Текст книги "Барабаны пустыни"

Автор книги: Ибрагим Аль-Куни

Соавторы: Юсеф Шриф,Мухаммед Швейхиди,Халифа ат-Тикбали,Камиль аль-Макхур,Хайям Дурдунджи,Ахмед аль-Факых,Фаузи аль-Башта,Али аль-Мисурати
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Не успела Хадиджа выйти, как Фортуна проворно вскочил, быстро оделся и хлопнул за собой дверью. Еще на подходе к лавке хаджи Салема в нос ему ударил ароматный терпкий запах утреннего чая.

Пожелав с порога всем доброго утра, Фортуна без тени смущения попросил у хаджи Салема сигарету в долг и, отвечая на обращенные к нему вопрошающие взгляды, произнес свою коронную фразу: «В жизни все зависит от удачи. Кому повезет, братья… И пусть мне не морочат голову, что для этого надо работать!..»

Перевод А. Макаренко.

Страдания

Никогда! Пусть ему воздастся по заслугам! Его надо было убить, разорвать на части, вырвать глаз и отрубить руку! Повесить на большой площади, приговорить к 1000-летней каторге. Убийцу моей единственной доченьки, моей златовласой красавицы. Спелого яблочка с короткими золотыми косичками, которые блеском своим спорили с солнцем…

Как все это случилось?

Хаджи Омар прибежал ко мне на работу, крича как сумасшедший:

– Фарадж! Фарадж!

– Что-нибудь случилось? – спросил я, понимая, что произошло что-то серьезное. Во мне шевельнулось недоброе предчувствие. – Что-то случилось, – повторил я, внутренне содрогаясь.

Он разрыдался:

– Твоя дочка…

В глазах моих потемнело…

Хаджи рассказал, что произошло у поворота дороги, недалеко от моего дома. Моя дочка играла с маленькой куклой, которую я купил ей за два дня до этого. Абдессалям, хозяин фруктовой лавки, присматривал за ней. Он поддразнивал ее, бросая в нее маленькими камешками. Внезапно из-за поворота на большой скорости выскочила машина. Водитель не успел затормозить. Кукла разлетелась вдребезги… Все видевшие это вскрикнули от ужаса.

Мне потом говорили, что со мной творилось что-то невообразимое. Я бился в истерике: рвал на себе одежду, грыз землю, метался по улице, зовя ее…

Когда я пришел в себя, то первое, о чем я подумал, кто он? Где он?

Я увидел его в зале суда. Поверх его одежды был наброшен старый черный плед. Я рванулся к нему, но меня оттащили. Я слал тысячи проклятий на его голову и молил о всевышней каре.

Суд вынес приговор: штраф 100 динаров. И это за убийство моей доченьки! Я проклинал судью и всю эту братию. Пришлось вызвать наряд полиции, чтобы выволочь меня из зала суда.

Не помню, как я добрался домой. Очнулся я в постели. У моей кровати стояли незнакомые люди. Ко мне наклонился хаджи Омар:

– Тут люди… На минутку.

– Кто они?

Хаджи Омар помолчал, потом неуверенным голосом произнес:

– Это родственники того человека, соболезнуют…

Я взорвался:

– Они хотят прощения?! Никогда! Выгоните их! Хаджи, прогони их и закрой дверь!

Все ушли. Воцарилась убийственная тишина. Никогда больше стены этого дома не услышат ни веселых криков, ни смеха, ни детского лопотанья. Стены впитали в себя дыхание моей доченьки…

Я мысленно обратился к виновнику моего несчастья:

«Убив ее, ты убил меня. А сейчас наступил твой черед^[20]. Пусть свершится приговор судьбы. Ты познаешь, как хватает за горло и душит Азраил! Ощутишь вкус настоящей смерти. Забьешься в судорогах, и каждая клетка твоего тела будет тщетно молить о глотке воздуха…»

Его выпустили через три дня, сказав:

– Это достаточный срок для того, чтобы заглушить даже адскую боль, страдания и его помыслы о мести.

Я прекратил все свои связи с людьми, обдумывая свой план. Моя жена словно онемела. В доме стояла могильная тишина. Тишина – верный признак боли и готовящейся мести…

Его родственники распустили слух, что он уехал куда-то очень далеко.

«Ты хотел спрятаться… Куда ты спрячешься! Ведь я – твой рок, твоя судьба, твои тревожные сны и дни, наполненные страхом ожидания последнего часа…»

Улица пустынна. Только несколько кошек и собак да возвращающихся домой пьянчужек. Я караулю в одиночестве, зажав в кулак все: гнев, скорбь, страдания и предмет, который блестит в свете луны. Я сжимаю его сильнее. Провожу пальцем по лезвию – оно остро как бритва. Представляю себе, как оно прорезает кожу, разрывает плоть и вонзается в сердце.

Кровь стучит в висках. Я каждую секунду готов броситься вперед, чтобы не упустить любую тень, появившуюся на улочке. Я, как зверь на охоте, делаю прыжок, сжимая в потной руке рукоять, а потом возвращаюсь в засаду.

Я никогда в жизни никого не убивал. На больших праздниках я забиваюсь в самый дальний угол дома, сгорая от смущения. Я робок с людьми.

В первые дни моя жена не пыталась разбить мое молчание. И вдруг она разразилась: «Куда идешь?», «Ты чего молчишь?», «Ужинай!», «Обедай!», «Где ты был?» Я отвечал на ее вопросы односложно. Иногда – взглядами, от которых вопросы застывали у нее на губах, не успев сорваться. Тогда в ее глазах появлялось выражение такой отчаянной беспомощности и мольбы, что я отводил взгляд. И снова: тишина, улица, ожидание.

Я нарисовал место. Отсюда он придет на улицу. Шаги его будут осторожными. Здесь, у входа, небольшой поворот, и свет от фонаря сюда не падает. Небольшие лужи, образовавшиеся от стока воды из домов, помешают ему ускорить шаг. Ему не удастся уйти: улица заканчивается тупиком. Удар будет быстрым и точным. Как долго он будет скрываться? Все равно он вернется, когда уверится, что кровь моя остыла. Может быть, он думает о том, как выразить свое соболезнование, придав своему лицу выражение фальшивой скорби, а после этого пригласит к себе? Наверное, он надеется, что я могу забыть…

Он вернулся. Почти бежал, закрыв лицо руками. Сильные порывы ветра рвали с него накидку. На улице было темно, тихо и мрачно. Он остановился, оглянулся по сторонам и бросился бежать со всех ног. Когда он снова остановился, я прыгнул на него. Он дрожал от страха и что-то бормотал. Пальцы мои сжали рукоять кинжала. Я занес руку и в этот момент увидел, как открывается дверь. Но назад уже дороги не было…

Чей крик я услышал, свой или его, не знаю. Из глубины мрака вырвался тоненький голосок, напомнивший мне голос моей дочки. Его бездыханное тело окружили люди… Лицо мое было мокрым от слез или пота? Улыбались мои губы или дрожали?..

Дома жена недоверчиво спросила:

– С чего это ты такой веселый?

В ту ночь я спал с женой в одной постели. Впервые с того времени, как красивая маленькая кукла разлетелась вдребезги…

Перевод А. Макаренко.

Давняя история

Вряд ли кто поверит, что это могло произойти на нашей улице. Все, что касается устоявшихся норм жизни и поведения, охраняется здесь как зеница ока, несмотря на то что данное захолустье расположено вблизи городской черты. Чьи-либо попытки изменить укоренившийся образ жизни всегда терпели фиаско, наталкиваясь на неодолимую стену в лице старых семей, хранителей традиций. Например, когда Фатима начала работать медсестрой, злые языки так прошлись по ней, что она была вынуждена съехать с улицы, и никто до сих пор не знает о ее дальнейшей судьбе. Можно вспомнить и другие попытки, но всегда они встречали ожесточенное сопротивление со стороны в первую очередь шейха улицы Мухтара, любое слово которого было равносильно закону, и хаджи Абдессаляма, старейшего жителя улицы. Шейх Мухтар и хаджи Абдессалям играли первую скрипку во всех происходивших на нашей улице событиях.

Между тем жизнь текла, время брало свое и в большинстве случаев покрывало все происходившие события паутиной забвения. Но не историю, связанную с именем Умм Дафаир. До сегодняшних дней на улице вспоминают эту историю.

Как утверждает мой друг Айяд, все началось субботним январским утром. Хаджи Абдессалям восседал под зимним солнцем на своем вечном стульчике, выставленном у входа в принадлежащую ему лавку, и с тремя расположившимися напротив него собеседниками убивал время в горьких сетованиях на тему о нынешних нравах и мирской суете. В это время на улицу въехала пролетка, в которой сидели девушка лет восемнадцати и женщина, закутанная в белую фирашию. На козлах рядом с кучером восседал маленький мальчик. Хаджи Абдессалям неожиданно вскочил, всплеснул руками и скороговоркой забормотал: «Спаси, аллах! Спаси, аллах!» Эта девушка, Умм Дафаир, одетая по-европейски, нагло выставляла напоказ свою красоту. Хаджи Абдессалям непроизвольно сделал несколько шагов в направлении удаляющейся пролетки.

будто не веря, что увиденное им не было миражем. Когда он вернулся, то прочел в глазах собеседников немой вопрос. Как бы в ответ, он погрозил им пальцем и снова водрузился на стульчик. Затем на узкую улочку въехал грузовик, нагруженный домашней утварью, и на скорости, подняв тучу пыли, что весьма не понравилось хаджи Абдессаляму, подкатил к бывшему дому маэстро Масуда, купленному им, судя по слухам, за фантастическую цену. Один из собеседников устремил вопрошающий взгляд на хаджи Абдессаляма в ожидании информации о новых поселенцах. Тот без слов дал понять, что за этим дело не станет – нужно лишь набраться терпения.

На следующее утро хаджи Абдессалям открыл свою лавку немного раньше обычного и, заняв свой наблюдательный пост, принялся ждать. Спустя некоторое время из дома вышла Умм Дафаир, направляясь в школу. Хаджи буквально приковал свой взгляд к девушке. Проходя мимо, она смущенно взглянула на него. У хаджи екнуло сердце. Он ожидал, что девушка поздоровается с ним, однако та молча проследовала дальше.

Известие о приезде красавицы очень быстро докатилось до уличной молодежи, и небольшая площадка у лавки хаджи Абдессаляма сделалась вдруг постоянной резиденцией парней. Каждый день в определенный час они стали собираться на этом месте, несмотря на тщетные старания хаджи разогнать их. Не успевала Умм Дафаир появиться в дверях дома, как взгляды обращались в ее сторону. Омран трагическим голосом восклицал: «Она красива, клянусь жизнью!» Мифтах, перекрикивая других в тщетной попытке получить отклик, вопил: «Умм Дафаир?! Да она же длинная!» Это было, конечно, для отвода глаз, так как его друзья утверждают, что он, не мешкая, написал песню, посвященную У мм Дафаир, но прячет ее от всех.

Вообще, все события так бы и текли в привычном русле, если бы против попыток молодежи познакомиться с У мм Дафаир не выступил шейх Мухтар. С него все и началось. При встрече с У мм Дафаир он брал ее за руки и что-то нашептывал ей на ухо. Что именно – никто, как ни старался, подслушать не мог.

Когда подобного рода действия повторились несколько раз, по улице поползли сплетни, что шейх Мухтар «положил глаз» на красавицу. Однако бесплодные слухи так и умерли через несколько дней – если они и имели под собой почву, правоверные жители улицы все равно никогда бы этому не поверили.

Молодежь пыталась прорвать блокаду, которую установили шейх и хаджи вокруг Умм Дафаир. Причем у каждого парня была своя тактика. Мифтах считал, что лучше всего подкарауливать Умм Дафаир в укромном месте подальше от дома, и каждый раз, когда встречал ее, краснея от волнения, произносил свое единственное и неизменное: «Как дела, Умм Дафаир?»

Что касается Айяда, то у него был свой путь – подобраться через сестру, которая училась с Умм Дафаир в одной школе.

Али попытался было использовать младшего брата Умм Дафаир, однако с треском провалился. На улице до сих пор вспоминают скандальную историю, в которую попал Али после передачи письма для Умм Дафаир через ее брата. К несчастью, ее отец узнал об этом. Он встретил Али у лавки хаджи Абдессаляма, на глазах разорвал злополучное письмо, бросил клочки ему в лицо, обвинил во всех смертных грехах и вроде бы намеревался побить его. С этого дня Али обходит дом Умм Дафаир стороной. Правда, его друзья утверждают, что они таки встречаются тайком. Однако болтовня эта ничем не подтверждена.

А шейх Мухтар и хаджи Абдессалям тем временем настойчиво пытались убедить отца Умм Дафаир, чтобы его дочь одела фирашию. Но отец отвечал отказом. Поэтому шейх и хаджи всячески распространяли сплетни относительно дурных нравов вновь прибывшей семьи.

С течением времени отец Умм Дафаир почувствовал, что на него смотрят взглядом, в котором читался определенный и вполне понятный ему смысл – ему была объявлена скрытая война. Правда, молодежь встала на его сторону и стала регулярно писать на стенах лавки хаджи Абдессаляма такое, что тот задыхался от гнева, когда, открывая лавку, видел эти крупными буквами выведенные слова.

В один прекрасный день у хаджи лопнуло терпение. Он послал записку шейху Мухтару, который тут же явился и прямо с порога услышал приговор: «Эта семья должна убраться отсюда!» Хаджи Абдессалям, умышленно повысив голос, добавил: «А Мифтах, Айяд и Али?!» Потом они оба скрылись в лавке и долго о чем-то совещались.

Наконец шейх Мухтар вышел с удовлетворенным видом, а хаджи Абдессалям уселся на своем месте, бросая злые взгляды на Мифтаха, Али и Айяда. Те, как ни в чем не бывало, о чем-то беседовали, искоса поглядывая на старика. Иногда их разговор прерывался громкими взрывами смеха, что совершенно выводило из себя хаджи. Его так и подмывало наброситься на наглецов, и, вероятно, он так бы и поступил, если бы не вспомнил мудрое изречение: «В драке виноват более умный». «Ну ничего, вы еще свое получите», – думал хаджи.

Проходили дни, ничего не менялось. Молодежь продолжала строить планы, как добиться расположения Умм Дафаир, а хаджи Абдессалям, несмотря на твердое намерение изгнать эту развратную семью, решил дождаться более благоприятного момента и отложил на время реализацию своего плана. Единственное, что изменилось в его жизни, – это то, что он начал открывать свою лавку намного раньше, до выхода Умм Дафаир в школу. Сидел и пристально наблюдал за дверьми ее дома. Любой, кто увидел бы его в эти утренние часы, наверняка заметил бы в глазах хаджи отрешенность и тоску.

Так оно и случилось. Некоторые жители улицы заметили, что в последнее время хаджи изменился, стал каким-то рассеянным, но никто не догадывался об истинной причине. А дело-то было в том, что хаджи чувствовал душевное томление. Поначалу он не обратил на это внимания, но через неделю поймал себя на том, что смотрит на Умм Дафаир теми же глазами, что и уличная молодежь. Да, старик влюбился!

И вот однажды утром хаджи, как обычно, открыл свою лавку, бросил нетерпеливый взгляд на стену противоположного дома – и остолбенел. На ней крупными красными буквами было выведено дважды: «Хаджи влюбился в Умм Дафаир!» Сердце паломника забилось, будто молоты по наковальням застучали в аду, глаза не отрываясь смотрели на написанные слова. Он сорвался с места и скрылся в лавке. Да-да, ему стало ясно, что тайна раскрыта и теперь он станет для жителей этой улицы предметом сплетен и насмешек на долгие-долгие годы!

…Поздним вечером на улицу уныло выехала нагруженная ветхим скарбом телега, за которой шел хаджи Абдессалям. Двигался он в изгнание настолько медленно, что казалось, будто некая скрытая сила пытается пригвоздить стопы его ног к угомонившейся за долгий жаркий день пыли на дороге. Однако правоверный отдергивал их от земли и шагал вперед, пока не скрылся во мраке.

Перевод А. Макаренко.

СПРАВКИ ОБ АВТОРАХ

Али Мустафа аль-Мисурати. Один из крупнейших ливийских прозаиков. Родился в г. Мисурате (Ливия) в августе 1926 года. Учился в Каире и Александрии. Получил высшее теологическое образование в старейшем в мире мусульманском университете – Аль-Азхаре, в Египте. Некоторое время работал преподавателем арабского языка. Принимал активное участие в национально-освободительном движении в Ливии. Занимал пост директора ливийского радиовещания, председателя Высшего совета по вопросам искусств и литературы, члена административного совета Ливийского информационного агентства. Вел активную политическую и общественную деятельность, избирался в парламент страны (1960–1964 гг.). В 60-е годы был главным редактором журнала «Хуна Тарабулюс аль-Гарб», основал газету демократического направления «Аш-Шааб». Один из основателей и руководителей Союза писателей и творческих работников Ливии, председателем которого он был избран в 1983 году.

Автор более 25 книг – художественных произведений, литературоведческих исследований, очерков по истории Ливии и ее культуре, сборников публицистических статей.

Из прозаического творчества аль-Мисурати наиболее известны сборники: «Посланец и другие ливийские рассказы» (1962), «Порванный парус» (1963), «Горсть пепла» (1964). Весомым вкладом в историю ливийской культуры стали составленный писателем сборник ливийских народных пословиц и поговорок (1982), а также сборник ливийского фольклора «Джоха в Ливии» (1958).

Ахмед Ибрагим аль-Факых. Прозаик, критик, публицист, драматург, общественный деятель. Родился в 1942 г. в г. Мизде (Ливия). Высшее образование получил в Каире и Лондоне. Многие годы сотрудничал как литературный критик и публицист в ливийских газетах и журналах. Возглавлял департамент искусств и литературы в министерстве информации и культуры. В 1959 году аль-Факых основал национальную театральную труппу. В жанре драматургии выступил как автор пьес, режиссер, актер и композитор. Осуществил постановку своих одноактных пьес «Вечерний посетитель» и «Утренняя газета», а также музыкального спектакля «Хинда и Мажур».

Принадлежащие его перу сборники рассказов «Пристегните привязные ремни» (1968), «Взломаем закрытые двери» (1972), «Звезды скрылись» (1976) получили высокую оценку не только на родине писателя, завоевав несколько престижных премий на смотрах искусств и конкурсах на лучшую новеллу (1965 г., 1970 г.), но и в других арабских странах.

Ибрагим аль-Куни. Ливийский прозаик и журналист. Родился в г. Гадамесе на юге страны в 1948 г. Окончил среднюю школу в селении туарегов в Сахаре. Работал редактором литературного отдела в газетах «Аль-Биляд», «Феззан», а после революции 1969 г. занимал пост редактора отдела культуры в газете «Ас-Саура», органе Совета революционного командования Ливии.

Снискал заслуженную популярность в качестве ведущего культурных программ на ливийском радиовещании. В 1970 г. Ибрагим аль-Куни приехал учиться в Москву и в 1977 году окончил Литературный институт им. Горького. Он автор монографии «Исторические корни революционного движения в Ливии и Сахаре» (1979), сборника эссе «Заметки живущего на чужбине» (1974), а также сборников рассказов: «Внеочередная молитва» (1974), «Единственный мотив».

Самая известная новелла аль-Куни, «Глоток крови», переведена на многие языки, в том числе народов СССР.

В настоящее время аль-Куни работает атташе по вопросам культуры в ПНР, издает журнал «Ас-Садака» («Дружба»).

Камиль Хасан аль-Макхур. Прозаик, журналист, государственный деятель. Родился в Триполи в 1935 г. Получил юридическое образование в Каирском университете. Несколько лет работал адвокатом, затем советником при Верховном суде страны. С августа 1972 г. находился на дипломатической службе: был постоянным представителем Ливии в ООН, послом Ливии во Франции. В настоящее время является представителем Ливии в комиссии по правам человека при ООН.

Автор сборников рассказов: «14 рассказов о моем родном городе» (1965), «Вчерашний день распят» (1968).

Мухаммед Али Швейхиди. Родился в г. Бенгази в 1942 г. В 1971 году окончил историческое отделение факультета гуманитарных наук Триполийского университета.

Рано проявил себя как журналист. Работал редактором газеты «Аль-Хакыка». Был избран председателем Бюро по вопросам литературы и искусств в Бенгази.

В семидесятые годы был главным редактором журналов «Аш-Саура», «Аль-Джихад», «Ас-Сакафа аль-Арабийа».

Многие годы является генеральным секретарем Ассоциации печати Ливии.

Автор нескольких сборников рассказов и повестей: «Печали одного дня» (1973), «Свидетельства очевидца» (1976), «Терпеливые».

Фаузи аль-Башта. Молодой ливийский писатель, автор рассказов, публикуемых в периодике, и сборника литературно-критических статей «Пылающие слова» (1974). Рассказы «Выбор» и «Дерево» опубликованы в журнале «Аль-Фусул аль-Арбаа», органе Союза писателей Ливии.

Хайям Рамзи Дурдунджи. Относится к среднему поколению арабских литераторов. Родилась в 1942 г., ее детство прошло в Палестине, куда в 30-е годы, спасаясь от притеснений итальянских колонизаторов, выехала семья Дурдунджи. После арабо-израильской войны 1948 года ее семья вновь возвратилась в Ливию, поселившись в Триполи.

Хайям получила образование в Триполи – сначала на подготовительном отделении, а затем на литературном факультете, который закончила в 1965 г. Работала преподавателем в школах г. Завии, а позднее – в Триполи. Еще в студенческие годы она внимательно следила за событиями в литературной жизни, вращаясь в кругах немногочисленной тогда прослойки ливийской интеллигенции. Принимала участие в работе большинства проходивших в Триполи совещаний и конференций литераторов.

До начала 70-х годов X. Дурдунджи была широко известна в стране как поэтесса. К этому времени она выпустила несколько сборников своих стихотворений.

В 1970 г. издается ее первое прозаическое произведение – документальная повесть «До свидания в Яффе», в 1972 г. – роман «Прощай, вчерашний день», в 1974 г. – третий роман «Пальма и ураган». В вышедшем в свет в 1979 г. сборнике рассказов писательница впервые выступает в новом для себя жанре – новелле.

Халифа ат-Тикбали (1938–1966). Биография Халифы ат-Тикбали едва ли не самая грустная в истории современной ливийской новеллы. Не закончив школы, ат-Тикбали был вынужден пойти чернорабочим на фабрику. В поисках работы он уехал в ФРГ, где провел три года. Вернувшись на родину, ат-Тикбали поступил в военное училище, по окончании которого продолжил службу в армии.

В 1958 г. на страницах ливийских газет и журналов появились его первые рассказы, которые поставили их автора в ряды лучших ливийских новеллистов. При жизни Халифе ат-Тикбали удалось опубликовать лишь один сборник своих рассказов «Смута» (1966). Посмертно, в 1976 году, вышел однотомник его рассказов «Собрание сочинений».

Юсеф Шриф. Родился в поселке Ваддан в Ливии в 1938 году. Окончил отделение социологии гуманитарного факультета Триполийского университета.

Первые литературные опыты Юсефа Шрифа относятся к 1958–1959 гг., когда он опубликовал несколько рассказов, привлекших внимание широких читательских кругов. Считается одним из основоположников современной ливийской новеллы.

Ю. Шриф сочетает научную деятельность с литературной работой. В настоящее время он является деканом естественного факультета Триполийского университета. За свою литературную деятельность отмечался различными государственными премиями.

Автор нескольких сборников рассказов: «Стена» (1965), отмеченного третьей премией на конкурсе короткого рассказа 1965 года; «Босые ноги» (1975), «Море, в котором нет воды» и других.

ББК 84.6Лив

Б 24

Составление В. Э. ШАГАЛЯ

Редактор Е. А. ШИКОВА

Б 24 Барабаны пустыни: современная ливийская новелла. Сборник./Пер. с араб. – М.: Радуга, 1985.—264 с.

В предлагаемый сборник вошли произведения ливийских прозаиков минувшей четверти XX века, охватывающие период подъема национально-освободительной борьбы и осуществления социально-политических преобразований в Ливии после революции 1969 года.

Рассказы посвящены актуальным проблемам ливийского народа: трудной судьбе бедуина, ценой жизни добывающего насущный хлеб для своей семьи в бесплодной Сахаре («Глоток крови»), борьбе с колонизаторами («Похороны»), положению женщины как в городе, так и в деревне («Внеочередная молитва», «Собаки»). Новеллы, включенные в сборник, рисуют правдивые картины из жизни современной Ливии и представляют бесспорный интерес для советского читателя.

Б 4703000000-121 34-85

030(01)-85

ББК 84.6Лив

И (Ливия)

© Составление и перевод на русский язык, кроме произведений, отмеченных в содержании знаком*, «Радуга», 1985

Барабаны пустыни

Составитель Шагаль Владимир Эдуардович

ИБ № 1505

Редактор Е. А. Шикова

Художник А. Ф. Перфильев

Художественный редактор А. Н. Алтунин

Технический редактор О. Б. Иванова

Корректор Н. А. Лукахина

Сдано в набор 9.02.84. Подписано в печать 12.10.84. Формат 70×90¹/₃₂. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная. Условн. печ. л. 9,65. Усл. кр. – отт. 9, 93. Уч. – изд. л. 8,36. Тираж 50 000 экз. Заказ № 230. Цена 95 к. Изд. № 1309

Издательство «Радуга» Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Москва, 1 19859, Зубовский бульвар, 17

Можайский полиграфкомбинат Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, г. Можайск, 143200, ул. Мира, 93.

notes

Примечания

1

Аль-Азхар – старейший мусульманский университет в Каире.

2

Хадис – предание о поступках и изречениях пророка Мухаммеда.

3

Ифрит – злой дух.

4

Хаджи – человек, совершивший паломничество в Мекку.

5

Абая – шерстяная накидка в виде плаща.

6

Туареги – кочевые племена, населявшие Западную Африку, Алжир и ряд районов Сахары.

7

«Фатиха» («Открывающая») – молитва, первая сура Корана.

8

Вади – долина, пересохшее русло реки в пустыне.

9

Махриец – порода быстроногих верблюдов.

10

Аят – стих Корана.

11

.Кибла – направление на Мекку.

12

Факих – знаток мусульманского права, чтец Корана.

13

Рамадан – девятый месяц лунного календаря, месяц поста.

14

Хаджж – паломничество, посещение святых мест.

15

Ашура – название кушанья, приготовляемого в день десятого числа первого месяца лунного календаря.

16

В арабских школах после окончания средней школы идет дополнительный (направительный) класс, дающий право на поступление в высшие учебные заведения.

17

Обучение в арабских школах начинается с 6 лет и имеет следующий порядок: начальная школа – 6 лет, I ступень средней школы – 3 года, II ступень средней школы – 3 года.

18

Фирашия – белое покрывало из тонкой ткани, в которое по традиции закутываются женщины и девушки, скрываясь от постороннего взгляда.

19

Формула развода у мусульман. По мусульманскому религиозному праву мужчина может развестись, трижды произнеся при свидетелях фразу: «Ты свободна!»

20

У арабов до нынешних дней еще сохранились древние традиции кровной мести за смерть членов семьи, даже если убийство было непреднамеренным. В настоящее время, как правило, вопрос улаживается посредством денежной компенсации.