Текст книги "Тунеядцы Нового Моста"

Автор книги: Густав Эмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Девушка снова завернулась в плащ, надела шляпу, и они вышли.

ГЛАВА VII. Что называлось partie de plaiser2222
  Увеселительная прогулка (фр.).


[Закрыть] во времена короля Людовика XIII

Графу дю Люку некуда было торопиться после того, как они расстались с капитаном, и он пошел бродить по улицам, переглядываясь с хорошенькими женщинами, которые ему улыбались, и гордо проходя мимо мужчин, дававших ему дорогу. Завернув на набережную, он встретился с сидевшими в коляске Бассомпьером, шевалье де Гизом, де Ланжаком и де Лафаром, казалось, очень веселыми.

Увидев дю Люка, Бассомпьер велел кучеру остановиться. Дю Люк подошел.

– Черт возьми! Что вы тут делаете, граф? – спросил Бассомпьер, обменявшись по обычаю того времени напыщенными приветствиями.

– Да гуляю, как видите, барон.

– Но есть же у вас какая-нибудь цель? – поинтересовался шевалье де Гиз.

– Пожалуй, есть. Я иду обедать к Дубль-Эпе.

– Одни? – вскричали все хором.

– Один, а вы?

– Мы – другое дело, – отвечал Бассомпьер. – Послушайте, это правда, что вы совершенно одни?

– Не ждет вас какая-нибудь красавица? – прибавил, смеясь, де Гиз.

– Право, нет.

– Так присоединяйтесь к нам, – предложил Бассомпьер. Остальные повторили просьбу. Граф дю Люк стал было

отнекиваться, но они не дали ему говорить, и он должен был сесть с ними в коляску и ехать.

– Полноте притворяться несчастным, – сказал ему Бассомпьер. – Вы бы должны благодарить случай, который нас столкнул сегодня.

– Я и то благодарю, но не прочь бы узнать, куда мы едем?

– Ей-Богу, и сам не знаю, граф! Представьте себе… впрочем, господин де Гиз лучше вам это расскажет. Расскажите, шевалье!

– Вот в чем дело, граф, – начал шевалье. – Недели две тому назад открылся новый кабачок у Тюильри, о нем столько прокричали, что я полюбопытствовал посмотреть. Отправляюсь. Подают действительно великолепный обед и замечательное вино. За соседним столом сидела компания человек в пять, они шумели и смеялись. Для меня одиночество невыносимо; веселье моих соседей стало наконец раздражать меня, и я попросил их смеяться не так громко. Они рассердились, слово за слово, я обругал их и сказал, что приду сегодня в тот же самый час и вышвырну их за окно. Вот, господа, сюрприз, который я вам готовил. Не правда ли, недурен?

– Конечно, прелестный сюрприз! – весело согласились все.

– Я очень рад, что мы встретили вас, граф, – проговорил шевалье. – Мне не найти лучшего секунданта, одно только вызывает у меня сомнения. Господа де Теминь и де Шеврез, которых я после узнал, принадлежат к протестантской партии, и мне не хотелось бы…

– О, это пустяки, шевалье! – воскликнул граф дю Люк. – Когда дело идет об услуге дворянина дворянину, религия не должна приниматься в расчет. Если угодно, я буду драться с кем-нибудь из этих двух господ.

– Отлично! Благодарю вас, граф.

– Вот позабавимся-то! – заключил Бассомпьер, весело потирая руки.

Они стали говорить о другом, смеялись и рассказывали друг другу разные скандалы. Шутя и болтая таким образом, они приехали часам к пяти вечера в ресторан.

У Тюильри в то время было два сада; один, более обширный, отделялся от Сены набережной, а от дворца – Тюильрийской улицей. Веселая компания въехала в этот сад и остановилась у ресторана. Окна его горели огнями, из дверей неслись веселые песни и смех.

Молодые люди вошли. Шевалье де Гиз подошел к пятерым уже ожидавшим его противникам и раскланялся.

– Вы еще не начинали обедать, господа? – спросил он.

– Мы вас ждали, – отвечал один из них.

– Не запоздал ли я?

– Нет, но мы ждем с нетерпением.

Шум в ресторане сейчас же стих. Все поняли по гордому ироничному тону и манерам говоривших, что дело идет о дуэли, а это было немалым удовольствием.

Граф де Теминь познакомил с шевалье де Гизом тех противников, с которыми последний был еще незнаком, они раскланялись и условились, кому с кем биться.

Шевалье де Гизу предстояло сразиться с де Теминем, дю Люку с де Шеврезом, Бассомпьеру с де Круасси, де Ланжаку с де Лераном, де Лафару с де Сент-Роммом.

– Господа, – сказал Бассомпьер. – Позвольте мне распорядиться всем?

– Сделайте одолжение, – согласились молодые люди.

– Эй, ты! – крикнул Бассомпьер хозяину, робко поглядывавшему на них. – Чтоб был готов отличный ужин и лучшее вино на этом столе! Мы вот с этими господами ужинаем здесь. Есть у тебя удобное место, где бы мы могли обделать одно дело?

– Монсеньор… – начал, заикаясь, хозяин.

Бассомпьер бросил ему полный кошелек золота.

– Я думаю, найдется то, что вы желаете, монсеньор, – заговорил хозяин, с радостной гримасой пряча деньги в карман. – Если вам угодно пойти посмотреть…

– Иди вперед, дуралей, если я останусь доволен, за обед получишь отдельно.

Хозяин поклонился чуть не в землю и объяснил, что у него при доме есть сарай для дров, который в настоящую минуту совершенно пуст. Молодые люди рассмеялись и согласились. Один господин из сидевших неподалеку, назвавший себя графом д'Орвалем, вызвался с несколькими другими дворянами светить во время поединка.

Бассомпьер поблагодарил, и они отправились за хозяином. Факелы были зажжены, и человек сорок вошли в огромный сарай.

– Довольны ли вы, господа? – осведомился хозяин.

– Совершенно, – подтвердил Бассомпьер. – Можешь убираться, мы позовем тебя, когда понадобится.

Хозяин почтительно поклонился и торопливо вышел.

Державшие факелы стали в два ряда по обе стороны, противники разделись до пояса, и поединок начался.

Бассомпьер сразу тяжело ранил де Круасси. Де Леран ранил де Ланжака и стал биться с Бассомпьером по приглашению последнего.

Граф дю Люк удовольствовался тем, что выбил шпагу у де Шевреза, затем они обнялись и поцеловались, предложив друг другу взаимную дружбу.

Шевалье де Гиз проткнул насквозь де Теминя.

– Научите меня такому чудесному удару, – произнес, падая, де Теминь. – И будем друзьями.

Они обменялись рукопожатием, и де Теминь лишился сознания.

Дуэль между Бассомпьером и де Лераном, ранившими друг друга, тоже кончилась, оставались только маркиз де Лафар и де Сент-Ромм. Маркиз, почти мальчик по летам, тонкий, стройный и ловкий, быстро наносил противнику удар за ударом. Барон де Сент-Ромм, напротив, Геркулес по сложению, тяжелый, неповоротливый, никак не мог задеть шпагу молодого человека; царапины, которые он беспрестанно получал, раздражали его и еще больше лишали необходимого при поединке хладнокровия.

– Сдайтесь! – говорила ему беспрестанно обступившая их молодежь.

Де Сент-Ромм продолжал драться и вдруг, неожиданно бросившись на противника, выбил у него из рук шпагу, сбил при этом его с ног и стал коленом на грудь.

– Сдаетесь, мсье де Лафар? – насмешливо спросил он.

– Ну, конечно! – отвечал, расхохотавшись, молодой человек. – Признаю теперь, что вы искуснее меня.

– Мне хотелось посмотреть, как вы владеете шпагой, – сказал де Сент-Ромм. – Я имею честь знать вашего отца и принадлежу к числу самых близких его друзей.

– В таком случае будьте и моим также и скажите моему отцу, что я храбро дрался.

– Непременно.

Раненым перевязали раны и на носилках разнесли их по домам; унесли и тяжело раненного де Круасси. Остальные вернулись в ресторан, где их ожидал уставленный блюдами и винами стол, и стали весело есть и пить.

Было около девяти часов вечера.

В это время всегда особенно много набиралось народу в Тюильрийский кабачок. Наша теплая компания была уже сильно навеселе, граф дю Люк не уступал никому в блестящих, остроумных ответах. Пробило одиннадцать.

Граф дю Люк вздрогнул и провел рукой по лбу.

– Уже одиннадцать! – вскричал он.

– Так что ж! Ведь нам здесь хорошо? – воскликнул де Гиз.

– Но у меня свидание! – нерешительно заметил дю Люк.

– Э, милый друг! У нас у всех тоже свидания.

– Parbleu! – заявили остальные.

– Однако, – сонно произнес де Лафар, – если это любовное свидание, не надо удерживать. Женщины, видите ли… когда они… одним словом, вы меня понимаете!

– Он совсем пьян, – рассмеялся Бассомпьер.

– Нисколько! – возразил, смеясь, маркиз. – Это вино пьяно, а я только под влиянием его.

– Очень рассудительно сказано! – проговорил еще больше него опьяневший де Сент-Ромм. – Но вы не умеете пить, мой юный друг, да у вас два стакана в одной руке, ну, разумеется, один вы и роняете.

– Хороши они оба! – заключил шевалье де Гиз.

– Дело в том, что раны всегда особенно возбуждают жажду, – пояснил Бассомпьер. – Но мы уж не умеем пить, друзья мои, мы стараемся!

– Говорите за себя! – запротестовали остальные.

– Я с себя и начинаю, – продолжал Бассомпьер. – И докажу вам эти слова одним случаем из своей жизни, если хотите.

– Докажите, докажите! Это будет очень интересно,

– Мне было двадцать пять лет, – начал Бассомпьер. – Я командовал швейцарцами. Король Генрих Четвертый поручил мне набрать шесть тысяч человек и отправиться в экспедицию. За полтора месяца это было сделано. В день отъезда после плотного завтрака я стал прощаться с почтенными представителями тринадцати кантонов. Они взяли каждый по стакану с вином и пожелали мне счастливого пути. «Подождите минуту, господа, – отвечал я, – у меня нет стакана чокнуться с вами». Сняв сапог, я велел хозяину ресторана наполнить его вином – туда вошло пятнадцать бутылок, – взял его за шпору, выпил залпом и опрокинул, чтобы показать, что в нем не осталось ни капли. Теперь так не пьют больше! – заключил он, грустно покачав головой.

– Да, – сказал, смеясь, шевалье де Гиз. – Мы пьем в стаканах, это миниатюрнее, но зато чище.

В это время дверь отворилась и вошла дама, закутанная в плащ, голову ее закрывал капюшон, а лицо – красная маска.

Ее сопровождали двое чернокожих в странных костюмах, вооруженных с головы до ног. Проходя мимо пировавших вельмож, она так странно взглянула на графа дю Люка, что он побледнел и машинально встал.

Дама повелительным знаком подозвала хозяина, сейчас же подошедшего к ней, холодно и строго, как статуя, прошла через всю залу, полную народа, и исчезла в соседней комнате.

Хозяин почтительно шел впереди.

ГЛАВА VIII. Как ужинала дама в красной маске и чем кончился ее ужин

Появление этой дамы и ее странных провожатых сильно поразило всех. В комнате все разом смолкло. Только де Ланжак, де Сент-Ромм и де Лафар ничего не видали – они спали в разных положениях. Товарищи же их были настолько навеселе, что все видели в розовом свете.

– Кто бы это была такая? – поинтересовался де Шеврез.

– Знатная, должно быть, – заметил Оливье.

– Знатная иностранка, – с презрительной улыбкой произнес де Гиз.

– Иностранка или здешняя, милый друг, но, во всяком случае, знатная дама, – заключил Бассомпьер. – Авантюристка не сумела бы держать себя с таким царственным величием.

– Странно только, что она пришла одна в такой поздний час в ресторан, – проговорил дю Люк.

– Одна! А негры-то?

– Вы не так меня поняли, любезный де Шеврез, я неясно выразился. Мне уже несколько раз случалось встречать ее на улице в разное время дня и ночи, и при ней бывало гораздо меньше провожатых, первый раз сегодня я вижу ее в сопровождении этих вооруженных негров.

– В самом деле? Во всем этом есть что-то таинственное.

– Спросим хозяина.

Позвали хозяина, но он тоже ничего не мог объяснить. Дама уже третий раз была в его ресторане, но всегда в маске, так что он не знал, молода ли, хороша ли она. Может быть, ему щедро заплатили, чтобы он молчал, а может быть, он и в самом деле ничего не знал.

– Впрочем, господа, – прибавил он с лукавой улыбкой. – Вы легко можете сами расспросить эту даму, если уж вам так хочется, – она будет ужинать вот здесь.

Он указал на соседний стол.

– А! Так мы можем говорить с ней! – воскликнул Бассомпьер.

– Но зачем же вы поставили три прибора? – спросил дю Люк. – Разве эта дама собирается ужинать со своими черными слугами?

– Не думаю, монсеньор, – сказал, смеясь, шевалье де Гиз.

– Да что нам за дело до нее? – заметил де Шеврез. – Она так же вольна, как и мы, делать, что ей хочется. В ее поступках нет ничего дурного.

– Разумеется, интересно только знать, что это за женщина.

В эту минуту в ресторан вошли какие-то двое в плащах и прямо подошли к столу, приготовленному для дамы в красной маске, сбросили плащи и без церемоний сели.

Бассомпьер и его друзья с удивлением переглянулись. Посетители были стройные, высокие, плечистые мушкетеры

Людовика XIII, с длинными рапирами и двумя пистолетами за поясом. Но не это удивило веселую компанию, а то, что оба мушкетера явились в черных бархатных масках.

Было уже поздно.

Из ресторана все ушли; кроме наших семерых вельмож, из которых трое спали, да двоих незнакомцев, никого не оставалось.

– Уберите эти блюда и пустые бутылки, – распорядился Бассомпьер, – и велите подать нам глинтвейна.

Глинтвейн нельзя приготовить меньше чем за полчаса, и Бассомпьер хотел выиграть время.

Незнакомцы между тем придвинули поближе свои шпаги и положили пистолеты на стол, одним словом, приняли все меры предосторожности. Они сидели лицом к двери, так что могли в случае надобности стеречь выход. Но как Бассомпьер и его товарищи, так и мушкетеры, казалось, не обращали друг на друга ни малейшего внимания.

Хозяин велел подать превосходный ужин и лучшие вина; когда все было готово, он отворил дверь соседней комнаты и почтительно поклонился на пороге.

Через минуту вышла дама, опять в сопровождении негров, которые шествовали за ней мерным шагом, с мушкетами на плече, положив руку на эфес рапиры.

Мушкетеры сейчас же встали и почтительно поклонились. Дама отвечала легким наклоном головы.

Один из мушкетеров снял с нее плащ и положил на стул. Четверо вельмож чуть не вскрикнули от восторга. Дама в красной маске была стройна, высока, превосходно сложена, в атласном платье gris perle2323
  Жемчужно-серого цвета (фр.).


[Закрыть], затканном серебром, широкие рукава которого, убранные дорогим кружевом, пристегнуты были тремя крупными бриллиантами. Из-под маленькой серой бархатной шляпки с черным пером рассыпались волнами черные, как вороново крыло, локоны. Маска закрывала почти все лицо, оставляя открытыми только крошечный ротик с алыми губками и ослепительно белыми зубами, и кругленький подбородок с ямкой и с темной родинкой с одной стороны.

Поблагодарив милой улыбкой мушкетера, она села и пригласила сесть своих кавалеров.

Негры стали по обеим сторонам стола, поставили на пол свои мушкеты и опять сделались неподвижны, как статуи.

Дама, наклонившись немного к одному из мушкетеров, довольно громко, так, что любопытные соседи могли их слышать, заговорила с ним на каком-то иностранном языке.

– Что это за язык? – шепнул дю Люк одному из своих товарищей.

– Не немецкий, только и могу сказать, – отвечал Бассомпьер.

– Она говорит по-мавритански, – с замечательной уверенностью сказал де Шеврез.

– Да разве вы знаете мавританский язык? – с удивлением спросили вельможи.

– И не думаю, а в детстве у меня был гувернер, старик аббат, которому не позволяли слишком строго выговаривать мне за шалости, когда я, бывало, в чем-либо провинюсь, а это случалось раз двадцать в день, он начинал бранить меня по-мавритански и бранил досыта. Я ни слова не понимал, но ужасно этого боялся! Язык, на котором говорит эта дама, очень напоминает мне то, что я слышал от моего аббата, и из этого я заключаю, что она говорит по-мавритански.

Звонкий, веселый смех дамы заставил его вдруг замолчать и совершенно оторопеть.

– Ошибаетесь, граф де Шеврез, – произнесла она на чистейшем французском языке, – это не по-мавритански, а по-португальски.

– Ну, это все равно, – заметил, засмеявшись, Бассомпьер. – Португальский язык столько же похож на мавританский, сколько лотарингское наречие на немецкий.

– Вы находите, господин де Бассомпьер? – усомнилась дама.

– Так вы португалка, сударыня? – любезно поинтересовался шевалье де Гиз.

– Может быть, шевалье де Гиз.

– Нет, вы ошибаетесь, господа, – объявил, улыбаясь, граф дю Люк. – Эта дама ангел, спустившийся на землю.

– Или демон, поднявшийся из ада, чтобы погубить вас, граф дю Люк де Мовер, – прибавила незнакомка, иронично сверкнув на него глазами. – Да, господа, я знаю лучше, чем вы предполагаете, и знаю также и ваших друзей, господ де Ланжака, де Лафара и де Сент-Ромма, мертвецки пьяных и спящих на столе.

– Ах, Боже мой, да это колдунья, друзья мои! – вскричал с комическим отчаянием де Шеврез.

– Как жаль, что тут нет его преосвященства епископа Люсонского! – посетовал Бассомпьер. – Он так хорошо умеет заклинать духов!

Незнакомка и ее двое кавалеров громко рассмеялись.

– Колдунья или нет, – вполголоса проговорил дю Люк, – я от души готов пойти для нее в ад!

– Даже еще не видев меня? – насмешливо полюбопытствовала она.

– Особенно не видев вас, честное слово! Она улыбнулась и задумалась.

– Смотрите, Оливье! Осторожнее! – воскликнули молодые люди. – Может быть, под этими душистыми перчатками скрываются острые когти!

Незнакомка рассеянно сняла одну перчатку. У нее была прелестная белая ручка.

– Розовые когти наносят самые тяжелые раны, – насмешливо изрекла она.

– Parbleu! Я все-таки повторяю: кто бы вы ни были, я пойду за вами куда угодно, хоть в ад, по одному вашему знаку.

– Разве вы свободны? – сухо спросила она. – Вы, кажется, забыли, что у вас есть жена, граф Оливье дю Люк де Мовер?

– О! – простонал Оливье, побледнев, как смерть, и, совершенно уничтоженный, опустился на стул.

– Вы правы, де Шеврез, это колдунья! – объявил, смеясь, Бассомпьер.

– Хотите точно узнать это, господин Бассомпьер, так справьтесь у мадам де Куланж.

– Демон! – вскричал Бассомпьер, бледнея. – Я отступаюсь, господа.

– А мне что вы скажете, прелестная сивилла?2424
  Сивилла – в античной мифологии ясновидящая, получившая от божества дар предсказаний.


[Закрыть] – поинтересовался де Гиз.

– Скажу одно, шевалье: ваши предки были львы, но если вы не остережетесь, так ваша династия выродится в обезьян!

– Morbleu! – вскричал он, приподнявшись. Его удержали.

– Неужели вы станете сердиться на женщину? – сказал граф де Шеврез.

– Господин де Шеврез правду говорит, – насмешливо продолжала незнакомка. – Только мелким людям доставляет удовольствие оскорблять или бить женщин. Не правда ли, шевалье?

– Вы прелестнейший демон, какого я когда-нибудь видел, – отвечал де Шеврез, едва заметно побледнев. – Господа, нам всем досталось понемногу!

– И вы довольны?

– Не совсем, партия неравная.

– Это отчего? – надменно произнесла дама.

– Оттого, что вы знаете, кто мы, а мы вас не знаем.

– Но узнаем! – порывисто добавил де Гиз.

– Берегитесь, шевалье! Это похоже на угрозу, – заявила она, не смущаясь.

– Это и есть угроза! Parbleu! Да неужели же позволить вам, сударыня, приходить в трактир и, замаскированной, оскорблять вельмож знатнейших домов Франции! Вы первая начали с нами разговор и без всякого повода с нашей стороны оскорбили каждого из нас. Это вам даром не пройдет. Ваши кавалеры, если они действительно дворяне, ответят за ваши слова!

– Мы не деремся, милостивый государь, – хладнокровно проговорил один из мушкетеров.

– А! Так что же вы делаете?

– Наша обязанность – убивать тех, кто осмелится оскорбить эту даму, – пояснил другой. – Мы во всеуслышанье заявляем себя ее покорными слугами.

С этими словами они прицелились из пистолетов, а негры из мушкетов.

– Прекрасно! – заключил, посмеиваясь, де Гиз. – Так вы наемные убийцы?

– Как прикажете? – обратился один из мушкетеров к даме в красной маске.

– Подождите! – повелела она, спокойно и небрежно улыбнувшись.

– Sang Dieu! Но это невозможно! – закричал де Гиз. – Как вы думаете, господа?

– Мы будем с вами заодно, – подтвердили Бассомпьер и де Шеврез.

Они стали будить спавших товарищей, крича им, что дело идет о расправе. Те живо вскочили и схватились за шпаги.

– Битва? Браво! Это нам сейчас окончательно прогонит сон.

– Господа, выслушайте наши условия! – решительно произнес шевалье де Гиз, гордо обращаясь к мушкетерам.

– Ваши условия? – спросила с насмешливой улыбкой дама.

– Да, сударыня, мы не убийцы и непременно разделаемся с негодяями, которые вас защищают.

– Какие же это условия? – переспросила она, слегка закусив губы.

– Вы сейчас же снимите маску, сию минуту, понимаете, сударыня? Мы хотим знать, кто вы такая. Затем вы попросите у нас извинения за нанесенные обиды.

– Извинения! Ну, это резко относительно женщины, шевалье! – насмешливо заметила она, искоса взглянув на графа дю Люка.

– Мы даем вам пять минут на размышление, сударыня. Он положил на стол свои часы, осыпанные бриллиантами.

– Благодарю вас за такой долгий срок, милостивый государь. Мне довольно и одной минуты. Теперь вы меня выслушайте.

Граф дю Люк быстро бросился вперед и встал между товарищами.

– Ни слова больше, сударыня! – строго сказал он. – Вы, конечно, очень виноваты перед нами, но не заслуживаете такого строгого наказания, какое назначают вам мои товарищи. Если бы мужчина нанес нам подобное оскорбление, он поплатился бы своей кровью, оскорбление от женщины мы презираем. Если вы, пользуясь своей слабостью и, по всей вероятности, знатностью происхождения, считаете себя вправе говорить каждому что угодно, так мы не забыли того, что нам приказывает честь. Спрячьте шпаги, друзья мои! Хозяин, велите подать нам глинтвейн! Будем пить, и не обращая больше внимания на разгульных женщин, бродящих ночью по улицам и оскорбляющих порядочных людей!

– Милостивый государь! Вы дорого поплатитесь за такую обиду! – крикнула дама, бросившись к графу.

– Полноте, сударыня! Разве я знаю, кто вы такая? – отвечал он, презрительно улыбнувшись и пожав плечами.

– О, берегитесь!

– Чего, сударыня? Я перед вами, извольте, прикажите вашим слугам стрелять по мне!

Незнакомка с отчаянным жестом откинулась назад и закрыла лицо руками.

– Будем пить, господа! – повторил граф, подставляя хозяину стакан.

– Отлично, друг! – одобрили его вельможи. – Вы правду говорите, мы действительно ошибались.

– Да, – заключил шевалье де Гиз. – И приняли распутницу за знатную даму.

– Не говорите о ней больше ни слова, кто бы она ни была – она женщина, не станем этого забывать.

Дама вдруг, как пантера, бросилась опять к дю Люку и, положив ему дрожащую руку на плечо, наклонилась почти ксамому его лицу.

– Я люблю тебя! – прошептала она сдавленным голосом. – Ты единственный мужчина между всеми этими щеголями!

– Как вы скоро меня полюбили, душечка! – насмешливо проговорил он.

– Может быть!.. Теперь ты пошел бы за мной, если бы я тебе велела?

– Отчего же нет! Я ведь дал честное слово.

– Хорошо, я не забуду, ты скоро получишь от меня известие.

– Извольте. За ваше здоровье!

Не успел он сделать двух глотков, как она выхватила у него стакан, выпила до половины и остальное выплеснула влицо его товарищам.

– А вы все – подлецы! – объявила она.

Вельможи бешено вскочили с мест и вырвали из ножен шпаги.

Дама, быстро отступив, схватила серебряный свисток и пронзительно свистнула. Дверь мигом шумно распахнулась, и в комнату вбежали человек пятнадцать в масках и вооруженных с головы до ног; окружив семерых вельмож, они прицелились в них.

– Видите, я не боялась вас, господа! – с колкой иронией произнесла дама. – Прощайте! Веселитесь! А ты, Оливье дю Люк де Мовер, не забывай!

– Sang Dieu! Еще бы, моя прелесть! – вскричал он, рассмеявшись. – Ангел ты или демон, клянусь, я до безумия влюблен в тебя!

Незнакомка отвечала ему только прерывистым смехом, походившим на рыдание, и исчезла в сопровождении своих таинственных защитников.

Вельможи с минуту стояли, как ошеломленные, потом переглянулись, точно очнувшись от страшного кошмара, не говоря ни слова, накинули плащи и вышли.

Но они ничего не увидали. Незнакомка пропала совершенно бесследно.

Едва они успели уйти, как из внутренней двери осторожно вышли Жак де Сент-Ирем с сестрой.

– Ну, что, Диана? Довольна ты сюрпризом? – спросил он, подсмеиваясь.

– О да, братец! – задумчиво отвечала она. – То, что мы сейчас видели и слышали, может, пожалуй, принести нам большую пользу.

– Оттого-то я тебя сюда и привел, сестрица. Теперь, я думаю, можно и домой?

– Пойдем! – сказала она. Они ушли.