Текст книги "Омега для Альфа Мужей"

Автор книги: Хэля Хармон

Соавторы: Кира Иствуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Мы с братом ощущали острую потребность защитить Арию от этого человека. И она… будто неосознанно просила нас об этом.

Или нет?

Возможно, мы с братом выдумываем – потому что допущения, будто Ария и правда хочет покинуть крейсер… и что ей приятны прикосновения другого мужчины – дико бесят. Так сильно, что перед глазами всё идёт золотыми точками от гнева. А в пси-спектре поднимается энергетическая буря – которая грозит выплеснуться наружу неуправляемой шиарийской яростью. И не обязательно, что мы с Орделом задушим профессора Люциана Грея хвостами, как дикари. Вовсе нет. На него может просто “случайно” упасть часть обшивки корабля…

Стоило мне это подумать – я ощутил, как корабль разорвал безупречно подогнанный шов на потолке и действительно опасно накренил потолочную наноплиту.

Ордел хищно оскалился: он, конечно, тоже считал намерение Трона – нашего живого крейсера.

“Не сейчас”, – послали мы с братом общую мысль кораблю.

И Трон, недовольно щёлкая обшивкой, прирастил плиту на место.

Профессор Люциан Грей вдруг резко замер и вскинул голову. Посмотрел вверх. Прищурился… И разумеется, ничего не увидел. Вот посмотри он вверх на пару мгновений раньше…

Ордел усмехнулся на этот раз вслух.

– В чём дело, профессор? – улыбнулся мой брат, демонстрируя клыки, – слуховые галлюцинации? Так бывает от перепада давления при стыковке. Здесь всё откалибровано для нужд шиарийской расы. И отчасти атлантианской. Вашему виду на борту может быть некомфортно…

– Всё в порядке, вианы – слащаво улыбнулся Люцин Грей, прекращая пялиться на потолок и проходя вслед за Орделом на капитанский мостик, – я в курсе, как бывает и как не бывает. Уверяю вас, я прекрасно подготовлен. Уж если человечка столько прожила на вашем крейсере, и у неё не закипела кровь в венах, я уж как-нибудь справлюсь…

– Человечка? – я вопросительно изогнул бровь, пока Люциан чинно присаживался за наш стол для совещаний.

– Человечка. Виана Ария, – показательно усмехнулся профессор, – к слову, весьма предприимчивая виана. Весь преподавательский состав Академии до сих пор под… кхм… впечатлением от её… находчивости.

Мой хвост выгнулся раздражённой дугой. И едва не выдал себя разъярённым шелчком.

– Да что вы говорите… – контролируя каждый мускул своего лица, я вежливо улыбнулся. Пока Ордел усаживался за стол напротив нашего неприятного гостя, я отправился к фудпринтеру заказать кофе.

– Что вы имеете в виду? – чуть не прорычал Ордел.

“Спокойно, брат, – послал я по нашей индивидуальной волне мысль, – не ведись… Он провоцирует”.

“Тогда не удивится, когда я оторву ему голову”, – взбешённо отозвался Ордел. И на нашей пси-волне воцарилась тишина.

– Виана Ария, – усмехнулся профессор, – человечка широких взглядов.

– Шиарийка, – прорычал Ордел, – Ария шиарийка.

– О, конечно, – показательно закатил глаза Люциан Грей и кинул на нас такие многозначительные взгляды точно мы с ним “на одной стороне”, – если наличие хвоста считать критерием для классификации. Псионического потенциала у неё почти нет. Но она интересная женщина… Вся кафедра Псиоников не смогла перед ней устоять. Иначе как бы она, по-вашему, получила зачёт? Разумеется, вас она тоже заинтересовала, капитаны…

Я похолодел от ярости. И я знал: то же самое произошло с Орделом. Наши хвосты дёрнулись к Люциану с намерением проломить ему хребет, и пришлось удержать их волей.

Ещё рано. Хотя сдерживать гнев становилось всё сложнее.

Но… этот академический гадёныш сейчас пытается опорочить нашу мианессу?

Зачем? Почему?

На самоубийцу не похож… Значит, не понимает, насколько у нас серьёзно?

Его тактика – как если бы она была нашей случайной любовницей в приступе гормонального безумия. Тогда, пожалуй, его слова могли иметь желанный для него эффект. Но она же… мианесса. Просто этот надутый академический идиот об этом понятия не имеет.

Возможно из-за того, что мы с братом кажемся “спокойными”, он и уверен в тактике. Ведь считается, что шиарийцы не способны контролировать эмоции.

Что ж… это даже забавно.

Как он сейчас с каждой фразой всё глубже роет себе могилу.

С ледяным спокойствием я поставил на стол три чашки.

Две чашки с шиарийским тоником для нас с братом – мы не собирались пить кофе при этом профессоре. А в третьей… странная кофейная бурда – её корабль сварил для Люциана Грея, проигнорировав моё введённое вручную распоряжение… Я не стал спорить с кораблём. Я чувствовал, что это не сбой и не ошибка.

– … Ария стала для меня самым больши́м разочарованием, ведь я не ожидал, что такая юная виана может оказаться склонной решать свои проблемы с учёбой при помощи тела… – продолжал распинаться Грей, но тут заметил чашку с кофейным пойлом: – О! Чудесно! Это божественный нектар. Чего не отнять у вашего корабля – так это чутко откалиброванных на запрос гостя фудпринтеров! Я даже укажу это в отчёте!..

Я опустился в кресло рядом с братом.

Напротив Люциана Грея, который пил странную смесь большими глотками и причмокивал.

А я перекатывал в уме сказанное им: он утверждал, что Ария отдавалась в Академии всем, кому ни попадя.

Зачем он это говорит? Нагло лжёт.

Ведь мы знаем, что это не так.

Мы были её первыми. И единственными.

Но профессор не знает об этом.

– … я как мог сопротивлялся распределению такой вианы на столь серьёзный объект, как ваш крейсер! Но бюрократия, сами понимаете. И при первой возможности организовал инспекцию! И вот я здесь! Я её, конечно, заберу. Вам будет неприятно находиться с ней в замкнутом пространстве долгое время…

“Зачем он несёт этот бред?” – Ордел коснулся меня на индивидуальной волне.

“Он ошибся в прогнозах, брат. Выбрал неверную тактику…”

– Эта виана прошла по рукам всего орбитального общежития, между нами говоря… Если бы процесс распределения на практику не был автоматизирован, я бы никогда не допустил…

– Грей, чего ты добиваешься? – вклинился я в поток этой словесной грязи.

– Вы же гордость флота! – показательно расширил глаза Люциан Грей и оставил на стол опустевшую чашку. – Я думал и о вашей офицерской части. Чтобы не пошли пересуды…

– Замолчи, – сорвался в рык Ордел, – пока я не затолкал тебе в глотку каждое твоё гнилое слово!

Лицо профессора тут же побледнело, посерело и удивлённо вытянулось. До него, наконец, дошло, что он полностью неверно расценил атмосферу. Что на самом деле наше отношение к виане Арии сильно отличается от его. И наговорил он уже достаточно, чтобы вышвырнуть его за борт… по частям.

Нам с братом теперь было очевидно, что Люциан Грей был нашей мианессе врагом – скрытым или явным – не важно. Но нам точно не “показалось”, что она его боится. Осталось выяснить, что он успел ей сделать и что сказать. Методы, как вырвать правду из глотки таких вот напыщенных крыс у нас были отработаны от и до. Впрочем, я собирался выйти за рамки “одобренных методов”.

Глядя в расширившиеся от страха глаза профессора, я холодно произнёс:

– … И с этой секунды, профессор Люциан Грей, за каждое мерзкое слово мы будем ломать тебе одну кость. Двести десять? Столько костей в теле у гибридов-драконоидов, я ничего не путаю?.. Через двести десять некорректно подобранных терминов мы сломаем тебя целиком. А сейчас мы с братом будем задавать тебе вопросы. А ты будешь отвечать предельно честно и по существу.

– Что вы такое говорите, вианы! – вскинулся Грей, но я видел, что губы его подрагивают, – я уполномоченный инспектор Союза! Вы не имеете права! Я…

И тут мы с братом оскалились на профессора синхронно. Наши хвосты нетерпеливо щёлкнули кончиками и метнулись под столом к профессору…

***

Глава 14

Ария

В коридоре отчётливо раздавался болезненный вой. Выл профессор, да так, будто его резали заживо. Я скорее побежала на звук, а вой тем временем превратился в скулёж. У меня сердце нервно вздрогнуло.

Что там вообще случилось?!

Я ворвалась в рубку капитанов и замерла на пороге.

Никого из сотрудников тут не было. Только Ордел и Хант, что возвышались над скрючившимся на полу профессором. Одна рука Люциана Герея была выкручена под неестественным углом, несколько пальцев выгнуты в неправильную сторону. Хосты маршалов накрепко фиксировали профессора – так что он мог только дрожать и выть, его обычно смуглое лицо сейчас было серым от боли. Его белые брюки были мокрые, и сам он лежал на полу в луже воды…

“Не воды…” – с оторопью поняла я, когда кислый запах добрался до моего носа.

– Что здесь происходит? – спросила я. Голос у меня свистел.

– Беседуем с профессором, – ответил Хант с таким видом, будто они не кости Люциану ломают, а делают суставную гимнастику.

– Виана Ария, мы уделим тебе время позже. А пока что выйди, – предельно вежливо произнёс Ордел.

Градус безумия шкалил, и у меня закружилась голова.

Моя шиарийская звериная часть потирала руки от удовольствия. “Получил, по заслугам, шантажист!” – агрессивно думала она, глядя на скулящего профессора Грея. Она, кажется, даже хотела бы сломать ему и вторую руку следом! Но моя разумная половина была в ужасе и со скоростью света просчитывала последствия.

– Помоги мне, Ария! – взвыл Люциан. От его былого высокомерия не осталось и следа, в синих глазах плескался один лишь животный ужас. – Помоги! Или Союз этого так просто не оставит!

На это заявление ни Хант, ни Ордел не отреагировали. Было похоже, что они сильно сомневаются, что Люциан сумеет что-то и кому-то сообщить. Потому что …мёртвые ведь не говорят, верно? – такое было выражение у лиц капитанов. И именно такое сообщение считывалось с крошечных движений их хвостов.

Космос великий!

Чем Люциан насолил капитанам?

Они же не собираются действительно его убить?!

Как бы сильно я недолюбливала профессора, но смерть – это чересчур. Да и кости ломать… У него же протекция Союза! Даже если тело не найдут, будет серьёзная проверка. Капитанов ждут проблемы. Хорошо, если не трибунал… И тут ведь явно что-то личное – потому что не похоже на хладнокровную расправу – нет, это явно на эмоциях.

Хоть шиарийцы и демонстрировали спокойствие, но я ясно ощущала, как в их псионическом поле бурлили эмоции – гнев и ярость. Даже у обычно спокойного Ханта глаза светились куда ярче обычного – прямой показатель, что его звериное начало вышло из-под контроля, и он готов сейчас кого-нибудь убить… Точнее – не кого-то, а одного конкретного человека.

Я должна вмешаться.

Пусть позже разберутся с ним разрешёнными методами.

– … мы закончим здесь и всё тебе расскажем, – снова произнёс Ордел. Но вместо того, чтобы покинуть рубку, я медленно подошла к нему. Коснулась руки темноволосого маршала.

– Я уверена, что Люциан сделал что-то неправильное… Но обязательно ли нужны такие меры? – мягко сказала я, заглядывая капитану в глаза. А мой золотыш потянулся к чёрному хвосту. Тот соскользнул с искалеченной руки профессора и сплёлся с моим хвостом.

– Ария… – рычаще произнёс капитан. – Этот человек недостоин того, чтобы ты его защищала. Ты ведь и сама это знаешь. Не переживай, позже он на коленях принесёт тебе извинения за все лишние слова и действия…

Я не была уверена, что именно капитаны узнали про Люциана. Может, что он приставал к девушкам в академии? Но разозлились они не на шутку.

– Конечно, – вслух согласилась я с Орделом, помня, что нельзя спорить с тем, кого захлестнули эмоции. – Но для этого у профессора должны остаться колени верно? В чём бы он ни был виноват, позже понесёт положенное законом наказание. А сейчас не лучше ли отправить его в лазарет, где он дождётся приговора? А мы могли бы с вами всё обсудить.

Братья обменялись взглядами, явно переговариваясь на своей волне. Хант дёрнул уголком рта. А потом серебристый хвост соскользнул со второй руки профессора. А спустя миг в помещение зашёл помощник капитанов.

– Убери этот мусор, – прорычал Ордел.

Тот кивнул. Следом в комнату заехали роботы-уборщики. Система вентиляции уже очистила воздух, сделав его свежим. Профессор с трудом сел, к его лицу стала возвращаться краска.

– Я этого так не оставлю, – зашипел он.

– Как и мы, – откликнулся светловолосый Хант, стегнув хвостом. – Мы продолжим разговор. Но в следующий раз за оскорбление мианессы Арии сразу вырвем тебе язык.

“Мианессы?!” – застыла я.

Это впервые, когда они меня так назвали. Да ещё и прилюдно!

Моя внутренняя самка подпрыгнула от счастья. Но мою разумную часть это напугало чуть ли не больше, чем покалеченный профессор.

Это было слишком громкое слово! Мианесса была синонимом к “единственная, лучшая для нас, самая нужная” и так далее. Это было почти признанием в любви! Почти предложение руки и сердца!

Как маршалы могли произнести его по отношению ко мне?! Я ведь… я…

Но у профессора это заявления вызвало лишь дурной приступ смеха. Помощник довольно грубо закинул его себе на плечо, что не помешало Люциану Грею истерично смеяться.

– Какая, к чёрту, мианесса?! Вы ещё не поняли?! Она просто вас использует! – крикнул он уже в дверях.

– Я его сейчас прикончу, – зарычал Ордел. Но я схватила мужчину за рукав. А следующую секунду пожалела, что остановила капитана. Потому что Люциан крикнул:

– У Арии активный омега-ген. Она вас на него и поймала, как рыбок на удочку. И вертит вами, как хочет.

Это были последние слова Люциана, перед тем как двери за ним захлопнулись.

Меня парализовало.

Я опустила взгляд, следя за роботами-уборщиками, которые намывали пол. В голове было пусто – там лопались пузыри паники.

Космос великий! Маршалы же не приняли слова профессора всерьёз?! Они ведь не станут спрашивать… Даже глаза поднять боязно. Куда делась моя хвалёная шиарийская храбрость?

– Ария… – раздалось совсем близко. Горячее дыхание коснулось щеки. И глаза поднять всё же пришлось. И тут же сбилось дыхание. От внимательно острого взгляда Ордела хотелось провалиться под землю. Хант уже заступил за спину, отрезая любые пути к побегу. Я оказалась зажата между сильными телами братьев. – То, что сказал Люциан, это ведь ложь?

Я смотрела в суровое лицо маршала во все глаза, не в силах выдавить ни ложь, ни правду.

– Корабль напоил профессора сывороткой истины, – рыкнул Хант, обнимая меня руками со спины и прижимая к своему твёрдому телу. – Люциан не мог врать.

– В твоих документах ни слова про омега-ген… – задумчиво продолжил Ордел. – Но что скажешь ты сама?

– Разве… вы сами не чуете, есть он или нет, – всё же просипела я.

Не ложь. И не правда.

Вся надежда была на лекарство, что мне отдала Ди. Вот только она попросила, чтобы маршалы не нюхали меня близко… Почему?

Через секунду я узнала ответ. Потому что и Ордел, и Хант наклонились ко мне, жадно вдохнув мой запах возле самой шеи…

Я обмерла.

Перестала дышать.

Мы с Орделом и Хантом были одни на капитанском мостике. И всё моё внимание сконцентрировалось на них – мужчинах, страстно прильнувших к моей шее. Таких мощных, таких опасных. Они сейчас вдыхали мой запах, у самой кожи. А это значит…

Они поймут! Сейчас всё поймут. Об этом ведь было предупреждение Ди? … она просила, чтобы они не нюхали близко к коже… потому что иначе они могут понять, что я “подцепила их на крючок омега-гена”?

Я ведь не хотела. То есть, нет… возможно чуть-чуть хотела. Если заглянуть в собственную душу, если быть до конца честной перед собой… Капитаны меня так злили, что втайне я желала, чтобы они пожалели. Чтобы эти наглые альфачи увидели меня… Меня саму – по настоящему. И осознали как были не правы.

В итоге как-то так и получилось… Может, это моё подсознание перехватило контроль? Я привлекла внимание капитанов… Но не специально! Однако теперь, после слов профессора Люциана Грея – как это будет выглядеть?

Остаётся ждать.

Но мгновения тянутся так тягуче-медленно. Мучительно. Жар пульсирует на моих щеках.

Я вижу краем глаза, как хищно изгибаются хвосты моих шиарийцев. Моих? Что за бред?.. А, впрочем, сейчас неважно.

Капитаны вот-вот резко отпрянут от моей шеи, оскалятся. Не ударят, конечно… но наверняка покинут помещение, цедя сквозь зубы ругательства. Или прикажут убираться мне. А потом на крейсер явятся люди в специальной форме. Медики, псионики, эксперты, генетики… Представители Союза…

А потом выяснится и про беременность.

И в золотых глазах Ордела и Ханта я не увижу ничего, кроме презрения. Никогда.

И их дети… наши с ними дети… будут страдать от этого самого презрения, которое их отцы испытывают к матери…

Все эти мысли пролетают в голове за миг.

Я моргаю. И… ничего! Ничего из того, что я придумала не случается.

Маршалы стоят передо мной, смотрят внимательно. Осознанно. Я вижу: их разум на этот раз не захватили феромоны – Ордел и Хант сейчас не под влиянием гена. Как и я. Ничего такого нет. Мы просто смотрим друг другу в глаза.

Я – должно быть, с легко читаемым ужасом. Они – почему-то с нежностью. По крайней мере, я именно так трактую эту неожиданную для меня эмоцию во взглядах Ордела и Ханта.

– Капитаны… – начинаю я.

А что “капитаны”?

Дальше мне сказать нечего. И я замолкаю на полуслове.

Только прерывисто вздыхаю, когда Хант вновь наклоняется к моей шее. Поражённо застываю, когда мою кожу обжигают горячие губы светловолосого капитана.

Острый короткий поцелуй. Затем – более медленный и нежный. Чуть удлинённые шиарийские клыки нежно царапают мою кожу. Терпко, многообещающе.

А я… вместо того чтобы отстраниться, зачем-то зарываюсь пальцами в жёсткий шёлк светлых волос Ханта. А из моей груди вырывается тихий стон. И я тяну вторую руку к Орделу. Я без слов зову его, и он не заставляет себя ждать.

Моё сердце колотится. Словно хочет выломать мне рёбра изнутри. И вырваться.

Я заключена в двойные объятия шиарийцев. Мой золотистый хвостик – вновь в плотной косице с хвостами Ордела и Ханта.

И самое удивительное – я в кристально ясном уме! Впервые так близко с Орделом и Хантом, я полностью отвечаю за свои действия. Как и они. Так почему же я тогда?.. Почему же мы?..

– Наша мианесса… – выдыхает мне в губы Ордел и тут же буквально берёт меня порывистым ярким поцелуем. Я отвечаю. И нервно смеюсь в своих мыслях: я всё ещё в уме!

Как так? Эффект таблеток? Или… Или… может ли быть такое, что я…

“Мианесса”, – врывается в моё псионическое поле слово, произнесённое голосом Ханта. А затем его также не произнеся ни звука повторяет Ордел.

Я замираю, понимая… что даже без омега-гена они меня так называют. Что они учуяли у шеи? Что-то что дало им уверенность… Мой обычный запах? Но они не собираются меня отталкивать.

Значит, дело не только в омега-гене?

И словно тепло разрывается в моей груди – внутренняя самка посылает волну восторга по моему телу. Удовольствие оседает пульсирующим узлом желания внизу живота. И распирающим счастьем в груди. И ещё – вокруг словно ореол тепла: я – рядом с моими капитанами – в абсолютной безопасности.

Каждый из нас троих – совершил свои ошибки на пути общения друг с другом. Но… мы на пути к тому что бы всё решить.

Чудесные таблетки, Ди!

Теперь мне не просто всё ясно – в голове всё лежит так чётко на своих полочках, как никогда.

И в этой позиции мне как бы открывается другой угол зрения: возможно ли, что я и впрямь – мианесса этих двоих… шиарийцев. Грозы флота. Правда? Правда?!!! К сожалению, только самцы нашего вида могут определить идеальную пару. А я… могу только поверить. Не стали бы шиарийцы произносить столь важное слово впустую. Так не бывает. Тем более сейчас, когда ген нейтрализован.

А что чувствую я? Я хочу быть их мианессаой?

По телу прокатывается жар. И я вдруг осознаю – я должна ощутить капитанов ближе. Я хочу этого… – чтобы понять свои эмоции. Почувствовать, как это быть с ними, когда я полностью в своём уме. Когда и они не под влиянием феромона. Тогда я окончательно пойму себя. Осознаю, хочу ли быть с ними…

Хотя, похоже, сомневается только мой разум. Реакция моей внутренней самки на звание мианессы однозначна – она растеклась лужицей от счастья. И мой хвост тоже выражает лишь удовольствие и радость.

И только мой разум продолжает тревожиться и гонять по кругу мысли… Если это правда… и я их мианесса, то как быть? Ведь омега ген – всё равно есть. Как и беременность…

И однажды они узна́ют и о том и о другом. И как изменится тогда их отношение? Должна ли я и дальше скрывать, или…

– Мы не смеем врываться в твой разум, Ария, – шепчет Хант мне в шею между поцелуями.

“Но прекрати так тревожиться, наша красавица, – говорит Ордел уже через пси-поле, – или посвяти нас, чтобы мы решили все твои проблемы…”

Я обмираю вновь.

Я на волоске.

Они подобрались ко мне так близко.

И лишь понятие Ордела и Ханта о чести и моих границах – удерживает хрупкую ширму. Да, таблетки Ди подавили физиологический запах моей беременности, которые могли различить шиарийские самцы, если бы знали, что искать. Подавили вместе с феромоном. Но моя мысль – слишком громкая, а хвосты в плотном контакте – а значит, ментально я абсолютно не защищена от псиоников такого высокого уровня. Им стоит лишь пожелать.

Ширма в моём сознании для них как полупрозрачная бумага. Смять и отбросить. Но они благородно этого не делают.

– Открой нам, что тебя так взволновало? – дыхание Ханта обожгло мою кожу.

Я нехотя отстранилась от губ Ордела.

– Я не хочу об этом говорить… – сипло выдохнула я, – потом…

– Желание мианессы – для нас закон, – мурлыкнул Ордел.

Я ничего не ответила.

Коротко кивнула.

И просто разрешила себе. Потянуться к вороту формы Ордела.

Мне достаточно было лишь намекнуть, чего я хочу.

И как только мне хватило на это смелости? Может, я всё же не в здравом уме?..

Мысли и тревоги пролетали, и я отпускала их без сожалений.

Просто смотрела, как мои шиарийцы быстро расстёгивают свои форменные космийки.

И мне не надо было быть сильным псиоником, чтобы предсказать, чем это закончится.

Глава 15

Сильнейшие псионики флота – мои капитаны – сейчас оба стояли передо мной.

Они назвали меня мианессой.

Наказали негодяя-профессора, который перешёл границы. А он в ответ выдал им все мои тайны.

Все, которые знал.

А теперь… я сама дала понять, что желаю близости с капитанами.

И было поздно сдавать назад. Хотя они бы и позволили мне покинуть капитанский мостик, не отдавшись каждому из них… по несколько раз. Я знала, что капитаны благородны и не стали бы меня принуждать, если бы я передумала – несмотря на очень спорное начало нашего общения.

Но уже я – я! – не была готова дать задний ход.

Мне было необходимо почувствовать: каково это, без влияния омега гена?

Каково это, если меня возьмут будущие отцы моих детей?

Я смотрела, как Ордел и Хант скидывают форму на пол. Пока капитаны обнажились только сверху.

Мой взгляд блуждал, прочерчивая воображаемые линии, от внимательных золотистых глаз шиарийцам, по мощным шеям. Ниже – по сильной груди и рельефному прессу Ханта, а затем – перетекал на Ордела.

Я металась.

И взгляд мой также. И наконец я остановилась на пряжках их ремней.

Клянусь, если бы мужчин не было двое – я бы остолбенела. А так – мой взгляд метался от одной пряжки к другой.

– Выбирать не обязательно, – хмыкнул Хант.

И мне, как это ни абсурдно, стало неловко.

Это – последнее, что пришло бы мне в голову.

Выбирать между ними? Шиарийской близнецовой парой с единым псионическим полем? Дикость. Вся моя суть воспротивилась, вскинулась.

И я возмущённо уставилась Ханту в глаза: как ты мог подумать, что я выбираю? Это немыслимо, дико. Вы для меня – одна общая страсть. Болезнь. Горячка…

Глаза Ханта смеялись. Нежно, беззлобно.

– Наша Ария, – мурлыкнул светловолосый шиариец, ласково обнимая меня за талию. Миг – и Хант притянул меня ближе. Вжал в рельеф пресса.

– Наша… – прорычал ему в тон Ордел, сделал шаг за мою спину, и нежно, но уверенно обнял меня сзади.

Хвосты капитанов чуть туже сжали мой золотистый хвостик, и его кончик затрепетал. Задрожал. Если бы я увидела это со стороны – приняла бы за знак страданий, но на самом деле – грань была очень тонкая. Эта дрожь – была скорее мучительно-сладким влечением. И совсем слегка отличалась от мук боли по амплитуде…

И хвосты капитанов вздрогнули в такт, а потом мой хвостик унялся – согрелся в их косице. И стало так хорошо…

Мы ещё немного постояли так, и мне было сладко и спокойно в двойных объятиях.

И можно было простоять так много часов – потому что это само по себе было странным порабощающим, чувственным удовольствием.

Можно было бы.

Если бы за лоном не завязывался всё туже узел моего порочного… хоть и вполне управляемого желания.

Я запрокинула голову. Опять – лишь обозначив намерение. Слова были не нужны. Кажется, мне вообще не нужны слова – когда я с этими мужчинами. Губы Ханта нашли мои почти мгновенно. Нежный поцелуй – словно вопрос: “ты уверена?”

Так деликатно, так ласково – как не ожидаешь от шиарийских командоров.

Мои робко разомкнутые губы навстречу.

Осторожно, плавно углубляющийся поцелуй Ханта. Такое”дипломатичное” вторжение его языка в мой рот, что я и не поняла – как так, в какой момент я начала отвечать ему страстными стонами и влажными прикосновениями.

Я прогнулась в пояснице, и Ордел прижался ко мне сзади сильнее.

Черноволосый капитан всё ещё был в форменных штанах, но я и через одежду прекрасно чувствовала его возбуждённый член.

А потом я услышала тихий щелчок – это Ордел расстегнул форменный ремень. И ещё через пару мгновений – он прижимался ко мне уже обнажённый.

Я прислушалась к себе. Но как ни старалась, не нашла и малейших признаков стыда.

Я хотела их.

Моё изучение себя и своих реакций закончилось любопытным выводом: я действительно хочу этих мужчин.

Но это было больше, чем психологический опыт над собой.

Я решила отдаться моменту.

Довести этот “эксперимент” до конца.

Закрыла глаза. Расслабилась. Позволила капитанам стянуть с меня одежду.

Они не спешили. Раздевали меня медленно.

Затем – покрывали моё обнажённое тело поцелуями.

Я всё ещё не открывала глаза – слушала себя.

Капитаны подхватили меня на руки, оторвали от пола бережно. Точно я что-то очень ценное и очень хрупкое.

Я чувствовала, через пси-поле – хотя и была очень слабым псиоником, но чувствовала их намерение: отнести меня в спальню.

– Нет, – я шепнула еле слышно, – нет. Я хочу здесь…

Меня положили на стол.

Тот самый овальный стол для переговоров.

За которым сидели капитаны и главы их подразделений во время совещания – когда я пришла жёстко заявлять о своём намерении уволиться.

Я слабо улыбнулась: это воспоминание сделалось куда теплее, чем раньше. Оно даже вызывало улыбку.

Если вдруг… если бы предположить… что мы могли стать семьёй… вспоминая ту “ссору”, я бы улыбалась.

Я отогнала эти мысли.

И вообще, все мысли.

Это не было в дурмане омега-гена.

Это был мой выбор – выбор шиарийки, которая проверяет, насколько ей подходят эти по всем параметрам шикарные самцы.

***

Я лежала абсолютно обнажённая на спине. На том самом столе для переговоров.

Столешница холодила лопатки.

И как будто была мягче, чем я ожидала.

Как будто корабль играл с фактурами материалов. И сделал вдруг столешницу бархатистой и по ощущениям походящей скорее на жёсткий матрас, чем на нанопластик или металл.

– Что тебя беспокоит, Ария?.. – шепнул Ордел, пристраиваясь между моих разведённых бёдер, – ты ускользаешь…

– Позже, – я слабо улыбнулась, – позже поговорим… а сейчас…

“Я готова”

Я не сказала.

Я подумала.

Но он бы понял и по тону, и по выражению глаз. Даже если бы братья-капитаны не были настолько сильным псиониками.

Между ног было влажно. За лоном – сладкая пульсация не прекращалась. Я ждала, когда Ордел войдёт в меня, но… он этого не сделал.

Вместо этого мой черноволосый капитан встал на колени и накрыл губами то самое чувствительное место.

Я ахнула.

Его язык жёстко скользнул по горошинке клитора.

Язык Ордела обвёл чувствительный бугорок и сдавил снова.

Я дёрнулась.

Но мои запястья вдруг прижали у меня над головой. Хант. Он держал меня за руки, мягко прижимая мои руки к столешнице.

Я встретилась взглядом с его золотистыми глазами.

И тот голод и страсть, с которой он смотрел на меня – заставляли дрожать.

И ощущения внизу живота заострились.

А Ордел прикоснулся к моему клитору снова. Играл со мной. То жёстче, то нежнее. Выверял. Угадывал мои желания. Сладко пытал. Делал широкое движение языком, выпивая мои женские соки – и я могла сделать рваный выдох – а затем шёл в атаку. Он терзал мой клитор с маниакальной лаской. Он вёл меня куда-то… неизведанной прежде тропой.

Подводил к краю обрыва, и в последний момент одёргивал назад, не давай свалиться за край.

Моё тело извивалось, будто пытаясь вырваться, но… Хант не давал мне такой возможности. Прижатые руки. А потом – и запечатанный требовательным поцелуем рот.

Здесь хозяйничал язык Ханта. А внизу – язык Ордела.

Я стонала, я сдалась, а шиарийцы – признавали мою покорность и брали сполна. Брали меня.

Мои соски стали так чувствительны – и их почти обожгло, когда Хант оторвался от моих губ и накрыл своим ртом мою грудь, нежно поигрывая языком с моими сосками.

И вот тогда это произошло.

Они столкнули меня за край вместе.

Я прогнулась в пояснице. Рванулась с такой силой, что почти выскользнула из рук Ханта.

Нет…

Показалось. Возможно ли от него вырваться?

Да и зачем.

Острое сладкое пронзительной – разорвалось искрами где-то в районе клитора, чувственная отдача прошлась по лону, заставив все мышцы внутри сладко, мучительно сжаться и плавко расслабиться.

Я забылась.

Я пропала.

А когда осознала себя снова – Хант уже снова целовал меня в губы, нежно, успокаивающе.

А Ордел… о…. кажется, он не собирался останавливаться!

Где-то на краю сознания меня терзала мысль: правильно ли это?..

Не слишком ли далеко я зашла в своей “самопроверке”?

Может, и так.

Но остановиться было уже за пределами моих возможностей.

И я это ясно поняла теперь. Когда моё положение изменилось.

Во всех смыслах.

На столе на спине лежал абсолютно обнажённый капитан Хант. А я бесстыдно сидела на нём сверху.

Также абсолютно обнажённая. По моему телу всё ещё пробегала остаточная дрожь, после того, как братья-капитаны делали нечто невообразимое со мной своими языками. Особенноо… капитан Ордел. Этот мужчина трижды довёл меня до экстаза, до золотых звёзд и фигур-молний в темноте, под плотно закрытыми веками.

И мне пришлось умолять его своими стонами дать мне выдохнуть от этого телесного счастья. И я отчасти – злилась на себя за эти просьбы, я сама попросила выпустить меня с вершины блаженства. Боясь, что сойду с ума. И хотя разум мой по-прежнему был кристально чист, я понимала: если я подсяду на то, что капитаны делают со мной… то как… как мне потом от них отказаться?

Эта зависимость будет для меня – непреодолима.

И поэтому я попросила. И Ордел – тут же исполнил то, что я хочу, но, кажется…

Я уже опоздала.

Возможно, я опоздала с самоспасением ещё в тот миг, когда ступила на борт этого крейсера.