Текст книги "Ганнибал-Победитель"

Автор книги: Гуннель Алин

Соавторы: Ларс Алин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

VIII

Из широкой высокогорной долины, в которой войско два дня стояло на отдыхе, можно без особых усилий подняться на один из отрогов, мысом вдающийся в окружающий пейзаж. Фактически это плоскогорье, способное вместить несколько сот человек и настолько открытое ветрам и солнцу, что на нём нет ни прошлогоднего наста, ни следов вчерашней пляшущей позёмки. Наёмникам, которые всерьёз загрустили от многократных наскоков горцев – чего они никак не ожидали, когда вербовались в Ганнибалово войско, – приказано было, выстроившись попарно, взойти на отрог, чтобы окинуть взглядом долину Пада и часть Италии. Ясная погода продержалась столько времени, что, по крайней мере, половина воинства успела взглянуть на просторы, начинавшиеся там, где кончались Альпы. В большинстве случаев насупленные лица солдат просветлялись от этого зрелища.

У самого края отрога стояло несколько военачальников, которые бегло объясняли воинам, что интересного предлагает открывающийся вид. Однако кое-кто из солдат посмотрел не только вдаль, но и прямо вниз, так что они увидели, насколько крута и труднопроходима тропа, ведущая к подножию.

   – О боги! – восклицает кто-то. – Неужели мы завтра утром должны будем лезть туда?

   – Это ещё окончательно не решено, – отвечает один начальник.

   – Специальный отряд сейчас ищет для нас наилучший путь, – прибавляет другой.

   – Среди этих обрывов вряд ли могут жить люди, а? – осведомляется тот же солдат.

   – Даже горцы, – говорит второй.

   – Спасибо и на том.

   – По крайней мере, мы будем избавлены от их дурацких атак, – вставляет третий.

   – Избавлены от волков! – с нажимом отзывается первый солдат. – Потому что они налетали на нас, как волки. Да-да, каждый раз это была стая изголодавшихся волков, которая кидалась туда, где мы были слабее всего... и мгновенно хватала за глотку.

Я же лелеял воспоминания о недавно пережитом. Раньше моя левая рука всегда была для меня лишь левой рукой. Теперь она стала чем-то большим. Она стала рукой, которая помогла рождению Европы. Я постоянно думал о благословении, снизошедшем на мою левую руку, и иногда даже подносил её к губам и целовал. Иногда я ещё странно подхохатывал и тогда мог снова поцеловать руку – дабы загладить своё кощунство. Однако в основном я пребывал в серьёзном, если не сказать торжественном, настроении. «Правда ведь, меня переполняет радостное смирение?» – спрашивал я себя, на что мог совершенно честно признаться: «Да, это так».

В последние дни меня пробуждал по утрам не холод, а «Карфагенская поэма», которую я начал сочинять и которую мог закончить очень скоро, если бы только мне дали день-два побыть наедине с собой.

Но как раз этого не получилось. В то самое утро нас подняли спозаранку и велели сниматься с лагеря. К рассвету нужно было свернуть стан и приготовиться выступать. Мы не менее двух часов провозились в темноте или при свете чахлых костерков.

Когда я вышел из палатки, над долиной занималась красноватая заря. Я направился к палатке Главнокомандующего. Около неё стоял военачальник Карталон, которого я спросил, где искать Ганнибала. Карталон указал на отрог, прибавив, что вряд ли Главнокомандующий хочет, чтобы его беспокоили. Не обращая внимания на это предостережение, я пошёл прямо на плоскогорье.

Ганнибал стоял на самом краю. Заслышав мои шаги, он сделал жест, призывавший к молчанию. Я остановился на почтительном расстоянии, но потом, незаметно для себя, стал подбираться всё ближе и ближе, пока в конце концов не оказался рядом. «Ганнибал обозревает пространство, на котором будут разворачиваться его победы, – подумал я. И ещё: – «Карфагенская поэма» может послужить прекрасной интродукцией для моего эпоса».

   – О чём ты думаешь? – внезапно спросил Ганнибал.

   – О «Карфагенской поэме», – правдиво отвечаю я.

   – Про что в ней будет говориться?

   – Про все свершения карфагенян.

   – Все-все?

   – Про самое главное, самое выдающееся, что сделали карфагеняне для известного мира.

   – Разве это главное не шло на пользу в первую очередь нам самим?

   – Не скажи. Ты ведь сам покорил Альпы и привёл на высочайший горный массив огромное войско, за что тебя будут восхвалять в веках. Я убеждён, что тебя будут превозносить как покорителя Альп, пока жив на земле хоть один человек. Почему? Потому что твой подвиг пошёл на пользу всем.

   – Не уделяй слишком много места в своей поэме мне и моей родне. Вспомни лучше про Ганнона Великого!

   – Я уже вспомнил про него.

В этот миг из-за горизонта пробилось солнце, залив красным возвышенности, обрывистые склоны и ледники. Гребень хребта засиял золотом. Даже воздух изменил свою окраску.

   – Я собираюсь посвятить заново родившейся Европе большой эпос, – тихо говорю я.

   – Счастливец, ты можешь думать о таких вещах. Я же думаю о том, как нам лучше спуститься по южному склону. Впрочем, едва ли дело пойдёт хуже, чем на подъёме.

   – Мой эпос может быть закончен лишь через много лет.

   – Я надеюсь, мой военный поход закончится быстро. В противном случае... в противном случае я последую примеру фараоновой мыши. Стоит Риму сникнуть от усталости, как я заскочу ему в пасть и стану рвать, кусать и терзать его.

   – Ты уже рассказывал. Но я в это не верю. Не верю я и в скорое окончание войны.

   – Что ты хочешь сказать?

   – Только то, что война будет продолжена, уже не за Рим, а за другие края. В Европе слишком много нерешённых проблем, чтобы война кончилась быстро.

Навстречу нам приплыло несколько лёгких розовых облачков, которые осели на склоне под нами. Я наклонился над обрывом, чтобы увидеть, поплывут ли они дальше. Но они не уплыли. Напротив, к ним стали прилепляться новые облака, которые, казалось, образовывались в глубокой долине прямо на глазах. Над головой облаков не было вовсе. Они скапливались у нас под ногами. Обзор становился всё хуже и хуже. Вскоре образование облаков пошло намного быстрее, и мы перестали видеть что-либо, кроме их розовой массы.

   – Пора возвращаться, – говорит Ганнибал.

   – Наша беседа в хижине у горцев прервалась, – торопливо напоминаю я. – Она, конечно, прервалась событием замечательным и благословенным, но ты по-прежнему должен мне пространный разговор, Ганнибал.

   – Глядишь, когда-нибудь получится.

   – Я не забуду этого обещания.

   – Тебе нужно подловить меня. Я никогда заранее не знаю, когда выдастся спокойная минута.

В этот самый миг я, первым из нас двоих, замечаю удивительное явление. На скоплении облаков, простирающемся перед и под нами, появляется колоссальная тень, которую отбрасывают контуры гор. Среди их очертаний выделяется тень нашего отрога, а сверху него – тени меня с Ганнибалом. Примечательным и фантастическим в этом зрелище были вовсе не сами тени, а их невероятные размеры. И Ганнибал и я казались увеличенными в тысячу раз.

Я прихожу в неописуемый восторг. Охваченный радостью, едва ли не эйфорией, я возглашаю:

   – Се Ганнибал-Победитель!

И, вытянув руку, показываю, куда смотреть. Моя тень вдали повторяет движение. Я поднимаю обе руки кверху. Тень повинуется мне. Теперь и Ганнибал возносит руки.

   – У тебя заниженные мерки, Ганнибал. Вот твой истинный масштаб. Само небо подтверждает твоё величие.

От возбуждения у меня начинают стучать зубы. Меня колотит озноб.

   – А ты, Йадамилк? Ты ведь тоже стал исполином.

   – Ганнибал-Победитель! – снова кричу я.

Моя рука тянется заткнуть рот. Я второй раз проговариваюсь, в присутствии Ганнибала называю его тайное имя. Я испуганно кошусь на него, но он не подаёт вида, что случилось нечто особенное. Мой энтузиазм вспыхивает с новой силой.

   – Это нужно показать войску! Тогда все возликуют и будут счастливы.

   – Нет, Йадамилк, не надо.

   – Ты должен! Должен! – как ребёнок, воплю я.

Я с трудом выговариваю слова. Крик и шёпот перемежаются, мешаясь в одну кучу. Ганнибал неумолим.

   – Нет, Йадамилк! – строго произносит он.

   – Ты не имеешь права лишать воинство сего грандиозного зрелища, – продолжаю упорствовать я. – Каждый сам поймёт значение этих теней.

   – Я сказал «нет».

   – Дай посмотреть хотя бы военачальникам.

   – И им не надо. Нам скоро выступать.

   – Хотя бы несколько человек! – ору я, – Взгляни, каким потрясающим светло-красным бордюром обведены наши тени!

   – Тут все цвета радуги, – говорит Ганнибал. – Ты только посмотри на солнце! Вокруг него сияет лучезарный нимб.

   – Твою тень должны увидеть не только мы с тобой. Это благословенное, символическое знамение, дарованное нам Мелькартом.

   – Я знаю. Нам воссиял Мелькарт.

   – Если военачальники увидят это, их боевой дух возрастёт и нам будет легче добиться победы.

   – Нет, – в который раз заявляет Ганнибал. – Обещай мне молчать об этом.

   – С нами говорил через космос сам Мелькарт. Это событие огромного значения.

   – Обещай, что ты будешь молчать.

   – Конечно, я обещаю, но я делаю это с грустью. Печально, что только мы с тобой...

   – Да, это будем только мы с тобой.

   – Но в «Карфагенскую поэму» я вставлю всё, что мне дозволит Муза.

ОБ АВТОРАХ

ЛАРС АЛИН – один из классиков шведской литературы XX в. – родился в 1915 г., умер в 1997 г. Он автор многочисленных романов, новелл, пьес и эссе. Неоднократно был удостоен национальных литературных премий. Почётный доктор философии (1969).

ГУННЕЛЬ АЛИН родилась в 1918 г. Её перу принадлежат шесть романов, один из которых – «Ганнибал-сын» – посвящён детству Ганнибала. Он вышел в 1974 г.

Роман «Ганнибал-Победитель» – совместная работа супругов Алин. Эта книга сразу по выходе была удостоена престижной премии имени шведского писателя XVIII в. Юхана Челльгрена.

Текст романа «Ганнибал-Победитель» переведён со шведского по изданию: Gunnel och Lars Ahlin. Hannibal Segraren. Stockholm, Bonniers, 1982.