Текст книги "Откровения Жрицы. Магия сна (СИ)"
Автор книги: Хелена Гюст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Откровения Жрицы. Магия сна
Откровения Жрицы. Магия сна
Когда мы засыпаем, то многие из нас видят туманные и быстротечные образы, картинки, составляющие порой целую сюжетную линию. Что такое сны? Образы желаний человека, особенность нашего мозга или же ведения свыше, пытающиеся предупредить нас об опасности, или, наоборот, рассказать о предстоящей радости? Я не знаю. Возможно, это всё игра нашего воображения, а возможно, мы в действительности способны увидеть своё будущее…
Однажды, когда мне было только шестнадцать лет, приснился один странный сон. Повторяясь с неопределённой периодичностью, в дальнейшем стал мечтой, о которой боялась признаться даже себе.
«Тёплый летний день уже близился к приятному прохладному вечеру. Двое маленьких детей, трехлетняя дочка и пятилетний сын, играли в песочнице на заднем дворе. Я, устало улыбнувшись им, спокойно и размеренно шагала к беседке, неся большую тарелку с нарезанными овощами. Мама в немного заляпанном фартуке помогала с приготовлением еды, а папа отвечал за мясо, которое шипело на гриле, разнося вкусный ароматный запах. Поставив блюдо на стол, растерла поясницу, что периодически тянула и ныла от приятной тяжести. Любимые мужские руки нежно обхватили мой уже совсем не маленький живот, чуть поглаживая его пальцами. В ответ на такое действие малыш зашевелился, и мы отчётливо почувствовали, как он провёл ручкой со своей стороны.
Сегодня у меня день рождение. Мне исполнилось тридцать лет, о чём говорили яркие цифры, прикреплённые к беседке. У меня замечательный любящий муж и ответственный отец моих уже играющих в догонялки двух непосед и одной ожидающего своего часа рождения крохи.
Сам дом различить не смогла, так как всё находилось в туманной дымке, словно специально не давая разглядеть.
В кармане свободных летних брюк завибрировал телефон. Искренне обрадовалась, глядя на надпись «сестра», уже предсказывая наш диалог.
«Ал-ло, – улыбаясь, протянула я.»
«Мы опоздаем, – терпеливо и раздраженно говорит она. – Как всегда Олав, Свея, Отталиа и Стейн перед выходом решили слепить грязевиков! – вдох-выдох. – У нас тут ливень недавно прошёлся, и пока я собирала Лесси, муж самонадеянно оставил этих взбалмошных и непослушных детей одних! – визг в трубку. – Решая рабочие вопросы по телефону! – уже кричала сестра, а затем, успокоившись, добавила, – Ты, конечно же, не удивлена, судя по твоему молчанию.»
«Не беспокойся, без вас мы не начнём, – спокойно ответила я, уже наизусть зная их сборы на различного рода мероприятия. – Ждём всё ваше семейство в полном составе в хорошем настроении и хоть даже грязными.»
Отключила связь, иначе начались баталии по поводу наших детишек.
Повернулась в кольце мужских нежных рук, цепляя его своим животом. Я не видела лица своего мужа, но точно была уверена, что он смотрел на меня с любовью. Пришлось встать на носочки, чтобы прикоснуться к нему губами.»
К сожалению, на этом сон заканчивался, но он был столь ярок и реалистичен, что проснувшись, мне приходилось ещё долго отходить от него. Осторожно проводила пальцами по своим губам, очерчивая их линию. Каждый раз хотелось убедиться, что всё это не было сном. И только будничные реалии заставляли измученно стонать от разочарования, подниматься с кровати и жить в реальности.
*
Медленно открываю глаза, вижу перед собой белый плиточный потолок и ярко светящие лампы, что приносят некую болезненность глазам. Закрываю их. Открываю, картина не изменилась. Несмотря на то, что моя голова гудела, как от удара, решила осмотреться по сторонам. Приятного персикового цвета стены, на большом окне белые жалюзи, помимо моей кровати здесь стояли еще две пустых и одна смятая. Понимаю, что нахожусь в больнице.
Так, стоп! В больнице?
– О, Алинка, ты пришла в себя! – радостно проговорил тонкий голосок вошедшей девочки.
– Наверное, да, – тяжело выдохнула, и, кажется, моя голова раскололась от моего же голоса, а в такт ей еще и заныла вся правая сторона тела.
– Ты лежи. Главное не двигайся, а я за медсестрой схожу, – все та же девочка.
Она резво убежала, а мне пришлось вспоминать, откуда здесь вообще появилась.
Это было обычное зимнее еще темное утро, и я шла в школу. Последний одиннадцатый выпускной класс. Впереди нас ждали новогодние каникулы, так как все зимние зачёты мы уже сдали. И этот день был крайним перед праздниками. Я радовалась, что, наконец-то, смогу хорошенько отдохнуть, и с новыми силами ринуться в учебный бой, сдать экзамены и да здравствует взрослая студенческая жизнь.
К слову сказать, я планировала уехать в северную столицу нашей родины для поступления в юридический институт. Там меня ждет моя двоюродная сестра Аня, которая уже три года учится на врача, а по выходным подрабатывает в местной больнице.
Помню, что переходя дорогу, услышала оглушительный сигнал машины и визг тормозящих шин. Крики людей сначала не давали мне потерять сознание. Я попыталась встать и следовать дальше по своему пути. А потом всё – темнота. Не помню ничего.
– Проснулась, наконец-таки, – подошел врач, обращаясь ко мне. – Имя свое помнишь?
– Алина, – отвечаю с неким подозрением, неужели я поступила сюда как неизвестная личность?
– Фамилию помнишь? – допытывался мужчина в белом халате и с уставшим взглядом.
– Орлова. Могу даже адрес свой назвать, и помню, что меня машина сбила.
– Это уже хорошо, – одобрительная улыбка врача. – Попробуй встать и ответь, тошнит, голова болит, чувствуешь ли головокружение?
Какие он мне ставит непосильные задачи, мне и без того лежать-то больно, не говоря уже о чём-то другом. Но деваться некуда, раз врач говорит, надо делать. Тяжело дыша и пытаясь сама встать, ощутила сильное головокружение, в глазах появились искры, а головная боль в разы усилилась, сдавливая мой мозг.
– Болит. Но не тошнит, – а затем, прислушавшись к своему организму, который, кажется, хотел вытеснить наружу содержимое желудка, добавила, – вроде как.
– Твоим родителям мы уже позвонили, так что жди гостей, – говорил он устало и медленно. Видимо, тяжелая смена у него выдалась. – Возможно, у тебя сотрясение. Выпишу направление на МРТ. Переломов костей нет, а вот большая гематома на правом бедре и небольшие синяки по телу имеются. Можно смело сказать, что отделалась лёгким испугом, – ободряющая улыбка. – Не переживай, полежишь несколько дней и домой отправим.
– Не, мне нельзя несколько дней, – уж очень не люблю больницы. – Нам должны сегодня зачетки выдать с оценками, – почему-то я была уверена, что день обнимания меня с машиной ещё продолжается.
– Ты сутки в бессознательном состоянии провела. Думаю, эта проблема решилась без твоего присутствия, – осведомил он меня, и повернулся к рядом стоящей медсестре.
Дмитрий Георгиевич – мой лечащий врач раздавал ей указания, а я находилась в шоковом состоянии. Поверить не могу, что проспала сутки. Далее он же мне и рассказал, что упав в обморок, очевидцы произошедшего случая вызвали скорую помощь. Сбила машина меня на светофоре, за рулем сидел какой-то пьяный мужик, по которому в данный момент проводится проверка.
Чуть позже пришли мои родители, запыхавшиеся, видимо, после звонка из больницы в прямом смысле слова бежали ко мне. Целовали и обнимали. Я их успокаивала, что со мной всё в порядке, и уже готова завтра ехать домой. Но отец "обрадовал", ответив, что домой меня выпишут тридцатого декабря (а сегодня у нас двадцать шестое), при случае если будут хорошие показатели моего здоровья.
Прошёл не один час, как, удостоверившись, что всё в порядке и со мной не надо сидеть, они ушли обратно на работу. Соседка по несчастью оповестила меня о конкретном времени, заглянув в свой сотовый. Два часа дня – как раз время для изъявивших высказать своё мнение по поводу моей невнимательности на дороге.
Далее мне позвонила сестра с грозным криком, что на праздники она приедет ко мне и будет водить за ручку, раз сама не в состоянии одна ходить. Это она, скорей всего, вспомнила, как год назад я упала на ровном месте и получила вывих левой ноги. А ещё год назад после этого случая, не вписалась в поворот и ударилась лбом об дверной косяк. Было больно, шишка большая, но ведь живая осталась. Мы обе рассмеялись, сделав вывод, что пора меня обмотать поролоном, чтобы легче переносить удары.
Также она рассказала, что встретила хорошего парня, который наконец-то может выдержать её своенравный характер, но мне он не понравится. Странный и необоснованный сестра сделала вывод. Однако, хорошо, что предупредила сразу, а то пришлось бы мне лукавить и говорить ей какой он замечательный, а я, знаете ли, не очень люблю притворяться.
Долго поболтать нам не удалось, так как, разговаривая со мной, Анька попутно собиралась на работу. Поэтому отключив телефонную связь, удалось познакомиться с соседкой по несчастью, которую звали Олеся. Худенькая, маленькая, со светлыми короткими волосами, похожая на мальчишку. Мне эта девчонка показалась очень веселой и доброй. Она здесь лежит уже давно, говорит, что месяц назад также сбила машина, но с большим причинением вреда здоровью. Иногда случаются приступы (правда какие именно, не совсем поняла), поэтому и не решаются ещё отпускать домой.
Также Олеся рассказала, что вчера выписали сразу четырех девочек, и вот теперь Новый Год будем встречать вдвоём. Сначала не хотела признаваться, что скоро и я уйду, а потом вспомнила о непонятных приступах и решила сказать сразу, чтобы потом ей не было так обидно. Олеся вмиг сникла, опустив голову, и произнесла очень тихо и даже холодно, отчего от такого тона у меня появились мурашки:
– Жаль. Очень.
И также быстро сменив эмоцию на радость, стала предлагать мне вместе читать молодежные журналы.
К вечеру позвонили ещё родственники, два троюродных брата, которые шутили надо мной. Я не стала обижаться, ведь уже привыкла к высказываниям про руки-крюки, ноги-кочерыжки и слепую голову. В телефонной трубке услышала голос их старшей сестры, которая притворно ругала братьев за неучтивое обращение с неуклюжей сестрицей. Не смогла сдержаться, и мой смех огласил палату, которую стала наряжать Олеся, взяв у медсестёр дождик и мишуру.
Как же быстро, однако, распространились вести о моём якобы неумении переходить дорогу, а главное никого не волновал тот факт, что водитель был пьяным. А ещё чуть позже позвонили тётушки по папиной линии. Было приятно знать, что, несмотря на дальность расстояний (из всех родственников в одном городе жили только мы и родители Ани), родня всё же переживает и хоть не может приехать лично, зато поддерживают морально.
В принципе именно так и проходили мои несколько дней в больнице, меняясь осмотром врачей и визитом родителей. Одноклассники не приходили, так как пришлось заверить классного руководителя в ненужности этой показухи о якобы опечаленных жестоких подростков-школьников.
Стоит ли мне говорить, что современная молодежь портится с каждым годом?! В моём классе по количеству преобладали парни, и потому у них был лидер, который считал себя скинхедом, а другие подражали ему, боясь вставить слово поперёк.
Ещё, будучи в девятом классе, я дружила с девочкой – Миланой Гордеевой. Красивая, высокая, длинные до бёдер вьющиеся черные, как смоль, волосы, карие глаза, очень смуглая кожа, даже можно было её смело назвать мулаткой. Я, по сравнению с ней, была гадким утёнком. Однако, за такой необычной восточной красотой скрывался весьма дурной характер. Агрессивная, наглая, эгоистичная, упрямая, но вместе с тем решительная, смелая, коммуникабельная, уверенная.
И вот эта самоназванная группировка подростков-школьников задирала её постоянно. Доставали иногда толчками на переменах, колкими словами на уроках. Иногда, даже после учебы. Милана сначала не обращала внимание, потом стала срываться, тем самым давая им зелёный свет. Хоть мы и старались уходить быстрей всех остальных ребят, они стали нас поджидать во дворах, через которые мы шли домой. Тогда не выдержала и я, встав на её защиту, о чём меня пытались заставить пожалеть, задирав уже нас обеих. Но вдвоём было как-то проще сопротивляться. В конце концов, не выдержав пресса, который с каждым разом становился всё больше и ожесточённее, она перевелась в другую школу, пытаясь переманить меня за собой. Но мне нельзя было, потому что именно наше учебное заведение считалось одним из лучших в городе, и давало больше шансов на поступление в хороший местный университет. После подруга и вовсе уехала в другую страну к сестре посреди учебного года. Сначала мы писали письма каждые две недели друг другу, звонили раз в месяц, а затем как-то понимание между нами стало исчезать, а вместе с ним и письма приходили реже, звонки прекращались, потом и вовсе не стало нашей дружбы.
Именно потому, что я знаю своих одноклассников, не хотела видеть их, включая девочек, которые уже ходили по клубам, курили во дворах, прячась от учителей, и старались быстрей пополнить свою постель новыми ухажерами. Откуда я знаю? Любили рассказывать на переменах друг другу о своих новых достижениях, от которых лично у меня вызывало тошноту. И если ты не придерживалась их образа жизни, то автоматически становилась изгоем в классе.
То ли я неправильная, то ли меня воспитывали по другому, но в общем да, можно сказать я и была белой вороной, которую старались не приглашать на совместные прогулки, не звать на дни рождения, и вообще общение со мной приравнивалось как общение с низкосортным человеком.
Что касается лично моих предпочтений в отношении парней, то я хотела найти того самого, единственного и родного, чтобы раз и на всю жизнь. Зная свой весьма непростой характер, несмотря на то, что была в принципе тихой девочкой, я также хотела найти мужчину с большой буквы, чтобы мог одновременно и приручить (да, тихой была ровно до того момента, пока мне что-то не нравилось, а тут уже проявлялись своенравие и упрямство) и давать свободу. Этакого рыцаря, но без белого породистого коня, подойдет и простой гнедой, и без королевской родословной, достаточно будет и обычных воспитанных родственников. Главное чтобы уважал меня, ведь уважение залог счастливых и долгих отношений, и всё это должно сопровождаться страстной любовью до конца жизни.
В общем, сложился полный набор девичьих подростковых наивных мечтаний о прекрасном светлом будущем.
*
Тридцатого декабря меня выписали, как и обещали. Все анализы показали норму. Ну, относительно все, всё же сотрясение мозга дело серьёзное, но поправимое, а главное поддается лечению, а раз можно вылечить, то и беспокоиться не о чем. Я так думаю. По крайней мере, с этим и дома могу полежать, как-никак дома и стены лечат.
Олеся, отвернувшись к окну, пожелала мне скорейшего выздоровления. Я поняла, что она остаётся одна, но почему-то жалости её состояние не вызывало, так как мне она уже казалось очень странной, будто истинное лицо это злость и недовольство, которое проявляла по отношению к медперсоналу и иногда родителям. А потом эмоции резко сменялись на радость и веселье, словно одевала маску. Искренне говоря, меня это отталкивало. Но всё же я обняла уже бывшую соседку на прощанье, так как в новогодние каникулы всё равно никто не должен оставаться один, а она в ответ сильно стиснула меня в объятиях, причиняя боль. Странная девочка, очень странная, но не моё это дело судить других людей. Скорей всего, у неё есть на то свои причины.
Когда я зашла в свою родную трешку, то сразу забыла и про больницу, и про странную соседку, и про несчастье с головой, так как вся квартира была украшена новогодней тематикой, а в зале стояла наша многолетняя искусственная ёлочка. Такая старенькая, но очень любимая. И на ней гирлянды так красиво мерцают, меняясь разными цветами.
– Наша ёлка самая лучшая, – с улыбкой сказала я вошедшей маме.
– Ой, Алинка, как скажешь, – рассмеялась. – Её выбрасывать уже пора, посмотри какая она облезлая и старая.
– Ничего она не облезлая и не старая, а родная и красивая! – мой обиженный ответ.
– Ага, – заулыбался отец в дверях, – как тут родной-то не стать?! Уже более пятнадцати лет с нами Новый Год встречает.
Как же хорошо дома. Тепло, уютно, вкусно пахнет. И так сразу радостно на душе стало, что готова разреветься. Даже не представляю тот день, когда мне придется покинуть это гнёздышко, чтобы создать своё собственное. Хотя, если рядом со мной будет тот самый мужчина, то я с лёгкостью покину любимую трешку и маленькую родную комнатку, в которой, как никогда, чувствую себя защищённой от внешних бед.
– Раздевайся, и приходи на кухню мне помогать, если хорошо себя чувствуешь, – поступила мягкая команда от мамы.
Ма-а-ма. У неё долго не расслабишься. Красивая, сильная женщина с чуть проступающими морщинами, но от этого никуда не деться, поскольку ей в марте уже следующего года исполнится сорок один год. Она так сильно любит свою дочь, что сделала меня практически домашней девочкой, очень переживает, когда где-то задерживалась с сестрой. Иногда приходилось видеть, как открывая мне двери, из голубых волевых глаз скатывались слезы обиды и радости. Да, обижалась на меня, что я забывала предупредить её о позднем возвращении из кафе. И одновременно радовалась, что живая и здоровая дочь переступила порог дома.
Как, наверное, и многие подростки, часто я не замечала этого. Но вот совесть по отношению к родным у меня всегда просыпалась, и тихо заходя в родительскую комнату, поглаживая по коротким вьющимся золотисто-русым волосам рукой, извинялась за свою беспечность. Потом через какое-то время опять всё повторялось, за что неоднократно получала удары по психике в виде длинных чтений морали.
Вот как объяснить своей маме, что со мной ничего не может случиться? Я совершенно обычная девушка. Кожа чуть смугловатая (досталась от далёких предков отца, как в принципе и всё остальное, включая характер), серые глаза, длинные до лопаток темно-русые волосы с косой челкой, рост средний, фигура стройная, но не подтянутая, как у фитоняшек. Одевалась так, как нравилось мне, и прежде всего, чтобы было удобно. В основном для низа я предпочитала брюки, джинсы, шорты, бриджи, а верх – футболки, майки, кофты, свитера. Конечно для похода в кафе, на дни рождения и другие праздники надевала платья и каблуки. Я хотела выглядеть как девушки с обложек глянцевых журналов – красивой, с чистой бархатной кожей, стильно одетой, но современная мода мне не очень нравилась. Поэтому походы в магазины превращались в пытки для меня и мучения для родителей.
Исходя из вышеизложенного текста, приходим к выводу, что с такой среднестатистической девушкой вряд ли могло что-либо произойти. По крайней мере, я так считала.
Вот с такими мыслями уже помогала маме в подготовке к праздничному столу. Нарезка салатов всегда была на мне, а она занималась пирогами и мясом. Считаю, что это правильно, заранее вечером нашинковать овощи, а завтра перед подачей стола их заправлять. Экономия времени и сил непосредственно перед самим Новым Годом. А отец тем временем убирал квартиру перед встречей со сказочным бородатым дедом и его белокурой внучкой.
– Ох, доченька, – взмахнула мама руками, – фрукты-то мы с отцом забыли купить на стол! – она заметалась по большой кухне, скидывая с себя фартук.
– В чём вопрос, мам?! Давай я схожу завтра. Время уже восемь вечера, куда бежать!?
– Завтра уже утром ничего не будет, – паника уже охватила хозяйку. – Надо сегодня добежать, – начала писать на квадратном маленьком листе список продуктов. – Наш гипермаркет работает до десяти, – задумалась, – кажется. Сейчас быстро оденусь и добегу.
– Не беги. Я схожу, – улыбаясь, ответила, вставая из-за стола и уходя в свою комнату, чтобы собраться на улицу.
– Куда ты пойдешь? – В голосе звучало волнение и обеспокоенность. – У тебя же сотрясение…
– Но не перелом же, – шутя, перебила я. – Мам, давай список, я иду в магазин. Звонить буду каждые десять минут.
А сама в уме подсчитала: до гипермаркета идти пятнадцать минут, плюс неизвестное количество времени я проведу там, плюс пятнадцать минут обратно до дома. Да-а-а… Погорячилась, сказав про каждые десять минут. Ну да ладно, слово надо держать.
*
Стоя уже перед самим магазином, от которого громко играла новогодняя музыка, а народ волнами заходил и выходил, набрала маме и сообщила:
«Объект прибыл в пункт назначения, – и голос ещё пыталась сделать, как у военного, серьёзный и непоколебимый, а главное грубый. – Объект через три минуты будет готов атаковать продуктовые лавки».
В трубке раздался женский звонкий смех, а затем совершенно серьезно:
«Алина, ты взрослая уже. Через полгода восемнадцать лет исполняется, а детство никак из одного места не выйдет».
«Кто молод душой, тот молод и телом, – высказала я всеми известную народную мудрость».
«Не отвлекай меня. Покупай фрукты и домой иди, только не спеши, – хоть она и произносила слова серьёзным голосом, но я знала, что она улыбалась».
Пробираясь между столпившихся возле многочисленных касс людей, я снова стала размышлять на тему "неродовая дочь, странная девушка, жизнь в своём мире, и как с этим бороться?".
Прилавки с фруктами были в другом конце магазина, и предварительно взяв тележку для продуктов, двинулась вперёд, чуть расталкивая людей, кучей стоящих на моём пути. Конечно же, я ловила их гневные взгляды, но уж извините, я маленькая и после больницы, да и вообще у меня сотрясение. Так что, злостный предновогодний народ, не обессудьте.
Пока я шла лёгким тараном сквозь толпу к своим фруктовым рядам, решила заранее прочитать список нужных продуктов:
– мандарины (2 кг);
– виноград: красный(1,5 кг), зеленый(1 кг);
– апельсины (8 шт.);
– киви (по желанию);
– бананы (1–2 кисти).
И вот пока я шла, старательно запоминая весь список, то попала в магазинное ДТП, то есть столкнулась ещё с кем-то тележками.
– Извините, – не поднимая глаз от списка, машинально произнесла я.
– Так уж и быть, извиняю, – пронесся над моим ухом улыбающийся голос.
Я резко поднимаю-таки свои серые глаза и оборачиваюсь во всех направлениях, чтобы высмотреть того незнакомца, который так радушно согласился меня извинить, и чтобы взглянуть в его наглое лицо своим "волчьим" взглядом.
Немного отступим от рассказа. "Когда я вошла в класс и увидела тебя, то первой мыслью было – держаться от тебя подальше. Потому что ты смотрела так, словно была готова напасть в любой момент, если тебе слово поперёк вставишь", – именно такие слова каждый раз говорит моя единственная подруга Ксения, когда я всегда удивлялась тому, что парни стараются обходить меня стороной.
Ксюшка пришла к нам в десятом классе, так как наши учителя считались лучшими во всём провинциальном городке, а ей сулили карьеру с погонами, потому и надо было получить не только аттестат с хорошими оценками, но и с высшими знаниями. Она была ниже меня ростом, с белыми локонами до плеч, орехового цвета глазами, полноватая и очень добрая. Вот такой вот пухляш-добряш был единственным мне другом. Почему-то именно с ней я смогла раскрыться полностью, так как вообще человек замкнутый. Мне сложно заводить друзей. И я не из тех общительных девушек, которые уверенно и легко чувствуют себя в обществе. Все во мне видят серьёзную тихоню, на которую вряд ли кто захочет обращать внимание. Но родные и близкие знают меня с другой стороны: веселую, любящую похохотать, с кучей фантазией в голове и детством в одном месте, не замолкающую упрямую девчонку с острым языком. Вот такой я парадокс.
Теперь остались одни бананы из всего списка, и пробираясь сквозь обнаглевшую и озверевшую толпу, которая уже не стеснялась и выругаться, я почему-то продолжала негодовать на того незнакомца. Вот увидеть бы его снова, чтобы одарить своим "волчьим" взглядом, который иногда шёл на пользу, так как после него не все люди продолжали разговаривать со мной.
Наконец-то добравшись до ящиков с бананами, от досады раскрыла рот, потому как бананов-то и вовсе не оказалось. И только решив продвигаться к кассам, как увидела незнакомую руку, кладущую в мою корзину кисть желанных фруктов.
– Мне всё равно будет много, а тебе, наверное, стол для гостей ещё украшать, – знакомым голосом произнёс владелец руки.
Я поднимаю голову, встречаюсь с большими светло-карими глазами и почему-то стушевалась. Хорошо, что на мне была серая шапка, идеально подходящая по цвету к моим глазам, с большим бубоном и изображением стрекозы из стразов, а иначе все увидели бы мои раскрасневшиеся уши. Он смотрит на меня с доброй улыбкой, и я внимательно разглядываю его. Мягкие черты лица, белая кожа, небольшой нос, взлохмаченная чёлка едва дотягивается до линии чёрных бровей, а на голове темно-каштановые густые волосы украшали красные стильные большие наушники, чуть отодвинутые от ушей назад.
О, да мы действительно благородны, раз уж освободили от музыки сразу два слуховых отверстия.
Парень был чуть выше меня, сантиметров на пять не больше, и то благодаря густоте волос. Не высокий.
Расстёгнутая чёрная куртка с оранжевыми полосами на рукавах, тёмно-зелёные джинсы выдавали худощавые ноги, а внизу красовались зимние замшевые синие кроссовки.
И вот замечаю, что искренняя улыбка превращается в немного натянутую, так как он не понимает причину моего молчания.
– Да, спасибо, – тихо ответила я, смущённо отведя взгляд.
– Ты всё? Может, вместе пойдём на кассу? – также дружелюбно предложил неизвестный мне парень.
– Эмм… – признаюсь, я слишком была удивлена, чтобы дать чёткий ответ.
– Вот и чудненько. Пойдём, – и всё-таки улыбка у него действительно добрая такая, располагающая к себе.
Вот он идёт впереди меня, ну как идёт, тараном проходит, а я плетусь за ним. Ничего такого не сказал, даже не представился, а мои мысли уже ушли в романтику. Стала представлять, как мы вместе посещаем кафе, ходим в кино, вместе весело проводим время, целуемся… Ох, а ведь у меня даже первого поцелуя не было. Про кое-что другое я дала сама себе обет – до совершеннолетия ни с кем, а там желательно и чтобы только с одним единственным, тем самым мужчиной. А может этот нагловатый и добрый незнакомец и есть тот самый мой единственный и на всю жизнь?
– Юра, – вырвал меня из собственных мечтаний голос, кажется уже нового знакомого.
Мы стояли в длинной очереди. Он скинул все мои фрукты в свою тележку. И увидев мои, мягко говоря, ошарашенные глаза пояснил, что так будет проще в очереди стоять, и ногой оттолкнул мою уже свободную. Вот так мы и стояли: очередь, я, он и где-то сбоку моя одинокая тележка.
– Я Юра, – повторил он для меня, тормоза, своё имя.
– Алина, – и главное улыбка у меня сама по себе появилась.
И всё. Какое-то молчание. Почему он молчит, понятия не имею, так как я уж точно первые шаги делать не буду. Да и не знаю, какие вопросы задавать нужно при знакомствах. Сколько лет? Где учишься? Да бред же! Наверное…
– Новый Год отмечать будешь дома или с друзьями? – задал он очень актуальный вопрос, а мы тем самым медленно продвигались к кассе.
И вот что ответить, правду или соврать? Скажу дома, подумает, что я затворница (хотя, по сути, так и есть), а скажу с друзьями, подумает, что гулёна. Эх, была, не была.
– Дома. К нам на пару дней ещё моя двоюродная сестра приезжает из Питера, – если это тот самый единственный мужчина, то между нами не должно быть лжи.
– Ну и правильно, Новый Год всё-таки семейный праздник, – и снова добрая улыбка.
Тем временем очередь продвигалась, а я действительно тормоз, потому что ну не умею заводить разговоры с незнакомыми людьми, особенно симпатичными парнями, особенно, когда они ещё и в моем вкусе. Может про погоду поговорить? Или спросить за кого он голосовал? Ведь ему явно больше восемнадцати.
– А-ли-на, – будто смаковал моё имя, и мне так почему-то приятно стало от того, как он его произнес. – А ты далеко живёшь?
– Нее, минут пятнадцать ходьбы по снегу, – и снова моя улыбка растянулась до ушей.
Юра смотрит на меня своими красивыми и такими добрыми глазами, и кажется, я начала смущаться, потому что стало неожиданно жарко и душно, а его ладонь чуть коснулась моей щеки, и он хотел что-то сказать, как:
– Эй, молодежь влюбленная, лобызаться будете на улице, а здесь не мешайте нормальным людям в очереди продвигаться! – грубо высказался подвыпивший мужик, который стоял позади нас.
Действительно, мы отстали на метр. Повернувшись обратно к своему уже новому знакомому, я могла поклясться, что Юра что-то прошептал своими губами, озорно так глядя на мужика. И стоило ему повернуться ко мне с той же добродушной улыбкой, как тот с размаху упал на пол, при этом задев ещё парочку людей.
Мне нужен отдых, так как сотрясение вещь серьёзная, и с этим не шутят.
Через два человека подошла наша очередь и я, оттеснив парня, стала выкладывать фрукты на ленту, при этом отделив наши продукты заранее. А то мало ли, вдруг он ещё захочет и заплатить за меня.
– Давай тебя довезу до дома, я всё равно на машине, – предложил Юра, когда мы выходили из гипермаркета.
Он сказал, а я вспомнила про время, ведь когда я сюда приходила то была толпища, а сейчас народа значительно меньше и все в основном выходят.
Быстро ставлю пакеты на снег и достаю телефон.
21:30
«Алло, мам. Со мной всё в порядке, я уже домой иду. – А теперь голос теперь делаю как у военного. – Миссия выполнена. Объект возвращается на базу».
Затем мы рассмеялись и на этой ноте обе отключились. Я помнила про предложение Юры, и была против, потому что страшно стало, а вдруг тем самым я дам ему какой-то знак на не совсем приличные действия.
– Спасибо, конечно, но нет, – вежливо отказалась.
– Тогда давай хотя бы я свои пакеты брошу в машину, а твои помогу донести, и заодно провожу до дома.
– Догоняй, – двинулась в сторону дома, а мой знакомый побежал на стоянку возле гипермаркета.
Хорошо, что наш район весь освещается, а иначе я бы испугалась быстро приближающихся по снегу тяжёлых шагов. Обернулась. Убедилась, что это действительно Юра. Повернулась обратно. Улыбнулась. Значит, я ему понравилась, раз бежит за мной, а мог плюнуть и уехать. Он перехватил мои пакеты и с обидой в голосе спросил:
– Почему ты меня не подождала?
– Я тебе не доверяю, – ответила вполне серьёзно, но улыбка появилась опять сама по себе.
– А что я такого сделал, что ты мне не доверяешь? – такое искреннее удивление видела разве что в мультиках.
– Я тебя совсем не знаю, – призналась, внимательно разглядывая его профиль.
Наушники он, кстати, повесил на шею. В нашем современном мире это стало неким знаком уважения к другому человеку при разговоре, если собеседник не слушает музыку в наушниках.
– Анисимов Юрий Николаевич. Двадцать лет. Учусь… Учусь и работаю. Родители погибли, поэтому воспитывался бабушкой. Так. – Он задумался. – Что еще рассказать?
