Текст книги "Лавандовая лента"
Автор книги: Хизер Берч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
С Райаном все было по-другому. Он появился в ее жизни сразу после развода и помог ей перевезти вещи. По правде говоря, если парень видит такое количество багажа и не убегает с диким криком, невольно проникаешься к нему теплыми чувствами. Но Райан был не тем мужчиной, на котором она могла остановить свой выбор. Парень из колледжа может быть прекрасным приятелем, но он не тот мужчина, с которым можно было бы встречаться всерьез. В нем было еще много ребячества.
Эдриэнн нервно моргнула.
– Простите. На секунду задумалась.
На его лице появилась легкая улыбка.
– Это заметно.
Он продолжал стоять в дверях. Его потертые джинсы, обтягивающие мускулистые ноги, и футболка, не скрывающая мышц, вовсе не кричали: «Я банковский служащий!» Она заставила себя улыбнуться.
– Было приятно познакомиться с вами, Уильям. Мне действительно очень жаль, что я потревожила вас в выходной день.
– Меня зовут Уилл, помните?
– Хорошо, Уилл.
Эдриэнн вздохнула и повернулась, чтобы уйти. Бриз взъерошил ее волосы, когда она уже спустилась на нижнюю ступеньку.
– Вы живете в Нейплсе? – крикнул Уилл.
Она остановилась. Ухватившись пальцами за перила, обернулась.
– В Бонита-Спрингс.
– А почему вы отправились в филиал банка в Нейплсе, чтобы открыть там счет?
Она крепче вцепилась в перила. Пора прекратить этот флирт прямо сейчас.
– Почему? – повторила она.
– Мне просто любопытно.
Он приподнял брови, и она заметила маленькую ямочку на его щеке.
– Вы решите, что я сумасшедшая.
Его глаза распахнулись. Он, возможно, уже и так считал ее сумасшедшей.
Эдриэнн шумно выдохнула и решила не сопротивляться порывам ветра, склоняясь под их напором.
– Я плохо знаю этот район. Я вообще здесь никого не знаю, кроме моей соседки, у которой в Бонита кофейня, и парня, который помог мне перевезти вещи. Да, и еще миллиона подрядчиков, которых я вызываю, когда не в состоянии справиться сама. Знаете что? Для меня это слишком мало. Я отправилась в банк в Нейплсе, чтобы расширить свой кругозор.
Она подняла руки, словно предлагая ему надеть на нее смирительную рубашку.
Уилл Брайант провел языком по зубам и кивнул.
– В этом есть определенный смысл.
– О’кей, было приятно познакомиться с вами – что вы сказали?
Он пожал плечами.
– Вы здесь новенькая. Все это весьма логично. Это ваш банк. Вам нужно принять решение. Чувствовать себя как дома в обоих отделениях банка.
Она моргнула. Вау, она сама полностью не понимала логику своих действий, а он, похоже, понял. Или просто смеется над ней. Она долго с подозрением смотрела на него.
– Полагаю, я когда-нибудь снова увижу вас в банке?
Эдриэнн немного подумала, потом кивнула. Но Уилл не рассмеялся, так что девушка почувствовала, как напряжение постепенно покидает ее. Она в последний раз взглянула на него, потом повернулась и направилась к машине. Она не оборачивалась, но была уверена, что он все еще стоит на пороге и наблюдает за ней.
Эдриэнн вцепилась в руль и обругала себя. Почему она просто не позвонила? Уберегла бы себя от этих неприятностей. С другой стороны, Уилл не мог знать, до чего жалкой она была, ведь так? Так. И никто не мог осудить ее. Никто не знал, почему она на самом деле сюда пришла. И это лишний раз подтверждало, насколько она одинока.
Какое-то движение в окне второго этажа привлекло внимание Эдриэнн.
Она увидела руку, которая отвела в сторону штору. Увидела тень, силуэт человека, наблюдавшего за ней из сумрака комнаты. Пальцы медленно разжались, и штора вновь закрыла окно.
Эдриэнн снова направила свое внимание на машину, принялась постукивать большим пальцем по рулю.
– Ты еще увидишь меня, Уилл Брайант.
Уилл взбежал по ступенькам и снова уселся на гребной тренажер. Его мысли были поглощены женщиной, которая только что ушла. Он помнил, как увидел ее в банке, восхитительно загорелую, с длинными темными волосами, спадающими ей на плечи и спину. При ближайшем рассмотрении она оказалась еще более потрясающей, с огромными глазами цвета кофе. Он продолжал работать на тренажере, думая об этих глазах и о том, почему они были такими грустными.
Он не должен был дать ей уйти так быстро. Она практически намекнула ему: Я новенькая в этом городе. И почти никого не знаю. Да, он был туп во всем, что касалось женщин. Пока она не ушла, ему не пришло в голову, что эти слова могли быть приглашением к более близкому знакомству.
Уилл не слышал Попса, поэтому выглянул из окна своей спальни, отлично зная, что он увидит. На заднем дворе было слишком скользко, чтобы идти на пристань, но у него было подозрение, что Попс направился именно туда. Прежде чем Уилл успел открыть окно и окликнуть деда, он услышал, как взревел мотор. Уилл покачал головой и вернулся на свой тренажер. Дополнительные занятия не повредят ему. В конце концов, сегодня суббота.
Спустя тридцать минут он услышал, как лодка возвращается. Он подошел к окну и поднял жалюзи. Яркое солнце Флориды осветило комнату. Он посмотрел на канал, который начинался там, где заканчивался задний двор его дома. Идеальное утро. Перед которым Попс ни за что не смог бы устоять.
Уилл вытер пот полотенцем и стал втирать в колени ментоловую мазь. Зачем я это делаю? Мне всего тридцать.
Во дворе его дед привязывал лодку к пристани.
Пятна жидкого золота играли на манящей кобальтовой воде. Лодка длиной в тридцать два фута с малогабаритной каютой-рубкой плавно покачивалась на волнах.
Уилл покачал головой, думая о выходках деда. Попс торопливо направлялся к дому, все время озираясь по сторонам, как подросток, возвращающийся с запрещенного свидания. Он засовывал в карман ключ от лодки, потом внезапно остановился посреди двора и направил взгляд на окно второго этажа. Он выдавил из себя улыбку, скрывая свою вину.
Уилл осуждающе скрестил руки на груди.
Уильям-старший пожал плечами и направился к задней двери. Ладонью он упирался в колено, его нога не сгибалась. Уилл знал – дед так свыкся со старым ранением, что осторожный подъем по траве и песку был для него воскресной прогулкой.
Но не для Уилла. Всякий раз, когда Попс взбирался на холмик, это напоминало молодому мужчине обо всей боли, которую его деду пришлось испытать. Боли, которую хорошенькая брюнетка, постучавшая в их дверь, хотела снова заставить Попса пережить.
Будь его воля, Уилл заставил бы деда ходить только по гладким цементным дорожкам. Но Попс был упрямым человеком. Добрым, но упрямым. Он, похоже, даже не осознавал, что восьмидесятилетнее тело не может делать все так, как делало раньше. А плавание на лодке по утрам в полном одиночестве стояло во главе списка запрещенных для него дел.
Уилл принял душ и направился в кухню.
– Доброе утро, – приветствовал его Попс, когда Уилл спустился по лестнице.
Утренняя газета лежала на его стороне стола.
– Доброе утро, Попс.
Уилл прочитал заголовки, в то время как его дед поставил тарелку с яйцами, беконом и тостом рядом с газетой.
Очевидно желая избежать разговора, который наверняка ему не понравится, Попс постучал пальцем по газете.
– В эти выходные в городе будет много развлечений.
Он закатал рукава серой фланелевой рубашки, расправляя складки пальцами, согнутыми артритом. Потом вышел в дверь и спустя мгновение появился со стремянкой.
– Да? – Уилл посыпал перцем яйца и отправил кусок в рот. – Например?
Но он знал, к чему ведет этот разговор. Он смотрел на маневры деда со стремянкой под лампой, висевшей в кухне на потолке.
– В приюте для животных устраивают экскурсию.
Уилл хмыкнул.
– Тебе это может понравиться. Ты все время ходил на разные экскурсии.
Это было до того, как умерла бабушка и я перевез тебя сюда, – подумал Уилл.
– Нет, я сегодня не в настроении ходить на экскурсии.
– Это благотворительная экскурсия, чтобы собрать деньги на новые домики для животных.
Попс достал из шкафа лампочку.
– Очень жарко. – Уилл кивнул в сторону термометра, висевшего на кухонном окне. – Но, если хочешь, мы можем перевести им деньги… – Ответом стало молчание, и Уилл взглянул на Попса. – Или ты подумываешь взять себе какого-нибудь питомца?
Попс, похоже, задумался над этим предложением. Его брови высоко поднялись. Он направился к раковине.
– А ты хочешь питомца?
Уиллу было совсем не интересно убирать кошачью или собачью шерсть и постоянно заботиться о каком-то животном. Но если это сделает Попса счастливым, он согласен.
– Если ты хочешь.
Попс потер рукой подбородок.
Уилл попытался развить эту мысль:
– Может быть, очень весело брать с собой собаку на лодочные прогулки. И она составит тебе компанию, пока я на работе.
Попс кивнул.
– И еще перероет мой огород и съест нашу обувь.
Уилл рассмеялся.
– Я думаю, это делают только щенки.
Они оба отвергли эту идею с такой же скоростью, с какой только что одобрили ее.
Попс указал на раздел объявлений в газете.
– Ну вот, здесь еще есть купон на одноместный каяк в парке Ламантинов. Со скидкой в пять баксов. А я слышал, что ламантины поднялись выше по реке.
– Попс, я не хочу сегодня смотреть на ламантинов. – Это была старая проблема. Каждая суббота начиналась с этого разговора. Сегодня Уилл просто хотел побездельничать. Отдохнуть от работы и от всего прочего. Он уронил вилку на тарелку. – Почему ты не говоришь мне, отчего тебе так хочется избавиться от меня?
Васильковые глаза Попса стали грустными.
– Я не пытаюсь избавиться от тебя.
Он медленно сел на стул. Его слова были сказаны таким любящим тоном, что Уилла пронзило чувство стыда.
Он наклонился и взял деда за руку.
– Я просто пытался поддразнить тебя. Я имел в виду, если к тебе должна прийти какая-нибудь красотка из дома престарелых или еще что-нибудь в этом роде, обещаю не мешать.
Он взял из рук Попса лампочку и поставил стремянку под лампой.
Щеки Попса сделались ярко-красными.
– Нет у меня никаких красоток.
Уилл улыбнулся. Каким пустым был бы его мир без деда! Может быть, не таким огорчительным, особенно по утрам в субботу, но совершенно пустым. Он поменял лампочку, кивнул Попсу, чтобы тот включил свет, и вернулся к своему завтраку, завершив еще одно дело, демонстрирующее симбиотические отношения, существовавшие между ними.
Когда Попс переехал жить к нему после смерти бабушки, Уилл сомневался в мудрости своего решения. Будучи занятым, увлеченным работой исполнительным директором банка, найдет ли он достаточно времени, чтобы заботиться о престарелом деде? Спустя пять лет он уже не мог представить себе жизни без ежедневных бесед, игры в шашки на передней веранде и рыбалки в Мексиканском заливе.
Он похлопал Попса по плечу.
– А что ты хочешь делать сегодня?
Попс вздохнул.
– Думаю, мы могли бы прогуляться на лодке.
– А ты еще не израсходовал весь бензин?
Уилл спросил это строгим голосом, но улыбка смягчила обвинение.
Попс мрачно молчал.
– Да, я думаю, славная идея.
Это был их субботний ритуал. Они отправлялись на лодке по каналу в Мексиканский залив. По большей части они ловили рыбу себе на ужин – все, что попадется, от красного берикса до тунца, а домой возвращались уже в сумерках. После ужина сидели на передней веранде до тех пор, пока звезды не высыпали на небе. Это была хорошая жизнь.
Попс понимал это. И тем не менее постоянно настаивал на том, чтобы сломать установившийся ритуал, этот идеально сбалансированный образ жизни всякими идеями об экскурсиях или прогулках на каяке. Настало время покончить с этой инквизицией раз и навсегда.
– Серьезно, Попс, почему ты постоянно пытаешься заставить меня делать что-то, чего мне делать не хочется? Это происходит каждую субботу.
Попс перестал собирать посуду со стола и посмотрел на него.
– Уилл, тебе тридцать лет. А ты проводишь свои выходные дни со стариком.
– Но мне нравится этот старик.
– Ты хороший молодой человек, – Попс погрозил ему пальцем и пронзил его испытующим взглядом. – Но ты молодой человек. С тех пор как я переехал сюда, ты перестал делать многие вещи, которые прежде любил.
Уилл покачал головой, но Попс продолжал:
– Я знаю, что ты любил ходить в походы, плавать на каяке и нырять с аквалангом.
Уилл улыбнулся, подняв указательный палец.
– Я нырял с аквалангом в прошлом месяце.
– Да, я чуть ли не силой тебя заставил. А прежде ты плавал с аквалангом каждый месяц. – Его лицо омрачилось. – Я превратил тебя в старикашку.
Уилл откинулся на стуле и расхохотался.
– Это нелепо!
– Ты даже больше не ходишь в тренажерный зал. – Попс указал на лестницу. – Ты поставил у себя в комнате эту металлическую штуку и тренируешься на ней.
На стене напротив тикали часы, унося момент за моментом. Драгоценное время. Попсу был восемьдесят один год. Смерть бабушки Уилла в возрасте семидесяти пяти лет была внезапной. Никаких признаков болезни, которая свела ее в могилу за несколько недель. Это потрясло Уилла. Он не станет терять время, которое может проводить с Попсом. Но он не мог сказать этого своему деду.
Попс в душе был поэтом и философом и сказал бы на это, что Уилл просто одержим страхом потери. Попс не боялся умереть.
Но Уилл панически боялся потерять деда.
Уилл прижал ладони к глазам и с шумом выдохнул.
– Слушай, как я могу объяснить это?
Да, жизнь изменилась пять лет назад, но Уилл больше не был ребенком. Вещи, казавшиеся важными двадцатипятилетнему парню, уже не были важны тридцатилетнему. Сейчас жизнь имела смысл. В ней была цель. И все же он не мог объяснить этого Попсу, не возвращаясь к теме о времени, которое им осталось провести вместе.
– Пять лет назад я работал как проклятый, чтобы стать исполнительным директором. – И на той же неделе он получил повышение, а Попс переехал жить к нему. – Когда я получил эту работу, я знал, что должен избавиться от некоторого беспорядка в своей жизни.
– Ты считал свои увлечения беспорядком? – с грустью в голосе спросил Попс.
– Они отвлекали меня, – сказал Уилл, надеясь, что Попс поверит в это. – Эта работа требует много сил. Она изнуряет ум. Прежде чем я получил ее, у меня было много свободной энергии, требовавшей выхода. Теперь у меня ее нет. Моя жизнь должна быть более организованной, хорошо налаженной, чтобы я был успешен в своей новой должности.
– Ты приводишь убедительные аргументы. – Попс выпрямился. – Но это ужасно практичный и техничный способ смотреть на жизнь. И она кажется не очень радостной и увлекательной.
– Ну, не все могут вести увлекательный образ жизни. Некоторые из нас должны просто много работать, быть честными и упорными.
Уилл в самом деле любил свою работу. И некоторые ребяческие занятия должны были быть забыты, чтобы он мог выполнять ее в полную меру сил.
Все это было хорошо. Упорядоченно. Никаких сюрпризов, никаких потрясений. Ведь все же хотят такой стабильности, такой надежности? И Уиллу нужно было время. Больше времени, которое он мог проводить с Попсом. Но чем более упорядоченная становилась их с Попсом жизнь, тем более встревоженным становился его дед. И хотя Попс ничего не говорил, Уилл чувствовал это. И он не хотел, чтобы Попс менял их неписаные, но незыблемые субботние планы.
– Это похоже на колею, – признал Попс.
– Может быть, мне нравится моя колея.
– Ты знаешь, как говорят. Колея – это могила, открытая с двух сторон.
– Тогда это уже не колея.
Уилл нахмурился и поправил воротник рубашки. Честно говоря, какой тридцатилетний мужчина вел такой образ жизни? Он не мог припомнить ни одного. Но это не имело значения. Ему нравилась его жизнь. Сожаления гораздо хуже, чем отказ от некоторых хобби. Было очень важно, чтобы ему никогда не пришлось, оглядываясь на прожитые годы, сожалеть о том, что он не так проводил время.
– Послушай, Попс, моя жизнь такова, какой я хочу ее видеть. Если бы это было не так, я сделал бы какие-то изменения.
Старик посмотрел на него прищуренными глазами.
– Значит, если бы меня здесь не было, ты все равно вел себя в точности так же?
– Нет, мне пришлось бы самому готовить себе завтрак.
Попс в шутку стукнул его по плечу.
– Смешно. – Но он тут же посерьезнел. – Это не потому, что тебе приходится заботиться обо мне?
Уилл рассмеялся.
– Кажется, ты все напутал. Это ты заботишься обо мне.
Лицо Попса посветлело.
– Думаю, для того и существует семья.
Уилл напрягся, надеясь, что Попс этого не заметит. Он попытался проглотить комок в горле, но ему это не удалось. Он встал из-за стола. Для того и существует семья. И именно это он и оберегал. И, безусловно, Попс тоже. А мать и отец Уилла? Нет.
– Я уберу со стола. А ты не хочешь упаковать пару сэндвичей?
Попс кивнул и вытащил из кладовки сумку-холодильник.
– Я получил известие от твоих родителей. Им пришлось отменить свой приезд.
Уилл чуть не уронил тарелку, которую нес к раковине. Он резко повернулся и посмотрел на Попса.
– Ты шутишь?
Попс не смотрел на него. Уилл знал, что дед не хочет, чтобы он видел его разочарование.
– Они сказали почему? – спросил Уилл сквозь зубы и со стуком поставил в мойку стакан.
– Нет. – Попс старался говорить бодро, но его голос дрогнул, выдавая его. Он заставил себя улыбнуться. – Нет, не сказали.
Уилл ощутил знакомое чувство жжения за грудиной.
Попс махнул рукой.
– У них очень важная работа. Не мне тебе это говорить. Ничего страшного, если они не приедут. Мы все равно прекрасно отпразднуем с тобой.
Уилл наполнил мойку теплой мыльной водой, встав спиной к Попсу, потому что когда речь шла о его матери и отце, он не умел скрывать свои чувства. Они подвели Попса. Опять. Как могли они так поступить? Как можно быть такими бессердечными?
В полной тишине, которая за этим последовала, Попс набивал сумку едой. Уилл посмотрел на него через плечо. Пальцы Попса слегка дрожали, и он мог только очень медленно и аккуратно заворачивать сэндвичи и прочие закуски.
– Это же твой день рождения, Попс.
Уилл шумно выдохнул. Его охватила злость. Какими бы незаменимыми работниками в Корпусе мира они ни были, с их стороны было стыдно так пренебрегать днем рождения Попса. Два года между визитами. Два года. Когда с каждым днем Попс становится все дряхлее. Восемьдесят один. Сколько еще дней рождения, по их мнению, ему предстоит отметить?
Уже несколько недель Попс только и говорил об их приезде из Африки. Он строил планы, убирал гостевую комнату, старясь, чтобы им там все понравилось. А теперь, безо всяких объяснений, они просто не приезжают. Уилл был в ярости. Но показать Попсу, как он зол, означало только ухудшить положение. Он заставил себя улыбнуться и взглянул на деда через плечо:
– Прекрасно отпразднуем, а?
– Мы отправимся ужинать в ресторан, а потом, может быть, завалимся на дискотеку, – пошутил Попс.
– Дискотеку? – Уилл рассмеялся, подавив свою злость ради Попса. Он пересек кухню и обнял деда за плечи. – Не думаю. Я даже не уверен, существуют ли еще дискотеки. Но мы что-нибудь придумаем.
Солнце светило в окно, заливая кухню ослепительным светом. Попс повернулся к нему лицом, чтобы согреться в его лучах.
– Прекрасное утро. Надеюсь, клевать будет хорошо.
– У нас всегда отличная рыбалка, рыба нас никогда не подводила.
Попс повернулся и посмотрел Уиллу в глаза.
– Ты никогда меня не подводил.
– Надеюсь, что так.
– Этого просто не может случиться. – Попс улыбнулся. – Ты из хорошей породы.
Опять ком в горле. Он крепко сжал челюсти. Даже если предыдущее поколение подкачало.
– Мне нужно полить огород перед тем, как мы уедем. Я вернусь через несколько минут.
– После ночного дождя тебе еще нужно что-то поливать?
Уилл открыл сумку-холодильник и заглянул внутрь.
– Осторожность не помешает, – заявил Попс. – Я посадил кое-какие новые семена. Думал, что сегодня будет облачный день, но солнце все-таки выглянуло.
– И когда ты это заметил, то решил, что неплохо бы покататься на лодке одному?
Попс уперся руками в бока.
– Это была просто маленькая прогулка по каналу.
– Попс, в следующий раз я поеду с тобой. – Уилл внимательно посмотрел на деда. – Я всего лишь стараюсь защитить…
Попс вздохом прервал внука.
– Я знаю, ты хочешь защитить меня. Человека, который в войну прыгал с аэропланов. А теперь меня нужно защищать от скользкой травы.
– Ты сделал бы для меня то же самое. А теперь иди, поливай свой огород.
Попс кивнул.
– Только переоденусь в шорты.
Пружинящей походкой он направился из комнаты, но в дверях замешкался.
Уилл оглянулся, не понимая, что заставило деда остановиться.
Не оборачиваясь, Попс произнес:
– Я люблю тебя, мой мальчик.
Уилл крепко зажмурился. Все, что в течение многих лет рассказывал Попс о себе и о войне, заполнило сердце Уилла и объединило этих мужчин. Уилл шагнул к деду. Он боялся заговорить, опасаясь, что голос выдаст его состояние. Поэтому он просто положил свои тяжелые ладони на плечи Попса и слегка сжал их.
Это пожатие вызвало легкую ответную дрожь. Попс знал, что Уилл – все, что у него есть.
Высоко подняв голову, он отошел от внука и вскоре уже насвистывал какую-то мелодию. А солнце сквозь окно поцеловало Уилла в лицо.
