, нам помешали. А дело, как я и говорил, требовало каких-то жалких секунд. Вот, подпишите, и вы свободны, наслаждайтесь жизнью, – положил перед Вадимом листы бумаги.

Глаза Вадима «поползли» по одной бумаге с отпечатанным текстом и замерли на логотипе его фирмы. Вадим понял, что повлечет за собой его подпись.

–Держите, – Хиляк через плечо протянул шариковую ручку. Вадим не шевельнулся, сидел, опустив голову. Рука с ручкой повисла в воздухе.

–Смотри сюда, козел, – стальные пальцы сильно сжали виски, повернули голову вбок. Он увидел окровавленное тело мужчины. Оно в неестественной позе покоилось на холодном бетонном полу, поблизости валялась куртка. Вадим содрогнулся – он признал ее, она принадлежала его водителю. Тот был туго опутан веревкой. Остатки разорванной рубашки были пропитаны кровью. Лежал на боку, голова клонилась к полу. Вспухшее, обезображенное лицо с залепленным скотчем ртом было покрыто багровыми корками. Водитель был жив – у ноздрей от дыхания на черной ленте блестели капельки влаги.

–Вадим Николаевич, вы заставляете нас ждать, – Вадим не откликнулся, в оцепенении смотрел на своего работника. Наступила тишина.

Паузу нарушил «опекавший» его в машине сосед. Он подошел к лежащему, вынул из-под штанины заостренный металлический стержень.

–Что вы делаете, оставьте его! – вскричал Вадим. Пальцы сильнее сдавили виски, «клещи» словно вонзились в мозги, Вадим импульсивно обхватил голову руками. Нестерпимая, мучительная боль затуманила сознание, он впал в полуобморочное состояние.

Тем временем «браток» нагнулся над водителем, орудием, как лезвием бритвы, со взмахом полоснул того по плечу – мгновенно брызнула кровь, тело исступленно задергалось. «Браток» налег коленом на туловище, быстро достал из кармана целлофановый пакетик, обильно высыпал белый порошок в раскрывшийся надрез – и тут же отпрыгнул в сторону.

Реакция жертвы была моментальной – под натужное мычание тело забилось в конвульсиях. На лице от чудовищной гримасы раскрылись струпья, выступила кровь. Тело покатилось по полу, ударилось о стену, стало на пораненном плече, но тут же при пронзительном стоне легло на живот. Голова повернулась вбок, потянулась к ране: жертва в напряжении старалась «лизнуть» судорожно вытянутым языком пораженное место, но терпела неудачу. Отчаявшись, водитель резко изогнулся, взметнул голову и обрушил ее об пол. Раздался треск, жертва утихомирилась.

Пальцы на висках Вадима разжались, боль отступила. Вадим, не отрывая расширенных глаз от безжизненного тела водителя, полностью осознал его трагический конец.

–Ну?! – ручка упала на стол. Он в потрясении от случившегося посмотрел на Хиляка, который встал перед ним.

–Подпишись, сука, – с угрозой прикрикнул на него тот.

Вадим дрожащей рукой взял ручку, подписал бумаги.

–Печать! – потребовал Хиляк. Вадим суетливо извлек круглый металлический предмет из внутреннего кармана и положил на стол.

Хиляк взял и просмотрел листы. С удовлетворением усмехнулся, положил их вместе с печатью в чемоданчик. Направил взгляд на Вадима.

–Вадим Николаевич, постарайтесь остаться в живых. И запомните, судьбе нравится повторяться, не дразните ее. А сейчас оставьте нас, убирайтесь!

Вадим встал со стула, попятился к выходу. Там споткнулся о порог, упал наружу в снег. Поднялся, посмотрел на недругов – те с пугающим вниманием следили за ним, – бросился прочь.

Вадим бежал сломя голову. Необузданный страх гнал все дальше от преступников. В один момент он вдруг увидел, что бежит по той же проторенной тропинке. Дорожка неминуемо привела к иномарке. Он резко свернул в сторону с дороги – угодил в глубокий сугроб. После нескольких лихорадочных попыток удалось выкарабкаться из ямы. Утопая по колено в снегу, двинулся к ближайшей сосне.

С большими трудностями преодолев расстояние, дошел до дерева, грудью навалился на ствол .Чтобы не упасть, обхватил его руками. Открытым ртом учащенно вбирал в себя воздух. Отдышавшись, бросил взгляд на сторожку. Там, в проеме дверей шевелились тени. « Сейчас пальнут», – пронеслось в сознании. Он в смятении оставил опасное место.

Вадим все отдалялся от злополучной сторожки. Сияющий диск луны, как представлялось ему в воспаленном сознании, прослеживал его движущуюся фигуру, прекрасной мишенью обозначая на белом полотне снега. Губительница насылала верную гибель – и не было спасения от света неотступной преследовательницы. Призрак неминуемой смерти замаячил перед глазами. Обезумев, Вадим метал взгляды по сторонам, но надежного укрытия не находил. Им овладело чувство безысходности, он в отчаянии завыл, упал в снег, зарылся головой в него.

Вадим лежал неподвижно. Напряженный слух не улавливал ни единого звука, в лесу царило безмолвие. Проблеснувшая мысль осветила надеждой. Вадим встал на четвереньки, закрыл глаза – лунный свет тревожил душу – и по грудь в снегу пополз: издалека недруги примут его за лесное животное.

Он двигал конечностями, выбиваясь из последних сил. Вслепую, не ведая, дополз до обрыва. В очередной раз поднял руку, опустил, она провалилась в пустоту – Вадим скатился по склону на узкую проезжую дорогу.

Он лежал поперек дороги в полузабытьи. Вскоре его заметили егеря. Они поместили его в автомобиль и направились в больницу. Когда к Вадиму вернулось сознание, на него напал страх. Но когда осознал, в чьей машине находится и с кем, успокоился. От медпомощи сразу отказался, лишь попросил отвезти домой.

Дома Вадим не чувствовал себя в безопасности. Весь остаток ночи на диване, «зарывшись» в локти, ждал звонка в дверь. Ранним утром позвонил Валентине.

Она, как и просил он, отложив все дела, быстро приехала на такси. Улыбнувшись ее приходу, Вадим без предварительных разъяснений сообщил ей, что в интересах бизнеса переселяется за границу. Попросил поехать вместе с ним. Валентина молчаливым кивком головы дала согласие – она любила его и полностью доверяла. Посторонних мыслей не возникало: ее просил сильный и испытанный мужчина, за которым как за каменной стеной. Ему видней.

Сославшись на занятость, Вадим вручил ей свой паспорт, доллары, подробно объяснил, к кому обратиться по вопросу оформления визы, и отпустил.

Валентина с визами в паспортах и авиабилетами вернулась поздним вечером. Выехали они в аэропорт под покровом ночи.

ГЛАВА 4

Весь полет оба молчали. Вадим, прислонившись лбом к иллюминатору, о чем-то думал. Валентина же находилась в приятном возбуждении. Вопросы роились в голове, но она воздержалась от расспросов. Поворот в судьбе встретила с затаенной радостью и надеждой.

После приземления, выйдя из самолета, они окунулись в жаркий воздух. Таможенный контроль прошли без проблем. Поспешно сели в такси и убыли.

Шофер, к ее удивлению, оказался несловоохотливым – в ее представлении темпераментные южане отличались многословием. Вадима, как и в самолете, не тянуло к общению. Валентина смотрела в окно: ее интересовал пейзаж южной страны. Против ожидания, за стеклом, сменяя друг друга, тянулись невысокие скалистые горы и бурые холмы с многочисленными уродливыми кустарниками. Буйная яркая растительность оставалась лишь в воображении. А Великое море так и не открывалось взору.

Желаемая картина неожиданно предстала перед глазами после преодоления перевала. С высоты, при спуске в приморский городок, Валентина наконец увидела внизу безмятежную водную гладь, простирающуюся до горизонта. От радости она приникла к окну. Синяя ширь под лучами солнца зазывно искрилась. Мысленно откликнувшись на зов, Валентина взглядом спустилась по утопающему в пышной зелени склону горной возвышенности, вышла на ее длинную стопу. Сверху этот остроконечный кусок суши с отблескивающими разными цветами домиками на нем походил на подсвеченный огнями волшебный корабль. Она в радостном возбуждении «побежала» к носу корабля. Остановилась на острие корабля, устремила восхищенный взгляд в манящую даль. Потом взмахнула рукой. Сигнал к отплытию каравеллы был дан.

Очарованная красотой открывшегося вида, Валентина жадно льнула к окну. Ей казалось, что в действительности красочный полуостров медленно уходит в море. Она предвкушала тот близкий час, когда славное Срединное море, примет ее в свои теплые воды.

Постепенно прекрасная панорама сужалась, а когда въехали в город, полностью укрылась за возвышенностью.

Такси остановилось возле солидного здания. Вадим выскочил из машины.

–Загляну в банк и вернусь, —сказав, устремился к зданию.

Валентина продолжала пребывать под неизгладимым впечатлением: только что встретилась с мечтой – Великим морем, и … не верилось. Однако она ощущала его близость, слышала его дыхание. Она помногу раз представляла себе, как погружается в величественные воды.

Упоительное времяпрепровождение прервало появление Вадима. Он сел рядом, спросил:

–Не скучала?

–Нет, – улыбнулась ему. С момента отбытия из Москвы впервые проявил интерес к ней.

– Отлично! Сейчас едем в гостиницу. Все прошлое оставим за бугром – выразительно махнул рукой. – Здесь заложим новую красивую жизнь.

Он на местном языке дал команду шоферу, устало откинулся на спинку сидения.

В гостинице его приняли как давнего знакомого, Валентине стало ясно, что Вадим был частым посетителем здесь. После необходимых формальностей поднялись в номер. Багаж услужливо занесли за ними.

Вадим бросился на кровать.

– Отдохну, а вечером совершим прогулку. Здесь очень много заманчивого, – сказал он.

– И к морю пойдем? – обрадовалась Валентина.

– Конечно, как без этого, – повернулся на бок.

Валентина принялась знакомиться с интерьером гостиничного номера. Ее приятно поразило внутреннее убранство помещений. Широкие апартаменты утопали в броской роскоши. Старинная тяжеловесная полированная мебель, хрустальные люстры и бра, позолота на потолочных лепнинах —с таким великолепием она встречалась впервые. Прохаживаясь медленно по двум комнатам, каждый раз замечала новую изумительную деталь.

После осмотра она села на кровать и счастливо улыбнулась себе. Посмотрела на Вадима. Он спал в том же положении, на боку. Лицо было покрыто краснотой, дышал учащенно открытым ртом. «Усталость взяла», —объяснила она себе. Вскоре засомневалась, положила руку на его лоб: Вадим пылал.

Устойчивый жар сохранялся сутками. Вадим метался в бреду, непонятно что шептал, часто вскрикивал. Иногда порывался встать. А когда приходил в себя, поворачивался спиной к ней, сосредоточенно молчал. За все беспокойное время Валентина не оставляла его без внимания.

Он встал неожиданно ранним утром, тут же начал торопливо одеваться. Валентина тотчас испуганно вскочила с постели.

– Одевайся, – бросил он ей. Она приложила ладонь к его лбу, он грубо убрал ее руку

– Отстань.

– Куда собрался, ты весь горишь, – ужаснулась она.

– Делай что тебе сказано! – он пришел в раздражение.

Ей ничего не оставалось, как покорно исполнить его желание, вернее приказ.

Они отправились в компанию по продаже недвижимости. По пути сказал, что хочет купить частный дом. Вместе с маклером обошли с десяток объектов. Вадим отмел их с первого взгляда. Второй день принес удачу. Вадим без колебаний остановил свой выбор на особняке, обнесенном высокой, более двух метров, бетонной стеной. Железные ворота на уровне стены наполовину были обиты прочными стальными листами, выше стояла решетка из толстых железных прутов. Имелась тяжелая плотно затворяющаяся калитка. Дом казался неприступной крепостью.

Двухэтажный особняк по своему внутреннему устройству понравился Валентине. Вадим не торговался с маклером, сошелся с ним на предложенной цене, но поставил жесткое условие – освободить помещения к завтрашнему утру.

К обговоренному сроку все было готово к заселению. Бывшие хозяева оставили дом в хорошем состоянии, оставалось заполнить его имуществом, утварью.

Для Валентины настали приятные будни: в вопросе организации домашнего быта Вадим полностью положился на нее, исполнял ее поручения. Сделал единственное исключение – без согласования с ней купил двух породистых щенков. В связи с данным приобретением ограничился кратким замечанием в плане того, что собаки должны признать над собой одного господина, в противном случае, как выразился, теряют свою полезность. К предостережению Валентина отнеслась прохладно: с детства не питала симпатий к четвероногим. Со дня покупки Вадим свободные минуты посвящал всецело питомцам.

Дни, проведенные в хлопотах по обустройству дома, подошли к логическому концу. Наступило долгожданное свободное от забот утро. По примеру здешних жителей Валентина облачилась в шорты, в которых чувствовала себя неловко, и в цветную майку, что тоже было непривычно для нее. Убрала волосы назад в пучок, Вадиму нравилась такая прическа, и с улыбкой появилась перед ним:

– Пошли на море?

Вадим в ответ покосился на нее, что-то буркнул про щенков, затем «я занят», быстро вышел наружу. Валентина осталась в замешательстве, на губах дрожало жалкое подобие улыбки.

Вдруг она услышала короткий щенячий визг, посмотрела в окно. Увидела, как Вадим, переступивший через лежащих навзничь щенят, поспешил к дому. Открыв дверь, с порога распорядился:

– Подай переодеться.

Валентина передала готовые шорты и майку.

– Ладно, пусть будут шорты, – стал снимать с себя брюки. Расстегнув сорочку, кинул ее на пол. Когда накинул на себя майку, слух Валентины уловил произнесенное им «слизняк». У трюмо, причесывая волосы, осклабился ей:

– Мы перенеслись сюда не для того, чтобы прозябать за этой чертовой оградой, не правда ли? – положив расческу, добавил: – Я помню свое обещание. – Он посмотрел на нее, галантным жестом пригласил к выходу.

Когда вышли за ворота, Валентина осторожно спросила:

– К морю?

– Мы туда и идем, – ответил он.

Вадим шел стремительно, она старалась не отставать.

– К черту бояться! – неожиданно воскликнул он. Обернулся на нее: – Я к тому, что сидим в своей пещере и носу не кажем. Ты знаешь, я рыцарь без страха и упрека. Я знаю, ты не разубедилась во мне! – громко захохотал. Валентина оживилась. Поравнявшись с ним, взяла его за руку.

– Оно, должно быть, красивое и необъятное. Впечатление захватывающее. Интересно, соответствует оно моему представлению?

– Ты о море? Такое же, как Черное, только в светлых тонах, – снова захохотал он.

– Я и Черное море не видела, купалась только в нашей речке.

– Скоро, скоро ты увидишь этот огромный водоем, но без домашних уток.

– Оно легендарное море! В школе я грезила им. Срединное море.

– О-о, ты не ведаешь, насколько оно прожорливо! Скольких людей поглотило. И сейчас без устали набивает себе брюхо.

– И вовсе оно не прожорливое. Тонут те, кто не любит море.

– О-о, наивное дитя, как ты ошибаешься! Море губит трусов и слизняков. Но меня не устрашить, – ударил себя в грудь, – каждая букашка знает, какой я бесстрашный. Ты воочию увидишь, как я эту лужу расплещу в один прием. Я о-го-го какой могучий.

Валентине было весело. Несуразности, которые нес Вадим, откровенно забавляли.

Но вот открылась блещущая синь моря. Валентина не удержалась, побежала. Оказавшись у кромки воды, радостно обозрела горизонт. Подняла голову, глубоко втянула в себя морской воздух. Очарованная, закрыла глаза. Затем снова вкусила неповторимый запах. Оглянулась на Вадима, крикнула:

– Скорее в море! – сбросила с себя верхнюю одежду и вбежала в его пределы.

Они долго резвились в воде. Вадим, подобно хищной акуле, совершал круги вокруг нее, скалил зубы, страшно косил глаза. Приблизившись, подныривал под нее и щипал за бедро – она дико вскрикивала, он в ответ гоготал. Или она, отплыв на приличное расстояние, взмахом руки звала на соревнование. Он охотно пускался ей вдогонку, непременно настигал, хватал за ноги и тянул вниз. Тут ей было не до смеха – захлебываясь, поднимала душераздирающий крик. Подустав, нежились на поверхности, распластав ноги и руки.

Когда пресытились игрой и купанием, поплыли к берегу. Валентина растянулась на песке, Вадим присел рядом.

– Здесь, – он повел рукой по воздуху, имея ввиду полупустой пляж, – через какие-то дни яблоку негде будет упасть.

– А ты забронируешь места для нас? – шутливо спросила она. Вадим принял позу уязвленной особы.

– Вы изволили оскорбить меня! – произнес внушительным голосом. – Одну половину пляжа я отдам вам в вечное владение.

– Почему лишь половину? А вторую кому? – притворно обиделась она

– А вторую сдадите в аренду.

Она засмеялась. Потом ласково погладила его колено.

– Ты знаешь, – ее глаза искренне светились, – я сейчас переживаю внеземное счастье.

Она радовалась тому, что обнаружила ранее неизвестные привлекательные грани его характера. Живость темперамента, непосредственность и, главное, доступность – данные качества Вадима стали приятным откровением для нее.

Под вечер в приятной усталости возвратились домой. У ворот их встретил жалостливый скулеж щенков. Вдвоем те дружно жаловались на голод и на другие тяготы собачьей жизни. Войдя в дом, Вадим в кухне отобрал кое-что из домашней снеди, с порога кинул им на корм, закрыл дверь. В этот ранний вечер уединению с собаками предпочел общество Валентины.

Пошли чередом прекрасные дни. Великое Срединное море, существовавшее ранее лишь в полете фантазии, теперь плескалось у ее ног, и всякий раз она с затаенным восторгом окуналась в его воды.

Водную стихию почитали и аборигены, ибо она по своей воле писала историю их маленького города. Прошлое было запечатлено в орнаменте старой части городка: в узких извилистых улочках, в башнях с бойницами, в оборонительных сооружениях. Вадим приводил сюда Валентину, с мастерством искусного гида увлекательно, называя имена и даты, рассказывал о событиях, переломивших ход времени в этой области средиземноморья.

Во время ознакомительных прогулок любознательную по своей природе Валентину захватывал экскурс в историю. В то же время живой интерес возбуждал современный уклад местных жителей. Она старалась найти отличия в устройстве жизни, повседневности и нравах здешних аборигенов. И находила. Ее тронули часто встречающиеся тихие часовенки с горящими в них свечами. Удивили постоянно закрытые домашние окна, а также отсутствие возле домов простеньких лавочек – традиционного атрибута обихода на ее родине. Не обошлось без курьеза: озадачили непараллельные улицы, в которых не составляло труда заблудиться.

Вечера Вадим и она сопровождали в одном респектабельном ресторане – другие, по лестной шутке Вадима, не удостаивались ее присутствия. Здесь она получала истинное удовольствие. Бесшумно снующие по блестящему узорчатому паркету юноши-официанты ненавязчиво искали ее внимания. Расставленные у обитых темно-красным деревом стен невысокие пальмы услаждали взор. Тихая мелодичная музыка влекла к интимной беседе. Красивый, импозатный возлюбленный говорил ей комплименты, пленял учтивостью манер. Валентина радовалась жизни. Ее девичьи грезы обратились в явь.

Однако больше всего Валентине нравилось бывать в городском парке. Он располагался на небольшой плоской возвышенности и был засажен преимущественно лиственными деревьями. Только широкая аллея, которая делила сквер на две части, состояла из экзотических пальм. Бульвар брал свое начало у входа, пролегал до округлой площадки, центр которой занимал незамысловатый фонтан. Здесь, у пятачка, пальмы как бы расступались, шли по всему периметру круга.

Плато одним склоном полого спускалось к морю. Туда, к пляжному берегу, от округлой площадки, среди деревьев, мимо одной старой невзрачной гостиницы, спускалась протоптанная извилистая тропинка.

Сюда после захода солнца сходилось много народу: туристы, преисполненные желанием основательно отдохнуть, и горожане, исполненные желанием просто отдохнуть. Здесь Валентина впервые вблизи увидела загадочных иностранцев. Те по образу поведения в чем-то сходились с ее соотечественниками, в чем-то разнились. Но, как всякая живая душа, все они любили повеселиться.

Близость моря, таинственные учтивые иноземцы, чудные пальмы и распространяющий прохладу неугомонный фонтан создавали благожелательную атмосферу, привлекали романтическую натуру Валентины. Неудивительно, что она полюбила «чудный сад».

Однажды они сидели у фонтана. Был светлый, прекрасный вечер, но Вадим пребывал в мрачном настроении. На него иногда нападала хандра, Валентина в такие минуты остерегалась беспокоить. На сей раз не удержалась.

– Посмотри, какая прелесть! – возбужденно схватив его за руку, показала на танцующую пожилую пару. Кавалер самозабвенно кружил в вальсе свою даму. Он нежно поддерживал свою партнершу, умело направлял ее по периметру круга. Музыка из портативного магнитофона сливалась с восторженными откликами и аплодисментами зрителей.

– Вот здорово! – воскликнула она, восторженно наблюдая за вдохновенной парой.

– Интересное явление, – обнаружил свое присутствие Вадим.

После завершения танца она в радостном возбуждении обернулась к Вадиму:

– Тебе тоже понравилось?

– Случайность, отклонение от нормы, – вяло прокомментировал он. На лице Валентины выразилось недоумение.

– Я хочу сказать тебе, – в его голосе просквозило раздражение, —что эти самодовольные человеки есть представители преобладающего на планете племени. Образ существования данной породы заключен в трех ипостасях: подневольная работа, бессодержательная общение с себе подобными и сладостный сон. Истинное наслаждение находят в тривиальном досуге. Им понятны лишь синонимы. Им не свойственны противоречия ума. Леность ума – вот их характерный признак. – Лицо Вадима стало жестким. – И будут они плестись по колее, проложенной другими. А в конце колеи их ждет бесславная смерть.

А то, что ты зрила с таким восхищением, всего лишь неудачное исключение из правил. Точнее, ширпотреб, низкопробная имитация прекрасного – ничего более.

– Вадим, дорогой, о чем ты говоришь?! – Валентина старалась улыбнуться.

– Этого следовало ожидать, – со злостью отреагировал он на вопрос.– Попытайся уразуметь, моя милая, что есть другая плеяда людей. Их малое количество – как благородные металлы, но за ними эта низкопробная масса следует послушно. В них сокрыта высшая истина. Они сильны умом и духом. Неудачи, удары судьбы их не сгибают. Ты слышишь, – он возвысил голос, – их невозможно сломить! Это элита! Именно они достойны восхищения и преклонения. Они ведущие. Первопроходцы! Они вершат историю человечества. Так устроен мир. Все очень просто, милая моя: есть голова и есть конечности.

Он замолк, но не сводил с нее рассерженного взгляда.

– Ответь, пожалуйста, к какой категории ты относишь меня? – защитилась нервной усмешкой она.

– Вопрос, конечно, интересный, – коротко засмеялся. – Весьма похвально, что мыслишь категориями. Я приятно поражен.

– И на этом спасибо, – Валентина отвернула лицо.

Для нее позиция Вадима не явилась откровением: его скрытая горделивость нередко обнаруживалась в поведении. В общении с ней он позволял себе снисходительное обращение, пренебрежение к ее мнению, бестактность, если не грубость. Несмотря на это, она отдавала должное его бескорыстию, щедрости. Ценила ум, широту познаний. Он, несомненно, имел достаточные основания, чтобы претендовать на роль неординарной личности. Вот только высокомерие с его стороны стояло преградой между ними.

– Да, мир устроен просто – факт очевидный. Одним судьба приветливо улыбается и возвышает, другим – криво усмехается и неволит, —с обидой заключила она в раздумье.

Валентина не желала мириться с той ролью, которая была отведена ей. В глубине души она верила в свои нереализованные возможности и силы. Уверенность в том, что придет время и судьба обязательно даст ей шанс проявить их, не покидала ее. Верила, что настанет время, когда займет равное, значимое, достойное место в глазах Вадима. И та непринужденность, которая отмечалась между ними в тот первый незабываемый день у моря, станет нормой в последующей совместной жизни.

Валентина посмотрела на Вадима. Он сидел с угрюмым видом. Она встала, выразила желание отправиться домой. Он не возразил. Валентина с печалью мысленно попрощалась с парком. Не нравилось Вадиму бывать здесь, она это замечала. Не ведала, что судьба решит по-иному, с благосклонностью отнесется к ее влечению.

ГЛАВА 5

Объявление о продаже той невзрачной гостиницы в зоне парка прочитал Вадим в газете. Он поделился новостью с Валентиной.

– Счастливец тот, кто купит гостиницу, – сказала она по данному поводу.

– Почему так считаешь? Продавец, по-твоему, дурак? – внимательно посмотрел он на нее.

– Не знаю. Но я думаю, что если на таком выгодном месте – ну, сам посуди, внизу прекрасный естественный пляж, а наверху тенистый парк —построить современный комплекс, то от желающих отбоя не будет.

– Ты думаешь, такая очевидная мысль не могла прийти в голову владельцу?

– Я не думаю так, Вадим. Хорошие мысли приходят многим, но берутся осуществлять их немногие.

– Странно, не пустой мечтатель, а человек, который знает ценность деньгам и знает, как их приумножить, вдруг отказывается разбогатеть. В голове не укладывается, хотелось бы услышать твое мнение.

Тон ей не понравился.

– Вадим, если можно, прекратим бесполезный разговор, мне неинтересно, – обсуждение привело бы к спору, который завершился бы, однозначно, насмешливыми замечаниями в ее адрес.

– Нет, совершенно не бесполезный. Твои мысли созвучны моим, и очень интересно, как ответишь на мое замечание.

– Опять прикалываешься, да? – насторожилась она.

– И не собираюсь, ты без причины обижаешься. Ну ответь, почему владелец отказывается от выгодной перспективы?

Тут она не уловила фальши в его голосе.

– Я не вижу в этом никакой загадки. Не каждый видит счастье в том, чтобы одолеть высоту, будь то богатство, карьера или что-нибудь другое.

– Хлестко сказала, но точно. Хвалю! Рожденный ползать летать не может. А если серьезно, новость меня заинтересовала. Что скажешь – пойдем на штурм высоты?

– Полетать захотелось? – воспользовалась она непринужденной обстановкой.

– Совершенно верно. И учти, не в мечтах, а наяву, и на пару с тобой.

– Ты, конечно, будешь ведущим, а я ведомой. Горючего хватит? Высота-то немалая.

– Горючего хватит, и высота к твоему сведению – не недосягаемая. Вопрос в том, удержишься ли ты в полете.

– Насчет меня можешь не волноваться – махать руками не велика трудность. Я еще, открою тебе тайну, и ногами могу дрыгать. Так что я не подведу тебя. Лучше скажи, когда взлетим-то.

– Завтра.

– Фу ты, дура – думала, прям сейчас.

– Выходит, шутишь ты, но не я.

На следующее утро они направились в гостиницу. Валентина сомневалась в искренности намерения Вадима, считала, что он замыслил розыгрыш. Когда же зашли в гостиницу, сердце радостно забилось в груди.

Владелицей оказалась старая женщина. Свое решение она мотивировала тем, что остаток жизни желает прожить в беззаботности, ведь годы не те. В ответ на вопрос Вадима, почему бы не передать управление кому-нибудь из родных, с грустной иронией ответила:

– Сын мой очень жизнелюбивый человек – заведет сюда своих жадных проституток, платы брать не будет, превратит гостиницу в смердящий бордель. Не могу такое допустить! Гостиницу оставил мне в наследство мой бедный отец, вечный покой его душе, – осенила себя крестом, – и мне суждено отчитаться перед ним на небесах, а не развратнику-сыну.

Старушка, милая в обхождении, на деле показала себя крепким орешком – держалась за объявленную цену мертвой хваткой, никак не уступала. При этом причитала, что в силу старческой глупости назначила заниженную стоимость и что изменить ничего не может, так как вспыхнувшее уважение к нему, Вадиму, не позволяет ей пойти на непочтительный шаг.