Текст книги "ДЭ Пятачка"

Автор книги: Хофф Бенджамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Эффект Иа

– В чём дело, Пятачок? – спросил я.

– Я только что шёл через полянку – там, где цветы, – ответил он, – напевая песенку. И тут появился Иа.

– Иа? И что дальше?

– Он сказал: «Будь осторожен, маленький Пятачок – вдруг кто-нибудь спутает тебя с этими анютиными глазками и поставит в вазу на каминной полке. Что ты будешь делать тогда?». Захихикал и ушёл.

– Ой, да не принимай ты Иа всерьёз. Ему просто приятно заставлять других чувствовать себя маленькими, особенно если они хоть в чём-то уступают ему. Ему кажется, что сам он при этом будет выглядеть больше, крупнее, умнее, солиднее и всё в таком роде.

– Я не против, чтобы он сам считал себя жалким, если это ему так приятно. Но зачем он распространяет это вокруг?

В каждом из нас есть что-то, что заставляет нас чувствовать себя Несчастными. Оно создаёт в нашем воображении проблемы, которых не существует, зачастую становясь причиной их возникновения. Оно усугубляет проблемы, уже существующие. Подавляет чувство собственного достоинства и пробуждает неуважение к другим. Лишает нас гордости за хорошо сделанную работу, за опрятность и чистоту. Превращает встречи в Противостояния, ожидания – в Страх и Трепет, благоприятные возможности – в Опасности, незыблемые ступени, ведущие ввысь – в Камни Преткновения. Оно проявляется в гримасах надменности и недовольства, стягивающих мышцы лица и ускоряющих процесс старения. Своей негативной энергией оно загрязняет наше сознание и распространяется вовне, подобно заразной болезни, а затем возвращается, излучаемое или отражённое другими несчастными. Так и идёт.

Норман Казинс (Norman Cousins), в течение более тридцати лет проработавший редактором «Saturday Review», описал Эффект Иа в статье, написанной им после закрытия этого журнала:

Любой успех «Saturday Review» был непосредственно связан с уважением к тому значению, которое имеют идеи и творчество в жизни интеллекта. Это уважение обретает особую ценность в свете той низкопробной халтуры, которой оказалась заражена вся наша национальная культура в течение последних лет. Такое впечатление, что происходит жестокое соревнование, особенно в сфере развлечений и издательского дела, по отысканию всё более и более низких ступеней на лестнице вкуса…

Существует любопытное мнение, что свобода так или иначе синонимична низкопробному жаргону. Когда-то люди, занимавшиеся искусством, гордились и хвастали друг перед другом своей способностью порождать и излагать идеи, критикующие социальную несправедливость и дикость. Теперь же некоторые из них, кажется, полагают, что они нанесут удар человечности только если применят достаточное количество слов из четырёх букв [iv]…

Снижение уровня языковой культуры не только отражает, но и провоцирует удаление от воспитания, культуры, цивилизованности. Малейшее разногласие становится поводом для сильных реакций. Телевидение приучило уже целое поколение американцев считать, что нормальная реакция на проявление неуважения или непочтительности – удар кулаком в лицо.

Эффект Иа может быть замечен в любом социально распространённом негативном явлении, вроде возрастающего числа «старящихся» молодых людей, чьим руководящим принципом является, вероятно, что-то вроде: «Это Не Сработает, Так Зачем Пытаться?» Или – в распространившейся сегодня моде на стиль «Концлагерь» и столь популярном нынче уродливо-костляво-сердитом Облике:

«Лобелия была одета, чтобы убить или быть убитой в этом потрясающем чёрном кожаном ансамбле, поистине пламенеющем неким террористическим обаянием. О этот шик, вызов, особый фасон, вопиющий Харлеем-Дэвидсоном. Отбрось этот нож, Лобелия! Ради всего святого! Кто-нибудь, пожалуйста, – заберите его у неё, пока она не натворила реальных бед.»

У нашего Иа было, по крайней мере, некоторое мрачноватое чувство юмора, своего рода унылый фейерверк. Современные Иа, похоже, утратили и это. И единственное, что у них всё же сохранилось, это страх. Эти Иа боятся – боятся рискнуть своим положительным эмоциональным проявлением, положительным действием, положительным соучастием в чём-либо, помимо собственного Эго. «Это глупо», – говорят они, а им никак не хочется оказаться глупыми. (Они, кажется, не против выглядеть Парализованными Страхом – лишь бы не выглядеть глупыми.) И, на беду для всех, их окружающих, есть ещё одна вещь, которой Иа не боятся: жаловаться. Они с превеликой неохотой несут свои напёрстки влаги к Фонтану Жизни, а потом ворчат, бормочут и стенают, что сами получили недостаточно.

– Привет, Иа, – сказал, Кристофер Робин, открывая дверь и выходя на улицу. – Как поживаешь?

– По-прежнему идёт снег, – уныло сказал Иа.

Так и было.

– И заморозки.

– Да ну?

– Ну да, – сказал Иа.

– Однако, – добавил он, чуть просветлев, – в последнее время нас не беспокоили землетрясения.

Сами Иа, как они утверждают, реалисты. Но реальным является то, что делается. И чем больше кто-либо создаёт и подпитывает негативную реальность, тем больше её достаётся ему самому. Иа видят только то, что хотят видеть… Например, никогда прежде в истории планеты человек не имел столько власти и столько возможностей производить разные изменения. Чтоб убедиться в этом, просто взгляните вокруг. Но Эффект Иа заставляет очень многих людей полагать, что они бессильны. И они поддаются ему.

– Я не знаю, о чём ты, Кристофер Робин, но весь этот снег и так далее и тому подобное, не говоря уж о сосульках… В общем, у меня тут, в поле, приблизительно в три часа утра, не очень Жарко…

Без трудностей жизнь была бы подобна реке без порогов и извивов, то есть оказалась бы столь же неинтересной, как засохший бетон. Без проблем не будет никакого внутреннего личного роста, никакого совместного продвижения, никакого прогресса всего человечества. Но основное значение проблем определяется тем, как поступает с ними каждый из нас. Иа не решают проблем. Нет, их путь – это путь вокруг и около.

– И я сказал себе: всем другим будет жаль, если я замёрзну. Да, ни у кого из них нет настоящих мозгов, ни у одного, у всех одни только серые опилки или вата, попавшие им в головы по ошибке, и они не умеют Думать, но если этот снегопад продолжится в течение ещё шести недель или около того, то хотя бы один из них скажет: «А ведь Иа там не может быть слишком Жарко под утро, да ещё и около трёх часов». И всем всё станет ясно. И им станет Жалко.

Другими словами, Иа просто Нытики. Они больше доверяют негативному, чем позитивному, и так одержимы Неправильным, что Хорошие Вещи в их Жизни проходят незамеченными. Так являются ли они теми, кто может дать нам точное представление о том, что собою представляет Жизнь? Если бы вселенная управлялась кем-то вроде наших Иа, она разрушилась бы миллиарды лет назад назад, если бы вообще возникла. Всё сотворённое, от мигрирующих колибри до вращающихся планет, действует, исходя из веры в то, что Это Может Быть Сделано. Процитирую Уильям Блэйка: «Когда б Луна и Солнце Усомнились / Нам век бы в небе их не увидать».

Потому никакое общество, если оно не хочет погибнуть, не поддастся управлению Иа, поскольку Иа насмехаются именно над теми вещами, которые наиболее необходимы для выживания и процветания. Как писал Лао-цзы:

 
Прослышав о Дао/Пути,
Высшие из умов ему следуют;
Средние умы задумываются о нём,
Пытаясь постигнуть его снова и снова;
Низшие из умов – смеются над ним.
Не смейся никто над ним,
Он не был бы Дао/Путём.
 

Извините, я на минутку… Принесли письмо.

– Это, наверное, Пуху, от поклонников… – с завистью сказал Пятачок.

– Мне? – сказал Пух, внезапно просыпаясь. – Нет, это… Хм-м. Я его всем прочитаю.

«Уважаемый господин.

Так получилось, что я позволил себе обратить внимание на то, что в вашей пустячной книге “Дао Пуха” вы практически не замечаете исключительно положительных качеств самого очаровательного из персонажей А. А. Милна. Я, разумеется, подразумеваю никого иного, как очаровательного ИГО Иа-Иа.

Это выше моего понимания, как можно позволить себе упустить из виду достоинства учтивого, любезного и разумного ИГО Иа-Иа. Его мудрость и острота ума могут служить светочем во тьме дней, нас обступивших.»

– Тьма? – спросил Пух, вглядываясь в окно. – Где?

– Это просто образное выражение, Пух.

– А, одно из этих…

– Он, наверное, писал это в темноте, – сказал Пятачок, изучая письмо.

– Ты имеешь в виду почерк? Да, почерк не ахти. Но продолжим…

«Да, в подобные времена скуки и всеобщего оглупления знание того, что где-то существует такое замечательное и скромное животное, как ИГО Иа-Иа, бодрит и освежает.

Ваш друг

P. S. Не делайте так больше.»

Ну вот мы и получили известие от… кем бы ни был пославший это письмо. И у меня такое чувство, что это послание не последнее.

Давайте всмотримся в некоторых Иа вокруг. А начнём с того, что назовём Негативными Средствами Массовой Информации. Как писал в «Уолдене» Генри Дэвид Торо:

Я уверен, что никогда не читал в газетных новостях ничего, достойного запоминания. Если мы прочли про одного ограбленного или убитого, или погибшего в результате несчастного случая человека, или про один сгоревший дом, или об одном затонувшем судне, или одном взорвавшемся пароходе, или одной корове, сбитой на Западной Железной дороге, или об одной убитой бешеной собаке, или одной стайке кузнечиков зимой – нам уже не нужно читать о втором таком же случае. Достаточно одного.

Сегодня, благодаря НеСМИ (Негативным Средствам Массовой Информации), мы буквально завалены сообщениями о тех проблемах, в отношении которых мы можем сделать очень немного или не можем сделать ничего. Несмотря на большой шум, поднимаемый вокруг этих проблем, лишь немногие из них хоть как-то влияют на наши жизни. Когда же дело касается того, что затрагивает нас непосредственно – вроде вопроса о влиянии на наше здоровье местной атомной электростанции – средства информации зачастую оказываются очень немногословными. Странно. Они лишь изредка сообщают нам о проблемах, с которыми мы можем что-то поделать, и никогда не сообщают о том, что именно мы можем поделать. Это, вероятно, поставило бы нас в слишком выгодное положение.

НеСМИ глумятся над всем и каждым и называют это Объективностью. Кроме этого, многие их сотрудники ведут себя подобно зевакам с репортёрскими блокнотами и камерами. Такое впечатление, что они более озабочены уничтожением героев, чем выявлением злодеев, хотя среди них встречаются и отважные великодушные исследователи и информаторы новостных разделов. И если эти средства массовой информации возносят кого-либо в глазах общественности, то делают они это, кажется, лишь для того, чтобы почти сразу же стереть память об упомянутом, воспользовавшись им просто как поводом для продажи очередного автомобиля или новой зубной пасты.

Нам говорят: «У героев есть пороки». Подобно Тигре, герои могут подниматься вверх, но не умеют спускаться вниз: им мешают их собственные хвосты. Такой-то, в конечном счёте, – просто обычный человек. (Это что – преступление?) Такой-то – проходимец. Тем не менее, наши информационные любители сплетен склонны игнорировать дела Самых Больших Проходимцев на Самых Высоких Постах – как раз тех, кто причиняет наибольший вред. Лучшие Люди Последних Месяцев теперь опозорены и вскоре канут в небытие. Новый «комплект» Героев выскочит в самой последней радиопередаче или в свежем номере журнала, подобно мишеням в тире. Они, в свою очередь, будут тоже расстреляны, и так далее. Механика этого процесса напоминает о словах Уильяма Блейка: «Правда, рассказанная с недобрым умыслом, / Хлеще любого злобного вымысла».

Фактически, герои становятся героями, потому что они, несмотря на свои слабости – а иногда именно благодаря им – совершают великие поступки. Если бы они были совершенны, они не оказались бы здесь, в «учебном классе» Земли. Потому их достоинства и недостатки следует подавать предельно объективно: для просвещения других. Но НеСМИ занимаются вовсе не этим. Вместо этого они стараются как можно более сенсационно выпятить слабости и недостатки великих, чтобы на этом обогатиться. Но кто же после всего этого рискнёт заметно возвыситься над средним уровнем или помочь другим совершить нечто подобное, зная, что НеСМИ только и дожидаются возможности унизить его перед миллионной аудиторией?

Не менее важно и то, какой эффект оказывает такое постоянное унижение знаковых фигур человечества на саму аудиторию. Продолжим цитату из Генри Дэвида Торо…

Если мне придётся стать водными потоками, я бы предпочёл, чтобы это были горные ручьи, Парнасские струи, а не городская канализация. Есть вдохновение – это достигающие внимательного уха звуки и фразы Высшего Суда. И есть пошлые затасканные «откровения» закусочных и суда полицейского. Наши умы и уши способны воспринимать то и другое… Мы должны обращаться с нашими умами, то есть с самими собою, как с невинными бесхитростными детьми, чьими опекунами мы являемся, и быть осторожными с выбором тем и объектов, которые сами им навязываем. Вслушивайтесь не во «Времена». Вслушивайтесь в Вечное [v].

Ага. Вот и он.

– Кто-нибудь слышал новости? – угрюмо спросил Иа, проходя в комнату.

– Что там на этот раз? – сказал я.

– Бедствие. Ужасное, неописуемое бедствие.

– Я думал, оно уже произошло. Вчера. Или позавчера.

– Об этом во всех газетах, – продолжал Иа, изо всех сил стараясь не обращать на меня внимания.

– Во сколько у нас сегодня разрушится планета? – уточнил я, поворачиваясь к настенным часам.

– Очень смешно, – сказал Иа. – Где-то даже патетично.

– А когда, – спросил я, – остановится солнце?

– Ха-ха. Это всё, что вы можете сказать. Остановится солнце… Только не обвиняйте меня, если этого не произойдёт.

– Хорошо, не буду. Но обвинил бы, если бы это произошло.

Весь этот разговор о газетах, сплетнях и тому подобном заставляет нас вспомнить о классических Иа-занудах и отравителях настроения, известных как Критики. Вы знаете, каковы они, будь то профессиональные Очернители Репутаций или просто одинокий Старый Ворчун по соседству. Если вы поёте, они могли бы спеть лучше (даже при том, что петь они не умеют). Если вы танцуете, они станцевали бы лучше (при том, что танцевать не умеют). Если занимаетесь театральной режиссурой, они могли бы ставить спектакли лучше (при том, что ничего не понимают в режиссуре). Независимо от того, что вы создали, они могли бы сделать это лучше, хотя не способны сделать так же, как вы. А раз они не могут делать это так же, как вы, то нет ничего удивительного и в том, что и судить о вашем деле они могут лишь приблизительно. И в осуждении Работ Гения, и в восхвалении Поистине Мерзкого Критики имеют особенность по большей части заблуждаться. Но при этом порою могут оказывать огромное влияние. И именно этому влиянию мы должны быть «благодарны» за трагическую утрату многого из того, что могло быть полезно миру.

Чжуан-цзы посмеялся над ограниченностью Критиков в притче о всезнающей куропатке:

Есть большая птица, известная как Пэн. Её спина кажется такой же широкой, как горная цепь, а её крылья подобны облачной гряде. Она взмывает подобно вихрю, пока не прорвётся сквозь высокий туман и не воспарит в бесконечной голубизне.

Она легко скользит в своём странствии к морю, а куропатка, сидя на болоте, наблюдает за ней и смеётся. «Что эта птица вздумала о себе, вытворяя такое? – говорит куропатка. – Я подпрыгиваю и пролетаю несколько чи, потом снижаюсь и порхаю туда-сюда в кустарнике. Вот что такое настоящий полёт! А кого хочет одурачить эта птица?»

… Выходит, что недалекие умы не могут постигнуть того, что является великим, также, как опыт нескольких лет не может равняться опыту долгой жизни. Гриб-однодневка не знает, что будет в конце месяца; цикада, живущая всего одно лето, не имеет никакого представления о том, что случится несколькими сезонами позже.

А вот наша любимая история о Критиках, рассказаная нам несколько лет назад кем-то, услышавшем её неведомо где:

Однажды Индуиста, Раввина и Критика, странствующих каждый сам по себе в одном и том же районе, под вечер настигла гроза и они попросили приюта в ближайшем сельском доме.

– Эта гроза – не на один час, – сказал им фермер. – Вам лучше остаться здесь до утра. Сложность только в том, что места для ночлега в доме хватит лишь двоим. А одному из вас придётся заночевать в сарае.

– Я готов переночевать в сарае, – сказал Индуист. – Это небольшое затруднение для меня ничего не значит.

И отправился в сарай.

Через несколько минут послышался стук в дверь. Это был Индуист.

– Сожалею, – пояснил он остальным, – но в этом сарае живёт корова. А в моей религии коровы считаются животными священными, и нельзя нарушать их покой своим присутствием.

– Не волнуйтесь, – сказал Раввин. – Располагайтесь здесь. В сарае переночую я.

И отправился в сарай.

Через несколько минут опять стук в дверь. На этот раз это был Раввин.

– Мне крайне неприятно беспокоить вас, – пояснил он, – но там, в сарае, живёт свинья. А в моей религии свиньи считаются животными нечистыми. Мне было бы крайне неприятно спать в одном помещении со свиньёй.

– О, никаких проблем! – отозвался Критик. – Уж я-то переночую в сарае.

И отправился в сарай.

Спустя несколько минут раздались удары в дверь. Это были корова и свинья.

Да, это так: Критики могут быть довольно устрашающими. И никто не может сделать или сказать что-нибудь значимое, не опасаясь оскорблений со стороны этой специфической – очень специфической – разновидности Иа. Взявшись делать или говорить что-нибудь неправильное (или правильное), вы рискуете подвергнуться остракизму. Но у Подвергнутого остракизму со стороны Иа есть и свои преимущества. По крайней мере, вы не примкнёте к…

– О, страус – книзу? – сказал Пух. – Кто тут книзу, если нет никакого страуса?

– Нет, не «страус книзу», а подвергнуться остракизму.

– Это что-то такое большое, правда? – сказал Пятачок. – Это такие большие птицы.

– Да нет же, никакой не «страус книзу», а подвергнуться о-стра-киз-му.

– Это очень большие птицы, – сказала Сова.

– Так вот: все вы…

– Фактически, самцы вида Struthio могут достигать восьми футов в высоту и веса в три сотни фунтов. Как несложно себе представить, в раздражённом состоянии они могут быть весьма опасны и…

Извините, я схожу за более подробным материалом в другую комнату.

Это была первый Праздничный ужин в жизни Ру, и он был очень возбуждён. И едва все расселись, он тут же начал болтать.

– Привет, Пух! – пропищал он.

– Привет, Ру! – ответил Пух.

Ру чуть попрыгал на месте и начал опять.

– Привет, Пятачок! – пропищал он.

Пятачок помахал ему копытцем, будучи слишком занят, чтобы что-нибудь сказать.

– Привет, Иа! – сказал Ру.

Иа уныло кивнул в ответ.

– Скоро будет дождь, вот увидите, как пить дать.

Теперь перейдём к Иа-Педагогу, чей метод обучения состоит в том, чтоб внушить ребёнку максимально возможное количество Неприятных Вещей за минимально короткий период. Возможно, когда-то в прошлом эти Иа слишком часто попадали под Каблук Судьбы, а теперь они стремятся сбросить свои обиды и разочарования на людей меньших, чем они. Возможно, они действительно полагают свой подход к обучению наилучшим (несмотря на то, что лишь немногие из их выпускников могут хотя бы правильно построить предложение или расставить знаки препинания). Этого мы не знаем. Но знаем другое: их подход к образованию фактически на каждом шагу работает против естественных законов.

Ментально, эмоционально и физически человек предназначен для длинного детства, продолжающегося короткой юностью, а затем и взрослой жизнью – состоянием ответственной, самостоятельной цельности. Однако сейчас, как мы видим, детям достаётся очень короткое детство, сопровождаемое ранней, затянувшейся юностью, от которой, кажется, меньше всего можно ожидать развития цельности.

Вместо помощи детям в развитии способностей, необходимых им для преодолевания трудностей, немедленно возникающих перед ними в том естественном порядке, в котором они должны способствовать детскому развитию, Образовательная Система Иа (при изрядной поддержке родителей и индустрии развлечений) навязывает малышам сразу слишком много ненужной информации, поднимая – и порождая – проблемы, справиться с которыми ребятишки не могут. И дети оказываются в тупике.

На снижение за последние годы уровня подготовки выпускников образовательная система отозвалась внедрением в процесс преподавания очень дорогостоящих машин – симптом тревоги, если вообще можно говорить о таковой. «Компьютер научит вас грамотности», и так далее. (Конечно, этому могли бы обучать люди, знающие правописание и тому подобное, преподающие язык, письменность и тому подобное – на добровольческой основе, если необходимо. Но это, видимо, было бы слишком просто. А так – фактически мошенничество.) Теперь эта дорогостоящая Технология Обучения разоряет систему. Как следствие, чтоб Сократить Затраты, Иа устраняют все занятия, которые они расценивают как ненужные, – занятия Искусством, Творческим Письмом, Драмой и так далее, которые помогают ученикам развивать наблюдательность, умение рассуждать и общаться, а также способствуют развитию их духовных начал и соответствующих умственных способностей.

Образовательная Система Иа относится к детству как к бесполезному расходу времени, как к роскоши, которую общество не может себе позволить. Реакция этой системы на проблему исчезающего детства – необходимо ещё более ускорить процесс: давать учащимся всё большее количество информации в ещё более краткие сроки. Начинайте обучение детей в школе с как можно более раннего возраста; максимально загрузите их домашними заданиями; лишите их свободного времени, творчества, игр и игрушек, сил и энергии; а затем подключите их к машинам. Это подхлестнёт их. Да, это в любом случае подхлестнёт и заставит крутиться.

За две тысячи лет до нас подобную ситуацию описал Чжуан-цзы:

Древний император Шань поощрял соперничество в умах людей. Дети появлялись на свет через положенное количество месяцев после зачатия, но через пять месяцев после этого их начинали учить говорить. Скоро они называли других по их титулам и личным именам. Тогда люди начали умирать, будучи ещё совсем молодыми…

При этом правлении порядок обеспечивался только на словах. В действительности царил хаос. Это правление шло вопреки свету солнца и луны, наносило вред горам и рекам и отравляло плоды четырех сезонов. Оно проявило себя более гибельным, чем жало скорпиона или укус опасного зверя.

Чем больше Иа занимаются образованием детей, тем большее количество проблем эти дети порождают. А чем больше проблем они порождают, тем активнее Иа настаивают на Обучении малышей во всё более раннем возрасте. Ответ Иа-Педагогов на проблемы, созданные Иа: Закручивать Гайки. Ответ детей: Сорванная Резьба.

В то утро Пятачок встал пораньше, чтоб нарвать себе букетик фиалок, а когда нарвал и поставил его в горшочке посреди своего дома, внезапно сообразил, что никто ведь никогда не рвал фиалок для Иа, и чем больше он думал об этом, тем больше приходил к мысли, как это, должно быть, грустно быть Животным, которое никогда не получало ни одного букетика фиалок, сорванных специально для него. В общем, он бросился опять наружу, повторяя про себя: «Иа, Фиалки», а потом: «Фиалки, Иа» на случай, если забудет, потому что денёк стоял ещё тот. И нарвал он большущий букет чудесных фиалок и трусил по Лесу, вдыхая их запах и чувствуя себя совершенно счастливым, пока не добрался до места, где стоял Иа.

– Эй, Иа! – начал Пятачок немного неуверенно, потому что увидел: Иа занят.

Иа приподнял копыто и отмахнулся от Пятачка.

– Завтра, – сказал Иа. – Или послезавтра.

Последователи Иа действуют, подобно упомянутым выше сторонникам Неуклонного Прессинга, вопреки естественным законам, а потом жалуются на результаты. Своим поведением они демонстрируют полную противоположность даосской убеждённости в том, что неизменно должен поддерживаться баланс женских и мужских земных энергий, и, соответственно, там, где в избытке оказывается энергия мужская, женская энергия нуждается в развитии и поддержке.

С другой стороны, есть достаточно Суровые люди, которых мы назовём Иа-Амазонками. По эмоциональному накалу своих убеждений они восходят к пуританам – тем беспощадным душам, которые полагали чем-то Непристойным – наряду с искусством, музыкой, танцами, пением, естественным миром и фактически всем остальным, что делает нашу жизнь приятной, – саму женственность. При этом себя эти Иа-Амазонки называют феминистками. Однако, на наш взгляд, это название им совсем не соответствует. Ведь они не любят женственность. Вместо этого они жаждут мужественности. Странно. Очень странно.

Подобно некоторым любителям бега трусцой, настолько привязанным к автомобилям, что и для пробежек они выбирают асфальтовые шоссе, по которым бегут, жадно вдыхая выхлопные газы, Иа-Амазонки настолько привязаны к мужественности и мужскому, что постоянно думают об успехе, власти, силе, и всё это – в агрессивных, воинственных мужских терминах.

Таким образом, в то время как многие из нас, мужчин, отвергли семейно-и-социально-опасные мачизм и «крутость», вокруг разгуливают Иа-Амазонки, грабящие и осыпающие всех проклятиями, подобно пиратам из скверного голливудского фильма. Мы не решились бы назвать всё это Развитием Женского. Ведь даже когда они имитируют и усиливают худшие формы мужской энергии, они осуждают практически всё, что сами ненавидят как мужское и угрожающее – вплоть до выявления маскулинности и угроз там, где их нет. Чем дальше, тем страннее.

Например, Амазонки хотят искоренить в английском языке все те существительные, местоимения и прилагательные, которые они называют «маскулинными» или «мужскими» (нейтральными), потому что, как они говорят, эти слова унижают женщин. Затем они собираются заменять все слова, которые унижают каждого.

Сначала они заставили нас заменить chairman на chairperson [vi] – которое означает то же самое, что chairman (т.е. – председатель), только более труднопроизносимо, более длинно для записи и чуть более глупо. Через некоторое время, признав, что chairperson звучит действительно довольно неуклюже и глупо, они заставили нас заменить и это слово на chair (стул, кресло). Вы знаете, что такое стул. Это такая вещь. На ней сидят.

Так что теперь Простой и Ясный Английский язык отдан в услужение Юристам-Политиканам…

Если человек не попадает в такт с партнёром или партнёршей, возможно, это потому, что он или она слышит другого барабанщика [или другую барабанщицу?]. Так дайте ему или ей танцевать под музыку, которую он или она слышит, однако отсчитывает вполуха.

… и некоей, не менее бессмысленной, Бесполой Множественности:

Если человек не попадает в ритм с партнёрами, возможно, это потому, что они слышат другого барабанщика.

В качестве классического примера того, что может сделать с языком Политизированный Иа, вот не-такой-короткий-как-прежде отрывок из «улучшенных» Пересмотренных Постановлений штата Орегон – один из множества фрагментов, переписанных во избежание «мужской» терминологии и утвержденный законодательно:

(а) Когда находящиеся в собственности или арендуемые фермером и используемые в транспортировании собственные фермера сельскохозяйственные предметы потребления, сельскохозяйственные продукты или домашний скот… которые были первоначально выращены или выведены фермером на ферме фермера, или когда используются в каком-либо транспортировании, которое является побочным для нормального действия фермы фермера, или когда используются для транспортирования запасов, оборудования или материалов для фермы фермера, которые применяются или используются на ферме фермера [vii].

А что такого особенного произойдёт, когда будут подвергнуты суровой цензуре и тщательно переписаны, чтоб удовлетворить Иа-Амазонок, все книги и тому подобное? И вообще, почему для них так важны слова? Например, выходя замуж, они отказываются брать фамилию мужа. Эти фамилии передаются по мужской линии и поэтому они, как говорят Амазонки, являются символами «мужского шовинизма». В итоге Амазонки не расстаются со своими девичьими фамилиями – которые, впрочем, достались им тоже от отцов. (Неужто их отцы были строгими защитниками женских прав?)

За их антимаскулинными словами скрывается, как правило, Заурядная Сверхмаскулинность, поскольку Иа-Амазонки имитируют худшие формы мужского поведения, а потом осуждают саму эту энергия. Они разгоняют Мужские Клубы, которые, по их же словам, свидетельствуют о дискриминации. Потом они открывают Женские Клубы, куда не допускаются мужчины. Они обвиняют мужчин в Сексизме или дискриминации по половому признаку. А потом сами ведут себя подобно Сексистам. Говорят, что хотят встретить Тонкочувствующих Мужчин. Когда же вдруг встречают таких – отталкивают их. Короче говоря, их Новая Женщина хочет уподобиться Древнему Мужчине. А возможно, даже ещё кому-нибудь похуже.

В мире, буквально вопиющем о спасении от Тяжелой Руки Гипермаскулинности, Иа-Амазонки умножают Гипермаскулинность. Кому это нужно? Бороться с Гипермаскулинностью посредством Гипермаскулинности всё равно, что заливать пожар бензином. Насилием сверхчувственность не пробуждается. Насилием сверхчувственность уничтожается.

Что это за мир, и что это за будущее, куда подталкивают нас Иа-Амазонки? Откуда там взяться уважению к женственности и женскому началу? Как легко заметить, сегодня женщин Используют больше и шире, чем когда-либо. Никогда ещё их не изображали так уничижительно в кино, телешоу, журналах и книгах. При этом, согласно статистике, за одну и ту же работу сегодня женщины получают меньше, чем двадцать лет назад. По сути, усилия Иа-Амазонок не только не способны освободить феминное начало, но ещё и делают его Замечательным Бросовым Товаром.

Сказать по правде, уровень уважения к женскому началу опускается всё ниже и ниже, подобно тонущему «Титанику», – как следствие, ухудшается состояние планеты, семьи и общества. Иа-Амазонки винят во всём этом мужчин. Однако мудрее с их стороны было бы винить в этом преобладающую, избыточную маскулинную энергию – в том числе и ту, которую сами они порождают.

Когда начал погружаться реальный «Титаник», Первыми в спасательные шлюпки спустились Женщины и Дети. Теперь Женщины и Дети – Последние. Как объяснил это один молодой человек после особенно резкого замечания в адрес его секретаря: «Теперь с ними можно не церемониться».

Как и большинство остальных Иа, Иа-Амазонки хотят, чтобы мужчины перестали быть Великодушными (хотя таких сегодня и так встретишь нечасто). Великодушный, говорят они, ведёт себя Надменно и Пресмыкается перед Женщинами. Но так ли это? И разве великодушие исчерпывается взаимоотношениями между мужчинами и женщинами? Как европейский, так и восточный рыцарские кодексы превозносят доброжелательность, предупредительность и уважительность и объявляют желательной и достойной восхищения помощь преуспевающего неимущим. Без великодушия в мире останутся лишь Когти и Клыки, Право Сильного и «Убей или Умри!». Потому мы, вслед за древними даосскими авторами, бродячими рыцарями и лесными отшельниками, можем повторить: «Отбросив великодушие и утратив женское, Жди Бед».