Текст книги "Введение в философию"

Автор книги: И. Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 75 страниц)

С социальной стороны, мистика – это способ решения жизненных проблем, в том числе обретения нравственного смысла жизни, проблем психологической адаптации и собирания себя в личностную целостность, проблем, связанных с психическими травмами и страхами, когда отсутствуют общепринятые средства их решения. Однако вопрос не в том, насколько радикально может быть изменена психика человека, а в том, насколько человек с измененным сознанием может быть "встроен" в существующий тип культуры, производства, науки. С большой долей вероятности можно предположить, что общество, где господствуют мистические настроения, не совместимо с принципом активности в сфере экономики, с научным подвижничеством, с риском в налаживании личных отношений. О справедливости подобного вывода свидетельствует тот факт, что, как правило, для современного человека мистика не кажется практически полезной, а потому знакомство с мистической литературой проходит на уровне обычной беллетристики.

С философской стороны, мистика – это вненаучная духовная практика, сознательно снимающая противоположность субъекта и объекта познания и деятельности. Строго говоря, это не тип познания, а сотворение уникальной духовной реальности, уникальной в том смысле, что создается каждым мистиком лично, что наряду с природной реальностью и реальностью культурного мира здесь утверждается существование специфически иной, третьей реальности, явно не имеющей характеристик трансцендентного Бога традиционных религий. Мистик идет путем, противоположным научному. Если ученый в процессе познания старается сознательно исключить или максимально учесть субъективные факторы, то мистик, наоборот, очищает сознание от объективно-научного и других культурных предпосылок мышления, находя "по ту сторону души" искомую сверхэмпирическую реальность.

Основные школы философского

С начала XX века и позже наиболее заметными среди философско-мистических течений были: теософия Е. П. Блаватской, учение "Живой этики" Н. К. и Е. И. Рерихов, "четвертый путь" Г. И. Гурджиева, антропософия Р. Штейнера, восточные школы мистики и т.д.

Елена Петровна Блаватская (1831-1891) – одна из предшественниц философского мистицизма XX века. В 1875 году она вместе со своими последователями основала "Всемирное теософское общество", в задачи которого входило: изучение древних "тайных" знаний; изучение скрытых способностей человека; основание нового братства людей вне зависимости от их расовой, национальной и религиозной принадлежности.

Ее учение впитало в себя преимущественно буддийские и другие восточные представления, элементы оккультных наук, христианские мотивы, идеи, почерпнутые из европейской науки середины XIX века. Оно включает детально разработанную иерархию и историю чувственной и сверхчувственной реальности, учение о мистической эволюции космоса, земли, человека. Истинная природа человека включает три тела: физическое, астральное (душа), ментальное (духовное). Под руководством "посвященных" Учителей человек способен управлять силами своей природы, достигая состояния ясновидения, проникновения в высшие оккультные сферы. Однако русский философ Н. А. Бердяев заметил: "Теософия принуждена отрицать бесконечноее значение индивидуальной души... Теософия и антропософия антиперсоналистичны... Для теософии все повторимо и множественно... Теософия не знает личности и не понимает смысла истории. Она находится во власти дурной бесконечности и повторяемости" [1].

Николай Константинович Рерих (1874– 1947) и Елена Ивановна Рерих (18791955) развивали мистику в русле прозрений Е. П. Блаватской, причем Е. И. Рерих с детства имела видения и озарения. Они предпринимали попытки организовать общемировое движение за новую культуру.

Вселенная, по их мнению, состоит из трех миров – физического, тонкого (астрального) и "огненного". "Тонкий мир находится вокруг нас, и размеры его гораздо обширнее... Он имеет много сфер, или слоев, и другое деление между ними, нежели по качеству сознания, не имеется, потому сколько сознаний, столько и ступеней... Мир Огненный является особо высокой ступенью совершенства сознания, и поэтому обитатели этой сферы могут лишь редко, в исключительных обстоятельствах, приближаться к нашей земной сфере. Их приближение может вызвать большие пертурбации как в Тонком Мире, так и на Земле" [2]. По содержанию Вселенная является совокупностью разнородных энергетических структур, включая психоэнергетические. Управляемая Высшей силой согласно жестким, "естественным" законам. Вселенная и ее обитатели проходят эволюционный путь к высшим энергетическим и духовным состояниям. Осознав эволюционные планы, люди под руководством Учителей следуют им, и тем самым они выполняют необходимую роль в космическом развитии. В XX веке совершается грандиозный эволюционный скачок: человек переходит от исчерпавшей себя пятой расы к новой шестой – расе Огненного Духа. Согласно Е. И. Рерих, в 1949 году произошла первая невидимая битва между миром Света и миром Тьмы и Зла, с победой первого. Ядро новой, шестой расы людей складывается в России, причем роль женского начала будет гораздо более значительна. "Наступающая эпоха приоткроет и завесу над Миром Надземным... Границы между духовным и материальным, между земным и надземным начнут постепенно стираться, и люди еще при земной жизни будут сознательно готовить себе приложение в Мире Надземном" [3].

1 Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 182-183.

2 Рерих Е. И. У порога Нового Мира. М., 1997. С. 121-122.

3 Там же. С. 119.

В космологическом учении Георгия Ивановича Гурджиева (1877-1949) центральное место занимает идея реально существующего Абсолютного, которое с помощью "луча творения" создает бесконечное множество миров, деградирующих по мере удаления от него. Человечество обитает в наиболее далеком и соответственно наименее благоприятном углу Вселенной. Задача человека (однако сейчас это задача лишь для немногих людей) – совершить обратное героическое восхождение по этому лучу в направлении Абсолютного. Исходно любой человек – не более чем "машина", раздираемая противоречиями, с преобладанием полусонных природных реакций. Только путем упорной работы человек может последовательно приобрести на базе исходного "физического" тела более тонкое "астральное", а затем "ментальное" и "причинное". Бессмертие его высших тел создается усилиями самого человека, хотя и разными путями: аскетическим подвижничеством, религиозным горением, интеллектуальным взлетом духа или "четвертым путем" – сознательным, целенаправленным и радикальным изменением основ своей внутренней жизни. Видимый мир – это не более чем среда обитания "физического" тела, которая должна преодолеваться в ходе психотехнической работы над собой под руководством учителей (специалистов). По словам теоретика и комментатора учения Г. И. Гурджиева Петра Демьяновича Успенского (1878-1947), тот, кто достиг всего возможного для человека, имеет "постоянное Я и свободную волю. Он способен контролировать все состояния своего сознания и уже не может утратить что-либо из им обретенного... Он бессмертен в пределах Солнечной системы" [1].

1 Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990. С. 415.

Основатель антропософского учения и соответствующей системы воспитания, немецкий философ-мистик Рудольф Штейнер (1861-1925) осуществил собственную попытку синтеза восточных и западных "тайных" учений с традицией европейской научности. По его мнению, в отличие от принятого деления жизни на внешнюю и внутреннюю, следует вычленить несколько уровней природы человека и соответственно несколько уровней его жизни: физический, эфирный (жизненный, энергетический), астральный, ментальный. Используя особые методики медитацию, танцы, музыку, – человек активизирует все свои уровни, в том числе и не признанные в культуре. Каждый имеет, с одной стороны, опыт, переживания особых состояний психики, с другой – опыт состояния сна. Это, по мнению Штейнера, свидетельствует о реальности уровневого строения человека и возможности их независимого существования. Каждую ночь во сне астральное тело покидает физическое и выходит в астральный космос. Человек "должен добиваться того, чтобы состояние, которое он создал для себя сначала во время сна, он мог бы переносить и в свое бодрствующее сознание. Тогда чувственный мир обогатится для него совершенно новым содержанием" [2]. В конечном пункте саморазвития души она бессмертно погружается в сверхчувственные миры, нравственно преображается и вступает в общение с тамошними существами, наблюдая свою предшествующую жизнь как в духовном, так и в земном ее существовании. Подобные представления о сущности жизни человека лежат в основе педагогической практики так называемых "Вальдорфских школ", распространенных по всей Европе и появившихся в современной России.

2 Штейнер Р. Путь к посвящению. М., 1991. С. 101.

Оригинальный вариант мистицизма развивал поэт и мыслитель Даниил Леонидович Андреев (1906-1959). Сын писателя Леонида Николаевича Андреева, он с 1947 по 1957 год находился в заключении. Там им было продумано содержание трактата – "Роза мира" (впервые опубликован в 1991 году). По своей структуре это произведение многослойное и описывает сложный духовный Космос, каким он предстал в мистических видениях автора. Основная идея трактата: "реальный" мир находится в состоянии невидимой для обычного человека космической битвы Добрых и Злых Сил, отблески ее – в земной истории и в душевной жизни людей. Человечество должно и может объединиться и стать на сторону Добра.

В XX веке после осознания кризиса того типа личности, который играл принципиальную роль в организации индивидуальной и общественной жизни в Европе, и кризиса идеи прогрессивного развития человечества в регионы христианской культуры началась экспансия восточных ценностей. Бесчисленное множество "гуру", учителей и проповедников принялись распространять учения бывших и ныне живущих "великих учителей Востока", подстраивая их под особенности европейского менталитета. Во имя слияния человека с его истинной природой – Нирваной, Сверхразумом, Пурушей, Атманом, Предвечным и т.п. отрабатываются и предлагаются различные пути изменения человеческой психики: от наиболее короткого и соответственно сложного до наиболее длинного и понятного.

Учение Раманы Махариши (1879-1951) – пример первого пути. По его убеждению, человек в любой ситуации должен спросить себя: "Кто тот я, который сейчас мыслит (или страдает, или желает и т.п.)"? Погружаясь полностью в смысл подобного вопрошания, человек постепенно отходит от отождествленных с ним его ложных Я, субъектов мысли, страстей и т.п. Очищая себя духовно, человек приходит к эмоционально переживаемой истине: "Я есмь Бытие", психологически ощущая самобытие как единственную реальность, а остальной мир – как картинки на экране. Элементы этого учения и практики лежат в основе одной из систем "трансцендентальной медитации", существующей в США и Европе на правах разновидности психотерапии. В общих чертах таков же путь, предлагаемый и Джидду Кришнамурти (1895-1986). Пример второго пути "Интегральная Йога" Шри Ауробиндо Гхоша (1872-1950). В своем учении он пытался объединить идеи древнеиндийской философии и некоторые идеи западной мысли, усматривая в них средство освобождения всего человечества от эгоистических устремлений. Гхош занимался также оккультной психологией.

Парадоксально, но и внутри святая святых европейской культуры – науки наблюдается встречный порыв к мистике и мистицизму. На фоне умаления идеалов Просвещения и Разума обнаруживаются теневые, "иррациональные" стороны философствования и основ классических наук, что воспринимается как прямой призыв к пересмотру значимости наук. Представители различных отраслей знания и культуры, например медик Дж. Лилли, историк Т. Роззак, психиатр С. Гроф, литератор А. Кёстлер, религиовед Р. Генон, физик Дж. Беннет (последователь Гурджиева), этнограф К. Кастанеда, отрицая свою причастность философии, создают оригинальные гипотезы и учения о субстанциональном либо динамическом единстве душевного мира человека и "истинного" Космоса. То, что, по их мнению, действительно существует или является ведущим в мире, – будь то вакуум, лептон-ные структуры, информационные поля, космическое Сознание и тому подобные представления, взятые подчас из области современной физики, наделяются антропоморфными чертами (памятью, творчеством, программированием), а нередко и божественными свойствами (творением из ничего, всеведением и т.п.). Такого рода построения можно оценить как возврат к досократической натурфилософии. В целом же всякого рода мистические проявления характерны для периодов социальных неурядиц, неблагополучия, культурных изломов, что сопровождается апокалипсическими настроениями.

Глава 6

Марксистская философия (XX век)

? Марксистская философия во II Интернационале

? Философские взгляды В. И. Ленина

? Марксистско-ленинская философия

? Западный марксизм

1. Марксистская философия во II Интернационале

Марксизм в конце XIX-начале XX века начинает восприниматься как значительная социально-философская доктрина. Он получает признание в университетских и академических кругах, весьма далеких от политики. Развитию самосознания марксизма немало содействовали не только последователи К. Маркса и Ф. Энгельса – теоретики II Интернационала (К. Каутский, Р. Люксембург, Г. В. Плеханов, Э. Бернштейн, М. Адлер, А. Лабриола, П. Лафарг, Ф. Меринг), но и его выдающиеся критики (Б. Кроче, В. Зомбарт, Т. Масарик, Г. Зиммель, Дж. Джентиле, П. Б. Струве). Многие философы и теоретики, не принадлежавшие к марксистским кругам, усваивали и использовали понятийный аппарат марксизма.

Эпоху II Интернационала (1889-1914) исследователи характеризовали по-разному: для одних это "золотой век" марксизма, для других – период его деградации. Факт тот, что в эти годы марксизм начал развиваться как плюралистический, сочетающий различные точки зрения на проблемы, признанные им кардинальными.

На рубеже XIX-XX веков к марксистам относили себя те, кто не сомневался, что объективной тенденцией развития капиталистического общества является движение к социализму, который представлялся как необходимый его результат. При этом признавался абсолютный примат экономики в жизни общества (экономический детерминизм), утверждалось господство исторической необходимости, человеческая субъективность считалась функцией, производной от общественного целого.

Социалистические теоретики, считавшие себя последователями Маркса и Энгельса, отождествили теорию марксизма с идеологией революционного класса (или партии), восприняли доктрину как программу конкретных действий социал-демократического движения. Возникла особая форма восприятия марксизма – сквозь призму политических программ. При этом из теоретического наследия Маркса и Энгельса отбирались те идеи, которые соответствовали политическим требованиям момента. Мало кому из последующих поколений марксистов удалось разорвать порочный круг конъюнктурного подхода к теории.

В то же время среди теоретиков II Интернационала возникли серьезные расхождения в понимании самой сути марксизма. Первое расхождение касалось философии. Уже в середине 90-х годов XIX века П. Б. Струве в России, К. Шмидт и Э. Бернштейн в Германии поставили вопрос о том, каковы, собственно, философские основы марксизма, есть ли они вообще, можно ли считать конкретные положения марксистского учения об обществе вытекающими из общих философских принципов. Как мы видели выше, у Маркса и Энгельса не было четко сформулированной позиции по этим вопросам. Их же ученикам и последователям, поставившим себе в качестве первой задачи распространение марксистского учения, необходимо было прежде всего представить его в систематической форме, а следовательно, и дать однозначные ответы на вопросы, оставшиеся открытыми.

В результате марксисты II Интернационала разделились на два основных лагеря. Одни, опираясь на некоторые высказывания Маркса и Энгельса (например, о "снятии философии", о "конце философии истории"), заявили, что в марксизме нет своей философии, а марксистское учение об обществе, хотя и было названо историческим материализмом, на самом деле – конкретная наука, основанная на конкретных исследованиях. "Маркс совсем исключил философию, писал Ф. Меринг, – и духовный прогресс человечества усматривал только в практической работе в области истории и природоведения" [1]. Другие же, опираясь на философские разработки Энгельса в таких произведениях, как "Анти-Дюринг", "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" (собственно философские работы Маркса оставались тогда неизвестными), были убеждены в том, что марксизм обладает собственной философией в виде диалектического и исторического материализма.

1 Меринг Ф. На страже марксизма. М.; Л., 1927. С. 186.

Первый лагерь в свою очередь включал ряд течений. Представители одного течения считали, что философии в марксизме не только нет, но и не должно быть, ибо марксизм покончил с философией, заменив ее наукой (Ф. Меринг). Представители другого течения (прежде всего авторитетнейший теоретик II Интернационала К. Каутский) полагали, что марксистская наука об обществе в принципе может сочетаться с разными философскими концепциями, ибо нет однозначной связи между философией и наукой. Представители же третьего течения сами стали соединять марксизм с разными философскими системами прежде всего с распространенными в то время неокантианством (М. Адлер, отчасти Э. Бернштейн) и эмпириокритицизмом (Ф. Адлер, российские махисты А. А. Богданов, В. А. Базаров, Н. Валентинов и др.).

Что касается второго лагеря, то здесь господствовала, скорее, тенденция к консолидации и догматизации, проявившая себя в полную силу позднее – в марксизме-ленинизме. Потенциально эта тенденция была связана и с линией на идеологизацию марксизма: установление жестких границ теоретического поиска, противопоставление истин марксизма всем остальным достижениям социальной мысли. Представители этого лагеря, такие, как П. Лафарг (Франция) и Г. В. Плеханов (Россия), подчеркивали новизну и своеобразие марксистской философии, но, обращаясь к широким массам, они большей частью ее схематизировали и упрощали. Тем не менее они сыграли свою историческую роль, попытавшись систематизировать марксизм и его философию, а также распространить его идеи на новые области – этику, эстетику, литературоведение, лингвистику.

В истории марксизма в России Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) выступает как основоположник марксистской теоретической традиции. К началу 80-х годов XIX века Плеханов отошел от народничества, идеала своей юности. Материалистическая философия марксизма, его политическая программа стали для него средством преодоления сочетания двух начал – стихийной народности и абстрактного героизма революционной воли, характерных для менталитета русских революционеров того времени. Созданная Плехановым в 1883 году группа "Освобождение труда" развернула пропаганду идей марксизма в России, организовала перевод на русский язык философских трудов Энгельса "Анти-Дюринг" и "Людвиг Фейербах".

Плеханов использовал марксистскую аргументацию для утверждения своей позиции в противовес народнической. С его точки зрения, Россия не готова к социализму ни экономически, ни политически, ни культурно. Она страдает от отсутствия капитализма, отсутствия демократических свобод, от деспотизма. Плеханов подчеркивал прогрессивность капитализма и противопоставлял задачу свержения абсолютизма задаче социалистической революции. Идея промежутка между двумя революциями – буржуазной и социалистической – составила один из центральных пунктов плехановских взглядов, сблизивших его с меньшевизмом. Плеханов не мог принять Октябрьскую революцию, считая русское общество неподготовленным к социализму.

Что же касается марксистского учения об обществе, обозначаемого как исторический материализм, или материалистическое понимание истории, то здесь между двумя лагерями теоретиков II Интернационала было мало разногласий. Несмотря на то что представители первого лагеря считали это учение наукой, а представители второго – философией, и те и другие говорили об одном и том же – о первичности экономики, о диалектике производительных сил и производственных отношений, о классовой борьбе, о вторичности государства, права, общественного сознания и т.д., отдавая дань экономическому детерминизму. Были, конечно, и отдельные нюансы. Так, если Плеханов подходил к обществу с позиций общефилософского материалистического монизма, то Каутский попытался представить общественные закономерности как модифицированное продолжение закономерностей, открытых Дарвином в живой природе, – борьбы за существование, естественного отбора, приспособления к среде.

Тем не менее различие в характеристике исторического материализма – как науки или как философии – не было чисто формальным. В конечном итоге оно ориентировало в первом случае на конкретно-научное исследование, а во втором – на философское обоснование. В условиях же идеологизации и схематизации марксизма философское обоснование обнаружило тенденцию возврата к той самой философии, которую критиковал Энгельс, – философии как завершенной системы абсолютных истин.

Здесь, однако, надо сказать об одном исключении, доказывающем, что такое толкование марксистской философии не было абсолютно неизбежным. Это творчество профессора Римского университета Антонио Лабриолы (1843-1904). Вступив в переписку с Энгельсом, он перешел на марксистские позиции, попытался развить идеи марксистской теории общества. Сведение этой теории к "экономическому материализму" Лабрио-ла считал неправомерным, он писал о сложности общественных взаимосвязей, о наличии промежуточных звеньев (в частности, общественной психологии) между базисом и надстройкой, он понимал марксистскую философию как "философию практики", прежде всего трудовой практики, неотделимой от умственной деятельности человека и ее социальных характеристик. Марксистская философия, согласно Лабриоле, – это определенная мыслительная установка, она представляет собой не завершенную монистическую систему, а лишь "критико-формальную" тенденцию к монизму. Эти идеи, высказанные в работе Лабриолы "Очерки материалистического понимания истории" (1895– 1898), хотя и вызвали много откликов, не получили признания во II Интернационале, послужив, однако, одним из толчков для более позднего развития "западного марксизма".

Спор о наличии или отсутствии собственной философии в марксизме уже с конца 90-х годов затмило столкновение "ревизионизма" и "ортодоксии", приведшее в конечном итоге к расколу всего социал-демократического и рабочего движения на социалистов и коммунистов, реформистов и революционеров. Все началось с выступления Эдуарда Бернштейна (1850– 1932), предложившего ревизовать, то есть пересмотреть ряд положений марксизма как не соответствующих, по его мнению, современному развитию капитализма. Противоречия капитализма не обостряются, заявил Бернштейн. Нет ни предельной концентрации капитала, ни классовой поляризации, а следовательно, нет оснований рассчитывать на революцию. Переход к социализму должен совершаться постепенно, путем реформирования существующих общественных структур. Социализм – это идеал, а идеал всегда отличается от реальной действительности. К идеалу можно двигаться бесконечно, а потому "движение все, а цель – ничто". Эта знаменитая фраза Бернштейна представляла собой кантианское переосмысление марксистского учения о социализме. К этому были добавлены заимствования из позитивизма, в частности представления Г. Спенсера о дифференциации и специализации общественных структур. Все это Бернштейн противопоставил диалектическому подходу Маркса и Энгельса. Именно идущая от Гегеля диалектика с ее упором на противоречия стала, по его мнению, "предательским элементом в марксизме": из-за нее конкретное исследование было подменено спекулятивной конструкцией.

"Ревизионистские" взгляды Бернштейна, изложенные в его книге "Условия возможности социализма и задачи социал-демократии" (рус. пер. Спб., 1899), вызвали острую реакцию со стороны многих деятелей II Интернационала, выступивших в защиту "ортодоксального марксизма". Каутский и Плеханов, Меринг и Роза Люксембург подвергли Бернштейна критике в специальных работах. Но спор "ортодоксии" и "ревизионизма" на этом не завершился. Фактически он продолжился во взаимной критике социалистических и коммунистических партий на протяжении всего XX столетия.

2. Философские взгляды В. И. Ленина

? "Материализм и эмпириокритицизм"

? "Философские тетради"

? Политическая философия В. И. Ленина

Основатель большевистской партии и советского государства Владимир Ильич Ленин (1870-1924) считается крупнейшим представителем марксизма после Маркса и Энгельса. Вынужденные оставить в стороне его вклад в марксистскую политэкономию и учение о социализме (анализ развития капитализма в России, теорию империализма, план строительства социализма и т.д.), мы сосредоточим внимание на философской позиции Ленина как автора двух философских работ и ряда идей философского характера, проходящих по многим его произведениям.

Прежде всего отметим, что представление о единстве трех частей марксизма, включая философскую часть, сложилось у Ленина не сразу. В первый период его деятельности (1893-1899), когда он вслед за Плехановым занялся критикой народников, а затем и "легальных марксистов" (в частности, Струве), он склонялся к мысли об отмирании философии, считая, что "ее материал распадается между разными отраслями положительной науки" [1]. Соответственно он рассматривал исторический материализм как конкретную науку – социологию, а диалектику определял как научный метод в социологии.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 438.

Правда, это не мешало тому, что в его первых крупных работах – "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?" (1894) и "Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве" (1895) – присутствовали идеи, которые можно определить как философские. Так, критикуя лидера народников Н. К. Михайловского, Ленин подчеркивал, что в определении путей развития России надо исходить не из желаемого, не из идеала, выдвигаемого отдельными личностями, а из объективных процессов и тенденций, присущих обществу как целостному организму.

Существенное изменение в отношении Ленина к философии произошло, по всей видимости, тогда, когда среди западных социал-демократов развернулись дискуссии вокруг ревизионизма Э. Бернштейна и началось размежевание между революционным и будущим реформистским крылом социал-демократического движения. Уже в этих спорах были затронуты философские вопросы (напомним, что Бернштейн предложил отказаться от диалектики в марксизме). Но особенно остро эти вопросы встали тогда, когда ряд марксистов, считавших, что в марксизме нет своей философии, стали дополнять его в области теории познания, одни – неокантианством, другие – эмпириокритицизмом (который особенно распространился в России).

Ленин, как и Плеханов, был не согласен ни с теми ни с другими, считая, что нельзя соединять материалистическое учение марксизма с идеалистической теорией познания. В марксизме должна быть и, по сути, есть своя собственная философия, в том числе и теория познания. Так, Ленину пришлось не только признать философию как таковую, но и заняться философско-гносеологическими вопросами, результатом чего явился его философский труд "Материализм и эмпириокритицизм" (1909).

"Материализм и эмпириокритицизм"

Критикуя эмпириокритицизм в лице его основоположников Э. Маха и Р. Авенариуса, а также их российских последователей А. А. Богданова, В. А. Базарова, П. С. Юшкевича, Н. Валентинова и других, Ленин характеризует его теорию познания как субъективно-идеалистическую и противопоставляет ей материалистическую, точнее, диалектико-материалистическую теорию познания марксизма. Диалектический материализм, считает он, подобно всякому материализму, рассматривает познание как процесс отражения человеком объективной действительности, тогда как субъективный идеализм сторонников эмпириокритицизма и махизма, точно так же как и субъективный идеализм Беркли, не признает познание отражением объективной действительности и рассматривает его как процесс, целиком протекающий внутри сознания. В результате, подчеркивает Ленин, эмпириокритицизм впадает в солипсизм (существую лишь я один) и вступает в противоречие с естествознанием, говорящим о независимом от человека существовании мира.

На первый взгляд противопоставление совершенно симметрично: с одной стороны, материализм, утверждающий первичность отношений действительности и вторичность сознания и познания как ее отражения; с другой стороны, идеализм, утверждающий первичность сознания и представляющий внешнюю действительность как внутрипсихическую конструкцию, состоящую из элементов сознания (вещь – комплекс ощущений).

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что симметрия эта далеко не полная. Дело в том, что сторонники эмпириокритицизма и махизма строят достаточно сложную философскую теорию с целью показать, как внутри сознания совершается познавательный процесс – как непосредственные данные опосредуются, поскольку происходит переход от ощущений и представлений к понятиям и теориям и т.д. Но Ленин в одних случаях просто игнорирует соответствующие рассуждения эмпириокритиков, а в других – высмеивает их как "схоластику", "бессмыслицу", "выверты", прикрывающие философскую непоследовательность и т.п.

Нежелание Ленина заниматься многими философско-гносеологическими тонкостями и, более того, презрительное к ним отношение вызвали ответную реакцию со стороны многих философов, обвинивших Ленина в примитивизме. Между тем подход Ленина к теории познания идет в русле того, о чем говорил Энгельс. Если, по Энгельсу, бессмысленно и дальше строить натурфилософию и философию истории как спекулятивные системы, заполняющие "пустые места" выдуманными связями, то, по Ленину, это относится и к теории познания. Вопрос о том, как именно при помощи органов чувств человек воспринимает различные стороны действительности и как путем долгого исторического развития из этих восприятий вырабатываются абстрактные понятия, решается путем конкретного научного исследования, считал Ленин. А "единственно философский вопрос" – это "вопрос о том, соответствует ли этим восприятиям и этим понятиям человечества объективная реальность, независимая от человечества" [1].