Текст книги "Без оглядки"

Автор книги: Хельга Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

6

В это солнечное морозное рождественское утро Майкл Трентон выглядел слабее, чем всегда. Когда они приехали, он сидел в оранжерее, наслаждаясь обычной для него в это время чашкой кофе. Солнце грело сквозь большие стекла, и казалось, что на улице теплее, чем было на самом деле.

Майкл поднялся поприветствовать их.

Ему было семьдесят восемь. Некогда черные волосы теперь поседели. Худощавый, все еще интересный мужчина, он производил впечатление человека, много повидавшего на своем веку. Линде всегда нравился ее свекор. Хотя временами она испытывала перед ним какой-то страх, но относилась к нему с почтением, как к своему деду.

Джеймс же, видимо, не испытывал к отцу подобных чувств. Он не стал дожидаться, пока ему предложат сесть, и без приглашения уселся рядом с отцом.

– Садись, Линда, – небрежно предложил Джеймс. Она все еще неловко переминалась с ноги на ногу. – О Мэнди не беспокойся. Она в гостиной играет с кукольным домиком, что ты ей подарила… – И сухо добавил: – То есть который дед Мороз принес ей на Рождество.

Мэнди была просто вне себя от радости от подарков, найденных утром под елкой. Линда же удивилась, когда там обнаружилось кое-что и для нее. Под елкой оказалась по крайней мере дюжина красиво оформленных подарков. Их не было, когда она, разложив все игрушки для Мэнди, наконец отправилась спать. Ее дочь же ничуть не удивилась. Было абсолютно нормальным, что Дед Мороз и на сей раз оставил что-то и для Линды: ведь так было каждый год.

Едва увидев коробки, Линда сразу догадалась, от кого они. Каким образом они очутились под елкой – это уже другой вопрос. Но она без труда выяснила и его, поговорив с Кэрол. Джеймс оставил подарки для Линды ей и попросил положить их под елку, когда все лягут спать.

Догадаться, почему он это сделал, было нетрудно. Мэнди постоянно рассказывала Джеймсу, что на каждое Рождество ее мама получала «много-премного подарков». Однако Линда не обманывалась на этот счет: на самом деле Джеймс преподнес эти дары вовсе не для того, чтобы сделать ей приятное.

Он доставил ей столько тяжких переживаний своим предложением. Но теперь оно уже не казалось Линде таким ужасающим. Если Джеймс так добр к Мэнди и делал это для ее пользы, значит, есть надежда, что он не такой уж плохой.

Придя прошлой ночью к такому заключению, она спустилась вниз, где ее ждал Джеймс, и скрепя сердце приняла его предложение, взяв кольцо. Правда, надев на палец это украшение с изумрудом и бриллиантами, она старалась по возможности держать руку так, чтобы его никто не заметил.

Джеймс это прекрасно видел и недовольно нахмурился, когда Линда, опустившись на стул рядом с Майклом, протянула ему подарок правой рукой, стараясь, чтобы он не заметил кольца на левой.

– С Рождеством, Майкл! – Она наклонилась к свекру и поцеловала его в щеку, протянув красиво упакованную бутылку его любимого солодового виски. Он наслаждался им каждый вечер после обеда.

– Спасибо вам за подарки для Мэнди и для меня! – Она улыбнулась, словно прося прощение за отсутствие дочери. Мэнди, едва поздоровавшись с дедом, убежала обратно в дом, где Джеймс оставил ее подарок.

Как только Мэнди увидела кукольный домик, сделанный в старинном стиле и обставленный такой же мебелью, все остальные подарки попросту перестали ее интересовать. И сегодня совершенно невозможно было выйти из дома, не прихватив с собой эту новую драгоценность.

Весьма кстати, что сейчас Мэнди не было поблизости. Глаза у Джеймса лихорадочно блестели, и Линда уже не ждала ничего хорошего от их визита.

– Да, отец, – медленно проговорил он, – спасибо и за то, что ты подарил мне.

Майкл, прищурившись, посмотрел на своего младшего сына, который, по-видимому, и для него оставался загадкой.

– Я тебе ничего не дарил! – раздраженно сказал он.

– Именно, – ответил ему Джеймс. – Ты не стремишься доказать, что под Рождество тебя обуяли отцовские чувства. Это было бы явным лицемерием.

Линда чувствовала себя неловко, присутствуя при подобном разговоре. Они напряженно смотрели друг на друга, и она поняла, что им сейчас до нее нет никакого дела.

Джеймс заехал за ними сегодня утром, чтобы они все вместе навестили его отца, прежде чем отправиться на обед к ее матери. Сама Линда собиралась к свекру только в конце рождественских праздников. Она сожалела, что согласилась приехать сюда сегодня: было неприятно смотреть на их натянутые отношения. Ясно, что эти двое терпеть не могут друг друга. И все же Джеймс был молодец, что решил к нему заехать: иначе старик провел бы рождественские праздники в полном одиночестве. Судя по всему, за последние девять месяцев они вряд ли провели вместе хотя бы несколько минут.

Перед тем как обернуться к Линде, Майкл недовольно посмотрел на сына.

– Я надеюсь, это просто совпадение. Что вы приехали сюда вместе… – нахмурился он.

– Да? – насмешливо отозвался Джеймс. – К сожалению, мне придется тебя огорчить, – сказал он без тени сожаления, – это не так.

Казалось, что Майкл его не слышит. Он смотрел на Линду голубыми, как у Стива, глазами и был явно встревожен ее бледностью.

– Линда? – наконец устало произнес он.

Дай ей бог силы сказать ему все!

– Майкл, я…

– Мы с Линдой собираемся пожениться, отец, – с вызовом в голосе перебил ее Джеймс. Он словно не замечал ее замешательства. И почему, собственно, он должен был его замечать? Ему совершенно наплевать, что о нем подумают другие.

Майкл выглядел глубоко потрясенным. Его лицо посерело и выглядело еще более худым, чем обычно. Когда он повернулся к сыну, его глаза потемнели и казались такими же черными, как у Джеймса.

– Зачем? – грубо спросил он.

Джеймс рассмеялся. Он сидел, развалясь, и с виду был совершенно расслаблен. Но Линда заметила, что его пальцы сильно сжимают подлокотники плетеного стула.

– Затем, естественно, что мы так хотим, – ответил он медленно, растягивая слова, встретив жесткий взгляд отца.

Несколько безумно напряженных для Линды минут Майкл молча смотрел на сына. Наконец он повернулся к ней, и она увидела боль в его глазах.

– Ты хочешь выйти за Джеймса? – устало спросил он.

Она быстро взглянула на Джеймса. Его холодный взгляд говорил: перед тем как ответить, хорошенько подумай. Он явно не желал, чтобы его отец знал о подлинных причинах их свадьбы.

Она тоже не хотела рассказывать Майклу правду. Временами поведение Стива крайне раздражало старика. Если он узнает о поступке сына, это может его просто убить.

– Конечно, – заверила она Майкла. Ей пришлось собрать всю свою волю и выдержать его проницательный, полный недоверия взгляд. У нее возникло ощущение, что она застигнута штормом в открытом море. Волны негодования бушевали вокруг нее. Насколько раньше ее трогала дружба между Майклом и Стивом, настолько ей сейчас тяжело было смотреть на противостояние Майкла и Джеймса.

– Тогда я повторяю, Джеймс… – Майкл посмотрел на сына ледяным взглядом. – Почему ты хочешь жениться на Линде?

Джеймс усмехнулся.

– Ты спросил для того, чтобы я мог сделать Линде комплимент? Она прекрасная женщина…

– Она вдова твоего брата! – резко перебил его Майкл.

От негодования, с которым были произнесены эти слова, у Линды перехватило дыхание. Когда она наконец отважилась посмотреть на Джеймса, он был страшно бледен.

Она не замечал Линду. Словно ее вовсе не было в комнате. С холодной яростью он смотрел на отца.

– Я знаю об этом. И также знаю, что она собирается стать моей женой.

Сейчас он всем своим видом олицетворял вызов.

– Не делай этого, Джеймс! – грубо предостерег его Майкл, и глаза старого человека наполнились болью. – Не надо ворошить прошлое.

Джеймс зло рассмеялся.

– И ты можешь говорить мне такое?! Всю жизнь меня заставляют платить за мнимые грехи моей матери. И ты осмеливаешься говорить, чтобы я не ворошил прошлое. Нам пора, Линда! – холодно и неумолимо сказал он, поднимаясь.

Казалось, мужчины совершенно забыли о ее присутствии, и ей хотелось, чтобы о ней не вспоминали как можно дольше. Из разговора ей кое-что становилось ясно, но, увы, не слишком многое.

Что же случилось в прошлом?

Она знала: Майкл развелся с матерью Джеймса, когда тот был совсем маленьким. После развода младший сын остался жить с отцом и старшим братом. Но почему это произошло и в чем причина сильной обиды Джеймса на Майкла, которая не исчезла даже за эти долгие годы? Она чувствовала, что если ей удастся все это выяснить, то она сможет понять, почему Джеймс стал таким холодным и жестоким.

– Линда! – раздраженно повторил он, становясь позади нее.

Она резко поднялась и, словно извиняясь, улыбнулась Майклу. Тот подошел к ней пожать на прощание руку и заметил кольцо.

– Я еще заеду к вам до Нового года, – поспешно пообещала она.

– К Новому году мы собираемся пожениться, – строго сказал Джеймс.

– Так скоро?! – Боль вспыхнула в глазах Майкла с новой силой. – Со смерти Стива еще не прошло и года.

Эта фраза вывела Джеймса из себя.

– Мы с Линдой не можем ждать дольше, чем до Нового года, – отрезал он и властно обнял Линду одной рукой, тем самым как бы кладя конец ее разговору с Майклом.

– Так? – настойчиво спросил он у нее.

Линда чувствовала, он взволнован и раздражен, но злится не на нее. Сейчас ему самому необходима поддержка.

Линда не знала, что произошло между матерью Джеймса и Майклом, но это оставило тяжелую отметину в сердце их сына. Боль не улеглась даже тогда, когда он повзрослел.

Она не могла себе представить, что двенадцать лет назад заставило Джеймса уйти из дома, но теперь знала: он был очень одинок: никого не подпускал к себе близко, боясь, что потом близкий человек нанесет ему удар.

Поскольку Линда все это поняла, Джеймс не представлял для нее такой опасности, как прежде. Но все равно, она не могла позволить себе смягчиться по отношению к нему, просто не могла!

Она резко отстранилась.

– Вы приедете к нам на свадьбу, Майкл? – спросила она с мольбой в глазах.

– Там будет мать, – неожиданно объявил Джеймс.

Линда резко повернулась. Непонятно почему, но она была уверена, что мать Джеймса умерла. Нелепое предположение: почему она должна была умереть, если Майкл, который старше ее на десять лет, был жив и чувствовал себя вполне сносно.

Возможно, она так решила только потому, что Джеймс казался очень одиноким человеком, у которого никого нет и которому никто не нужен.

Но у него была мать. Женщина, с которой Майкл развелся еще в те времена, когда развод не был столь обычным делом, как сегодня, и оставившая после развода своего ребенка с отцом. Женщина, бывшая мачехой Стиву, с которой Линда никогда не встречалась и о которой он ей никогда не рассказывал.

Майкл обернулся к Джеймсу и вопросительно посмотрел на него.

– Могу я считать, что вы меня пригласили?

– Конечно, – проговорил Джеймс, – я не хотел бы, чтобы ты пропустил мою свадьбу.

– В чем мы были к тебе несправедливы, Джеймс, – печально спросил он, – в чем?

– Не «мы», – раздраженно ответил Джеймс. – Только ты! Ну и Стив, конечно. Золотой ребенок, – презрительно добавил он.

Сначала показалось, что Майкл его даже не услышал, но, помолчав, он не удержался:

– Ты в самом деле сын своей матери.

– Я такой, каким меня сделал ты, – усмехнулся Джеймс. – Я сделан по твоему подобию, просто ты этого не замечаешь.

Его отец покачал головой.

– Может быть, но ты похож и на Сандру…

– Оставь меня в покое! – грубо оборвал его Джеймс. – Вы со Стивом – просто невинные младенцы, и вы никогда…

– Не надо об этом при Линде, Джеймс!

Майкл поднялся. Он был так же высок, как его сын, но годы брали свое. Джеймс был сильнее и имел более ясную голову.

– Почему при ней нельзя говорить правду? Она твоя родственница.

Линда никогда не видела его таким возбужденным.

– И очень скоро они с Мэнди станут и моими родственниками, – сказал Джеймс с торжеством в голосе.

– И ребенок тоже… я как-то забыл об этом, – устало покачал головою Майкл. Казалось, разговор утомил его настолько, что он едва держится на ногах. – Джеймс, ты не можешь вовлекать такое невинное дитя, как Мэнди, в эту вендетту против нас со Стивом.

– Я тоже был невинным ребенком, – раздраженно ответил ему сын. – Но тогда никто из вас об этом даже не подумал.

– Но Мэнди…

– Восхитительный ребенок, – холодно согласился с ним Джеймс, – я ее уже успел полюбить и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы ей повредить. Никогда!

Майкл пристально взглянул в его упрямое лицо, на плотно сжатые губы и в холодные черные глаза, где был вызов и что-то еще… Что-то еще – более опасное.

– Заботься о них обоих, Джеймс, – наконец твердо сказал ему Майкл. – Если с ними что-нибудь случится, тебе за это придется отвечать передо мной.

Джеймс улыбнулся.

– Отец, я уже не ребенок и буду поступать так, как считаю нужным!

Линда знала, что Джеймс был искренен, сказав, что любит Мэнди и никогда не сделает ничего такого, что могло бы ей повредить. Но как насчет матери Мэнди? Линда задумалась.

По мнению Джеймса, Стив, как и отец, так же виноват в его бедах. Что же случилось двенадцать лет назад, когда Джеймс ушел из дома? Теперь она хотела побольше узнать о его прошлом. Может быть, если бы она знала… конечно, Джеймс не стал бы меньше ее презирать, но, возможно, она смогла бы понять его. Однако тут была ловушка: если она поймет Джеймса, то перестанет его ненавидеть, а, перестав ненавидеть, вполне может полюбить.

– Нет! Она просто не могла полюбить такого человека!

– Держись подальше от моего отца, Линда, – холодно предостерег Джеймс, когда они ехали на машине к ее матери. Мэнди на заднем сиденье нежно болтала с куклой, которую Джеймс подарил ей на Рождество: кукла была великолепна, казалось, вот-вот она заговорит. Сидевшая рядом с Джеймсом Линда недовольно посмотрела на него.

– Он одинокий старый человек, Джеймс. Мы с Мэнди – все, что у него есть…

– У него еще есть я, – резко оборвал он и сильнее сжал руль. Он не отрывал пристального взгляда от дороги, ибо гнал вовсю. – Но ты видела, как он высоко меня ценит.

Да, она видела их взаимную обиду. То ли Джеймс не понимал, почему Майкл развелся с его матерью, то ли Стив как-то повлиял на их отношения?

Услышанное ею сегодня пока не изменило решение не рассказывать Джеймсу о растрате Стива. Но ей необходимо во всем этом разобраться, хотя бы для того, чтобы успокоиться самой.

– Твои отношения с отцом меня не касаются, – сказала она Джеймсу. – Он дедушка Мэнди и я…

– …Буду навещать его, когда мне заблагорассудится! – закончил за нее Джеймс. – Разве ты еще не поняла, я не люблю, когда меня не слушаются?!

Надменный тон, которым он это произнес, просто взбесил Линду.

– Дурак, разве ты еще не понял, что я не люблю, когда мне приказывают!? – яростно парировала она.

– Правда? – насмешливо произнес он. – По-моему, я тебе за это очень неплохо плачу.

– «За это» означает «за принуждение»?

Она понизила голос, ведь могла услышать сидящая сзади Мэнди. Если бы не дочь, она бы сейчас кричала!

– Называй это как хочешь, – безразлично ответил Джеймс.

Она вдруг поняла, как опасно, что в какой-то момент этот человек ей понравился. Нет, ему нельзя было ни сочувствовать, ни пытаться его понять.

Боже мой! Сейчас он был высокомерным, бессердечным, бесчувственным… Просто свиньей! И больше она ничего не хотела о нем знать!

– Я не собираюсь тебе докладывать, к кому я хожу в гости, а к кому нет, Джеймс! – твердо сказала она. – Майкл – дедушка Мэнди…

– Да, – вспыхнул он, – но я хочу, чтобы до свадьбы ты держалась подальше от моего отца! Неужели я прошу так много?

При сложившихся обстоятельствах – да! Она обещала Майклу приехать, и она к нему приедет.

– Кстати о женитьбе… – Она указала взглядом на Мэнди. – Если мы собираемся сегодня сказать об этом матери и Энн, я думаю, что Мэнди неплохо было бы узнать это заранее.

Лицо Джеймса потемнело.

– Но я думал, что ты уже… Черт возьми! – Он резко затормозил. Свернув к обочине и заглушив двигатель, посмотрел на Линду. – Я думал, что ты ей уже все рассказала, и меня тревожило, почему она совершенно не взволнована, ничего не сказала мне.

Он посмотрел назад. Мэнди по-прежнему была занята куклой.

Она ничего не сказала дочери о предстоящей свадьбе, поскольку боялась реакции Мэнди. И не потому, что та будет против. Наоборот. Просто она сама только в прошлую ночь, когда Мэнди увидела кольцо, поняла до конца, что пути назад нет.

Она пристально посмотрела на Джеймса.

– Почему ты считаешь, что сказать ей должна именно я? Ты не заметил, но я вовсе не взволнована нашей предстоящей свадьбой, – насмешливо сказала она.

Джеймс поморщился.

– Нет, я заметил. Но это вовсе не помешало принять и носить мои подарки. – Он указал взглядом на серебряную брошь, приколотую у нее на воротнике. Это была прекрасная вещь, она отлично подходила к ее черному свитеру с длинным воротником.

Линде брошь понравилась сразу же, как, собственно, и все остальные подарки, которые она нашла под елкой: великолепная пудра в красивой пудренице, швейцарский шоколад, замечательный пурпурный шарф, томик Диккенса, который восхитил и удивил ее – она и не подозревала, что Джеймс успел изучить ее книжные полки и понять, что это один из ее самых любимых авторов. Под елкой оказались также симпатичные носовые платки с ручной вышивкой, великолепная фарфоровая статуэтка – дама в костюме эпохи королевы Виктории, компакт-диск Доминго – одного из немногих любимых ею оперных певцов, и многое другое, на покупку чего Джеймс, видимо, потратил немало времени.

Подарки были подобраны так тщательно, что если бы их преподнес кто-нибудь другой, Линда восхитилась бы заботой подбиравшего их человека. Но это был Джеймс. Оказывается, ему хорошо известны ее симпатии и антипатии. Это пугало, делало ее более уязвимой и беззащитной. Казалось, ему известно о ней все.

Она даже не нашла в себе мужества поблагодарить его за подарки. Ее не покидало странное чувство, что они каким-то образом усиливали их близость.

Перед его дарами меркли безликие золотые запонки, которые она передала Мэнди, чтобы та подарила их Джеймсу. Он убедил девочку, что восхищен ими, и они оба смеялись, когда Мэнди помогала ему надевать их.

Увидев странные отношения Джеймса с его отцом, Линда гадала, сколько еще подарков получил Джеймс на Рождество. Скорее всего – ни одного.

Он был очень одинок здесь. Если у него и были друзья, то, очевидно, в Америке. Линду так и подмывало спросить, есть ли среди них женщины…

Девять месяцев назад он прибыл без нее, но это еще ничего не означало. Причиной его внезапного отъезда в Америку на прошлой неделе вполне могла быть женщина. Да, она сказала, что ее совершенно не интересует, с кем он будет спать, как до свадьбы, так и после. И просто удивительно, как разожглось ее любопытство, едва она подумала о возможно существовавшей любовнице Джеймса…

Ее щеки вспыхнули. Он пристально смотрел на ее руку, непроизвольно коснувшуюся броши.

– А разве это все принес не Дед Мороз? – насмешливо сказала она.

– Точно, – кивнул он и повернулся назад. – Мэнди! – Его требовательный голос моментально отвлек девочку от игры, и она с любопытством посмотрела на него. – Как ты отнесешься к тому, что мы с твоей мамой поженимся и я приду к вам жить насовсем?

У Линды даже перехватило дыхание, настолько в лоб он задал вопрос. Все-таки стоило сообщать эту новость как-нибудь помягче. Но по восторженному взгляду и сияющему лицу Мэнди она поняла, что напрасно бы теряла время, стараясь подготовить ее.

– Правда? – Глаза девочки засветились. – Ты правда придешь к нам жить навсегда и насовсем?

Джеймс улыбнулся: настолько забавно она сейчас выглядела.

– Навсегда и насовсем! – кивнул он.

Мэнди пригнулась к ним и обняла их обоих.

– Это так здорово! – Она плюхнулась обратно на сиденье и захлопала в ладоши. – Дед мороз мне все-таки сделал самый главный подарок!

– Какой еще подарок? – хмуро спросила Линда, заранее зная, что ответ ей не понравится.

– Чтобы дядя Джеймс пришел жить к нам! – откровенно призналась ее не по годам развитая дочь.

Линда была ошеломлена. Она даже не допускала мысли… Она отвернулась, зная, что расплачется, если взглянет в его ликующее лицо.

– И когда же ты попросила об этом Деда Мороза? – сухо спросила она у Мэнди.

Линда сама помогала Мэнди писать письмо Деду Морозу, и, конечно, там не было ни слова о Джеймсе. Она не могла забыть такое.

Ее дочь по-прежнему улыбалась до ушей, ничуть не подозревая, что она вовсе не в восторге от «навсегда и насовсем».

– В школе мы писали письма Деду Морозу, и я вспомнила, что в первом письме забыла попросить его об этом. Ну, тогда я и написала. Мне помогла учительница!

Линда не могла поверить, неужели миссис Грейсон могла так поступить.

– Дед Мороз еще за это ответит! – пробурчала она.

– Не расстраивайся, – засмеялся Джеймс. – Ведь Мэнди могла попросить чего-нибудь на самом деле невозможного!

Боже! Еще неделю назад для Линды не могло быть и речи о свадьбе с Джеймсом!