Текст книги "Горец-любовник"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 17
– Уехал?! Когда? Куда?
Алана даже не пыталась скрыть, что потрясена новостью, забрасывая Фиону односложными вопросами. Алана спустилась в главный зал, чтобы позавтракать, с твердым намерением держаться отчужденно и холодно, обращаясь с Грегором так, словно он для нее действительно случайный знакомый. Но оказалось, что она опоздала и все уже позавтракали, за исключением Шарлеманя и Фионы, и та беспечно сообщила ей, что Грегор уехал. И хотя Алана прекрасно понимала, что скрывать свою обиду и напускать на себя безразличие будет куда проще, когда Грегора нет рядом, ее все равно больно кольнула досада. И еще она почувствовала одиночество. И, поняв это, отругала себя. Полнейшее отсутствие гордости – только самая жалкая женщина способна испытывать разочарование от того, что не может хотя бы украдкой видеть мужчину, так бессовестно ее предавшего. Любовь, решила Алана, не щадит ни женской гордости, ни достоинства. И эту опасную слабость Грегор при желании легко может использовать против нее. Всего сутки назад ей и в голову бы не пришло, что он способен пасть так низко – воспользоваться ее чувством к нему. Но сегодня былая уверенность исчезла. Ведь хватило же у него низости соблазнить ее, когда он был уже помолвлен с другой.
А где же Мейвис? Ее тоже нигде не видно, вдруг забеспокоилась Алана.
– Он уехал со своей невестой?
– Нет, и я по-прежнему думаю, что она вовсе ему не невеста, – сказала Фиона, намазывая мед на горбушку.
– Он этого не отрицал, – напомнила ей Алана, словно забыв о том, что Грегор сказал ей о недоразумении.
– Я подозреваю, что он хочет уладить все без свидетелей, а пока что такой возможности у него не было… Как ты себя чувствуешь?
Алана не сразу сообразила, что Фиона спрашивает о состоянии ее избитого тела, а не израненного сердца.
– Все еще побаливает, но не так, как вчера.
– Хорошо. Вероятно, ты ничего внутри не повредила, только исцарапалась и набила шишку на голове. Мне и вчера так показалось, но опасения все же были. А теперь я точно знаю, и боль будет с каждым днем стихать.
Боль от ушибов и ссадин – да, но не сердечная. Алана уже сомневалась, что ее сердечная рана вообще когда-нибудь затянется. Она полночи проплакала, а легче не стало. И гнев не заглушал боли. Возмущение по поводу того, что ее бессовестно использовали, лишь помогало прятать боль. Но убить ее не могло.
– Так куда отправился Грегор? – спросила Алана и тут же мысленно отругала себя за вопрос.
– В Арджлин с Эваном, – ответила Фиона, очищая яблоко.
– Без меня? Даже не предупредив? Не дав мне возможности передать весточку Кайре?
– Грегор и Эван расскажут твоей сестре все о твоих приключениях и о том, как у тебя сейчас обстоят дела. Думаю, ей будет приятно узнать о том, как ты стремилась помочь ей в трудную минуту, как хотела оказаться рядом и что ради этого пережила. Как только поправишься, сама приедешь к ней и все расскажешь во всех подробностях. Я тебе вот еще что скажу. Визит в Арджлин был запланирован еще до вашего с Грегором приезда сюда. А рассказать тебе о нем вчера вечером, сама понимаешь, у Грегора не было возможности. Я тоже удивилась, узнав, что они с Эваном отправились в путь, да еще в такую рань. Эван не счел нужным и меня предупредить, – угрюмо добавила Фиона.
«И ему придется дорого за это заплатить», – подумала Алана, потихоньку хмыкнув.
– Я бы с удовольствием передала Кайре хотя бы короткое письмо, – вздохнула Алана.
– Тебе ничто не мешает написать ей сейчас. Я думаю, между нашими замками сообщение будет весьма оживленным, по крайней мере, в ближайшее время. Эта скотина Моубри разорил все, что мог, оставив людей Арджлина без еды. Из-за него и сеять им пришлось позже срока.
– Ты могла бы мне поподробнее рассказать о Лайаме Камероне? Брат Мэтью клянется, что он достойный человек и будет моей сестре хорошим мужем. Но брат Мэтью в каждом видит только положительное. Грегор тоже хорошо о нем отзывался, но Лайам – его двоюродный брат. К тому же мужчины не всегда видят друг в друге недостатки, которые делают их плохими мужьями. Я уверена, что Кайра не была счастлива в первом браке, и мне хочется думать, что теперь все будет иначе. Он ведь красивый мужчина, этот Лайам?
– Лайам – красавец, хотя не стоит говорить этого при других мужчинах, а то у них от ревности зубы сводит.
Алана даже коротко рассмеялась.
– Но будет ли он ей хорошим и верным мужем?
– Да, в этом я не сомневаюсь. Они с Кайрой – две половины одного целого. – Фиона положила в миску каши и сдобрила ее густыми сливками. – Твоя сестра любит его, и я уверена, что Лайам отвечает тем же. Я рада, что ты о них спросила, мне кажется, что тебе стоит повременить с визитом к Кайре до тех пор, пока молодые окончательно не разберутся в своих отношениях.
– Так у них проблемы?
– Ты же знаешь, какие могут быть проблемы у двух влюбленных, которые не решаются признаться друг другу в своих чувствах.
– Надеюсь, ты права. Я видела о ней сны, знаешь ли, – прошептала Алана. Ей было страшновато признаться Фионе в том, что у нее бывают видения, хотя та достаточно много времени провела в клане Мюррей до того, как вышла замуж за Эвана.
– И в этих снах она не была счастлива?
– И да и нет. Те сны, из-за которых я решила отправиться на поиски Кайры, были очень конкретными. Еще до разговора с братом Мэтью я уже кое-что знала сама. И потом у меня еще были другие… и в этих снах она была очень, очень грустной.
– Возможно, просто скорбела о погибших и переживала из-за того, что Арджлин разорен.
– Я тоже так думала. Но потом меня посетили другие… даже не сны, а ощущения. И по моим ощущениям, Кайра счастлива, но в сердце ее все равно остается грусть. – Алана нахмурилась, пытаясь сосредоточиться и вспомнить все, что тогда почувствовала. – Да, во мне жило сомнение. Это определенно было сомнение. И еще страх, но природу этого страха я так и не поняла.
Фиона кивнула:
– Ну что ж, разве не эти чувства испытывает женщина, которая любит мужчину и в то же время не уверена, что он ее тоже любит? Эта неопределенность рождает в женщине сомнения – она сомневается в себе, в своем избраннике и в своем будущем. Чем не повод для страхов?
Алана задумалась, сравнивая сказанное Фионой с тем, что она сама испытывала к Грегору до того, как вскрылась его ложь.
– Да, все это звучит правдоподобно. И я думаю, Кайра ждет ребенка.
– Меня это не удивляет. Лайам очень сильный мужчина. – Фиона приподняла бровь. – Все Камероны отличаются плодовитостью.
Когда до Аланы дошел смысл того, что хотела сказать Фиона, она едва не подавилась медовым печеньем. Плодовитые мужчины делают детей. Грегор уже сделал двоих. Она молилась о том, чтобы он не сделал и третьего. Она полюбила бы малыша, и ее семья тоже любила бы его, но другие люди видели бы в ребенке только свидетельство ее позора. Она подарит миру человека, который всю жизнь будет страдать из-за ее беспечности. И это еще не все беды. Ей долго придется убеждать мужчин в своей семье, что клан не должен мстить Грегору.
– Да ты не переживай. Я не дам им убить негодника, – сказала Алана, успокаивая Фиону.
– Спасибо, конечно, но я и не думала, что ты можешь допустить такое. У нас, женщин, всегда так – мы готовы призвать на голову мужчины, который нас обидел, все беды и несчастья, но сами грудью встанем на защиту любимого.
– Я ни разу не сказала, что люблю этого лжеца.
Фиона закатила глаза и потянулась за печеньем.
– Конечно, нет. Извини, я ошиблась.
– Ну ладно, хочешь правды, так получи ее.
– Да, я бы предпочла услышать правду.
Алана поморщилась и откусила бочок от яблока.
– Я действительно его люблю. Но хотела бы увидеть, как его разорвут на части дикие звери, и чтобы ту самую его часть, которой он так гордится, гвоздем бы прибили к стене.
Фиона захихикала и кивнула:
– На мой взгляд, это очень похоже на любовь.
Алана улыбнулась, неожиданно для себя. Но тут же вспомнила все свои обиды, и улыбка на ее лице погасла.
– Если он действительно обручился с Мейвис, то почему мне ничего не сказал? Да, мне было бы неприятно услышать о том, что он всерьез ухаживал за другой женщиной, даже подумывал о браке с ней, но, по крайней мере, я была бы готова к этой встрече. И что же вместо этого? Керры заявляют, что Грегор обручен, Грегор говорит мне, что я чего-то недопонимаю, что тут недоразумение, и никто в Скаргласе не может дать мне вразумительного ответа на вопрос, кто врет и кто говорит правду.
– Да, понимаю, какая это для тебя пытка. Твое сердце рвется на части, и одна из этих частичек не может поверить в то, что он мог так плохо с тобой поступить.
Алана кивнула:
– Да, это та самая глупая половинка сердца, которая его любит, но я намерена убить ее в себе – безжалостно, беспощадно и быстро. Даже если Керры врут или чего-то недопонимают, то это не снимает с Грегора вины. Он солгал мне. И эта ложь заставляет меня думать: все, что между нами было, с его стороны – лишь холодная игра, всего лишь похоть.
– Но ты ведь не веришь в то, что говоришь? Правда, Алана?
– Приходится верить. Получается, что Грегор почти женат, и правду об этом могут знать лишь он и Керры. Ну ладно, если это так, то я большая дура, но если он меня обманет вторично, уломает возобновить наши отношения, кем я тогда буду?
– Понятно. Но может, у него просто не было подходящей минуты, чтобы рассказать тебе о Мейвис.
– Он вполне мог сообщить мне о ней до того, как все произошло между нами. Например, тогда, когда я сообщила ему, что отец собирался подыскать мне мужа.
– Только не говори, что ты обручена!
– Нет. Просто мне уже двадцать два, а за мной так никто по-настоящему еще и не ухаживал. Я хочу жить собственным домом. Я хочу иметь детей. Поэтому отец и сказал, что найдет мне мужа. Он искал, но не предложил ни одной кандидатуры. Поэтому я все еще могу считать себя свободной. Мой отец ни за что не сосватал бы меня за мужчину без моего согласия.
– Конечно, нет. Мюррей всегда предоставляли своим девушкам свободу выбора. И со своими дочерьми я буду поступать так же. Ты права, тогда Грегор и должен был сказать тебе о Мейвис. Я думаю, он просто струсил или подумал, что сможет все распутать быстро и ловко. У мужчин часто бывают идиотские идеи. И это должно послужить Грегору уроком – он не станет хранить от тебя секретов в будущем.
Алана уже собиралась сказать Фионе, что никакого будущего у нее с Грегором нет и быть не может, когда в зал вошла Мейвис в сопровождении красивого мужчины, которого Фиона назвала Брайаном. С первого взгляда на него было ясно, что он один из многочисленного клана братьев Грегора. И еще сразу бросалось в глаза, что у них с Мейвис весьма хорошие отношения. То, как зарделась Мейвис, отпустив руку Брайана, как опустила глаза, усаживаясь за стол, свидетельствовало о том, что Мейвис чувствует себя неловко. Алана и Фиона обменялись взглядами – «неужели правда?».
Мейвис была определенно привлекательна: с густыми темно-каштановыми волосами, яркими карими глазами и пышными формами. Алана, окинув ее взглядом, почувствовала укол ревности. Стараясь не думать о том, какими достоинствами могла эта женщина привлечь Грегора, даже заставить задуматься о совместной с ней жизни, Алана сосредоточилась на другом. Украдкой наблюдая за Мейвис и Брайаном, которые ели и разговаривали с ней и Фионой, Алана пришла к определенным выводам. В конце трапезы она толком не знала, радоваться за себя или возмущаться за Грегора. Когда парочка удалилась, Алана встретилась взглядом с Фионой.
– Ты думаешь, Мейвис изменяет Грегору с его собственным братом? – спросила она Фиону.
– Нет, Мейвис не из тех, кто нарушит клятву, – ответила Фиона.
– Тогда, значит, я так хочу верить в лучшее, что вижу то, чего нет. Все ясно – я была влюбленной дурой, ею и осталась.
– Да нет, ты все правильно поняла. Если эти двое еще не стали любовниками, то очень скоро станут ими.
– Но ты сказала…
– Что Мейвис никогда не нарушила бы клятву. Поскольку она влюблена в Брайана, а он – в нее и они не сопротивляются этому взаимному чувству, мы неизбежно приходим к выводу, что Мейвис никогда не была невестой Грегора.
Алана потерла виски. У нее начиналась сильная головная боль.
– Так зачем им, ей и ее отцу, лгать всему свету?
– Скорее всего, лжет отец, а она, как послушная дочь, не смеет перечить родителю. А почему врет он? Ну, Мейвис – единственная дочь, и наследников мужского пола у него нет. Он, естественно, хочет, чтобы его кланом правил сильный мужчина, способный защитить и принести его подданным процветание. Он хочет внуков. Все знают, что наш клан исправно производит мальчиков. Мейвис чуть старше тебя, и мне остается лишь гадать, почему она до сих пор не замужем. Вот он и вцепился в Грегора.
Все сказанное Фионой было вполне разумно, но Алана не торопилась цепляться за надежду. Даже если помолвки не было и Грегор не женится на Мейвис, между ними все еще стояла его ложь и распутное прошлое. И еще Грегор ни разу не говорил с ней ни о любви, ни о браке. Может, Грегор и не собирается жениться на Мейвис, но из этого еще не следует, что он хочет взять в жены ее, Алану.
– Если Мейвис такая хорошая и послушная дочь, которая ни в чем не перечит отцу, то ее и Грегора можно продолжать считать обрученными.
– Я так не думаю. Мейвис, наверное, понимает, что ее отцу не столько нужен именно Грегор, сколько молодой сильный мужчина, способный подарить ему внуков. И для этой цели Брайан подойдет не хуже Грегора. Я не могу с уверенностью сказать, чем это все кончится. Отец Мейвис очень упрям, он из тех, кто не любит менять своих решений. И он решил, что его зятем станет Грегор. Все это может кончиться очень даже забавно. – Фиона забарабанила пальцами по столешнице. – И мне кажется, мой муж все правильно понял насчет Мейвис и Брайана. И я, похоже, знаю, почему он убедил Грегора поехать в Арджлин вместе с ним.
– Чтобы расчистить дорогу для Брайана?
– Да. Эван довольно долго беседовал с Грегором перед вчерашним ужином, и он сказал мне, что я была права – никакой официальной помолвки не существует. Просто Грегор считает, что должен сказать Мейвис «прости» как можно мягче и осторожнее, чтобы не дать никому повода для сплетен. Ведь он хотя и не обручился с ней, но дал надежду на брак. Эван еще мне сказал, что Грегор за эти дни сможет спокойно обдумать, как проститься с Мейвис, не испортив отношений с кланом Керров. Он считает, что здесь хитрец Керр не оставит его в покое и запросто может все подстроить так, что простак Грегор и не заметит, как окажется под венцом с женщиной, на которой не хочет жениться. – Фиона многозначительно посмотрела на Алану, которая сделала вид, что не вникает в ее слова. – По-моему, Эван все очень умно придумал. А что до твоего вопроса, то – да, Эван взял Грегора с собой еще и для того, чтобы Брайан мог ухаживать за Мейвис без помех.
– Какая интригующая история! Ну что ж, никого нельзя заставить жениться без его на то желания, даже таких лживых самцов, как Грегор. Так что, если Мейвис хочет Брайана, а Брайан хочет Мейвис, я могу только пожелать им удачи. Но я не думаю, что это как-то меняет мой взгляд на Грегора. Да и на наши отношения в будущем. Фиона нахмурилась:
– Почему же? Грегор будет свободен.
– Да, свободен, но он все равно мне солгал, и он никогда не рассказывал мне о своих сыновьях, служащих наглядным доказательством его разгульного прошлого.
– Увы, большинство мужчин стараются вовсю, чтобы было о чем вспомнить в зрелые годы.
Алана пропустила эту реплику мимо ушей, хотя в ней и была суровая правда жизни.
– Он, кстати, никогда не говорил, что испытывает ко мне какие-то чувства помимо похоти, и даже не намекал о нашем совместном будущем.
– Он не мог тебе ничего такого говорить, пока не распрощается с Мейвис. – Фиона состроила кислую мину. – Он действительно ей ничего не обещал. Но распутывать этот клубок все равно ему бы пришлось. – Фиона дотронулась до руки Аланы и сжала ее кисть. – Да, он солгал тебе, и прошлое его небезупречно. Он был настоящим поросенком. Он не идеал. Но кто из мужчин без греха? Или, может, ты знакома с безупречной женщиной? Но, Алана, ты любишь его, и я достаточно хорошо понимаю женщин Мюррей, чтобы знать: ты никогда бы не стала его любовницей, если бы не была уверена, что он – твой мужчина Я думаю, что Мейвис скоро уйдет со сцены и, поверь мне, с меньшим уважением к чести и гордости Грегора, чем он проявляет к ее интересам. Так что подожди. Просто подожди. Посмотри, что произойдет и как он станет вести себя, когда станет окончательно свободным. Может, он стоит все же такого маленького усилия с твоей стороны?
Грегор, конечно, этого стоил, но Алана все еще внутренне сопротивлялась доводам Фионы. Все, что она говорила, звучало вполне убедительно. Алана понимала даже, почему он не рассказал ей о своих сыновьях. Он пытался поговорить с ней вчера, но она была слишком обижена на него, чтобы слушать какие-либо объяснения. И потом явилась Мейвис и увела его. Мейвис оказалась сильнее.
И это тоже больно ранило. Грегор с таким тактом отнесся к Мейвис, так пекся о ее чувствах и гордости. А как же она, Алана? Ведь у нее тоже гордость, и она могла испытывать боль? Он не был настолько слеп, чтобы не заметить ее состояния во время всего ужина. И все же не о ней, а о Мейвис Грегор подумал в первую очередь. И это заставляло Алану усомниться в истинности его чувств. Вполне возможно, она действительно была для него всего лишь удобной партнершей в постели.
– Мне это твое выражение совсем не нравится, – пробормотала Фиона.
– Я думаю – ты же мне сама велела.
– Да, но мысли у тебя совсем не те, на которые я надеялась. Не чувствуется в тебе добрых побуждений.
– Фиона, я согласна подождать, как ты мне советуешь. Я буду ждать, несмотря на то, что Грегор никогда не говорил мне о своей любви и намерении жениться. Я буду думать и ждать, но я не позволю себе ни на что надеяться. Когда он будет свободен, я посмотрю, как он себя поведет, и тогда решу, как мне быть дальше. Ты не можешь требовать от меня большего.
– Нет, этого более чем достаточно. Просто старайся не думать слишком сурово о нем и слишком плохо о себе.
Алана пыталась. Она много отдыхала, чтобы скорее зажили ссадины и синяки, и много времени проводила в раздумьях. Три дня она тщательно взвешивала каждое сказанное Грегором слово и анализировала его поступки, его отношение к ней, когда они были вместе. Она поняла, что сможет его простить, но не позволяла надежде глубоко проникнуть в свое сердце.
И еще она пристально наблюдала за Брайаном и Мейвис. Роман между братом Грегора и его несостоявшейся невестой развивался стремительно и у всех на виду. Казалось, только отец девушки ничего не видит. Керр все ворчал насчет того, что зять бросил их тут одних, часто повторял, что свадьба должна состояться как можно скорее, и совершенно не замечал того, что его дочь по уши влюблена в Брайана. Мейвис была внешне ласковой и послушной отцу, но хорошо умела скрывать свои тайны. В Алане крепла уверенность в том, что Мейвис и Брайан не станут просить у отца девушки благословения на брак.
Довольно поздно вечером на четвертый день своего пребывания в Скаргласе Алана стояла у окна своей спальни и смотрела на залитый лунным светом двор. И тут она воочию убедилась в правоте своих предположений. Она как раз думала о Грегоре (слишком часто о нем думала), когда внимание ее привлекло какое-то движение возле конюшни. Мужчина вывел оттуда двух лошадей. С довольно дальнего расстояния Алана не могла точно его распознать – ясно было лишь, что это один из братьев Грегора. И только внезапное появление рядом с ним Мейвис убедило ее в том, что этот мужчина – Брайан. Любовники наспех обнялись, и Брайан помог Мейвис сесть в седло. Затем Брайан оседлал своего коня, взял Мейвис за руку и о чем-то горячо с ней заговорил. Мейвис улыбнулась, кивнула, и они выехали в подозрительно широко распахнутые ворота из замка.
Было мгновение, когда Алана всерьез подумала, не забить ли тревогу. Она вдруг поняла, что видит во всем происходящем явное оскорбление чести Грегора, проявление по отношению к нему предательства и неблагодарности.
– Вот дура, – вслух обругала себя Алана, отправившись в кровать, где ее уже ждал Шарлемань.
Забравшись под одеяло, Алана поймала себя на том, что ей стало немного легче на душе, и тут же отругала себя за легкомыслие. Ей так и не удалось окончательно убить в себе надежду. И это настолько сильно ее обеспокоило, что она всерьез подумала, а не отправиться ли ей следом за Мейвис и Брайаном. Но слово, данное Фионе, надо было держать. Она посмотрит, как поступит Грегор, оказавшись на свободе. Хотя и боялась, что ей придется вытерпеть новую боль, но заставила себя держаться. Грегор стоил того, чтобы дать ему еще один шанс. Любовь, которую она не смогла убить, требовала от нее такой жертвы.
Алана вышла из спальни и направилась к лестнице, ведущей в большой зал, чтобы позавтракать, когда вдруг увидела красного от ярости Йена Керра, идущего навстречу. Он широко распахнул дверь во двор и заорал не своим голосом, чтобы ему дали самого быстрого коня. Едва он скрылся, Алана поспешила к двери, ведущей в главный зал, и заглянула внутрь. Фиона сидела во главе стола, на том месте, где должен был сидеть ее муж, и спокойно ела. Шарлемань проскользнул мимо Аланы и прямиком направился к Фионе. Та угостила его куском куриного мяса.
– Я думала, что сегодня наконец мне удастся позавтракать вместе со всеми, – сказала Алана, усаживаясь рядом с Фионой.
– Все появились здесь сразу после рассвета, но не стали засиживаться, – сказала Фиона.
– Чтобы не встречаться нос к носу с разгневанным отцом Мейвис?
– А, так ты его видела? – Фиона пожала плечами в ответ на утвердительный кивок Аланы. – Не завидую я Брайану. Иметь такого свекра…
– Я видела, как Брайан и Мейвис удрали вчера вечером. Кстати, ворота были подозрительно широко распахнуты.
– И не смотри на меня так. Я к этому не имею никакого отношения. Скорее всего, это Эван успел пообщаться с братьями до своего отъезда. Я думаю, что только поэтому ни один из братьев Грегора не помешал Брайану ухаживать за Мейвис. Кто-то сказал им, что в действительности Мейвис не обручена с Грегором. Может, они все и кобели порядочные, но никто из них не посмел бы покуситься на женщину, принадлежащую брату.
Алана положила себе немного каши и, как обычно, добавила в нее меду и густых сливок.
– Может, они и узнали, что Грегор не обручен с Мейвис, но никак не могли знать наверняка, что Грегору она не нужна.
– Это верно. Значит, они как-то узнали, что она ему не нужна.
– Знаешь, я чуть было шум не подняла, когда их увидела.
Фиона засмеялась и кивнула:
– И я тоже. В этот момент мне стало страшно обидно за Грегора.
– Да. Однако здравый смысл возобладал. Я рада, что все так сложилось. И не только потому, что их побег освобождает Грегора от всех, даже мнимых, обязательств. Мейвис мне ничего плохого не сделала, и она кажется мне хорошей девушкой. И она заслуживает счастья, как и все мы.
– Да уж, заслуживает. А теперь будем ждать возвращения Грегора.
– Подождем…
– Ты хоть по крайней мере выслушаешь этого дурака?
– Я буду слушать, если он захочет говорить, но я не позволю ему уговорить меня вернуться туда, откуда мы пришли. Я-то думала, что он свободный мужчина, и потому рискнула в надежде завоевать его сердце – сердце свободное и открытое. Ну а теперь пусть он потрудится, чтобы завоевать мое сердце и добиться моего доверия. Я ему доверяла, и, какими бы добрыми побуждениями ни была вызвана его ложь, он обманул меня. – Алана почувствовала облегчение, когда Фиона кивнула, соглашаясь. – Вчера ночью я решила, что готова дать ему шанс, но я не собираюсь сдаваться без боя.
– Отлично. Так тому и быть.
– И еще, Фиона, если он поведет себя не так, как, по твоему мнению, должен себя повести, если ему действительно нужно от меня лишь мое тело, то я отсюда уеду.
– И это справедливо.
– Ты думаешь, что я останусь, верно?
– Думаю, что останешься. Но я понимаю, почему ты шарахаешься от надежды. Я только хочу дать тебе один маленький совет.
– Какой?
– Я хочу, чтобы, заставляя его побороться за себя, ты не переступила грань разумного и не превратилась в упрямую, капризную гордячку.
Алана засмеялась:
– Ну что ж, это вполне справедливое опасение.
