Текст книги "Блеск алмаза"

Автор книги: Ходжиакбар Шайхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– А вот еще... – снова заговорил Беганас, – я где-то не то читал, не то слышал, что "черная дыра" – это ворота в антимир? Это правда?

– Ого!

Азизов и Адам переглянулись.

– А ведь наш Беганас не так-то прост?

– Плутишка! Так ты, выходит, морочил нам голову?

– Да нет же! Я просто так спросил. Нечаянно. Не верите, да? Не веришь, дядюшка?

– Ладно, Адам, объясни ему, – подмигнул спутнику Азизов.

– Охотно, – невозмутимо и в то же время с иронией отозвался тот. Итак, наш любопытствующий друг Беганас, надо тебе сказать, что еще в древние времена, задолго до новой эры, некоторые ученые высказывали предположение о множестве параллельных миров. Так, древнегреческий философ Анаксагор...

– Анаксагора я знаю! – радостно воскликнул робот.

– Анаксагор писал, – продолжал как ни в чем не бывало Адам, – что видимый нам мир состоит из множества элементарных частиц, те, в свою очередь, из такого же множества еще меньших частиц, и так до бесконечности. В рукописях Анаксагора есть прямое указание на то, что каждая из таких систем, содержащая в себе все свойства пространства, населена живыми существами. Там есть свое небо, солнце, звезды. Об этом же, хотя и несколько иначе, говорили впоследствии многие другие ученые, из которых отметим Джордано Бруно и Лейбница...

Свой монолог Адам начал в высокопарно-иронических тонах, но постепенно воодушевился, глаза блеснули, голос зазвенел.

– Однако вскоре стала очевидной наивность подобных идей, – продолжал Адам. – Над ними попросту смеялись. И все же в конце двадцатого века ученые вновь вернулись к гипотезе о множестве параллельных миров, правда, уже на качественно новом уровне. – Пилот говорил горячо, словно стремясь убедить в чем-то самого себя. – Возьмем, к примеру, шар. Его поверхность замкнута и в то же время бесконечна. Давай условимся считать, что поверхность нашего шара – это двухмерный мир, населенный жителями. Они, эти двухмерные существа, могут двигаться в любом направлении по поверхности шара, нигде не встречая преград. Именно поэтому им чрезвычайно трудно осознать, что их бесконечный мир – всего-навсего шар конечного объема. Трехмерный мир для них – чистая абстракция, нереальность. Точно так же нам, землянам, представляется бесконечным наш трехмерный мир, а четвертое измерение кажется некой не поддающейся осмыслению абстракцией, символом. Интересно, каким представляемся мы существам четырехмерного мира? Как думаешь, Беганас?

Беганас с силой почесал затылок. Его нос-картошка наморщился.

– Знаешь, братишка, все это очень интересно, хотя и чуточку запутанно, – пробормотал он, – но я не улавливаю, какая связь между Анаксагором, разными там мирами и "черными дырами"?

– А связь тут самая прямая, – пояснил Адам. – Многие ученые полагают, что "черные дыры" как раз и являются "дверцами" между разномерными мирами.

– Ух ты! – Робот был явно поражен.

К Адаму повернулся Азизов:

– Не забудь только добавить, что все эти предположения по-прежнему не более чем гипотезы. Еще никому не удалось хоть в малейшей степени доказать их.

– Но ведь и опровергнуть тоже не удалось?

– Потому-то они так и числятся гипотезами.

– Как знать... – прошептал Адам.

В разговор снова вмешался Беганас:

– А как же проверить эти гипотезы, если вы сами говорите, что при приближении к "черной дыре" гравитационные силы любого раздавят в лепешку?

– Вовсе нет, дурья твоя голова! – вскипел вдруг Адам. – Нас бы всех раздавило, если бы для окрестностей "черной дыры" были справедливы законы нашего мира. Но в том-то и дело, что возле дыр свойства пространства и времени резко меняются. Существует вероятность невредимыми проникнуть внутрь "черной дыры". Правда, это тоже только гипотеза... – Адам искоса взглянул на командира.

– Э, нет, дядюшка! – взмахнул руками Беганас. – Я в такие игры не играю! И вам не советую. В "черную дыру" я не полезу.

– Успокойся, дурачок! – в один голос воскликнули оба космолетчика. Никто туда и не собирается.

Люди как бы опомнились.

– Адам, довольно! – стряхнул с себя оцепенение Азизов. – Пора приниматься за дело. Пошли проверим хижину. А ты, приятель, займись разгрузкой. Да внимательнее смотри под ноги. "Улитки" не будут беседовать с тобой о "черных дырах".

– А о чем будут?

– Да ни о чем. Съедят – и все.

* * *

Хижиной называли пластиковый дом, в котором экипаж Пита Старка прожил два года. Он находился в глубине пещеры посредине большого овального зала. Адам выполнял роль гида. Азизов придирчиво осматривал каждую деталь, обо всем выспрашивал – как-никак здесь предстояло провести два-три месяца.

То и дело в подземный зал вбегал Беганас с очередным ящиком в руках. Целая гора грузов выросла уже у прохладной стены.

Люди еще раз проверили по списку ассортимент привезенных вещей и продуктов, затем поручили проделать то же самое Беганасу.

На минуту космонавты сели передохнуть на самодельные деревянные табуретки.

– Пит сказал, что ты в курсе всех дел на Ренэ, – повернулся командир к Адаму.

– Да. Хотя дел было немного.

– Ладно. Ничего не забыли?

– Не думаю.

– В таком случае попрощаемся с "Алмазом"? Держать ребят нет смысла.

– Конечно.

Они встали и вышли из пещеры на плато. Наступили густые, сиреневые сумерки Ренэ. "Улитки" лежали неподвижно, словно переваривая впитанную за день лучевую энергию. Зубцы причудливых скал совершенно растворились в плотной темноте. В черном небе искрился "Алмаз", освещенный лучами заходящего Годво. Издали корабль походил на фантастическое существо из подводного царства. До него было несколько десятков километров, но сколько сил и уверенности придавал один его вид! У Азизова сжалось сердце, когда он подумал, что через несколько минут звездолет исчезнет в просторах космоса и одни лишь пылинки звезд будут освещать ночное небо Ренэ.

Вдвоем с Адамом они поднялись в кабину посадочного блока. Азизов включил видеофон, на экране появилось озабоченное лицо Пита Старка.

– Старина, у нас все в порядке, – сказал Азизов.

– Вы это... проверьте-ка еще раз... – посоветовал тот. – Спешить некуда...

– Но и тянуть бессмысленно. Имей в виду, я приглашаю тебя на плов.

– На какой еще плов?

– На старый добрый плов. Словом, ровно через полгода в четыре часа дня жду тебя в Ташкенте.

– Думаешь, я не приду? – одними губами улыбнулся Пит. – Еще как прибегу, да и всех своих прихвачу за компанию.

– Буду иметь в виду. До свидания, Пит.

– Хэлло! До встречи в Ташкенте! До свидания, Адам!

– Прощайте, шеф!

– Эй, парень, чего ты там мелешь! – взревел Старк. – Что значит "прощайте"?

Адам печально улыбнулся:

– Извините, шеф, я оговорился.

– Оговорился... – проворчал Старк. – Задать бы тебе за такую оговорку... Ну ладно! Не вешай носа, парень! Ты всегда был в норме.

– Я и сейчас в норме.

– Ну, пока!

Старк уже не смотрел на экран. Отвернувшись к пульту, он отдавал команды. Изображение дрогнуло, начало расплываться и вот исчезло совсем. "Алмаз" стартовал.

Азизов выключил видеофон.

– Адам, ты не устал? Может, хочешь отдохнуть?

Тот покачал головой:

– Сыт, здоров и полон энергии.

– В таком случае возьмемся за дело. Для начала я попрошу тебя еще раз и более подробно рассказать о ваших приключениях на Ренэ.

– Охотно, – отозвался Адам. – Однако, командир, прежде чем начать рассказ, я хочу показать вам одно любопытное явление. Тогда вы лучше поймете и мой рассказ, и саму планету.

– Надо куда-нибудь идти?

– Да.

– Далеко?

– Нет, рядом.

– Тогда в путь

– В путь.

* * *

Адам повел командира по самой оконечности плато вдоль подножия горной гряды. Диск Годво уже скрылся за горизонтом, стояла глухая ночь. Космонавты освещали себе путь небольшими фонариками. Беганас был оставлен на вахте.

В небе мерцали чужие звезды. Азизову время от времени казалось, что одна из звездочек – это пламя удаляющегося от Ренэ "Алмаза". Он знал, что это не так. Корабль уже за миллионы километров отсюда. Однако не думать об "Алмазе" он не мог. То и дело на пути попадались скопления спящих "улиток". Пару раз задумавшийся Азизов наступил на них. Но, заметив, с какой осторожностью Адам пробирается между ними, последовал его примеру. Он чувствовал, что осторожность Адама диктуется не боязнью получить повреждение, а чем-то иным – быть может, почтительным отношением к столь необычным существам.

– У нас ведь не было ни вездехода, ни планетохода, никакого мотора, не говоря уже о летательных аппаратах. Поэтому исследовать мы сумели лишь прилегающие к пещере районы, – говорил между тем Адам. – А ведь плато расположено в северных широтах, лучи Годво падают под значительным углом. По нашим расчетам, экватор получает раза в три больше световой энергии на квадратный метр. Видимо, и "улитки" там крупнее, да и вообще немало интересного.

– Ничего, дорогой, доберемся и до экватора.

– Впрочем, здесь тоже есть на что посмотреть. Если только нам повезет... – Он не договорил и быстро зашагал вперед.

Через двадцать минут они удалились от пещеры на порядочное расстояние. Казалось, огни "Бургута" горят где-то далеко-далеко позади. Скалы черными монолитными зубцами неясно вырисовывались на небе, тускло освещенном редкими звездочками. Внезапно пространство между двумя зубцами на миг как бы заискрилось.

Азизов от неожиданности остановился. Адам повернул к нему радостное лицо:

– Ага! Есть!

– Что это?

– Идемте!

Быстро отыскав расщелину между скалами, видимо, хорошо известную ему, Адам повел Азизова в горы. Впрочем, шли они недолго. Адам остановился, по его свободной позе чувствовалось, что они достигли цели. Было очень темно. Азизов ничего не понимал.

– Адам, где мы?

– Подождите секундочку... сейчас... – чуть слышно отозвался пилот.

И тут...

Ярчайшая дуга вспыхнула перед ними, осветив собою все вокруг.

Азизов увидел небольшую гладкую площадку, со всех сторон сжатую скалами. На площадке примерно в полуметре друг от друга расположились две крупные "улитки". Между ними-то и горела ярко-красная дуга, рассыпая вокруг звездочки-искры.

Как зачарованный смотрел Азизов на невиданное зрелище.

Было хорошо заметно, как дуга словно выгибается вверх. Еще немного, и она превратилась в огненный веер, взметнувшийся ввысь метров на восемь. Вот сноп пламени поднялся еще выше. Послышался легкий шорох. Искры осыпались вниз небольшими черными точками. А "улитки", между которыми вспыхнула дуга, тем временем стремительно уменьшались в объеме, как бы сгорая в жарком огне. Вот пламя вспыхнуло в последний раз и погасло. Казалось, что наступила абсолютная темнота, настолько глаза привыкли к яркому свету. Адам включил фонарик и осветил площадку. Она была усеяна малюсенькими черными камушками.

– Вы разгадали это природное явление? – в возбуждении спросил Азизов.

– Это не явление, – усмехнулся Адам.

– А что же?

– Мы с вами присутствовали при появлении на свет маленьких обитателей Ренэ.

– Что?! – изумился Азизов. – Ты хочешь сказать...

– Да. Это размножение. А размножаться, как ты понимаешь, способны только живые существа.

Азизов не мог, да и не хотел скрывать, что потрясен. В молчании они миновали расщелину и вышли на плато.

– Ты правильно сделал, Адам, что прежде всего привел меня сюда, проговорил командир. – Признаться, до последней минуты я не верил в неорганическую жизнь. Был убежден, что это неизвестные нам физико-химические реакции, не более.

– А теперь?

– Теперь я так не думаю.

– Рад, что смог оказать тебе эту дружескую услугу, командир. Мы тут все стали заядлыми кристаллографами, – говорил Адам. – Проштудировали все, что было в библиотеке по кристаллографии. И пришли к выводу, что неорганическая жизнь – не такая уж диковинка. Ведь и земные кристаллы в чем-то сродни живому существу.

– Признаться, я в этом деле профан. Никогда не увлекался кристаллографией.

– А ведь это увлекательнейшая наука, командир, – с воодушевлением продолжал Адам. – Вот вкратце некоторые факты. Кристалл умеет расти, приспосабливаться к окружающей среде и менять окраску. Подобно человеку, он устает и стареет. Кристалл может издавать звуки и помнить прошлое.

– Помнить прошлое? – удивился Азизов. – Надеюсь, это образное сравнение?

– Нисколько, – улыбнулся Адам. – Так же, как у каждого человека есть определенные недостатки, кристаллу свойственны дефекты. Это сугубо индивидуальные трещинки, царапины или поры, образовавшиеся в результате определенных событий. Анализируя характер этих дефектов, можно расшифровать прошлое кристалла, восстановить его историю.

Азизов слушал не перебивая.

– Командир, а что ты скажешь о таком явлении: если придать поверхности земного кристалла шероховатость, то он будет стремиться избавиться от нее? Кристалл может "вспотеть" – покрыться тонким слоем собственной жидкости с целью уменьшить энергию поверхности. Разве это не разумные действия?

– Я обязательно ознакомлюсь с этими трудами, – негромко произнес Азизов.

– И, наконец, знаешь ли ты, командир, что еще в первой половине двадцатого века советский академик Александр Ферсман – кстати говоря, ваш соотечественник – назвал кристалл живым? И это не было лишь поэтическим сравнением. Тут заложен глубокий смысл...

* * *

Беганас не терял времени даром. Пока люди были в отлучке, он успел закончить уйму дел: полностью разгрузил посадочный блок, продезинфицировал хижину, навел чистоту и порядок во всех помещениях, установил систему кондиционирования воздуха, оборудовал комнату отдыха, отладил лабораторную аппаратуру, приготовил вкусный ужин.

Единственное, чего он не знал, это как поступить с электронным телескопом. Прибор полагалось установить на вершине пологой горы неподалеку от пещеры, однако Беганас побаивался, как бы телескоп не стал жертвой "улиток". Робот решил подождать людей, чтобы получить от них точное распоряжение, а заодно поболтать о "черных дырах" и загадках планеты Ренэ. Робот глубоко задумался – надо ведь и развлечь космонавтов, они наверняка придут уставшими.

Однако люди вернулись в хижину бодрыми и возбужденными. Им было явно не до Беганаса. Оба с удовольствием поужинали, когда же робот попытался завести "умный" разговор, то попросту выставили его за дверь. Что касается телескопа – им решили заняться завтра.

– Стараешься тут, стараешься – и никакого уважения, – ворчал недовольный Беганас.

Тем временем Олмос Азизович и Адам расположились в удобных креслах.

– Кофе будете пить? – не утерпел все-таки Беганас, вновь заглядывая в гостиную.

– По чашечке, сделай милость.

– Мне, пожалуйста, сладкий, – попросил Адам.

– Сейчас.

...Адам сделал два маленьких глотка и, держа чашечку в руках, начал свой рассказ о предыдущей экспедиции на планету. Азизов слушал не перебивая. Оба утратили представление о времени.

...Робот вновь появился на пороге.

– Еще по чашечке кофе? – спросил он.

– Будь добр, – машинально ответил Азизов.

– Должен, однако, предупредить, что много кофе на ночь вредно для здоровья, – поучительным тоном произнес робот.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Я ведь обязан исполнять все ваши желания, даже если они идут вразрез с логикой, – укоризненно заметил Беганас, как бы давая понять, что хотя он и подчиняется заложенной в него противоречивой программе, но отнюдь не одобряет ее.

– В таком случае принеси нам еще кофе и иди отдыхать.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, – с достоинством проговорил Беганас. Разве вы не в состоянии поручить мне какое-нибудь важное дело?

– Хорошо, пойди посчитай, сколько звезд на небе.

– Будет исполнено, – с важностью отвечал робот.

Он принес кофе и счел нужным уточнить еще раз:

– Так мне идти?

– Иди, иди, ради бога!

Когда наконец Беганаса выпроводили, Адам продолжил рассказ.

...Дверь снова приоткрылась, в холл заглянул Беганас.

– Ну? – с досадой повернулся к нему Азизов.

– Я только хотел уточнить: считать одни звезды или и планеты тоже?

– И планеты тоже! И астероиды! И кометы! И метеориты!

– Вот видите. Значит, я побеспокоил вас не напрасно, – довольным тоном подытожил Беганас. – Вы не только конкретизировали задание, но и расширили его рамки. Это хорошо.

И он тихо прикрыл за собой дверь.

Адам не обратил на эту сценку никакого внимания. Воспоминания взволновали его, дыхание пилота участилось. Речь его звучала все вдохновеннее.

– Нужно было быстро отыскать надежный способ защиты от "улиток". Как я уже говорил, лазеры оказались бессильными против них. Мы попробовали сильное гравитационное поле – безрезультатно. Нервно-паралитическое – то же самое. На радиацию они не обратили ни малейшего внимания. Наконец кому-то в голову пришла счастливая мысль воздействовать на них самым обыкновенным, причем довольно слабеньким, электромагнитным полем. Вот это был эффект! Передние "улитки" резко отпрянули назад, началось столпотворение, а вскоре все эти странные существа бросились врассыпную.

– Значит, они могут передвигаться с большой скоростью? – не утерпел Азизов.

– Н-нет... – в раздумье ответил Адам. – Я не вполне точно выразился. Было такое впечатление, что какая-то мощная волна просто относит их по поверхности назад. И вот что бросилось в глаза – задние "улитки" начали откатываться почти одновременно с передними.

Азизов кивнул головой, как бы давая знать, что больше не будет перебивать Адама.

– Это открытие воодушевило нас. И мы принялись мастерить рогульки.

Адам поднялся, быстро вышел из гостиной, но тут же вернулся, держа в руках длинную палку, раздвоенную на конце.

– Вот рогулька. Конструкция, как видишь, элементарная. На рукоятке источник электроэнергии, два проводка, а здесь реостат. С таким оружием мы могли в полной безопасности передвигаться по Ренэ. – Он протянул рогульку Азизову, а сам заходил большими шагами взад-вперед по комнате. – У Пита тут же родилась идея. Он предложил натянуть два параллельных провода от "кубрика" до пещеры и пропустить по ним переменный ток. Тогда получится коридор, по которому мы сможем перенести все наши вещи, припасы в пещеру, не подвергаясь нападению со стороны "улиток". Так мы и поступили...

Все приходилось делать самим. Мы построили эту хижину, несколько рядов защиты, наладили лабораторию. К сожалению, осталось слишком мало приборов и аппаратуры. К счастью, в библиотеке сохранилось несколько книг, знаешь, из этой старой серии "Сделай сам". Мы начали учиться ремеслам... Пит тут же ввел узкую специализацию. Часть ребят он усадил за изготовление источника связи. Другая группа занималась исследованием Ренэ. Третья группа должна была готовиться к встрече корабля с Земли. Мы ни на секунду не сомневались, что нас будут искать. На плато мы расположили систему самодельных зеркал, направляя на которые в ночное время свет ламп можно было вызвать яркий сфокусированный луч, наблюдаемый, по нашим расчетам, за тысячи километров от поверхности Ренэ. Велось, естественно, и визуальное наблюдение. Мы даже составили график дежурств...

– И тем не менее...

– Да, – улыбнулся Адам. – Тем не менее произошла парадоксальная вещь. Мы прозевали ваш прилет. Считали, что нас будут искать несколько позднее. – Адам протянул командиру журнал в коричневом переплете. – Здесь все записано.

Азизов бегло просмотрел несколько исписанных страниц:

– Н-да, немного. – Поднял на спутника глаза: – Значит, лазер на них тоже не действует?

Адам кивнул головой:

– Практически да. Удивительно жесткая структура. Когда ведешь лучом по панцирю, поначалу на поверхности появляется неглубокий разрез, но тут же затягивается... Мы брали для опытов несколько "улиток"...

В этот момент в гостиную с шумом ввалился торжествующий Беганас.

– Задание выполнено! – удовлетворенно отрапортовал он. – Хотя, должен заметить, это было не так-то просто. Напомню, что моя оптическая система в состоянии фиксировать светила седьмой звездной величины. Естественно, все данные, которые я привожу о себе, соответствуют земным условиям. Однако, поскольку здешняя атмосфера оказалась более прозрачной, я смог фиксировать и светила восьмой звездной величины. Таким образом, получив от вас задание...

– Очень хорошо! – перебил его Азизов. – Занеси результат в ячейку накопителя. Я потом посмотрю.

– Ладно, – обиженно буркнул под нос робот и отошел в угол.

– Беганас, – позвал его Азизов.

Тот притворился, что не слышит.

– Беганасик...

– Ну, чего?

– Покажи, что ты там насчитал, а заодно принеси нам...

– Еще кофе?! – ужаснулся Беганас.

– Нет. Бутылку хорошего вина, – твердо объявил Азизов и повернулся к Адаму: – Думаю, ты не против?

– Нет...

Беганас был явно растерян:

– Хорошо... я могу принести... Но... разве вы не знаете, что вино это яд.

Азизов улыбнулся:

– В том случае, если злоупотреблять им. А мы, кажется, чрезвычайно редко обращаемся к тебе с подобными просьбами. У нас сегодня маленький праздник, понимаешь, Беганас?

Робот вздохнул:

– Я понимаю только одно, что вы – люди – очень противоречивые существа. Наверное, поэтому вы и в меня ввели такую противоречивую программу... – И бедняга ушел за вином, сокрушенно качая цилиндрической головой.

* * *

Утро выдалось великолепное. Было ясно и безветренно. Оранжевый диск Годво уже наполовину показался из-за далеких гор. Начинался новый день Ренэ.

Земляне стояли у самого входа в пещеру, любуясь своеобразной природой планеты.

– Наша с тобой задача предельно проста, – говорил Азизов Адаму. Надо определить места наибольшего скопления "улиток", узнать, сколько видов их или разновидностей существует и – пропорционально – отобрать для транспортировки. Исследуем все особенности Ренэ. Главное, не упускать мелочей. А после прибытия "Бурана" установим аппаратуру для автоматических наблюдений за "черной дырой".

– Задача простая, но повозиться придется. Ведь Ренэ только немногим меньше Меркурия, а нас трое, да и то вместе с Беганасом.

– Но мы начинаем не на пустом месте...

– Практически на пустом. До сих пор мы исследовали лишь часть плато и гор, да и то в районе хижины...

– Все понятно, Адам. У вас не было ни вездеходов, ни летательных аппаратов. А у нас с тобой есть и то, и другое. Справимся. Два месяца срок солидный.

– Конечно, справимся, – невозмутимо ответил Адам. – Нам ведь только составить карту...

– Сегодня постараемся детально обследовать плато. А завтра отправимся к южным широтам.

Адам вывел из "Бургута" вездеход – небольшую, юркую машину. Вездеход имел неограниченный запас хода, надежную защиту и почти идеальную проходимость. С помощью четырех вертикальных и двух горизонтальных турбин, раздвижных крыльев и складного оперения одним нажатием кнопки "Беркут" трансформировался в самолет. Лазерная установка, уплотнитель и кольцевые холодильные камеры позволяли машине двигаться даже в толще гор по ею же проложенному тоннелю, расплавляя грунт. Система герметизации давала возможность путешествовать под водой. В вездеходе находился недельный запас пищи, воды и кислорода. Уютные кресла были приспособлены для сна. Словом, на этой машине не страшно было отправиться в длительную экспедицию даже на далекой планете.

Азизов строго наказал Беганасу следить за их хозяйством, затем сел в кабину. Вездеход полетел вперед.

Поверхность плато была практически идеально ровной. Только присмотревшись внимательно, можно было обнаружить на ней маленькие неглубокие дырочки – следы присосок "улиток". А плато представляло собой гигантскую площадку диаметром не менее десяти километров, окруженную со всех сторон горами. Горы – невысокие, но очень обрывистые – напоминали зубцы древней, полуразрушенной крепости. В скалах то тут, то там зияли отверстия пещер.

– Вы не пробовали выяснить причину образования пещер? – спросил Азизов.

Адам кивнул головой:

– Выщелачивание и размыв легкорастворимых пород.

– Здесь что, много воды?

– Когда-то было много.

– Давно?

– В дни молодости Ренэ. Затем началось постепенное улетучивание атмосферы, а с ним испарение с поверхности воды. Но атмосфера еще не полностью улетучилась. А вода есть под землей. Но, похоже, "улитки" не нуждаются ни в том, ни в другом.

– Как бы нам не просчитаться с тем, в чем они нуждаются, а в чем нет.

– Могу сказать одно: если их поместить на два дня в закрытое помещение, лишенное доступа лучевой энергии – ну, хотя бы в пещеру, – они погибают.

– Вот как? – удивился Азизов. – И что, ты можешь отличать живую "улитку" от мертвой?

– Чего проще! Живые – теплые.

– И как ты это объясняешь?

Адам пожал плечами.

– Толковых идей на этот счет ни у кого из наших не появилось.

Так, переговариваясь, они все больше удалялись от хижины. Шеренга скал на горизонте заметно приблизилась. То и дело приходилось объезжать громадные скопления "улиток", в каждом из которых насчитывалось несколько десятков тысяч особей.

Внутри вездехода за спинами космонавтов помещался внушительный прозрачный шар – уменьшенная копия Ренэ. Плато уже было нанесено на него. Фиксатор, соединенный с телекамерами, вмонтированными в корпус "Беркута", аккуратно отмечал на шаре места скопления "улиток" и приблизительно оценивал их количество.

– Ты обратил внимание, что они держатся группами? – спросил Азизов.

– Как пчелы или муравьи, – подтвердил Адам.

– Смотри, ни одной одиночки. Что это, примитивный коллективизм? Но ведь слабые сбиваются в кучу, чтобы успешнее противостоять сильному врагу. Вероятно, и у наших "улиток" есть враг?

– Во всяком случае, за два года пребывания на Ренэ мы ни разу не видели, чтобы кто-то или что-то угрожало "улиткам". – Адам резко повернул вездеход, аккуратно объезжая очередную колонию обитателей.

– Можно два года жить возле муравейника, так и не узнав, кто же враг муравьям, – возразил Азизов.

– Резонно...

Однако тут же счел нужным предложить другой вариант:

– А что, если так – в куче – им легче искать пищу?

– Может быть... – теперь пришел черед соглашаться Азизову.

Чем ближе к центру плато, тем реже попадались "улитки". Вскоре отпала необходимость в объездах и поворотах – местность впереди была совершенно пустынной.

– Сворачивай вправо, – предложил командир.

Адам свернул, и через некоторое время они опять наткнулись на "улиток".

– Такое впечатление, что они стараются держаться ближе к горам, заметил Азизов.

– Это верно.

– Как ты это объясняешь?

– На Ренэ бывают сезоны сильных ветров. Правильнее сказать ураганных. Мы предположили, что во время этих бурь "улитки" прячутся в расщелинах и трещинах скал.

– Странно... – Азизов нахмурился. – Лазера они не боятся, а ураган им страшен...

– Ураган с легкостью может унести "улитку" от сородичей, от привычного пастбища. А это гибель.

...Полдня крутились космонавты по плато. Нередко выходили из вездехода, склонялись над "улитками", придирчиво рассматривая их. Похоже, на плато все "улитки" были одного вида. Отличались они друг от друга только размерами.

Азизов попробовал оторвать одну из "улиток" от грунта, но у него ничего не получилось.

– Ее не сдвинешь с места никаким ураганом! – воскликнул он.

– Ураганы начнутся через месяц, – спокойно ответил Адам. – Посмотрим, что ты скажешь тогда.

Ничего нового на плато им обнаружить не удалось. Адам вел вездеход вдоль подножия скал. Короткий день Ренэ близился к концу. Диск Годво начинал клониться к горизонту.

– Ну что ж! Будем считать, плато в нашем активе! – подытожил Азизов.

Впереди показались скалы, чем-то похожие на изваяния с острова Пасхи.

– Посмотри-ка на эту фигуру! – не удержался командир. С минуту он внимательно разглядывал горные зубцы: – Тебе не кажется, что есть в местном рельефе некая странность?

– Это все работа ветра. Ураганов, про которые я говорил.

– Только ли ураганов? Взгляни-ка на эту расщелину! Знаешь, что она мне напоминает? Пересохший сай в горах Средней Азии. Послушай, Адам, да по этой расщелине свободно пройдет наш "Беркут". Рискнем, а?

– Почему же нет?

Расщелина и в самом деле была широкой, однако не настолько, чтобы позабыть об осторожности. Адаму приходилось вести машину с ювелирной точностью. Извиваясь, расщелина вела в глубь гор. С обеих сторон поднимались отвесные, красноватого цвета скалы.

– Это скорее похоже на дорогу, – пробормотал Адам.

В одном месте проход несколько сужался. Пришлось пустить в ход лазер. Горная порода в отличие от панцирей "улиток" легко поддавалась воздействию луча.

Людям показалось, что они едут очень долго. Но это оттого, что вездеход двигался медленно. Циферблат показывал, что прошло не более пятнадцати минут, как они решились на это путешествие.

Наконец скалы как бы расступились. Расщелина перешла в узкую, вытянутую долину, уходящую за горизонт.

– Что это?

Адам резко остановил вездеход, оба выпрыгнули из кабины.

Вдоль долины тянулась цепочка черных прямоугольной формы камней, не имеющих ничего сходного с "улитками". Камни располагались на одной линии, отстоя друг от друга на пять-шесть метров.

– Тебе не кажется, что они похожи на кирпичи? – спросил Адам.

– Скорее на увеличенные в размерах костяшки домино, – поправил спутника Азизов и попросил: – Принеси электронный термометр.

Пока Адам бегал за прибором, Азизов внимательно разглядывал черный камень, у которого они остановились. Плоский параллелепипед, лежащий широкой гранью на грунте, ребра и вершины несколько скруглены, словно их специально обтачивали. На гранях, обращенных к соседним камням, причудливый рисунок, напоминающий прожилки мрамора.

Вернулся Адам. Измерив температуру поверхности камней, космонавты вздохнули с огорчением. Видимо, камни к живым обитателям Ренэ отношения не имели.

– Однако обрати внимание на их форму. Это не может быть игрой природы! – воскликнул Азизов.

– А их расположение! Случайность исключается. Смотри, почти идеальная прямая линия.

– В любом случае надо установить, куда она ведет.

В едином порыве люди бросились к вездеходу и помчались вперед, следуя вдоль своеобразного пунктира. Так они проехали несколько километров, когда долина неожиданно сделала крутой поворот. Следуя ее изгибу, они также повернули, но ничего нового не увидели. Долина, обрамленная высокими скалами, тянулась до самого горизонта. Бесконечной казалась вереница черных камней, теряющаяся вдали.

– А ты обратил внимание, – повернулся к командиру Адам, – что на повороте камни лежат теснее, ближе друг к другу?

– Давай-ка пока фиксировать все детально. Анализом займемся позднее. Я думаю, что в ближайшее время нам предстоит убедиться, что жизнь на Ренэ гораздо богаче по формам, чем это представлялось нам прежде.

Между тем начало смеркаться. Находясь на повороте, космонавты еще могли видеть долину, одевающуюся в сиреневую дымку. Но буквально через пять минут наступили сумерки, предвещавшие непроглядную ночь. Вершины скал уже слились с небом, на западе дрожала узкая полоска вечерней зари, которая вот-вот должна была исчезнуть.

Фары вездехода вырывали из темноты небольшой сектор долины. Конечно, можно было усилить мощность световых лучей и даже включить круговое освещение, но необходимости в этом не было.