Текст книги "Мастер дальних дорог (СИ)"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Гулкий голос смолк. Ольга Петровна обхватила ладонями свои щеки, почему-то именно в этот момент она окончательно призналась себе, что унижает и третирует всех вокруг потому, что получает от этого буквально оргазмическое наслаждение. То есть она – моральная садистка? Не правдолюбка, как военврач не раз убеждала себя, видя, как шарахаются от нее люди, а просто садистка? От этого осознания женщине перехватило дух. Она же была уверена, что говорит правду, да, нелицеприятным образом, но правду, а люди просто боятся этой правды, потому и не желают иметь с ней ничего общего. А это оказалось не так. Кто же этот мальчишка, заставивший ее впервые за много лет задуматься? Впрочем, а мальчишка ли это говорил? Ольга Петровна очень сомневалась, будучи почти уверена, что через него с ней заговорила какая-то высшая сила, как бы не один из ангелов.

– От тебя многое зависит, – снова зазвучал голос. – Ты можешь стать чем-то намного большим, чем была, если будешь помнить одну истину: «Другому тоже больно!». Не причиняй людям боли просто так, особенно ради удовольствия, и ты со временем сама многое поймешь.

Из Артема словно выдернули стержень, нечто невидимое, говорившее за него, ушло, оставив после себя пустоту. Юноша пошатнулся и чуть не упал, Леонид Петрович едва успел поддержать его за руку.

– Это что такое было? – с трудом выдавил из себя фон Бревен. – Я чуть умом не двинулся…

– Не ты один… – проворчал Моисей Шапиро. – Мы к кому это нанялись, а? К пророку, что ли?..

– Парень, ты чего это утворил?.. – растерянно спросил Инголин.

– Эт-то н-не я… – отчаянно помотал головой Артем. – Это кто-то другой через меня говорил, кто-то… э-э-э… огромный…

– Да уж понятно, что не ты, человек так говорить не может, – покивал инженер. – Но кто?

– Я и сам хотел бы это знать… – поежился юноша. – Но от него осталась уверенность, что…

– Говори, – пристально посмотрел на него Инголин.

– Что если мы не возьмем ее, – Артем кивнул на замершую на месте Домогацкую, – то наша миссия может провалиться. У нас, получается, не просто полет будет, а какая-то миссия…

– Вполне вероятно, – кивнул взявший себя в руки фон Бревен. – Что ж, с высшими силами не спорят. Слышал я о таких случаях, когда они говорили через людей, так все, кто не послушал, погибли. Послушавшие выжили. Так что брать надо. Но наплачемся мы с ней…

Он тяжело вздохнул.

– Мы вас возьмем, Ольга Петровна, – повернулся к военврачу Артем. – Но с одним условием. Первое беспричинное оскорбление ничего плохого вам не сделавшего человека, и мы расстанемся, невзирая на случившееся только что.

– Оскорблений больше не будет, – заверила потрясенная женщина, у нее до сих пор мороз по коже шел.

– Хорошо, коли так. Контракт и оплата стандартные для военврача вашего ранга.

– Я согласна.

– Вам нужно собраться?

– Нет, у меня в камере хранения вокзала походный баул со всем необзодимым, – покачала головой Домогацкая. – Почему-то ощутила, что должна обязательно собрать его и взять с собой.

– Хорошо, тогда отправляемся.

Быстро заключив контракт с военврачом и распрощавшись с полковником, экипаж «Петрограда» двинулся к платформе орбитального лифта.

Артем шел, не глядя по сторонам, в его голове бился один-единственный вопрос:

«Что это такое было?»

Глава VIII

Арендованный челнок медленно приближался к громадной туше супердредноута, ориентируясь на свет, льющийся из открытой аппарели. Перед отправкой ребят на планету корабль при помощи буксиров перегнали к большой ремонтной станции, находящейся на высокой орбите безатмосферной четвертой планеты системы, поскольку именно на ней и в ее ближнем космосе находились основные производственные мощности. Орбиты, и ближняя, и дальняя, буквально кишели заводами, станциями, верфями, энергостанциями и бесчисленными грузовыми кораблями. От станций к планете вело целых двадцать четыре грузовых орбитальных лифта, а не шесть, как на Орвисе-III. При этом планета не была особо населена, всего сорок восемь миллионов человек – никому не доставляла удовольствия жизнь под куполами, а не под открытым небом. На пространственных станциях, правда, проживало еще около ста миллионов, но большинство летало на работу вахтовым методом, люди отрабатывали декаду, после чего возвращались на такой же срок домой.

Артем смотрел на «Петроград» и удивленно качал головой. Дархон развернулся вовсю – корабль уже не походил на ободранный скелет гигантского животного, почти половина поверхности была покрыта броневыми плитами. Интересно, откуда искин их взял? Нет, если вспомнить про пространственный 3Д-принтер, то ничего удивительного, но не рискнул же он показывать местным столь продвинутую технологию?

– Неплохо выглядит, – задумчиво произнес за его спиной Истомин. – Это ваш искин всего за несколько дней сделал? Очень неплохо. Хотя да, восемь тысяч ремонтников – это немало. Думаю, завтра ремонт еще ускорится, я одолжил у знакомых четыре крупных инженерных комплекса, через восемь часов их доставят. К этому времени надо успеть проработать схему и решить, что восстанавливать в первую очередь.

– Мне кажется, все же двигателя, генераторы защитного поля и оружие, – покосился на инженера Артем. – Ощущение надвигающейся беды буквально не дает мне дышать…

– Мне тоже… – вздохнул Кирилл Владимирович. – Мне тоже…

– И не только тебе, – повернулся к ним сидящий в кресле слева Леонид Петрович. – Всем не по себе. Я кое-что пробил по своим каналам, так вот, флот лихорадочно вооружается, станции оборонной призмы, даже законсервированные еще при прошлом императоре станции резерва приведены в полную боевую готовность, но об этом все молчат. Не знаю, почему, видимо, если враг узнает про нашу осведомленность о скором нападении, то резко увеличит число атакующих сил, и тогда мы можем не справиться.

– Я одного понять не могу, – вмешался в разговор Бор. – Ну ладно, кто-то готовится напасть. Но Орвис же не одна система, а часть огромной империи! Неужто флоты других ее концов не придут на помощь?

– Придут, конечно, – криво усмехнулся инструктор. – Но беда в том, что пока они досюда доберутся, систему мы, скорее всего, потеряем. Планету могут вообще забросать кварковыми бомбами, и она станет непригодна для жизни. Но при этом практически все производственные мощности уцелеют. Бери и пользуйся. Возможно, наши взорвут их сами, увидев, что другого выхода нет. Но если система окажется захваченной, то имперский флот могут встретить флоты сразу нескольких государств – уж больно мы им всем поперек глотки стоим, не даем «деньги делать» так, как им хочется. Например, неподалеку в ненаселенной системе нашей зоны ответственности есть огромные залежи нориума, очень интересного и дорогого металла. Приатцы и сонгарцы туда постоянно лезут, пытаясь вывезти хоть сколько-то, но их оттуда пинком под зад выпроваживают наши патрули. Они воют, что мы и сами не пользуемся, и другим не даем. Им предложили заплатить и добывать без проблем, но платить эти господа не желают, жаждут захапать за так. Проблема в том, что если они успеют быстро захватить систему и уничтожить население, то наши временно отступят, большую войну начинать не станут, не готовы пока к ней, и это все понимают, враги в том числе. Хотя мам, сами понимаете, все будет уже безразлично, живых таорцев в системе Орвис не останется. Здесь, понимаете ли, не Земля, и геноцид в порядке вещей.

– Весело… – протянул молодой навигатор, почесав в затылке.

– Да уж куда веселее… – скривился Моисей Соломонович, до сих сидевший молча.

Выслушав все сказанное, Артем осознал, что если даже экипаж и заметит что-то необычное на дредноуте, то никому ничего не скажет – сейчас главное, чтобы сверхмощный корабль как можно быстрее встал в общий строй и помог отбиться. А значит придется использовать все, что доступно, может и бета-орудия Дархона. Но это надо обсудить с ним самим, искин может и не захотеть, ведь если они окончательно засветятся, что «Петроград» – отнюдь не супердредноут, а нечто намного более совершенное, придется бежать, и бежать настолько далеко, чтобы найти было невозможно.

«Дархон, приветствую, мы на приближающемся челноке, – по шифрованному каналу связался он с искином. – С нами экипаж. Инженер, второй пилот, щитовик, канонир и врач. Все пятеро – мастера высшей категории. Эксперты».

«И ты здравствуй! – отозвался тот. – Знаю, что это вы, не зря же я аппарель открыл? Вот только не зря ли ты мастеров взял? Они точно заметят неладное…»

«Боюсь, сейчас не до того, – вздохнул землянин. – Помнишь, мы говорили о том, что на систему возможно нападение? Так вот, сейчас я в этом почти уверен. И Ирренару очень нужен мощный корабль в системе обороны, потому нам и кредит на таких условиях выделили, и на закрытое кладбище допустили».

«А прямо сказать не могли? – недовольно пробурчал Дархон. – Вот что за манера, действовать исподволь, а?»

«Безопасники… – тяжело вздохнул Артем. – Они во всех мирах одинаковы. Прямо действовать они просто не в состоянии, обязательно чего-то накрутят».

«Ладно, будем по ходу дела разбираться… – хмуро констатировал искин. – Сертификаты-то получили?»

«Получили. Мы теперь мастер-пилот и мастер-навигатор. Только последний экзамен по управлению сверхдредноутом еще сдать надо, ведь другого корабля такого размера, кроме нашего, здесь нет. Второй пилот – одновременно инструктор Центра Сертификации. И я очень рад, что он с нами. Мне до хорошего пилота, хоть и зовусь мастером, как до Владивостока на четвереньках, особенно на тяжах. А Леонид Петрович на них такое вытворяет, что слов нет. И опыта у него больше ста лет».

«Серьезный дядя. Ладно жду».

«Погоди, не отключайся! – всполошился Артем. – забыл важную вещь сказать. Тебе придется играть роль местного туповатого искина, но поумнее прочих, иначе не поверят. Местные искины, если им несколько десятков лет хотя бы программное обеспечение не меняли, резко умнеют. И опытные космонавты таких очень ценят и берегут».

«Ясно, – хмыкнул Дархон. – Сыграю, не впервой».

Челнок тем временем влетел в открытую аппарель, пробил защитное поле, отделяющее полетную палубу от безвоздушного пространства и опустился на зажегшийся синим светом большой круг. Его пилотировал мини-искин, поэтому он отправился в обратный путь как только люди выбрались наружу, выгрузили свои вещи, а их у всех хватало, даже баул врача оказался на самом деле контейнером два на три метра, и отошли на безопасное расстояние.

– Куда теперь? – повернулся к Артему Инголин.

– В центральную рубку, – сообщил тот. – Сейчас придут транспортные платформы. Жилые каюты на этом корабле расположены недалеко от рубки, их здесь немного, всего тридцать шесть, и все в одном блоке, только рядом с двигательным отсеком и медсекцией еще есть по одному небольшому жилому блоку. Плюс два в трюмах.

– Как и на остальных двух его собратьях, – кивнул инженер. – Если честно, я так и не понял логики разработчиков супердредноутов. Вот кому помешали дополнительные жилые блоки в разных точках корабля? Места они много не занимают, а в случае, если нужно заняться какой-то срочной работой там, не придется возвращаться к рубке для отдыха.

– Вот понятия не имею, почему так, – развел руками Артем.

– И никто не имеет, – усмехнулся Инголин. – Многие подозревают, что разработчики супердредноутов основывались на чьих-то чужих технологиях, уж очень сильно эти три корабля отличаются от всех остальных. Другая культура инженерных решений, другая научная школа, что ли, это буквально бросается в глаза. А ваш, по слухам, отличается от первых двух чуть ли не больше, чем они сами от обычных кораблей. Это так?

– Да, именно так, – ответил приятных баритон, разносящийся, казалось, со всех сторон. – Добрый день, уважаемые! Я искин супердредноута «Петроград», личное имя, данное мне новыми владельцами, Дархон.

– Ну и зачем вы искина поименовали? – повернулся к Артему инженер. – Это чревато возникновением личности…

– Просто показалось неудобным, что у него нет имени, – отмахнулся тот. – А само имя я вычитал в какой-то фантастической книжке, уж не упомню в какой. Но Дархон ваше высказывание подтвердил. Предлагаю отправиться в рубку, платформы и дроиды для переноски вещей прибыли, там посмотрите на конструкторский проект корабля и сравните то, что должно быть, с тем, что есть сейчас.

– Ваше дело, конечно… – недовольно поджал губы Инголин. – Но зря, зря. А проект посмотрим, думаю, найду, что предложить.

Центральная рубка, на самом деле представляющая собой довольно большой зал, забитый аппаратурой и пультами управления, располагалась в самом защищенном месте супердредноута – в его центральной части, причем в специальной бронекапсуле, которая уцелеет, даже если весь остальной корабль распылит в ничто. Если честно, сомнительное решение, но так уж сделали разработчики, а Дархон расположение рубки просто скопировал.

Как выяснилось, в основном пульты управления были уже смонтированы. Причем инженер не стал даже селиться, сказав, что ему плевать. В какую каюту определят, в той и будет жить. Слишком ему не терпелось ознакомиться с возможностями знаменитого третьего супердредноута, о котором в среде кораблестроителей ходило столько самых разных легенд. Остальные вместе со с дроидами, доставляющими багаж, отправились по своим каютам, выбрав самые близкие к рубке, только военврач поселилась рядом с медсекцией, в которой на данный момент почти ничего не было, кроме четырех допотопных, с точки зрения Домогацкой, медскапсул. Получалось, что секцию придется формировать своими силами, оснащая оборудованием с корабельного кладбища. Не очень хороший выход, но другого, по всей видимости, не было.

Оказавшись к рубке, Инголин нашел инженерный пост на возвышении слева и опустился в специальное кресло, сопряженное с особыми устройствами, позволяющими включиться в полную виртуальность совместно с другими членами экипажа. Со стороны стороннего наблюдателя, не имеющего доступа к управляющим системах корабля, их действия казались чем-то непонятным. Сидящие в креслах люди зачем-то махали руками, водили ими перед собой, нажимали невидимые кнопки и крутили невидимые штурвалы. Те же, кто был включен в командную виртуальность, имели полный доступ к системам корабля, управляя ими при помощи мысленных усилий. Через импланты.

– Ну-ка, ну-ка, поглядим… – предвкушающе потер руки Инголин, подключившись и дождавшись подключения Артема с Бором. – Давайте, ребятки, сюда схему.

– Вот она, – вывел в прямой доступ конструкторские документы Дархон.

Даже ему создать чертежи в виде, принятом в давно уничтоженном институте «Новарх», оказалось далеко не просто. Ведь следовало скрыть слишком уж отличающиеся от человеческих технологии или хотя бы замаскировать их. Нельзя дать заподозрить этому несомненно талантливому инженеру о наличии хотя бы точечных двигателей, но говоря уже о гамма-пульсаторных. Да и к-поля защиты вызовут буквально шок у местных. Как и оружие. Те же бета-орудия, на расстоянии до десяти световых минут разрушающие любые межмолекулярные связи. Это значило, что после залпа любой корабль астероид или даже планета просто рассыплется в мелкую пыль. Или атрайдеры, перемещающие трехмерный объект в многомерное пространство, где он существовать в принципе не мог и мгновенно разрушался. Как и защита, создающая вокруг корабля оболочку, сдвигающую его на несколько минут в прошлое и тем самым делая его полностью неуязвимым для атак из текущего времени. Беда, что для запуска большинства этих систем требовались трансураниды в больших количествах, а их не было.

На виду Дархон оставил мезонные двигатели неизвестного здесь типа, ионники для маневровиков и гипердвигатели, позволяющие погружаться на восьмой уровень гиперпространства (на самом деле, на шестнадцатый, но об этом знал только сам искин). Бета-орудия и генераторы к-полей после недолгого размышления он тоже оставил видимыми, но указал, что требуются трансураниды, чтобы инженер сам ринулся их искать, желая опробовать новые типы оружия и защиты. Все остальное было обычным для Таоры – множество типов ракет, гиперторпеды, ионные, мезонные и гиперорудия. Но при этом намного превышающие по мощности и дальности ведения огня все известные модели.

– Ох ты ж, мать моя женщина… – выдохнул минут через десять Кирилл Владимирович. – Да это ж… Да как же ж… Да в «Новархе» гении сидели… Понятно, почему их полностью зачистили…

Он ошарашенно помотал головой, пытаясь осознать увиденное. Этот корабль, невзирая на то, что ему было куда больше ста лет, на порядок превышал по своим возможностям самые современные. Многие из примененных на нем инженерных решений настолько выбивались из привычной канвы, что Инголин даже не сразу сообразил, что это такое и для чего нужно. А когда сообразил, то покрылся холодным потом. Одновременно что-то не давало инженеру покоя, какое-то несоответствие. Но какое именно? Некоторое подумав, он понял: несовместимость использованных технологий, от допотопных до намного превышающих нынешний уровень развития, словно в одну повозку запрягли, как в басне Крылова, лебедя, рака и щуку. Вот только здесь эти трое дружно тянули в одном направлении. Что же все это значит?

Вскоре подошел Леонид Петрович и поспешил к главному пульту, напрямую подключился к нему и принялся изучать возможности корабля. Через некоторое время он отпустил соленое словцо, а еще через пару минут выдал малый боцманский загиб во всей его красоте. Затем повернулся к остальным, его волосы стояли дыбом, глаза округлились, руки подрагивали.

– Такого не бывает! – рявкнул старый пилот. – Это какие-то сказки! Такого просто не бывает!

– Бывает, как видите, Леонид Петрович, – с трудом сдержал смех Артем, прекрасно знаю, что инструктору показали едва ли четверть возможностей корабля. – Сможете пилотировать?

– Смогу, конечно, – немного успокоился старый пилот.

Еще через некоторое время подошли щитовик и канонир, сели за свои пульты и вскоре тоже принялись материться. Моисей Соломонович даже в сердцах стукнул себя кулаком по колену, затем растрепал свои кучерявые волосы, превратив их в воронье гнездо. Михаил Иванович был поспокойнее, однако ставшие почти круглыми глаза корейца все говорили о его душевном состоянии.

– Я никогда не работал с полями такого типа, – наконец взял себя в руки щитовик. – Генераторы втрое, а то вчетверо превышают по мощности самые совершенные из известных мне. И поля конфигурируются очень странно, мне, чтобы добиться наибольшей эффективности защиты, придется очень хорошо считать. Дархон, вы поможете с расчетами?

– Конечно, Моисей Соломонович, – уважительно ответил искин. – Но есть одна проблема.

– Какая?

– Для работы генераторов защиты этого типа требуются трансураниды, как, впрочем, и для и для бета-орудий. На борту имеется минимальный запас, приобрести их в системе практически невозможно, мы проверили. А без достаточного запаса мы будем малобоеспособны.

– На закрытом кладбище есть несколько кораблей, где можно позаимствовать достаточно много разных трансуранидов, – вмешался инженер. – Кстати, Дархон, я так и не понял, какой тип реактора здесь используется. И достаточна ли его мощность для полного энергообеспечения корабля.

– Так называемый мю-генератор, – ответил искин и назвал цифру выдаваемой мощности, отчего Кирил Владимирович только задумчиво хмыкнул. – Насколько мне известно, он демонтирован с найденного поисковиками института древнего корабля неизвестной расы. Рабочее тело – дарсаний, последний из известных периодических элементов, если судить по их таблице. Сейчас на борту имеется запас, достаточный для шестнадцати лет автономного существования корабля. При активном перемещении при помощи гипердвигателей срок уменьшается пропорционально времени, проведенного кораблем в гиперпространстве.

– Да уж… – покрутил головой инженер. – Нет, это все-таки глупость, ставить вместо привычных реакторов, пусть даже менее мощных, непонятное нечто, снятое с инопланетного корабля…

– Возможно, мне неизвестны причины принятия такого решения, – безразлично отозвался искин. – Однако менять реактор сейчас нецелесообразно, это увеличит срок ремонта корабля втрое. Сбросить реактор можно легко, он находится во внешней бронекапсуле, однако смонтировать новый будет очень трудно, для достижения необходимой мощности потребуется, как минимум, шесть реакторов марки «ТКН-9023», самых мощных в империи на данный момент.

– Их еще поди достань… – проворчал Кирилл Владимирович. – Что ж, придется пока обходиться имеющимся, но я бы все же советовал потом обязательно приобрести и смонтировать обычные реакторы. Хотя бы потому, что для них не требуется арсаний, который еще добыть где-то надо.

– А что вы скажете, Михаил Иванович? – повернулся к канониру Артем.

– А что тут можно сказать? – хмуро ответил тот. – По спецификациям буквально все орудия, ракеты и гиперторпеды великолепны. Про бета-орудия я вообще молчу, они мне совершенно незнакомы. Но никаких конкретных выводов сделать до проведения реальных стрельб я не могу.

– А для проведения стрельб нужны трансураниды, которых очень мало, на пару выстрелов хватит, и все…

– Это только для бета-орудий, всему остальному оружию достаточно энергии, – возразил кореец. – Думаю, завтра стоит опробовать хотя бы мезонные и гиперорудия.

– Опробуем, – пообещал Артем. – По дороге к корабельному кладбищу есть небольшое поле астероидов, немного в стороне. Я запрошу Ирренар, без их разрешения, сами понимаете, стрелять не рискну, не хочу неприятностей.

– Запросите.

Несколько минут царило молчание, а затем в рубку буквально ворвалась Домогацкая.

– Ну что это за безобразие?! – всплеснула руками она.

– В чем дело, Ольга Петровна? – удивился Артем.

– Вмедсекции нет ничего! Практически ничего! Если кого-то ранят, то мне нечем будет лечить! Четыре убогие медкапсулы двухсотлетней давности с наполовину пустыми картриджами, и это все!

– Медсекцию придется полностью формировать вам, – вздохнул юноша. – Сами видите состояние корабля. На данный момент мы можем выделить медицинское оборудование два миллиона, больше просто нет. Недостающее придется добирать на корабельном кладбище, там даже госпитальные корабли почти целые имеются. Так что прошу составить список самого необходимого, исходя из указанной суммы. Завтра закупим.

– Хорошо, – скривилась военврач, явно желая сказать что-то язвительное, но сдержалась, только передернула губами и покинула рубку.

После этого экипаж принялся обсуждать возможности супердредноута. А затем пришло время последнего экзамена на мастер-пилота. «Петроград» отстыковался от ремонтной станции и медленно отвалил в сторону под управлением Артема, у которого от волнения подрагивали руки. Леонид Петрович контролировал каждое его движение, подсказывая, как компенсировать инерцию, заносы назад и в стороны, используя минимум маневровых двигателей. Ионники к этому моменту Дархон откалибровал на отлично, и проблем с ними не возникало. После того, как корабль достаточно удалился от планеты, инструктор начал гонять Артема по боевому маневрированию, и вот тут-то юноше пришлось несладко. Он был насквозь мокрым, но держал корабль на курсе вполне уверенно, сменяя его, когда наступал нужный момент. Завершил экзамен короткий гиперпрыжок к соседней не населенной системе, его полностью рассчитал Бор. И возвращение обратно.

Когда все закончилось, и на печать сертификата легла подпись Леонида Петровича, Артем был настолько вымотан, что попросил у всех прощения и ушел к себе в каюту, спать. У него даже не хватило сил принять душ и раздеться, как был, в комбинезоне, так и рухнул на диван в гостиной, сразу отключившись. Бор тоже вскоре ушел.

Ребята не знали, что примерно через час после стыковки «Петрограда» с ремонтной станцией в каюте второго пилота собрались четверо. На стол выставили две бутылки выдержанного коньяка, привезенного с собой, и нехитрую закуску в виде мясной нарезки – пищевые синтезаторы во всех жилых помещениях стояли. А затем Леонид Петрович осторожно поместил в центр стола, вокруг которого расселись старые знакомые, испещренную незнакомыми символами золотистую пирамидку, и несколько раз нажал на разные ее грани. По стенам каюты на мгновение пробежало бирюзовое сияние, и настала полная тишина, смолкли даже гул очистителей воздуха и далекий стук дроидов-ремонтников.

– Это еще что такое? – ткнул пальцем в пирамидку Кирилл Владимирович.

– Артефакт одной древней цивилизации, наши умники сумели разобраться в том, как он работает, – ответил Леонид Петрович. – Теперь ни искин местный, ни наниматели нашего разговора не услышат, вместо этого будут уверены, что мы обсуждаем возможную тактику использования корабля в эскадренном бою. А нам, господа, надо обсудить все, что мы увидели.

– И товарищи! – ворчливо добавил Михаил Иванович.

– И товарищи, – не стал спорить старый пилот. – Ну, что и кто может сказать? Я, например, поражен маневренностью корабля. Эта здоровенное одоробло должно быть неуклюжим, как кашалот! А на самом деле оно маневреннее фрегата. Нонсенс! Расскажи кто – не поверил бы. Маневровых двигателей на порядок больше, чем должно быть, причем это ионники такого класса, что лучшим имперским до них далеко. А разгонные? Вы знаете, что наш корабль способен достичь скорости перехода в гипер не более, чем за полчаса? И это при его-то массе! О гипердвигателях, позволяющих погружаться на восьмой уровень гипера, я вообще молчу. Ни один другой корабль ниже четвертого-пятого не опустится! Ни в одном из известных нам государств. Извините, но я не верю, что все это разработано учеными так удачно уничтоженного института. Тут что-то другое.

– А я добавлю кое-что к сказанному тобой, – криво усмехнулся инженер. – Поначалу мне показалось, что все так, как сказано владельцами, но слишком уж много нашлось ни на что знакомое не похожих систем. Мало того, что не похожих, а вообще неизвестных в империи. Что бы ни говорили про гениальность ученых из «Новарха», все они имперские ученые, обучавшиеся в имперских университетах, а значит, унаследовавшие именно имперскую технологическую культуру. Так вот, никакое технологическое решение или изобретение не появляется из ниоткуда, оно всегда на что-то опирается, пусть даже потом следует прорыв на порядок, но основа всегда узнаваема. Если не так, то значить это может только одно – данное изобретение базируется на какой-то другой основе. Да, многое в Таоре появилось после исследования артефактов древних цивилизаций, но все равно любое изобретение опиралось не только на разработки чужаков, но и на имперские, и это было четко видно из конструкции. Здесь же множество устройств, которые работают на совершенно иных, неизвестных в нашей стране физических принципах. Хорошо, можно предположить, что на дредноут были установлены блоки с найденного почти целым чужого корабля. Но в этом случае их возраст должен быть довольно велик. У меня при себе последняя разработка Гиланского института, миниатюрный дефектоскоп, который, помимо всего прочего, довольно четко, в пределах десяти-пятнадцати лет, определяет возраст проверяемого блока. Так вот, всем проверенным мной, знакомым и незнакомым блокам этого корабля менее полугода. Иначе говоря, кто-то неизвестный на основе останков третьего супердредноута построил совершенно новый корабль, превышающий упоянутый супердредноут по классу на два, а то и три порядка. Необходимо еще проверить двигатели, оружие и генераторы щитов, но я почти уверен, что их возраст столь же мал.

– И что из этого следует? – хмуро спросил канонир, которому услышанное очень не понравилось. – Мне тоже, в общем, есть, что сказать. Такого оружия, как на этом корабле, существовать просто не может, чуть позже перешлю тебе чертежи, сам убедишься. Но если коротко, вот: даже известное нам оружие этого корабля создано цивилизацией, обогнавшей нас на сотни, если не на тысячи лет. Оно настолько конструктивно вылизано, что не осталось ни одной ошибочной схемы. Так что я согласен, это не супердредноут, а что-то совсем другое. Но повторяю вопрос: что из этого следует?

– Многое, очень многое… – тяжело вздохнул Кирилл Владимирович. – Вот хоть убейте меня, не верю, что эти двое ребят желают нам зла. Чистые ребята, правильные, наши. Но при этом их корабль… Думаю, они его не ремонтируют, а достраивают.

– То, что ребята хорошие, и я скажу, – кивнул Леонид Петрович, одним глотком опустошив рюмку с коньяком и закусив ломтиком мясной нарезки. – Они совершенно искренне хотят помочь. Артемка – пилот божьей милостью. Сашка чуть похуже, но тоже неплох. Себе на уме ребятки, конечно, ну так дети непростых людей. Но зла от них точно ждать не стоит. Вот искин местный, Дархон, у меня немалые подозрения вызывает. Думаю, он полностью разумный и добивается чего-то своего. Но не мешает и не против помочь нам отбиться. Господа и товарищи, мы друг друга давно знаем, поэтому считайте себя под подпиской о неразглашении. Я, помимо других контор, работаю и на Ирренар. Так вот, мальчишка прав, мы ждем нападения. Причем массированного. Беда в том, что неизвестно чьего нападения. Возникли даже подозрения, что наши давние враги столкнулись с неизвестной до сих пор цивилизацией галактического уровня и договорились вместе с ней атаковать нас. Но доказательств этому нет. Его величество, получив наши данные, приказал готовиться к обороне тайно, привлекая все доступные ЧВК. В трех системах отсюда нашего сигнала ждут нашего сигнала шесть боевых флотов.

– Да что ви таки говорите! – всплеснул руками Моисей Соломонович, а затем резко стал серьезным. – Подтверждаю. Мало того, от некоторых источником мне стало известно, что император готов предоставить гражданство даже разумному искину, если он поможет нам выпутаться из этой непонятной ситуации. Нам надо продержаться в системе всего восемь-десять часов до подхода основных флотов и не позволить уничтожить население планеты при этом. До прихода в систему «Петрограда» никто не был уверен, что удастся устоять, хотели уже было, плюнув на секретность, дислоцировать здесь еще два-три флота, но тогда нападение либо отложили бы, чтобы ударить неизвестно когда и неизвестно откуда, или увеличили силы атакующих. Причем намного. А один корабль беспокойства не вызовет, тем более, что мы распространили слухи, что это только скелет корабля, и восстанавливать его нужно несколько месяцев. Но это не так, максимум через неделю, если исходить из сделанного искином всего за несколько дней, «Петроград» будет готов к бою. Даже если бы это был именно третий супердредноут, он бы навел шороху, а что сотворит этот монстр, я и представить боюсь.