Текст книги "Прожорливое терпение (СИ)"
Автор книги: Харитон Мамбурин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Однако, было уже поздно! Моя ладонь часто и с размаху лупила по хвостатому тылу попавшейся врасплох заразы, заставляя её слабеть с каждым проходящим критическим ударом! «Пошлость» извращенца класса С работала исправно, возбуждая и доставляя удовольствие реципиенту с каждым срабатыванием. А бил я от души, точнее, со всей дури, стремясь как можно быстрее обнулить у мерзавки очки здоровья!
Какого там! Здоровья у этого комка пошлости оказалось, как у слона!
Ладно, не мытьем, так катаньем! Я просто зашлепал уже без особой силы, зато с максимальной скоростью. Криты полетели буквально струей! … даже струйками.
Сначала эта мелочь еще шевелилась и дергалась, вопя как резаная, но довольно быстро расслабилась, начав получать удовольствие. Потом вновь задёргалась, когда поняла, что удовольствия как-то чересчур много, но это были бессвязные трепыхания попавшейся в силки птички – я монотонно и беспощадно лупцевал похабную корму зловредного демона в надежде если не выбить из неё дурь, то хоть наказать по-настоящему. За всю, как говорится, фигню и мелкого пацана в частности.
На середине экзекуции в занятую мной комнату отеля вломилась с метлой наперевес Саяка, олицетворяя всем своим видом воплощенную ревность, но, оценив текущую процедуру и уже сильно невменяемую демонессу, робко шмыгнула за дверь. Высунувшись оттуда, она, под звук мерных шлепков по продолжающему дергаться телу, сложила вместе ладони, молясь за упокой суккубы, а затем куда-то убежала, прикрыв за собой. А я продолжал. По моим прикидкам, мелочь уже получила удовольствия на сотню обычных женщин или на два бухгалтерских корпоратива для тех, кому за 40.
Когда рука бойца пороть устала, то пар шел от обоих – и от валяющейся в беспамятстве тушки суккубы и из щелей моего доспеха. В этот момент, когда я уже поднялся с кровати, оставляя на ней на-ка-зан-ную, в номер вновь вломились с оружием наголо. Два худых сутулых демона 45-го уровня, сильно напоминающих здоровенных синекожих гоблинов.
– Цумаки-сама! – хором взвыли они, вламываясь. А затем, разглядев, что на кровати битым тылом к ним, шепотом и с ужасом (и снова хором) добавили, – Цумаки… сама?
– Вы – следующие! – ткнул я в них пальцем. Вообще-то, просто обрадованный тем, что нашёл способ безнаказанно делать людям бобо не преступая закона… но меня явно восприняли в другом ключе. Сутулые и одинаковые, взвыв от ужаса, ломанулись на улицу.
Далеко эти два порождения адских глубин не убежали, встретив у входа будущего защитника и покровителя. Там стоял и озадаченно крутил головой и пятачком никто иной, как Ж’ык Траххладым, за широкой спиной которого они и спрятались, высовываясь оттуда и боясь меня, выходящего из гостиного дома.
– Таинственный страж-сан! – обрадовался мне как родному свинодемон, – А вы тут маленькую суккубу не встречали? Горожане жалуются, что она хулиганит! Я заставлю её прекратить!
– Она больше не будет! – металлическим голосом оповестил его я, проходя мимо демона.
– Хулиганить, да? – в спину донеслось мне наивно-напряженное, – Хулиганить, да? Таинственный страж-сааан?!
Возмущение не отпускало. Нет, я не ханжа, совсем не ханжа. Что бы ни было между мужчиной и женщиной любых разумных видов, если это происходит по взаимному согласию – то оно прекрасно! Но дети… дети!!
…у этих мелких засранцев и так слишком много халявы и радости. Секс и алкоголь только для взрослых!
Третьим и последним пунктом, стоящим у меня на повестке дня, была таверна. В ней нарушали безобразия и пьянствовали водку как приведенные Стражами наёмники из авантюристов, так и остатки демонического посольства. По словам неравнодушных горожан, чад кутежа там стоял такой, что у них родимые таназакурские березы сворачивались дугой по городскому периметру. Это надо было срочно прекращать, потому что никакой мочи нет, но я в местную рюмочную пошёл в последнюю очередь, имея от выкрутасов деда Одая плотное желание выпить. Кроме того, как известно, ни в рюмочную, ни в проститутошную нельзя ходить, имея какие-нибудь дела еще. Только под занавес.
Подозрения в том, что мне дули в уши, родилось еще на подходах к этому злачному месту. Во-первых, в сумерках было подозрительно тихо. Во-вторых, то тут, то там блестели глаза и морды городского населения, выглядывающего из окон, со скамеек, с местного поребрика и даже, тьфу ты черт, с парадных рожи вылазили. Выражение на этих исекайно-японских лицах мне не понравилось, потому как было оно насквозь саратовским. Именно такой недовольно-кислый взгляд бывает у бомжей, собирающих себе на опохмел…
Я сунул свой рогатый кабуто в таверну.
Затем высунул. Оглянулся посмотреть. Морды коллективно приняли еще более выжидающее выражение. Вновь заглянул в таверну. И вновь назад.
Ах вы сволочи нехорошие!
Внутри была тишь, гладь и божья благодать! Да, все три фракции, авантюристы, книжники и демоны сидели порознь, но народ мирно кушал самым благообразным образом, мирно пил пиво и чесал языками! Я своими глазами видел, как один из сутулых гоблинообразных демонов самым естественным движением убрал своё костлявое колено, когда мимо него пошёл один из авантюристов на задний двор до ветру. А вот Страж пытается призвать подавальщицу, но та не видит, так сидящий рядом с отвлекшейся девушкой мужик в капюшоне, явно какого-то воровского класса, тут же обратил её внимание на страждущего!
В таверне не было лишь одного – места для местных. Она просто была заполнена хоть и не до отказа, но еще одну компанию бы точно не вместила.
Эти… зажравшиеся таназакурцы просто-напросто зажрались до такого состояния, что у меня просто слов не нашлось, чтобы описать вот это вот! Они хотели, чтобы дед Одай выгнал из питейного заведения гостей, дабы попасть туда самим!
Ну город, погоди…
Зашел я, как к себе домой. Не с ноги, но уверенно и небрежно. Звеня всем надетым на меня краденым самурайским барахлом, протопал к стойке, слыша, как традиционно смолкают разговоры. Сел на предсмертно крякнувший стул. Отстегнул намордник, со стуком кладя массивную штуковину со скалящимися металлическими зубами на стойку. Спросил:
– Пиво холодное?
– Д-да, таинственный страж-сан, – бармен был щупл, несчастен и робок до стадии подхалимажа, – В-вам за сче…
– Нет.
Сказал я довольно громко, в тишине мой голос без металлического отзвука намордника, явно заинтересовал присутствующих. По крайней мере, тишина стояла вполне уважительная.
– Пива всем присутствующим. За мой счет. Повторять, пока не кончится. Ясно? Чтобы я пустых кружек не видел.
– Г-господам ава-авантюристам? – спустя минуту робко пискнул бармен, а я подумал, что упадок и декаданс в этом городе дошли до такой стадии, когда тупость и косность становятся новой парадигмой уютной снулой зоны комфорта, что принята деградантами за идеальную жизнь. Так, мне срочно нужно пива!!
– ВСЕМ! – рявкнул я, – И тебе тоже!
Бармен икнул и зафункционировал, подавальщицы засновали, пенный напиток потёк в кружки и жбаны. Довольно оперативно у каждого из на глазок пяти десятков клиентов заведения уже была зажата в руках, клешнях и лапах полная кружка.
– Господа! – поднял я свою, начиная усиленно врать первый тост, – Я рад, что вы здесь все сегодня собрались! Предлагаю выпить за то, что нас объединяет! За этот бесконечно красивый, щедрый, красочный и свободный мир! Выпьем же за Фиол!
Первая пошла хорошо, очень хорошо! Пиво оказалось терпким, холодным, до изумления вкусным, проваливаясь в мой слегка перетрудившийся об суккубу организм живительной струей бесконечно желанной влаги. Однако, наслаждаясь, я ловил на себе взгляды нескольких особо умных персон – мол, ну ладно, за Фиол выпили, а что еще может объединять библиотекарей, авантюристов и, ядрена вошь, демонов?! Ха, наивные!
– В своих долгих странствиях с господином Тсучиноко, мы испытали множество трудностей и преодолели великое множество препятствий! – залился я соловьем, – Мы странствовали по суше и воде (правда), не гнушались ручного труда (таскали контрабанду), делили одну корку хлеба на всех (каравай, но черствый), бились против многократно превосходящих сил врага (Плавающих якудза. Взглядами.), претерпевали муки (срали дальше, чем видим, вместе с этими якудза), оставляли позади верных товарищей (снова они)! Мы шли сквозь жару и холод (сквозняк из окна Читозе), чтобы в конце концов оказаться в этом благом краю! И пусть нас вновь зовёт вдаль дорога, но этим вечером, я хочу поднять второй тост! За верных друзей!
Друзья, что характерно, были тут у всех. Снова выпили, пошёл одобрительный гул. Бармен был слегка красен и нервничал, подавальщицы косили на меня глазом, разнося очередную порцию, а я сидел, чувствуя, как начинаю потихонечку расслабляться. Настроение поползло вверх, а вместе с ним и фантазия на тосты.
Выпили за знания, доблесть и отвагу. Выпили за мир и любовь (демонам очень понравилось, даже были аплодисменты). С дружным смехом выпили за жителей города Таназакура. Три раза подряд, чтобы те точно услышали.
Потом пиво кончилось. Совсем. Почти рыдающий красный бармен, от которого шёл пар, поведал, что всё, ближайший месяц он пустой. Я благодушно похлопал его по начинающим редеть волосам и осведомился, есть ли у него вино. Оно было, но дороже.
– Наливай, – приятно улыбнулся я мужику, – Всем наливай. Нет, в те же кружки. Давай-давай. Шнеля-шнеля.
Вино пошло тоже хорошо, но его хватило лишь на два круга. После первого в таверну ворвалась злая как скорпион… Генерал Демонов Лилит Митрагард, требуя в ультимативной форме объяснить ей, кто именно довёл её лейтенанта Кукуруми Цумаки до того необъяснимого состояния, в котором та пребывает? Я встал и объяснил, что суккубочка хотела удовольствий и они были ей доставлены. Краснокожая красотка, с которой мы уже третий раз встречаемся на жизненном пути, не поверила. Я предложил доказать.
Были овации.
Нет, Лилит отказалась, но внезапно устроила сцену, в которой запальчиво крикнула мне, что не все суккубы сосуды похоти и разврата, думающие только об одном. Растерянно оглядевшись в мертвой тишине таверны, генерал мучительно покраснела (еще сильнее), выдохнула, и… потребовала выпивки в виде какой-то хитрой спиртовой настойки запредельной цены. Второй круг она уже поднимала с нами.
Потом кончилось вино и началась Саяка, опоздавшая на пьянку. Глядя на дрожащие от обиды губы боевой подруги, я даже слегка подпитым мозгом понял, что дело – швах. Уж что-что, а пьянку бывшая ведьма любит как собака мясо, а тут все складывалось просто-напросто эпически, если не легендарно. Ум взвыл на высоких оборотах, из-за чего я начал сыпать идеями.
Первым делом был раскулачен злостный бармен, у которого на всей морде лица было написано, что заначка для горожан у него есть. И она таки оказалась, что позволило на некоторое время умиротворить великую мудрицу и чуть посильнее подпоить Генерала Демонов. Следующим шагом я, с парой волонтеров, совершил быстрый последовательный набег на аптеку, лавку алхимика и городской склад с НЗ. Повезло, что в каждом пункте назначения кроме нужных нам ресурсов жили и люди, этими ресурсами располагающие. Эти недовольные старые гномы, эльфы и прочая гадость, хоть и бурчали, протирая глаза и спрашивая, знаем ли мы, сколько сейчас время, но исправно брали деньги и выдавали товар.
Торжествуя, я вернулся в таверну, запросив помощи зала – а именно фруктов и специй, которые могли заваляться у присутствующих. У пятидесяти человек (кто пьет – тот людь!) много чего завалялось, что благополучно и исчезло в моем инвентаре, вместе с небольшим количеством вина и пятью бочонками зернового ректификата.
– Засим! – возвысился я над ожидающей толпой, – Объявляю Фестиваль Пьяных Сюрпризов!
А затем пошёл вдоль столов, расставив руки, как цельнометаллический Иисус, материализуя рюмки, в каждой из которых содержался редкий и высокоградусный напиток, сотворенный с помощью «колдовской изысканной кулинарии».
И грянула нормальная ударная пьянка, полная задора и тепла. Градусом вжухнуло сразу всех, даже меня, от чего воспоминания пошли урывками и скачками.
…вот высокая красивая Лилит, перегнувшись через стол, бодается лбами с «таинственной горничной» Саякой. Обе выкрикивают эпитеты. Бывшая ведьма хорошие, а суккуба плохие. Явно поминают какого-то общего знакомого. Болею за Такамацури.
…вот демоны вперемешку с авантюристами составляют на столе план штурма Великой Библиотеки, а гневно пыхтящие Стражи сооружают из подручной еды фортификации и баррикады. Народ пытается скандалить и спорить, но я, изъяв у полумертвого от усталости бармена пару игральных костей, быстро объясняю им правила, по которым ситуацию можно симулировать через выпавшее число, попутно придумав объяснение результату. Битва разгорается по новой, но участники охвачены азартом, а не злобой.
…вот заходит та самая шикарная синеволосая Угарачака с потерянно-возмущенным видом, а вот, спустя десять минут, неоднократно выпив, она уже сидит вплотную к Ж’ыку Траххладыму, и между ними определенно искра.
…вот мы сидим. Люди, демоны, генералы, горничные, заместители мэра, гномы и прочая гадость, дружно тянем «Выпьем зааааа Фиоооооол!». Нам всем хорошо, некоторых пробивает на слезу, подавальщицы делают массаж грудной клетки бармену, который безответственно прекратил функционировать.
Наконец, спустя некоторое время, когда за окном почему-то начинает светлеть, я вывожу простую исекайскую девушку с сложной судьбой из-за стола, после чего мы под ручку идём с ней дышать свежим воздухом. Лилит, умница, красавица, почти комсомолка, неровно дышит избытком выпитого и съеденного вниз, опершись руками на забор, а я нежно и умиротворенно поглаживаю её по спине. Наконец, мы идём куда-то в обнимку, а она мне заплетающимся языком объясняет, что устала, заколебалась и вообще пошло это всё нафиг. Я киваю, вместе со мной кивает мир, утреннее солнце нам ласково моргает белым глазом, а потом всё как-то разом гаснет…
Глава 19
Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха… Так вот, если бы отец был в состоянии, то он объяснил бы собственному чаду, что «плохо» – понятие очень растяжимое. Вообще, вся кривая взросления опирается на познание новых граней слова «плохо» и то, как люди с этим справляются. Или не справляются, молча страдая в своем безвыходном положении. Быть взрослым – это жить с осознанием простой и горькой истины о том, что как бы тебе не было в данный момент плохо… может быть еще хуже.
– Разоритель! Хулиган! Как ты вообще мог!
– Ыыы…
– Уму не постижимо, что ты натворил!
– Помолчи…
– Не помолчу! Ты завалился спать в доспехах! И шлеме! Храпел на всю Читозе весь день так, что у меня и Кинтаро голова болит! Саяка-чан, наверное, умерла! Вон она лежит неподвижно!
– Убей меня…
– Нет уж, терпи! Мне из-за тебя пришлось силком отцеплять от Читозе рыдающую Генерала Демонов, просящую увезти её от этого всего! Вот как можно за несколько часов натворить столько бед!
– Каких бед, оябун? – отлип от стенки джипопагоды я, чувствуя, как праведное возмущение дает мне сил, – Три задания. Каждое я успешно выполнил!
– Ты с помощью моего авторитета встал на сторону демонов, паскудник! – тут же рыкнул оябун, раздраженно сверля красными глазами дорогу перед гудящей машиной-домом, – Выступил как помощник мэра!
– Ну да, я и задания получил как помощник мэра! – раздраженно рявкнул уже я, баюкая в ладонях гудящую голову, – Что тебе, уважаемый оябун-сама, не нравится? Распря прекратилась? Прекратилась!
– В пользу демонов!! – взвыл белугой старик, – В пользу врагов всех разумных!
– Без четкого ТЗ результат – ХЗ! – гавкнул раздраженно я, – Я здесь новенький! В этом мире! Не судите меня строго! То у вас демоны враги, то по деревне бегают, то в посольства ходят! Определитесь уже!
Какое-то время у меня ушло для того, чтобы объяснить деду Одаю как суть термина «техническое задание», так и второе сокращение. Взбудораженные нашими криками женщины и дети вновь попытались уснуть/забыться в абсистентном угаре, но тут переваривший новинку оябун вновь начал клевать мой многострадальный мозг. Претензий по нафаршированной удовольствием суккубочке у него не было, но только в качестве отдельного эпизода. А вот последствия…
Если убрать из разгневанной речи Тсучиноко все нецензурные эпитеты, то выходило следующее. Пока он мирно пытался в мэрии вникнуть в творящийся в городе кризис, я в таверне оформил кризис, на фоне которого предыдущий вообще не котировался. Половина авантюристов захотели подать заявки в Стражи, половина Стражей захотели разорвать контракты и стать авантюристами. Таверну кто-то поджёг, после чего в Читозе, где мирно спал утомленный Кинтаро, неожиданно образовалась пьяная в стельку Саяка, тут же завалившаяся спать. В шкаф. Пьяные в клиенты приступили к тушению питейного заведения, что сплотило их еще сильнее. В ходе спасения таверны был случайно спасен и бармен, который всё-таки выжил. Это было тревожно, но терпимо.
Что было категорически нестерпимо Одаем, так это то, что его роскошнотелая заместительница Угарачака сбежала вместе с демонами на другой континент, ибо им поступил срочный вызов в виду каких-то больших событий прямиком на главном фронте. С одной стороны, именно наличие силовой поддержки в виде тех же демонов помогло старому хрену оторвать-таки товарища Митрагард от своего дома на колесах, но с другой – город-то остался без управления накануне приезда самих Донкревилей!
А Тсучиноко-то спешил! В итоге, когда деду прямо к повозке доставили некое дрожащее и закутанное в одеяло существо, согласное «на всё, только держите от меня подальше мужчин в доспехах», старый конь испортил борозду, поспешно подмахнув контракт о принятии существа заместителем мэра!
Ну а потом испортил воздух, увидев, что назначил своим помощником суккубу с мужефобией!
– Мне пришлось четырех баб в стражу принимать! – ругался Одай, – Она от мужиков писалась! А от мужиков в доспехах даже какаться начала!
Вздохнув, я содрал с себя рубашку, поворачиваясь к ворчащему старику спиной. Там, на спине, в схватке сошлись карасеголовый енот с яйцами и демонический тигр с запором. Сзади послышались звуки Кинтаро, получающего свой первый детский инфаркт.
– Это ты его еще спереди не видел, Кинтаро-кун…, – сонно пробурчала Саяка, отворачиваясь от лежащего в паре метров от нее и пускающего со рта белую пену парня.
– Старик, ты меня принял как члена якудза, – пробурчал я, покачиваясь, – Так вот, твои задания выполнены. Твой подчиненный запугал до усрачки демонического лейтенанта и бухал с генералом демонов. Саяка с ней чуть не подралась тоже. Мы что, плохо выступили, как члены Тсучи-гуми, а, оябун?
– Спрячь тело! – панически каркнул дед, едва не впечатывая джипопагоду в дерево. После того, как я спрятал свой эпический татуаж, Одай молчал минут десять, а затем выдохнул, – Уел. Я думал, Мач-кун, что ты не воспримешь все всерьез. Чего ожидать от Героя, который сговорился с Князем Тьмы, чтобы украсть Книгу?
– Эй! Не нужно гнусных инсинуаций! – тут же ожил я, залипавший в окно, – Я не крал Книгу, а изъял её, чтобы вернуть настоящему владельцу – верховной богине Аллеалле, выдавшей мне это задание. Ей она нужна, чтобы погрузить весь этот мир в глубины порока, разврата, щупалец и однополой любви. А Князя Тьмы я подставил… случайно. Трусы у неё украл. Случайно.
О, а вот и звуки взрослого инфаркта. Пока Саяка и Кинтаро с квадратными глазами держали руль, я пытался реанимировать пожилого оябуна. Это получилось только после того, как признался, что насчет погружения мира в тентакли и разврат я слегка преувеличил, мол, сама богиня хочет погрузиться, а остальное так, по остаточному принципу.
Деда с внуком спасли, Саяку и меня реанимировали кисло-соленым коктейлем из чего кисло-соленого нашлось, и дальше Читозе покатила с восстановленными в её потрохах гармонией и взаимопониманием. Старикана даже как-то попустило после того, как отпустило. Одай признался, что подозревал во мне враждебного человечеству дятла, который каким-то овощем сумел оставить себе героический статус. Единственная штука, которая заставила деда бросить планы по организации на меня засады, было то, что когда он под утро залез в машину, то увидел, как его собственный внук совершенно безнадзорно с моей стороны переписывает из Книги Всего что-то на бумагу.
Это настолько выбило Тсучиноко из колеи, что он решил попробовать во всем разобраться получше… но тут как всё закрутилось!
– А кто ты в следующем городе, а? – подколол я укладывающегося на футон старика, уступившего мне место за рулем, – Губернатор? Глава Гильдии Авантюристов? Снова мэр?
– Да брось ты эту чепуху, Мач-кун, – пробурчал, отворачиваясь от меня, старый скрытный оябун, – Ничего подобного!
Интерлюдия-чибик
– Ты что-нибудь понимаешь?
Вопрос был задан тяжелым тоном бесконечно уставшего человека. Его весом придавило даже взволнованно бегающую по собственному кабинету миниатюрную демоницу-мэра, одетую в платье до пола и тонкий полушубок нараспашку сверху. Она замерла, испуганно тараща свои большие глаза на двух сидящих в креслах совершенно одинаковых с виду женщин. Разве что у одной из них уровень был на единичку больше.
– За дверью полно мужиков с выхлопом изо рта, Ларисса. И они что-то от нас хотят, – вздохнула Ксения, – В мэрах тут запуганный суккуб. Демоны убежали перед нашим приходом. Как и сам легендарный Тсучиноко. Нет, я ничего не понимаю.
– Постой, мне один из наемников сказал, что с Тсучиноко были мужчина и женщина, со скрытыми именами! Может быть, это на…
– Нет, сестра. У «наших» уровни маленькие. Они бы и до 36-го не успели добраться, а тут…
– Д-да, – тонким голоском влезла в разговор двух усталых женщин суккуба. Ежась под их взглядами, она продолжила, – У о-о…одного из них, т-т-тог-го, что в д-д-д… броне! … у него силы было б-больше ста! Клянусь! Очень большой уровень! Честно! Я все расскажу! Т-только помогите мне здесь остаться! Пожалуйста!!
– Значит, и этот след утерян… – пробормотала под нос Ларисса, а затем хмыкнула, – Демон в мэрах?! Да еще и бывший лейтенант армии?! Да ни за что на свете! Раз ты дезертировала, а миссия вашего Генерала прекращена, то мы тебя просто казним.
Демонесса пискнула. Она, конечно, была на 10 уровней старше, чем любая из женщин, но её класс «соблазнительницы» для боя подходил куда слабее, особенно против своего пола. Да, Лилит Митрагард доверила ей высокий пост своего лейтенанта, но лишь потому, что Цумаки имела высокий самоконтроль, отпуская собственные инстинкты на волю лишь тогда, когда обстановка это позволяла. Как вчера… что кончилось таким ужасом!
Умирать она категорически не хотела. Настолько сильно, что…
– А если я расскажу, кто из Князей Демонов носил белье, которое у вас на листовках?! – решилась предать всех и вся Цумаки, – Вы позволите мне и дальше здесь оставаться?! Защитите меня?!
– Да мы из тебя сейчас просто всё выпытаем! – хищно и одинаково улыбнулись сестры, подскакивая с места и направляясь к суккубочке.
Правда, тут же остановились в полном замешательстве. Из коралловых нежных уст большеглазой прелестницы вырвался мрачный, тяжелый и лающий смех.
– Пытки?! – подбоченясь, смеялась суккуба. Её глаза засветились потусторонним красным светом, – Да я прошла через такое, чему вообще нет описания! То, по сравнению с чем боль – сущий пустяк! Вы, обычные люди, не выдержали бы одной десятой части того, что сделал со мной таинственный страж Тсучиноко! Хотите меня убить? Ну, идите сюда, чувырлы одинаковые, попробуйте! Я вас сама убью! Порву на ленточки! Распотрошу собственными руками! А ну идите сюда, сисястые бабки!!
Демоница воспарила в воздух, выставив из поясницы пару небольших черных крылышек и лупя хвостом по доскам пола. Когти на руках и ногах почернели и удлинились, становясь острыми как бритвы. Её отчаяние и пережитый ужас придавали ей сил, питая энергией на последний и окончательный бой, а вот её оппонентки неожиданно почувствовали, что не готовы к конфронтации. Последние недели у Черного и Белого Библиотекарей были чересчур насыщенны негативными эмоциями и событиями, а вот сна и отдыха в них было маловато. Кроме того, одна взбешенная демоница против двух волшебниц в замкнутом пространстве?
– Стой-стой! – Ларисса Донкревиль выставила перед собой обе руки, – Давай договоримся! Мы погорячились! Не у тебя одной были плохие дни!
Спустя десять минут обе вылетевшие из помещения нового (и дважды утвержденного!) мэра Таназакуры женщины брали в оборот жутко похмельных просителей, сжимающих в дрожащих руках как прошения о разрыве контрактов, так и прошения о зачислении в штат Стражей. Собрав желающих, сестры мухой подписали все протягиваемые им бумаги, а одного из оставшихся лояльными Стражей, внезапно повысили аж до полноправного Библиотекаря!
– Для тебя, Дурнанну-кун, будет отдельное задание! Доставить новобранцев и контракты с нашими подписями в Великую Библиотеку как можно скорее. А еще, держи, вот. Передашь эти бумаги из рук в руки Главному Библиотекарю. Найдешь его в госпитале. Будь со стариком аккуратен, Дурнанну-кун, ему не здоровится. Обязательно подгадай время, когда он будет в хорошем настроении и добром здравии!
– А-а… а что в этих бумагах, Донкревиль-сан? М-может… быть… вы?
– Нет. Это наши с сестрой заявления об увольнении. Мы отправляемся на континент Хелис за Князем Тьмы!
– Э… (массовый обморок)
В этот час и миг на континенте Эригаста легенда о Великой Библиотеке получила сокрушительный добивающий удар. Дальше сокровищницу знаний, в одночасье лишившуюся как самой Книги Всего, так и двух своих верных хранительниц, ждал лишь долгий мучительный упадок, что закончится забвением и смертью.
Но там, где умирает одно, получает шанс расцвести другое. Появится новая сказка, нечто, о чем разумные будут рассказывать перед сном своим детям, о чем будут шептаться жители Таназакуры в заново отстроенной таверне, то, чья история пойдет по миру, обрастая подробностями и небылицами как снежный ком.
Зваться же эта новая легенда будет…
«Легенда о Величайшем Застенчивом Мэре-Демоне»!
Интерлюдия
На душе было нестерпимо больно. Горькие слезы сдувало с щек встречным ветром, тьма, казалось, кидалась в лицо, а позади раздавались хорошо различимые азартные крики погони. Её преследовали, её загоняли, её травили!
Немыслимое, чудовищное, непостижимое унижение! И она даже не может призвать Святой Огонь, дабы покарать хоть кого-то из этих бесконечно наглых преследователей, потому что вынуждена держаться обеими руками за свое сидение, ломая ногти! Её подбрасывало, шатало, трясло, но деваться было совершенно некуда, но всё, что было доступно сейчас – это беззвучно плакать и, о высшие силы, надеяться на тех, кто бежал с её носилками сквозь высокую траву холмов.
– Быстрее! – отчаянно прошипела Тадарис, Святая Дева и бывшая верховная богиня этого прекрасного мира, – Быстрее!!
Те, кто несли её паланкин, и так прилагали все возможные усилия. Бывшие Герои, когда-то оставившие стезю приключений ради комфорта и богатства столицы Шварцтадд, теперь были низведены до статуса бесправных рабов, не могущих ослушаться своей повелительницы. Но сейчас… сейчас они, если бы только могли, то бежали бы еще быстрее! В погоне за бывшей богиней участвовали не только лучшие воины Шварцтадда!
Сейчас, сидя на бешено пляшущей подушке, некрасиво обхватив ногами бока носилок, Тадарис болезненно и отчетливо понимала, что совершила ошибку. Первую ошибку за свою долгую, безупречно-чистую и исполненную самых великих дел жизнь!
Нет, ошибкой вовсе не являлось порабощение этих жалких смертных, которые, потеряв благодаря Аллеалле статус Героев, стали её собственностью! Ха! Их новый статус, статус «Слуги Святой девы» был лучшим, что с ними случилось с тех пор, как они оставили предопределенную дорогу! Не карой, но милостью, возвратом смысла в их ворованные у нее вторые жизни!
Ошибкой не было даже то, что она, пользуясь связями и влиянием порабощенных, внезапно появилась в тронном зале Кратора Эгноса Диццендорна, императора Шварцтадда, прозванного Защитником Света. Немыслимая дерзость для обычного смертного даже самых высоких кровей, но величайшая честь, которой может удостоиться смертный – лицезреть саму Тадарис!
Император, огромный златокудрый мужчина в самом расцвете сил, принял её, гордо ступающую по плитам его тронного зала, принял не моргнув и глазом.
Даже когда она потребовала передать ей управление империей… только на время, нужное для победы над Князем Тьмы – это тоже не было ошибкой! Она, та, которую раньше звали Датарис, обладала знаниями, благодаря которым Шварцтадд, сплотив силы в единый кулак, смог бы опрокинуть силы Сатарис, чтобы на плечах отступающих демонов ворваться в цитадель, где она бы с легкостью нанесла бы поражение своей сестре с помощью специального умения!
Ошибка была после. Вначале император, жестом заставивший своих подданных у трона замолчать, начал неспешно и вдумчиво говорить… глупости. Он говорил, что не является тираном, а значит, и не может решать за всю империю, кого ей считать повелителем. Говорил, что стратегия одномоментного удара была давным-давно проработана и отклонена, так как настороженные собирающимися войсками демоны наверняка сами сплотят силы, из-за чего битва будет настолько жестокой и кровавой, что победителей не будет. Даже в случае победы обессилевший Шварцтадд разорвут в клочья соседи. Более того, под конец своей речи он… он!
Он попросил освободить бывших Героев, заявив, что они чрезвычайно нужны империи. Одновременная пропажа двадцати мощнейших воителей, ставших, к тому же, очень влиятельными и важными людьми, нанесет защищающей все разумные расы континента империи страшнейший удар. Без них, без этих Героев, настанет хаос в инфраструктуре, экономике и политике, нарушится баланс сил, страну, находящуюся в состояние войны, будут ждать дополнительные и очень серьезные потрясения!
И вот тут она не сдержалась!! Мало того, что этот паршивый императоришка осмелился отказать ей, бывшей верховной богиней! Вежливо, но непреклонно отказать ради такой мелочи, как его паршивая страна! Так он еще и потребовал её собственность! Тех, кого она лично выбирала для этого мира!
Вот тогда-то…
– Я сама разберусь с сестрой! – разгневанно бросила она через плечо, отвернувшись от трона и идя на выход.
– Сестрой? – в тотальной тишине задумчиво прозвучали слова Кратора Эгноса Диццендорна, императора Шварцтадда.
А затем золотоволосый гигант встал с трона, простирая руку по направлению к ней.
– Взять её! – прозвучал его приказ.
Тадарис, разгневанная и оскорбленная, совсем забыла про то, что их родство с Сатарис было очень большим секретом, который ну никак не должен был быть известен смертным!
