Текст книги "Раскрой свои крылья"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Или все-таки есть другой выход? Ведь сам Штайнер ей ничего плохого не сделал, это инициатива Хаграйна. Так пусть Хаграйн и отвечает, Проклятый его дери! Мало того, в этом случае вместо астрономических затрат можно неплохо заработать, особенно если доставить Барселат к великому князю и отдать ей обидчика. Ну и, понятно, извиниться, уплатив компенсацию. Миллиона три. Это все-таки не тридцать и, тем более, не сорок. Пожалуй, стоит рискнуть, потери будут куда меньше. Господин Штайнер криво усмехнулся и вызвал к себе человека, отвечающего в концерне за самые тайные и скользкие операции, о которых Хаграйн и понятия не имел – не по чину. С этого дня адвоката без присмотра не оставят и, как только он найдет девушку, возьмут в оборот.

Глава 8

Услышав щелчок замка, лежащая на узкой койке у стены пепельноволосая девушка в простом сером комбинезоне встала и настороженно уставилась на открывшуюся дверь. В каюту, где кроме самой койки, привинченного к полу табурета и откидного столика ничего не было, ввалились двое громил с плазмерами в руках.

– На выход! – скомандовал один.

Неужели, наконец, что-нибудь прояснится? Дай-то Благие! Лина поежилась, но покорно двинулась к выходу, не желая сердить охранников. Особенно второго, черноволосого, смотрящего на нее, как на лакомое блюдо. То, что она в плену у даргонцев, девушка поняла еще в лазарете, придя в себя немного раньше, чем должна была, и случайно подслушав разговор врачей, возмущенных тем, что драгоценные ресурсы регенерационной биокамеры тратятся на вражеского пилота, когда и своим-то не всегда хватает.

Вынув Лину из биокамеры, врачи внимательно обследовали ее и вынесли вердикт «Здорова!», передав на руки дожидающимся снаружи конвоирам. Тогда девушка и столкнулась впервые с черноволосым верзилой, сейчас вызывающим у нее такое отвращение. И это всего лишь после пяти дней знакомства! Она и сама порой не понимала своего отношения к нему, дома часто сталкивалась с подобными индивидуумами и обычно просто игнорировала их. Ведь, как ни крути, нельзя сказать, что охранник сделал Лине что-то плохое. Ее просто тошнило от поведения даргонца. Он при каждой встрече окидывал девушку сальными взглядами, шлепал по ягодицам, подробно описывал всякие непотребства и рассказывал пошлые анекдоты. Напарник, не менее рослый голубоглазый блондин, неодобрительно косился на него, но предпочитал помалкивать и вел себя с Линой подчеркнуто вежливо. Однако на вопросы, где она и что с ней будет, не отвечал. Видимо, имел соответствующий приказ.

Чего только девушка не передумала за эти пять дней. Она никак не могла понять, почему даргонцы подобрали подбитый вражеский истребитель и спасли доставившего им столько неприятностей пилота. Что-то это значит, но что? Лина не знала и нервничала, не находя себе места. Одно только утешало ее. Врачи, несмотря на тщательный осмотр, не обратили внимания на крылья. Биокомбинезон, конечно, отобрали, дав взамен обычный, из серой пластиткани, но биокрылья остались. Впрочем, ничего удивительного – после вживления обнаружить имплант, ставший частью клеток носителя, было практически невозможно. Только с помощью специальной аппаратуры, так называемого резонансного томографа. Однако в госпитале даргонского корабля томограф явно был, его просто не могло не быть – в регенерационную камеру без предварительного обследования на томографе больного не помещают. Почему же ее не обследовали? А если обследовали, то почему не обратили внимания на неестественные скопления клеток в мышцах спины? Непонятно.

– Ух, красотуля! – черноволосый охранник от души шлепнул выходящую из каюты девушку пониже спины. – Ничо, погоди, недолго тебе кайфу ждать осталось. Вот господин магистр с тобой разберется, а потом уж мы вдоволь покувыркаемся. Не боись, довольна останешься! У нас тут крутых ребят хватает. Как засадят, из глотки полезет!

Он многозначительно ощерился, вызвав неодобрительный взгляд напарника. Однако тот промолчал. А у девушки от ужаса перехватило дыхание. Только не это! Ведь этот неведомый ей магистр вполне может отдать вражеского пилота своим людям для развлечения… Кошмар! Лина про себя помолилась Благим Защитникам, прося оградить ее от такой судьбы.

Идти пришлось довольно долго. Встречные люди с любопытством поглядывали на конвоируемую двумя охранниками симпатичную девушку со скованными за спиной руками. Однако никто не сказал ни слова – дисциплина тут явно была на высоте. Да и чистота в коридорах корабля царила стерильная, что совсем непохоже на пиратов, если судить по рассказам дяди Пимена. К кому же она попала? Вспомнились слова полковника Дортуэя об эспедешниках. Неужели она действительно оказалась в руках людей из этой загадочной организации? Если так, то ничего хорошего ждать не приходится. Общеизвестно, что в СПД жалости не ведают и руководствуются только целесообразностью.

Охранники завели Лину в большую каюту и пристегнули ремнями к креслу, да так, что она и пошевелиться не могла. Напротив, за невысоким столиком, сидели двое среднего возраста мужчин. Один в шикарном костюме из темно-серого тармиланского псевдошелка, а второй в военной форме с множеством золотых галунов и погонами с одной большой звездой. Пожалуй, не меньше, чем адмирал.

Человек в гражданском небрежно махнул рукой, и охранников как метлой вымело из каюты. Он встал и несколько раз обошел вокруг Лины, недоуменно хмурясь.

– Не сбрехали докторишки… – по-даргонски буркнул военный, тоже выглядящий растерянным. – Надо ж…

– Сколько тебе лет, девочка? – поинтересовался гражданский, не обратив внимания на его слова.

– Семнадцать, уважаемый господин, – неохотно ответила Лина.

– Семнадцать?! – с еще большим недоумением переспросил он. – Ничего не понимаю… «Артайн» ведь ты пилотировала?

– Я…

– Кто тебе позволил?

– Полковник Дортуэй, – вздохнула девушка. – Я прирожденный пилот. Полковник сперва не поверил, но после проверки пришлось. А «Артайн» я взяла потому, что в его отсеки втрое больше торпед входит.

– То, что ты творила на этом летающем гробе, вообще ни в какие ворота не лезет, – недовольно буркнул гражданский. – Каким образом ты добилась этого от машины, при виде которой любой нормальный пилот только плюется?

– Я – не простой пилот, а прирожденный, – повторила Лина. – Чувствую любую машину своим телом. Ну, и микропрыжки через гипер, они большое преимущество дают.

– Естественно, – согласно кивнул он. – Ладно, будем разбираться по порядку. Имя?

– Лина. То есть, Тиналина Дарилия Барселат.

– Откуда родом?

– Ринканг, планета Дарат, – Лине не хотелось отвечать, но она понимала, что придется. Все равно даргонцы своего добьются, вколов ей суперпентотал. Очень хотелось бы обойтись без этого – никто ведь не станет проверять, есть ли у пленной аллергическая реакция на этот препарат, вколят – и все. А от этого умирают. Однако страха она, как ни странно, не испытывала – наоборот, девушкой овладела холодная, расчетливая ярость. До сих пор она никогда еще не бывала в таком состоянии, даже не представляла, что оно возможно.

– А как ты оказалась в Сторне? – удивленно приподнял брови гражданский.

Вздохнув, девушка приступила к рассказу. Скрывать ей было особенно нечего, разве что о капитане Карсе стоило промолчать, но она не стала делать этого, правда, обошлась общими словами. Даргонец то и дело задавал вопросы, на которые Лина старалась отвечать по возможности обстоятельно.

– Что за хрень собачья?! – взорвался военный, когда она замолчала. – Не гони, сучка!

– Помолчите, Грибен! – резко повернулся к нему гражданский. – Девочка говорит правду.

– Почему вы так думаете, господин магистр? – удивился тот.

– Потому. Психологию нужно знать. История действительно странная, но явно правдивая. За исключением несущественных пока мелочей. Их выясним позже. С помощью суперпентотала.

Лина приуныла. Значит, ее все же будут допрашивать с помощью психотропных препаратов… Получается, опять она подвела капитана Карса и дядю Пимена… Все хвосты Проклятого в глотку этому магистру!

– А чего же ты хотела, девочка? – понял ее состояние тот. – Ты сорвала нам важную операцию. Именно ты! Убытки исчисляются миллионами галактических кредитов. Кто будет их возмещать?

– Не знаю… – пролепетала Лина, от названной суммы у нее чуть волосы дыбом не встали. – У меня денег нет…

– Да уж понятно, – насмешливо усмехнулся магистр. – Откуда бы? Но вина твоя. Поэтому придется, милочка, отрабатывать.

– Как?! – ошарашенно выдохнула девушка.

– Очень просто, – усмехнулся даргонец. – Летать. И драться. На моей стороне. Мне прирожденный пилот тоже пригодится.

– Нет! – возмутилась Лина. – Никогда!

– Почему? – удивленно уставился на нее магистр.

– Я не стану служить пиратам! – отрезала девушка. – Ни за что! Не заставите!

Лине было страшно до онемения, понимала, что ее ждет что-то очень нехорошее, но иначе поступить не могла. Честь дороже жизни! Этому ее с детства учил дядя Пимен. И пусть будет что будет! Катиться вниз легко, зато потом снова подняться почти невозможно. Лучше умереть, но остаться человеком.

– Откуда ты взяла, что мы пираты? – опустился в кресло магистр, глядя на девушку с искренним интересом.

– А как еще можно назвать людей, пришедших отобрать у других то, что тем принадлежит? – язвительно поинтересовалась Лина. – Будто я не знаю, что вы приходили за варием!

– Да по-разному можно назвать! – расхохотался даргонец. – Независимыми коммерсантами, хотя бы. Давно я не сталкивался с такой потрясающей наивностью… Насмешила! Девочка, в жизни важны только две вещи – власть и деньги. Остальное приложится, если человек имеет либо то, либо другое. А еще лучше – и то, и другое! А если ты этого не понимаешь, то навсегда останешься на дне.

– Лучше так, чем становиться сволочью! – отрезала девушка. – Благие за все спросят, господин хороший! За все! И за все заставят заплатить, в конце концов!

– Какая чушь… – магистр укоризненно покачал головой. – Милочка, да посмотри вокруг. Преуспевают только те, кого ты зовешь «сволочами». Значит, именно они угодны Благим, иначе не имели бы удачи. А они имеют. И успешно стригут шерсть с овец, называемых «честными людьми».

– То-то удача была на вашей стороне…

– Да, на сей раз не была. Ты помешала. И тебе придется возместить мне убытки тем или иным образом. Не захочешь становиться моим пилотом, так станешь проституткой в дорогом публичном доме. В Даргоне молодые девушки в цене. Все не отработаешь, но кое-какую прибыль принесешь.

– Не принесу! – загорелись гневом глаза Лины. – Найду способ с собой покончить!

– Да ну? – недоверчиво прищурился магистр, явно едва сдерживая смех. – Кто ж тебе позволит? Выдрессируют так, что будешь почитать за счастье удовлетворить любую прихоть клиента.

– А вот это вряд ли! – девушку трясло от гнева, она опять напрочь забыла о страхе.

– Да что вы эту сучку уговариваете, господин магистр? – не выдержал адмирал. – Отдайте охранникам, они ей живо разъяснят, что почем! Как шелковая станет!

– Пока погодим, – отмахнулся тот. – Я дам тебе возможность хорошо подумать над моим предложением, девочка.

– Не о чем тут думать! – отрезала она.

– Это ты зря, – как-то странно усмехнулся магистр. – Есть одно хорошее место, где тебе покажут альтернативу. Чтобы выбраться оттуда, тебе достаточно будет подойти к старшему надсмотрщику и сказать, что ты согласна на мое предложение. Я его предупрежу.

– Вы не Киртонг, часом, имеете в виду, господин магистр? – подался вперед адмирал.

– Именно его, Грибен, именно его.

– Отлично, самое место для этой мелкой сучки. Там ее быстро научат выполнять приказы!

– Надеюсь, – буркнул магистр.

Он смотрел в горящие гневом глаза Лины и неспешно размышлял. Странная девочка, именно такие, видимо, в прошлом и уходили в орден. Но это в прошлом, а сейчас их все больше становится в обычных странах, и это очень плохо. В Трирроуне, где таких большинство, стало совсем невозможно работать. Приходится притворяться, что донельзя его раздражало. Но выгода – превыше всего, ради нее можно и притвориться. Хорошо хоть дома этого не требуется, можно оставаться самим собой. А эту девчонку он сломает, но аккуратно, чтобы не повредить ее очень ценному дару. Любого можно сломать, если действовать умно.

– Магистр Колсен! – на стене загорелся голоэкран, на котором появилось лицо капитана линкора. – Мы у системы Киртонг. Флот готов к выходу из гиперпространства.

– Только проверьте сначала, чтобы рядом никого лишнего не случилось, – приказал он. – Нельзя допустить, чтобы о нашем интересе к этой системе стало известно. Допустите – пеняйте на себя!

Экран погас. Снова повернувшись к девушке, магистр удивился. На ее лице сначала появилось невероятное изумление, потом недоверие, а затем горечь.

– Вы магистр Колсен?.. – едва слышно спросила Лина. – Тот самый Олит Колсен?..

– Да, а что? – он удивленно приподнял брови. – Ты обо мне слышала?

– А кто о вас не слышал? Я все ваши статьи читала… Еще дома…

До этого мгновения девушка и подумать не могла, что известный всей галактике общественный деятель, страстный борец за соблюдение авторских прав, популярный публицист – на самом деле пират и убийца. Его остроумными, искрометными статьями, в которых магистр доказывал вредоносность программного обеспечения с открытым кодом и полезность проприетарного, зачитывались многие. Помимо этого, Олит Колсен являлся владельцем корпорации «Итрес», держателем прав на самые популярные литературные и музыкальные произведения последних пятнадцати лет. И преследовал их нарушение всеми законными способами. Похоже, и незаконными тоже…

– Вам же миллионы людей верят… – по щекам Лины потянулись дорожки слез. – А вы… такой…

– Вот дурочка! – расхохотался Колсен, смеялся он долго, со вкусом. – Я пишу эти статьи, поддерживаю фонды и курирую общественные организации только потому, что мне это выгодно. Понимаешь? Выгодно! Только выгода имеет значение в нашем мире. Все остальное – чушь.

– А честь, совесть, доброта, сочувствие?

– Ох, как мне надоели эти глупые выдумки… – скривился магистр. – Всех этих понятий не существует! Их придумали слабые и для слабых в надежде получить хоть какую-то, пусть даже иллюзорную защиту. Сильным они не нужны.

– Какая же вы мразь… – Лина смотрела на него с откровенной гадливостью.

Колсен явно заметил эту ее гадливость, так как улыбка сползла с его лица.

– Вы глупы, – констатировал он, почему-то перейдя на «вы». – Что ж, я дам вам шанс набраться немного ума. Побудете рабыней на плантации. Хорошенько подумайте там над своим поведением. Через десять дней мы вернемся к этому разговору. Надеюсь на ваше благоразумие.

Он повернулся к адмиралу и приказал:

– Отправьте ее вниз. Вреда не причинять.

– Как скажете, господин магистр! – встал и поклонился тот.

Колсен еще раз окинул Лину задумчивым взглядом и вышел. Адмирал подождал, пока он скроется за дверью, затем подошел к девушке и отвесил ей такую пощечину, что у нее искры из глаз посыпались.

– Сука поганая! – рявкнул он. – Ей милость оказывают, а она кобенится?! Да ты…! Б…! П…!

Грибен начал изрыгать такие ругательства и богохульства, что Лина онемела. Какое феерическое хамло! И это адмирал? Впрочем, пират, все понятно. Явный, даже не скрывающий этого подонок. Что ж, когда-нибудь он за все заплатит, как и этот… магистр. Последнего обязательно надо вывести на чистую воду! Пусть люди, восхищающиеся этой сволочью, узнают кто он на самом деле.

Накричавшись вдоволь, адмирал тоже вышел. Через несколько минут в каюте появились охранники, отвязали девушку от кресла, снова сковали ей руки за спиной и куда-то повели. Лина не знала, куда. Поняла это, только оказавшись в небольшом орбитальном челноке. Значит, на какую-то планету везут. Рабыней на плантацию, как говорил магистр? Что ж, пусть так. Ей бы только на некоторое время одной остаться – крылья никуда не делись, девушка ощущала их. Улетит. Пусть ловят – прирожденного пилота им не поймать. А если и поймают, то ничего не добьются. Живой она сдаваться не собиралась.

Магистр Колсен проводил взглядом удаляющийся от линкора челнок, уносящий девчонку на планету, затем погасил экран и задумался. Если удастся переубедить эту наивную дуру, будет неплохо – среди организаций, контролирующих Даргон, ни одна не имела прирожденных пилотов. А ведь это может дать кое-какое преимущество в подковерных играх и провокациях, без которых здесь просто не выжить. Как все-таки жаль, что единый некогда СПД распался… Сколько возможностей потеряно!

Распад начался вскоре после никому не нужной войны с Юои Жерг в соседней малой галактике, куда непонятно как и добираться – межгалактическая ориентация осталась тайной ордена Аарн. Прежний руководитель организации, давно исчезнувший неведомо куда великий маг Дарв ис Тормен, возник из небытия и каким-то образом перехватил контроль над ней, заставив флот отправиться на эту паскудную войну, вместо того, чтобы воспользоваться выгодной ситуацией и разгромить оставшиеся без защиты княжество и республику. И никто не знал, как он сумел переместить флот в другую галактику, а затем вернуться! Мало того, граф привел туда также флоты Драголанда и Паутинников, что совсем уж ни в одни ворота не лезло. И как он только уговорил драконов и арахнов, не желающих иметь с людьми ничего общего?

Потери СПД оказались грандиозны, Юои уничтожили почти половину мета-кораблей. Граф после победы вновь бесследно исчез, и контроль над организацией вернулся к Ренеру Лоеху Кранеру и Маре ран Сав. Последняя, возмущенная тем, что учитель ее мнения не спросил, тут же объявила войну империи Сторн, считая, что Кэ-Эль-Энах, потери которого в войне были ничуть не меньше, на помощь союзнику не придет. И действительно, флоты княжества остались на месте постоянной дислокации – вместо них на границе Даргона и Сторна возникли из ниоткуда невидимые корабли некоей Конфедерации Фарсен, о которой до сих пор мало кто слышал – на контакт она ни с кем, кроме Кэ-Эль-Энах, не шла. Фарсенские «призраки» и стали причиной гибели двух третей еще остававшихся на ходу мета-кораблей. Уцелевшие, несолоно хлебавши, убрались на свою территорию.

После этого Ренер Лоех Кранер ушел в отставку, заявив, что ему все это надоело хуже зубной боли, и что организация с возложенной на нее задачей контроля над галактикой не справилась. У власти осталась Мара ран Сав, начавшая лихорадочно строить бесчисленные новые корабли, изыскивая средства для этого любыми способами, в том числе, и пиратством. Однако не прошло и трех лет, как она пропала из собственной спальни. И никто не знал, каким образом. Поговаривали, что незадолго до ее исчезновения в столице Даргона видели эльфийку Касру Ла Онег, известную охотницу на магов. Если это не выдумки, то госпоже ран Сав можно только посочувствовать – остроухая жалости не ведала.

Оставшись без высшего руководства, директора совета вскоре перегрызлись – каждый тянул одеяло на себя и не желал учитывать интересы остальных, не говоря уже об интересах всей организации. В конце концов, самые влиятельные из них приняли решение разделить ресурсы и мирно разойтись. Поделили флоты, территорию Даргона и даже активы СПД в Галактическом Банке. Но официально Даргон остался единой страной, которую возглавлял всенародно избранный президент, на деле не смеющий пошевелиться без позволения директоров девяти секторов.

Олиту Колсену достался не самый большой сектор, да еще и пограничный со Сторном и давно опустевшим Аарн Сарт – влияние его к тому времени оставляло желать лучшего. Известный публицист и борец за соблюдение авторских прав не являлся великим магом, хоть и называл себя магистром, и это сыграло свою негативную роль. Однако он не смирился с ситуацией, уже через два года начав понемногу подминать под себя ближайшие сектора. Колсен мечтал, чтобы СПД возродился под его руководством, и делал для этого все. Однако хорошо понимал, что для достижения этой цели потребуются многие годы и гигантские средства, поэтому не спешил, двигаясь вперед медленно, но уверенно. Действовал только наверняка, если не сомневался в успехе. Бил в одну точку, не отвлекаясь ни на что. Постепенно влияние и богатство магистра росло, даже несколько великих магов пошли под его руку, дав клятву личной верности.

Остальные восемь директоров тоже не остались бездеятельными, наблюдая за усилением коллеги, и пакостили ему, как могли. Несколько раз пограничные стычки едва не переросли в полномасштабную войну между секторами, но Колсен все же сумел избежать этого, кое-чем поступившись и отказавшись от кое-каких притязаний. На словах, конечно. На деле он продолжал подминать под себя все, до чего мог дотянуться, но уже не так явно. Во внешней галактике влияние магистра тоже росло, все больше компаний и корпораций через подставных лиц становились его собственностью.

Колсен тяжело вздохнул, вспомнив об упущенном по вине девчонки варии. Если бы этот варий удалось добыть, то через год он имел бы достаточно кораблей для того, чтобы захватить два соседних сектора – их директора своей жадностью и глупостью восстановили против себя остальных, никто не придет им на помощь. Теперь же придется ждать, пока он найдет варий в другом месте. А чтобы приобрести нужное количество в Тиуме, его активов просто не хватит, хотя тут возможны варианты. Магистр очень сожалел, что инженеры СПД так и не сумели в свое время разобраться в конструкции гипердвигателей Совва-Огг, не требующих вария – слишком чуждой оказалась технологическая культура паукообразных. А сами арахны после Великой Войны привычно замкнулись в своем звездном скоплении, оборвав почти все контакты с другими разумными расами. У них уже не спросишь. Так что придется использовать обычные двигатели, а это возвращает к вопросу вария.

Мета-кораблей, вызывающих ужас во всей галактике, каждый сектор имел поровну, поэтому их почти не использовали в междоусобных стычках – толку от этого ноль, и не дай Благие потерять хоть несколько. Останешься без защиты, и соседи тебя с удовольствием сожрут. Вот только никто не знал, что ученые Колсена недавно придумали способ борьбы с мета-кораблями. Очень интересный и действенный способ! Все, кто знал о нем, уже кормили червей – не проболтаются. Но для объединения Даргона магистру требовалось множество обычных кораблей, а особенно – линкоров первого и второго классов. Не говоря уже об авианосцах и истребителях последних модификаций. Все это стоило огромных денег, которые необходимо было каким-то образом изыскивать.

В погоне за прибылью Колсен в последние пять лет подмял под себя почти мертвую наркоторговлю – практически всех крупных производителей вскоре после Великой Войны уничтожили усилиями спецслужб княжества и республики. Однако на вторжение в Даргон ни кэ-эль-энахцы, ни трирроунцы не решатся – сектора тут же забудут о разногласиях и выставят объединенный флот. Мета-кораблей у них еще довольно много.

Вскоре на множестве планет девятого сектора разбили тысячи плантаций, на которых выращивали сырье для природных наркотических препаратов. К сожалению магистра, химические с ними сравниться не могли и пользовались значительно меньшим спросом. Но заводов для их производства тоже построили достаточно. По прошествии двух лет галактика оказалась засыпана дешевыми наркотиками. Не во всех странах – соваться в то же княжество Колсен не решился бы ни при каких обстоятельствах. Зато в Ринканге, Телли Стелл, Кроуха-Лхан, Мооване, Лавиэне и Аствэ Ин Раг он развернулся вовсю. Умелое манипулирование общественным мнением создало бешеный спрос – молодежь с экранов инфоров убеждали, что наркотики – это круто и модно. Миллионы юношей и девушек стали наркоманами. Правительственные организации били тревогу, не понимая, что происходит. Но реальной борьбы никто не вел – всех, кто мог хоть что-то сделать, либо купили, либо убрали.

Магистр нахмурился, вспомнив, что в последнее время ему начала противодействовать какая-то тайная сила. Кто-то неизвестный тысячами уничтожал пушеров, как бешеных собак. Шел по цепочке и громил сети распространения полностью, сжигая при этом тонны наркотиков. Колсен попытался было выяснить, кто встал у него на дороге, но так ничего и не узнал. Однако не особо этим обеспокоился – наркоторговля, несмотря на все усилия неизвестных врагов, все равно приносила астрономические прибыли. А до него самого никто не доберется. В Даргоне? Нет, это совершенно невозможно.

Подойдя к обзорному экрану, Колсен довольно усмехнулся при виде покрытой облаками зелено-голубой планеты. Никто в галактике и заподозрить не мог, что он начал понемногу осваивать миры Аарн Сарт. Это считалось совершенно невозможным – лет двадцать никто уже и не пытался. Аарн ушли, оставив после себя пустые планеты с омерзительным климатом. И не только климатом – биосфера восставала, если кто-то пытался селиться на них. Для людей становилось ядовитым все – от злаков до насекомых. Тысячи хищников потоком рвались к поселениям и, в конце концов, уничтожали их. После серии неудач попытки освоить ранее принадлежащие ордену миры прекратились – смысла в этом не было ни малейшего. Только редкие экспедиции авантюристов, надеющихся найти что-то забытое Аарн и пригодное к использованию, еще осмеливались летать по безжизненному звездному скоплению. Но ни одна так ничего и не нашла. А на три известные планеты-ловушки соваться не решался никто – какая-то сила незаметно преобразовывала высадившихся там людей в чудовищ, причем, в разных.

Разгадать загадку миров ордена магистру помог случай. Один из его кораблей потерпел крушение в системе, которую позже назвали Киртонгом. Пятеро астронавтов выжили, высадившись практически без ничего на единственной пригодной к жизни планете. Спасательная шлюпка взорвалась сразу после посадки, люди едва успели отбежать от нее на достаточное расстояние. Они были уверены, что вскоре погибнут. Но этого, как ни странно, не случилось, и потерпевшие крушение без особых проблем прожили на планете пять лет, прежде чем сигнал оставленного ими на орбите слабенького передатчика услышал проходивший мимо корабль. Хищники не нападали, вокруг росло множество съедобных овощей и фруктов, реки и ручьи полнились рыбой, климат оказался на удивление мягкий – зимы не было. Рай, да и только.

Обрадованный магистр распорядился организовать на планете колонию. Однако не прошло и трех месяцев, как она оказалась уничтожена – кто-то умер от неизвестных болезней, кого-то разорвали хищники, а кто-то просто замерз – внезапно настала холодная зима. Немногие выжившие колонисты в ужасе бежали на орбиту. Разъяренный потерей людей и оборудования Колсен приказал ученым разобраться, в чем тут дело, пригрозив, что лично пристрелит не справившихся с задачей. И один из высоколобых нашел решение. Совершенно непредвиденное, но верное, как показала практика. Миры ордена не выносили техносферу, как таковую. Если у поселившихся на них имелось что-либо сложнее радиостанции и двигателей внутреннего сгорания, то лучше было сразу уносить ноги. Не проходило и месяца, как планета ополчалась на новых жителей. Дело порой доходило до двенадцатибалльных землетрясений. Климат становился кошмарным – даже если люди селились на экваторе, там начиналась очень суровая зима, и длилась, покуда незваные гости не убирались восвояси.

Немного подумав, магистр нашел, как использовать плодородную, но не выносящую техники планету. Прекрасное место для плантаций ратикса, кустарника, из листьев которого производился рах, один из самых страшных и дорогих природных наркотиков в обитаемой галактике. Ведь для плантаций много техники не нужно – дизельные генераторы для освещения, да пулевое оружие и портативные радиостанции для надсмотрщиков. Неудобно, но что делать. Как раз и рабы, которых девать некуда, пригодились. Ринкангские пираты давно насытили, даже перенасытили рынок, а использовали рабский труд всего четыре страны – Телли Стелл, Тиум, Т'Он и Асте Ин Раг. Им слишком много не надо. Поэтому чаще всего даргонцы уничтожали экипажи захваченных судов, чтобы не возиться. А мелкие колонии вообще не трогали – взять с них нечего, кроме людей, а раз люди не нужны, то незачем и руки марать. Однако теперь было совсем иное дело, и вскоре около десяти малых имперских колоний лишились населения, которое скопом вывезли в Киртонг.

На месте травянистых равнин невдалеке от экватора разбили гигантские плантации – ратикс прекрасно прижился и круглогодично давал достаточно листьев. Правда, практически все приходилось делать вручную, даже самые трудоемкие операции, но на то есть рабы, которых не жаль. А передохнут, так новых наберут – малых колоний, захватить которые несложно, в галактике хватало. Да и ринкангские пираты, прослышав, что в Даргоне требуются рабы, начали привозить их. Недели не проходило, чтобы из Ринканга не прибывали три-четыре транспорта с забитыми людьми трюмами. Единственным минусом оказалось то, что орбитальным челнокам нельзя было задерживаться на Киртонге больше часа – время установили экспериментально. По его прошествии погода начинала резко ухудшаться, однако после старта челнока быстро возвращалась к исходному состоянию. Поэтому разгрузку и погрузку приходилось проводить в бешеной спешке. Сушеные листья прессовали в брикеты ручными прессами на месте сушки и отвозили на космодром, где самые сильные рабы, подгоняемые кнутами надсмотрщиков, загружали их в трюмы то и дело опускающихся на Киртонг челноков. А в поясе астероидов звездной системы построили заводы, где листья превращались в рах.

На данный момент ратиксовые плантации росли на сорока с небольшим мирах Аарн Сарт, расположенных недалеко от девятого сектора Даргона. Магистр был страшно доволен собой – поди найди планету, где этот капризный кустарник приживется, раньше это всегда являлось немалой проблемой. А у него – больше сорока таких! Да, не сумел преодолеть защиту, оставленную орденом на покинутых им планетах, зато сумел ее обойти. Интересно, как среагировали бы повернутые на морали аарн, если бы узнали, что на их бывших планетах выращивают ратикс? Наверное, с ума от злобы посходили бы. Но не узнают, никогда не узнают. Такие вещи надо проделывать в тайне, тогда и прибыль будет грандиозной.

В этот момент магистр вспомнил кое-что важное. Ведь девчонка вот-вот попадет в руки надсмотрщиков, а эти скоты привыкли получать от рабынь все, что пожелают. Еще изнасилуют, а дар прирожденного пилота, говорят, очень хрупок, его легко потерять. Придется принять меры. Он распорядился вызвать на связь старшего надсмотрщика. К сожалению, внизу могло безопасно работать только радио, поэтому сразу после начала колонизации инженерам пришлось выкапывать из старых архивов описание давно забытых примитивных технологий. Умники справились и быстро соорудили нужное количество телевизионных приемо-передатчиков. Использовали их крайне редко, опасаясь неадекватной реакции планеты, и только по личному распоряжению Колсена. Через полчаса старшего надсмотрщика нашли, и на экране появилось его небритое лицо. Магистр поморщился – не терпел неопрятности.