Текст книги "Отбросы"

Автор книги: Харлан Эллисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Эллисон Харлан
Отбросы

ХАРЛАН ЭЛЛИСОН

ОТБРОСЫ

Сидень сразу понял, что у Риилы слетела крыша. Он безмятежно наблюдал, как муташка раз за разом бросается на люцитовое видовое окно, пока ее маленькая голова не превратилась в кровавое месиво. Тогда Сидень вздохнул, глубоко втянув воздух в мощную, как кузнечные меха, грудь, и вновь подивился, почему же из всех Отбросов именно его негласно признали вожаком. Корабль их болтался в космосе где-то меж Землей и Луной – никчемный и неприметный – дрейфующий плот в океане ночи.

Все остальные, что расположились вокруг Сидня в кают-компании корабля, тоже бесстрастно наблюдали, как Риила сводит счеты с жизнью. Стоило муташке наконец рухнуть на ковер, как они дружно отвернулись, предоставляя Сидню назначить тех, кому придется убирать тело. Он выбрал Джона Смита, у которого росли перья вместо волос, и еще одного безымянного, который только лязгал зубами, но не говорил.

Эти двое подняли увенчивавшийся головой-горошинкой тяжеленный труп Риилы и потащили его к мусорному шлюзу. Сперва опорожнив шлюз, они открыли его, сунули туда труп, снова задраили люк и выдули Риилу наружу. Направляясь к Солнцу, тело муташки проплыло как раз мимо смотрового окна кают-компании. Один миг – и Риила уже скрылась из виду.

Сидень развалился в кресле и со свистом втянул воздух в свою широченную грудь. Да, уж, видно, такая ему выпала доля – быть вожаком у этих людей.

У людей? Нет, конечно же! У Отбросов. Так куда вернее. Все они и правда отходы, дерьмо, хлам, мусор. И как подходил для Риилы именно такой уход – через мусорный шлюз. В один прекрасный день все они именно так прощаются с жизнью. Тут Сидень вспомнил, что на корабле нет никаких "дней". Ладно. В одно прекрасное когда-нибудь ночь или день – каждого из них вышвырнут прочь, будто кучу дерьма или пищевых отходов.

И поделом. Ведь они Отбросы.

И люди? Нет, не люди. У людей не бывает крючьев вместо рук, единственного глаза посередине лба, .панцирей, горбов спереди и сзади. Не бывает у них и прочей дряни, которой щеголяют обитатели корабля. Все люди нормальные. Идеально подходящие друг другу пары ног, рук и глаз. Идеально подходящие друг другу мужья и жены. Люди равномерно распределяются по всей Солнечной системе и соответственно делят между собой блага этой системы и пограничных миров у Края. Люди всей душой за то, чтобы эти непотребные Отбросы так и сдохли в заключении на своем корабле.

– Готово, хозяин. С ней все путем.

Сидень набычился, утопив свою вполне нормальных размеров голову в гигантской грудной клетке, и немного подумал. Потом взглянул на говорившего. Джон Смит – тот самый, у кого вместо волос перья.

– Повторяю, хозяин: с ней все путем.

Сидень молча кивнул. Риила была всего лишь очередным трупаком. Двести с лишним Отбросов они уже потеряли. И своего часа ждали другие.

Странно. Как же равнодушно эти... Сидень опять не решился сказать "люди" и в конце концов остановился на использовавшемся у них в обиходе слове "существа"... как же равнодушно эти существа привыкли относиться к смерти себе подобных! Или они просто не считали остальных себе подобными? Ведь все обитатели корабля отличались друг от друга. Не отыскать и двоих, кого Недуг изуродовал бы одинаково. У некоторых изменились сами мышечные волокна – и все их конечности сделались бесполезны. У других закупорка кожных пор привела к полному выпадению волос. Еще у кого-то в кровь поступали невесть какие гормоны, действие которых выражалось в том, что на гладкой поверхности образовывались причудливые наросты. Но каждый, похоже, считал себя совсем не таким безобразным, как остальные. Да, такое вполне можно было предположить. Сидень, к примеру, не сомневался, что его громадная грудная клетка куда приятнее на вид, чем две головы и колючий гребень СэмСвоупа. "На самом-то деле, – думал Сидень с кривой усмешкой, многие люди могли бы счесть очень достойным этот огромный клин грудной клетки. Весь покрытый темными волосами, он придает моему телу просто героический вид. Эх-ма, остальные-то и правда какие-то убогие. Но про меня, понятное дело, этого не скажешь". Да, такое было вполне возможно.

Теперь, во всяком случае, Отбросы не обращали особого внимания, если кто-то из их компании кончал с собой. Они просто отворачивались. Большинство из них и так уже были мертвее мертвого.

Стоп... тут Сидень поймал себя на мысли.

Он начинал походить на... он начинал рассуждать, как остальные! Надо бы выбросить из головы эти мысли. Так нельзя. Так встречать смерть никому не дозволено. И Сидень решил, что следующего он непременно остановит. Он сделает Отбросам строгое внушение и объявит, что место для посадки вот-вот будет найдено. Это их малость приободрит.

И в то же самое время Сидень ясно понимал, что и в следующий раз будет точно так же сидеть и наблюдать. Ведь подобное решение он принимал и до самоубийства Риилы.

Тут в кают-компанию вошел СэмСвоуп. Весь день он торчал на КП, и обе его головы взмокли от пота. Минуя группы беседующих Отбросов, СэмСвоуп направился прямо к Сидню.

– Угу. – Это было вроде приветствия – так СэмСвоуп обозначил свое прибытие.

– Ну, как там?

– Меццо хрениссимо, – осклабился СэмСвоуп, подражая Скаломине (бывшему водопроводчику родом с Сицилии), сопровождая фразу излюбленным жестом итальянца. – Жить буду. Чему не рад. – В последнюю фразу он вложил лишь малую долю юмора. – Слушай, Сидень, я тебе еще не рассказывал про одну Хитрожопую Прыщесоску? – Ни одна из голов при этом даже не улыбнулась.

Сидень вяло кивнул – что-то не тянуло его играть в эти игры.

– Ну и хрен с ней, – так же вяло проговорил СэмСвоуп. Но после небольшой паузы лукаво продолжил: – А разве я тебе не рассказывал, что был на ней женат? Опять его тянуло к бывшей жене.

Весь этот корабль так и сочился безумием.

– Риила только что перекинулась, – безразлично проговорил Сидень. А по-другому было и не сказать.

– Я так и понял, – отозвался СэмСвоуп. – Видел, как ее волокли к мусорному шлюзу. Уже шестая за неделю. Думаешь что-нибудь предпринять?

Сидень резко выпрямился в кресле. Взгляд его застыл как раз меж двух голов СэмСвоупа. Горьки были его слова. Горьки и полны бессильного гнева от того, что именно он должен влачить эту ношу.

– Ты о чем, Своуп? Что я могу предпринять? Я здесь такой же заключенный, как и ты – как и вся эта шваль! Во времена большой облавы меня оторвали от жены и троих детишек – точно так же, как и тебя свинтили с твоей драгоценной автостоянки! Какого черта вам всем от меня надо? Лучше встань на коленки и попроси этих ублюдков не расколачивать черепа об люцит! А то они пачкают своими куриными мозгами наш замечательный северный пейзаж!

СэмСвоуп устало вытер сразу оба лица. Голубые глаза его левой головы закрылись, а карие глаза правой быстробыстро заморгали. Говорившая до того левая голова свесилась на грудь. А бессловесная правая забормотала какуюто невнятицу. Тогда левая мгновенно вскинулась – голубые глаза затуманились ненавистью и презрением.

– Да заткнись ты, дебил сраный! – проорал СэмСвоуп и треснул правую голову кулаком.

Сидень наблюдал молча и без всякого сочувствия. Когда он впервые увидел, как СэмСвоуп колотит свою правую голову (что-то вроде самобичевания?), то пожалел мутанта. Но теперь он уже свыкся с тем, как СэмСвоуп вымещает злость на своей бессловесной голове. А порой Сидню даже казалось, что у СэмСвоупа преимущество перед остальными. Есть у него, по крайней мере, какой-то выпускной клапан – свой объект ненависти.

– Успокойся, Сэм. Нам уже ничего не поможет – ни одно поганое...

СэмСвоуп искоса взглянул на Сидня, внимательно осмотрел его могучую грудную клетку, здоровенные ручищи – и вяло пробормотал:

– Не знаю, Сидень, не знаю. – Левую голову он опустил на ладони. А правая вдруг придурочно подмигнула Сидню. Тот поежился и отвел взгляд.

– Вот удалось бы нам тогда сесть на Венере, – не отрывая лица от ладоней, проговорил СэмСвоуп. – Вот если бы нас тогда пропустили...

– Пора уже понять, Сэм, – с горечью отозвался Сидень, – нигде для нас места нет. Ни на Земле, ни где-нибудь еще. Никому мы и на хрен не нужны. У больших ребят, на все есть разные расписания, предписания и квоты. Столько-то на Ио, столько-то на Каллисто. Столько-то на Луну, на Венеру, на Марс. Где бы ты ни собрался осесть. Отбросам нигде нет места во всем чертовом космосе.

В другом конце кают-компании трое рыболюдей, чьи головы были облечены в прозрачные булькающие шлемы, затеяли ссору. Двое усердно старались открыть сливной краник на шлеме третьего. Тут уже снова пахло непорядком третий рыбочеловек отбивался изо всех сил и явно не желал умирать от удушья. Если бы никто не вмешался, могло произойти убийство.

Легко выскочив из кресла, Сидень обрушился на двух нападавших рыболюдей. Одного схватил за плечо и отшвырнул в сторону. Кулак был уже занесен для удара, когда Сидень вдруг сообразил, что одна хорошая плюха разнесет водяной шар на голове рыбочеловека и убьет мутанта. Тогда вожак Отбросов ограничился тем, что развернул буяна и резко пихнул в сторону выхода из отсека.

Рыбочеловек перекувырнулся и заковылял прочь, выдыхая булькающие проклятия в свою живительную воду и злобно оглядываясь на сородичей. Другой рыбочеловек сам отскочил в сторону и торопливо последовал за первым.

Сидень помог их жертве добраться до релаксера и стал равнодушно смотреть, как мутант насыщает циркулирующую у него в шлеме воду свежей порцией пузырьков воздуха. Потом рыбочеловек задвигал безгубым ртом, произнося слова благодарности, – но Сидень только отмахнулся. И снова отправился к своему креслу.

СэмСвоуп растирал бессловесную голову.

– Эти трое никогда не повзрослеют, – заметил он.

Сидень поудобнее устроился в кресле.

– Посмотрел бы я, Своуп, как бы тебе жилось в аквариуме для золотых рыбок.

СэмСвоуп перестал массировать желтую морщинистую кожу бессловесной головы и явно собрался отпустить очередную шуточку – но тут его остановил резкий писк и световой сигнал интеркома.

– Кают-компания. Что стряслось?

– Сидень! Сидень, ты там? – Голос Гармонии Тит из кабины управленияНу почему они вечно звали именно его? Почему всегда настаивали, чтобы именно он был вершителем их судеб?

– Да, я здесь, в кают-компании. Что у тебя?

Лампочка снова замигала, а из динамика под потолком донесся грудной голос Гармонии Тит:

– Я только что засекла следующий в нашу сторону корабль. Сейчас до него примерно три-тридцать. Я сверилась и с эфемеридами, и с графиками полетов. Там ничего такого нет. Что мне делать? Как по-твоему, может, это таможенный корабль с Земли?

Сидень глубоко вздохнул и поднялся из кресла:

– Ну нет. Вряд ли это таможенный корабль. Нас и так вышвырнули к чертовой матери. Вряд ли у них хватит наглости еще и требовать с нас плату за то, что мы здесь торчим. Понятия не имею, что это может быть. Смотри в оба и записывай все сигналы, которые они будут подавать. Я скоро буду.

Сидень быстро вышел из кают-компании и по соединяющим уровни пандусам направился к кабине управления.

Только миновав гидропонический уровень, он вдруг заметил, что СэмСвоуп идет следом.

– Я тут... ну, я подумал, Сидень, что тебя надо сопровождать, принялся извиняться СэмСвоуп, заламывая маленькие красные ручки. – И мне не хотелось оставаться с этими... с этими уродами. – Его бессловесная голова клонилась набок, то и дело засыпая.

Сидень ничего не ответил. Резко повернулся и вразвалку зашагал наверх.

А там уже все выяснилось. Тот корабль еще на подлете заявил о себе как о курьерском судне атташе Главного Управления в Бьютте, штат Монтана, планета Земля. Главой делегации был спецатташе по фамилии Кур ран. Когда курьерское судно подобралось к борту корабля Отбросов, выбирая позицию для стыковки, Гармония Тит (ее длинные серо-зеленые волосы свисали вдоль усеянного шипами выступа на позвоночнике) выбросила в тот участок поле тяготения. Судно землян прилипло к кораблю Отбросов, и шлюзы состыковались.

Курран вошел к ним без скафандра.

Спецатташе оказался изящным, необычно загорелым молодым человеком с аккуратным ежиком на голове. Живые и юркие глаза. Дружелюбные, обходительные манеры сотрудника дипломатической службы.

Сидень не стал изощряться в любезностях.

– Чего тебе, парень?

– Простите, могу я узнать, с кем имею честь разговаривать? – Курран был просто образчиком дипломатичности.

– На Земле меня звали Сидень. – Мутант выговорил фразу с холодной надменностью, с интонациями типа "возможно-я-и-урод-но-у-меня-есть-собствен# ное-достоинство".

– Честь имею представиться. Моя фамилия Курран. Мистер Курран – мистер Сидень. Алан Курран из Главного Управления. Имею поручение встретиться с вами и обсудить...

Сидень прислонился к переборке напротив шлюза, так и не удостоив атташе приглашения в кают-компанию.

– Хотите, значит, чтобы мы убрались с вашего горизонта? Так, что ли? Ах вы вшивые... – Гнев так переполнил Сидня, что он поперхнулся и не смог толком выругаться. – Вы там накидали всяких бомбочек, а в итоге те, чья кровь на все это дело среагировала, превратились в монстров – в жутких чудищ, которых никто из ваших терпеть поблизости не желает. И что вы делаете дальше... вы называете это Недугом, собираете всех нас в кучу хотим мы того или нет – и вышвыриваете в космос!

– Простите, мистер Сидень, но мне...

– Тебе! Ну чего тебе? Какого хрена тебе еще нужно, мистер Главное Управление? Какого тебе еще хрена с твоим гладеньким тельцем, с твоим уютным домиком на Земле и с твоими вшивыми предписаниями, где сколько людей могут проживать, чтобы не нарушилось твое вонючее культурное равновесие? Чего тебе еще, сволочь? Что, хочешь предложить нам совсем отчалить? Ладно! Мы уйдем! Сидень почти кричал, побагровев от ярости и держа огромные ручищи по швам, чтобы ненароком не вышибить мозги этому сопливому агенту.

– Ладно! Уберемся мы с вашего паскудного горизонта! Мы уже всюду совались – даже у самого Края были, мистер Засранец, – и нигде во всем вшивом космосе места нам не нашлось! Нам не дают высадиться даже в самых отдаленных мирах, где и жить-то толком нельзя! Как же, думают они, заражение! Ладно, не ссы, Курран! Мы сами отчалим!

Мутант повернулся и направился было прочь – но в самом проходе его остановил громкий окрик Куррана:

– Сидень! Постойте!

Большегрудый мутант обернулся. Курран расстегивал молнию своей куртки, обнажая грудь.

Ее сплошь покрывали бурые с зеленью пятна наподобие проказы. Значит, и лицо атташе не просто загорелое. Значит, Курран тоже поражен Недугом. А теперь, похоже, хочет выяснить, как он его заполучил и как от него избавиться. Такое уродство у них на корабле называли "текучками".

Пристально глядя в лицо атташе, Сидень неспешно вернулся.

– И тебя послали с нами переговорить? – удивленно поинтересовался большегрудый мутант.

Курран кивнул и застегнул куртку. Правую руку он положил на грудь, словно желая увериться, что пятна никуда оттуда не денутся. В юных глазах атташе просвечивал откровенный страх.

– Знаете, Сидень, там, внизу, все хуже и хуже, заговорил он так торопливо, будто что-то его подгоняло. С каждым днем все больше и больше перестроек. Такого я никогда в жизни не видел...

Тут он замялся и поежился.

Потом Курран прикрыл глаза рукой и слегка покачнулся. Похоже, какое-то воспоминание чуть не уложило его в обморок.

– Нельзя ли... нельзя ли мне где-то присесть?

Сидень взял атташе под локоть и повел его было в кают-компанию. Но тут из ведущей туда дверцы вышла Фарфорка, девушка со стекловидными руками, – и вожак Отбросов тут же вспомнил о доброй сотне причудливо-жутких существ, с которыми придется столкнуться Куррану. Атташе явно был не готов легко перенести подобное зрелище. Тогда Сидень развернулся и провел Куррана в штурманскую. Там он небрежно махнул рукой в сторону кресла пилота.

– Садись, – бросил он Куррану.

Теперь атташе напоминал студента, которого только что с треском вышибли из института. Плюхнувшись в кресло, он все продолжал недоверчиво ощупывать свою грудь.

– Так уже больше двух месяцев... вовремя не распознали... я старался никому не показывать...

Симпатягу атташе буквально трясло.

Взгромоздившись на край приборной доски, Сидень закинул ногу на ногу. Потом скрестил руки на широченной груди и пристально посмотрел на Куррана:

– Ну и что же вам, ребята, здесь понадобилось? Чего вы хотите от своих возлюбленных Отбросов? – Последнее слово так и сочилось горечью.

– Это... все это так ужасно, Сидень... вы представить себе не можете. – Курран нервно огладил свой ежик. – Нам казалось, мы справились с Недугом. Были все основания считать, что разработанный "Терра Фармацевтикалс" дезинфектор атмосферы покончит с ним без проблем. Опрыскали всю планету. Но потом что-то в самом дезинфекторе – и никто не знал толком, что именно, соединилось с чем-то другим – о чем кое-кто из спецов .только догадывался с чем-то, произведенным самим Недугом, – и получился удивительно жизнестойкий штаммл. Тут-то самое страшное и началось. Если раньше беда эта касалась только вас – немногих, в крови у кого было нечто, делавшее вас подверженными Недугу, – то теперь болезнь из исключения превратилась в правило. Люди стали перестраиваться прямо на глазах. Я... я... – Курран снова замялся, ежась от воспоминаний.

– Моя... моя невеста, – все-таки продолжил он, упорно глядя на свои руки сжимающие дипломат, – мы с ней обедали на крыше небоскреба на Рокфеллер-плац. Через двадцать минут уже надо было возвращаться на работу в Быотт... самое время ловить такси... и она... она... она перестроилась прямо там, в ресторане. Ее глаза, они... они... нет, не могу... Вы просто не представляете, каково мне было видеть, как они вдруг заслезились и просто... просто стекли у нее по щекам... Это... – Лицо Куррана напряглось, будто он мучительно старался совсем не лишиться рассудка.

Сидень резко обуздал его истерику:

– Вот что, парень– У нас на борту семеро с тем же самым, о чем ты тут толкуешь. И это далеко не самое худшее. Ну, давай дальше. Что там еще?

Столь сдержанный прием его душевных излияний привел Куррана в чувство.

– Все обернулось так скверно, что никто и носа не смел показывать из стерильных убежищ. Улицы опустели. -. А потом в Цинцинатти объявился какой-то знахарь. Он утверждал, что нашел решение. Требуется сыворотка из крови... крови...

– Отбросов? – докончил за него Сидень.

Курран молча кивнул.

Тяжеловесный смех Сидня загрохотал по тонкой оболочке покоя, что все еще окружала Куррана. Атташе вскинул глаза на оседлавшего приборную доску мутанта. Молодое лицо перекосилось от гнева.

– Над чем вы смеетесь? Нам нужна ваша помощь! Нам нужны в качестве доноров ваши люди!

Сидень мгновенно оборвал смех:

– А отчего бы вам не попользоваться во-он теми? Во-он оттуда! – Он ткнул пальцем в сторону громадного видового окна, где висела раздувшаяся как мыльный пузырь разноцветная Земля. – Отчего не годятся они... с тобой заодно? – ядовито добавил мутант.

При одной только мысли о том, что его можно так запросто занести в один список со всеми пораженными Недугом, Курран аж скрючился:

– Нет, мы не подходим. Нас перестроил новый, смутировавший Недуг. И теперь секреция в нашей крови совсем другая, чем в вашей. Вас поразил первичный Недуг... или вирус... или как там его еще. Нас – уже усложненный. А как установили исследования, единственные, у кого в крови есть то, что нужно, – это вы, От... – атташе вовремя спохватился – ...вы, люди, высланные с Земли раньше, чем смутировал сам Недуг.

Сидень презрительно фыркнул. Кривая усмешка с некоторым налетом удивления не сходила с его губ.

– Да, земляне, вы просто чудо что за люди! – с тайной радостью процедил он сквозь зубы и покачал головой.

Потом Сидень соскользнул с края приборной доски, повернулся к люцитовому видовому окну и заговорил, обращаясь отчасти к самому себе, а отчасти к несуществующему третьему в штурманской рубке:

– Нет, что за удивительные существа эти земляне? Можно ли такое себе представить? – В его откровенном неприятии предложенной Курраном сделки слышалось и подлинное удивление. – Сперва нас сажают в эту железную тюрягу и выбрасывают подыхать в одиночестве. Не желают иметь с нами ничего общего. Сматывайтесь, говорят, ребята. А потом, когда припирает к стенке, мигом к нам. Помогите, говорят, помогите. Вы, вонючие уроды, помогите, говорят, нам, чистеньким славным землянам. Мутант резко обернулся. – Пошел вон! Катись с корабля! Мы вам не помощники! У вас для каждого паршивого шарика навалом предписаний, расписаний и квот...

Курран прервал его:

– Да, вы правы. Но поймите! Если уровень жизни населения резко понизится, начнутся бунты, самоубийства, другие тяжелые последствия. А тогда нарушится равновесие, и культура всей Системы придет в расстройство, рухнет и...

Сидень резко перебил атташе, заканчивая свою мысль:

– ...значит, у вас есть всякие дешевые квоты, но нет места для нас. Лады! Тогда и вам у нас нечего делать! А теперь проваливай! Мы не станем вам помогать!

Курран вскочил с кресла:

– Вы не можете так просто меня выставить! Вы даже не переговорили со всеми, кто находится на борту! Как вы смеете так обращаться с посланником землян...

Прежде чем атташе сумел толком уяснить, что происходит, Сидень взял его за грудки и, как игрушку, швырнул в запертую дверцу, что вела к шлюзу. Курран треснулся о дверь и отскочил назад. Когда его принесло обратно к Сидню, большегрудый мутант взял оставшийся у кресла дипломат и пихнул его Куррану в живот:

– На, держи! Вот твое предложение и все твои паскудные запросы! Катись! Мы не желаем иметь ничего общего с твоими сраными...

Тут дверца резко распахнулась.

За ней стояли Отбросы.

Они заполняли весь коридор – насколько было видно до развилки, где он расходился к кают-компании и на камбуз. Отбросы толкались и пихали друг друга локтями, пытаясь заглянуть в рубку. В первых рядах стояли СэмСвоуп, Гармония Тит и Фарфорка, причем СэмСвоуп успел обзавестись небольшим, но вполне смертоносным рашпильным пистолетом. Двухголовый мутант угрожающе сжимал оружие – и Сидню польстило, что все они пришли к нему на помощь.

– Нет-нет, Сэм, это лишнее – мистер Курран как раз собирался уходить...

И тут до Сидня дошло. Пистолет был направлен не на Куррана, а на него.

Он так и застыл, держа за рукав Куррана, все еще судорожно прижимавшего к животу свой дипломат.

– Фарфорка все подслушала, мистер Курран, – трогательно залебезил СэмСвоуп. – Вот он хочет, чтобы мы все сгнили на этой барже. – Свободной рукой он указал на Сидня, а его бессловесная голова кивнула в подтверждение. – Что вы собирались нам предложить, мистер Курран? Сможем мы когда-нибудь вернуться домой? – Сидень даже не подозревал, что в голосе СэмСвоупа может быть столько плаксивой услужливости.

Он попытался вмешаться:

– Ты что, Своуп, совсем спятил? Ну вы и кретины! Кретины вы, если еще надеетесь, что вам дадут выбраться с корабля! Кaк вы не понимаете – Вас просто хотят использовать? Как до вас не доходит?

Весь побагровев, СэмСвоуп рявкнул:

– Заткнись! Заткнись раз и навсегда! Дай сказать Куррану! Мы не хотим подохнуть на этом вонючем корабле! Тебе-то, кумир наш глиняный, может, такое и по вкусу – а нам не катит! Так что заткнись, и пусть говорит Курран!

Курран быстро-быстро затараторил:

– Если вы разрешите прислать сюда медицинскую бригаду, чтобы использовать вас как доноров крови, то я уполномочен Главным Управлением заверить вас, что вы будете допущены на Землю, где мы устроим для вас резервацию. Там вы сможете жить в общем-то полноценной жизнью...

– Эй, да что с вами такое стряслось? – снова вмешался Сидень, тщетно пытаясь переорать гул толпы, запрудившей коридор. – Поймите же наконец! Этот мистер вас дурачит! Они снова используют нас и выкинут к чертовой матери!

СэмСвоуп угрожающе зарычал:

– Сидень! Если ты не заткнешься, я тебя прикончу!

Сидень умолк и стал наблюдать за происходящим. Отбросы таяли на глазах. Они готовы были позволить лицемерному землянину ослепить себя лживыми посулами.

– Квоты мы пересмотрели таким образом, что теперь для вас найдется место в новых зеленых долинах Южной Америки или в восхитительном вельде Родезии. Все будет замечательно – но нам нужна ваша кровь! Нам нужна ваша помощь!

– Не верьте же ему! Не верьте! Нельзя верить землянам! – завопил Сидень и рванулся вперед – выхватить у СэмСвоупа рашпильный пистолет.

СэмСвоуп выстрелил в упор. Вначале рубку заполнил скрежет, что исходил из ствола небольшого пистолетика и сопровождал выплеск энергии, – а потом вонь горелого мяса. Глаза Сидня широко распахнулись от боли. Он коротко вскрикнул и отшатнулся обратно к Куррану. Атташе быстро сделал шаг в сторону – и Сидень, .мучительно застонав, рухнул на пол. Огромная дыра была выжжена в его огромной груди. Огромная грудь, огромная смерть... Он так и лежал с открытыми глазами, а окровавленные губы лишь обозначали слова:

– Не надо... вы не... не долж-ны ве-рить зем-ляаа... Последнее слово застыло вечным оттиском у него на губах.

Лицо Куррана все бледнело и бледнело – пока не стало казаться белым пятном на фоне его темно-синей куртки. Атташе всхлипнул.

СэмСвоуп вошел в кабину управления и взял Куррана за рукав – точно там же, где его раньше держал Сидень.

– Так вы обещаете, что нам позволят приземлиться и устроиться где-нибудь на Земле, мистер Курран?

Атташе молча кивнул. Если бы его попросили вынуть Землю из собственного кармана, он и тогда бы охотно кивнул. СэмСвоуп все еще держал в руке рашпиль.

– Вот и отлично. Тогда зовите медицинскую бригаду и берите кровь. Мы хотим вернуться домой, мистер Курран. Больше нам ничего не хочется – только вернуться домой!

Они проводили его до шлюза. Оглянувшись, Курран увидел, как трое мутантов подняли развороченный труп Сидня и на плечах потащили сквозь толпу. Курран провожал глазами громадное тело, пока оно не скрылось из вида в поперечном коридоре.

Сопровождавший Куррана СэмСвоуп заметил:

– К мусорному шлюзу. Все мы уходим именно так, мистер Курран. Говорил двухголовый твердо и непреклонно. – Но нам, мистер Курран, совсем не нравится так уходить. Мы хотим вернуться домой. Ведь вы об этом похлопочете? Правда, мистер Курран?

Курран еще раз молча кивнул и вошел в соединяющий корабли шлюз.

Десять часов спустя прибыла медицинская бригада. Отбросы были сама услужливость и послушание.

Почти одиннадцать месяцев ушло на то, чтобы вакцинировать все население Земли и остальных планет Системы – со всеми соответствующими правилами предосторожности, – и за все это время ни один из Отбросов не покончил с собой. А чего ради? Ведь они возвращаются домой. Скоро прибудут буксирные суда и отконвоируют громадный корабль Отбросов на Землю. Теперь там и для них нашлось место. Даже с их Недугом. Все были в приподнятом настроении, и по "вечерам" в кают-компании непривычно звенел смех. Сыграли даже одну свадьбу: Аркей (слепец с пушистым хвостом) женился на совсем юном создании, которое все звали Данет, поскольку девушка не разговаривала. Довольно трудно говорить, не имея рта. На торжественной церемонии СэмСвоуп исполнял обязанности священника. Все Отбросы негласно признали его своим вожаком – точно так же, как раньше признавали Сидня. Всех охватило воодушевление и уверенность в том, что стоит только Земле справиться с Недугом, как они обязательно вернутся домой.

Как-то после "полудня" пришел корабль.

Не аккуратные буксирчики, как ожидали Отбросы. Здоровенный грузовой корабль размером почти с их собственный ненавистный "дом". СэмСвоуп опрометью бросился к синхронизатору шлюзов. Когда светящиеся красные полоски на пульте слились, он надежно состыковал шлюзы и стал продираться сквозь толпу, чтобы первым поприветствовать своих освободителей.

Но стоило дверце распахнуться – стоило Отбросам увидеть первую десятку тех, кого к ним втолкнули, – как все стало ясно.

У одного было плоское, как кирпич, лицо. Рот сдвинут на сторону, а глаз нет вообще. У другого вместо рук множество тончайших щупалец; ковылял он на каких-то обрубках, из которых ни один хирург уже не сделал бы ног. Еще одного волокли в чане двое могучих уродов. Чан заполняло желтоватое желе, а то, что там плавало, было как будто женщиной.

Тут они поняли все. Никогда им уже не вернуться домой. Пока в шлюз вталкивали все новые и новые партии Отбросов, они все отчетливее понимали, что это последние зараженные с Земли. Последние, пораженные Недугом – и перестроившиеся раньше, чем им могла бы помочь сыворотка. Последние. Теперь Земля вновь чиста от Отбросов.

СэмСвоуп тупо наблюдал, как они выгружаются. Кто-то сам волокся на безногом торсе, кого-то тащили в корзине, еще у кого-то, голубоволосого, единственная рука росла прямо из груди, а по всему телу пробивался грибок. Двухголовый тупо разглядывал своих собратьев и понимал, что тот, кого он убил, был прав. Все окончательно прояснилось, когда в толпе монстров СэмСвоуп разглядел голого Отброса с крупными пятнами по всему телу. Курран.

И когда грузовой корабль, расстыковавшись, рванулся обратно к Земле с немым предостережением: "Не следуйте за нами! Не смейте к нам приближаться! Здесь нет для вас места!" – в голове СэмСвоупа все звучал отчаянный призыв Сидня:

"Не верьте им! Для вас нигде нет места! Не верьте!"

"Нельзя верить землянам!"

Потом СэмСвоуп неторопливо побрел в сторону камбуза. Он понимал, что кому-то придется закрыть за ним люк мусорного шлюза. И не важно – кому. Отбросов теперь на борту хватало.