Текст книги "Эмили и волшебный сундук"

Автор книги: Холли Вебб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Холли Вебб
Эмили и волшебный сундук

Holly Webb

Emily Feather #3: Emily Feather and the Chest of Charms

Text © Holly Webb, 2014

Cover illustration © Rosie Wheeldon, 2014

Cover reproduced by permission of Scholastic Ltd

The original edition is published and licensed by Scholastic Ltd

© Покидаева Т., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Кейти

Глава 1

– Обожаю летние каникулы, – сказала Эмили, сбросила шлёпанцы и подставила босые ноги тёплому солнышку.

– Ты-то да, – вздохнул Стриж, её младший брат. Он легонько потыкал кончиком травинки в ближайшего муравья. Муравей растерянно замер на месте, а потом уполз прочь.

Эмили положила травинку в книгу вместо закладки и посмотрела на брата:

– А ты нет?

Стриж пожал плечами:

– На каникулах скучно. Нечем заняться…

– Так это и хорошо! Не надо вставать утром в школу, не надо всё время спешить…

– Ты и так никуда не спешишь, – фыркнул Стриж. – Если бы Юла с Лори тебя не подгоняли, ты бы вечно опаздывала на уроки.

Эмили подпёрла рукой подбородок.

– Может быть, – согласилась она.

С утра она всегда ходит вялая, как сонная муха, но старшие сёстры умеют придать ей ускорение. Просто есть люди-жаворонки и есть люди-совы. Наверное, Эмили была совой. Ей нравилось в школе, но на каникулах было лучше: не надо рано вставать, можно подольше поспать. Сегодня она спала долго, пока её не разбудил мягкий солнечный свет, лившийся в окна сквозь толстое волнистое стекло. Это было приятно. И так будет ещё полтора месяца.

– Если тебе скучно уже сейчас, в первую неделю каникул, то что же будет к концу августа? – спросила она.

– Наверное, озверею от скуки, – уныло пробормотал Стриж. – И сгрызу пальцы у себя на ногах.

– Ты всегда можешь вернуться… ну, к себе домой… – предложила Эмили. – В волшебную страну. Там уж точно не скучно.

Стриж сердито уставился на неё:

– Во-первых, я не могу. Мама с папой меня убьют. Ты сама должна знать. И потом, это не мой дом. Никто из нас там не жил. Ну, кроме родителей.

Эмили медленно кивнула:

– Да, наверное. Об этом я не подумала. – Она сорвала травинку и сунула её в рот. – И какой мир ты считаешь своим? Тот или этот?

– Я не знаю, – признался Стриж. – Я всегда живу здесь. А там бываю в гостях, да и то очень редко.

– А как тебе кажется, где тебе лучше? – с любопытством спросила Эмили. – Там ты можешь принять свой настоящий, волшебный облик.

Она с завистью посмотрела на спину Стрижа, вспомнив, как у него вырастали крылья – мягкие коричневато-серые крылья, которые смотрелись на нём так естественно. Словно так и должно быть. Хотя да. Именно так и должно быть, если знать, кто такой Стриж. Больше всего Эмили завидовала Стрижу, Юле и Лори как раз из-за крыльев. Даже не потому, что они могут летать – хотя способность к полёту – это, конечно, прекрасно, – а потому, что у них были такие красивые крылья с переливчатым оперением, искрящимся магией. Сильные, но изящные. И очень мягкие, точно воздушные. Ей всё время хотелось к ним прикоснуться.

Эмили только недавно узнала, что её удочерили – когда она была совсем маленькой, папа нашёл её брошенной на речном берегу и принёс домой. Это само по себе было странно: вдруг узнать, что она не родная в своей семье и что никто не знает, откуда она появилась и кто её настоящие родители. Но это было ещё не всё. Как оказалось, её семья не совсем обычная. Вернее, совсем не обычная.

Её родители, младший брат и старшие сёстры были феями. Самыми настоящими феями, замаскированными под обычных людей. Их старый дом, который Эмили очень любила и где прожила всю жизнь, оказался проходом в волшебную страну. В доме было множество потайных дверей, ведущих в другие миры. Большое зеркало на верхней лестничной площадке служило окошком, в которое любопытная водяная фея подглядывала за нашим миром. И даже их пёс Ворчун был не совсем псом.

Ко всему этому надо было привыкнуть.

Эмили не знала, сможет ли она привыкнуть настолько, чтобы воспринимать всё как должное. Но она уже преодолела первоначальное неверие и страх и перешла к этапу восхищённого удивления.

– Мне бы очень хотелось вернуться в волшебную страну, – вздохнула она. – Побывать там на экскурсии, посмотреть всё как следует. Чтобы не надо было ни от кого убегать и никого выручать. Мне так хочется всё посмотреть… реку и лес… познакомиться с тамошними обитателями.

– Наверное, ты там видела больше меня, – сказал Стриж. – В волшебной стране. Когда я там бываю, то всегда с мамой и папой, и мы все такие нарядные… вроде как с официальным визитом. Всё очень торжественно и очень скучно. Я там ни с кем не встречался, ни с кем не общался… Не то что ты!

– Единственные феи, с кем я общалась, пытались меня похитить, – сказала Эмили. – А в следующий раз за мной гнались голодные охотничьи псы. Жалко, нельзя просто пройти через дверь… Я знаю, что нам нельзя. Но так хочется!

Когда Эмили справилась с первым потрясением, она попросила папу – подкупив его чаем и свежими шоколадными коврижками – рассказать ей о доме и о мирах, что скрываются за волшебными дверями. Конечно, он рассказал ей не всё. За одной чашкой чая нельзя рассказать о целом мире. Но теперь Эмили знала хоть что-то.

Папа сказал, что он страж путей между мирами. Он живёт в мире людей и охраняет двери, ведущие из этого мира в страну волшебства. Раньше, прежде чем двери были запечатаны охранными заклинаниями, обитатели волшебной страны пытались заманивать к себе людей. В людях – особенно в человеческих детях – есть что-то такое, что помогает древним феям сохранять вечную молодость. Какая-то жизненная энергия, которой нет у самих фей. Эмили не очень поняла, что это такое. Но она знала, что папа говорит правду.

Она сама побывала в волшебной стране, пройдя через одну из дверей. Это получилось случайно: когда Эмили узнала правду о себе и своей семье, она рассердилась и очень расстроилась. Она побежала к себе наверх, чтобы побыть в одиночестве и спокойно подумать, но дверь её спальни открылась не в спальню, а в страну волшебства – красивое, но опасное место, где жили феи, которым хотелось оставить её у себя навсегда. Одна из них, леди Анстис, попыталась накормить Эмили заколдованными ягодами и фруктами. Если бы Эмили отведала это волшебное угощение, она уже не смогла бы есть обыкновенную человеческую еду. Даже если бы она сумела вернуться домой, здесь она умерла бы от голода.

Сейчас леди Анстис и другие достопочтенные дамы – так в волшебной стране называли влиятельных древних фей при дворе короля – обретали всё больше могущества. Королева волшебной страны умерла, и король правил один. Все придворные дамы из благородных родов пытались добиться его расположения в надежде, что он выберет в жёны кого-то из них, если решит снова связать себя узами брака.

– Если мы туда пойдём… – начала было Эмили.

– Мы никуда не пойдём! – перебил её Стриж.

– Я знаю! Но если бы можно было пойти, как ты думаешь, я могла бы как-то замаскироваться? Чтобы тамошние обитатели не узнали, кто я такая?

– Я не знаю, – задумчиво проговорил Стриж. – Может, да. Может, нет. Мне кажется, они всё равно почувствуют, что ты человек, даже если мы изменим твой облик. И ты не просто человек. С твоей-то магией… – Он нахмурился. – Нет, Эми. Тебя нельзя ни с кем спутать. Ты не такая, как все остальные люди.

Эмили низко склонила голову, чтобы скрыть робкую довольную улыбку. Она не смогла не улыбнуться, когда Стриж сказал «с твоей магией». Конечно, она понимала, что её магия не сравнится по силе с магией того же Стрижа, или Юлы, или Лори. Но поскольку её семья скрывала своё истинное происхождение и все они жили как обычные люди, её брат и сёстры почти и не пользовались своей магией. Разве что самую капельку – Эмили была уверена, что Юла и Лори колдуют над своими причёсками, потому что их волосы всегда лежали идеально, – но если бы они применили какие-то более сильные чары, родители сразу бы об этом узнали и вряд ли были бы рады.

Но Эмили всё равно была счастлива, что в ней тоже есть магия – пусть даже её совсем мало, не больше пылинки. Когда она думала об этом, у неё загорались глаза от восторга. Магия не досталась ей от рождения, как сёстрам и брату, и всё же она вобрала в себя чуточку волшебства… Они со Стрижом рассудили, что это произошло потому, что она выросла в доме, где всё было пропитано магией.

Иногда Эмили сама себе поражалась: она десять лет прожила в семье фей и не догадалась об этом, пока ей не сказали. Но с другой стороны, она с самого раннего детства воспринимала все странности, происходившие в доме, как нечто вполне обыденное и привычное. Она считала, что движущиеся картинки в её окне – просто грёзы наяву, выдуманные миры из её фантазий. А двери в комнаты сестёр, как будто менявшие цвет в зависимости от их настроения, казались каждый раз разными просто из-за освещения. Никакой магии в этом не было.

А потом оказалось, что это была самая настоящая магия, и какая-то крошечная её часть теперь поселилась в Эмили. Каждый раз, когда Эмили попадала в страну чудес, магия в ней набирала силу. В первый раз она оказалась в волшебной стране случайно – просто вошла не в ту дверь. Но во второй раз она сама «наколдовала» себе дорогу в волшебный мир.

Речная фея помогла Эмили, Юле и Лори спастись от охотников, которых леди Анстис отправила за ними в погоню. Эта фея – её зовут Саша – показала им потайной ход в мир людей. Но она дорого заплатила за свою доброту. Охотники выгнали её из реки и натравили на неё своих вечно голодных псов. Эмили пришлось призвать всю свою магию, чтобы проникнуть в волшебную страну и спасти водяную фею. Ей пришлось забрать Сашу к себе, в мир людей, потому что иначе всё могло бы закончиться очень плохо. Эмили до сих пор было страшно подумать о том, что случилось бы с Сашей, если бы её поймали охотничьи псы.

Это было опасное, но захватывающее приключение. Эмили до сих пор не верилось, что она сделала всё сама.

– Тебе очень скучно? – спросила она у Стрижа, стараясь не выдать своего волнения.

В ответ Стриж только вздохнул и сердито потыкал травинкой в очередного ни в чём не повинного муравья.

– Потому что я знаю, чем мы займёмся!

– Я уже сказал: мы никуда не пойдём! Вообще забудь о волшебных дверях! Даже если охотники не узнают тебя и твою магию, всё равно это опасно. И мама с папой, если узнают, убьют нас обоих.

– Нет, я и не собиралась куда-то идти. Я просто подумала… Если во мне есть магия, то теперь я, наверное, смогу колдовать? – Она с надеждой посмотрела на брата. – Можешь меня научить?

Стриж удивлённо уставился на неё.

– Мама с папой тебя учили, как использовать магию? – спросила Эмили. – Есть какие-то определённые заклинания? Какие-то специальные слова или приёмы?

Стриж покачал головой:

– Нет. Меня никто не учил. Магия просто есть. Она часть меня, и я ею пользуюсь не задумываясь. То есть я ею не пользуюсь. Почти не пользуюсь. Из-за этих дурацких правил, которые придумали мама с папой. Нас не учат использовать магию. Всё происходит иначе.

Эмили вздохнула:

– Да, конечно. Ты такой везучий.

– Но ты можешь кое-чему научиться, – произнёс тихий голос у неё за спиной. Эмили обернулась и прищурилась от яркого солнечного света. Сейчас солнце светило ей прямо в глаза, но девочка, стоявшая перед ней, искрилась серебристыми бликами вовсе не из-за солнца.

В отличие от Стрижа и всех остальных, Саша не притворялась человеком. Она оставалась в своём волшебном облике и вся сверкала, словно речная вода в солнечный день. Её длинное платье переливалось серебристыми бликами, её волосы колыхались, словно водоросли в реке с быстрым течением. Её серебристо-зелёные глаза напоминали освещённую солнцем реку в лесу. С первого взгляда на Сашу было понятно, что она водяная фея.

Поэтому она почти всё время пряталась в садовом пруду.

Эмили со Стрижом ждали удобного случая, чтобы рассказать о ней родителям. Эмили не сомневалась, что она поступила правильно, когда спасла Сашу, но у родителей могло быть иное мнение.

Здесь, в мире людей, папа был писателем, но его настоящая работа заключалась в том, чтобы охранять двери между мирами. Обитатели волшебной страны не должны проникать в мир людей. Если папа узнает о Саше, ему придётся отправить её назад, а ей нельзя возвращаться. Ни в коем случае.

– Чему научиться? – спросила она, глядя на Сашу широко распахнутыми глазами. – Кстати, у меня для тебя подарок. – Она протянула Саше маленький свёрток из пергаментной бумаги.

– Шоколад? – Саша уселась на траву рядом с Эмили и нетерпеливо развернула бумагу. Её зеленоватые золотистые волосы радостно всколыхнулись, когда она увидела, что это была шоколадная коврижка.

– А мне? – спросил Стриж.

– А тебе уже хватит. Ты вчера съел почти всё, что было. Это последняя.

Саша деликатно отломила маленький кусочек коврижки и положила его в рот.

– Даже если бы мне можно было вернуться домой, я бы, наверное, осталась здесь, – вздохнула она. – Корни калужницы и водяной кресс не идут ни в какое сравнение с твоей выпечкой. – Она задумчиво посмотрела на Эмили. – Знаешь, мне кажется, ты уже пользуешься магией, когда печёшь.

– Правда? – Эмили застенчиво улыбнулась. Ей не раз говорили, что она печёт просто волшебные пирожные и торты, но Саша имела в виду совершенно другое. – Я не знаю, как у меня получается. Это выходит само собой.

– Так и должно быть. Как сказал Стриж, мы не применяем какие-то специальные заклинания. Магия просто есть, и мы ею пользуемся, когда нужно. А твоя магия проявляет себя, когда ты печёшь что-то вкусное. Особенно если печёшь, чтобы порадовать своих близких.

Эмили кивнула:

– Да, наверное. Я люблю печь торты и пирожные. И ещё рисовать. Это два моих самых любимых занятия.

Саша отломила ещё кусочек коврижки, положила его в рот и усмехнулась, заметив, что Стриж наблюдает за ней с неприкрытой завистью.

– Очень вкусно… Скажи, о чём ты думаешь, когда что-то печёшь?

Эмили растерянно заморгала:

– Ну… Наверное, о рецептах.

– Но не только о них, – сказал Стриж. – Зачем тебе о них думать, если ты знаешь почти все рецепты на память? Даже странно, почему ты никак не можешь запомнить таблицу умножения.

– Наверное, потому, что я не люблю математику. – Эмили пожала плечами. – Кроме тех случаев, когда она может мне пригодиться. Например, чтобы рассчитать количество продуктов и их пропорции. А для этого мне не надо учить таблицу умножения.

– О чём ты думаешь, кроме рецептов? – Саша закатила глаза, отломила ещё кусочек коврижки и отдала его Стрижу: – И не смотри на меня так, словно тебя морят голодом.

Эмили обвела взглядом сад: пруд, где теперь жила Саша, густые заросли кустов и высоких деревьев, скрывавших забор, из-за чего казалось, что сад никогда не кончается.

– Я не знаю… наверное, о том, какой вкус у каждого из продуктов. И какой будет вкус, если смешать их все вместе. И кто будет есть то, что я испеку. А если я пробую что-то новое, то надеюсь, что получится вкусно.

– Да, – кивнула Саша. – Сила желания.

– То есть у меня всё получается потому, что мне хочется, чтобы получилось? – спросила Эмили с сомнением.

– Сила желания – это очень сильная магия. – Саша улыбнулась Эмили. Не обращая внимания на протестующие стоны Стрижа, она раскрошила в ладони последний кусочек коврижки и пересыпала крошки в руку Эмили.

Эмили удивлённо посмотрела на неё:

– И что мне с ними делать?

Саша опять улыбнулась:

– Что хочешь… Ты испекла эти коврижки для нас, значит, в них уже есть капелька твоей магии. Преврати их во что-то другое.

– Во что?

– Во что захочешь.

Эмили нахмурилась, глядя на крошки у себя на ладони. Она совершенно не представляла, как превратить их во что-то ещё. Саша и Стриж справились бы без труда – в них так много магии, и они знают, что с ней надо делать. А Эмили не знала. И не чувствовала в себе никакой магии.

– И будь осторожнее, Эмили, – добавила Саша. – Не применяй слишком много магии. Ты же знаешь, твои родители запретили Стрижу колдовать. И Стрижу, и Юле, и Лори. И там, за дверями, есть наблюдатели. С той стороны. Не надо, чтобы они узнали, на что ты способна.

Стриж рассмеялся:

– Думаю, мы ничем не рискуем. То есть это же просто Эмили. В ней не так много магии, чтобы её кто-то заметил.

Эмили понимала, что брат не хотел её обидеть, но его слова очень её задели. Она сердито уставилась на крошки у себя на ладони. Стриж считает, что она ни на что не способна? Сейчас она ему покажет! Ей уже надоело быть слабой, бездарной сестрой, которая не может вообще ничего, кроме как печь торты и пирожные.

Но что надо делать? Это же самые обыкновенные крошки от шоколадной коврижки. Как превратить их во что-то другое? И кстати, во что? В голове было пусто. Ни одной интересной идеи.

Стриж зевал во весь рот. Он даже и не смотрел, что будет делать Эмили.

Она решила, что превратит крошки в большой шоколадный торт. Очень вкусный. И не даст Стрижу ни кусочка. Пока он не попросит как следует.

Она стиснула зубы и сморщила нос, сосредоточенно глядя на крошки и пытаясь собрать воедино всю свою магическую энергию. Теперь она чувствовала, что у неё получается. Но очень медленно… и очень мало. Ей нужно больше крошек: из того, что есть, не получится торт. Разве что крошечный, для мышат. Она улыбнулась, представив себе мышонка, который с надеждой обнюхивает крошки, – маленького шоколадного мышонка с мягкой шёрсткой из порошка какао. В точности как посыпка на маминых любимых трюфелях, которые она ела сама и говорила, что они только для взрослых.

Что-то пощекотало ей пальцы, и Эмили вздрогнула от неожиданности. Она разжала пальцы, и у неё на ладони застыл шоколадный мышонок, только чёрные усики забавно топорщились и шевелились. Потом он, похоже, решил, что Эмили его не обидит, и принялся доедать те немногие крошки, которые ещё оставались после превращения.

Эмили вздохнула. Вместо огромного торта у неё получился крошечный мышонок. Она отвлеклась, когда колдовала, – и вот результат.

– Я не хотела мышонка, – грустно сказала она Саше. – Я пыталась превратить крошки в торт.

Но Стриж смотрел на мышонка с восторгом и завистью:

– Ты его наколдовала! Я и не знал, что ты так умеешь! Какой он хороший…

Он осторожно погладил мышонка по голове кончиком пальца.

– Но я не хотела мышонка! – повторила Эмили.

Саша приобняла её за плечи, и Эмили показалось, что она окунулась в прохладную реку.

– Эмили, на самом деле я не ожидала, что у тебя сразу получится превращение. Я думала, может быть, крошки просто изменят цвет. Я даже не подозревала, что в тебе столько силы.

– Это всё потому, что я разозлилась, когда Стриж сказал, что я ничего не смогу, – призналась Эмили.

– Ну извини, – пробурчал Стриж. – Но даже для Юлы и Лори будет сложно наколдовать живое существо… ну, практически из ничего. – Он с надеждой взглянул на Эмили. – Ты же не очень любишь мышей?

– Совсем не люблю. – Она посмотрела на крошечного мышонка у себя на ладони. – То есть он милый… Но мне, если честно, не хочется, чтобы он жил в моей комнате. Наверное, пусть живёт в саду?

– Можно я возьму его себе? Ну пожалуйста, – попросил Стриж. – Мне он так нравится! Я буду о нём заботиться. Он любит пирожные. Я буду с ним делиться.

Эмили рассмеялась и бережно передала мышонка Стрижу.

– Может быть, тебе придётся сегодня печь торт, – проговорил Стриж без тени улыбки. – Кажется, он голодный. – Он посадил мышонка в нагрудный карман рубашки. – И я тоже проголодался, – добавил он, с надеждой глядя на Эмили.

Эмили поднялась на ноги и посмотрела на Сашу.

– Значит, нужно просто очень сильно захотеть? – спросила она.

Саша кивнула:

– И немного потренироваться. – Она улыбнулась. – Можешь тренироваться на Стриже…

Глава 2

– Он снова здесь, этот парень! – сообщил Стриж, заглянув через плечо Эмили в миску с тестом.

Эмили решила испечь лимонно-малиновый торт и сейчас, добавив в тесто перетёртые с сахаром ягоды, перемешивала их так, чтобы получились ярко-малиновые «мраморные» завитки.

Закончив с тестом, она обернулась к Стрижу:

– Какой парень? Из-за которого Лори стонет, что он не даёт ей покоя?

Стриж сморщил нос:

– Она, может, и стонет, но почему-то не говорит ему, чтобы он отвязался. Ей нравится, что он ходит за ней как привязанный. Как щенок.

– Хорошо, что Лори тебя не слышит. – Юла вошла в кухню и притащила с собой Ворчуна, держа его за ошейник. Пёс упирался всеми четырьмя лапами и сердито рычал. – Тебе он тоже не нравится, этот мальчишка, да? – спросила Лори, с сочувствием почесав Ворчуна за ухом. – Он и вправду противный, я тебя понимаю. Но если ты его укусишь, у нас будут проблемы.

Ворчун забился под стол, продолжая рычать – его грозный раскатистый рык отдавался от дощатого пола рассерженным эхом. Юла подошла к Эмили, окунула палец в тесто и быстро его облизала.

Эмили в шутку замахнулась на неё деревянной ложкой:

– Потерпи. Дождись торта.

– Я люблю сырое тесто. Можно я потом выскребу что останется в миске?

Юла уселась за стол, продолжая облизывать палец, испачканный в тесте.

– А где Лори? – спросил Стриж.

Юла пожала плечами:

– Всё ещё торчит на крыльце и болтает с Даном. Мне стало скучно.

Эмили украдкой взглянула на сестру. Может быть, ей просто завидно, что Дан повсюду ходит за Лори, словно влюблённый спаниель: за Лори, а не за ней. Раньше ни Юла, ни Лори не интересовались парнями. Лори всегда говорила, что все мальчишки дураки и с ними не о чём поговорить. А Юла лишь фыркала в ответ на вопрос Эмили, нравится ли ей кто-то из мальчиков у них в школе.

Лори не говорила, что ей нравится Дан или что он её парень. Но он каждый день приходил к ним домой и подолгу беседовал с ней на крыльце, элегантно прислонившись к перилам и хлопая своими невероятно длинными ресницами. Если честно, Эмили ему завидовала из-за этих ресниц. У него были светлые волосы, ярко-зелёные глаза и тёмные ресницы, неестественно чёрные, если подумать – намного темнее волос.

Эмили перелила тесто в форму для выпечки, но оставила немного и в миске. Она выдала Юле со Стрижом по ложке, взяла ложку себе и поставила миску на стол.

– Как ты думаешь, – спросила она, соскребая малину со стенки миски, – у него настоящие ресницы? Они даже длиннее, чем у тебя или у Лори. И очень тёмные, хотя он блондин.

Юла пожала плечами:

– Не знаю. Может быть… – Она улыбнулась, лукаво прищурившись. – Или, может быть, он их красит. Эмили, ты молодец… Я при случае спрошу у Лори.

Значит, она всё-таки завидует. Немножко завидует. Достаточно, чтобы поддразнивать сестру из-за мальчишки, который их разъединяет. Сколько Эмили себя помнит, Юла и Лори всегда были неразлучны. Пока не появился Дан.

Кухня уже наполнялась ароматом лимонно-малинового торта. Дверь в прихожую была открыта, и оттуда доносились приглушённые голоса Лори и Дана, которые болтали, стоя на крыльце, и, похоже, никак не могли расстаться.

Дан начал ухаживать за Лори в конце учебного года. Сперва это было смешно – Юла и Лори потешались над ним между собой, – что этот придурок постоянно маячит у них перед глазами: и в школе на переменах, и даже в городе на выходных, когда Юла и Лори ходили по магазинам.

Эмили со Стрижом впервые увидели Дана, когда встретили Юлу и Лори по дороге из школы. У близняшек уроки заканчивались чуть позже, чем в начальной школе, но их школа была ближе к дому, поэтому по дороге домой они часто встречали Стрижа, Эмили и её лучшую подругу Рейчел.

В тот день Юла хихикала, а Лори сердито дулась. У неё горели щёки и даже уши пылали красным под светлыми волосами.

– Что случилось? – спросила Эмили. Она подумала, что Лори, наверное, злится на кого-то из учителей. У неё был такой вид, как будто ей хотелось кого-то убить, и она всегда жаловалась на учителей в их школе. Юла и Лори учились там уже два года, а некоторые учителя путали их до сих пор. Это ужасно бесило близняшек.

– Миссис Харрис опять назвала тебя Юлой, как на прошлой неделе? – предположила Эмили, готовая выразить искреннее сочувствие. Она попыталась придумать, как бы пооскорбительнее обозвать биологичку, чтобы поднять настроение сестре.

– Нет. Опять этот Дан Харгрейвс… Как он мне надоел!

– Кто такой Дан Харгрейвс? – спросил Стриж. Как всегда, он умчался вперёд, потому что ему было скучно слушать девчоночьи разговоры Эмили и Рейчел. Но теперь он вернулся и принялся нарезать круги вокруг Юлы и Лори. Теперь, когда Эмили узнала правду о своей семье, она поняла, что в школе, среди людей, Стриж скучает по своим волшебным сородичам. Когда по дороге из школы им встречались Юла и Лори, он всегда старался держаться поближе к ним.

– Ты его не знаешь, – нахмурилась Лори.

– Мальчик из параллельного класса, – объяснила Юла. – Он влюблён в Лори.

– Мне его жалко, – усмехнулся Стриж.

– И что это значит? – огрызнулась Лори.

– Ничего, – сказал Стриж и на всякий случай отошёл от неё подальше. – Просто если ты на него вечно рявкаешь, как сейчас на меня, то его остаётся только пожалеть.

Казалось, Лори сейчас взорвётся. Но она лишь отвернулась и сердито пошла прочь.

– Что-то она совсем злая, – заметила Эмили, глядя вслед Лори, которая шла, пиная траву на краю тротуара.

– Ага. Он её бесит. Сначала было даже весело. Он с неё глаз не сводит, говорит всякие комплименты. Позавчера угостил шоколадкой. Но он редко подходит. Восхищается издалека. И хорошо, что издалека. Если он подойдёт, я, наверное, его стукну… Мы сегодня узнали, что он написал о ней песню. – Юла закатила глаза. – Как я поняла, он играет в какой-то молодёжной рок-группе.

– Песню?! – воскликнула Эмили и подумала про себя, что это, наверное, очень приятно и круто, когда тебе посвящают песню. – Хорошая песня?

Юла пожала плечами:

– Можешь сама послушать. Он её выложил на Ютуб.

Эмили и Стриж помчались домой со всех ног. Им не терпелось послушать песню. Они включили их общий, один на двоих, ноутбук, нашли песню и, хихикая, склонились над экраном. Хотя они сделали звук потише, Лори всё равно услышала. Она влетела в гостиную, как разъярённый вихрь, схватила ноутбук и захлопнула крышку. Эмили со Стрижом не успели послушать и половину песни.

– Эй! Отдай! – возмутился Стриж. – Это наш ноутбук! Всё равно мы её дослушаем. Ты нам не запретишь. Мы просто дождёмся, когда тебя не будет дома. Это видео может смотреть кто захочет. И его уже смотрят. Там больше тысячи просмотров. Почему нам нельзя посмотреть?

– Потому что это мой дом, я здесь живу, и это песня обо мне, и я не просила, чтобы мне посвящали какую-то дурацкую песню! – рявкнула Лори и направилась обратно к лестнице, держа ноутбук под мышкой.

– Вроде хорошая песня! – крикнула Эмили ей вслед. – Мне понравился первый куплет. Чего ты так злишься? Ты можешь прославиться на весь мир!

– Я не хочу прославиться тем, что какой-то патлатый четырнадцатилетний придурок написал обо мне песню! – Лори резко взмахнула руками, и ноутбук, конечно же, выпал.

Эмили испуганно ойкнула и протянула руку, как будто могла поймать ноутбук на расстоянии. Но внезапно, словно по волшебству, Стриж оказался на середине лестничного пролёта и успел подхватить ноутбук за долю секунды до того, как тот грохнулся на ступеньки.

– Осторожнее! – крикнула Эмили.

Лори смутилась, буркнула «Извините», судорожно сглотнула и убежала к себе наверх.

– Если ты на кого-то злишься, то не надо ломать наши вещи! – крикнул Стриж ей вдогонку. – И мы всё равно послушаем эту песню!

Лори так яростно хлопнула дверью, что вся лестница содрогнулась. Стриж вернулся за стол, открыл ноутбук и включил звук погромче.

– Ты нарочно пытаешься её разозлить? – спросила Юла, выходя из кухни и жуя банан. Услышав приторно-слащавый голос, льющийся из ноутбука, она скривилась: – Выключи эти розовые сопли. Меня сейчас стошнит.

Эмили согласно кивнула:

– Я понимаю, почему Лори злится. Первый куплет был ещё ничего, мне даже понравилось, но теперь, когда я дослушала всё до конца, у меня ощущение, что он поёт, объевшись сахара. И слова не намного лучше.

– Ага. – Юла вздохнула. – Но злится она не поэтому.

Эмили и Стриж хмуро уставились на неё:

– А почему? Она сама говорила, что песня дурацкая… – Стриж пожал плечами.

– Ей нравится песня. – Юла плюхнулась на диван рядом с Эмили и Стрижом. – Просто она стесняется в этом признаться. Ей льстит, что о ней написали песню, и её это смущает. Все девчонки сегодня в школе только об этом и говорили. И все ей завидовали.

– Думаешь, Лори нравится этот Дан? – спросила Эмили, широко распахнув глаза. – Они будут встречаться?

– Надеюсь, что нет, – помрачнела Юла. – Меня от него трясёт.

Она доела банан и убежала к себе наверх, хлопнув дверью ещё громче, чем Лори.

Комната Эмили располагалась прямо над комнатой Лори, и Эмили было слышно, что у Лори звучит та самая песня. Звучит, не умолкая. Уже несколько дней. Пару раз к ней поднималась Юла, садилась на диванчик у окна, поджав под себя ноги, и мрачно смотрела на улицу. Вид у неё был потерянный и одинокий. Она явно нуждалась в компании и поэтому приходила поговорить с Эмили. Эмили была этому рада, она чувствовала себя нужной. Но в то же время её беспокоило, что её старшие сёстры отдаляются друг от друга. Из-за мальчишки, который не нравился им обеим.

Сейчас Эмили наблюдала за тем, что происходило на крыльце. Лори тряхнула волосами и рассмеялась. Очевидно, Дан сказал что-то смешное. Из-под стола донёсся очередной недовольный рык.

Юла услышала смех сестры и раздражённо поёжилась.

Эмили украдкой взглянула на неё.

– С чего это она вдруг так прониклась к этому Дану? Она же его ненавидела лютой ненавистью ещё две недели назад – когда он написал эту песню, – и даже наорала на нас со Стрижом, когда мы пытались её послушать.

Юлу опять передёрнуло:

– Я не знаю. Я вообще не понимаю, как она его терпит. Раньше она говорила, что её от него тошнит. А теперь он сидит с нами в столовой на большой перемене. Вместе с его друзьями, которые вообще ничего не говорят. Только смеются над его тупыми шутками. – Юла бросила ложку в миску и навалилась на стол, положив подбородок на руки.

Стриж тут же подтащил миску с остатками теста поближе к себе, но Юла не стала возмущаться. Она даже этого и не заметила. Стриж встревоженно взглянул на Эмили.