Текст книги "Веселая вдовушка"
Автор книги: Хейвуд Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
8.
С нелёгким сердцем Элизабет наблюдала за тем, как виконт подписывает брачный договор. Пока они оба сопротивлялись этому браку, у неё ещё оставался проблеск надежды, но теперь… С саркастическим упрёком в голосе она произнесла:
– Итак, наш храбрый полковник подписывает безоговорочную капитуляцию.
Увы, Крейтон в ответ ухмыльнулся ещё шире и украсил свою подпись замысловатой завитушкой. Потом он поклонился принцу:
– Покорный слуга вашего высочества. – И протянул перо Элизабет. – Полагаю, миледи также не откажет его высочеству в любезности.
Ловушка захлопнулась!
Элизабет тупо смотрела на злосчастное перо. Убежать? Но ведь её сразу же догонят и приволокут к этому столу силой. Господи, что же ей делать?
Если бы она отказала Анне в просьбе, если бы не осталась здесь сегодня, чтобы встретить принца и передать ему письмо…
«Если бы» – слова для слабаков!» – прозвучал у неё в ушах ворчливый голос отца из далёкого прошлого. «Не прячься от жизни, делай своё дело и не скули. Привилегии и обязанности идут рука об руку. Никогда не забывай об этом».
Она впилась взглядом в виконта. Будь прокляты эти мужчины, они так легко сдаются! Крейтон явно желает этого брака не больше, чем сама Элизабет, – сопротивляться ему не под силу, и он подписал-таки договор. Теперь у неё нет выбора, она не может упорствовать, оставшись в одиночестве. Дрожащей рукой Элизабет взяла перо, погрузила его в чернильницу и замерла, поражённая ужасной мыслью: как будет с ней обращаться Крейтон, когда узнает о её бесплодии?
Элизабет положила перо на стол.
– Прежде чем я подпишу этот договор, мне необходимо обсудить с его высочеством одну вещь. Без посторонних, – прибавила она, враждебно глянув на Крейтона.
У принца вырвался разочарованный вздох.
– Ну, хорошо. Крейтон, оставь нас.
– Как всегда, повинуюсь вашему высочеству.
Крейтон коротко поклонился принцу и с чрезмерной галантностью, под которой крылась издёвка, – графине.
Как только за ним закрылась дверь, Элизабет повернулась к Карлу. Несмотря на молодость, в нём проглядывали черты зрелого государственного мужа, но – одновременно – жестокость и непреклонность. Впрочем, Элизабет уже никого и ничего не боялась.
«Господь Вседержитель и вы, святые угодники, сделайте так, чтобы моё бесплодие сослужило мне наконец службу и помешало этому браку!»
Лицо графини покрылось краской стыда, поскольку ей приходилось говорить вслух о самых интимных вещах, причём – мужчине.
– Ваше высочество, этот брак будет не только неравным, но также и несправедливым по отношению к виконту Крейтону. Дело в том, милорд, что я… страдаю бесплодием.
Лицо принца при этих словах даже не дрогнуло. Надменно выгнув бровь, он бесцеремонно заявил:
– Сочувствую, мадам, но уверяю вас, в данном случае это не имеет никакого значения.
– Не имеет значения? – Элизабет не верила собственным ушам. – Но это же крайне важно. Виконту Крейтону понадобится наследник.
– В этом случае он может подать прошение о признании законным наследником одного из своих бастардов. Говорят, у него их немало.
– Незаконнорождённые дети? – Элизабет отшатнулась. – Надеюсь, вы не думаете, что после этого я…
И без того невеликое, терпение принца иссякло.
– Ни слова больше, графиня!
Он поднялся и наклонился над столом, его длинный тонкий палец упёрся в единственную пустующую графу в нижней части брачного договора.
– Я полагаю, мадам, вы всё-таки подпишете этот договор, выйдете замуж за Крейтона и отправитесь в Англию сегодня же вечером. Если же вы откажетесь, я буду вынужден посадить вас в темницу. Поверьте, несколько часов в обществе крыс заставят вас изменить решение.
Принц не шутил! Холодная, безжалостная улыбка лучше всяких слов говорила Элизабет, что ему, возможно, даже доставит удовольствие заточить её в темницу.
У женщины подкосились ноги, и она, напрочь забыв о правилах этикета, опустилась в кресло. Перед ней во всей своей наготе предстала неприглядная правда: так или иначе, а выйти замуж за Крейтона придётся. Это нужно принцу Карлу – и он добьётся своего любой ценой.
Принц выпрямился во весь свой немалый рост.
– После бракосочетания вы поедете с Крейтоном в Лондон и не станете чинить ему препятствий в исполнении моего поручения.
Он жестоко, в упор глянул на Элизабет и вернулся за стол.
– Теперь вам дозволяется произнести одно слово, и только одно. Если это «да», вы подписываете договор. Если это «нет», я вызываю стражу, которая проводит вас в темницу. Выбор за вами, мадам.
Понимая, что она проиграла, но не желая признавать поражения, Элизабет с минуту молча смотрела на принца и лишь потом едва слышно выдавила из себя:
– Да, согласна…
Принц Карл взорвался:
– Это – два слова. Я же сказал – только одно!
Он вскочил на ноги, и Элизабет волей-неволей также пришлось подняться.
– Одно слово! Одно! Почему вы, женщины, не в состоянии сделать, как должно, даже простейшей вещи?
И принялся вышагивать вдоль стола взад и вперёд, в запале размахивая руками.
– Клянусь, я уже почти готов упечь вас в темницу в любом случае! Боже, помоги Крейтону! Какое упрямое, противоречивое создание приходится ему брать в жёны! Похоже, он никогда не простит этого ни мне, ни Ормонду.
Элизабет торопливо схватила перо, обмакнула его в чернильницу и нацарапала своё имя под именем Крейтона. Затем швырнула документ принцу.
– Вот! – Внезапно силы оставили её – словно она сию минуту подписала свой смертный приговор.
Принц тотчас сделался сама любезность.
– Вот и славно. Я знал, что вы рано или поздно прислушаетесь к доводам рассудка.
Он свернул документ и засунул его в ящик стола.
– Ну а теперь зовите Крейтона! Пора приступать к венчанию.
Ормонд вернулся в сопровождении Калпепера и седовласого толстяка – английского епископа. Маркиз направился прямиком к Крейтону и пожал ему руку.
– Поздравляю, виконт! Я всегда гадал, когда же наконец и тебя возьмут в оборот.
Крейтон одарил его угрюмым взглядом и промолчал.
– Благодарю, что смогли прийти, ваше преподобие, – обратился принц к епископу, даже не подумав привстать.
Упитанный священнослужитель озадаченно воззрился на него.
– Простите, что вы сказали, ваше высочество?
– Спасибо, что смогли прийти! – прокричал Карл.
Епископ важно кивнул:
– Не благодарите, сын мой. Это мой долг.
Принц Карл вручил брачный договор священнику и рыкнул так, что в покоях задрожали стёкла:
– Мы желаем, чтобы венчание состоялось немедленно! Вы согласны отказаться от оглашения имён новобрачных?
Епископ быстро пробежал взглядом договор.
– Кажется, все составлено по форме. При сём отказываемся от оглашения имён.
Элизабет в ужасе наблюдала за происходящим. Значит, мессы по католическому обряду не будет? И венчать их станет этот… еретик? Ей и в голову не могло прийти, что принц Карл не пригласит католического священника! Забыв, что принц велел ей не сходить с места и помалкивать, она стремглав бросилась к Карлу.
– Сэр, я – католичка! Надеюсь, ваше высочество не допустит, чтобы нас сочетал узами брака этот… этот… – Элизабет едва не ляпнула «еретик», но вовремя сдержалась. – Ведь я буду отлучена!
Карл криво усмехнулся:
– Успокойтесь, мадам. В нашем окружении не нашлось католического священника. Поскольку венчание спешное, а Крейтон – протестант, мы решили, что бракосочетание должно провести по англиканскому обряду. Ну да не волнуйтесь, отлучение вам не грозит.
– Но я не могу венчаться в чёрном! – почти простонала Элизабет. – И у меня нет подружек, нет свадебного пирога, и… и…
Она смолкла, задыхаясь от отчаяния.
– У нас есть брачный договор, невеста, жених, епископ и свидетели. Этого вполне достаточно, – решительно сказал принц и поднялся из-за стола. – Так что начинайте – и поскорее.
– Как, прямо здесь? – ужаснулась Элизабет. – Неужели в замке нет хотя бы часовни? – Она порывисто обернулась к епископу.
– Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!
Епископ искоса глянул на принца:
– Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.
Карл глубоко вздохнул.
– Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. – Он устремил взгляд на Элизабет. – Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.
Элизабет кивнула.
– Обещайте мне это! – настаивал принц.
– Хорошо, ваше высочество. – Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. – Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.
В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.
Принц Карл крикнул:
– Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!
Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.
– Невеста пусть встанет справа от меня. Жених – слева.
Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.
Элизабет казалось, что ей снится странный сон – только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.
– Во имя отца, и сына, и святого духа! – провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.
Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:
– Спрашиваю и призываю вас обоих ответить – как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, – ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.
На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку – ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.
– Назови своё имя, сын мой, – обратился епископ к Крейтону.
– Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.
– Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… – при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Крейтон нагло улыбнулся невесте:
– Да!
Епископ обратился к Элизабет:
– Назови своё имя, дитя моё.
– Вирджиния Элизабет Кэтрин, – сдавленно проговорила она.
– Что, что? – Епископ приложил к уху ладонь. – Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.
– Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! – сердито выкрикнула женщина.
– А-а!
Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:
– Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…
– Да, – в гнетущей тишине шепнула Элизабет.
Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:
– Да!
Да поразит проказа принца и Крейтона!
Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:
– Кто выдаёт эту женщину замуж?
Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.
– Мы её выдаём. – Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.
Священник обратился к жениху:
– Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»
Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.
– Я, Эдуард Гэррэт.
– …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…
– Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.
– …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
– Чтобы жить с тобой отныне и впредь.
– …в радости и печали, в богатстве и бедности…
– В радости и печали, в богатстве и бедности.
– …в болезни и здравии, в любви и заботе…
– В болезни и здравии, любви и заботе, – повторил Крейтон, саркастически кривя губы.
– …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
– Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.
Епископ обратился к Элизабет.
– Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»
Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:
– Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.
– …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…
– Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!
– …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
– Чтобы жить с тобой отныне и впредь! – Странно, но от собственного крика ей стало легче.
– …в радости и печали, в богатстве и бедности…
– В радости и печали, в богатстве и бедности!
– …в болезни и здравии…
– В болезни и здравии!
– …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…
Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:
– Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.
Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.
Епископ отёр платком вспотевший лоб и продолжил:
– Принесли ли вы кольцо?
И тут Крейтон молниеносно сунул в карман левую руку, на которой вызывающе сверкал золотой перстень.
– У меня нет кольца для леди.
Этот выскочка пожалел для неё даже такой малости!
Как и раньше, на помощь пришёл принц.
– Вот. – Он снял с мизинца великолепный, оправленный в золото сапфир и положил его на раскрытый молитвенник епископа. Ухмыльнувшись, принц Карл повернулся к Крейтону:
– Считай это подарком.
– Ваше высочество сама щедрость, – лукаво улыбнулся в ответ Крейтон и надел кольцо на палец Элизабет.
– Ого. В самую пору. – В его огромной руке изящная ладошка Элизабет казалась совсем крохотной. На длинных, крепких пальцах бледнели шрамы. Один палец, очевидно, был сломан и неправильно сросся.
Проказливо блестя глазами, Крейтон повторял за епископом:
– С этим кольцом я беру тебя в жёны и буду верно служить тебе своим телом…
Вот уж действительно! Губы Элизабет сжались в тонкую, твёрдую линию.
– …и всею своею собственностью я тебя одарю…
– И всею своею собственностью я тебя одарю…
– …во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
– Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
Элизабет вырвала руку из ладони Крейтона.
Святой отец набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжать службу, но тут принц Карл бесцеремонно прервал его, подняв руку:
– Благодарим, ваше преподобие. Превосходная служба.
– Но, милорд, – возразил изумлённый епископ, – я ведь не закончил. Не прочитано ещё несколько молитв благословения, отрывки из Священного Писания…
– Они женаты, не так ли? – стоял на своём упрямый принц.
– О да, они муж и жена, – подтвердил епископ, – но осталось ещё много молитв – о ниспослании детей и прочая, и наказ мужу и жене…
Калпепер громким голосом обратился к епископу:
– Мне сообщили, что свадебный стол уже накрыт.
Он взял священника под руку и повёл его к двери.
– Его высочество в честь праздника заказал тончайшие вина и изысканные яства. Вам ведь не хочется, ваше преподобие, чтобы горячее простыло, не правда ли?
Занятый мыслями о предстоящей трапезе за свадебным столом, епископ обернулся к новобрачным, торопливо осенил их крёстным знамением и скороговоркой пробубнил:
– Во имя отца, и сына, и святого духа объявляю вас мужем и женой.
И поспешил добавить:
– Не забудьте при первой же возможности принять святое причастие. И да благословит вас обоих господь!
Калпепер уже почти вытолкал его из часовни, когда епископ кивнул Гэррэту:
– Чуть не забыл! Сын мой, теперь ты можешь поцеловать невесту.
Ну уж нет. Целоваться с ним Элизабет не станет! Она зло покосилась на своего новоявленного супруга. Пусть только попробует к ней подступиться! Элизабет не намерена допустить подобную вольность в присутствии маркиза Ормонда и принца.
– Поцеловать невесту? – Крейтон взглянул на негодующее лицо новобрачной и громко рассмеялся:
– Нет, что-то не хочется!
Элизабет вовсе не желала, чтобы Крейтон её целовал, но с какой стати он её оскорбил?!
Между тем виконт, помрачнев, повернулся к Ормонду:
– Что касается тебя, даже не знаю, что и сказать. Я-то думал, что ты мне друг.
Ормонд протянул виконту руку:
– Я по-прежнему твой друг, Гэррэт, хотя сегодня ты вправе думать иначе.
Крейтон кисло усмехнулся, но тем не менее пожал протянутую руку.
– С такими друзьями… Ты заплатишь мне за это, Ормонд.
– Согласен, милорд, я задолжал тебе, – ухмыльнулся маркиз. – Но не слишком. Рано или поздно тебе пришлось бы жениться, и твой выбор мог оказаться куда хуже.
Он проводил Гэррэта до выхода из часовни.
– Давай подождём год или два. И если тогда у тебя не пропадёт желание вызвать меня на дуэль – я буду к твоим услугам.
Элизабет осталась в одиночестве стоять у алтаря.
Нет, сегодня она предостаточно хлебнула унижений!
– Господа, неужели у вас принято вести себя так, будто все леди в вашем окружении туговаты на ухо или простолюдинки?
Похоже, маркизу Ормонду и впрямь стало стыдно за допущенную бестактность. Он поклонился графине:
– Тысяча извинений, миледи!
Крейтон же и не подумал извиняться.
В этот момент к ним подошёл принц.
– Идёмте, Ормонд. Нас ждёт свадебный пир.
Крейтон направился вслед за ними, но принц Карл остановил его:
– А вам, новобрачные голубки, не доведётся принять участия в празднестве, которое мы устраиваем в вашу честь. Карета ждёт, и она доставит вас прямо в порт.
– Как, уже сейчас? – откровенно изумился Крейтон. – Я надеялся, – он озорно глянул на Элизабет, – отдохнуть хоть одну ночь…
Принц расхохотался:
– Придётся вам потерпеть с приятным завершением брачного обряда! Разве только устроитесь, как то должно новобрачным, в дорожной карете. Прощайте!
И принц, развеселившись, вышел из часовни, а за ним последовала свита, на ходу обмениваясь солёными шутками. Элизабет сгорала от унижения и злости. Какая грубость! Эти люди обходятся с ней, точно с уличной девкой! Ну нет, такого она больше не позволит!
– Пойдём, Бесс. – Низкий голос Крейтона эхом прокатился под сводами крошечной часовни. – Не время показывать характер. Пора ехать.
– Бесс? – Не веря своим ушам, Элизабет недоверчиво оглянулась на своего свежеиспечённого супруга. – Моё имя – Элизабет, сэр, и я не буду отзываться ни на какое другое!
– «Элизабет» звучит слишком официально. Я буду звать тебя Бесс.
Господи, как же она ненавидит эту дерзкую, самоуверенную ухмылку!
– Нравится тебе это или нет, ты – моя жена перед лицом господа и закона.
– Господа? – взвилась Элизабет. – Так вы и впрямь решили, будто меня касается лепет вашего епископа-еретика?! Нет и нет, сэр! В глазах истинной веры у вас нет никаких прав – ни на меня, ни на моё имя!
– Ошибаешься, Бесс, – почти ласково заверил Крейтон. В гневе женщина размахнулась, чтобы влепить наглецу пощёчину, но виконт ловко увернулся от удара и без лишних церемоний сгрёб в свои медвежьи объятия непокорную супругу.
9.
Элизабет надеялась улизнуть и тайком добраться до Лувра, чтобы искать защиты у королевы, но виконт Крейтон словно разгадал её замыслы. Он бесцеремонно подхватил супругу на руки и понёс к выходу по залам дворца. Элизабет брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться из объятий Крейтона, но виконт лишь сильнее прижимал её к своей широкой мускулистой груди. На все проклятия и угрозы он отвечал новыми насмешками, а когда Элизабет разошлась уже не на шутку – пригрозил, что прилюдно задерёт ей юбки и как следует выпорет. Тогда женщина притихла – и не только потому, что испугалась позора. Слишком хорошо помнила она, как измывался над нею Рейвенволд… а ведь Крейтон был куда сильнее и выше покойного графа! И Элизабет смирилась – пока.
Когда Крейтон вышел на крыльцо, предместье Сен-Жермен тонуло в ночной темноте. Во внутреннем дворе ожидали две кареты, уже запряжённые лошадьми. Принц сдержал слово и выделил для охраны путешественников двадцать вооружённых до зубов мушкетёров.
Из первой кареты выскочила Гвиннет и стремглав бросилась к хозяйке:
– Миледи, что случилось? Вам нехорошо?
И озадаченно воззрилась на золотоволосого великана, который нёс на руках Элизабет.
– Это ещё кто такой?
– Уймись, хлопотунья, – усмехнулся Гэррэт. – Твоя хозяйка цела и невредима. Кроме того, она теперь – моя жена, так что я сам о ней позабочусь.
И, не обращая внимания на квохтание служанки, направился к каретам. Он прекрасно понимал, что стоит поставить графиню на землю, как она пустится наутёк во всю прыть. Поэтому Гэррэт велел одному из мушкетёров охранять вторую дверцу кареты, а сам бережно усадил жену на обитое бархатом сиденье.
– Подвинься, Бесс, – велел Гэррэт. Согнувшись в три погибели, он боком пролез в карету, уселся рядом с Элизабет и захлопнул за собой дверцу.
Элизабет в ужасе высунулась в окошко.
– Гвиннет! Не оставляй меня!
Гэррэт отодвинул её и хладнокровно разъяснил служанке, что рядом с мужем графиня в компаньонке не нуждается, а потому пускай Гвиннет едет во второй карете, вместе с прочими слугами.
Гвиннет заколебалась, разрываясь между преданностью графине и распоряжением Гэррэта.
– Простите, миледи, – наконец огорчённо пробормотала она и ушла.
Карета дёрнулась, загремела по булыжной мостовой, Элизабет откинулась на подушки, которыми было обложено сиденье. Ей было не по себе под пристальным, оценивающим взглядом Крейтона – виконт рассматривал её, словно музейный экспонат или же военный трофей.
– Ну вот, так будет намного уютнее, – он потянул за шнур, которым были подвязаны занавески. Тяжёлая ткань с громким шорохом развернулась, наглухо закрыв окошки и надёжно спрятав тех, кто сидел в карете, от любопытных взглядов.
– Зачем вы опустили занавески? Сейчас же откройте!
Элизабет прижала к груди подушку, словно щит. Неужели виконт и впрямь решил последовать скабрёзному совету принца?
Крейтон и бровью не повёл.
– Так безопаснее. Нас никто не должен видеть. По крайней мере, до тех пор, пока мы не отъедем от Парижа на приличное расстояние.
Элизабет подальше отодвинулась от супруга, хотя в темноте кареты сделать это было нелегко – виконт был слишком могучего сложения, а его длинные ноги никак не умещались под сиденьем. Даже сквозь юбки Элизабет ощущала жар его мускулистого бедра.
Тут карету сильно тряхнуло, Крейтона толчком швырнуло прямо на Элизабет. Женщина зажмурилась в ожидании удара – но ничего не произошло. Открыв глаза, Элизабет увидела, что Крейтон нависает над ней, упираясь руками в спинку сиденья. Горячее дыхание обжигало её лицо.
– Извини. Я тебя не ушиб? – В голосе его звучала неподдельная забота.
– Нет. – Она качнула головой, внезапно ощутив, какую мощь источает это крепкое, мускулистое тело. Боже, какой великан! Поскорей бы он вернулся на своё место… И всё же от его близости у Элизабет замирало сердце.
Крейтон чуть отодвинулся, рассматривая её вдовий чепец.
– Эта штука пристёгивается? Булавками там или чем-нибудь ещё?
– Никаких булавок, – кратко отозвалась Элизабет. – А что?
– А то, что он тебе больше не понадобится. Сегодня ночью, во всяком случае.
Не успела она сказать и слова, как виконт проворно сдёрнул разом и чепчик, и вуаль. Жёсткие, иронические черты Крейтона слегка разгладились.
– Что дрожишь? Я ведь тебя не укушу!
Элизабет промолчала. Муж уверенной рукой высвободил и расправил её длинные золотистые локоны.
– Так-то намного лучше, – сказал он наконец, и суровые голубые глаза его заметно смягчились. – У тебя такие красивые волосы, Бесс. Не надо их прятать.
Опять это ненавистное имя – и как раз тогда, когда Крейтон проявил наконец человеческие черты!
Насупясь, Элизабет неловко поправила распустившиеся волосы.
– Я закрываю волосы, сэр, потому что я – в трауре. Не только по мужу, но и по любимой сестре.
– По первому мужу, – поправил Крейтон, пристально вглядываясь в её лицо. – Должно быть, это ужасно – потерять сестру. Вы были близки, не так ли? Леди Шарлотта часто рассказывала о тебе, и всегда с таким восторгом…
– Вы знали друг друга? – Элизабет не скрывала удивления. Шарлотта никогда не упоминала Крейтона в своих письмах. Впрочем, что тут удивительного? Английские эмигранты держались в Париже тесной, сплочённой группой. Конечно же, они были знакомы. Лишь сейчас она вспомнила, что видела виконта в церкви на похоронах Шарлотты.
Крейтон вернулся на своё место.
– Мы были друзьями, – просто ответил он. – Она была сама доброта. Никогда никого не осуждала, принимала всех такими, как есть. Мне будет её не хватать.
По щекам Элизабет заструились горячие слезы.
– Вот те раз, – пробормотал Крейтон, – я вовсе не хотел тебя огорчить. На, возьми. – Он протянул Элизабет аккуратно выглаженный платок. – Тебе неприятно, что мы заговорили о твоей сестре?
– Нет, нисколько, – пролепетала Элизабет, осушая слезы. – Просто впервые со дня похорон кто-то заговорил о ней. Наверно, я ещё не готова к такой беседе. Да к тому же так устала… и голодна.
– О, это поправимо. – Крейтон пошарил под сиденьем и выдвинул корзину с провизией.
Порывшись в корзине, он достал бутылку вина и два серебряных кубка.
– Ты, должно быть, и впрямь умираешь с голода. Как только я раньше не догадался? Выпей пока вина, а я накрою для нас ужин.
Виконт развернул промасленную бумагу, достал пирожки с мясом, аккуратно и тонко нарезал сыр и хлеб, сложил все на плотной салфетке и лишь после этого утвердил импровизированный столик у неё на коленях.
– Спасибо, – пробормотала Элизабет, почти сожалея, что голос её помимо воли прозвучал так угрюмо.
Она так устала и проголодалась, что вино сразу ударило ей в голову. Насытившись, Элизабет откинулась на подушки… и сама не заметила, как погрузилась в крепкий сон.
Она свернулась клубочком на сиденье, ощущая сквозь сон упругое, мягкое, невыразимо уютное тепло. Мерный стук копыт баюкал её, словно колыбельная. Сонно вздыхая, Элизабет поудобнее устроилась в этом мягком тепле – и заснула крепче, наслаждаясь небывалым, умиротворённым покоем.
И лишь проснувшись, Элизабет обнаружила, что угрелась, словно котёнок, в объятиях виконта, уткнулась щекой в его широкую мускулистую грудь.
Вспыхнув от нестерпимого стыда, Элизабет поспешно отпрянула от Крейтона – и тот, конечно же, проснулся.
– Хорошо выспалась, Бесс? – спросил он, зевая и сладко потягиваясь.
– Х-хорошо, – запинаясь, пробормотала Элизабет – и в крайнем смущении даже не заметила, что он назвал её Бесс.
После краткого отдыха карета покатила дальше. Поправив занавеску, Гэррэт пристально взглянул на сидевшую рядом женщину.
– Сдаётся мне, что сейчас самый подходящий момент обсудить наши дела.
– Очень хорошо. – Элизабет зябко обхватила руками плечи. О чём Крейтон собирается говорить с ней?
– Наш союз нельзя назвать браком по любви, но скажи, разве мало подобных браков?
Он подался вперёд, опёрся локтями о колени.
– Я хочу сказать вот что: мы с тобой оба не хотели этого брака, но так уж случилось. Это – данность. Мы должны признать это и решить, как нам жить дальше.
Сдвинув брови, Гэррэт сосредоточенно разглядывал свою ладонь, затем всё же отважился заглянуть в глаза Элизабет.
– Думаю, мы сможем договориться. У тебя будет своя жизнь, у меня – своя.
Элизабет поняла, к чему он клонит.
– У вас будут свои друзья…
Лицо Крейтона прояснилось.
– Именно.
– А у меня свои, – закончила она вызывающе.
– Верно, – улыбнулся он. – Доколе ты будешь поступать осмотрительно, я постараюсь смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы.
Гэррэт заколебался:
– Но совсем другое дело, когда это касается детей.
Дети! Боже праведный, вот оно, наконец! Что сказать ему? Солгать? Но потом, когда он узнает правду, всё станет во сто крат тяжелее! А правду Гэррэт узнает обязательно.
– Детей? – с трудом она повторила роковое слово.
– Да. – Голубые глаза Крейтона подёрнулись дымкой. – Если у тебя будут дети, пусть они будут от меня. Ублюдки мне не нужны.
Элизабет могла бы сказать, что тревожиться ему не о чём… но смолчала, с трудом скрывая страх. Крейтон лукаво улыбнулся:
– Моя мать говорит, что не сможет умереть спокойно, пока я не произведу на свет наследника.
Именно этого она и боялась! Элизабет сменила тему на менее опасную:
– Ваша мать жива?
Она никак не могла представить себе Крейтона рядом с матерью. Или в кругу домашних.
– Слава создателю, да! Она тебе понравится. Очень славная. Она живёт в Чествике с моими сёстрами.
Мать и сестры, подумала Элизабет. Знают ли они о его бастардах?
Крейтон откинулся на подушки, явно сочтя разговор законченным.
– Если не случится ничего неожиданного, мы будем в гостинице вовремя – и сегодня вечером будем спать в настоящей постели.
Элизабет сжалась. Гостиница и настоящая постель?
Неужели Крейтон мог… ожидать от неё исполнения супружеских обязанностей? Он ведь ясно сказал, что теперь Элизабет его жена, и он своего не упустит. Едва они останутся одни, Крейтон овладеет ею… и Элизабет не в силах будет ему помешать. Так ловушка еретического брака захлопнется окончательно, и её душа будет обречена на вечные муки.
