Текст книги "Защищённая (ЛП)"

Автор книги: Ханна Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Ханна Форд

Взятая

«Одержимая # 4»

Оригинальное название : Hannah Ford «Protected By Him» (Obsessed With Him #5), 2015

Ханна Форд «Защищённая» (Одержимая #5), 2018

Переводчик: Катерина Сорокина

Вычитка: Лела Афтенко-Аллахвердиева

Обложка: Врединка Тм

Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Оглавление

Ханна Форд

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация.

Эпизод 1.

Эпизод 2.

Эпизод 3.

Эпизод 4.

Аннотация.

Некоторые обещания созданы, чтобы их нарушать

Двадцатилетняя Оливия Райли пообещала себя единственному мужчине и только ему: своему лучшему другу и родственной душе Деклану Кину. И она держит это обещание, даже несмотря на бесчисленные приюты и перемещения по штатам. Она никогда не целовалась ни с одним парнем из-за клятвы, данной Деклану много лет назад. Есть только одна проблема – она не знает, где он сейчас.

Появляется Кольт Кэннон. Когда Оливия начинает работать на сексуального и опасного плохого парня, она просит его помочь в поисках Деклана. Несомненно, любой с деньгами и возможностями Кольта сможет его найти. Кольт соглашается, но взамен кое-что требует от Оливии. Нечто темное, сексуальное и опасное, что будет испытанием ее воли и пределов самоконтроля.

Но Оливия скоро узнает, что иногда удовольствие стоит боли. А некоторые обещания так и молят, чтобы их нарушили…

Эпизод 1.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чём говорил Калеб, потому что сначала я испытала облегчение от того, что он не оказался каким-нибудь психом, преследовавшим меня на улице с целью ограбления.

Но вскоре облегчение сменилось ещё более ужасным чувством: да, возможно, Калеб и не хотел причинить мне боль, но ведь он был из ФБР? И его расследование было связано с клубом Кольта?

Я открыла рот, чтобы спросить Калеба, о чём, чёрт возьми, он говорит, но тут же закрыла его. Было кое-что, чему я научилась, пройдя свой путь через запутанную систему опеки и патронатных семей: чем меньше ты говоришь, тем лучше для тебя.

– Оливия, – произнёс Калеб.

Он держал свой значок передо мной, предлагая взглянуть на него, тем самым доказывая, что он именно тот, за кого себя выдаёт. Я посмотрела на жетон, и моё сердце заколотилось. «Федеральное Бюро Расследований», – гласил он, слова были зловеще вырезаны на металле.

– Я просто хочу поговорить.

– Конечно.

Никто никогда не хочет просто поговорить. Когда кто-то предлагает подобное, на самом деле он имеет в виду, что хочет получить информацию или уличить тебя во лжи.

Калеб выпрямился и заглянул в ресторан. Мы стояли в лобби, если, конечно, можно так выразиться – это было всего лишь пространство между двойными дверями.

– Могу я купить тебе кофе?

– Зачем? – поинтересовалась я, прежде чем вспомнила, что должна молчать. – Попробуешь вытянуть из меня какие-то сведения, из-за которых у Кольта будут неприятности?

Нахмурив лоб, Калеб покачал головой:

– Нет, так мы сможем остановить людей, создающих эти проблемы.

Я сглотнула. Моё дыхание выровнялось, а адреналин, бегущий по венам, сошёл на нет. Из ресторана появилась женщина, миновала нас и вышла на тротуар. Калеб быстро засунул свой значок в карман – полагаю, любой бы сошёл с ума, узнав, что находится рядом с агентом ФБР. Эта заминка дала мне секунду, чтобы постараться прийти в себя.

– Пять минут, – сказал Калеб, поднимая руки вверх, будто не желая никому навредить. – Лишь пять минут, Оливия, и это всё.

Я скрестила руки на груди.

– Какого рода неприятности?

– Что?

– Ты сказал, что хочешь остановить людей, которые создают проблемы. Так какие проблемы они создают, что всё настолько плохо?

– Проституция. Наркотики. Возможно, присвоение денег.

Я открыла рот, чтобы опровергнуть это, сказать ему, что Кольт не стал бы связываться ни с чем подобным. Но потом вспомнила ту девушку, сидевшую на диване в подсобке «Холостого Выстрела», её обрезанные волосы, царапину на щеке. А затем припомнила мужчин с мальчишника – тех самых, что пытались облапать меня. Должно быть, они думали, что где-то это нормально.

И ещё на руках Джессы виднелись следы от уколов, которые она даже не пыталась скрыть, словно, напротив, хотела показать мне их. Пыталась ли она таким образом сообщить мне, какого рода местом был клуб?

Кольт ни за что бы не позволил, чтобы нечто такое происходило в его клубе.

Это была моя интуиция, но как я могла быть уверена? Я ничего не знала о нём, за исключением того, что отдала ему свою девственность. Я до сих пор чувствовала его прикосновения, поцелуи и то, как он двигался внутри меня, как его член растягивал меня, каким сильным и твёрдым ощущалось его тело.

Но потом я вспомнила, как Кольт хладнокровно оттолкнул меня, как сказал, что я могу взять его машину и поехать увидеться с Декланом. Зачем было это говорить, если секс со мной что-либо значил для него?

Открой глаза, Оливия. Он придурок, и думать иначе просто глупо.

– Оливия, – позвал Калеб. – Ты не захочешь рисковать всем ради этих людей. Они плохие люди. И делают плохие вещи.

Сердцем я не верила ему. Не уверена почему – все доказательства говорили мне об обратном. Наверное, я была дурочкой, но я не верила, что Кольт когда-либо делал всё это.

– Прости, – отозвалась я. – Но я не могу помочь тебе. Мне ничего не известно, и я там больше не работаю.

Глаза Калеба потемнели, и впервые за всё время я увидела что-то помимо сочувствия и спокойствия: это было нечто другое, нечто, скрывавшееся прямо на поверхности, нечто тёмное и даже немного зловещее. Нет, он не хотел причинить мне боль – я не чувствовала, будто нахожусь в опасности рядом с ним, по крайней мере не в физической.

Калеб не просто хотел, чтобы я помогла ему. По его взгляду и тону можно было сказать, что он действительно желал этого, что действительно желал уничтожить «Холостой выстрел», и это беспокоило меня. Калеб был дружелюбным, но сейчас я не играла по его правилам, и было видно, что это его огорчало.

– Ты не хочешь этого делать, Оливия, – произнёс он спокойно.

– Не хочу делать чего?

– Не хочешь идти ко дну с людьми, которым наплевать на тебя.

– Идти ко дну с ними? – я покачала головой. – Я сказала, что больше там не работаю.

Пожав плечами, Калеб снова перешёл в деловой режим и стал вести себя так, будто его не волновало, помогу ли я ему. Но я знала лучше. Знала, насколько сильно он желал этого. Это было кое-что ещё, чему меня научило пребывание в патронатных семьях: люди, старающиеся вести себя слишком безразлично, – именно те, кто больше всех хочет заполучить то или иное.

– Это не имеет значения. Кто бы там ни работал, кто бы ни был частью клуба, в конечном итоге заплатит.

Тем временем ещё один посетитель ресторана вышел за дверь, девушка примерно моего возраста с длинным белокурым конским хвостом и французским маникюром. Она хихикала в свой телефон и несла пластиковый контейнер для еды на вынос. Через стеклянную дверь я наблюдала за тем, как девушка беспечно двигалась по тротуару – её хвост раскачивался из стороны в сторону – так непринуждённо, так свободно, что это скрутило мой желудок в тугой, болезненный узел.

Она исчезла за углом, ушла из моего поля зрения, и я снова переключила своё внимание на Калеба.

– Говоришь, если я не помогу тебе, ты арестуешь меня?

– Я говорю, что, если ты не хочешь рисковать своим будущим, если не хочешь закончить судимостью из-за плохих людей, которые каким-то образом убедили тебя в том, что они хорошие, тогда тебе следует поговорить со мной.

– Они ни в чём меня не убеждали, – возразила я.

Теперь при мысли об аресте внутри меня нарастала паника. Это был развод, но я точно знала, как работает система уголовного правосудия в этой стране. Они могут обвинить в чём угодно, а если у тебя нет денег на хорошего адвоката или залог, то запугают до такой степени, что ты признаешь вину.

Уголовное прошлое преследовало бы меня повсюду, сделав невозможным получение работы и начало новой жизни. Я не смогла бы ничего сделать.

– Это твой выбор, – произнёс Калеб. – Пожалуйста, Оливия. Не бросай всё ради того, во что ты, я знаю, не веришь, ради того, частью чего не хочешь быть.

«Ты можешь ранить его».

Эта мысль промелькнула в моём мозге, безобразная и незрелая. Кольт Я могла бы ранить его. По сути, я, вероятно, могла бы даже уничтожить его. Я могла бы вернуться в «Холостой Выстрел» и умолять снова дать мне работу, а потом делать то, что Калеб и ФБР хотят от меня, могла бы дать им ту информацию, которую они ищут.

Я могла бы допустить, чтобы клуб Кольта закрыли.

Но из-за чего?

Озлобленность?

Подобное было не в моём духе. Я видела, что озлобленность делала с людьми. Она превращала их в алкоголиков или сумасшедших либо – хуже того – настолько сильно вредила им, что чувство вины пожирало их заживо, пока от них не оставалось ничего, кроме оболочки.

– Пожалуйста, Оливия, – повторил Калеб. – Я знаю, что ты не хочешь жертвовать своей свободой ради людей, которых не уважаешь, ради места, которое тебе даже не нравится.

Его слова ударили меня по лицу, уже в миллионный раз в моей жизни подчёркивая, какой властью обладают люди с деньгами или статусом над кем-то вроде меня, у кого нет ничего и никого.

«Это неправда.

У тебя есть Деклан.

Ты нашла его.

Ты можешь пойти к нему».

Эти мысли придали мне силы, и я вздёрнула кверху подбородок:

– Я не помогу тебе.

– Тогда я буду вынужден…

– Делай то, что должен, – перебила его я. Мои руки так сильно стиснули бока, что ногти впились в плоть, а те места на предплечьях, где я порезала себя прошлой ночью, начали пульсировать. – Но оставь меня, чёрт возьми, в покое.

Затем я толкнула дверь и оказалась на улице.

Я заставила себя пойти медленно и не побежать, хотя всё внутри меня этого желало. Я сделала это в следующем квартале, прежде наклонившись над мусорным баком и опустошив желудок, молясь, чтобы Калеб не смотрел.

Эпизод 2.

Несколько минут спустя я села в городской автобус, который должен был меня довезти до жилого комплекса Деклана; адреналин до сих пор бежал по моим венам и заряжал меня нервной энергией. Я старалась не встречаться глазами с сидящим рядом со мной мужчиной – он ел сэндвич с салями и пялился на меня, его взгляд похотливо скользил по моему телу.

Я хотела встать и уйти, но в автобусе оставалась лишь пара пустых сидений в конце салона, где расположились игравшие в кости парни моего возраста. Они казались ещё опаснее мужчины рядом со мной.

Так что я терпеливо ждала удобного случая и вздохнула с облегчением, когда мужчина вышел из автобуса, но ещё больше расслабилась, как только здания снаружи стали меняться с разрушенных и ветхих на блестящие и современные.

Пассажиры в автобусе тоже начали сменяться, и к тому моменту, когда мы доехали до остановки Деклана, салон был наполнен в основном деловыми людьми в костюмах.

Я вышла в конце улицы Гекльберри. Она располагалась на холме и поднималась передо мной, извиваясь между каменными стенами, окружавшими её с обеих сторон. Жилой комплекс был современным и разросшимся, с множеством кирпичных строений, встроенных в холм, каждое из них усеивали балконы с видом на долину.

«Оливия, тебе следовало сначала позвонить ему, – сказала я себе, а потом сделала глубокий вдох и пошла на холм. – А что, если его нет дома?»

Я прогнала эти мысли из своей головы и потащилась вверх по склону, ища дом под номером 102. Все здания были маркированы весёленькими номерами из латуни, и я ощутила почти ошеломляющую волну счастья, нараставшую в моей груди при мысли о том, что Деклан живёт в таком приятном месте, при мысли о том, что он преуспел и каким-то образом смог разорвать порочный круг, в котором мы оба оказались.

Возможно, он даст совет, как мне сделать то же самое.

Добравшись до здания под номером 102, я на секунду закрыла глаза и вытерла ладони о джинсы.

Это было оно.

Я собралась было двинуться дальше, однако в сумочке что-то завибрировало. Мой телефон. Ну, телефон, который дал мне Кольт. «Телефон, который ты украла у него».

Его имя засветилось на экране. КОЛЬТ. Видимо, он забил в память свой номер, прежде чем отдать телефон мне.

Я колебалась, мой палец уже завис над зелёной иконкой «Ответить», как вдруг слова Калеба эхом отозвались в моей голове: «Ты не хочешь делать этого, Оливия. Не хочешь всё рушить, не хочешь идти ко дну с людьми, которые тебе даже не нравятся».

Я отправила звонок на голосовую почту.

Он звонил снова и снова – я перенаправляла всё на голосовую почту.

Но сейчас я замерла, крепко сжимая телефон в руке, гадая, позвонит ли Кольт опять.

Спустя ещё минуту стало ясно, что он этого делать не собирается, и меня накрыло разочарование.

«Перезвони мне. Перезвони, и я отвечу».

Но телефон не завибрировал вновь, а я ждала дольше, чем следовало, прежде чем приняла это как данность.

Внутри меня закипала ярость.

Это должен был быть счастливый момент, момент прямо перед тем, как я снова увижу Деклана. Но вместо этого Кольт разрушил его. Он вторгся в мой разум, забрал всё. Сейчас я могла думать лишь о его губах, рте, поцелуях, прикосновениях, его члене внутри меня, о том, как он заставлял меня стонать, как доводил до оргазма, как его руки играли на моём теле прекрасную симфонию.

Кольт заставил меня нарушить обещание, данное единственному человеку, который по-настоящему заботился обо мне.

«Ненавижу тебя, – подумала я. — Так сильно тебя ненавижу».

Я могла слышать его голос в своей голове, нахальный и самоуверенный, эта его сводящая с ума сексуальная ухмылка засела у меня в мозгах. «Нет, прекрати».

Внутри меня возник непреодолимый импульс причинить себе боль, но, естественно, я не могла этого сделать и, схватив полученный от Кольта телефон, изо всех сил бросила его на землю. Он заскользил по тротуару и, судя по всему, остался невредимым, поэтому я подняла его и опять бросила, на этот раз давя и топча ногами снова и снова, пока тот не разбился вдребезги.

Покончив с ним, я сразу успокоилась – я не кричала и не вопила, однако моё горло почему-то саднило и першило. Как только телефон был уничтожен, мне стало легче.

Я расправила плечи и продолжила свой путь к зданию под номером 102. Подойдя к двери 3D, я поняла, что квартира Деклана – это таунхаус. Он был двухэтажным, по обеим сторонам маленькой узкой дорожки, ведущей к крыльцу, была посажена розовая и красная герань, яркие цвета которой подействовали на меня успокаивающе.

Я не дала себе времени на раздумья, на беспокойство о том, как выгляжу, на размышления, дома ли Деклан и расскажу ли ему о произошедшем между Кольтом и мной, что я не просто поцеловала его, но и переспала с ним.

Я позвонила в дверь.

«Будь дома, – взмолилась я, – пожалуйста, будь дома».

Изнутри не доносилось ни звука: ни лай собаки, ни работающего телевизора, ни приближающихся к двери шагов.

Осталась лишь тишина, и тишина стала причиной сомнений в моём внезапном визите.

Что, если ему всё равно? Что, если он не искал меня? Что, если на протяжении этого времени всё это имело большее значение для меня, чем для него?

Но через секунду дверь открылась – там был он.

Деклан.

Дыхание в груди перехватило, пульс резко участился.

Тёмно-русые волосы Деклана были короче, чем раньше, и сейчас он казался выше, а может быть, слегка набрал массу. Его плечи выглядели шире, а талия – уже, но это, по всей вероятности, потому, что на нём была одежда по размеру: брюки цвета хаки и тёмно-синяя рубашка на пуговицах, воротник которой был расстёгнут. Я привыкла видеть его в безразмерных джинсах и толстовках, так что было немного непривычно смотреть на него сейчас, одетого так, будто он только вернулся из офиса. Его лицо изменилось с мальчишеского на мужское: неровности и округлости заострились, челюсть выглядела более угловатой, нежели раньше, а щёки потеряли свою мягкость, так что скулы стали резко выраженными.

Но это был Деклан.

Он был тем же.

Мои глаза наполнились слезами, меня обуревали нетерпение и эмоции.

– Оливия?

Его голос звучал глубже, чем я помнила, но оставался всё таким же знакомым. Я попыталась прочитать его, посмотреть, смогу ли сказать, что он чувствует, но у меня не получилось понять, счастлив ли Деклан видеть меня, расстроен моим визитом или безразличен к происходящему.

Его лицо расплылось в улыбке – такой широкой, сияющей и «деклановской» – потом он рассмеялся, и мы обнялись. Когда мы наконец-то разжали наши объятья, Деклан взглянул на меня и покачал головой.

– Боже! – воскликнул он, его голос был наполнен трепетом. – Не могу поверить, что ты здесь.

– Прости за подобное появление, – сказала я. – Я не… Я имею в виду, мне следовало позвонить, но…

Он закатил глаза.

– Членам семьи и не нужно звонить, Оливия, – его руки всё ещё держали мои, наши же глаза вели молчаливый разговор, а он снова покачал головой: – Не могу поверить, что ты здесь.

– Я выгляжу по-другому?

– Немного, просто… стала более взрослой, – Деклан снова улыбнулся, его ладонь ободряюще сжала мою. – Заходи.

Его таунхаус был уютным и современным, он был заполнен крупногабаритной мебелью и тем свежим, лёгким ароматом нового дома, который будто только-только покрасили.

– Присаживайся, – предложил Деклан, указывая на расставленные в столовой круглый стол из клёна и синие мягкие стулья. – Хочешь выпить или что-нибудь ещё?

– От напитка я бы не отказалась.

Он открыл холодильник и заглянул внутрь.

– Спрайт с клюквой?

– У тебя есть? – спросила я с ухмылкой.

Спрайт с клюквой был нашим напитком, напитком, всегда присутствовавшим в доме патронатной семьи. Наш приёмный отец работал в крупной компании по производству напитков и, когда мы хотели, приносил нам бесплатный клюквенный сок. Сам по себе он не был таким уж классным, поэтому, чтобы увеличить количество газировки, мы смешивали его со спрайтом.

– Конечно, – закатив глаза, ответил Деклан, будто предположение о том, что у него нет клюквенного сока и спрайта, было нелепым.

Он приготовил нам коктейли, потом поставил стаканы на стол и сел рядом со мной.

– Господи, Оливия, – сказал он. – Не могу поверить, что ты здесь.

– И я.

Глотнув напиток, я перекатывала сладкую игристую жидкость на языке. Внезапно я ощутила удивительное спокойствие. Это всё Деклан. Безусловно, он был счастлив видеть меня. С моей стороны было глупо беспокоиться.

– Так чем ты занимаешься? – спросил он, откинувшись на спинку стула.

На его щеках была лёгкая щетина, а на лбу виднелся маленький шрам, о наличии которого я не помнила. Мне стало интересно, как тот у него появился и что ещё в его жизни я пропустила?

– Где ты работаешь?

– Эм, у меня перерыв в работе, я вела бухгалтерию для одного ресторана в центре города, но всё сорвалось.

Конечно, это была ложь, и то, что она легко слетела с моего языка, смутило меня.

На самом деле нельзя назвать «Холостой выстрел» рестораном, если только вы не имеете в виду бесплатный шведский стол, который они предлагают, пока девушки танцуют, да и работа не просто «сорвалась». Но не это смущало. Смущало то, что я лгала Деклану. Я никогда не врала ему. Он был единственным человеком, которому я не должна была лгать, единственным человеком, который знал обо всём, через что мне пришлось пройти.

– А ты чем занимаешься? – поинтересовалась я, сделав ещё один глоток напитка и тут же переключив разговор на него.

– Я работаю в страховании, – произнёс он смущённо. – Знаю, знаю, не смейся.

– С чего мне вдруг смеяться?

– Потому что это очень скучно.

– Скука – это хорошо, Деклан, – сказала я. – Мы всегда хотели этого, помнишь?

– Помню.

Он придвинул свой стул ближе к моему. Его присутствие было таким знакомым, таким уютным. Деклан был единственным, кого я когда-либо называла семьёй, единственным, кто когда-либо действительно заботился обо мне.

Кольт.

Его имя промелькнуло у меня в голове подобно оглушающему и жалящему моё сердце разряду молнии. Когда изображения того, что мы делали вместе, пронеслись в моём мозгу, я крепче обхватила рукой стакан: его руки на моём теле, трусики прилипли к моей киске, его член скользнул внутрь меня.

«Пошёл ты, – подумала я. – Пошёл ты за то, что разрушил всё для меня».

Однако у меня не получилось призвать всю ту злость, в которой я нуждалась, чтобы забыть о нём.

– Оливия, – произнёс Деклан. Он поднял руку и заправил прядь моих волос за ухо. – Боже, Оливия, я скучал по тебе.

Его прикосновение вызвало странное ощущение в моём теле. Оно не было плохим, скорее, знакомым, тёплым, приятным. Я вспомнила, как иногда ночью, когда никого не было рядом, мы прижимались друг к другу, включив глупое кино и сделав в микроволновке попкорн, который покупали в магазине «Всё за доллар» и прятали от других детей. Мы смотрели телевизор и обнимались под одеялом, пока моя голова покоилась на его груди. Мы зашли настолько далеко, насколько были готовы, потому как знали: если нас поймают даже за этим, у нас будут неприятности.

В то время моё сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, а тело пылало от возбуждения.

Сейчас, однако, я не чувствовала ничего из этого.

Я могла думать только о Кольте.

Мои руки ещё крепче сжали бокал, настолько крепко, что я даже забеспокоилась, как бы тот не разбился.

– Ты и представить себе не можешь, как много я о тебе думал, – сказал Деклан. – Я хотел найти тебя, но не знал как.

Эти слова должны были осчастливить меня, но я по-прежнему могла думать лишь о Кольте и о том, как он говорил, что любой, кто умеет пользоваться гуглом, с лёгкостью отследит меня.

«Нет! Это неправда! – твердила я себе. – Я почти не выходила в интернет: никаких электронных писем, никакого фейсбука. Для Деклана было невозможно найти меня».

Я заставила себя расслабиться, когда он взял напиток из моей руки и поставил его на стол.

– Ты помнишь обещание, которое мы дали друг другу?

Его зелёные глаза смотрели в мои, а ладони лежали на моих бёдрах и нежно их сжимали.

– Конечно.

Он улыбнулся.

– Я держал обещание все эти годы, – сказал он, и я почувствовала, как меня накрыла волна потрясения.

Он оставался верен мне, хоть и занялся своей жизнью, хоть и нашёл хорошую работу и отличное место для жилья. Деклан был потрясающим, умным и добрым и мог бы заполучить любую женщину, которую только захотел, но тем не менее он сдержал данное мне обещание.

Он взял мою руку и, поднеся её к губам, нежно поцеловал костяшки пальцев. Когда его губы коснулись моей кожи, рукав свитера немного задрался и показался верх повязки. Глаза Деклана скользнули по нему, но он ничего не сказал.

– Оливия, – пробормотал он, а потом придвинулся ко мне, его губы почти коснулись моих. Я повернула голову. – Прости, – произнёс он, отстраняясь назад. – Прости, Оливия. Я не должен был…

– Нет, – я снова вытерла ладони о джинсы. – Мне просто… Мне нужно рассказать тебе кое-что.

Я обязана сообщить ему о Кольте. Я не могла поцеловать Деклана, не сказав ему, что натворила. Всё это было неправильно и оставляло чувство тревоги в моём животе. Но не только это являлось причиной тому, почему я ощущала неловкость.

Мне было неловко, потому что я не чувствовала ничего другого.

Не было ни лихорадочного волнения, ни трепета в животе, никакого предвкушения и никаких бабочек. Конечно, я была взволнована тем, что увидела Деклана, и дело не в том, что он заставлял меня чувствовать себя странно или некомфортно.

Скорее, он не возбуждал меня. Не приводил в восторг. Это было похоже на встречу старого друга: мило и уютно, но не возбуждающе.

Не так, как было с Кольтом.

«Перестань о нём думать!»

– Давай же, – сказал Деклан. – Что бы это ни было, Оливия, ты можешь поделиться со мной.

Я открыла рот, чтобы начать говорить, но секундой позже входная дверь распахнулась и в проёме, ведущем на кухню, появилась девушка. У неё были длинные белокурые волосы и бледный цвет лица, в руках она держала два коричневых продуктовых пакета.

– Привет! – радостно воскликнула она, когда увидела Деклана. – Я выбралась пораньше и подумала, что приеду и удивлю тебя домашней едой.

Стоило её глазам наткнуться на меня, как на её утончённом лице появилось смущение. Взгляд девушки переместился на руки Деклана: одной он обнимал меня, а другая всё ещё лежала на моём бедре.

– Ты, должно быть, разыгрываешь меня. Снова, Деклан?

Он молниеносно встал.

– Аманда, – произнёс он. – Нет, это не… Всё не так, как выглядит. Это Оливия. Она моя сестра.

– Что? – воскликнули мы одновременно и с недоверием уставились на Деклана.

– Я имею в виду, она моя сводная сестра. Мы выросли вместе, – он сказал «мы выросли вместе» так, как вы бы действительно говорили о сестре, а не о ком-то, кому дали обещание быть вместе вечно, не о человеке, которому пообещали своё сердце. – Между нами нет никакой романтики. Ведь правда, Оливия?

Его глаза встретились с моими, и я увидела в них тот самый знакомый взгляд, которым Деклан и я привыкли обмениваться, разделяя какой-то секрет и давая понять друг другу, что тот должен остаться между нами.

Те секреты и та ложь, сказанные нами в прошлом, были ради выживания, ради нашей безопасности: ложь о том, сколько мы съели, чтобы нас не наказали; ложь социальному работнику об условиях нашей жизни, чтобы нас не разлучили или не отправили в место похуже. Однако ложь, о которой он просил меня сейчас, являлась обманом.

Мне следовало сказать правду. Но я не сделала этого.

– Так и есть, – подтвердила я и буквально ощутила, как кислота жгла мою глотку. – Между нами ничего нет.

– О, – в голосе Аманды слышалось облегчение. – Меня зовут Аманда, я девушка Деклана.

Она протянула мне руку для рукопожатия. На её запястье были дорогие на вид часы с ремешком из белой кожи и крупным циферблатом, вокруг которого рассыпались сверкавшие на свету крошечные бриллианты. Её ногти были ухожены и накрашены лаком приглушённого розового цвета – не слишком яркого, не слишком кричащего.

Я обхватила её ладонь.

Её кожа была холодной, а когда Аманда улыбнулась, показались белые идеальные зубы.

Она была именно тем типом девушки, с которой, как говорил Деклан, он никогда не будет встречаться.

Она была полной противоположностью мне.

– Ты останешься на обед? – поинтересовалась она.

– Нет, – быстро ответил Деклан.

Его глаза нашли мои, и я тут же поняла, что он пытался донести до меня: «Не говори ничего, мы обсудим всё позже, когда будем вдвоём». Мне показалось это таким удивительным, что я по-прежнему понимаю его, хотя прошло столько времени.

– Нет, – повторила я, сглатывая ком в горле и пытаясь придать своему голосу непринуждённую весёлость. – Не останусь.

Я взяла свою сумку и, оказавшись за дверью, поспешила вниз по тротуару – Деклан позвал меня. Когда не обернулась, я услышала позади себя его шаги.

– Эй, – сказал он, догнав меня. Я повернулась, наблюдая за тем, как он нервно провёл рукой по волосам. – Оливия, прости, – он пожал плечами. – Я просто… Я не знал, что и как рассказать тебе.

– Всё нормально, – соврала я.

Это не было нормально. Это было нечестно и отвратительно. Он врал не только Аманде, но и мне тоже. Он сказал, что держал данное мне обещание. И да, я тоже нарушила своё, но, по крайней мере, была готова признать это. Деклан же почти поцеловал меня и позволил мне поверить, что никогда не целовал кого-то другого.

– Слушай, я хочу увидеться с тобой ещё раз, – сказал он.

– Зачем?

– Зачем что?

– Зачем ты хочешь увидеть меня снова?

– Потому что я скучал по тебе.

Я крепко зажмурила глаза. Как так получилось? Всё это время я думала о Деклане, тосковала по нему, планировала свою жизнь рядом с ним, рассчитывала на него. А он тем временем рассчитывал на себя. Теперь у него были работа, девушка, дом, мир.

Всё то, чем следовало заниматься мне.

Я повернулась.

И побежала.

Деклан позвал меня, но, когда я оглянулась секунду спустя, не последовал за мной. Он просто стоял там, в конце своей подъездной дорожки. Я продолжила бежать, а когда оглянулась снова, его уже не было.

Я бежала весь путь до подножия холма – обратно к концу улицы – быстрее и быстрее, мои ноги пульсировали. Вскоре я мчалась с горы по инерции и уже не могла контролировать движение, но, прежде чем осознала это, я упала на тротуар, расцарапав руки о гравий.

Я остановилась до того, как приземлилась на колени, однако грубая поверхность дороги успела обжечь мою кожу, а один из порезов на запястье раскрылся.

– Дерьмо, – выругалась я, и мои глаза наполнились горькими слезами.

Внезапно на улицу завернула машина и подъехала ко мне настолько близко, что можно было ощутить запах выхлопных газов и резины – я была уверена, что это агент ФБР, Калеб, что он проследил за мной. Я поняла: на этот раз у меня бы не вышло противостоять ему. Он поймал меня, когда я оказалась на самом дне, когда у меня не осталось сил.

Может быть, он хотел арестовать меня. Мне было плевать. Я не знала, где проведу эту ночь, так почему бы и не в тюрьме?

Вдруг кто-то позвал меня по имени:

– Оливия.

А потом он оказался прямо там, Кольт, обвил руками мою талию и поднял меня с того места, где я рухнула.

«Ты в безопасности», – эта мысль пронзила мой мозг, но я противостояла ей. Я не была с ним в безопасности. Я не была в безопасности ни с кем, кроме себя самой. До сих пор. Он ощущался таким надёжным: его грудь казалась настолько крепкой и твёрдой, его тело напоминало гранит, особую силу, которая никогда никому не позволит причинить мне боль.

И всё же он сделал мне больно.

Он переспал со мной, затем ему стало безразлично, увижусь ли я с Декланом, а теперь он вернулся, чтобы запутать меня ещё больше.

– Ты в порядке? – спросил Кольт.

Он взял мои руки в свои и осмотрел запястья, нежно обращаясь со мной, прямо как прошлой ночью, когда застал меня во время того, как я резала себя. Мне вспомнилось беспокойство, которое было на его лице, и то, как он говорил, чтобы я больше не резала себя. Но всё это было просто шоу. Прошлой ночью я впустила его, позволила себе помыслить или пожелать, что он, возможно, немного позаботится обо мне. Но он не сделал этого. На этот раз я отдёрнула запястья.

– Не трогай меня, – прорычала я.

Я устремилась вниз по улице.

– Да ну нахер, – голос Кольта прозвучал раздражённо, и сейчас этот ублюдок последовал за мной, но я не остановилась. Я добралась до главной дороги и, если бы он по-прежнему шёл за мной, начала бы кричать, что меня преследуют.

Однако он был быстрее меня, и эти его длинные ноги были способны с лёгкостью догнать меня.

– Куда ты идёшь? – потребовал ответа он.

– Подальше от тебя.

– Оливия, ты можешь остановиться хотя бы на одну грёбаную секунду? У тебя течёт кровь.