Текст книги "Белка"
Автор книги: Гусейн Аббасзаде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Полно тебе, ай Бахыш! Чем дальше от начальства, тем лучше.
Бахыш покачал головой:
– Нет, дядя Аламдар, иначе я не могу.
– Ага, ну и что ты ему скажешь?
– Что скажу?.. Скажу: "Товарищ Нагиев, вам государство доверило крупное учреждение. Сколько тысяч человек под вашим руководством работает. Вы, стало быть, их руководитель и воспитатель. А вот сын у вас растет невоспитанный..."
Аламдар-киши недоверчиво посмотрел на Бахыша:
– Прямо так и скажешь?
– Так и скажу!
Аламдар сокрушенно покачал головой:
– Не советую, ох не советую! И сам ты разгорячишься, и твой товарищ Нагиев тоже. Выйдут неприятности.– Он стукнул себя кулаком в открытую грудь, поросшую густыми белыми волосами.– Видишь дядю Аламдара? Сколько мне, по-твоему, лет? Больше шестидесяти никто не дает. А на самом деле девятый десяток пошел. А в чем секрет? Переживать из-за каждой мелочи, здоровье свое гробить я не собираюсь. Здоровье – мое богатство, чего его транжирить попусту? Учти, Бахыш, один раз живем, не создаст тебя отец второй раз, и мать снова не родит... А потому не занимайся ерундой, гуляй себе в своей роще, дыши свежим воздухом... Свежий воздух теперь тоже редкость. Будет настроение – купи на базаре свежего мяса, разведи на какой-нибудь тихой поляне костер, шашлык пожарь, поешь в свое удовольствие. А будешь есть, вспомни добрым словом мудрого дядю Аламдара, вот так-то!..
Аламдар поднялся и стал прощаться.
– Найди мне газету какую-нибудь,– попросил он Бахыша-киши,– я корки арбузные с собой заберу. Тебе с мусором возни не будет, а у меня два барашка дома, они эти корки очень любят.
И, заворачивая корки в газету, поинтересовался:
– Те белки, что остались, одного пола?
– Нет, самец и самка.
– Тогда вообще беда невелика, расплодятся.
В приемной начальника машиностроительного управления сидели двое. Молодая красивая секретарша, сидя в углу за столом, печатала на машинке, успевая при этом отвечать на телефонные звонки и улыбаться посетителям. Напротив нее на одном из стульев, длинным рядом стоявших у стены, сидел Бахыш-киши. Пальцами правой руки лесник медленно водил по полям соломенной шляпы, лежавшей у него на коленях.
Войдя сюда, Бахыш-киши объяснил секретарше, откуда он приехал, сказал, что ему необходимо поговорить с начальником управления по очень важному делу.
– Вы бы лучше пришли послезавтра к двум часам,– равнодушно сказала девушка, выслушав Бахыша-киши.– Сегодня у него иностранцы. Кто их знает, сколько они там пробудут, да и потом, не знаю, сможет ли он вас принять или нет.
Но Бахыш-киши ответил, что будет ждать. Трудно ему, старику, еще раз ехать в такую жару. Неужели начальник не войдет в его положение, не уделит каких-нибудь пять минут для беседы?
– Если хочешь, доченька, я в коридоре подожду, чтобы тебе не мешать,сказал Бахыш, чтобы умилостивить секретаршу.
– Ничего, сидите здесь,– разрешила девушка.
И вот Бахыш сидел.
Секретарша закончила печатать на машинке какой-то документ, пересела за стол, выдвинула ящик и углубилась в чтение толстого романа. Чтение, как видно, увлекло ее – она не поворачивала головы, даже если кто-то открывал двери в приемной, на телефонные звонки отвечала нехотя, односложно.
Двери и окна были закрыты, но в комнате было прохладно – с тихим шелестом работал кондиционер, встроенный в окно. Бахыш-киши много слышал об этих приборах, но впервые сидел в помещении с кондиционированным воздухом. И хоть пот на нем обсох, даже рубашка стала суше, старик решил, что эта прохлада ему не по душе – какая-то она неживая, искусственная.
Время от времени открывалась дверь, входили работники управления, интересовались у секретарши какими-то непонятными Бахышу делами, сообщали какие-то цифры, оставляли бумаги начальнику на подпись.
Бахыш с интересом наблюдал за ними, сидя в своем углу. На него никто не обращал внимания. А старый лесник думал, что сейчас, наверное, Аламдар-киши ищет его в роще и, не найдя, ругает на чем свет стоит за то, что он не послушался его советов.
Откровенно говоря, беседа с Аламдаром-киши поколебала Бахыша. Он долго думал вечером над словами садовника. Может, и в самом деле Аламдар прав? Может, не стоит погубленная белка разговора, крови, нервов?..
Так ничего и не решив, Бахыш уснул. И ему приснился сон – сон, к счастью, легкий, успокаивающий. Снилось Бахышу, что после нынешней истории с белкой прошло много лет – десять или двадцать. И вот он беседует с Аламдаром-киши, а тому уже почему-то чуть не двести лет... И лес, который растил Бахыш, теперь уже настоящий густой лес, раскинувшийся от Бильгя до Бузовны, и до Маштагов доходил этот лес. И снилось Бахышу, что теперь раннее утро и решили они с Аламдаром накосить траву. Поработали всласть, устали и сидят в тени раскидистой чинары, неторопливо отхлебывая крепкий чай из стаканчиков и вспоминая былые дни.
Мыслимое ли дело – когда-то на этом месте была степь, и ничего здесь не росло, кроме колючек да кустов полыни. А теперь в лесу прыгают с ветки на ветку белки, много белок, носятся между кустами зайцы, пасутся в стадах джейраны, и никто их не трогает.
– А помнишь, как ты много лет назад убивался из-за того, что одна белка у тебя погибла, Бахыш? – говорит Аламдар-киши.– А помнишь, как тебе в те годы казалось странным, когда люди тебя лесником называли: леса-то не было, только рощица небольшая...
И тут что-то грохнуло в стороне дороги, старики вскочили на ноги. Аламдар-киши сдвинул брови:
– Кто посмел здесь стрелять?
А Бахыш, взяв свой пастушеский посох, быстро пошел туда, где послышался выстрел. Аламдар – следом... И увидели они, что на просеке, посреди густого леса, там, где прежде шло шоссе Бильгя – Бузовны, стоит машина. Молодой парень, подняв капот, возится с мотором.
– Сынок, ты не видел, кто стрелял? – спросил Бахыш-киши.
– Никто здесь не стрелял, дедушка! – удивленно откликнулся водитель.Когда вы слышали выстрел?
– Только что...
И вдруг водитель рассмеялся:
– Это не выстрел был! У меня мотор что-то барахлит, иногда выхлоп получается громкий... Вот я и остановился, смотрю, в чем дело.
Тут и старики рассмеялись, отлегло от сердца.
Так Бахыш-киши и проснулся – веселый, чувствуя в себе бодрость, почти забытую. Утро было свежее, прохладное. Тихо плескались волны, доносилось издалека гудение моторной лодки,– значит, вышли в море рыбаки.
Бахыш-киши встал, оделся. Сон был еще таким близким и реальным, что Бахышу на минуту показалось: вот сейчас выйдет он из дому и очутится в лесу. В настоящем лесу – прохладном, тенистом, таком, каким виделся он во сне... "Может, и суждено мне дожить до этой минуты?..– подумал Бахыш-киши и с сожалением покачал головой.– Вряд ли... Сколько лет нужно..."
Разные в мире есть красоты. Красота женщины, красота творений рук человеческих, красота природы, красота музыки, и сколько еще прекрасного – не перечесть... И все же для себя главной считал Бахыш красоту природы, ее ценил превыше иных.
Почему? А потому, что любая красота призвана служить человеку, продлевать ему жизнь, дух его возвышать. А в этом смысле что с природой сравнится? После нас должна ее красота оставаться нетронутой детям, внукам... Должна, а всегда ли остается?
Какие сады цвели в свое время на Апшероне! Где они теперь? Деревья высохли, строения полуразрушены... Так и будет, если человек не станет заботиться о природе. За заботу природа всегда воздаст сторицей, но берегись лени и безделья. Если ты не станешь поливать дерево – оно засохнет, и если ты не удобришь землю – 'она не будет плодоносить.
С такими мыслями Бахыш-киши спустился по крутой тропинке к утреннему морю. Пляж был совершенно безлюден, вода теплая, ласковая, словно хранила в себе лучи вчерашнего солнца. Бахыш отлично плавал, он заплыл в этот раз особенно далеко от берега, туда, где темнела в море гряда неприветливых скал, поросших зелеными водорослями. Старик долго лежал на спине, и морская волна мерно покачивала его, словно баюкала.
Из моря Бахыш вышел посвежевшим, окрепшим, чувствуя, как играет кровь. Быстро позавтракав, лесник отправился в рощу. На этот раз искать белочек не пришлось, они сами показались на ближнем дереве, будто только и ждали прихода Бахыша. Лесник накрошил белкам хлеба, ласково погладил их и со спокойной душой свернул на шоссе, к автобусной остановке...
Пожалуй, уже больше часа сидел Бахыш-киши в приемной. Монотонно гудел кондиционер, время от времени раздавались телефонные звонки, заходили сотрудники, которым нужно было по делу зайти к начальнику.
– Занят! – коротко и категорично отвечала девушка-секретарь.
Ожидание порядком утомило Бахыша. Но что поделать: сам сказал, что будет ждать столько, сколько понадобится. В конце концов, его сюда никто не звал...
Коротко, требовательно прозвучал звонок, и секретарша, мгновенно поднявшись с места, вошла в кабинет.
"Ох, быстрее бы ушли эти гости..." – прошептал Бахыш.
Девушка вышла, набрала номер.
– Вас вызывает Джаби Мурсалович,– сказала она в трубку.
Вскоре в приемную вошел статный седовласый человек. Он вполголоса переговорил о чем-то с девушкой-секретарем и вошел в кабинет.
У Бахыша будто селезенка заныла. Так же может до бесконечности продолжаться! Он сейчас еще кого-нибудь вызовет... Знал бы Бахыш, сколько времени придется ему ждать, он бы лучше попил горячего чая в чайхане на морском берегу.
А этого начальника, отца Наиба, выходит, зовут Джаби. А отца Джаби звали Мурсал... Про себя Бахыш-киши решил, что во время беседы и он будет называть начальника по-современному – Джаби Мурсалович...
Но не успел Бахыш-киши настроиться на долгое ожидание, как дверь кабинета широко распахнулась и вышли иностранцы – все в хорошем настроении, улыбчивые, громкоголосые. С ними были трое азербайджанцев – все в строгих костюмах, при галстуках. "Кто же из них начальник?" – забеспокоился Бахыш-киши.
Едва за гостями закрылась дверь, старый лесник подошел к секретарше:
– Доченька, а который из них Нагиев? Я ведь в лицо его не знаю... Он уехал?
– Нет, Джаби Мурсалович у себя в кабинете. Девушка аккуратно прикрыла наружную дверь, остававшуюся приотворенной, и села за стол.
– Дочка, я тебя очень прошу: зайди к нему, пока никого нет, доложи обо мне. А то не дождаться...
– Не тревожьтесь, я о вас не забыла.– Девушка поправила волосы.– Там есть еще сотрудник.
И снова потянулись минуты ожидания, и снова звонок вызова показался Бахышу резким и неожиданным. Не успела секретарша войти в кабинет, двери распахнулись и на пороге показался тот седовласый мужчина, что вошел недавно. Он сделал шаг назад и любезно уступил девушке дорогу.
"Слава богу! – вздохнул Бахыш-киши.– Дождался,, кажется".
Девушка вышла, неся несколько бутылок из-под минеральной воды; она аккуратно поставила их в шкаф. Бахыш смотрел на нее во все глаза, но девушка будто и не замечала его. Она снова исчезла за массивной дверью и снова появилась, неся в руках хрустальные фужеры. И, только поставив в шкаф фужеры и закрыв дверцу, она повернулась к Бахышу-киши:
– Я сообщила о вас Джаби Мурсаловичу... Бахыш поднялся с места, сделал шаг к кабинету.
– Спасибо, дочка, я на пять минут...
– Он вас не может принять,– сухо сказала девушка.– Он сейчас должен уехать.
– Как это – не может?
– Не может, и все...
Девушка начинала, кажется, терять терпение.
– Да ты ему сказала, из какой дали я приехал и сколько времени жду?
– Все сказала, дядюшка. А Джаби Мурсалович ответил, что он вам приема не назначал и чтобы вы явились в приемные часы – послезавтра.
Девушка говорила скорее сочувственно,– видно, ей стало жаль старика.
– Если хотите, я вас отведу к заместителю Джаби Мурсаловича, Вахиде-ханум. Она очень хорошая женщина; может быть, она сможет вам помочь?
Бахыша-киши тронуло сочувствие девушки.
– Спасибо, дочка! – только и сказал он.– Не такое у меня дело, чтобы его мог решить самый хороший заместитель.
Бахыш-киши попрощался и вышел из комнаты. После прохладной приемной воздух в коридоре казался особенно влажным и тяжелым. Сердце в груди тяжело заворочалось, и Бахыш-киши испугался, что сейчас с ним может случиться сердечный приступ – прямо здесь, среди чужих людей, у дверей начальника, который отказался его принять. Бахыш-киши еле дошел до окна, облокотился на подоконник, перевел дыхание. В самом деле, что ему было делать? Этот самый Нагиев занимает большую должность, не врываться же к нему в кабинет, не заставлять же силой выслушивать себя? Но, с другой стороны, не на коленях же его просить о приеме?
Сердце забилось ровнее и тише, и былая решимость вернулась к Бахышу-киши. Нет, надо поговорить. Не здесь, так дома застанет он Нагиева! Не прогонит же тот его с порога, в конце концов...
Скрипнула дверь. Из приемной начальника управления вышел мужчина в хорошо сшитом светлом костюме, улыбчивый, моложавый. В тонких пальцах он держал сигарету.
"Наверное, он! – сообразил Бахыш-киши.– Больше ведь в приемной никого не было..."
Мужчина в светлом быстро зашагал к лестнице. Бахыш чуть не бегом пустился за ним.
– Простите! – крикнул он вдогонку.– Минуточку! Тот остановился, в недоумении глядя на Бахыша.
– Вы товарищ Нагиев? Бахыш дышал тяжело, хрипло.
– Да, я.
– Как раз вы мне и нужны!
– Я – вам??
Недоумение во взгляде мужчины сменилось откровенной неприязнью. Видимо, он понял, что докучливый посетитель, о котором ему докладывали, дождался все-таки его в коридоре.
– Но послушайте,– Нагиев был раздражен,– есть же правила, приличия, есть порядок, наконец! Кто же разговаривает в коридоре? Я велел секретарю передать вам, что могу принять вас в пятницу, вот тогда и приходите.
И Нагиев отвернулся и хотел идти, но Бахыш-киши догнал его и встал на дороге:
– Можно иногда и в коридоре поговорить... Начальник управления отшвырнул в сторону недокуренную сигарету.
– Что за спешка? Ну ладно, приходите завтра.
– Я до завтра не могу ждать,– волнуясь, сказал Бахыш-киши,– я приехал к вам, товарищ Нагиев, чтобы сказать, что ваш сын совершил преступление!
Бахыш, выпалил эту подготовленную заранее фразу одним духом и теперь следил, какое впечатление она произвела. К его удивлению, Нагиев и бровью не повел. .
– Вы ошибаетесь, уважаемый. Поищите-ка преступника где-нибудь в другом месте.
– А я говорю: ваш сын Наиб совершил преступление,– упрямо повторил Бахыш-киши. Нагиев побледнел от злости.
– Слушать не желаю! Мой сын, знаете ли, не так воспитан. Кроме того, по какому праву вы предъявляете мне такие обвинения? Кто вы такой?
– Я Бахыш Идаят оглы Марданов. Работаю лесником в том пансионате, где отдыхала ваша семья. Ваш сын Наиб...– И Бахыш-киши, волнуясь, коротко рассказал о случившемся.
Нагиев слушал поначалу внимательно и заинтересованно, даже напряженно, но, узнав, что речь идет о гибели белки, улыбнулся с облегчением.
– Господи, да разве это преступление? Стоило ли из-за этого приезжать ко мне да еще силой задерживать меня в коридоре? – Голос его снова стал жестким, раздраженным.
– Неужели надо человека убить или дом ограбить, чтобы стать преступником?
– Короче...– Нагиев полез в карман пиджака и вытащил кожаный бумажник.Говорите, сколько стоит эта белка! – Он взглянул на остолбеневшего Бахыша и, приняв его молчание как согласие, отделил от солидной пачки купюр две новенькие двадцатипятирублевки.– Достаточно, я думаю?
Бахыш-киши глядел неприязненно и молчал, но Нагиев расценил его молчание по-своему:
– Что, мало? Я добавлю еще...– Он добавил к двум еще одну хрустящую бумажку.– И нечего было говорить высокие слова, время тратить попусту. Время дорого! Берите и идите с богом.
– Как вам не стыдно! – Гнев душил Бахыша.– Как бы я ни был беден, денег я у вас не просил. Знайте: белок я купил на свои, кровные, привез их в рощу и ни у кого оплаты не требовал. Для людей я это делал, для души! А не для того, чтобы дети таких родителей, как вы, истребляли животных... Теперь вот я вижу, чей сын это сделал! Оставьте ваши деньги при себе вместе с вашим воспитанием...
Бахыш-киши круто повернулся и стал спускаться по лестнице. Нагиев стоял, точно окаменев, держа в руке деньги. К нему подошел один из сотрудников, случайно заставший конец разговора.
– Джаби Мурсалович, этот человек, кажется, угрожал вам? Позвольте, я позвоню дежурному милиционеру, его задержат! Подумайте, какая наглость!..
– Займитесь лучше своим делом,– сквозь зубы процедил Нагиев, опуская двадцатипятирублевки в карман, и, сам не зная почему, вернулся в свой кабинет.
* * *
– Салам, Бахыш-киши! – окликнули лесника у подъезда огромного здания, где находились десятки министерств и ведомств.
Подняв голову, Бахыш увидел мужчину, подвозившего его два дня назад из пансионата в город.
– Здравствуйте!
– Как белка? Помог врач?..
– Да нет,– вздохнул Бахыш-киши,– ничего не вышло.
– Ну, а кто ее убил – вы узнали? Наказан он?
– Эх, кто я такой, чтобы наказывать? – покачал головой Бахыш-киши.Говорил сейчас с отцом этого мальчика. Если он поймет мои слова – хорошо, а нет – так и говорить нечего.
– Садитесь в машину, шофер вас отвезет куда надо,– предложил собеседник.
– Спасибо, я уж лучше пешком. Пойду к внукам давно их не видел, соскучился. Такие они сладкие, эти малыши, дай вам бог тоже дожить до тех дней, когда у вас внуки появятся.
– Благодарю! – улыбнулся мужчина.– Время еще есть. А в пансионат вы сегодня не вернетесь?
– К вечеру, когда прохладнее будет...
– Тогда позвоните, мы за вами заедем! Договорились?
– Договорились,– сказал Бахыш-киши.
