Текст книги "Счастливая ошибка (Интервью у возлюбленного)"

Автор книги: Хелена Фенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Как я скучала по тебе, – чуть слышно прошептали оттаявшие губы. Теплые добрые руки вновь оказались на ее талии.

– И мне не хватало тебя. Но теперь мы никогда не расстанемся, вычеркнем этот год из нашей жизни. Сейчас я поднимусь на второй этаж и наполню ванну погорячее, а ты пока сделай нам какао, – шепнул он, нежно поцеловав ее.

– Восхитительно, – мечтательно пробормотала Юдит.

– А потом нам надо кое-что обсудить. Наверное, лучше сыграть свадьбу до этого треклятого слияния наших компаний. Боюсь, если тебя не окажется рядом, то мне придется очень нелегко, молодая миссис Шервуд!

Юдит улыбнулась, но червячок сомнения все еще шевелился в глубине ее сознания. Что-то оставалось недосказанным.

– Так скоро? – вздохнула она, отвернувшись, чтобы он не заметил тень сомнения в ее глазах.

– По-моему, интервью со мной может кончиться на интригующей ноте. – Мартин провел губами по ее шее, мешая ей разливать молоко в чашки для какао. – Счастливый конец: «после свадьбы они жили долго и безоблачно».

– Ты не годишься в репортеры, – принужденно сказала она, выдавив из себя подобие улыбки.

– Но гожусь в мужья, – со значением произнес Мартин и поспешил в ванную.

Итак, он спешит и пытается провернуть все до завершения сделки. Зачем такая торопливость, почти неприемлемая с точки зрения светских условностей? Не связано ли это как-то с Линдой? Правда по-прежнему оставалась для нее за семью печатями.

Юдит ненавидела себя за эти мысли, но ничего не могла с собой поделать. Мартин, как всегда, планирует на три хода вперед. Жениться на единственном, кроме Линды, человеке, который в курсе этой странной и подозрительной сделки, – весьма мудро! Теперь он будет неуязвим для конкурентов, прессы, близких.

Молоко закипело и сбежало, наполнив комнату угарным запахом. Юдит очнулась от грустных и противоречивых мыслей. Нет, пора выкинуть все это из головы. Она любит Марти, а любовь всегда права. В ней нет места сомнениям и страхам.

Хватит, Мартин тоже любит ее и спешит жениться, потому что они потеряли целый год на ненужные самокопания.

Итак, решено, сказала она себе, выливая испорченное молоко в раковину. Наша любовь прошла испытание временем и это – самое главное. Важнее ничего нет.

5

– А не появятся красные пятна на ногах, если сунуть холодные ноги сразу в горячую воду? – спросила Юдит, открыв плечом дверь в ванную комнату, держа в обеих руках по чашке дымящегося какао. – Марти! Ты где?

Юдит поставила чашки на край ванны, наполненной нежно-розовой пеной с ароматом цветущего персика. Но в огромном зеркале отразилась только ее фигура. Она вспомнила, что слышала телефонный звонок, и решила, что он еще разговаривает. Юдит вышла на площадку лестницы, прислушалась к его невнятному голосу, доносившемуся из кабинета. Улыбнувшись, она вернулась в ванную и забралась в воду.

Десять минут спустя она все еще нежилась среди пышных кружев пахучей пены одна.

– Пора привыкать, – громко сказала она сама себе. – У нас так много важных дел.

Можно представить, как сильно он, наверное, занят в предстоящие недели, но все же решил не медлить со свадьбой, стремится, чтобы она поскорее оказалась рядом с ним. Марти нуждается в ее помощи и поддержке! Сердце Юдит переполняла огромная любовь.

Еще минут десять спустя вода почти совсем остыла, а Мартин так и не появился. Юдит вылезла из ванны и вытерлась огромным ярким полотенцем. Пожалуй, пора приготовить обед.

Ее одежда еще не высохла, поэтому она сразу же накинула рубашку Мартина, которая доходила ей до колен, и пошла вниз, шлепая мокрыми тапочками.

– Марти! – позвала она. – Вода остыла...

Она нашла его в гостиной у камина, где ярко пылал огонь. Он стоял лицом к двери, держа в руке стакан для виски, уже пустой. От него исходило такое отчаяние, что Юдит замерла на полпути. Что-то случилось?

– Милый, что такое? – выдохнула в смятении она и устремилась к нему. Неужели сорвалась эта грандиозная сделка? Она прекрасно знала, как много значит для него работа.

Мартин смотрел на нее невидящими глазами, плотно сжав губы.

– Как ты могла? – прохрипел он.

– Что произошло? – еле вымолвила Юдит, мгновенно покрывшись холодным потом. Она никогда не видела его в таком состоянии, хотя и раньше у них случались ссоры.

– И ты еще смеешь смотреть на меня так, словно ничего не случилось? – процедил Мартин. – Святая невинность! Ты просто не сознаешь, что делаешь. Но я вижу, что ты оделась и готова к отъезду. Жаль, что это пока невозможно.

– Мартин! – воскликнула она с сильно бьющимся сердцем. – В чем дело?

– Зачем мы тратили время на все это? Я до сих пор не верю, что ты способна на такое... такое предательство!

Ее охватил гнев. Сжав кулаки и подавшись вперед, она закричала:

– Что за загадки? Если ты не расскажешь, что здесь происходит, как ты можешь ожидать от меня оправданий и объяснений? Я просто ничего не понимаю...

В ответ на ее искреннее недоумение Мартин резким движением выхватил из-за подушки софы ее диктофон.

– Вот, – тоном обвинителя произнес он, – вот ради чего ты приехала ко мне! Чтобы отомстить мне за Линду, за ее мужа!

– Нет, что ты, – воскликнула Юдит в отчаянии. Неужели он прослушал запись? Она протянула руку, но Мартин спрятал аппарат. – Это моя работа, между прочим. Я здесь ради интервью. По твоей же просьбе, не забывай. Даже не по просьбе, а в ответ на попытку шантажа, – выпалила она вне себя от гнева. – Ты пригрозил нам банкротством...

– Какого черта? Что ты несешь?

Удивление на бледном лице Мартина немного отрезвило ее. Неужели Робин придумала все это, чтобы заставить ее выполнить задание?

– Ведь ты угрожал... – неуверенно начала она.

– Я... угрожал? – закричал он, и Юдит передернуло. – Не имею такой привычки. Да, я действовал через Робин, решив, что с ее помощью верну тебя... За прошедший год я измучился без тебя, все казалось не в радость. Но теперь это несущественно – ясно, как день, зачем ты приехала. – Он указал на диктофон. – Вот твое возмездие. Предательница! Ради сенсации ты готова на все, даже погубить меня, растоптать мою репутацию.

– Нет, Марти! Не надо. Ты сам, своими руками, уничтожаешь карьеру и губишь репутацию, нечего пенять на меня. Кроме того, кто позволил тебе рыться в моих вещах, трогать диктофон? Это... это просто низость!

Его глаза зловеще сузились.

– И больше тебе нечего сказать? Какая-то бессвязная чушь, женская логика. За надуманными эмоциями – холодный расчет...

– Марти... Ты только что видел снеговика. Это что – холодный расчет?

Он больше не мог выдерживать ее напор, налил себе еще виски и подошел к окну.

Пауза помогла Юдит собраться с мыслями. Что же именно из записанного на пленке так взбесило его? Начало, где она сетовала на свою участь несчастной женщины? Все остальное, ясно, тоже не подарок для Мартина. Он наверняка решил, что она собралась состряпать из этого скандальное интервью. Но как ему могло прийти в голову такое после того, что произошло между ними ночью?!

И что заставило его залезть в ридикюль? Разве это любовь – скорее ревность! Надо выяснить раз и навсегда.

Тихим, ровным голосом она промолвила:

– Прости за навязчивость, но для меня это важно. Зачем ты открыл мою сумочку?

Мартин резко обернулся, все еще охваченный гневом, но промолчал.

– Ладно же! Снова не утруждаешь себя ответом! Как же нам жить дальше, после свадьбы, если сейчас ты не изволишь хотя бы раскрыть рот! Кто-то совсем недавно устроил целую сцену на тему о недоверии и незрелости...

– А если я скажу, что уронил мыло в твою сумку – ведь она была открыта, – бесстрастно перебил Мартин.

– Ха! Придумай что-нибудь поостроумнее, – парировала Юдит.

– Как это ни нелепо, но, клянусь, правда. Чертово мыло выскользнуло из моих рук и упало прямо в твою сумочку. Когда я брал его, то наткнулся на диктофон. Вообрази, как глупеют от счастья: я решил записать тебе на пленку послание – ну, как я люблю, как счастлив и что все недоразумения позади.

– О, Марти... – дрожащим голосом перебила она, готовая разразиться слезами.

– Но я нажал не на ту клавишу и услышал твои жалкие и глупые угрозы...

– Господи, Мартин, неужели ты решил, что мне придет в голову осуществить их? Ведь я вся бурлила от ярости и просто хотела выговориться. Какая чепуха, какой вздор! Болтовня испуганной и обиженной девчонки, а ты принял всерьез...

– Девчонки? Нет, расчетливой интриганки! Какая низость с твоей стороны!

– Посмотри лучше на себя! Что ты тут мне устроил! Месть, плен и изнасилование!

– Изнасилование? У тебя разыгралась фантазия, девочка моя!

– А у тебя – гормоны! Иди спи со своей соседкой.

Юдит пустилась во все тяжкие и понесла полную околесицу. Мартин не пытался возражать и не остановил ее, когда она в бешенстве вылетела из комнаты, хлопнув дверью изо всех сил. Кроме кухни, однако, она никуда убежать не могла. Ноги Юдит дрожали, она вся ослабела, к глазам подступали слезы отчаяния.

Она поднялась в кухню, подошла к мойке и дала волю эмоциям. Юдит горько рыдала, как маленькая девочка, пока не выплакалась. Полчаса назад казалось, что все позади, проблемы решены и впереди безоблачное счастье. Прошлое ослабило мертвую хватку, и она примирилась с тем, что невозможно изменить. Она выкинула из головы сомнения насчет Линды, поступив как взрослый, зрелый человек. Но сегодня все рухнуло из-за идиотской записи.

Но почему, почему Марти не прислушался к ее словам? Если бы он действительно любил ее, то спокойно выслушал, а потом бы они все обсудили. Почему же, требуя от нее безоговорочной веры, он сам не верит ей?

– О, нет, – простонала она, закусив губу. История повторяется. Год назад он не захотел объясниться, а она просто вылила на него свои подозрения и, не удовлетворившись его уверениями, хлопнула дверью. Но ведь и до сих пор никакого объяснения не последовало. Юдит думала, что это теперь не имеет значения, но все оказалось как раз наоборот.

Наконец решившись, она сварила кофе, вытерла глаза и вошла с мягкой улыбкой.

– Ну, ты удивил, – заявила Юдит, поставив серебряный поднос на журнальный столик у дивана, где сидел Мартин, просматривая целый ворох бумаг.

– Чем? – безучастно поинтересовался он.

Мартин уже успокоился и выглядел деловитым и бесстрастным боссом, занятым важными делами.

– Опять взялся за работу. Настроение у тебя меняется каждую секунду. Можно представить, насколько глубоки твои переживания.

– На себя посмотри! Вероятно, твои эмоции – тонкие, как паутинка. Как паутина черной вдовы[1], можно сказать. Подкрадывается и жалит насмерть.

Недрогнувшей рукой Юдит налила кофе. Не теряй головы, приказала она себе. Надо оставаться взрослой, рассудительной и хладнокровной. Мартин еще пожалеет, что он влез к ней не только в сумочку, но и в душу!

Юдит протянула ему фарфоровую чашку, и он взял из ее рук драгоценное произведение севрских мастеров времен Марии Антуанетты. Столь же прекрасен был и горячий напиток из зерен, выращенных чернокожими африканцами. Юдит расположилась в кресле поодаль, сесть рядом было бы слишком назойливо.

– Послушай меня, Марти. Мне много надо тебе сказать и кое-что сравнить...

– Не будем терять время, Юдит, твое и мое. Решение принято и...

– Это твое решение, а не мое. Сейчас важно то, что решаю я, а не ты, дорогой. За этот год я многое усвоила, и все это очень пригодилось сегодня. Ты был прав во многом и совершенно не прав в одном!

– Наверное, не стоит обсуждать, в чем именно? – самым безразличным тоном процедил Мартин.

Спокойно, сказала себе Юдит, отхлебнув кофе. Сила, созревшая в зернах под яркими лучами африканского солнца, разлилась по ее жилам, подстегнула мозг.

– Ведь я люблю тебя, Мартин, – собравшись с духом, выпалила она, молясь о том, чтобы он не рассмеялся ей в лицо. Его насмешка погубила бы все. – Я также верю, что и ты любишь меня, и поэтому нам надо разобраться.

– Юдит, это зашло слишком далеко. Это непоправимо, твои действия непростительны...

– В свое время ты не счел нужным объясниться. Это привело к году разлуки. Дай же мне объясниться. Прошу лишь выслушать меня.

Она встала и начала ходить по мягкому персидскому ковру, пытаясь контролировать свои эмоции. Мартин весь напрягся.

– Я бы никогда не злоупотребила твоим доверием, Марти, и не дала бы ход этим материалам. Что бы ты ни сделал со мной – унижение, месть, измена, – я бы не ответила предательством и подлостью, особенно после сегодняшней ночи.

– Но сначала ты как раз собиралась... Послушай свою запись, – проворчал Мартин.

– Эта запись – от обиды и ярости, разве не понятно? Ты запер меня, оскорбил, издевался. И находиться здесь после года разлуки нелегко, но видеть у тебя какую-то женщину... Добавь сюда ревность, неуверенность и сомнения. Диктофон всегда со мной, это мой хлеб. Естественно, я уцепилась за него, как за спасательный круг, увидев, что Дастин уезжает. Я приготовилась к худшему, собираясь отплатить тебе. Но ты же должен все понять, услышав конец записи, и осознать, как я люблю тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Как?! Разве ты не дослушал пленку?

– Хватило того, что я слышал.

Юдит вдруг поняла, в чем дело, – он слушал самое начало.

– Где диктофон?

Мартин кивнул в сторону дивана.

– Теперь слушай, – сказала Юдит, поднеся черный аппарат поближе к нему.

Он вяло и безучастно смотрел, как заработала машина – свидетель и летописец ее чувств. Голос Юдит, сначала взволнованный, дрожащий от гнева и бессилия, искаженный эмоциями и плохой записью, доносился из чрева диктофона, от которого сейчас зависела их судьба. Сначала он извергал проклятья и обвинения, потом донеслись слова любви и нежности, затем мучительные сомнения и наконец уверенность в прочности чувства и решимость навсегда забыть прошлое.

Диктофон щелкнул и замолчал, и в уютной комнате надолго воцарилось напряженное молчание. Юдит внимательно следила за выражением лица любимого, и ей показалось, что он ожидал худшего. Вдруг ее осенило – пора брать инициативу в свои руки, показать, что она взрослый человек.

– Я совершала ошибки, не могла прямо и откровенно обсуждать с тобой все, что случилось между нами, поэтому излила душу дурацкой машине! Это помогло мне. Но я допустила промах... Теперь я понимаю... А ты?

Но стеклянный взгляд Мартина сказал ей больше любых слов – он не принял ее сбивчивых объяснений.

– Все кончено, верно? – Не дав ему времени ответить – уже ответили глаза, – она пожала плечами: – Раз уж мне нечего терять, скажу еще кое-что.

Глубоко вздохнув, Юдит выпалила:

– Твоя реакция на эту запись была такая же, как моя на твою связь с Линдой.

– Опять ты за старое, – простонал Мартин, схватившись руками за голову.

– Да, опять, Мартин.

– Но это совсем другое.

– Единственная разница в том, что я объяснила, почему так сделала, честно и открыто. Записи – моя ошибка, я признала ее. Но ты так и не рассказал, зачем буквально не расставался с Линдой. Самое плохое, что год назад я не могла примириться с этим, сейчас же преодолела себя, постаралась все забыть и простить. Но когда ты снова обвиняешь меня в предательстве, прошлое опять волнует меня. Теперь ты считаешь, что я способна на предательство. Неужели не понимаешь, как опасно повторять мою ошибку – но на этот раз тебе! Между нами пробежала черная кошка, и это страшно.

– А ты считаешь, что я серьезно обидел тебя, не рассказав о своих отношениях с Линдой?

Его гнев прошел, равно как и ее. Казалось, оба они перегорели.

– Не знаю, – призналась она. – Ревность затмила мой разум. Может, это и плохо, но ты – ты, умный, взрослый человек, – не мог оставить это просто так! А вчера я сделала запись для себя, потому что растерялась и решила разобраться сама во всем, когда станет спокойнее. Однако ты не дал мне передохнуть ни минуты, даже сегодня.

С таким же успехом Юдит могла обращаться к каменной стене. Его глаза блеснули гневом.

– После ночи любви ты продолжала во всем сомневаться и советоваться не со мной, которого ты любишь, а с этой проклятой машиной!

Юдит попятилась, но он крепко схватил ее за запястья и резко притянул к себе. Он вдруг перешел на шепот, но его тихий голос как бичом хлестнул по ее нервам.

– Эта ночь – самое важное событие в нашей жизни. Я подумал, что ты поняла...

– Действительно, в моей жизни это поворотный момент. – Юдит ответила, с трудом переводя дыхание. – И самый эмоциональный – я поняла, насколько ты нужен мне.

– Я ведь слышал начало последней части, – медленно произнес Мартин. От этих слов повеяло таким холодом, как будто распахнулось окно и в комнату ворвался морозный воздух улицы. Сердце девушки замерло. – Но я выключил, не дожидаясь окончания, настолько меня поразили твои циничные рассуждения. И если ты полагаешь, что неуверенность в себе и уязвимость извиняют тебя, то глубоко заблуждаешься.

При этих словах все заледенело у нее внутри. Не помня себя, она вырвала кассету из диктофона, помахала ею перед изумленным лицом Мартина и с размаху швырнула в огонь камина.

– Вот так! – воскликнула Юдит. – Теперь веришь, что я не собиралась использовать ее? К твоему сведению, копии тоже нет. Но учти: кассеты больше нет, но, несмотря на все мои усилия, ревность никуда не ушла! Можешь считать, что я так и осталась маленькой девочкой!

Плечи Мартина обмякли, как будто он не мог больше сопротивляться. Это вселило надежду в Юдит, и она воспряла духом.

– Нет, ты повзрослела, – мягко и нежно сказал Мартин после долгого молчания, поднял руку и ласково убрал прядь ее темных волос со лба. – И вполне созрела... Я вдруг подумал, что тебе тоже пришлось нелегко... поставил себя на твое место. Я не виновен перед тобой, но ты имела право думать иначе. Мне следовало это понять и... мне стыдно, Юдит...

Ее глаза широко раскрылись.

– Я... что-то не понимаю.

– Брак – тяжелая работа, узы на всю жизнь, а не праздник. Год назад я решил, что мы поженимся – мой опыт подсказал, что именно это мне нужно. Но ты побоялась ошибиться... ты ошиблась, и никто не помог тебе. Я, вместо того, чтобы сделать это, сильно обиделся. Только сейчас мне стала ясна боль, которую ты испытывала из-за наших отношений с Линдой. Видишь ли, мне казалось, что честного слова любимого человека достаточно, но я не понимал, что ты не обязана думать так же. Дело в том, что я дал слово Линде и Тимоти молчать об их беде, – тяжело вздохнул Мартин. – Но не это главное.

Он дал слово Линде и Тимоти? Юдит решила опередить его и сознаться первой.

– Конечно, не это. Признаюсь тебе, Линда – лишь предлог. Теперь мне все понятно: на самом деле я опасалась, что не готова для серьезных отношений с тобой. – Юдит подняла на него глаза, полные слез, и прошептала срывающимся голосом: – Но на этот раз обещаю... обещаю всегда доверять тебе.

– Не надо обещаний... Я верю, что так и будет.

– Не говори так, Марти! Ты же дал слово и выполнил его. Я тоже постараюсь больше не обсуждать эту тему.

Мартин покачал головой.

– Не получится, дорогая моя. Случись что – и ты вновь вспомнишь старую обиду... и это вполне понятно. Но сейчас я нарушу клятву, потому что не хочу вновь терять тебя.

Мартин привлек Юдит к себе и прижав ее голову к своему плечу, нежно погладил девушку по шелковистым волосам.

– Вот что произошло на самом деле. Вскоре после нашего знакомства ко мне обратилась Линда. Ей требовалась помощь. Они с Тимоти только что узнали, что у него рак и он обречен.

– О Боже, – выдохнула в ужасе Юдит, но Мартин только крепче обхватил ее за плечи.

– Ты должна выслушать меня! Тимоти сознавал, что времени осталось немного, и работал не покладая рук, чтобы обеспечить будущее благополучие семьи после его смерти. Линда доверилась мне, и я обещал сделать все, что в моих силах. И она, и Тимоти – мои старые добрые друзья, отказать я не мог. Мне удалось убедить Тимоти, что лучше всего ему продать фирму мне. Он успокоился, посчитав, что его дело в надежных руках, и даже сумел положить крупную сумму на счет Линды.

– Господи, Марти, – еле нашла в себе силы сказать Юдит. В ее глазах стояли слезы, а тело окаменело от шока. Несчастная Линда... бедный, бедный Тимоти! Мартин нарушил слово, данное умирающему. Из-за ее бесконечных и нудных приставаний! Какой позор! Испарина стыда покрыла лоб девушки.

– Значит, ты дал слово помочь ей... поддержать... если что-то случится с Тимоти?

– Что мне еще оставалось делать? Я считал это своим долгом. Кроме того, они взяли с меня обещание никому не говорить о состоянии Тима, потому что решили уехать куда-нибудь вместе и не вызывать жалость посторонних. – Мартин горько усмехнулся. – Ну а следы губной помады на воротнике...

– О, Марти! Не надо больше! Я не могу это слышать. Ты утешал Линду, помогал ей в горе, а я представляла...

– Ничего, Юдит, не переживай! К счастью, у Тимоти ремиссия, ему пока легче, и они с Линдой наслаждаются жизнью в Калифорнии.

Юдит вырвалась из его объятий и разразилась слезами облегчения и стыда. Она плакала, и вместе с рыданиями уходили горе, переживания и дурацкая ревность. Ничего не видя от слез, она выбежала из комнаты и бросилась в кухню. Ей захотелось глотнуть свежего воздуха. Натянув ботинки Норис и набросив на плечи ее куртку, она выскочила в сад через заднюю дверь.

Морозный воздух и яркое солнце освежили ее, высушили слезы и привели в чувство. Под солнечными лучами, отраженными в миллиардах кристалликов рассыпчатого снега, растаяли мрачные тени прошлого. Понурив голову, раскачиваясь как маятник, Юдит тяжело брела по колено в снегу, проклиная себя за все глупости, которые умудрилась натворить. Нет, она не заслуживает любви Марти! Он пошел против совести, нарушил слово, данное умирающему другу и его жене, потерявшей голову от горя и безысходности. И все – ради нее. Это значит, что он действительно любит ее.

Наконец Юдит дошла до снеговика, и он уставился на нее своими бессмысленными глазами-леденцами.

– Ты помог мне утром, принес столько пользы. Ты считаешь, что все понимаешь, во всем разбираешься, но на самом деле ты даже половины не знаешь. У тебя сердце изо льда и мозги из снега, как у меня. Но лед внутри меня растаял, и я стала живым и, главное, взрослым человеком.

Юдит наклонилась, слепила огромный снежок и со всей силой швырнула в снежное изваяние.

– Ну, что, тебе это понравилось? – воскликнула она, как будто ожидая ответа немых губ, искривленных дурацкой ухмылкой.

– Как можно так поступать с беззащитным снеговиком?

Мартин стоял за ее спиной, держа в руке пару снежков и улыбаясь с шутливой угрозой.

Боже, как же я люблю его, пронеслось в голове Юдит. Но сможет ли он простить? Она устремила на него глаза, которые молили о прощении и забвении.

– Ой! – закричала она, но было поздно. Снежок попал ей в плечо, взорвавшись миллионами белых сверкающих брызг, осыпав ее снежной пылью.

– Ах, ты! Ну погоди! – Наклонившись, она схватила обеими руками кучу снега и швырнула в Мартина. Мимо!

– Мазила! – расхохотался он. – Но я все равно люблю тебя.

– Не оправдывайся! Тебе конец!

Юдит метнула в него комок снега, на этот раз поразив цель. На его шикарной куртке появилось белое пятно.

– Точно! – завопила Юдит, переполненная счастьем, но Мартин неумолимо приближался, нарочито грозно топая лыжными ботинками по скрипучему снегу, а она, вытянув руки, как бы оборонялась...

Наконец Юдит обернулась и побежала, спотыкаясь и проваливаясь в сугробы. Мартин настиг ее, бросился вперед всем телом, и она упала прямо в снег, хохоча и отбрыкиваясь руками и ногами. Они барахтались в глубоком сугробе как дети, ошалевшие от счастья.

– Я тоже люблю тебя, Мартин Шервуд! Но поспеши и женись скорей на мне, пока я опять не впала в детство.

– В детство? Да ты так и осталась в нем!

Его губы впились в ее, заглушив слова, наполнив девушку теплом чувств, освобожденных от оков условностей и недоразумений. Любовь лишилась наконец всего наносного, чуждого и засияла для двух людей, как первая звезда, взошедшая на ночной небосклон.

– Простишь ли ты меня? – шепнула она, как только Мартин оторвался от ее губ.

– Простишь ли ты? – эхом ответил он, сдувая с ее лица и волос снежинки.

– За что мне прощать тебя?

– И мне не за что. Так что мы квиты!

Мартин снова впился в нее губами, а его руки, осмелев, стали прокладывать себе путь в тепло и уют под одеждой...

– Марти! – закричала она, смеясь и притворно негодуя. – Ну не на глазах же этого чучела!

Он тоже рассмеялся, убрал руки, натворившие беспорядок в ее блузке и свитере, просто крепко обнял Юдит. Вместе они лежали, прижавшись друг к другу.

– Обещай теперь всегда обсуждать со мной свои проблемы и сомнения, – шепнул он ей прямо в заиндевевшее ухо, поднимая ее.

– Когда мы поженимся, то они исчезнут, – ответила Юдит, приглаживая его волосы, растрепавшиеся от борьбы и бега. – Любовь решит все проблемы, а я люблю тебя, и это навсегда. Как жаль, что пришлось ждать так долго. Спасибо тебе за терпение.

– Долго мне пришлось терпеть и страдать, милая, – пробормотал Мартин, целуя ее в холодный кончик носа. – Теперь придется компенсировать это ожидание. Ты моя должница – учти! А сейчас пойдем домой, примем горячую ванну и...

– И потом найдем, чем заняться, – улыбнулась Юдит, ее глаза лукаво поблескивали.

Мартин кивнул, расплывшись в улыбке. Внезапно его лицо приняло строгое выражение.

– Разумеется, если мне не попадется на глаза еще один диктофон...

– Ну, если снова залезешь в мою сумочку...

– ...в тщетных поисках компромата...

– Ну, Марти, если серьезно... Не компромат, а эксклюзивное интервью, мировая сенсация! «Финансовый магнат женится на репортере. Рука и сердце после интервью!»

– Хватит терять время. – Он обнял ее за плечи и повел к коттеджу. – Нам только нужно подвергнуть это интервью цензуре...

– Боишься?

– Просто думаю о детях. Зачем им знать о безумствах и ошибках родителей?

– Все равно расскажу – чтобы учились на наших ошибках, – рассмеялась Юдит. Остановившись на пороге дома, она показала на снежную бабу. – И еще... обязуюсь в первый день зимы лепить снеговиков и играть с нашими детьми в снежки. А ты сиди на телефоне и за минуту зарабатывай миллионы!

– Ну, зачем такая дискриминация? Лучше соревноваться, кто быстрее слепит! А потом валяться в снегу, смеяться и дурачиться как сегодня! Но уже как минимум вчетвером!

– Знаешь что, – вдруг посерьезнела Юдит. – Ты тоже в душе маленький мальчик! Только сверху взрослый.

Мартин ласково провел пальцами по ее щеке, стряхивая снежинки, тающие на горячей порозовевшей коже.

– Наконец-то поняла, кто я на самом деле. А между прочим, опять начинается снег. Как тогда... когда ты исчезла. Но сегодня все иначе...

– Да, – внезапно охрипнув, ответила она, и ее руки скользнули под его куртку. – Пусть идет весь год. Нам некуда спешить... Постараемся наверстать упущенное. Год за два, верно? И не будем останавливаться, ладно?

– Никогда, – эхом повторил он и, схватив ее в охапку, ударом ноги открыл дверь и внес в дом будущую жену и мать своих детей.

Всю ночь валил снег, но к утру потеплело, и вновь яркое солнце озарило мирный идиллический ландшафт лесов и холмов Англии. Утренние лучи растопили сугробы, и, посмотрев к вечеру в окно, Юдит увидела, что от снеговика осталось лишь несколько слипшихся комков почерневшего снега.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] «Черная вдова» – самка этого паука убивает самца после оплодотворения. – Прим. переводчика.