Текст книги "Друзья Божии"

Автор книги: Хосе-Мария Эскрива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

30

Вспомните притчу о талантах. Раб, получивший один талант, мог, как и его товарищи, позаботиться о доходе, употребить талант в дело, реализовав присущие ему качества. Что же творится в душе раба? Он боится потерять талант. И закапывает его [119 (118), 100.]. И не получает плодов.

Запомним этот пример болезненного страха перед трудом, перед применением воли, ума, дарований – всего себя. Человек закапывает в землю свой талант – свой ум, свою волю, свои способности. Да при этом еще и радуется, приговаривая: "Уж теперь-то моя свобода спасена!" Но это ошибка. На самом деле его свобода свелась к чему-то узкому, плоскому – засохла, зарытая в сухую, бесплодную почву. Этот человек сделал свой выбор (просто не мог от него уклониться!), но его выбор оказался дурным.

Нет ничего более ошибочного, чем противопоставление свободы самоотверженности, ибо самоотверженность – это всегда результат свободы, свободного выбора. Смотри, как мать приносит себя в жертву из любви к детям. Она сделала выбор – и теперь ее свобода проявляется в этой любви. Если любовь велика, то свобода приносит плоды. Счастье и благополучие детей будут рождены этой благословенной свободой, что превращается в самоотверженность. И этой благословенной самоотверженностью, которая, несомненно, остается свободой.

31

Быть может, вы мне скажете: «Когда мы достигнем того, что любила, к чему стремилась наша душа – нам больше нечего будет искать. И что же тогда – исчезнет свобода?» Уверяю вас, что лишь с этих пор она станет действенной, как никогда. Ибо любовь несовместима с бездействием, апатией и инерцией. Любить – значит каждый новый день начинать делами любви. Свобода и самопожертвование не противоречат друг другу. Они друг друга дополняют. Свобода отдает себя в жертву только по любви. Мне хотелось бы, чтобы это было выжжено в ваших сердцах. В каждый момент добровольного самопожертвования свободы любовь обновляется, а обновление – это то вечно сущее, которое всегда юно, благородно, самоотверженно, способно стремиться к высоким идеалам и идти ради них на великие жертвы. Помню, как я развеселился, узнав, что на португальском молодых людей называют os novos, «новые» – ведь они и есть такие! Молясь перед алтарем Богу, наполняющему веселием юность мою [29 Пс 103 (102), 5.], я чувствую себя очень молодым и знаю, что никогда не буду ощущать себя стариком. А ведь мне уже много лет! Но пока я остаюсь верным Господу моему, Любовь вливает в меня новые силы – и моя юность обновляется, подобно орлу [Пс 103 (102), 5.].

Мы все связаны любовью к свободе. Только тщеславию кажется, что эти узы тяжелы, словно цепи. Истинное смирение, которому нас учит Тот, Кто кроток и смирен сердцем, показывает нам, что иго Его благо, и бремя Его легко [См. Мф 11, 29-30.]. Иго – это свобода, это любовь и братство. Это жизнь, которую Он даровал нам, приняв крест.

32

Свобода «совестей»

Все годы моего священства я… нет, не проповедую – кричу о своей любви к личной свободе. И вот иногда в некоторых собеседниках я вдруг замечаю недоверие или сомнение – кажется, они полагают, что защита свободы представляет опасность для веры. Пусть успокоятся эти малодушные. Для веры опасно лишь ошибочное толкование свободы – без цели, без меры, без закона и ответственности. Узнаете? Совершенно верно: это – своеволие. К несчастью, у него много защитников. А ведь именно это притязание на вседозволенность и есть истинное покушение на веру. Поэтому было бы ошибкой говорить о свободе совести, как бы оправдывая с моральной точки зрения тех, кто отвергает Бога. Мы уже знаем, что можем противодействовать спасительным замыслам Господа. Можем, но не должны этого делать. Тот, кто поступает так сознательно – грешит, нарушая первую и главную заповедь: люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим [Втор 6, 5.].

Я защищаю всеми силами свободу совестей [Лев XIII, Enc. Libertas praestantissimus, 20.06.1888, ААС 20 (1888), 606.], гласящую, что никто не в праве мешать сотворенному поклоняться своему Творцу. Надо уважать стремление к истине – ибо оно законно. Человек обязан искать Бога, познавать Его, служить Ему – но никто на свете не в праве принуждать ближнего к вере, которой у него нет. Так же, как никто не в праве преследовать получившего веру от Бога.

33

Наша Мать Святая Церковь всегда выступала за свободу и отвергала все виды фатализма – как старые, так и не очень старые. Она утверждала, что каждый человек – хозяин своей судьбы как в хорошем, так и в плохом: Те, кто приходят от добра, идут в Жизнь вечную, те же, кто вверил себя злу – в Геенну огненную [Символ «Афанасия Великого».]. Нас всегда поражает это удивительное свойство человека, в котором явлен знак нашего высокого достоинства. До определенного момента грех есть добровольное зло, которое ни коим образом не было бы грехом, если бы не имело своих истоков в личном выборе. Это утверждение обладает такой очевидностью, что с ним согласны как немногие ученые, так и многие невежды, что живут в этом мире [Блаж. Августин, De vera religione, 14, 27 (PL 34, 133).].

Я снова возношу свое сердце в порыве благодарности к Богу, Господу моему, ибо никто не мешал ему сотворить нас безгрешными, стремящимися лишь к добру – но Он считал, что лучшие слуги те, кто служит добровольно [Блаж. Августин, там же (PL 34, 134).]. Сколь велики любовь и милосердие нашего Отца! Перед реальностью этой безумной любви Господа к своим детям я хотел бы иметь тысячи уст, тысячи сердец и еще больше – лишь для того, чтобы жить, постоянно благодаря Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. Подумайте только, что Всемогущий, Который правит вселенной, желает не слуг, послушных по принуждению, но свободных детей. Мы все рождены "proni ad peccatum", с наклонностью ко греху – ибо принимаем последствия первородного греха, – но все же в душе каждого из нас тлеет искра Его бесконечного разума, не угасает стремление к добру и миру. Он помогает нам понять, что истина, радость и свобода достигаются лишь тогда, когда в нас прорастает зерно Жизни Вечной.

34

Ответить «нет!» на все призывы Господа, отказаться от радости новой и вечной – это право в руках твари. Но поступающий так перестает быть сыном и превращается в раба. Каждая вещь есть то, что соответствует ее природе. Поэтому, когда она пытается стать чем-то другим, то перестает действовать в соответствии со своей природой, но действует по импульсу извне, а это – рабство. Человек разумен по своей природе. Когда он действует разумно, он следует своим собственным побуждениям, сообразно тому, каков он есть. И это является свойством свободы. Когда же человек грешит, он поступает не по разуму, и, следовательно, направляемый чужой волей, загнан в чужие границы. И потому всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин 8, 34) [Св. Фома Аквинский, Super Evangelium S. Ioannis lectura, cap. VIII, lect IV.3, 1204 (ed. Marietti, Torino, 1952).].

Очевидно, что никто не свободен от рабства полностью – мы убеждаемся в этом, глядя на других и на себя. Одни молятся деньгам, другие обожествляют власть, некоторые – относительное спокойствие скептицизма. А кое-кто находит своего золотого тельца в похоти. То же самое происходит и с занятиями творческими. Мы проявляем усердие в предприятиях больших и малых, выполняя научную, художественную или духовную миссию. Человек рабски подчиняет себя работе, вкладывая в нее всю страсть своей души.

35

Рабство за рабство. Хотим мы этого или нет, но в любом случае мы должны кому-то служить – такова природа человека. И поэтому лучше всего во имя Любви осознать себя рабами Божиими – ибо в тот же момент мы перестаем быть рабами и становимся друзьями, детьми Божиими. И здесь проявляется существенная особенность нашего положения: мы предаемся добрым делам со страстностью и усердием – как и многие другие. Но в отличие от других – с миром в душе, с ликованием и уверенностью даже в скорбях. Мы возлагаем свои надежды не на временное, но на то, что вечно: мы дети не рабы, но свободной [Гал 4, 31.].

Откуда к нам приходит эта свобода? От Христа, Господа нашего. Это та свобода, посредством которой Он освободил нас [См. Гал 4, 31.], о которой Он говорит нам: если Сын освободит вас, то истинно свободны будете [Ин 8, 36.]. Нам, христианам, нет нужды расспрашивать других об истинном смысле свободы – ибо единственная свобода, спасительная для человека, даруется Христом.

Я люблю говорить о риске свободы, ибо без риска невозможно развитие, невозможна жизнь. Свободно, как дети, но (подчеркиваю) не как рабы, мы следуем путем, который Господь указал каждому из нас. Будем же наслаждаться этой свободой действий как даром Божиим.

Свободно, без всякого принуждения, но лишь потому, что я так хочу – я выбираю Бога. И обязываюсь Ему служить, превращая свое существование в отдачу себя другим – из любви к моему Господу Иисусу Христу. Воодушевленный этой свободой, я восклицаю: никто на земле не отлучит меня от любви Христовой! [См. Рим 8, 39.]

36

Ответственность перед Богом

Он от начала сотворил человека, и оставил его в руке произволения его (Сир 15, 14). Этого бы не произошло, если бы не было свободного выбора [Св. Фома Аквинский, Questiones disputatae. De malo, q. VI, sed contra.]. Мы в ответе пред Господом за все действия, которые совершаем свободно. Поэтому наши отношения с Богом – сугубо личные. Человек предстоит пред Ликом Божиим и по своей воле решает: жить ему как ближнему Господа, или быть Его врагом. Здесь начинается путь внутренней борьбы, который длится всю нашу жизнь, поскольку в земной жизни всей полноты свободы достичь невозможно. Христианская вера учит нас желать, чтобы не только мы, но и другие дышали воздухом свободы. И прежде всего – исключает любое принуждение в вероисповедании. Если нас принудили обратиться к Христу, мы верим, этого не желая. И тогда действует насилие, не свобода. Нельзя войти в церковь, подойти к алтарю, причаститься против своей воли. Только тот может верить, кто хочет [Блаж. Августин, In Ioannis Evangelium tractatus, 26, 2 (PL 35, 1607).]. Совершенно очевидно, что, придя в зрелый возраст, человек должен проявить личную свободу – как для того, чтобы войти в церковь, так и для того, чтобы ответить на постоянные призывы, с которыми обращается к нам Господь.

37

Откроем Евангелие от Луки и найдем притчу о приглашенных на ужин. Узнав, что некоторые из званных под вымышленными предлогами отказались прийти, хозяин дома велит слуге: пойди по дорогам и изгородям и «compelle intrare», убеди придти [Лк 14, 23.]. Не принуждение ли это? Не попытка ли применить силу против законной свободы личности?

Если мы будем размышлять над Евангелием и вдумываться в уроки Иисуса, то никогда не спутаем эти приказы с принуждением. Посмотрите, как обращается к нам Иисус: если хочешь быть совершенным… Если кто-то хочет пойти за Мной… Это "compelle intrare", убеди придти не несет в себе насилия – ни физического, ни морального, – но являет силу христианского примера, отражающего в себе самую суть могущества Божия: смотрите, как привлекает Отец: услаждает, наставляя, не заставляя. И так привлекает к Себе [Блаж. Августин, In Ioannis Evangelium tractatus, 26, 7 (PL 35, 1610).].

Вдыхая воздух свободы, мы понимаем, что зло есть не свобода, но рабство. Тот, кто грешит против Бога, сохраняет свободу воли, поскольку он свободен от принуждения, но потерял ее, поскольку не свободен от обвинения [Св. Фома Аквинский, Questiones disputatae. De malo q. VI, ad 23.]. Он, возможно, попытается оправдаться, говоря, что вел себя так, а не иначе в соответствии со своими взглядами – но никогда не сможет произнести эти свои оправдания голосом истинной свободы, ибо его утратил, став рабом того, на что решился. А решился он на плохое – на отвержение Бога. В этом нет свободы.

38

Я повторяю вам снова и снова, что не принимаю другого рабства кроме Любви Божией. Ибо (как я уже объяснял вам раньше) религия – самый грандиозный бунт человека, который не хочет жить как животное. Который не удовлетворяется и не успокаивается, пока не достигнет общения с Творцом и не познает Его. Я люблю вас мятежниками, потому что хочу – Христос хочет – видеть вас детьми Божиими. Рабство или Богосыновство – третьего не дано. Или дети Бога – или рабы тщеславия, похоти и унылого эгоизма, который многим кажется столь привлекательным.

Любовь Божия указывает нам дорогу истины, справедливости и добра. Когда мы решаемся ответить Ему: моя свобода – для Тебя! – мы освобождаемся от всех цепей, которые нас приковывали к ничтожным вещам, пустяковым тревогам, жалким амбициям. И свобода, бесценное сокровище, прекрасный жемчуг (было бы жалко метать его перед свиньями [См. Мф 7, 6.]) полностью уходит на то, чтобы учиться делать добро [См Ис 1, 17.].

Такова свобода детей Божиих. Христиане завистливые, скованные и робеющие перед теми, кто не воспринял Слово Божие, послужили бы жалким примером нашей веры. Если мы действительно исполняем закон Христов, или, по крайней мере, прилагаем усилия, чтобы его исполнить – ибо это далеко не всегда удается вполне, – мы будем вознаграждены такой стойкостью духа, что уже не пойдем искать в другом месте смысл человеческой свободы.

Наша вера – не иго, не ограничение. Сколь жалкое понимание христианской истины выкажет тот, кто так подумает! Выбрав Бога, мы ничего не теряем, зато все выигрываем. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее [Мф 10, 39.].

Нам выпал счастливый билет, первый приз! И если что-то мешает нам это видеть, вглядимся поскорее в глубины наших душ: может, наша вера слаба? Или мы мало общаемся с Богом, пренебрегаем молитвенной жизнью? Мы должны просить Господа через Матерь Его и нашу, чтобы Он умножил в нас Свою Любовь и дал нам отведать сладость Своего присутствия – ибо только любящее сердце может достичь самой полной свободы, заключенной в стремлении к вечному обладанию предметом этой любви.

› Сокровище Времени› Глава 3

39

Когда я обращаюсь к вам, когда мы вместе беседуем с Богом, Господом нашим, я продолжаю вслух свою внутреннюю молитву. Мне нравится часто вспоминать об этом. И вы должны помнить о молитве в глубине ваших душ, о вашей беседе с Господом, которая всегда – о любви. Даже если тема, к которой мы обратимся, покажется вам сперва не совсем подходящей для бесед о любви. Я говорю: сперва – ибо лишь постепенно мы начинаем понимать, что все происходящее в нашей жизни должно стать темой наших молитв.

Сегодня я хотел бы поговорить с вами о времени – о том самом времени, которое уходит. Нет, я не намерен повторять всем известное утверждение, что "годом больше" значит "годом меньше"… Я также не советую вам расспрашивать окружающих, что думают они о своих ушедших годах, потому что в ответ вы скорее всего услышите: о, молодость, дивное сокровище, ты уходишь, чтобы не вернуться никогда!… Впрочем, вполне возможно, что их ответ будет куда более возвышенным и талантливым.

Также не стоит увлекаться ностальгическими рассуждениями о краткости жизни. Быстротечность земного существования означает для христиан лишь необходимость правильно использовать отпущенное им время, не бояться предстать пред Господом и не видеть в смерти ужасную трагедию. Многие – более или менее вдохновенно, – уже писали о том, что год, законченный с Божией благодатью и благословением – это еще один шаг, приближающий нас к Небесам, нашей истинной Отчизне.

Размышляя об этом, я начинаю лучше понимать восклицание Апостола Павла в Послании к Коринфянам: "tempus breve est", время уже коротко! [1 Кор 7, 29.] Как краток наш земной путь! Эти слова звучат в сердце христианина упреком в недостаточной душевной щедрости и постоянным призывом к самоотдаче. Ведь нам отпущено так мало времени, чтобы любить и жертвовать, чтобы искупать наши грехи. Поэтому мы поступаем неумно, когда плохо им распоряжаемся, бездумно пуская по ветру наше сокровище. Мы не имеем права тратить впустую то время, которое доверено Господом каждому из нас в этом мире.

40

Откроем Евангелие от Матфея, главу двадцать пятую: тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взявши светильники свои, вышли на встречу жениху; из них пять было мудрых, и пять неразумных [Мф 25, 1-2.]. Евангелист рассказывает, что мудрые девы не стали тратить время зря, предусмотрительно запаслись маслом для светильников и были готовы, когда к ним воззвали: вот, жених идет, выходите на встречу ему [Мф 25, 6.]. Они зажигают свои светильники и с ликованием идут встречать Жениха.

Когда пробьет наш последний час, да не вызовет он у нас страха: неколебимо веря в благодать Божию, мы с открытым, полным любви сердцем всегда будем готовы явиться на это свидание с Господом, озаряя себе дорогу ярко горящими светильниками. Ибо нас ждет Великий Небесный Пир. Это мы, возлюбленные братья, и есть те, кто участвует в свадьбе Слова. Мы, те, кто имеет веру в Церковь, кто насыщается Священным Писанием, кто наслаждается тем, что Церковь пребывает в Боге. Я умоляю вас позаботиться уже сейчас о том, чтобы придти на свадьбу в подвенечном наряде: испытывайте постоянно ваши мысли [Св. Григорий Великий, Homiliae in Evangelia, 38, 11 (PL 76, 1289).]. Уверяю вас – и сам уверен, – что этот свадебный наряд будет выткан из любви Божией, которую мы сумеем стяжать и в самых малых делах. Ведь это присуще влюбленным – замечать даже самые незначительные мелочи.

41

Но вернемся к тому, о чем говорит притча. Что же делают неразумные девы? Теперь и они готовы ждать Жениха. Видите? Отправились покупать масло. Но поздно спохватились – и пока ходили, пир начался без них: когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились. После приходят и прочие девы и говорят: «господи! господи! отвори нам» [Мф 25, 10-11.]. Нельзя сказать, что они не проявили активности – нет, кое-что они все же предприняли… но слушайте голос, который отвечает неумолимо: истинно говорю вам: не знаю вас [Мф 25, 12.]. Они не сумели – или не захотели, – подготовиться с должным усердием, забыли о разумной предусмотрительности, не запаслись вовремя маслом… Им не хватило душевной щедрости, чтобы исполнить все в срок. У них было время – но они его упустили.

Наберемся мужества и подумаем о собственной жизни. Почему нам иногда не хватает нескольких минут, чтобы с любовью закончить работу, которая является средством нашего освящения? Почему мы пренебрегаем своими семейными обязанностями? Почему мы вечно спешим куда-то в минуты молитвы, во время Литургии? Почему нам так часто не хватает спокойствия и выдержки, чтобы выполнить все возложенные на нас обязанности? Развлекаемся же мы без всякой спешки, старательно исполняя собственные прихоти. Вы можете мне ответить, что все это мелочи жизни. Да, в самом деле, но эти мелочи – масло, наше масло, которое поддерживает пламя и дает свет.

42

С первого часа

Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой [Мф 20, 1.]. Притча известна всем: хозяин выходит в разное время на рыночную площадь, приглашая к себе работников. Первые были призваны рано утром, последние – ближе к ночи.

За свой труд каждый получил один динарий – ту плату, которую я тебе обещал, то есть мой образ и подобие. На этом динарии выбит образ Царя [Св. Иероним, Commentarium in Matthaeum libri, 3, 20 (PL 26, 147).]. По милосердию Божию на каждого возложено служение в меру его сил и возможностей – ибо Господь хочет, чтобы все люди спаслись [1 Тим 2, 4.]. Но мы рождены в христианских семьях, мы воспитаны в вере, мы получили очень ясное призвание от Господа. Это – реальность нашей жизни. Так неужели, услышав призыв, вы останетесь загорать на рыночной площади, вместе со всеми теми, которые считают, что у них еще много времени?

Нет у нас времени – ни одной свободной секунды. Я не преувеличиваю. Работы много: мир велик – и в нем живут миллионы тех, кто еще не слышал достаточно ясно Слова Божия. Я обращаюсь к каждому из вас. Если у тебя избыток времени, задумайся: может, твоя душа погрязла в безразличии? Или ты страдаешь духовным параличом? Ты остановился, не двигаешься вперед, бесплоден, не преумножаешь то добро, которое ты должен был бы разделить с близкими, с твоим окружением – на работе, в семье.

43

Быть может, ты возразишь мне: «Но почему я должен стараться?» Тебе отвечаю не я, но Апостол Павел: ибо любовь Христова торопит нас [2 Кор 5, 14 (перевод с Вульгаты).]. Вся жизнь человеческая слишком мала для того, чтобы вместить твою любовь. С самого первого момента существования Opus Dei я повторял без устали призыв Христа: по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою [Ин 13, 35.]. Нас узнают именно по этому, так как любовь – отправная точка любой деятельности христианина.

Заметь: Он, явивший Собой образец чистоты, не утверждает, что Его учеников будут узнавать по непорочности их жизни. Тот, Кто есть воплощенное воздержание, Кто не имеет и камня, чтобы преклонить главу [См. Мф 8, 20.], Кто провел столько дней в посте и молитве [См. Мф 4, 2.], не говорит Апостолам: вас узнают как избранных Моих, потому что вы не обжоры и не пьяницы.

Чистая жизнь Христа была, есть и будет во все времена пощечиной обществу как той эпохи, так, впрочем, и современному, во многом такому же прогнившему. Его самообладание – еще один удар хлыста по тем, кто сидел на бесконечном пиру, вызывая у себя рвоту после еды, чтобы иметь возможность снова набивать живот. О таких очень точно говорит Апостол Павел: их бог – чрево [Фил 3, 19.].