Текст книги "Завещание авторитета. Конец игры (СИ)"
Автор книги: Хелен Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Это всего лишь сон. Мужчина вытер пот со лба, продолжая лежать на скрипучем старом диване. Пружины впивались в спину, но Алексей не замечал этого. Ещё некоторое время, отходя от ночного кошмара, не мог понять, где он находиться, что за заброшенный дом и откуда идёт невыносимая вонь. Последний год ему постоянно сниться, как он умирает, не пытаясь спастись. Подсознательно Лёшка и сам к этому стремится, незачем больше жить. Всё покатилось под откос. Нет у него ничего, только сломанная жизнь и одиночество. Так зачем продолжать существовать? Для чего?
Проклятая война отняла ноги и вместе с ними любовь. Алексей вздохнул. Почему боевик не дал ему умереть? Зачем врач Юсупова его спас? Почти год Попович пробыл в плену у Махмуда, и только случайность помогла выбраться оттуда живым, но калекой.
В один из дней Юсупов уехал на встречу, прихватив собой несколько боевиков. Через два часа в посёлке появились вооружённые солдаты. Отряд СОБРа проводил зачистку. Алексея освободили и отвезли в госпиталь, а затем отправили долечиваться домой.
После нескольких консилиумов врачи вынесли жестокий вердикт – из-за пулевого ранения ноги отнялись. Они сыпали разными медицинскими терминами. Из всего ими сказанного Лёша понял только одно – ходить он не будет.
– Молодой человек не теряйте надежды. Делайте упражнения, – посоветовал пожилой доктор, пролистывая историю болезни.
– Зачем? Я всё равно не чувствую ног. Ходить не смогу. Всё без толку.
– Возможно вы ошибаетесь как и мы. Сила человеческой воли не предсказуема. У Бориса Полевого есть замечательная книга: "Повесть о настоящем человеке". Так вот её герой Алексей Мересьев оставшись без ног не сдался. У него было огромное желание вернуться в небо и он это сделал. Он снова летал с прикреплёнными протезами.
– Да читал я. То ж в книжке...
– Прототип взят из реальной жизни. Так что батенька, – профессор похлопал Алексея по плечу. – Всё возможно.
– Док кому я нужен? Инвалид-обуза.
Медсестра принесла лекарство, и мило улыбаясь, протянула мензурку с таблетками Лёше. Он, не обращая на неё внимания, лёг на скрипучую кровать, отвернулся к стене.
– Самое лучшее лекарство – желание жить, – пробормотал доктор, выходя из палаты.
Первыми к Алексею пришли Павел и Сергей.
– Мы тебе тут подарок привезли, – Иванько присел на край постели, а Амелин втолкнул в палату инвалидную коляску.
– Зачем?
– Ты чего? Что за настроение? – возмутился Павел.
– Жалеть приехали? – Лёшка со злостью посмотрел на друзей.
– Дурак ты Лёха. Хорошо, что Вика не видит тебя в таком состоянии...
– Не надо приводить сюда Викторию. Не нужен я ей такой – калека.
– Совсем спятил? Она ж тебя ждала. А Валерий Дмитриевич все свои связи поднял, что бы тебя найти. Да мы с Серёгой пол Чечни перерыли...
Алексей не слушал друга, он взял тетрадку, лежащею на тумбочке.
– Дай ручку.
Иванько положил перед ним "Паркер". Быстро написав письмо, Попович протянул его Сергею.
– Отдай Вики. Так будет лучше для всех.
– Для кого это "для всех"? – продолжал негодовать Иванько, прочитав листок.
– Ты так просто сдаёшься? – спросил до этого молчавший Сергей. – Ты о жене подумал? А о сыне?
Алексей вздрогнул.
– О сыне?
– У тебя родился сын – Павлик. Ребёнку нужен отец.
– Какой с меня отец? Я теперь о себе-то не могу позаботиться. Даже в туалет с нянькой хожу.
– Сможешь! Это всё, – Сергей махнул рукой в сторону инвалидной коляски и таблеток. – Временные трудности.
– Да идите вы все... – Алексей толкнул коляску, и кинул в стенку мензурку. Осколки стекла вперемешку с таблетками посыпались на пол. – Убирайтесь! Не хочу никого видеть.
Павел и Сергей молча вышли из палаты, оставив Поповича одного. Он лежал, раздумывая, что делать дальше. В этом городе оставаться не было желания. Алексей здесь задыхался, потому что отрезал, ампутировал часть своего сердца, написав жене это письмо. Одним росчерком пера он окончательно перечеркнул всю свою жизнь.
Через полчаса, с помощью милой медсестры, Лёшка покинул больницу. Он решил уехать обратно в Чечню, что бы помочь Анисе. За время пребывания в плену Попович привязался к ней. Только благодаря этой женщине он не сошёл с ума. Теперь пришло время отдавать долг...
На следующий день Попович, сидя в такси, в последний раз наблюдал за женой, гуляющей с коляской. Он практически умирал от боли, видя печальную и заплаканную Вику. Алексей понимал, что делает ей больно, но по-другому нельзя. Очень скоро она его забудет. Вновь полюбит, выйдет замуж и будет счастлива.
К Виктории подошёл Павел и что-то ей сказал. Девушка улыбнулась, а сердце Лёшки дрогнуло. Он вдруг представил жену в объятиях Иванько, как его губы накрывают её... В тот же миг Попович раскрыл дверцу машины, намереваясь положить этому конец.
– Вам помочь? – спросил таксист, повернувшись к нему.
Алексей опомнился, захлопнул дверцу.
– Нет. Поехали на вокзал, – бросил он, смахивая прозрачную слезу.
***
В Дагестане его никто не ждал. Его встретил только душный вечер и красное солнце – медленно исчезающее за домами. Выйдя с поезда с помощью проводника, Алексей покатился на коляске по перрону. Редкие прохожие, сторонясь сочувствием, смотрели на него. Как он ненавидел эту – жалость мелькавшую в их глазах! Лёшка быстро крутил колёса инвалидного кресла, убегая от ненужного ему сочувствия.
Через улицу показался нужный дом. Именно здесь временно обосновался нужный ему человек. Только Олег мог рассказать, где можно найти Анису. Он как раз выходил из подъезда.
– Лёха! Привет! Опять на войну собрался? – плохо пошутил он, осматривая камуфляжную форму Алексея.
– Своё я уже отвоевал. Я к тебе по делу.
– Ну, тогда давай пройдёмся... или проедемся.
– Где сейчас жена Юсупова? – спросил Попович, перейдя сразу же к волнующей его теме.
– Тут брат такое дело... – Матвеев остановился. – Ну, в общем, никто не виноват... так просто получилось... – он замялся на секунду. – После письменных показаний ей предоставили комнату. Кто же знал, что Махмуд рискнёт появляться в городе?
– Вы что к ней не приставили охрану? – Алексей пристально посмотрел на майора.
– Людей итак не хватает...
– Ты что совсем обалдел? Аниса ценный свидетель, да и не только. Она мне жизнь спасла. Ты понимаешь? – Попович сжал кулаки.
– Теперь уже ничего не исправишь... – Матвеев отвернулся, не решаясь смотреть в глаза Алексею. – Её с ребёнком похитили в центре города. Вывезли в горы и там расстреляли, а тело выбросили около блок поста. Говорят, стрелял сам Юсупов. Что с малышом не знаю...
– Это я во всём виноват. Я должен был о ней позаботиться! А я её бросил...
– Успокойся. Причём здесь ты? Пойдём ка выпьем за встречу.
Попович кивнул. Сейчас ему надо было выпить, забыться. Алексей мечтал стереть с памяти последние месяцы жизни. Ему казалось ещё немного, и он сойдёт с ума.
– Пойдём, – решительно согласился Лёша.
Они вернулись к подъезду. Матвеев затащил коляску на третий этаж, открыл коричневую обшарпанную дверь типовой квартиры. Мужчины оказались в полутёмной прихожей, где пахло красками и скипидаром. По углам коридора стояли банки с эмалью и ещё чем-то.
Попович заехал на кухню вслед за майором. Тот трясущимися руками налил водку в стеклянные гранёные стаканы. Достал закуску из холодильника: выложил на тарелку малосольные огурцы, копчёную колбасу и сыр.
Ни говоря не слова, Попович выпил одним залпом содержимое стакана и тут же брезгливо поморщился. Водка была паршивая, тёплая, отдавала керосином.
Матвеев снова разлил белую жидкость. Алексей вновь осушил свой стакан, привыкнув к вкусу палёной водки. Он не стал закусывать, его рука сама собой потянулась к бутылке и вот новая порция уже приятно обжигает горло. От чего-то вспомнилось, что сегодня он ещё не завтракал и не обедал, просто забыл. Алкоголь быстро сделал своё дело – перед глазами вдруг всё поплыло, язык развязался и сам собою выложил Олегу всё что наболело и накопилось в душе...
– Не могу я жить с ней рядом. Ну, зачем я ей нужен такой? Но и смотреть когда около Вики кто-то другой ошивается не могу! Понимаешь это выше меня! Мне так хочется увидеть сына. Да только я точно знаю, если притронусь к ней или к нему уйти уже не смогу. Все мечты о счастье уже давно рассыпались, разбились в дребезги...
Лёшка выпил.
– Ты закусывай, – майор придвинул к нему тарелку с серой колбасой. – Я не знаю как бы поступил на твоём месте... Как же теперь ты жить дальше будешь?
– Не знаю. Моментами мне хочется умереть, но покончить с собой я не могу. Легче всего повеситься или отравиться... Такая смерть для слабаков... Нет лучше на поле боя, от руки боевика... Только кто меня туда возьмёт калеку, – его взгляд остановился на пустой бутылки. – Всё что связывало меня с жизнью отнял Юсупов вмести с ногами. Нет больше ничего. Он ещё и убил человека которому я обязан жизнью. Эта сволочь всё забрала, я теперь словно прокажённый. Отброс общества, никчемный человечишка. Какая от меня польза?
Алесей молчал пока Матвеев доставал новую бутылку водки и разливал жидкость по стаканам.
– Может не надо было всё ломать? Ведь ты же даже не поговорил с женой.
– Я действовал как мне подсказывала совесть. Не могу я видеть жалость в её глазах. Это хуже смерти.
– И что теперь? Ты не думал, что возможно поломал и её жизнь? Она же тебя любит...
– И я её люблю, поэтому и ушёл...
– Сделав больно?
– Это быстро пройдёт.
– У тебя-то самого быстро прошло? – майор протянул зажигалку Алексею.
– Пройдёт. Понимаешь я сейчас хочу лишь одного – поймать этого ублюдка Юсупова и голыми руками придушить его, чтобы вся обида и ненависть, накопившиеся тут, – Лёша ударил кулаком себя в грудь, взял зажигалку. – Вышли наружу. Он для меня хуже духа, он моё зло, мой крест!
Алексей сделал затяжку, опустил руку с сигаретой. Тлеющий уголёк сорвался с кончика окурка и упал на пол.
– Мои отношения с Викой разорваны окончательно, не могу я вернуться туда...
– Но и Юсупова убить ты тоже не можешь. Во-первых ты калека...
Слово "калека" разозлило пьяного Поповича. Он схватил тарелку с закуской и со всего маху кинул в Матвеева. В нескольких сантиметрах от головы Олега, она ударилась об стенку и разлетелась осколками...
– Ты совсем спятил? – подскочил к нему возмущённый майор. – Я с ним как с человеком...
– Как с калекой, – поправил его Лёшка, хватаясь за нож.
Он не понимал, как всё произошло – в его голове всё перемешалось и вот теперь перед ним стоит не майор Матвеев, а Махмуд Юсупов. Нож нацелился на источник всех бед и... если бы не прибежавшие, на шум соседи по квартире, то нож бы вошёл в грудь Олега. Майора отделяли от смерти доли секунд...
Из милиции Алексей вышел только вечером следующего дня. Проспавшегося и осознавшего свою вину его выпустили не возбуждая уголовного дела по просьбе потерпевшего майора Матвеева.
Попович не разбирая, куда катит коляску, медленно ехал вдоль улиц. Нужно было как-то жить дальше и чем-то заниматься. Он устал ненавидит, устал существовать в этом чёрном мире...
Алексей потянулся, нащупывая инвалидное кресло, подтащил его к себе. Каждый раз ему приходилось прикладывать много сил, чтобы сесть в коляску. Иногда казалось, что нужно только захотеть и чувствительность вернётся к ногам. Но иллюзия быстро испарялась, возвращая его к реальности, как только он пытался встать на ноги.
Крутя колеса, мужчина ехал по заброшенному дому, натыкаясь на пустые бутылки из-под водки и пива. В голове мелькнула мысль: что не плохо бы собрать тару, чтобы вечером её сдать и купить чекушку для забвения. Лёшка тут же откинул эту идею. Он давал себе каждый день слово, что вот сегодня точно завяжет с пьянством, но наступал вечер – одиночество и старые враги всплывали в памяти, а избавиться от всего мог помочь только алкоголь...
Глава 2.
Виктория стояла посередине вокзала не знакомого города, окружённая людьми. Тяжёлый, душный воздух и шум раздражали её, а запах фасфуда исходящий из ближайших забегаловок смешанный с потом сотен пассажиров, сошедших или ожидающих поезда, вызывал тошноту. Она сглотнула, переводя дыхание. Взгляд её карих глаз прошёлся по толпе, разыскивая человека в форме.
От стены отделился невысокий бородатый мужчина в белой футболке и шортах. Он подошёл к девушке.
– Здравствуйте! Вы Виктория-Анжела?
– Да, – Краснова кисло улыбнулась незнакомцу.
– Олег, – представился мужчина, с интересом разглядывая её. – А именно такой я вас и представлял. В гостиницу?
– Нет. Если можно, я бы сначала хотела увидеть мужа, – с последними словами к горлу подкатил огромный комок, навернулись слёзы.
– Не хочу вас пугать, но может лучше дождаться утра?
– Что с Алексеем? – Вика посмотрела на мужчину со страхом в глазах.
– Да всё в порядке. Просто он немного не форме, – стал успокаивать майор. – С ним лучше разговаривать утром, до того..., – мужчина замялся.
– Олег у меня очень мало времени. Не надо передо мной юлить. Завтра утром я уезжаю обратно домой, с Алексеем или одна. Так что поехали сразу же к нему.
– Я вас предупредил! – он взглянул на часы. – А в принципе идти никуда не надо. Мы почти на месте. Вот за теми дверями, – он указал на выход. – Работает Алексей.
Он подхватил сумку Вики и направился в ту строну, куда только что указывал. Ничего не понимающая девушка поспешила за ним.
Покинув душное помещение, они остановились на привокзальной площади. Олег развернулся и показывая на вход сказал:
– А вот и Попович!
Возле лестницы пред центральными дверями мельтешили попрошайки. У урны, окружённый двумя разомлевшими от жары бездомными псами, в инвалидной коляске прижавшись головой к стенке, спал пьяный мужик бомжеватого вида. На его коленях лежала замызганная, грязная шапка. Проходящие мимо люди кидали в неё монеты.
Вдруг бомж открыл глаза и пристально посмотрел на Вику. На какое-то мгновение девушка застыла на месте. В заросшем, грязном, оборванном бродяге Краснова узнала мужа. Очнувшись, она уже хотела подойти к нему, когда Алексей ледяным взглядом заставил её остановиться.
Он достал из-под пледа чекушку, отхлебнул прямо из горла. Намереваясь уехать, оттолкнул собак и развернул коляску.
– Лёша подожди, – закричала Вика. – Мне надо с тобой поговорить.
– Я тебе уже всё сказал – в письме, – не оборачиваясь, пробормотал он, удаляясь дальше по улице. Сейчас ему было стыдно перед любимой, и скрыть свой позор он мог, только вновь ретировавшись.
– За то я не всё сказала! – она схватила его за рукав грязной рубашки, пытаясь остановить. – Лёшинька...
Он вырвал руку и хотел поехать дальше, но перед ним появился Олег, перегораживая ему дорогу.
– Лёшка будь мужиком! Выслушай её.
– Ладно, – сдался он, понимая, что вгонят себя в тупик, из которого не знает выхода. – Отвези нас ко мне.
– Может лучше в кафе? – предложил Матвеев.
– Мне скрывать нечего. Или у меня или разговора не будет вообще...
***
Алексей сидел в углу комнаты и смотрел, как женщина, которую он боготворит и любит, плачет. "Как же её побыстрее прогнать? Ещё пару секунд и контроль над собой будет потерян. И что потом? Как забыть нежный изгиб эти губ, карие глаза? Нет, пора с этим завязывать!"
– Чего ты хочешь? – в отчаянии спросил Лёшка, сжимая руками колёса коляски, так что костяшки пальцев побелели. – "Только бы не сорваться и ни кинуться к ней".
Виктория молчала, её губы предательски дрожали, а слёзы сами собой текли по щекам.
– Что тебе от меня надо?
– Ты нужен мне... нам... Пашке...
– А мне никто не нужен! – злясь, прохрипел Алексей. – Ты слышишь меня! Никто!
– Это не правда! Лёша, я люблю тебя!
– Это пройдёт. Тебе только кажется, что любишь... Нет, это не любовь, а привязанность. И я к тебе был привязан... И понимаешь не люблю я тебя. Не люблю! – его не проницаемое лицо ничего не выражало, на самом же деле сердце рвалось в клочья. В эту самую минуту он ненавидел и презирал себя.
– Зачем ты со мной так жестоко? – всхлипывая, спросила Виктория.
– Потому что ты не понимаешь... Всё что было между нами это... это чудовищная ошибка. И я это признал, а ты... ты не хочешь...
– А Пашка, – прошептала Вика и ещё тише добавила: – Пашка тоже ошибка?
– Уходи! Убирайся! – приказал он, делая вид, что не расслышал вопроса.
Девушка встала с выцветшего дивана и медленно пошла к выходу. У самых дверей обернулась.
– Я завтра уезжаю!
– Скатертью дорога! – сказал равнодушно Попович, отворачиваясь к окну...
***
Посадку на поезд уже объявили, до отправления оставались считанные минуты, но Вика не торопилась. Она всё посматривала на перрон ожидая, что Алексей вот-вот появится. Они посмотрят друг другу в глаза и всё поймут без слов, а потом вместе поедут домой к сыну...
Время летело быстротечно, а Попович так и не появился. Матвеев сочувственно вздыхал, как школьник – переминаясь с ноги на ногу.
– Значит, прошла любовь... – пробормотал он, шмыгая простывшим носом. – Вот бы не подумал, что Лёха так может опуститься. Может ещё раз надо было с ним поговорить?
– Да нет... Теперь он должен сам для себя решить ... Я больше не хочу уговаривать, – пробормотала Виктория, жадно всматриваясь во входящих на перрон людей. – Пусть что хочет говорит, пускай гонит меня. Но, его глаза... они его выдают... Он любит меня по-прежнему.
– А может это только тебе показалось, и ты в них увидела – то что хотела увидеть?
– Не знаю... – девушка пожала плечами. – Но в любом случае у меня больше нет времени.
Виктория последний раз окинула взглядом вход на перрон, взялась за поручень и поднялась на платформу.
– Прощайте Олег, – она улыбнулась Матвееву.
– Нет, Виктория – до скорой встречи, – он взял её руку в свои ладони, наклонился и поцеловал. – Не переживайте я не оставлю Поповича одного.
Дойдя до своего купе, она остановилась в дверном проёме. Сдерживаемые слёзы хлынули градом и тут поезд тронулся. Чтобы удержаться Вика схватилась за открытую дверь. Сидевшая у окна пожилая женщина подскочила, обняла девушку забрав сумку.
– Тихо, тихо, – она погладила шершавой рукой Викторию по спине, помогая сесть на диван. – Если надо то поплачь... Глядишь и станет легче.
"Какая же она глупая была, зачем снова оставляет Лёшку, он же в ней сейчас нуждается как никогда" – утирая слёзы рукой, подумала Краснова. Поднялась, намереваясь немедленно всё исправить. Рванула к дверям и вышла в проход, потом быстрым шагом прошла в тамбур. Поезд, разгонялся, набирая скорость, Вику качало из стороны в сторону. Она ударялась то об стенку, то об поручень. Резко за собой закрыла дверь, взялась за ручку стоп-крана.
– Стой! Не трогай, – раздался за спиной грубый мужской голос и её руку накрыла тёплая ладонь.
– Мне надо!
– Через час будет станция, там и сходи. Проблемы? – уже более дружелюбно спросил незнакомец, втягивая в себя дым сигареты.
– Нет..., – она сползла по стенке на железный пол и на корточках, обхватив себя руками пробормотала. – Всё в порядке.
– Девушка я же вижу, что у вас что-то случилось.
– Можно сигаретку?
Он вытащил из пачки сигарету и протянул ей.
– Спасибо...
– Всё наладиться... – губы незнакомца дрогнули в подобии улыбки. – Всё, что не делается – к лучшему...
Не бритый, с потухшим взглядом и как всегда пьяный Алексей сидел напротив Матвеева. В комнате на полу валялись бутылки из-под водки, сигаретные окурки.
– Извини, гостей не ждал. Чаю не предлагаю.
Олег пнул одну из бутылок, она с грохотом покатилась, по дороге сбивая ещё одну.
– Ну, ты и мразь! Она же за тобой приехала, потому что любит, а не жалеет. А ты её послал!
– Не смей на меня орать! Это моё дело, моё горе! Ты не понимаешь! Она не понимает... Никто не понимает... – с тоской и болью прошептал Лёшка, закрывая грязными руками лицо. – Это тупик, конец... Я просто хочу умереть, раз уж жить, по-человечески не получается. Что ж вы все ко мне в душу то лезете? Оставь меня в покое!
Матвеев поднялся, подошёл к Поповичу и двинул ему в челюсть со всего маху. Голова откинулась на спинку кресла, с губы потекла струйка крови.
– Может так тебе станет легче и никто мешать не будет...
Глава 3.
– Виктория Валерьевна у нас на завтра намечена свадьба, а партия вина "Семильон" из Дагестана так и не поступила, – администратор Маша, что-то подчеркнула в своём блокнотике. – Вы только посмотрите, что они привезли вместо него, – она ткнула в бутылку "Алиготе". – А оно нам нужно? У нас весь погреб им забит. Молодые-то заказали именно "Семильон". И вообще, как только вы ушли в декрет, администраторша Зинка всё пустила на самотёк, а Громов на всё смотрит сквозь пальцы, будто это и не его клуб. Но теперь-то вы наведёте здесь порядок!
– Машуль я вышла только на неделю. Андрей попросил его подменить, пока будет улаживать дела с поставщиками. Да, и Пашка ещё маленький.
– Ой, как жалко!
– Ты пока обзвони других поставщиков. Может быть, кто-нибудь сможет привезти "Семильон". А я пойду, переговорю с Андреем, а потом съежу домой к сыну.
Она вышла из кухни, прошла по пустому залу и направилась к лестнице, вертя в руках брелок с ключом от машины. Оказавшись у кабинета Громова, девушка уже шагнула к ней и хотела постучать в приоткрытую дверь, но её рука так и замерла в воздухе.
– Махмуд всё в порядке и твоя партия уже в пути, – сказал Андрей повышенным тоном собеседнику, по-видимому, по телефону. – Я всё отправил, а где "Слеза Аллаха"? Ты меня опять подставляешь. Почему Попович до сих пор жив? Он видел Лиса. И если вспомнит это... ты понимаешь, что тогда будет? Я потяну всех за собой... – пригрозил Громов. – Всё разговор закончен. Завтра выезжаю к тебе. До моего приезда будь добр – реши проблему с Поповичем и "Слезой Аллаха".
На минуту Андрей замолчал, выслушивая собеседника, а потом раздражённо закричал в трубку:
– Ты что не можешь какого-то спившегося бомжа кончить...
– Господи... боже мой! – прошептала Вика приходя в ужас от услышанной последней фразы. Брелок выскользнул из её рук и со звоном упал на пол. Времени не было подбирать ключ. Она развернулась и бросилась к лестнице. Нужно срочно как можно быстрее убираться отсюда и сообщить отцу про Громова.
Услышав шум в коридоре, Андрей стремительно дёрнул за ручку, распахивая настежь дверь. На пороге лежали ключи. Он наклонился и поднял их.
– Краснова, – догадался Громов, сжимая брелок с такой силой, что он треснул. Подошёл к лестнице, посмотрел вниз, увидел убегающую Вику.
Девушка слышала приближающиеся шаги и голос Андрея, тот отдавал по телефону какие-то распоряжения, спускаясь вслед за ней. Ещё немного и он настигнет её. Она заметалась в растерянности по пустому коридору, оглядываясь по сторонам, не зная куда бежать и что делать, времени на раздумья не было. Подбежала к гримёрке, но та оказалась запертой, нажала на ручку следующей двери ... и та послушно распахнулась.
Плотно закрыв дверь, прижалась к ней спиной. Глаза постепенно привыкали к темноте. В чулане на высоком стеллаже, делившим помещение на две половины, стояли бутылки с моющим средством, тряпки, вёдра.
Девушка прошмыгнула за стеллаж, присела на корточки, сжавшись в уголке около швабр. Она, стараясь не дышать, только сердце предательски громко стучало, выдавая её. Дверь скрипнула и открылась, из коридора в тёмное помещение проник луч света.
– Здесь пусто, – произнёс голос одного из охранников и дверь тут же закрылась.
Выдохнув Вика ещё некоторое время подождала, затем вытащила из кармана джинсов телефон, подошла к выходу и, прислушиваясь к шуму за дверями, набрала номер отца. Казалось, прошла целая вечность, когда наконец-то в трубке раздался знакомый и родной голос папы:
– Да, Викуся...
– Па...па, – заикаясь зашептала, она в трубку. – Помоги...
– Что случилось? – взволнованно спросил Краснов.
– Лёшку хотят убить... Он был в Дагестане якобы занимаясь поставками вина, а сегодня приказал найти и убить... ты слышишь меня – убить Лёшку. Я как дура сама ему всё выкладывала...
– Подожди, ты где и кто хочет убить Алексея?
– Я в кладовке, прячусь от... – дверь резко открылась, Вика испуганно отпрянула в сторону уронив мобильник. Яркий свет слепил глаза.
– Ало Вика... – кричал из трубки встревоженный голос Валерия Дмитриевича.
Андрей наклонился, поднял телефон:
– Краснов, слушай меня внимательно. Твоя дочь у меня. Если будешь делать всё как я скажу, девку не трону. Но, а коли нет... сам знаешь – Лис шутить не любит.
Громов бросил телефон на пол и раздавил его каблуком ботинка.
***
Несколько часов спустя.
К автовокзалу подъехала чёрная девятка. Она остановилась на парковке, рядом с другими машинами. Из автомобиля вышел молодой мужчина кавказкой национальности. Он вытащил из багажника увесистый пакет и направился к открытому овощному ларьку. За прилавком стояла невысокого роста девица со скучающим выражением лица и сигаретой в зубах. Заметив кавказца, она отбросила в сторону окурок.
– Красавец купи помидорчики. Посмотрите, какие спелые. Не хочешь помидоры, возьми огурцы...
– Хозяина позови, – велел грубо незнакомец, не обращая внимания на распыляющуюся девушку.
Она исчезла за деревянной стеной и через минуту вернулась с пожилым мужчиной.
– Здравствуй Али! – недовольно пробормотал хозяин ларька. – Марина иди на обед.
– Так я только что поела.
– Я сказал, исчезни минут на десять, – повысил голос Давид.
Девушка больше спорить не стала, тут же скинула фартук, прихватила сумочку и удалилась, оставив мужчин. На прилавке появился свёрток.
– Давид, настал день и Махмуду понадобилась твоя помощь. Сегодня ты можешь оплатить свой долг. Вот это, – он указал на пакет. – Спрячешь на вокзале в самом людном месте.
– Али я же сказал, что не буду в этом участвовать, – отодвигая взрывчатку твердо, ответил мужчина. – Я не убийца и пачкать руки в чужой крови не хочу!
– Когда просил спасти от неверных своего сына, ты говорил иначе и был согласен на всё. Не забывай, что твоя семья сейчас в Дагестане, а ты тут...
– Хорошо, – перебил Давид незваного гостя, понимая, что выполнить задание всё равно придётся. – Но это в первый и последний раз, – мужчина забрал свёрток, убрал его под прилавок. – Дай слово, что после этого оставите меня и мою семью в покои.
– Выполнишь и мы в расчёте. Бывай Давид.
Террорист развернулся и не спеша пошёл к машине.
Вечер того же дня.
К девятиэтажке подъехала вишнёвая иномарка, она остановилась у кирпича перекрывавшего въезд во двор. Её водитель молодой мужчина в джинсах и белой футболке вышел, осматриваясь по сторонам, достал кейс из автомобиля, поправил очки и подошёл к скамейке стоящей у подъезда. Поколебавшись несколько минут сел на неё.
Долго ждать ему не пришлось. Входная дверь в подъезд открылась, выпуская орущую молодёжь. Он встал, прошёл мимо подвыпивших парней, не обращавших на него никакого внимания, они продолжали о чём-то спорить и удерживали настежь открытую дверь.
Только попав в подъезд, террорист спустился к подвалу, извлёк из кейса взрыватель. Прикрепил к заряду тротил и положил под лестницу. Включил прибор приёма сигнала...
***
Краснов стоял у окна и нетерпеливо постукивал пальцами по подоконнику. После исчезновения Вики он не находил себе места.
– Сергей, Павел мне нужна ваша помощь, – он резко повернулся к сидящим за столом мужчинам. – Первое – надо срочно предупредить Поповича. Из слов Виктории, – генерал-полковник замолчал, каждое напоминание о дочери, находящейся в руках Лиса болью отдавало в сердце. – Я понял, что его хотят убить. Второе – все дороги из города перекрыты...
В дверь кабинета постучали, и она почти сразу открылась.
– Можно Валерий Дмитриевич? – на пороге стоял подтянутый молодой человек с явной военной выправкой.
– Да, конечно проходи. Познакомьтесь Сергей, Павел, – представил Краснов своих помощников. – А это капитан ФСБ Матвей Никифоров.
Мужчины пожали друг другу руки, федерал отодвинул стул и сел.
– У меня плохие новости. Час назад в милицию поступил сигнал о готовящемся взрыве на автовокзале. На место сразу же прибыли минёры, но слава богу искать взрывчатку не пришлось. Хозяин ларька находящегося рядом показал нам место. Он и дал показания, из которых стало ясно, что теракт готовил Юсупов. Сведений об этой диверсии пока мало. Но у меня есть догадки, – продолжал рассказывать Матвей. – Что Махмуд преподнесёт нам ещё не один сюрприз. Скорей всего это всё предпринято для того, чтобы открыть пути отхода Лиса.
– Я не понимаю, что нам мешает арестовать Громова? Ведь мы теперь точно знаем, что он и Лис одно лицо, – возмутился Краснов.
– Подождите Валерий Дмитриевич, не спешите. Ведь это только догадка. Да и из слов Виктории Валерьевны становиться понятным, что преступник часто посещал Дагестан под предлогом переговоров поставки вин. Этот человек из окружения Виктории Валерьевны и об этом она тоже сказала, но девушка не успела назвать имя и этот факт не даёт нам сто процентной гарантии, что Громов и Лис одно лицо.
– Пока мы тут рассуждаем он или не он Вике угрожает опасность! Он может в любой момент её убить – закричал взбешённый Краснов.
– Валерий Дмитриевич я вас очень хорошо понимаю...
– Нет, не понимаешь! – генерал-полковник пристально посмотрел на федерала, опираясь руками об стол. – Ведь у тебя нет детей или близких находящихся в руках террориста.
– Успокойтесь Валерий Дмитриевич, за Громовым следят. Вся документации касающееся его бизнеса у нас, – Никифоров вдруг замолчал, достал из кармана мобильник.
– Да... понял... – он хмуро посмотрел на Краснова, отключил телефон. – У вас телевизор работает?
– Да.
– Включите.
Павел взял пульт и нажал кнопку. На плазменной панели возникло лицо диктора, сменяющееся картинками горящего дома.
– Только что нам стало известно, что ответственность за этот теракт взяла на себя террористическая группа под руководством Кровавого Махмуда...
Снова завибрировал мобильник капитана.
– Да... Как нету? Куда вы смотрели?... А у Громова были? И он пропал?
Матвей положил телефон на стол, он не решался сказать правду Краснову, поэтому молчал.
– Говори, что ещё произошло, – велел властно генерал-полковник.
– Машина Громова и он сам исчезли...
– Что? Ты же сказал, что за ним ведётся наблюдение...
