355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гузель Магдеева » Колесо Сансары (СИ) » Текст книги (страница 1)
Колесо Сансары (СИ)
  • Текст добавлен: 13 июня 2021, 10:02

Текст книги "Колесо Сансары (СИ)"


Автор книги: Гузель Магдеева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Колесо Сансары
Чертова Кукла

С первого взгляда было ясно – с ним лучше не связываться.

Мы столкнулись в узком коридоре бара; сверкающие лучи стробоскопа на секунду осветили его лицо. Мужчина лишь мазнул взглядом по мне и отвернулся, продолжая свой путь, как ни в чем не бывало, а я застыла, словно от удара током.

Высокий, широкоплечий, коротко стриженный – и чертовски сексуальный. Шлейф дорогих духов проник глубоко в легкие; мозг получил нервные импульсы, возбуждение заволокло сознание.

Я обернулась, но было поздно: незнакомец скрылся в темноте зала. Меня так и подмывало броситься следом, отыскать его в толпе и разглядывать, разглядывать, пока не заболят глаза, а еще лучше – касаться. Лица, рук, тела, спускаясь вниз. Любовь с первого взгляда – полная глупость, а вот желание, возникающее в самых темных глубинах – штука весьма серьезная. Меня заклинило на нем. Однако я справилась с собой и дошла до туалета. Зеркало отражало раскрасневшееся лицо, на котором отчетливо читалось, чего я хочу в данный момент. Расширившиеся зрачки завершали картину. Помешательство какое-то...

Я провела рукой по волосам, поправляя пряди, и хрипло рассмеялась.

– Весна во всей красе.

Чтобы отвлечься от наваждения, открыла сумку, доставая оттуда поочередно расческу, красную помаду и духи с афродизиаком. Скользнув ими по шее и за ушами, хищно улыбнулась своему отражению. У меня есть только один шанс, и упускать его глупо.

Естественно, в зале мужчины не оказалось.

Я замерла возле стойки, в нетерпении разглядывая толпу, но незнакомца так и не нашла. И, развернувшись на каблуках, даже не думая скрывать плохое настроение, пулей вылетела из бара.

Свежий апрельский воздух охладил пылающее лицо. Я перешла дорогу, направляясь к припаркованному автомобилю и попутно кляня свое вечное невезение. Может, оно было и к лучшему – прояви этот тип ко мне излишнее внимание, и черт знает, чем кончится вечер. Оказываться в постели с первым попавшимся мачо было против моих правил, несмотря на сегодняшнее безумство. Рассказать кому – не поверят, что я способна на такие мысли, да я и сама себе с трудом верю.

– Вы обронили, – еще не оборачиваясь, я могла поклясться, что обладатель этого голоса и объект моего вожделения были одним и тем же человеком. Потому что любой другой мужчина на этой планете не достоин такого хриплого баритона.

Я обернулась и замерла. И хоть мои догадки подтвердились, к встрече я была не готова.

– Вы ошиблись, – бросив взгляд на зажатые в его руках ключи, покачала головой. Дешевый ярко-алый брелок в виде сердца был абсолютно не знаком мне.

– Это выпало из вашей сумки, – он не сдавался, упрямый. Шагнув вперед, сокращая расстояние между нами до опасного, замер напротив. Протяни мужчина руку вперед – и коснется пояса моего песочного тренча… Перед глазами пронеслись до того неприличные картинки, что я закашлялась. Воистину, мое воображение не знает ни границ, ни рамок.

Прежде чем я успела возразить в очередной раз, он сжал мою руку в своей большой ладони и вложил брелок. В этот момент словно разряд пробежался от его пальцев, я вздрогнула, проклиная себя за излишнюю чувствительность – еще не хватало испытать экстаз от прикосновений посреди ночной пустынной улицы.

– Возьмите.

В его голосе прозвучало нечто, что заставило меня обхватить сердечко покрепче и молча засунуть его в карман плаща.

Мы не отводили друг от друга глаз; я пыталась разглядеть цвет его радужной оболочки, но воображение сыграло злую шутку, подрисовывая мужчине вертикальные, змеиные зрачки. Чем больше я присматривалась, тем сильнее получался эффект.

Первым взгляд отвел он, и только после этого я сообразила, что все это время не дышала. Сделав шумный, глубокий вдох, нащупала брелок от сигнализации. Машина приветливо пикнула, освещая фарами влажный от нерастаявшего еще снега асфальт.

Он развернулся и отправился обратно, ко входу в гостиницу и бар. Сообразив, что сейчас мужчина скроется, и с моим везением мы вряд ли еще встретимся в нашем городе – миллионике, я позвала его:

– Как вас зовут?

– Джамиль, – произнес он с ленцой. Много вопросов крутилось на языке, но я произнесла только один:

– Мы еще увидимся?

– Когда придет время.

На работу я привыкла приходить минут за пятнадцать до начала рабочего дня. Мне нравилось сидеть в тишине кабинета, раскладывая бумаги по папкам и намечая расписание на ближайшие часы. Возглавляя отдел внутреннего контроля и аудита банка, я привыкла, что список важных дел никогда не подходил к концу, особенно в последнее время. Я заварила пуэр, пару раз крутанулась в кресле и подтянула к себе очередную кипу документов.

Поговаривали, что один из крупнейших азиатских банков, «Будда Инкорпорэйшн», готовился поглотить нашу сеть. На обед было назначено совещание в левом крыле здания, куда я и собиралась с особой тщательностью. Приезжих представителей уже второй день потчевали и водили по обзорным экскурсиям лучших заведений города. Несмотря на ожидаемую восточную сдержанность, гости оказались весьма живыми, даже более того: операционистки, мельком увидевшие троих представителей, до вечера не могли успокоиться, описывая их неземную красоту. Любопытство терзало и меня: хоть я и прикидывалась холодной и расчетливой сукой, чтобы крепче сидеть в своем кресле, но это не мешало быть стопроцентной женщиной, любившей почесать языком.

Ровно в девять в кабинет вбежала моя помощница, Лили, скинула куртку и плюхнулась на мой стол.

– Не видела еще?

– Когда? – я вскинула бровь. Единственным человеком, который мог вот так запросто рассесться на столе и терзать вопросами, была именно она – мы дружили с институтских лет, а после того, как я устроилась в банк и пошла на повышение, Лилька переметнулась ко мне.

– Вот бы посмотреть на этих красавчиков хоть одним глазком, – мечтательно пропела она.

– Комплексы себе наживать?

– А чего это? Мы – самые лучшие женщины на земле, может, этот самурай пройдет мимо, увидит тебя и тра-та-та! – любовь с первого взгляда, уедешь в страну восходящего солнца, напялишь кимоно. И не надо кислой физиономии, не нравится перспектива, сама отправлюсь в Японию!

– Они такие же самураи, как мы с тобой – оперные певицы, – в очередной раз хмыкнула я. – Хоть и работают на забугорную корпорацию, но корни у одного из нашей Раши, а у другого – из Штатов, вот и гуляют по ночам в клубах, а днем заседают, ведя серьезные разговоры с соответствующими ситуации лицами.

На мгновение перед глазами мелькнула дискотека, мигающий свет, рев мощной аудиосистемы. Я покачала головой, подивившись себе – в последний раз телом я трясла еще в университетские будни, работа отнимала много времени и сил (таким образом всегда оправдываю свою немобильность), а вечера выходных дней мы с Лилькой проводили в приятной компании ее поклонников в более пристойных заведениях.

– Не дала ты мне помечтать, Есения Андреевна, – спрыгнув со стола, девушка схватила чашку и понюхала чайник. – Опять свои плесневелые пеньки пьешь.

– Не нравится – не трогай.

– Поворчи мне с утра!

Махнув рукой, я углубилась в документы, составляя план аудиторской проверки на следующую неделю. Кропотливая работа с цифрами всегда увлекала, оттого я и не заметила, как пришло время отправляться на совещание.

– Есения! – Лили махала перед лицом рукой с часиками и красноречиво тыкала в них наманикюриным пальцем. – Время!

– Ох, ты ж ё-мое, – торопливо схватив папки, я бросила взгляд на свое отражение. Строгий черный костюм, белая рубашка и аляповатый сине-зеленый шарфик, который заставляли носить всех сотрудников для пущей показухи.

Дизайнер сотворил убранство зала заседания, явно вдохновившись зарубежными фильмами: длинный стол, много стекла и света. Прибыла я в числе первых и, перебросившись парой слов с коллегами, заняла место в конце зала. Благодаря должности народ меня не любил, а быстрый взлет по карьерной лестнице только множил завистников. Открыто недовольство никто не высказывал – полномочия позволяли передавать дела таких сотрудников в отдел кадров на увольнение, но я редко пользовалась своей властью. Люди потихоньку прибывали, а я все вертела головой, дожидаясь прихода гостей. Ровно в двенадцать часов в зал вошли трое представителей, и половина присутствующих открыли рот от изумления. Выглядели они колоритно – высокая стройная девушка с монгольскими скулами; темнокожий мужчина, чем-то напоминавший Уилл Смита, а третий… Вот тут-то я и поняла, почему операционистки пищали от удовольствия. Мужчина не был канонично красив: темные кудрявые волосы, орлиный нос, светлые глаза чуть на выкате, четко очерченные губы – но все вместе смотрелось гармонично и весьма привлекательно.

Заседание я, признаться, прослушала. Мое внимание занимали исключительно гости, вернее, один из них. Общаясь с директоратом, он даже головы не поворачивал в сторону остальных участников собрания, оттого я беззастенчиво разглядывала его лицо. Вот приду, опишу его Лильке… и кроме возгласов «он такоооой, ну такооой» вряд ли что-то смогу добавить.

На выходе мы столкнулись с помощницей генерального. Она заговорщицки подмигнула мне и отвела в сторону.

– Поздравляю! – улыбнулась Алка, а я нахмурилась. Мало того, что с девчонкой мы толком-то и не общались, так еще и причина ее бурной радости не известна. Может, приказ на мое увольнение подписали, а у людей счастье?

– С чем?

– Ты не в курсе? – ахнула она и тут же зачастила, прикрывая рот ладошкой. – Шеф специальный отдел создает, на то время, пока гости здесь – помогать им во всем, просвещать, так скажем.

– И?

– И ты его возглавляешь, – подмигнула Алка. – Только я тебе ничего не говорила, – добавила она и убежала, цокая каблуками.

Я замерла на мгновение, подивившись шефовой фантазии, – это что же получается, мне у приезжих гостей в подчинении на роли принеси-подай бегать теперь? Поборов желание перехватить гендира и побеседовать с ним за милую душу, я отправилась в свой кабинет. Безусловно, гости мне нравились (не все), но одно дело – любоваться вновь прибывшими со стороны, а другое, простите, подмахивать, пытаясь угодить чужим желаниям.

– Как все прошло? – стоило перешагнуть порог кабинета, как Лилька набросилась с вопросами, в порыве любопытства оторвав свою пятую точку на добрых десять сантиметров от кресла. – Они шикарные?

– Не то слово, – кивнула я, все еще занятая собственными мыслями.

– На телефон не сняла?

– Нет, – улыбнулась. – Довольствуйся своим воображением. – Вкратце пересказала недавние события, умолчав о словах Алки. Пока подтверждения не было, они имели лишь статус «сплетни».

Через пятнадцать минут урчащий желудок напомнил, что на обед я сегодня так и не попала. Договорившись с Лилей, накинула плащ, переобулась в резиновые сапоги с ромашками и отправилась в кафе напротив, всячески стараясь не встречаться с людьми. В таком виде путешествовать было рисковано, но весна сделала свое дело и перейти дорогу, чтобы не промокнуть, можно было либо по воздуху, либо в ботах.

Внутри небольшого заведения оказалось пусто. Я заняла любимое место в углу и в ожидании заказа принялась изучать наш офис в окно. Черный «Майбах 62» притормозил у шлагбаума перед въездом на парковку банка. Засуетившийся в будке охранник впустил машину с иностранными номерами. К гадалке не ходи – приехали за нашими драгоценными гостями. Принесенный заказ отвлек меня от созерцания дорогой тачки, я аккуратно развернула горячее полотенце и протерла руки. Роллы здесь готовили вкусные, так что вскорости я и вовсе забыла о приезжих, – ровно до того момента, пока через час мне на сотовый не позвонила Алка.

– Главный ждет тебя, где ты носишься? – зашипела она в трубку.

– По зданию мотаюсь, – голос был запыхавшийся из-за подъема по лестнице – все быстрее, чем ждать вечно отсутствующий лифт. Стук каблуков звонким эхом отдавался от стен, обленившаяся сердечная мышца глухо вторила в ушах.

– Дуй к нам, пока шеф не закипел.

Я перевела дыхание, перевалила бумаги, чуть не рассыпав половину из них, и повернувшись, начала спуск, ворча что-то под нос.

Гендира удалось перехватить в дверях приемной. Он сосредоточенно чесал к выходу, совершенно забыв о том, что пять минут назад разыскивал меня с полицией и пожарными.

– Анатолий Вячеславович! – крикнула я, прибавляя ход.

– Есения! Совсем забыл! – мужчина хлопнул себя по лбу, а у меня руки зачесались добавить ему еще и своей папкой. – Завтра жду в девять часов у меня, будут гости, ты отвечаешь за то, чтобы им было хорошо.

Нахмурившись, я уточнила:

– Это в каком таком плане – «хорошо»?

Совершенно неожиданно шеф хихикнул:

– Сенька, никакой пошлости. Развлекательные мероприятия уже составлены, осталось всего два совещания, и они отправятся обратно в свою Японию. А поскольку Маргарита Юрьевна заболела кишечным гриппом, наши товарищи остались беспризорными.

Я лишь зубами проскрипела, услышав это ужасное сокращение моего имени. Внятного ответа, почему именно мне выпало счастье стать доверенным лицом, я не получила, но дальнейшие расспросы прекратила.

– Хорошо, Анатолий Вячеславович, значит, завтра в девять.

– Да, и материалы по «Будде» забери у Аллы.

В очередной раз кивнув начальнику, я распрощалась с ним и отправилась к его помощнице.

– Вот твои бумаги, – улыбнулась она, протягивая мне несколько распечатанных листков, скрепленных между собой степлером. – Что-то еще?

– Двести грамм водки и пистолет с полной обоймой, – пробормотала я.

– Что-что?

– Ничего, спасибо. Красивая прическа у тебя, – я тепло улыбнулась, чем повергла Алку в состояние прострации, и отправилась в комнату отдыха. Сидевшие в курилке работницы, заприметив мою фигуру, быстро рассосались, вызывая ядовитую усмешку. А хорошо, однако, когда тебя не любит большинство.

Общие сведения по «Будде Инкорпорэйшн» я изучила еще несколько месяцев назад, впервые услышав о возможном слиянии с банковским гигантом – одним из самых крупных не только на Востоке, но и в мире, созданным сорок пять лет назад с целью избежать повышения инфляции в стране. С тех пор их политика мало изменилась – поглощая мелкие банки, они только набирали мощь, грозясь стать монополистами на рынке. Что было самым удивительным – даже на освоение такого маленького и незначительного на их фоне учреждения приезжали сами члены правления «Б.И. – Банка». И оттого личности представителей волновали меня больше, чем следовало.

Первой на глаза попалась фотография девушки, Каори Хасэгавы. Строгое выражение лица с минимумом косметики, собранные в «пучок» густые черные волосы. Некстати вспомнился фильм «Убить Билла» с О-Рэн Исии – люблю я этого Тарантино, что поделать. Ничего полезного в ее краткой характеристики не нашлось, ну разве что мы с ней одного возраста. Несмотря на скудность информации, даже любимое блюдо девушки написали. Задумаешься тут, что включает в себя пространное «угоди гостям».

Анкету красавчика я приберегла на сладкое, схватив личное дело Полла Хоггарта и пробежав глазами текст по диагонали. Ничего интересного.

Третьего звали Хасан Эль – Ясин. А я еще на Есению жалуюсь, здесь вообще язык сломать можно, такое ощущение, что имена им Дарья Донцова выдумывала. Сведений о нем оказалось меньше всего, – или Алка зажала ценные знания или во всемирной сети ничего на Хасана не нашлось. Сделав мысленную пометку вечером пошарить в интернете на эту тему, я с чистой совестью отправилась домой.

… Как мы оказываемся в одном номере, начисто стирается из головы. Вот я спрашиваю, как его зовут, – и в следующий момент впиваюсь зубами в жаркие пухлые губы в совершенно неконтролируемом порыве. Есть только Джамиль, даже не спросивший моего имени, и глупая, счастливая я.

Плащ, словно больная птица, взмывает вверх и тут же падает на пол. Я перешагиваю тренч, вынимаю из волос заколку-автомат с громким щелчком. Мне тесно в одежде.

Джамиль не помогает раздеваться, он инертен, передает инициативу мне. Пуговицы рубашки не поддаются непослушным рукам, хочется рвануть их, чтобы они покатились по полу, но я сдерживаюсь. Поворачиваюсь спиной, предлагая расстегнуть платье – молния на нем от затылка до поясницы. Горячие пальцы касаются шеи, мое дыхание сбивается, и тут все обретает новый ритм, скорость. Платье скользит вниз, падая к ногам, Джамиль прижимается ко мне сзади, а потом легко толкает на кровать. Я хочу перевернуться, чтобы видеть его лицо, но он не позволяет. Нагибается, шепчет что-то на ухо. Все во мне настроено на другое; я нуждаюсь в действиях, а не в разговорах. Уши – моя эрогенная зона, и от его горячего дыхания я лечу в пропасть. Не понимаю слов, не чувствую рамок. Мозг отключается, зато звериное нутро всплывает наружу.

Неистовые движения заканчиваются яркой вспышкой. Через закрытые веки я вижу свет. Темнота не полная, не черная, она соткана из тысячи разных оттенков. Они мигают, переливаются, движутся, словно я гляжу на них в микроскоп. Чем больше всматриваюсь, тем ярче оттенки. Говорят, глаз человека различает десять миллионов цветов и оттенков. Неправда, сейчас передо мной весь спектр мира, я и сама являюсь его частью, он во мне – и я в нем.

Горячее дыхание не дает прийти в себя, не дает утонуть в свете и цвете, – я снова растворяюсь, успевая прошептать «Джамиль» ...

В девять часов утра я уже успела прочитать от корки до корки два бизнес-журнала, лежавших у гендира в «предбаннике». Тяжелые часы, каждые полчаса отбивавшие глухое «бом», с каждой минутой все больше притягивали внимание.

– Ну, где они, а? – Алка напоминала волнистого попугайчика, снующего туда-сюда по клетке. – Я уже три раза позвонила водителю, а он ничего толком ответить не может! Еще раз наберу его.

К половине десятого я выпила три чашки (точнее, стаканчика) кофе из автомата и пришла к выводу, что это не только я невезучая, а весь наш банк – сборище неудачников.

– Слушай, может, ты съездишь туда, узнаешь, в чем дело? Один фиг, целый день пришлось бы мотаться с ними. Водителя я сейчас организую, иначе Толь-Славыч устроит нам инквизицию.

Смысла возражать я не видела, на время пребывания председателей «Б.И. – банка» от основной работы меня освободили, и теперь ощущение школьницы, прогуливающей уроки без зазрения совести, лишь усилилось.

Спустя десять минут я сидела в «Мерседесе» своего начальника и болтала с его племянником Сашкой, которого добрый дядя устроил на роль собственного водителя.

– Лучше бы меня отправили их возить, а то взяли на прокат тачку дорогую, а за рулем – обезьяна, а не шофер, скорости переключает, что твоя мартышка палкой – копалкой ковыряет. – Я закатали глаза, решив, что мизантропами так просто не становятся, по крайней мере, у меня на то была явно не одна причина.

"Марриотт–отель, единственный из всех в городе удостоенный пяти звезд, находился в трех кварталах от нашего банка, оттого Санек не успел окончательно вывести меня из доброго расположения духа.

Выходя из автомобиля (водитель мог бы и подсобить даме), я чувствовала себя, по меньшей мере, кинодивой. Шикарное здание вызвало легкую зависть – живут же люди! – но тут же одернула себя, вспомнив, по какому поводу приехала сюда.

Швейцар в красной ливрее поздоровался и открыл входную дверь. Подойдя к ресепшену, я обратилась к сидевшему там пареньку:

– Доброе утро, я бы хотела связаться с Хасаном Эль – Ясином.

– Как ваше имя? – представившись, я мысленно поморщилась. Еще с детского садика терпеть не могу это делать.

– Триста двенадцатый номер, вас ждут.

Подивившись этому факту, направилась к лифту и нажала кнопку третьего этажа. Стеклянные створки сомкнулись, поднимая меня вверх, а я вглядывалась в собственное отражение в хромовой поверхности дверей. Вроде строго – но в тоже время сексуально. А что такого? В моем возрасте давно положено быть замужем и водить детей если не в школу, то в ясли – точно, да вот мне соответствующий спутник жизни не попался. Был момент, когда я чуть не вышла замуж, но воспоминания об этом самом «чуть» заставляли искать в срочном порядке бар и пить там до беспамятства.

Замерев перед номером триста двенадцать, я сделала глубокий вдох и постучалась. Общение с привлекательными мужчинами давно не вызывали во мне сердечного трепета, но тут другое дело. Дверь распахнулась, и передо мной предстал Эль – Ясин при полном параде.

– Здравствуйте, Анатолий Вячеславович волнуется, – договорить я не успела, появившийся следом за Хасаном Полл выглянул в коридор, после чего схватил меня за локоть и втянул внутрь номера. – Простите!

Я возмущенно уставилась на него, пытаясь выдернуть руку. Что себе возомнил этот придурок? Вот сейчас как съезжу по его роже!

– Тихо! – на идеальном русском произнес Хоггарт, и подтолкнул меня к креслу. В другом конце большой комнаты сидела японка с непроницаемым выражением лица.

– Послушайте, вам не кажется, что вы палку перегибаете? – обращалась я исключительно к Хасану, не желая разговаривать с его обезумевшим коллегой.

– У нас украли одну очень важную вещь, – тихо и очень четко произнес Эль – Ясин, не сводя с меня ореховых глаз. Но даже его обаяние не могло перекрыть странное поведение всех троих.

– Мои соболезнования, – совершенно неискренне произнесла я. – Но я причем тут?

– О, Будда, пошли мозги этой женщине! – вдруг взвыл Полл, воздевая руки к небу. Все это отдавало театральщиной и выглядело совершенно абсурдно. Во мне росло раздражение, которое так и требовало, чтобы его выместили на ком-нибудь как можно быстрее.

– Себе бы попросил для начала, – буркнула я под нос.

Хасан тихо рассмеялся – или мне только показалось? Я повернулась к нему и уставилась в глаза, не мигая и не отводя взгляда. Грубоватое выражение лица чуть смягчилось, он присел возле моего кресла и нежно взял за руку, чем вогнал в ступор.

– Мы знаем, кто ты. Каори видела, что будет сегодня вечером. Почему ты выбрала именно его? Он предатель, милая. Откажись от этой затеи прямо сейчас, и мы спрячем тебя.

– Я… я ничего не понимаю, – воздуха в помещении стало совсем мало. Я беспомощно смотрела на Хасана, ставшего вдруг таким ласковым, словно он был моим любовником.

Вдруг он касается моего виска – и я вижу. Вижу овальный стол во главе с человеком – Бодхисаттва – подсказывает в сознании чей-то голос. По две стороны от него – шесть кресел, но занята только часть. Каори, Хасан, Полл – все они там, но в другой одежде. Еще две девушки явно славянского происхождения, сидят ближе к концу, одна с длинными светлыми волосами, скрывающимися под столом, другая – рыжая, с короткой стрижкой.

Лицо Бодхисаттвы доброе, ведь главное его стремление – помочь людям достичь нирваны. Меня наполняет спокойствие, умиротворение, тревожные складки на лбу разглаживаются. Он разводит ладони, несущие тепло, и смотрит на меня с немой просьбой. Я закрываю глаза, не в силах переносить идущую от него энергию и снова оказываюсь в зале Марриотт-отеля.

– Что это было? – спросив, я ощутила, как из глаз потекли слезы, словно из меня вырвали что-то и оставили в том зале, а сейчас во мне зияет рваная рана, прямо посередине души.

На этот раз ко мне подходит Каори, оттесняя Хасана.

– Ты слышала что-нибудь о китайском зодиаке?

– Это по которому я в год свиньи родилась? – уточняю на всякий случай. Каори кивнула:

– Он самый. Так вот, около четырех тысяч лет назад Будда в свой последний день пребывания на земле созвал животных, приготовив для них щедрый подарок за отзывчивость. На их пути было небольшое препятствие – широкая река, но двенадцать зверей справились с этой задачей. Первой оказалась крыса, приплывшая на спине быка, третьим – тигр, пятым – дракон.

– Ящерица, – поправил ее Хасан. – Но он всегда был хитрецом и выпендрежником, оттого попросил Будду, помимо года правления в подарок, добавить ему мишуры и сделать мифическим Драконом – животным, которого нет.

– Что-то не слышала, что Будда подрабатывал Гудвином, – прокомментировала я. Если бы не Бодхисаттва, давно бы вызвала «Скорую» себе и им, а пока отключив функцию «верю – не верю» просто слушала этих людей (надеюсь, что людей). У меня не возникало желания ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности событий, и сном это тоже не казалось. Так, сплошное безумие.

– Это не важно, – мягко остановила его Каори. Ее взгляд, направленный на Хасана, был красноречивее слов; она испытывала к нему чувства, и отчего-то это тоже причиняло боль. – Так вот, Будда передал правление временем и разделил всех животных на четыре триады. Каждая из них выполняла определенную функцию; в первую триаду входили Кот, Кабан и Коза, во вторую – Тигр, Лошадь, Собака, в третью – Петух, Змея и Бык, ну и в последнюю – Дракон, Обезьяна и Крыса. Раз в цикл они воплощаются в людей, и на данном этапе занимаются правлением «Будды Инкорпорэйшн», дабы защищать течение времени сообща.

– То есть, вы – животные?

– Можно сказать и так, но не настолько, какими порой бывают люди. Свинья не напивается до беспамятства, Змея не предает, а Бык не бахвалится силой или богатством.

– А кто ты? – глядя в теплые глаза Хасана я уже знала ответ. – Тигр?

– Да. Каори – Лошадь, а Полл – Собака, наша триада отвечает за политику и внешние связи. До этого мы возглавляли другие организации, работали рыбаками, лесниками, промышленниками, создавали заводы, строили дома, школы, лечили детей – любое наше действие всегда направлено на созидание и помощь людям. Будда передал Крысе суть колеса Сансары, хранящуюся за семью замками. Ключ от них – вот что на самом деле нам нужно охранять, ибо, если это колесо остановится, нирваны уже не достичь, – они две сути одной реальности.

– И что, если колесо встанет, то наступит апокалипсис? Хотите сказать, что майя не ошибались?

Руки в карманах брюк мелко дрожали, я кусала губы и переводила взгляд с Каори на Хасана, принципиально избегая их третьего больного друга.

– Конца света не будет! – рыкнул Полл.

– С теорией мы закончили, теперь к практике. Что вы там видели и что хотите от меня? Спасать мир ценой себя я не собираюсь, даже не думайте, мне жизнь дороже, я – эгоист, так и запишите.

– На самом деле все просто. В этом году ключ Сансары у Дракона, но он исчез вместе с ним. Есть кое-что еще в хранилище, помимо колеса. Ты уже знаешь, что мы каждый цикл приходим на этот свет, умираем и возрождаемся заново. Мало что в нас с виду отличается от людей, тело так же, как и у смертных, весьма хрупко, и упади я с седьмого этажа, нынешний цикл для меня закончен. Однако мы не имеем права заводить семью, любовь для нас – чисто платоническое состояние души. Бывает, что кто-то из зверей нарушает Закон, заводит интрижку на стороне, но долго это не длится. Есть внутренний тормоз, который в нужный момент остановит тебя, заканчивая цикл. А в новом – ты уже не будешь любить того человека, может, даже и не вспомнишь его.

– Жестоко, – пробормотала я. Глаза Каори казались влажными, невыплаканные слезы скопились в них, отображая всю внутреннюю боль. Как бы она не любила Хасана, никто не даст ей быть вместе с ним, даря все тепло, скопившиеся внутри за долгие тысячелетия. Я сглотнула и отвернулась, чтобы самой не расплакаться.

– Справедливо, – вздохнул Полл. – С одной стороны цена того, что из простых животных мы превратились в хранителей времен и проживаем не одну жизнь, не велика – служить Будде, любить весь мир, жертвовать своими интересами во благо. Это путь просветления, а не разрушения. И без нас уже началась третья кальпа, период распада, и мы не вправе усугублять ситуацию.

– Но Будда предусмотрел и то, что когда-то мы придем к решению покинуть мир, уйти в вечное небытие, прожить одну жизнь по своему усмотрению. На этот случай в хранилище лежат двенадцать медальонов с тотемами. Стоит его одеть – и наша звериная суть перейдет в него, оставив только человеческое тело с душой напрокат. Пройдет отпущенный срок жизни, и мы более не возродимся. Но никто не даст гарантий, что отведенное время ты проживешь долго и счастливо, никто не застрахует от остановки сердца через пять минут или насильственной смерти через два дня. Это риск, и риск очень большой, надеть тотемы мы должны сообща, когда все из двенадцати единогласно решат, что готовы отказаться от роли хранителей времени.

– Но Дракон пропал, исчезли вместе с ним и Крыса с Обезьяной. В последний раз, когда мы видели их в человеческом обличии, они путешествовали по Африке, помогая бедным детям, но из-за несчастного случая цикл у них обеих прервался. В каждое новое воплощение мы оказываемся в новом месте под новой личиной, но, если кто-то не доживает до момента обращения и исчезает раньше отведенного времени, память прошлых жизней восстанавливается не сразу. Может, по этой причине Крыса с Обезьяной не вышли на связь, а, может, потому, что решили с помощью Дракона открыть хранилище и надеть тотемы. А, значит, зодиак лишится двух хранителей и это может очень плохо кончиться для нас. Они не имеют права сделать это без согласия всех остальных! – Хасан резко поднялся и ударил кулаком по стене. Каори подскочила к нему, успокаивающе гладя по руке:

– Хасан, мы найдем их, Есения нам поможет. Да? – она обратилась ко мне, и я кивнула на автомате, все еще пребывая в шоке от их слов. – Дракон сегодня объявится именно здесь, ему нужен посредник, чтобы скрыть на время ключи. Я видела, что он выберет именно тебя – и попросит передать их Крысе. Ты должна подыграть ему. Соглашаешься, передаешь ключи нам и узнаешь, где они с Обезьяной скрываются, ничем при этом не рискуя – поверь мне. Просто будь осторожна в общении с Драконом, он очень красив и соблазнителен, но это – лишь мишура. Самый ветреный из всех в Зодиаке, он предан лишь Крысе. Сегодня вечером вы встретитесь в баре при гостинице, не упусти его. Ты – наша надежда.

Я потерла холодными пальцами виски. В начале разговора все было куда проще – веселая фантасмагория, в которой можно принять участие, не важно, правда, вымысел или скрытая камера в углу комнаты.

– Можно, я хотя бы домой съезжу и переоденусь? – произнесла, наконец. От тугого хвоста, собранного на макушке, потихоньку начинала ныть голова. Полл повернулся ко мне:

– Это обязательно?

– Если уж я иду вам на встречу, можно простить даме некоторые слабости. Заодно позвоните моему начальнику, пусть не волнуется.

Каори достала мобильный телефон и отошла в сторону, Хоггарт уткнулся в открытый нетбук.

– Я отвезу тебя, – Эль-Ясин протянул руку и помог подняться. Я молча проследовала за ним, пытаясь собрать мысли в кучу.

На подземной парковке нас ждал новый «Бентли Континенталь». В другой ситуации я бы полюбовалась красотой автомобиля, но сейчас просто открыла дверь и устроилась внутри. Хасан плавно завел двигатель и тронулся с места.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю