Текст книги "Меч, магия и челюсти"
Автор книги: Христо Поштаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Ступени кончились, появилась не менее гнилая дверь. Монти опустил сумки и забряцал ключами.
– Нелегко быть сенешалем, – тяжело дыша, подтвердил маг, – особенно таким любезным, как ты. Надеюсь, подъём того стоил?
– Вы не пожалеете...
– Мы очень рассчитываем на туалет, ванну, свежую постель, тёплые одеяла и спокойный сон, – процедил юноша.
Их ждал такой же узкий коридор, а в конце пути – мрачная комнатка. Вместо окон – бычьи пузыри с видом на серую стену, под ними круглая дыра (отхожее место), а вместо душистых постелей – грубые овечьи шкуры с характерным запахом, в углу огромный чан с водой и черпак рядом. Режиссёр-извращенец Стефан Кубик восторженно назвал бы это полным погружением в образ.
– Вот, как и обещал, здесь есть всё необходимое, – рапортовал хозяйственник, – отхожее место, ванна, постель и, поверьте мне, никаких соседей и других неприятностей.
Сказав это, толстяк поспешил удалиться, сославшись на невероятную загруженность.
– Да-а-а, – поморщился Горо, заходя первым, – пожалуй, мы переплатили, колечка для этих минус пяти звёзд многовато. Видимо, здесь все удобства умещаются в одном пространстве – интересное решение... А сколько встроенных шкафов, стен, дверей, выключателей сберегли, негодяи! Барди, ты только посмотри на эту дырку, надеюсь, не забыл её предназначение? Да-да, никаких излишеств в виде труб, унитаза, дезодоранта, и я, разумеется, молчу про туалетную бумагу и прочие приятные изобретения будущего. Здесь не знают, что такое гигиена, личное пространство, телефон, холодильник и телевизор в номере. Здесь всё не так, мой дорогой женишок, и стоит подумать над этим, стоит подумать!
Пока маг обругивал новое жильё, Барди стянул кольчугу и шлем, втащил багаж, сбросил с себя грязное бельё и без комментариев полез в котёл – вода была ещё тёплой.
– Ни один житель Пошёлвона не имеет и такой меблировки, по здешним стандартам нам достались почти королевские апартаменты, – сквозь зубы заметил рыцарь. – Хотя здесь не намного лучше, чем в стойле, я не позволю портить себе настроение перед важной встречей. Тебе тоже советую поднять голову. Отдохнём с дороги с часок и пойдём к королю. Потри-ка мне спинку, колдун, мочалка рядом...
Итак, уважаемый читатель, как ты заметил, король Рогональ действительно испытывал финансовые затруднения. Если не сказать больше: экономика всего королевства вылетала в трубу со страшной силой! Ахти какой новостью это, разумеется, не было, но сенешаль правильно подметил, что неуступчивость принцессы вкупе с явным обнищанием двора уже не привлекала былого количества женихов и потенциальных инвесторов королевской семьи. Пиры, конечно, проводились, но стали куда скромнее и по своей сервировке, и по количеству приглашённых. Понимая, чем это может закончиться, правитель Ландирии осторожно попрекал единственную дочь каждый раз после очередного бесповоротною отказа. Девица, впрочем, и не думала покорно просить прощения, она смело вступала с папашей в продолжительные эмоциональные дебаты, которые всегда заканчивались так: Розамунда била очередной последний сервиз, а король спасался потайными коридорами со словами: «В монастырь брошу дуру!»
А посему неудивительно, что, когда Чесотка за руку тащил высокочтимого должника из подвала с полоумными воплями: «Сваты, сваты! Молоды и богаты!», захмелевший король не проявил никакого энтузиазма.
– Ч-сотка, стой, стой, Ч-сотка, там ...сталось, это... вино...
На следующем резвом повороте их величество рухнул посреди двора, придавив мелкого шута своим грузным нетрезвым телом.
– Сп-койна, мой мальчик! – заорал король несчастному прямо в ухо, полагая, что тот шустро отскочил. – Я сам вст-тану...
К счастью для всех, Монти оказался рядом. Он спокойно направился к водопроводу, воспользовался оставленным ведром и привычно, без церемоний окатил короля и шута ледяной водой. Чесотка застучал зубами с такой силой, что мог заменить небольшую группу русских народных музыкантов-ложечников.
Рогональ вскочил, вытянулся, отряхнулся, посмотрел на управляющего и спокойно без запинок произнёс:
– Говорят, Монти, опять кто-то за моей дочкой приехал? – Король пыжился выглядеть величественным и старался держаться ровно, его узорчатая мантия в жирных пятнах торжественно обвисла. Когда-то она была пурпурной, но теперь представляла собой откровенно застиранный и подштопанный лилово-коричневый халат.
На длинных, схваченных лентой седых волосах едва держалась золотая корона с тремя драгоценными камнями посередине. Тоже из лучших (времен, причём для особы с меньшим размером головы. Потёртым скипетром король давил тараканов и прочую гадость. Но вот орлиное благородство глаз государя оставалось неизменным, невзирая ни на проблемы, ни на алкоголь.
Оставив несчастного шута наедине с пустым ведром и телесными повреждениями, Рогональ направился за сенешалем.
Тронный зал не отличался ни большим размером, ни прекрасной акустикой, ни особой роскошью, а уж тем более образцовой чистотой. Король водрузился на покосившийся трон, опустил ноги на старый коврик и уныло обозрел, как всё больше штукатурки валится с потолка. Через пустые проёмы окон, где некогда поблёскивали цветные стёклышки, проникал не только дневной свет, но и наглые птицы. Даже туман, подобно бродяге, бесцеремонно пробирался внутрь, оставаясь на ночь, а то и две. А вот тараканы жили здесь на постоянной прописке, искренне полагая, что весь королевский двор создан исключительно ради них...
Вошёл Барди, весь свежевымытый, в доспехах, с мечом и двумя сумками. Наряд – дань традиции, сумки – чтобы сразу не выгнали, и ход этот оказался верным, потому как круглые царские очи смотрели исключительно на подарки.
– Добро пожаловать, – прогремел басом Рогональ, размышляя, что мог принести этот юный гость. – Я очень занят сегодня, но догадываюсь, что прибыл ты не просто так, говори же сам и подойди поближе.
– Я пришёл, чтобы помочь вам, вашей дочери и вашему королевству, ваше величество, – с поклоном начал рыцарь. – Я пришёл за вашим согласием доверить мне вашу прекрасную дочь.
– Ты не первый, – зевнул их величество. – Королевству помогут только деньги, а не искатели приданого вроде некоторых.
– Вы ошибаетесь. – Памятуя советы чародея, молодой рыцарь отбросил бесполезные церемонии и вынул из сумки фирменную бутылку виски.
Бровь старого пьяницы взметнулась вверх, лицо преобразилось, дрожащие руки потянулись за подарком.
– Ну-ка, давай посмотрим, давай попробуем...
– Такого вы ешё не пробовали, ваше величество.
– Мне лучше знать, чего я не пробовал, – буркнул король, покачивая бутылку в ладонях. – Да, действительно, что-то не видал таких раньше. Открой-ка своей молодой рукой, я не понимаю этих новых сосудов.
Серые глаза удовлетворённо отметили, как умело парень откупоривает виски.
– Молодец, малый, знаешь своё дело. Как звать-то тебя?
– Барди, мой господин...
– Нормальное имя. – Король схватил кружку, понюхал и опрокинул в себя прозрачную янтарную жидкость. Далее произошло следующее...
Король крепко выругался, засияв от счастья, скипетр был заброшен подальше, а пустую кружку тут же подставил по новой!
– Сынок, – наконец сказал он уже после третьей, – я не знаю, как там у тебя завертится с Розамундой, но с моей стороны, считай, нет никаких возражений... если обещаешь регулярно поставлять мне этот чудесный божественный напиток, который ты называешь висками!!!
– Попробуйте газировку, ваше величество. – Барди продемонстрировал умение открывать жестяную баночку кока-колы. – Отличное подкрепление к виски, лучше любой закуски.
– Всё попробую, дорогой мой, что, из этой дырочки пить? Интересно...
За какие-то полчаса король единолично употребил литр виски и две порции колы, возлюбя весь мир и себя в особенности.
– Х-роший ты п-рень, Б-рди! – с завидной настырностью повторял он уже раз двенадцатый.
Потом открылась дверь, и солнце бросило на пол знакомую тень мужчины с ведром. Вслед за управляющим ковылял Чесотка с кастрюлькой. Монти знал своё дело и поэтому ещё в начале дегустации удалился во двор. Наконец момент настал.
– Процедуры, ваше величество, водные процедуры, приготовьтесь, сейчас будет прохладно! Молодой человек, подождите на улице, у их величества технический перерыв.
Пока хозяина замка приводили в порядок, Барди поведал магу, дожидавшемуся снаружи, о результатах проделанной работы. Горо был рад услышать, что дело практически улажено, родительское благословение получено и осталось лишь встретиться с принцессой.
– Силён! – восхищённо цокнул он языком. – Литр виски не шутка для его-то лет! Поздравляю с тестем! Надеюсь, дочка пошла не в папу, впрочем... посмотрим на месте.
Наконец молодого человека пригласили войти. На троне кривлялся Чесотка, а сенешаль Монти пояснил, что их величество, протрезвев, отправились будить их высочество.
Но вот открылась одна из боковых дверей и в тронный зал торжественно вошла Она. Принцесса была великолепна – длинное красное платье из атласа, светлые волосы, забранные вверх и увенчанные искусно подобранной диадемой, голубые глаза, молочно-белая кожа. От смущения или от досады жемчужные зубки нежно кусали нижнюю губку изящного ротика. Курносый носик был строго вздёрнут. Её высочество сопровождали две придворные дамы неопределённого возраста, страшные до безобразия.
– Рад видеть вас, ваша светлость, – поклонился Барди, целуя принцессе руку, выпрямился и непроизвольно упёрся взглядом в глубокое декольте, из которого вздымались прелестные полукружия грудей.
– Смотри куда положено, – холодно ответствовала девица. – Я тебя помню, ты как-то уже сватался, тебя зовут то ли Бурди, то ли Мурди.
– Барди, – смущённо поправил рыцарь и в тот же миг похолодел от ужаса. Из золотых волос принцессы на мраморный лоб неторопливо выползала огромная вошь. Розамунда повернула голову согласно дворцовому этикету и небрежно шлёпнула по ней рукой. Барди онемел от стыда и неловкости.
– Надеюсь, ты в обмороки не падаешь, или нынче у рыцарей это модно? Не надо так бледнеть, лучше бы подсказал, как избавиться от тварей.
– Я, я... – залепетал рыцарь.
– Что «я»? – нахмурилась принцесса, и в её глазах сверкнули гневные искорки. – Ты вообще чего приехал?
– Да мы... это самое... я...
– В смысле, всё за тем же, да?
– Ну... да!
– Понятно. Подарки мне привёз? А папенька сказал, что привёз. – Девушка наконец-то улыбнулась. – Так не стой столбом, показывай давай, а то у меня тут других дел полно.
Дамы на заднем фронте зашевелились, подскакивая в полной готовности помочь обозрению даров. Барди понял, что подготовленная им накануне пышная приветственная речь никому и на фиг не нужна. Он молча залез в сумку и вынул флакончик французских духов.
– О, это что-то новенькое, – обрадовалась Розамунда. – Начинаешь исправляться, Барди. Помнится, раньше ты был способен на одни только фиалки.
Наступила пауза, во время которой невиданная ранее вещь тщательно изучалась и обнюхивалась.
– Открывается вот так, ваше высочество, на пальчик можно немного капнуть и нанести благовоние на тело, извините... – таковы были первые пояснения смущённого претендента на руку и сердце.
– О-о-о! – воскликнула принцесса, широко распахнув глаза. – Волшебный аромат! Где достал?
– Я же говорил, он парень что надо! – проорал король, вваливаясь в тронный зал. Раскрасневшийся правитель улыбался и озорно подмигивал обоим. – А какой божественный напиток он мне принёс – до сих пор петь хочется! Не скоро тебе обломится такой претендент, дочка! Ну-ка дай я тебя поцелую, сынок...
– Отвали, папенька! – Принцесса капризно топнула ножкой. – Знаю, чего ты хочешь – поскорей от меня отделаться и себе что-нибудь отхватить на опохмелку.
– Ещё есть украшения, косметика, другие духи, шампуни, золотая цепочка и обручальное кольцо. – Барди видел, как слово за словом действует на папу и дочь, и действовали эти слова намного лучше изысканных речей, без которых ранее он не мыслил ни один высокий приём.
– И где это всё? Я хочу посмотреть!
Барди дёрнул молнию сумки и начал изображать фокусника с волшебным цилиндром. По мере того как росла куча подарков у ног девушки, её брови взлетали выше и выше, а челюсть опускалась ниже и ниже. Первое, что сделала Розамунда, – растолкала своих мымр, предпринимавших попытки помочь ей в немудрёном деле приёма даров. Тётки получили по паре затрещин и, смиренно поскуливая, встали в сторонке.
– Шампунь, ваше высочество, поможет избавиться от вшей, вот эти кремы подходят для ухода за руками, эти – для лица, тушь удлиняет ресницы, лак наносят на ногти, а этот лак-спрей для закрепления причёски...
Король изловчился урвать себе пару шампуней и, спасаясь от дочери в тёмных коридорах, прокричал оттуда, что он отец и имеет полное право на чистую голову без паразитов к свадьбе. Запрятав добычу подальше, вернулся сияющим и вновь бросился обнимать будущего зятя.
– А как называются эти маленькие штучки, которые так хорошо пахнут через цветную бумагу? – тем временем выясняла Розамунда.
– Мыло, – ответил Барди. – Им моют руки и тело. А ещё во время мытья используют гель для душа, его я тоже привёз.
– Эй, вы, обе! – крикнула принцесса на придворных дам. – Ступайте и приготовьте чан с тёплой водой, мне не терпится испробовать шампуни и мыло! Я хочу остаться наедине с этим... прекрасным рыцарем! И посмотреть, что он ещё привез...
– Тогда я тоже пойду помоюсь, – подхватил идею Рогональ.
– Куда собрался, папа? Ты же должен объявить о помолвке! Потом намоешься.
– Ну наконец-то! – обрадовался король и получил поддержку в виде аплодисментов вежливого сенешаля. – Браво, девочка моя, с каких пор я жду этого момента! Я ведь думал, что уже так и умру без внуков. Молодец, дочь, полностью поддерживаю твой выбор, и за это надо выпить. Наливай, Барди! И вот ещё, пока не забыл, надень на неё кольцо. Да-да, сразу, а то я знаю эту заразу... Слышала, Розамундочка, мою волю? Считай это официальной помолвкой!
– Слышу, слышу, папенька... – рассеянно ответила девушка, оценивая губную помаду.
4
Прошло несколько дней...
С утра до ночи в замке откупоривалось, распаковывалось, эксплуатировалось и дегустировалось то, чего по определению в нём быть не могло, – продукция компаний «Нивея», «Кристиан Диор», «Мэри Кэйн» и других несовместимых со Средневековьем корпораций. Розамунда стремительно расходовала мыло и шампуни, служанки летали по замку с вёдрами горячей воды. На пятый день вши капитулировали и стали не более чем досадным воспоминанием. Девица на удивление быстро уразумела, как вскрывать жестяные и стеклянные банки, бутылки, вакуумные упаковки и коробочки. Пользуясь моментом, король незамедлительно объявил день свадьбы.
Их величество пометил дезодорантом, тайно свистнутым у драгоценной дочери, все щели своей спальни и развесил туалетную бумагу даже на стенах. Барди смущённо объяснил старику, что тот немного ошибся с предназначением рулонов, но правитель переводить добро на туалеты не разрешил!
Выпросив на «сохранение» пять бутылок виски, отец невесты загадочно скрылся в своей комнате. Монти диву давался: их величество ни разу не вспомнили про заморских посланников, в подвале не прятались, распоряжений не давали. Последние три дня из окон их величества лишь раздавались песни их молодости, звуки которых заставляли коров откликаться встревоженным рёвом. Чесотка демонстрировал стражникам возможности жевательной резинки, ранее выплюнутой магом, пузыри приводили мужиков в восторг, внося некоторое развлечение в их повседневную скуку.
Барди был совершенно уверен, что он лихо и окончательно вскружил голову Розамунде. На едкие комментарии мага типа: «Вот кончится твоя лавочка, и никакой любви, пинками нас турнут отсюда!» жених не обращал внимания, ведь ОНА выглядела настолько увлечённой и счастливой, насколько может быть увлечённой и счастливой принцесса. Розамунда буквально сыпала вопросами, а он едва успевал объяснять, для чего служит та или иная вещь, откуда её берут, где производят, с чем едят или куда густо мажут. Ветчина с майонезом её очаровали, а холодные баночки пепси-колы довели до экстаза.
Уже на второй день после прогулки на машине по близлежащим окрестностям она бросилась ему на шею, а на третий, съев два сникерса, призналась в вечной любви. В этот момент Барди подумал, что принцесса слишком прямолинейна. Ведь она ни разу не покраснела от стыда и не убежала от смущения, а всё как-то больше напирала, но, видимо, всё дело было в простых нравах средневековой Ландирии и «привороте с гарантией». По крайней мере, рыцарь предпочитал думать так...
Обстановку их комнаты поменяли быстро. Почуявший, откуда ветер дует, сенешаль постоянно крутился рядом, не зная, чем угодить. Колдуну дали зал для почётных заморских гостей, увешанный шкурами, с тёплым камином и двумя румяными служанками. Новое жилище Барди находилось через стену от спальни принцессы. Завтрак, обед, ужин и фарфоровый ночной горшок с крышкой исправно доставлял лично Монти.
Горо скорбел о каждом подарке, который на его глазах в очередной раз извлекался из тюка. И вообще его мысли принимали всё более тёмные тона: «Подумать только, ещё не женился, а уж весь пред этой красоткой вывернулся... Да я в Пошёлвоне первую встречную дурочку в бане отмою – ничуть не хуже получится! А посмотрите на смотрителя замка. Какой он, к лешему, смотритель! Это ж чистой воды ехидна, без копейки не вздохнёт не высморкается... Король тоже хорош: всё государство, того гляди, с молотка полетит, а ему бы всё выпивка да опохмелка... Будь моя воля – в полицию сдал и попросил, чтобы подольше не выпускали!»
На пятый день после длительного самосозерцания в чане с водой принцесса решила, что пора, и, едва отряхнувшись, нагая вошла к рыцарю. Не раздумывая боле, Розамунда бесцеремонно полезла под одеяло к жениху.
– А не рановато?.. – Барди жутко смутился, сделал вид, что рассматривает трещинки на потолке, но голая девица легко овладела ситуацией.
– Для чего рановато? – удивилась принцесса, её язычок коснулся уха ошалелого рыцаря. – Строгая мораль хороша для плебеев, а не для царских особ.
– О-о-о, да ты... имеешь опыт. – Молодой человек ощущал явные затруднения с речью.
– Без тебя знаю, – довольно хмыкнула она и превратилась в сплошной, сладкий незабываемый поцелуй...
На седьмом небе, где очень скоро (минут через пятнадцать) очутился рыцарь, гургилов не было. Хотя и неба как такового тоже не наблюдалось: вместо облаков – большая пыльная люстра, вместо морских чаек – две огромные мухи, вместо солёного ветра – сквозняк по пяткам. А в остальном, честное слово, читатель, истинное блаженство...
Неожиданно получив от возлюбленной такое количество откровенных ласк, Барди решил в свою очередь навеки пленить её любознательную душу. А как это сделать, если не посредством магии голубого экрана?!
– Смотри же, милая, и не падай! Вот это всё – с кнопками, крышками, проводами, пультами – называется техникой. Давай-ка помоги мне... Извлекаем дисплей, стоп, не тыкай пальчиком, лучше я его поцелую... Нет, пальчик, а не дисплей! Дэ-э-эк, что ты, родная, не надо его облизывать! Конечно, не сладкий, это ж пластик! Вот это называется лазерный диск, мы будем его смотреть... Нет, нет, не на шею, вот сюда вставляется... Ничего я от тебя не прячу, просто иначе нельзя, ты же хочешь увидеть фильм? Нет, не родственник. Я играю там роль, правда не главную, но очень важную... Да не надо никаких декораций, туда смотри... это называется титры... вот! вот! ГЛЯДИ!!!
Дабы объяснить читателю истинный эффект, обрушившийся на средневековую принцессу в последующие мгновения, первым делом надо понять её представления о сфере развлечений. Один раз в своей жизни в возрасте лет так семи Розамунда видела бродячий театр. Там были медведь в трусах, собака с двумя хвостами, карлик, великан и глухонемой кучер. Вся Ландирия была в восторге, выступления гастролёров обсуждались за обедом, перед вечерней молитвой, короче, по поводу и без него. А не так давно один из её женихов оказался британским актёром. Папенька, увидев работника искусства раскрашенным, в женском наряде с тарабарскими стихами на устах, тут же выгнал его. Розамунда была против, но король схватился за сердце (оно почему-то оказалось в районе печени) и весьма артистично взвыл. На этом познания принцессы о шоу-бизнесе исчерпывались полностью. Теперь представляйте эффект...
Первая сцена «Секретов Тарзана» была батальной. Взорвали пару планет, сожгли полтысячи кораблей, угробили шестнадцать миллиардов невинных аборигенов... ну как обычно. Герои крепко ругались, угрожали, кричали от боли, дрались и страдали на фоне тревожной музыки. В благоухающей голове принцессы всё застыло, а затем, когда страшному человекообразному роботу снесли полтуловища, мысли её бросились врассыпную. Голая Розамунда понеслась к открытому настежь окну, собираясь катапультироваться, однако Барди в прыжке поймал её за ноги и вернул в комнату.
– Ты колдун! – билась она в истерике. – Пусти, я папе скажу! Моя душа мне пока ешё нужна! Чур меня, изыди, сатана, прочь отсюда, козёл!
«Ну молодые! Во дают! – удивлялся Монти, прильнувший ухом к дубовой двери. – Даже отсюда слыхать. Эх, где мои семнадцать лет...»
На подоконник прыгнул воробей. Когда в помещении весело прозвенел первый серебряный поднос, ударившийся о голову доброго рыцаря, к птичке присоединилось несколько пернатых. На спектакль прилетел и гургил.
– Я отдалась тебе!
В Барди полетел его собственный ночной горшок.
– А ты душегуб!
Горшок вдребезги разлетелся от удара о стену, и мокрые черепки дружно поскакали по полу.
– Я дочь короля!
Некоторое затишье, требуемое на подбор очередного снаряда.
– Я ведь так молода!
Рыдания от того, что снаряд не найден.
Барди и сам испугался, такой реакции он, разумеется, не ожидал. Принцесса с подвываниями забилась в уголок, подставив белые ладошки под горькие слёзы... Ситуация выходила из-под контроля.
Просмотр фильма пришлось остановить и заменить незапланированной двухчасовой лекцией об основах кино. Юноша проявил себя блестящим инструктором, показал все необходимые кнопки на пульте, однако так и не смог объяснить, почему господина Мандельштейна до сих пор не сожгли за публичные убийства и разрушения.
– Он колдун, – мрачно констатировала невеста, позволив вновь усадить себя на кровать. – Больше не связывайся с ним. А теперь давай посмотрим, что было дальше... Обещаю сидеть смирно, только принеси что-нибудь поесть. И выпить, покрепче!
Пока жених суетился с закуской, гургил с подоконника любезно приспособил ушки невесты к английской речи, сняв проблему перевода.
– Успокойся, дорогая. – Во время сеанса Барди не отпускал руку невесты. – Кино – это просто иллюзия.
– Ага, – отозвалась она через полчаса просмотра, – ты погляди, как безвкусно одели эту актрису... Ха-ха-ха! Девчонка морочит ему голову, вот увидишь, ни один священник не даст согласия... Инопланетное чудовище? Что ты, любимый, ко мне и не такие сватались, и живут они в Кирикии, совсем близко... Идиоты! Земля плоская! Мандельштейна точно сожгут. Я тебе обещаю... Милый, у меня кончился попкорн.
В последующие шесть часов беспрерывного просмотра принцессе открылись основные жанры американского кинематографа, она самостоятельно прибавляла и убавляла звук, нажимала на паузу, находила нужный кадр, меняла диски и к четырём утра уничтожила примерно два кубометра воздушной кукурузы, приготовленной возлюбленным в специальной печке.
– Ещё фильмы есть?
Рассвет обнаружил в комнате крепко спящего гургила (он беззвучно храпел под кроватью), ровным лучом вырезал из сумрака забывшегося в дрёме парня, обнимающего одеяло, и неодетую девушку. Она сидела рядом, обняв колени и пялясь в мерцающий экран. Это было утро её новой жизни.
– Теперь я тоже колдунья, – удовлетворённо улыбнулась она и выключила телевизор.
Уходя в запоздалый сон, Розамунда не переставая грезила о сказочном мире, где актёру в одном фильме бензопилой сносили голову, в другом его сбрасывали с небоскрёба, в третьем он сам спасал мир, а в четвёртом... ах, кажется, это был другой актёр, но тоже очень даже премилый! Бог ты мой, сколько красивых штучек, всё такое яркое, сияющее и, наверное, жутко дорогостоящее... Ей приоткрылась завеса, под которой прятался неведомый ранее, но такой притягательный мир! Что там медведь в трусах – чушь, да и только! Одного рекламного ролика достаточно, чтобы свести с ума пол-Ландирии! Надо будет подумать... Реальность и мысли её проваливались в колодец усталости глубже и глубже, а сила магического приворота под действием ярких эмоций уменьшалась и уменьшалась. Если, кстати, приворот вообще имел место, памятуя о реальной квалификации недоученного мага...
Утром Барди ознакомили со следующим заявлением:
– Родной, я всё тщательно взвесила и решила: мы едем в Голливуд! Здесь нам делать нечего.
– ?!
– Знаю-знаю, но я никогда не поверю, что в том, что мы вчера смотрели, нет ни капельки магии. Я не настолько дремучая, и не надо мне голову морочить. А если ещё раз обзовёшь меня спецэффектом или компьютерной графикой, я могу и обидеться!
– Ты не поняла...
– Я всё поняла, но главное, чтобы теперь ты понял: если мы ещё хотя бы неделю просидим здесь и не поедем в те прекрасные заморские страны, считай, что я тебе больше не невеста!
– Розамунда, милая, но...
– Ах! – мечтательно закатила глаза принцесса. – Как же там прекрасно, Барди! И сколько всего незнакомого! А люди такие же, делают те же глупости. Как бы ты ни пытался меня убедить, что фильмы снимают не маги, всё равно кино – это магия, самая великая! Барди, я тебе завидую. И теперь я отправлюсь туда вместе с тобой, чтобы посмотреть иные миры. Боже, как бедно, скучно и жалко я жила до сих пор...
– Тебе не нравится наша родная Ландирия? – робко сыграл на патриотизме рыцарь.
– Уже нет, – холодно отрезала её высочество. – Итак, я, принцесса Ландрийская Розамунда, хочу, а стало быть, повелеваю, чтобы ты, рыцарь Барди, жених мой, отвёз меня в заморскую страну Голливуд!
– Но как ты бросишь королевство?! И родного отца?
– Легко! Брошу и не задумаюсь. Папенька со своей пьянкой прекрасно обходится без дочери. Да и вообще, что здесь такого страшного?! Мне же будет хорошо с тобой, я пристроена, родитель ничуть не обидится...
– Но мы ещё свадьбу не сыграли!
– Сыграли не сыграли, какая разница?! Траты одни...
– Но разве не о свадьбе мечтает каждая женщина?
– Это для беременных, когда деваться некуда, – логично парировала Розамунда и снова призадумалась: – Но раз тебе хочется... Хорошо, пусть будет по-твоему. Сыграем на днях, без помпы и лишних торжеств, а потом сразу уедем, правда, дорогой?
Рыцарь был крепко озадачен. События с лёгкой руки невесты развивались с головокружительной быстротой, но не совсем так, как ему хотелось. Розамунда страстно поцеловала его, накинула длинный халат и вышла из комнаты.
Слуги прибрали последствия в виде осколков и подали на завтрак заячью ногу. Но не успел юноша взяться за вилку, как явился Горо, злой и угрюмый.
– Хорошо устроился! – заявил он Барди вместо приветствия. – А меня, проверенного боевого товарища, совсем забыл, будто меня и нет.
– Ничего подобного. Слуги! Принесите завтрак для мага.
– Ты совсем опустился, сынок: волочишься за принцессой, и тебе даже в голову не придёт, что в это самое время старые люди умирают от голода.
– А как насчёт заветного пояса с золотыми монетами?
– Чтоб все узнали? Брось... У меня зубочистки кто-то умыкнул, даже к туалетной бумаге ноги приделали... а тут – ЗОЛОТО! Ты хоть одного купца в последнее время здесь видел? Были раз цыганки, привязались к солдатам, последние медяки выманили. К королю даже кредиторы не идут, не то что купцы... Кормят меня дурацкой селёдкой, посола начала человечества, пью целыми днями, отекаю, ночами не сплю, живот сводит, всё болит. А ты, – старика пробило на слёзы, – ешь себе ветчину с майонезом, мажешь конфитюры, лопаешь шоколад и ловишь кайф с развращённой принцессочкой. Зачем ты притащил меня сюда? Зачем я только вернулся в эту нищую страну?!
– Со временем мы всё тут изменим, дай срок. Вот, возьми мой платок, вытри слёзы и, пожалуйста, успокойся.
– У тебя, разумеется, времени навалом, и проводишь ты его приятно, а мне, никому не нужному, забытому, старому, ещё неделя, и смерть от несварения желудка или от кишечной палочки... Ы-Ы-Ы-Ы! Ты околдован, мой мальчик, к несчастью, не без моей помощи... Ы-Ы-Ы-Ы! Надо улепётывать отсюда, включать компьютер и возвращаться, пока нас ещё помнят в Голливуде. Поехали, а?!
Барди решил не дожидаться слуг и подвинул обездоленному чародею свою зайчатину. Заткнув таким образом рот собеседнику, молодой реформатор Средневековья воодушевлённо изложил свою программу:
– Я понимаю, Горо, в Голливуде у тебя было всё. И ты проявил недюжинный патриотизм, отказавшись от привычных удобств цивилизации. Прости, в последнее время я действительно был так увлечён принцессой, что перестал интересоваться твоим здоровьем. Но скоро я женюсь и на правах принца приведу Ландирию в порядок! Ешь, ешь, не дёргайся, подавишься... Сегодня же займусь твоим меню, поговорю с сенешалем.
– С этим пустомелей? – возмущённо прочавкал Горо. – Он только к тебе и подмазывается, держит нос по ветру. Да что там говорить! Ты не возражаешь, если я съем вон тот виноград?
– Ради бога, хоть всё съешь. Подожди чуть-чуть, вот справим свадьбу, и увидишь, как мы тогда заживём.
– Чепуха, пустое, налей-ка винца... У них тут монополия на алкоголь – король всё выпивает один. Вот тебе ещё одно доказательство средневекового самодурства – здесь даже выпить нельзя, сухой закон, а говоришь, женюсь...
Барди задумался: сначала Розамунда, теперь Горо. Пора начинать действовать, а то ведь так и не поймут, что лучше жить в родной стране.
– И кстати, хочешь для сравнения взглянуть на мою трапезу, – отставил пустой кубок маг. – Это одно название «зал для почётных гостей», а кормят скорей уж незваных врагов.
– Верю, верю, поэтому лучше ко мне приходи – вместе будем столоваться. Можешь книгу сюда принести и ценный багаж, надёжней будет. Ты поворожил бы мне на счастье, а?
– Ну, насчёт повторной ворожбы я должен подумать, а вещи мои в машину отнесём, там хотя бы есть сигнализация. – Горо стал надуваться от важности. – И давай помогай, раз напросился!
Барди не возражал, у него тоже частенько пропадали мелочи, например, складной ножик, вилка с ложкой, пластиковые стаканчики и прочее, всего не упомнишь...
Сумки отправились в багажник «форда», и здесь же, не отходя от машины, в чистом поле, при помощи гургила без единой осечки Горо исполнил просьбу друга. Магия ворожбы на счастье была приведена в действие...
