Текст книги "Равновесие лжи (СИ)"
Автор книги: Хелен Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
За Тимофеевым постоянно следили. У него было слишком много врагов, о которых он даже не догадывался. Один из них сидел напротив Бурилина в полутёмной комнате заброшенного домика лесника.
Собеседник сел так, чтобы его лицо оставалось в тени.
Всё готово? – делая глоток из чашки, поинтересовался Владислав.
Всё.
Повисла непродолжительная пауза.
Идеального места для второго покушения они так и не нашли. Пришлось импровизировать на ходу и выбирать из того что больше подходило под план. Место несколько раз осматривали, пока не было принято окончательное решение.
Ситуацию смоделировали до мелочей. Отработали все действия жертвы и охраны. Но стопроцентной уверенности, что всё пройдёт как по “маслу” не было
Что ж, – пробормотал Бурила, пристально смотря на собеседника. – Пора сделать второй шаг…
Книга предоставлена группой в контакте “Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ” ://vk.com/olgagorovai
(Ксения Авдашкина)
Глава 5
В коридоре больницы сцепив перед собой ладони и низко опустив голову, сидел Игорь. Он выглядел не самым лучшим образом: круги под глазами, растрёпанные волосы, щетина на лице. Рядом с ним, положив руку на его голову, примостилась заплаканная Катя.
Напротив их на диване полулежал Кудинов. Он вертел в руках телефон. Тягостное молчание прерывалось Катькиными всхлипываниями и шарканьем ног проходивших мимо – то больных, то медперсонала.
“Надо успокоиться” – мысленно твердила себе Катя, “всё будет в порядке. Операция пройдёт успешно. Матвей обязательно выкарабкается”. Но спокойствия на душе не было. Тянувшееся бесконечно время угнетало.
Кудинов уже в двадцатый раз посмотрел на часы и, не выдержав, встал с дивана, подошел к Катерине, опустился на колени возле неё.
Не плачь… – прошептал он, прижимаясь колючей щекой к её коленкам.
Лерка в тяжёлом состоянии. Матвею делают операцию. Не известно выживет ли он, после … – пробормотала Катя. – А ты хочешь…
Дверь распахнулась, и из реанимации вышел врач. Все замерли в ожидании. Кате показалось, что время остановилось. Хирург снял марлевую маску и спокойно спросил:
Кто тут отец Матвея Иванова?
Игорь поднялся.
Я.
А, я тётя! – не выдержала Крылова, поднимаясь со стула, следом за братом. – Доктор, что с Матвеем?
Пройдёмте в кабинет, – пряча глаза, предложил хирург. – Там поговорим…
Разговор получился тяжёлый. Врач нахмурился, кинул на стол марлевую маску.
Буду честен с вами… Для мальчика было сделано всё что можно, но… фактически Матвей мёртв, – твёрдо сказал доктор. – Сейчас функционирование его организма поддерживается с помощью системы жизнеобеспечения. Как врач я понимаю, что это бесполезная трата времени и денег, ребёнок всё равно не выкарабкается. У малыша травмы, несовместимые с жизнью…
Неужели ничего нельзя сделать? – всхлипнула Катя.
Я сделал всё возможное… Мальчик остается в тяжелом состоянии. Он в искусственной коме … – мужчина покачал головой. – Если остается хоть какая-то, даже маленькая, надежда, я обязан дать больному шанс, но в данном случае её нет…
Короче, что вы конкретно предлагаете? – прервал врача, помрачневший Игорь.
Если в течение недели состояние Матвея не измениться, отключить его от жизнеобеспечения…
Нет! – Игорь подскочил со стула. – Насколько я знаю, по закону, для того чтобы отключить больного от приборов жизнеобеспечения, нужно согласие родственников, – уверено заявил Крылов. – Я как отец Матвея, такого согласия не даю и не дам!
Это ваше право… – развёл руками врач. – Но ни каких гарантий я вам не дам. Будьте готовы к самому худшему варианту. Ребёнок не выживет. Даже если произойдет такое чудо и организму Матвея удастся справиться, то он всё равно никогда уже не станет прежним, жизнерадостным мальчиком. Его психическое и физическое состояние не войдут в норму.
Понятно, – севшим голосом ответила за всех Катя.
Дверь кабинета стремительно распахнулась и в проёме возникла бледная от усталости молоденькая медсестра – Тамара.
Валентин Николаевич! Там… там Иванову плохо. Остановка сердца, – задыхаясь, крикнула девушка с порога.
Врач кинулся к дверям. Катя, Игорь и Вадим побежали следом за ним.
Вам туда нельзя, – перегородила им проход уже у самых дверей в реанимацию всё та же медсестра.
Девушка это мой сын… – надрываясь, кричал Игорь. – Пустите! Я должен его увидеть!
Молодой человек! Врачи делают всё, что от них зависит! А вы будете только мешать! Ждите! – строго прикрикнула Тамара и захлопнула дверь перед носом Игоря.
Катя опустилась на кушетку возле дверей реанимации. Крылов, съехав по стене сел на корточки и закрыл руками лицо.
Катюша, я прошу тебя, съезди к Лерке, – попросил Игорь, не убирая ладони от лица. – Я не смогу… не смогу сказать ей…
Да, да… конечно, – Катерина опустила руку на его голову, прикоснулась к волосам брата. – Я поеду. А ты звони сразу же… – она поднялась. – Как только что-нибудь, станет известно.
Я с тобой, – Вадим скинул белый халат.
Там может быть Марат… да и Игоря одного нельзя оставлять…
Я провожу и вернусь, – настойчиво сказал Кудинов, пристально смотря в глаза любимой.
Хорошо, – сдалась Катя.
За дверями реанимации.
Вокруг Матвея, лежащего на операционном столе, столпились врачи, каждый занимался своим делом. Сердце ребёнка снова билось. Но вот надолго ли? Этого не мог сказать ни кто из присутствующих медиков.
Тамара, готовьте кровь для переливания, – через плечо бросил хирург.
Валентин Николаевич… есть проблема… – раздался встревоженный голос медсестры.
Ну что ещё, – раздражённо рявкнул мужчина.
Нет у нас крови четвёртой группы, – девушка растерянно смотрела на врача.
Ну что за день? Чёрт бы всё это побрал! – недовольно сказал Валентин Николаевич. – Срочно звони на стацию, в другие отделения.
Датчик запищал, давление Матвея снова упало почти до нуля и никак не хотело стабилизироваться.
Чёрт! Не успеем, кровь нужна срочно. Пока мы её ищем, парень не дотянет, – пробормотал Валентин Николаевич. – А у отца спрашивали?
Нет…
Так чего стоишь дура? – разозлился врач.
Взволнованная медсестра выбежала в коридор, а Валентин Николаевич высказал вслух – то о чём подумали другие, присутствующие в операционной, коллеги:
Может, это и к лучшему. Мальчишке всё равно не выкарабкаться и родителям не будет обузы.
Но судьба решила по-другому.
Через несколько минут Игорь уже лежал на каталке, рядом с сыном. Он смотрел на маленького, умирающего Матвея, обвешанного разными трубками и датчиками, и мысленно благодарил всевышнего за то, что тот дал ещё один шанс на его спасение.
Сынок ты давай держись, – тихо прошептал Крылов. – Ты главное выкарабкайся, а дальше… – по телу мужчины пробежала дрожь толи от холода прибывающего в операционной, толи от страха, за жизнь сына, который он так тщательно пытался подавить в себе. – А дальше будь, что будет!
Именно в этот момент он ощутил ещё глубже смысл каждой секунды жизни, ценность мгновения проведённого рядом с сыном, который медленно уходил. Организм ребёнка был не в силах сопротивляться смерти, не мог бороться за жизнь. Но Игорь заставлял себя верить в лучшее.
Новая остановка, – констатировал Валентин Николаевич, стягивая с лица маску и понимая, что это конец. – Всё, – сказал он усталым голосом. – Приборы показывают полную остановку сердца.
Медсестра Тамара тихо заплакала.
Нет! – закричал Игорь. – Вы должны спасти его! Вы обязаны! Я не смогу пережить это, вы понимаете, не смогу!
Поплачьте, поплачьте, – придерживая вырывающегося Крылова, посоветовал анестезиолог. – Говорят – слёзы смывают любую боль и горе. Поплачьте, вам станет легче.
Он не может уйти… что я скажу Лере? – пальцы Игоря сжались в кулак, он обессилено, громко зарыдал. Всё его тело сотрясалось, голова моталась из стороны в сторону. Стон, исходящий с его губ был подобен крику смертельно раненого зверя. Мужчина снова попытался вырваться, но чужие руки крепко его держали. – Это я во всём виноват!
Тамара колите ещё адреналин. Викентий Юрьевич подымайте заряд, – приказал хирург.
Валентин, это бессмысленно, что ты творишь… Мальчику уже не помочь, – возмущённо запротестовал анестезиолог. – Ребёнок мёртв.
Все заткнулись и делают то, что я говорю! Пока что здесь я главный. Разряд! Ещё раз…
Тело Матвея дёрнулось под натиском тока, выгнулось и упало без движения.
Ещё!
Валентин заканчивай! – сказал анестезиолог. – Это судьба, и тут уже ничего не поделаешь…
Что на мониторе? – не обращая внимания, на коллегу спросил Валентин Николаевич.
Ничего…
Ещё…
Есть! – крикнула Тамара. – Слабый ритм…
***
Иванову уже перевели из реанимации в травматологическое отделение, – объясняла медсестра Катерине и Вадиму. – Сейчас она в общей палате. Вы можете её навестить. Но только по одному.
Крылова повернулась к Вадиму и в этот момент, в открытой двери приёмного покоя, появился Марат. Катя даже открыла рот от неожиданности, испугавшись, что муж заметит, как Кудинов держит её за руку. Молодая женщина с замиранием сердца следила за Беловым.
Что-то не так? – спросил Вадим у напряжённой Катерины. Как хотелось ему обнять её покрыть поцелуями каждый сантиметр красивого лица, поднять на руки, отнести в машину и увезти далеко, далеко от всех проблем и неприятностей. Но он не мог этого сделать, пока не мог…
Марат, – прошептала она одними губами, не отрывая глаз от приближающегося мужа.
Кудинов отпустил её руку и отодвинулся в сторону.
Палата номер восемь, – продолжала медсестра.
Спасибо, – пробормотала Катя.
Марат подошёл к ней.
Привет, дорогая, – мужчина поцеловал Катерину в щеку. Вадим скривился. – Как Матвей?
Плохо… Как…
Олег у моей мамы. Она посидит с ним столько сколько нужно. Тебе надо отдохнуть.
Не до этого сейчас…
Слушай, Катюха я так соскучился по тебе… – он взял её за руку притянул к себе. – А ты разве нет? Может без тебя справятся?
Марат, ты хоть понимаешь, что сейчас происходит, и где мы находимся? – Катерина решительно отодвинулась от мужа.
Мне всё равно… – Белов отпустил её, но тут же схватив за волосы, и стал целовать, ни обращая внимание на сопротивление жены.
Вадиму пришлось кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. Марат оторвался от жены и хмуро посмотрел на Кудинова.
Стрекоза так мы идём к Лере? – как ни в чём не бывало, спросил Вадик, с усмешкой глядя на соперника.
Да… да конечно, – нервно приглаживая волосы, забормотала Катя.
Это кто? – нервно забеспокоился Белов, переводя взгляд то на жену, то на Кудинова. – Подожди… так ты… Вадим! – догадался Марат, ревность ещё больше захлестнула его. – Ты с ним приехала?
Марат давай не будем устраивать скандал в больнице…
Я тебя спрашиваю, дрянь, – он дёрнул жену за руку и сильно сдавил её пальцы.
Марат… – взвизгнула Катя от боли.
Кудинов кинулся к ним, схватил Белова за куртку, припёр к стене, замахнулся для удара.
Вадим не надо… – Катя смотрела на него умоляюще.
Он и сам понимал, что не место и не время выяснять отношения, да только Марат посмел поднять руку на его любимую женщину. Кудинов опустил Белова.
Живи пока…
Пойдёмте к Лере, – Катерина направилась к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Марат злобно посмотрел на соперника и поспешил за женой, мимо двух каталок с лежачими, только что прибывшими, больными…
Сначала она почувствовала специфический, тяжёлый запах. Пахло больницей – хлоркой, лекарствами и чем-то ещё. Такой настойчивый, проникающий везде. С каждым вздохом он становился всё назойливее. Валерия попыталась дышать ртом. Вдох, ещё один и Лера открыла глаза. Сквозь туман она увидела расплывчатую противоположную стену. Потом уже более чётким взглядом осмотрела шестиместную палату. Она была почти пустая. Кто-то из больных, по-видимому, был на назначенных процедурах, кто-то ушёл вниз повидаться с родственниками.
Напротив Валерии на своей кровати сидела старушка в очках со сломанной дужкой. Засаленная резинка скрепляла очки на голове. Старушка своим строгим видом напоминала учительницу. Она не обращая внимания на Леру, увлечённо читала свежую газету.
Скрипнула дверь палаты и через несколько секунд Лека услышала неторопливые шаги. К кровати кто-то приближался. Иванова застонала, повернуться к дверям и посмотреть, кто пришёл не получалось. Каждое движение отдавалось болью во всём теле.
Всё хорошо, Лерочка, всё хорошо. Ты только не шевелись, – пробормотала Катя, склонившись над подругой.
Ма… т…вей, – пересохшими губами прошептала Иванова. – Мат… вей…
Всё будет хорошо, – Катерина отвела глаза от подруги.
Что с… моим ма…мальчиком? – настойчиво повторила Лера.
С ним всё хорошо…
В… врёшь! – Иванова с усилием подняла руку и вцепилась в пальцы подруги. – Скажи… м… не пра…вду! Он… он… умер?
Катя молчала, продолжая смотреть в сторону, пряча слёзы.
Нет… нет… нет… это не правда!
Он в тяжёлом состоянии… в коме…
Мой маль…чик… мой … малы…шь…– застонала Лерка, теперь уже от душевной боли. – Поче…му именно… он… по…че…му? Я… я хочу к нему…
Позовите доктора, – закричала Крылова, удерживая подругу. – Потерпи миленькая… сейчас доктор придёт… сделает укольчик. Всё пройдёт…
В палату вбежала медсестра, за ней врач. Катерину выгнали за дверь.Валерия сквозь застилавшие глаза слёзы отрешённо наблюдала, как женщина в белом халате сделала укол в руку и ушла из палаты.
Лерке так хотелось провалиться в бездну, туда где несколько часов назад она прибывала, туда, где не было ни чувств, ни мыслей, ни боли, ни горя. Но лекарство как назло не действовало, оставляя молодую женщину в реальности.
Она лежала без сил и сонно рассматривала белый потолок который был весь в мелких трещинках и ничего не чувствовала, кроме ноющей душевной и физической боли…
***
Он вышел из больницы и чтобы не вызвать подозрений со стороны охраны Карела направился к уличному, открытому кафе. Сел за столик, заказал кофе и тут же у него в руках завибрировал мобильный телефон.
Да!
Ты где? – раздался в трубке недовольный голос Тимофеева.
Вышел кофе выпить. Я, напротив, в кафе.
Сейчас выезжаем.
Понял…
Всё, теперь можно и возвращаться, решил мужчина. Пора снова играть свою роль. Он поднялся, но сделал первый шаг, только тогда, кода увидел выходящего из больницы Тимофеева.
Мужчина, мысленно отсчитал секунды…
Двери городской больницы открылись, выпуская Карела и его охрану. Телохранители действовали по инструкции – один впереди, второй держался справа, поглядывая по сторонам. Тот, что шёл первым, ускорил шаг, приближаясь к новенькому джипу.
Вся свита поравнялась с машиной. Первый телохранитель потянулся к дверце внедорожника. Неожиданно она распахнулась, и оттуда выскочил человек в натянутой на голову чёрной маске и тёмной кожаной куртке.
В руках он сжимал по пистолету с глушителем. Первый хлопок и один из охранников ликвидирован, затем второй выстрел и пуля в голове у другого телохранителя. Все пули достигли цели. Оба охранника рухнули на землю. Серый асфальт окрасился алой кровью. Раздался женский визг.
Испуганный и опешивший Карел застыл на месте, уставившись на человека в чёрной маске. В следующую секунду убийца прицелился в Тимофеева. Николай закрыл глаза. Прогремели, новые, выстрели. Киллер молнией метнулся к металлическому забору, за которым находились гаражи. Вся операция заняла тридцать секунд…
Карел не почувствовав боли, открыл глаза. Рядом с убитыми телохранителями лежали раненный Боксёр. Василий, прячась за машину, пытался стрелять в след убегающему киллеру. Но пули лишь рассекали воздух, так и не достигая убийцу.
Я думал, что этот ублюдок у тебя под контролем, – бушевал, ходя, прихрамывая по палате Карел. – Он должен был сгнить на зоне. А вместо этого вышел живёхонький, да ещё теперь смеет мне угрожать! – Николай остановился напротив кровати Боксёра. – Я тебя спрашиваю, какого хера он до сих пор жив?
Не получилось на зоне. Да и ты ведь велел убрать не самого Бурилу, а его сына… А, сегодня, – Боксёр потёр перевязанную ногу. – Ребят у меня не хватает. Пришлось усилить твою охрану. Поэтому за ним никто и не следил. Так ведь подумали, что он после первой заварухи заляжет на дно… Да и мы же точно не знаем он или не он был…
Они подумали, – с ехидством повторил Карел. – Чем ты думал Боксёр? Своей лысой башкой? Вы знаете, какой будет его следующий шаг?
Боксёр и Василий молчали.
Мать вашу! – заорал Тимофеев. – Я вас спрашиваю! Почему мы не знаем, что он задумал?
Он очень хорошо осведомлен о твоих передвижениях, – подал голос, молчавший до этого момента Василий. – Он знал, что шофёр будет сидеть в машине один, что будет два охранника…
Бляха-муха, – хлопнул себя по голове ладонью Боксёр. – Это ведь означает, что Бурилину помогает кто-то из своих! Шеф я никак не могу понять – чего ты так паришься. Давай его пристрелим…
Когда придёт время, я сам нажму курок, – фыркнул Карел. – А пока я хочу чувствовать, что нахожусь в безопасности. На этом всё. Василий поехали в офис.
***
Когда Катя подъехала на такси к “Авто-Пассажу” то там, на стоянке стояли два автомобиля – Тимофеева и Карасина.
Василий в одиночестве курил у входа в офис.
О, Катюша! – обрадовался Карасин. – Я хотел тебе сказать… Это я рассказал Вадиму о сыне.
Зачем? Зачем ты опять лезешь в мою жизнь? – разозлилась Катя. – Тебя просили?
Карась сник, нервно вытащил из пачки новую сигарету.
Вадим имел право знать…
Ты хоть понимаешь, что сделал? Какую кашу заварил? А если Марат узнает?
Прости…
Крылова устало вздохнула, помотала головой и направилась к дверям офиса. Она прошла мимо охраны и двинулась по пустому коридору. Катя уже подходила к дверям кабинета Тимофеева как та распахнулась, выпуская взбешённую Вику.
И больше не лезь ко мне! – крикнула она отцу. – Буду делать то, что хочу! – Виктория громко хлопнула дверью и повернулась к Катерине лицом.
Несколько секунд они с нескрываемым удивлением, молча, смотрели друг на друга. Неожиданная встреча.
Сколько же лет прошло, – заговорила первая Вика, не отрывая глаз от лица подруги. – Сколько утекло воды… А ты почти не изменилась… Всё злишься на меня?
Нет…
Я думала, так будет лучше, – продолжала оправдываться Виктория.
Да всё нормально, – Катя натянуто улыбнулась.
Ну, раз так… значит мы снова подруги?
Вик я очень рада снова увидеть тебя, но мне сейчас некогда.
Крылова дёрнула дверь за ручку и вошла в кабинет.
Можно?
А, Катенька. Проходи.
Я, вот тут, принесла документы по новой сделке. Их надо срочно подписать, – сказала Крылова, и не дождавшись приглашения сесть, отодвинула стул, села. Слишком тяжёлый день и бессонная ночь, проведённая в больнице, совсем её вымотали.
Ну, вот и всё, – подписав все документы, Николай придвинул их Крыловой.
Извините… что беспокою опять своими проблемами… – замялась Катерина в нерешительности. – У меня к вам просьба…
Ну? – немного раздражённо буркнул Карел.
Насколько я знаю… у вас есть связи в милиции…
Допустим.
Мне очень… нужна ваша помощь, – Катя неуверенно посмотрела на Тимофеева.
Ну, давай, выкладывай… Что у тебя стряслось?
Вчера сбили мою подругу и её маленького сына. Оба сейчас находятся в больнице. Малыш в очень тяжёлом состоянии и пока не ясно выживет или нет… Их сбила жена моего брата – Ирина. В общем, она узнала, что у Игоря другая семья и решила таким образом отомстить…
А я здесь при чём?
Ирина избежит наказания. У неё папа не последний человек в нашем городе… Помогите…
Ты хочешь, чтобы её посадили?
Я… – Катя снова замялась. – Я хочу, чтобы её судили и вынесли наказание, которое она заслужила.
Понятно.
Так вы мне поможете? – взволнованно спросила Крылова.
Тимофеев молчал несколько минут, обдумывая сложившуюся ситуацию. Затем спросил:
Уголовное дело возбудили?
Его хотят представить как несчастный случай.
Завтра к твоему брату подъедет мой юрист. Посмотрим, что он сможет сделать.
Спасибо!
Пока не за что.
Глава 6
Лера провела в больнице полтора месяца. За жизнь Матвея продолжали бороться врачи. Малыша вывили из комы, но состояние его здоровья так и оставалось тяжёлым.
Игорь и Катя дежурили у него по очереди, а когда выписалась из больницы Лера, то она заняла место подруги у кровати сына.
Ирина, всё-таки не смотря на все уловки юриста, присланного Карелом, так и не села в тюрьму, отделалась условным сроком. Но любое преступление рано или поздно должно быть наказано. Так случилось и с женой Игоря.
Находясь в постоянном напряжении под прицелом репортеров, Ира не выдержала.
Всё началось со спиртного. Потом транквилизаторы, но не они не алкоголь не давали беспамятства, которого так жаждала Ирина. Осознание того, что она практически убила невинного ребёнка, давалось с трудом, с муками совести. И это стало для неё невыносимым испытанием.
На некоторое время выпитые полбутылки горячительного делали её существование менее страшным, Ирине казалось, что всё что произошло, происходило не с ней. Она всего лишь посторонний наблюдатель. У неё снова возникало ощущение, что скоро придёт Игорь откроет своими ключам дверь и всё будет как раньше. Но муж не приходил, а появился отец.
Ты опять пьяна? – возмутился он. – У тебя совесть есть?
У меня ничего нет! – надрывно крикнула Ирка. – Я не хочу тебя видеть! Это ты во всём виноват!
Это так ты меня благодаришь, за то, что я отмазал тебя от тюрьмы?
А я просила?
Неблагодарная! Ты сама выбрала такую жизнь и сама во всём виновата. Живи, как хочешь, – Наумов дрожащей рукой открыл замок и поспешно вышел за дверь.
В голове стучали слова отца, и с этим надо было что-то делать. Ирина быстро прошла на кухню. Где-то в одном из шкафчиков была припрятана бутылка водки, лекарство от совести.
Выбросив из шкафчика пакеты с крупами и макаронами прямо на пол, она наконец-то добралась до бутылки. Открутила пробку и сделала пару спасительных глотков. Потом пошла в ванну, прихватив с собой водку.
Включила воду, подняла глаза. И там, в зеркале, висевшие над раковинной, в своём отражении, она увидела вместо ухоженной красивой женщины спившуюся бабу. Разозлившись на себя, Ирка схватила стеклянную бутылочку с транквилизаторами и с размаху кинула её в своё отражение.
Я ненавижу тебя!
Сотни осколков полетели на пол и в раковину, вперемешку с белыми таблетками. Ира опустилась на пол – прямо на стекло, поднесла к губам бутылку со спасительным напитком.
Глоток, потом ещё один. Рука потянулась к белым таблеткам. Погрузиться в темноту и окунуться в забвение, было единственным желанием.
Ирина и сама не заметила, как выпила все таблетки, какие валялись на полу. В её ладонях оказался осколок зеркала, она провела им по венам на руках…
***
Раннее утро опять было ясным и тёплым. Катя как обычно спешила на работу. Она шла по улице, никого не замечая, погружённая в свои мысли. Это стало обычным её состоянием после того, как Вадим стал работать начальником службы безопасности в “Авто-Пассаже”.
Прохожие постоянно толкали молодую женщину. А она даже не пыталась избежать столкновений с ними. Двигалась как заведённая механическая кукла – следуя прямо, не отклоняясь от заданного курса. Пройдя через дорогу, Крылова поднялась по ступенькам и вошла в здание офиса.
Она взглянула на часы и тоскливо поморщилась, до начала рабочего дня оставалось ещё сорок минут.
Катин кабинет был последним по коридору. Опустив голову она, двинулась к нему, и почти уже дойдя до нужной двери, уткнулась в мужскую широкую грудь. Дрожь прошла по её телу.
Т-ты… – с трудом вымолвила Катерина. – Ты так рано…
Я ждал тебя, Стрекоза, – произнёс Вадим хрипловатым низким голосом. – Нам за всё время так и не удалось поговорить.
Зачем? – пробормотала она, открывая кабинет. – Проходи.
Кудинов вошёл, прикрыл за собой дверь и повернул в замке ключ, чтобы никто не помешал.
Стрекоза… – тихо позвал Вадик.
Катя, молча, смотрела куда-то в окно.
Стрекоза, – Кудинов приблизился к ней едва слышно.
Молодая женщина повернулась. Теперь она смотрела прямо ему глаза – неподвижно, не отрываясь. Её мысли плавно перешли в грёзы прошлого. Она уже не о чём не думала, но Катерину по-прежнему волновала и мучила какая-то тоска.
Вдруг что-то как будто бы подтолкнуло Вадика вперёд, переломив прежнюю неуверенность. Он мельком и быстро взглянул на любимую, протянул руку к её руке. Невидимая преграда между ними исчезла.
Катя провела рукой по лицу Кудинова, как будто хотела стереть одним этим движением из памяти обоих, прошлые ошибки, которые теперь преследовали их, мешая быть вместе.
На зоне я многое понял… знаю, что тебя не достоин. Я теперь другой, не тот слабак, который не уберёг любимую. Если судьба снова ударит я дам сдачу. Я всё сделаю, что бы быть с тобой рядом. Загрызу, убью любого – кто встанет у нас на пути.
Не надо, я не хочу возвращаться к прошлому… – отстранённо сказала она, присела на диван, сгорбилась, сложила ладони и сунула их между колен. – Теперь всё по-другому и как раньше никогда не будет, – покачиваясь, пробормотала Катя. – Между нами навсегда останется огромная пропасть изо лжи и обмана. Мы никогда не сможем быть вместе. Зачем тешиться несбыточными надеждами?
Вадим молчал, смотрел на любимую, и чувствовал, как между ними вновь встаёт стена непонимания и ошибок. И тут ревность всколыхнула его душу, и появилось понимание, что любимая Стрекоза попросту не хочет ничего менять в своей жизни, не хочет отстаивать свои чувства. Она давно вычеркнула из сердца, свою любовь к нему.
Он ухватил её за предплечье, выше локтя, толкнул на диван, специально причиняя боль, и нависнув, поцеловал – холодным, наказывающим поцелуем. Без нежности, без эмоций. Кудинов вымещал свою боль, ревность, злость. Показывая, что она всё равно будет принадлежать только ему, пускай только телом.
Катя не ожидала такого поворота событий. Крылова сильно дёрнула головой, выворачиваясь, освобождаясь от холодных губ.
Нет! – выкрикнула она, протестуя, упираясь руками в его грудь.
Вадим перехватил одной рукой её запястья, завёл за голову.
Не надо!
Любое сопротивление бесполезно, он намного сильнее и больше её. В нём кипит злость и боль обиды. И вдруг Катя поняла, что так он её и себя наказывает, чтобы было больно обоим.
Нет! – тихо повторила она, не надеясь, что Вадим услышит.
А он услышал, замер, посмотрел на испуганную женщину под собой и, зарычав как раненный зверь, отпустил. “Сволочь я, настоящая сволочь. Стрекоза же не виновата, что всё так сложилось. Не простит, не поймёт…”, – подумал он, но от этого легче не стало.
Катерина подскочила с дивана, её всю трясло крупной дрожью. Она смотрела на Вадима потрясённо. Потом спотыкаясь, подошла к столу, упёрлась ладонями в столешницу, расставив руки в стороны, и низко опустив голову. Тряхнула волосами.
Уходи!
Вадим встал и шагнул к ней, кипя новым гневом, уже на себя.
Но мы же любим друг друга… – он ухватил в кулак кольца её каштановых волос, оторвал Катю от стола и повернул к себе.
Это в прошлом!
Нет… не в прошлом! – Кудинов наклонился совсем близко к губам любимой, и прошептал, прежде чем накрыть их поцелуем, теперь уже настоящим, нежным, соблазняющим. – Не в прошлом…
Катька запрокинула голову назад в его ладони, отвечая на поцелуй.
Мы сможем пройти через все. Мы будем вместе. Я люблю тебя… – тяжело дыша, бормотал Кудинов.
Напряжение исчезло, она кивнула головой. Сердце отчаянно билось.
И я люблю тебя…
Всё хорошо… – бормотал Вадик, прижимая любимую к себе.
Он осторожно прикоснулся к её губам лёгким новым поцелуем.
Ты дашь мне шанс?
“Какая теперь разница, чем всё закончится?” – подумала Катерина. Сейчас ей хотелось только одного быть рядом с Вадимом, прижаться к нему, ощутить его любовь, быть любимой им.
Да…
Обещаешь?
Да… Обещаю!
Упругое тело, затянутое в строгий костюм, расстегнутые сверху две пуговицы блузки словно соблазняли Вадима, заставляя делать, то, что он поклялся себе не делать, пока Катя не разведётся.
Он прижал податливую женщину к себе, чувствуя всем телом её тело. Ему уже было мало поверхностных прикосновений. Хотелось большего, но Кудинов не решался сделать следующий шаг.
Поцелуй меня, – потребовал он.
И вдруг, поддавшись его требованию, пронзившему Катю с ног до головы так, что у неё перехватило дыхание, и холод прошёлся по спине, она подчинилась. Катерина потянулась к Вадиму и быстро прижалась губами к его губам. Все сомнения и колебания были отброшены.
Кудинов одурел, поняв, что если он сейчас её возьмет прямо здесь в кабинете на столе, то сопротивления не будет. Катерина сама дрожала от возбуждения и желания. Перехватив инициативу, он со стоном прижался ещё сильнее к её нежным, податливым губам. Крылова охнула и обмякла в его руках.
Он целовал её с таким упоением и жадностью, словно пытался наверстать упущенные годы. Буквально содранный с Кати пиджак полетел на пол вместе с оторванными пуговицами от блузки. Его руки проникли под её короткую юбку, стаскивая тонкое кружево трусиков. Вадим провёл по обнажённому бедру любимой, его пальцы нащупали возбуждённый клитор, стали нежно гладить его.
Катя застонала, дёрнулась и упёрлась ладошками в его плечи. Её дыхание сбилось, пульс участился, внизу живота появилось сладостное томление.
Кудинов оторвался от неё, но не для того чтобы уйти. Приоткрытыми губами он коснулся её шеи, спустился ниже к груди. Катерина чувствовала на своей коже лёгкие касания его губ, языка. Она застонала и ещё теснее прижалась к руке Вадима, доставляющей ей немыслимые, возбуждающие ощущения, сводящие с ума. Уже ни что и ни кто не мог оторвать её от любимого мужчины, и даже внезапное вторжение в кабинет кого-нибудь из сотрудников.
Стрекоза, сейчас не место и не время, но я безумно хочу тебя… – сдавленно прошептал Вадик, его тёплые, мягкие губы прошлись быстрыми поцелуями по её щекам, рту. – Прошу не останавливай меня…
Катя была влажной, возбуждённой, готовой к получению удовольствия. Она сама хотела Вадима, безумно, неистова. Крылова понимала, что сейчас независимо от её воли, желание произойдёт, то чего она так долго избегала, запрещая себе даже думать, то, что она хотела до безумия, до дрожжи во всём теле, вопреки рассудку и здравому смыслу, то о чём мечтала бессонными ночами.
Вадим приподнял Катерину и посадил на стол. Придерживая любимую за ягодицы, втиснулся между её бёдер. Катя обхватила его талию ногами, подняла голову и встретилась с Вадиком взглядом. Он медленно наклонился к её губам, она подалась ему навстречу и тут же ощутила первый мощный толчок.
Вади вошёл в неё и замер, потом утробно, горлом зарычав что-то, приподнял её бёдра и задвигался в ней.
Он брал Катю прямо на рабочем столе, проникая глубоко, в самую сердцевину желания. Она билась в его сильных руках.
Ва…дим…
Её тело напряглось, бёдра сжались, доводя Кудинова до придела, и они вместе достигли пика, забившись в оргазме смешанном с болью наслаждения…
Ты когда уйдёшь от Марата? – в вопросе Кудинова звучала ревность.
