Текст книги "Танго дикого лебедя (СИ)"
Автор книги: Грушенька Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
7
Я медленно вдохнула и выдохнула. Этот наглец меня бесил. Однако, немного поразмыслив, я вдруг пришла к выводу, что и сама вела себя ничем не лучше. Стало ужасно стыдно. Видимо, нервы были ни к черту. В конце концов, докапываться до его костюма начала именно я, причем действительно после того, как он за меня вступился. Я нехотя кивнула и откинулась на спинку стула. Затем взяла со стола свой Пина Колада и отпила немного. На сцене несколько исполнителей, окруженных толпой танцовщиц в ярких костюмах, что-то пели про Новый Год, и я попыталась немного отвлечься и успокоиться. Наверное, я и правда вела себя слишком нервозно. Подумаешь, пара колких шуточек… Это ведь не повод обливать человека виски…
– Спасибо. Вкусный коктейль, – произнесла, наконец, напряженно, но примирительно.
– Правильное решение… – заметил новый знакомый по имени Вадим спустя какое-то время. – За полчаса до Нового Года уже все равно поздно искать себе другую компанию. Кстати, красивый костюм. Это ведь черный лебедь из «Лебединого озера», если не ошибаюсь?
Он снова насмехался, но на этот раз я и сама едва сдержала улыбку.
– Почему Барон Самеди? – решила продолжить тему карнавальных костюмов я. Мужчина задумчиво потер губы.
– Тебе может не понравиться ответ. Ищу легких развлечений с легкомысленными девочками… Его образ идеально подходит для этого. Не думаешь? – Кажется, он вопросительно приподнял бровь.
Такое прямолинейное признание на некоторое время ввело в ступор, как и его бессовестно откровенный взгляд. Что ж… Никакого другого объяснения тут и нельзя было ожидать…
– По крайней мере честно, – попыталась изобразить понимание я. – Но сразу хочу предупредить, что я вовсе не легкомысленная…
– Да я уже догадался, – равнодушно пожал плечом мой собеседник. – Хотя все же не вполне понимаю, почему бы тебе не расслабиться, раз ты все равно рассталась со своим бывшим…
– Расслабиться – значит, пуститься во все тяжкие? – Внутри вновь невольно поднялось возмущение.
– Не во все… только в некоторые… – рассмеялся над моим праведным гневом дух разврата и веселья из мира мертвых. – Но, думаю, твоему парню пошло бы на пользу, если бы он увидел, что ты неплохо проводишь время с другим.
– Неплохо провожу время… – повторила я в раздумье. – Знаете, я не против неплохо провести время. Только при одном условии. Мы не будем выходить ни за какие рамки.
– Звучит не очень… но обещаю попробовать. – Сидящий слишком близко мужчина, который чересчур бесцеремонно заглядывал мне в глаза, улыбнулся мягкой обаятельной улыбкой. Невольно заметила, что у него мужественный контур лица – довольно широкая нижняя челюсть с острыми углами и квадратный упрямый подбородок, а губы полные и четко очерченные, что не мог скрыть даже сглаживающий черты грим. А еще его обещание прозвучало совсем не убедительно, но отступать уже было поздно. – Так как тебя зовут, дикий лебедь? – Звук его голоса почему-то вызвал приятный озноб вдоль позвоночника.
– Света. – Выдавать настоящее имя я вовсе не собиралась.
– «Тускло светится луна в сумраке тумана. Молчалива и грустна милая Светлана», – продекламировал он.
– Жуковский, – невольно улыбнулась этим строкам. – Любите поэзию?
– Нет… Просто память хорошая… Запоминаю даже то, что мне совершенно не нужно, еще с детства… Могу прочесть любой стих из школьной программы за одиннадцать лет, черт бы их все побрал…
– Сколько же ненужных вещей хранится в вашей памяти?
– Не представляешь… Даже имена почти всех героев из третьесортных ужастиков. Но нужное тоже запоминаю. И это главное.
– Должно быть, в вашей профессии это востребовано…
– Я еще и имена девушек никогда не путаю.
– Вау! Это похвально при вашей… явной любви к разнообразию.
Что ж, кажется, нам удалось найти общий язык, потому что следующие минут двадцать мы задушевно болтали о всякой чепухе в том же духе, смеясь и ничего не замечая вокруг. Когда же со сцены вдруг предупредили, что до встречи Нового Года осталось всего пять минут, коварный Барон Самеди вдруг приложил к губам палец, чтобы остановить мой поток болтовни. Я осеклась, а он наклонился чуть ближе, якобы из-за громкой музыки, и положил руку на спинку моего стула. Я почувствовала на губах его горячее дыхание, а еще тепло его тела и теперь уже откровенно запылала от мужской близости.
– Говорят, что фейерверк лучше смотреть из соседнего зала, – сообщил он, конечно же, как всегда, опаляя взглядом лицо и заставляя задыхаться. – Там панорамные окна, а здесь с минуты на минуту начнется кабаре-шоу. Где предпочитаешь встретить Новый Год?
Его вопрос на какое-то время поставил в тупик. Просто не могла сообразить, как ему удалось так меня загипнотизировать, что я даже не услышала, что со сцены объявляли о приближающемся Новом Годе. Облизала пересохшие губы и пожала плечами.
– Наверное, фейерверк лучше, – по-детски искренне ответила я наконец.
– Тогда пошли. – Вадим протянул руку ладонью вверх. Из вежливости пришлось вложить в нее свою и встать вместе с ним. Только он почему-то задержался, рассматривая мои пальцы в кружевных перчатках. – Разреши я сниму это? – Не дожидаясь ответа, он мягко провел ладонью по моей руке от локтя до запястья, затем стянул с меня перчатку за кончики пальцев и проделал то же самое с другой рукой. От его прикосновений нещадно колотило током, внутри росло напряжение и жар, которые отозвались в трусиках бесстыдной пульсацией. Я даже не знала, что на это ответить, как реагировать… От этого незнакомца будто и правда исходила какая-то древняя магия вуду… Поэтому, когда он бросил мои перчатки на столик, туда же, где лежал его цилиндр и стояли наши напитки и закуски, я просто позволила ему взять себя за руку и повести куда-то.
Новая зона клуба, которую мне еще не довелось рассмотреть, тоже поражала своей красотой. На нашей территории – дикая ночь порочного веселья, ядовитый свет неона и огромных золотых люстр, роскошная классика и безумный хайтек. За огромными панорамными окнами – городская зимняя идиллия, желтые огни, белые дома и деревья, черное небо, очистившееся от снегопада. Уверенно пробираясь сквозь толпу, незнакомец с ликом смерти крепко держал меня за руку, не позволяя отставать. А еще его большой палец иногда поглаживал мою ладонь и внутреннюю поверхность запястья, как бы невзначай, очень нежно, но от этих бесстыдных ласк еще сильнее кружилась голова, горела кожа, сладко пело внизу живота. Зная себя, недоумевала, почему позволяю постороннему мужчине, с которым только что ссорилась, делать с собой такое… С любым другим уже давно избавилась бы от такой назойливой близости, но его прикосновения были приятны, они интриговали и внушали какие-то волнительные, пока еще совершенно неопределенные мысли и фантазии… Почему бы и нет? В конце концов, это было так романтично – немного оторваться с этим притягательным незнакомцем… Губы невольно искривились в предвкушающей улыбочке. Нет, я не буду делать ничего такого… разве что чуть-чуть невинного флирта и все… Вадим вдруг на миг оглянулся через плечо – пришлось сжать губы, чтобы скрыть улыбку. Черт, кажется, он догадался, что я вся горю… Попыталась все же вырвать руку, однако, его пальцы сжались сильнее, даже немного больно, поэтому пришлось подчиниться. Наглый тип… Такой ведь своего не упустит… особенно сейчас, когда до боя курантов оставалось всего ничего, и отступать мне было некуда…
Успев захватить с подноса проходящего мимо официанта бокалы с шампанским, мы остановились у самого стекла, будто у края обрыва, уносящегося вниз на восемьдесят с лишним этажей, так близко, что страх падения перехватил дыхание. Будто угадав мои чувства, мой спутник отвел в сторону мое крыло, обнял сзади за талию и чуть склонился к волосам. Кажется, он только что коснулся их губами и вдохнул аромат духов. Его руки бесцеремонно оплели мой стан, заключая в уверенные объятья. Слегка запаниковав, я попыталась вырваться. Он не пустил.
– Мы договаривались не переступать границы… – предупреждающе напряглась я.
– Ты это серьезно? – ухмыльнулся он с такой интонацией, что почувствовала себя ужасно неловко. – Не порть все, ангел… Ты уже не маленькая девочка. Нужно уметь веселиться и наслаждаться моментом… Знаешь, чего бы я хотел? – пока я размышляла, стоит ли пытаться угадать, он склонился ниже к уху и едва заметно тронул его губами. – Трахнуть тебя прямо здесь и сейчас, голую, на виду у всего города… Впрочем, крылышки и чулки можно было бы оставить…
От шока вся кровь отлила от лица и головы, только усиливая головокружение и слабость. Его безнравственный шепот и близость сотворили со мной нечто невероятное. Может быть, я выпила слишком много на голодный желудок… Два бокала шампанского и эта дурацкая Пина Колада… Коктейли всегда сносят крышу, потому что иначе никак нельзя было объяснить, почему я, вместо того, чтобы пнуть его как следует, боролась так неубедительно, когда он принялся тереться щекой о мою шею. Ноги стали ватными, в голове все шло кругом, по телу бегали наэлектризованные мурашки. В трусиках полыхал пожар.
– Я оболью вас шампанским… – прошипела жалобно, вроде как, пытаясь угрожать, и тут же тихонько застонала, кутаясь в тепло мужских объятий и наслаждаясь мягкими поцелуями в шейку.
– И себя заодно облей… А потом я с тебя его слижу… – мужской язык действительно заскользил по коже, по ушку, мягкие горячие губы захватили в плен мочку, а потом прошлись по щеке и добрались до уголка губ, вызывая дрожь.
– Это нечестно… Удар ниже пояса… В переносном смысле… – опомнилась в последний момент, понимая, что, кажется, оговорилась по Фрейду.
– И в прямом тоже… – тут же рассмеялся мой искушенный спутник. – Промокла?
– Да прекратите же! Мы же совершенно незнакомы! – выдохнула ему в лицо, отталкивая его руки. Мужчина отступил, но лишь ненадолго.
– Пей… – приказал он, звякая своим бокалом о мой. Я послушно сделала два больших глотка. Он выпил свое шампанское до дна, поставил оба бокала на ближайший столик и вновь обхватил меня сзади за талию и прижал к себе, легонько покачивая из стороны в сторону. Ток вновь прошиб по позвоночнику и заставил задрожать и вцепиться в его неугомонные руки. – Тихо, правильная девочка… Слышишь куранты? – Вновь зашелестел в ушке чарующий шепот. Часы из мощных динамиков и правда ударили в первый раз, и все кругом хором начали отсчет. – Загадай желание… – улыбнулся Барон Самеди и положил ладонь мне на щеку, проводя большим пальцем по отзывчиво приоткрывшимся губам. Я загадала, но толком ничего не успела осмыслить, потому что меня заставили повернуть и поднять голову, а потом накрыли мой рот поцелуем. Сначала со смешком подумала, что испорчу его грим и свой макияж… потом все мысли разом вылетели из головы. Боже, меня никто никогда не целовал так порочно и искусно… Немного жестко, немного больно, крепко и уверенно, слишком глубоко и развратно, будто он совсем не ведал стыда, как будто мы были знакомы сто лет и находились здесь совсем одни.
8
Наверное, мне следовало его остановить… Нельзя вот так запросто позволять незнакомцу себя целовать… особенно такому самоуверенному и наглому, даже не скрывающему, что ищет развлечение на одну ночь… Только сопротивляться совсем не хотелось… Это было так прекрасно… Не знаю, как долго длилось наше безумие. Когда он отпустил, фейерверки с грохотом взрывались прямо перед глазами цветными фонтанами, как на ладони, и тут же распускались огромными ослепительными цветами… От прикосновений его рук рассыпающиеся искры салюта, казалось, бежали по коже, усиливая внутренний трепет от звуков выстрелов… Его теплые ладони прошлись по обнаженным плечам.
– Потанцуем? – прохрипел мужской голос в самое ушко.
– Я плохо танцую, – призналась честно, и так вся дрожа.
– Я буду осторожен, – весьма двусмысленно улыбнулся Вадим.
Опьяненная и растерянная, я позволила ему развернуть себя к нему лицом и подняла глаза, наивно надеясь на защиту собственной маски. Кажется, он красивый мужчина, поэтому не привык слышать отказов, ничуть не смущается и идет напролом, как зверь на намеченную добычу. Только за гримом сложно было рассмотреть его черты, и это жутко пугало, а еще приводило в растерянность. Мы что, никогда больше с ним не увидимся после этой ночи? Для него все это правда ничего не значит, потому что прельщает лишь яркость новизны и неизвестности?
– Хочу, чтобы ты распустила волосы. – Высказанное желание прозвучало как приказ.
– Вообще-то мне два часа укладку делали… – попыталась изобразить упрямство.
– Я сказал, распусти… Хочу падшего ангела, а не офисную мышку…
На миг задохнулась от возмущения и шока. Это вновь укол в мой адрес?! И он серьезно или это просто такой оборот речи?! Рассердилась, но демонстративно фривольно вынула из волос несколько шпилек, сунув их в висящую на плече маленькую сумочку на цепочке. Видимо, совсем не хотелось прослыть офисной мышкой в глазах этого провокатора… Большая часть локонов рассыпалась по плечам и спине, но так даже стало легче… будто обрела свободу… Взглянула на него с вызовом, но, конечно, тут же покраснела. Он даже не улыбнулся.
– На тебе ведь чулки? – только спросил требовательно.
– Между прочим, это вас не касается…
– Значит, все-таки чулки, – ухмыльнулся он. – Знаешь, это чертовски возбуждает… – Он сглотнул и коротко погладил меня по пылающей щеке. Только сейчас я вдруг поняла, как он возбужден и оттого взвинчен. Как же вновь хотелось, чтобы он поглотил мои губы – страстно, дико, развратно, будто вокруг нас не было толпы, будто со сцены не доносился грохот совсем не подходящей к случаю музыки, будто после этого не пришлось бы останавливаться… Однако, он все же сдержался, обхватил меня за плечи и повел на танц-пол. Глаза совершенно случайно наткнулись в толпе на молодого человека в белом, расшитом золотом костюме, золотом тюрбане и маске. Вроде бы, он и правда был в компании Жар-птицы в оранжево-красном. Наши взгляды на несколько секунд пересеклись. На какое-то время даже почувствовала себя настоящей Светой Пашкевич, будто этот парень в костюме индийского принца и правда мой бывший, а я его отшила и сейчас иду в компании другого прекрасного незнакомца, чувствуя, что немножечко отомстила за нанесённую мне обиду… Как странно… Но мне нравится это чувство… хотя это, наверное, неправильно – быть не собой, а кем-то ещё… Просто когда бы я настоящая смогла увидеть все это? Испытать весь спектр этих эмоций? Как жаль, что все это лишь сказка на несколько часов, а потом придется возвращаться в прозаическую реальность.
Мой спутник наконец остановился и замер, глядя на меня сверху вниз и будто ожидая какого-то хода с моей стороны. Поддавшись эмоциям, взяла его за кончики пальцев, положила его руку себе на талию и прильнула к нему, уложив ладони на его груди. Тут же почувствовала, как его горячая ладонь переместилась мне на поясницу, а вторая сжала мои дрожащие пальчики. Он притянул к себе крепко и жадно, тут же дав почувствовать внушительное мужское возбуждение. В первую секунду захотела отпрянуть, смутившись, но обволакивающее, уничтожающее стыдливость желание разлилось по телу. Кожа покрылась мурашками, соски затвердели, притираясь к шелковистой ткани корсета, в трусиках отчетливо почувствовалась влага. Невольно потерлась низом живота о его каменную эрекцию, вдруг и правда ощутив себя падшим ангелом.
– Стараешься ради своего бойфренда? – ухмыльнулся он вдруг, введя меня в ступор неожиданным вопросом.
– Нет, я… – начала было оправдываться, не подумав… Но ведь на самом деле, будь я Светой, именно так я и поступила бы, наверное…
– Я не осуждаю… – с прохладцей заметил Барон Самеди. – Даже возбуждает. Пусть смотрит.
Мой партнер медленно повел в танце, ни на секунду не ослабляя захват. Дышать стало тяжело, все мысли спутались от такой интимной близости, каждый рецептор распустился чувственным цветком и замер в ожидании его ласк, его прикосновений, его поцелуев. Однако Вадим почему-то держался слегка отстраненно, иногда взирая на меня каким-то изучающим пытливым взглядом сверху вниз. Попыталась вспомнить, когда танцевала в последний раз. Кажется, с Димой в каком-то клубе… Тогда чувствовала себя весьма неловко, ведь нужно было пытаться выделывать перед ним какие-то эротические движения, как было принято в подобных заведениях, а у меня плохо получалось. Ему нравились развязные танцы под всякую попсу, и он любил эффектно танцующих девушек… Мне поневоле и вопреки собственным желаниям приходилось соответствовать. Однако, это явно не было близко мужчине, который сейчас сжимал меня в объятьях. Ему не интересно было шоу напоказ. Сейчас здесь были только он и я. Он подчинял, я повиновалась… а еще он наслаждался мной и нашим танцем, видел и чувствовал только меня, несмотря на то, что мы молчали очень долго, потихоньку прислушиваясь и присматриваясь друг к другу.
– Как ты сюда попала? – наконец сухо поинтересовался он, в очередной раз вызвав замешательство.
– В смысле? – пролепетала испуганно.
– Откуда у тебя оказалось приглашение? – продолжил он холодный допрос, будто подозревая меня в чем-то.
– Мне подарила подруга, – не сообразив, выдала я. Похоже, подобный ответ он и ожидал услышать. Мужские губы искривила ухмылка.
– Как и твоему бывшему? Щедрая подруга…
– Нет… он… – тут я совсем растерялась и не нашлась сразу, что сказать. Ну почему я не соврала, что он меня сюда пригласил?!
– Запуталась? Ничего, начни сначала… – Невозмутимая маска духа смерти взирала на меня со строгостью всеведущего божества.
– Какая, собственно, разница? – не выдержала этого неуместного допроса. – Я же не спрашиваю, откуда приглашение у вас.
– Я его купил. В этом нет никакой тайны. Опять же, я тебя не осуждаю… просто интересно… Ведь тот тип – не твой молодой человек, хотя он явно так думает? Ты толком и не взглянула на него за весь вечер… Значит, не переживала… Сомневаюсь, что первый встречный даже в моем лице настолько тебя увлек, что прежние чувства тут же оказались забыты.
– Что вы вообще можете знать?! – вспылила я вдруг, уже пытаясь вырваться из стальных объятий. Руки мужчины сжались крепче, не выпуская. – Он мне изменил с близкой подругой! Я его ненавижу!
– Ненависть – сильное чувство, – возразил мне опять такой выдержанный и холодный голос. – Оно очень хорошо мне знакомо. Ты его не ненавидишь. Я бы заметил, учитывая твой темперамент.
– Думаете, что так хорошо разбираетесь в людях? Весьма самонадеянно!
– Я прекрасно разбираюсь в людях и еще ни разу не ошибался. Ты не та, за кого себя здесь выдаешь, – хладнокровно вынес свой приговор всеведущий дух смерти.
– А вы, надо полагать, Барон Самеди собственной персоной?! – продолжала негодовать я.
– Нет, это мой костюм, который я выбрал сам, потому что он соответствует моему внутреннему содержанию. Я испорченный, избалованный, развратный, меняю любовниц, как перчатки, но придерживаюсь строгих принципов в делах и в человеческих отношениях, не касающихся секса. Что до тебя, так мне просто стало любопытно, кто ты… безразличная стерва, которая так легко крутит мужиками, или маленькая врушка, попавшая в эту ситуацию чисто случайно с корабля на бал… Знаешь, я склоняюсь ко второму… потому что на стерву ты не тянешь…
9
Замерла в его объятьях, на этот раз не вырываясь, а глядя ему в глаза. Все же он умел быть жестким, если хотел, да и загонять в угол у него получалось прекрасно… Но больше всего пугало, что он умел быть и нежным, и обольстительным, что так сбивало с толку…
– Не знаю, что там у вас за принципы, но я ведь не лезу к вам в душу и в вашу жизнь. Какая вам разница, кто я? Это мой бывший и точка. Ясно?
– Как его зовут? – последовал следующий прямой и выдержанный вопрос.
Открыла рот, но так и не нашлась, что ответить, поэтому лишь облизала пересохшие губы и опустила лицо. Врать я определенно не умела… Хотя чего мне стоило – назвать первое пришедшее в голову мужское имя? Просто чувствовала, что меня вновь без труда выведут на чистую воду, и что тогда? Почему только ни мне, ни Свете не пришло в голову, что я должна хоть что-то знать о ее бывшем, чтобы выдавать себя за нее… Хотя кто же знал, что он станет так активно пытаться ее вернуть, а какой-то незнакомец решит меня пытать?..
– Что и требовалось доказать… – Безмятежно наслаждался Самеди триумфом своей проницательности и, словно специально меня мучая, добавил: – Я спрашивал, чтобы знать, насколько он тебе дорог… на тот случай, если придется его бить… потому что он с тебя взгляд не сводит весь вечер…
Сглотнула, пытаясь оценить, всерьез он это или снова шутит. По устрашающе беспристрастному черепу, нарисованному на его лице, конечно, ничего было невозможно определить. Чего вообще можно ожидать от незнакомца без лица? Непонятно… Только бы никакой драки! Света послала сюда именно меня, чтобы здесь не случилось скандалов… Хотя она же сама заманивала меня интересными знакомствами, но, видимо, не ожидала, что бывший пойдет на попятную. Или никак не рассчитывала на то, что я познакомлюсь с кем-нибудь…
– З-знакомая попросила прийти сюда вместо нее… – решилась сознаться в итоге. – Она заболела, не могла прийти сама… и не хотела показать ему, что боится или страдает… Это ее бывший…
– Что ж… – довольно хмыкнул этот следователь по особо важным делам. – Подруга не прогадала… Он в ярости и в замешательстве… может быть, даже решит вернуться… Если, конечно, ты не разочаруешь его полностью своим распутным поведением…
– Я… и не собираюсь… – вся внутренне встрепенулась, краснея до ушей и инстинктивно отстраняясь, чтобы оказаться на более приличествующем расстоянии.
– Серьезно? – мой партнер приподнял бровь. – Я тебя умоляю… Уверен, острые ощущения ему не помешают…
От шелка в его голосе в очередной раз будто обдало кипятком. Этот мужчина определенно имел надо мной какую-то власть, как и над любым, над кем бы пожелал. В нем чувствовалась эта уверенность и сила. Никогда до сих пор не испытывала подобного. Должно быть, все дело было в выпитом алкоголе, атмосфере и масках… А, может быть, в том, что я понимала, кем он мог быть… какого рода человеком… взрослым, состоявшимся, уверенным в себе мужчиной, который знал цену всему на свете, в том числе себе и мне. Это пугало, но на это указывало все: его самоуверенный тон, его опытность, его шикарный дорогой костюм, его низкий рокочущий уверенный голос, его холеные наглые руки…
– А вы не думаете, что это нечестно – вот так вмешиваться в чужие отношения и менять чужую судьбу? – Продолжала мучиться во мне совесть.
– С чего ты взяла, что способна влиять на чьи-то отношения и тем более судьбу? Эти двое все это устроили, а не ты, причем вполне сознательно.
– Но… он ведь не знает, кто я.
– Насколько я понял, он ей изменял, а теперь качает права… Многие мужчины не позволяют женщинам того, что легко позволяют себе. Пусть пострадает. Ему полезно.
– Мне кажется, это не нам с вами решать…
– Ты обычно защищаешь всех бабников или только этого, потому что он не твой?
– Этого. Потому что знакомая, возможно, его простит…
– И будет дурой. Почему-то уверен, что она таковой не является, но, видимо, сильно рассчитывала на тебя.
Вскинула на мужчину обжигающий возмущенный взгляд, но не увидела и тени улыбки, хотя прекрасно чувствовала, что он смеется надо мной самым откровенным образом.
– Спасибо! – пробурчала с сарказмом, чувствуя, что обижаться было бы глупо и по-детски. К тому же он ведь, скорее всего, прав…
– Это был комплимент в своем роде, – решил на сей раз смягчить свой приговор Вадим. – Ты не расчетливая и наивная. До определенного возраста прокатит, даже мило… но потом будет тяжело, если не изменишься.
Вздохнула, краснея. Да, наверное, такой я и являюсь. Именно поэтому я сейчас не бегу, сломя голову, от этого духа сексуальности и разврата, а послушно льну к нему, позволяю себя сжимать, заговаривать себе зубы и вновь гладить мою ладонь так, что электрические разряды прошибают всю нервную систему и неприлично подрагивают в трусиках, где все уже давно влажно. Будто учуяв мое состояние, коварный темный дух склоняется и влажно целует, сначала вскользь, потом раздвигая языком мои губы, дальше – проникая глубоко, страстно и нетерпеливо, будто пытается съесть мой язык. Черт, от этих безумных ласк и чувственных сражений мои мышцы во всем теле совсем слабнут, а его наливаются железной крепостью, будто он выпивает мои жизненные силы… Хочется, чтобы он уже схватил меня и утащил куда-нибудь, чтобы там облегчить мои муки… Уверена, он сделал бы это мастерски, в меру грубо, в меру нежно, то стремительно, то неторопливо, всегда идеально угадывая правильный темп. Мысли об этом окончательно меня обезоруживают. Какого черта такое вообще лезет мне в голову?!
– Кем бы ты на самом деле хотела сейчас быть, если бы сама выбирала костюм? – вдруг спросил он, прекращая свой безумный поцелуй, после которого еще нужно было отдышаться и собраться с мыслями.
– Не знаю… – Невольно усмехнулась, потому что с моей дотошностью и вечными сомнениями я бы выбирала его год и все равно осталась бы не уверена в правильности выбора. Тем не менее, решила пофантазировать. – Сначала я бы купила платье… белое или нежно-голубое… сверкающее… в пол… но с открытым декольте…
– Что ж… представил… – ухмыльнулся Барон Самеди в ответ. – Это чтобы быть похожей на невесту? Все девочки об этом мечтают.
– Может быть… Но я бы, пожалуй, была Снежной Королевой.
– Снежной Королевой? – Мужчина вновь насмешливо выгнул бровь. – Детский сад… – выдохнул тут же. – Хорошо хоть не Золушкой или Красной Шапочкой…
– Ну, роль Серого Волка недалеко ушла от вашего амплуа. Но хорошо. Если вам нужно что-то взрослое, то Кармен или Манон Леско… И тогда я была бы в алом.
– Значит, роковые красавицы тебе тоже не чужды… Тогда лучше сразу надеть костюм Монсеррат Кабалье и покорить тут всех мужчин за один присест хабанерой и бюстом седьмого размера…
– Эй! Все-таки вы ужасно злой! – возмутилась я его очередным укусом, в шутку ударив его по плечу ладонью. – Что ж, раз вы так любите судить о других по одежке, Барон Самеди, хотите, я скажу, что думаю о вас?
– Я весь внимание… – как всегда чуть высокомерно промурлыкал он. – Хотя я ведь и так выложил о себе всю подноготную…
– Нет, не всю! – Выпалила уверенно, а потом чуть повернула его руку, в которой он сжимал мою, указывая на его запястье. – Вот здесь у вас миниатюрная татуировка самолета. Что бы это значило? ВДВ или авиационный? В любом случае вы любите небо и любите летать… Ведь так? Может быть, несбывшаяся мечта, а это метка, чтобы о ней не забыть?
На удивление, этот нахал, у которого на все всегда был готов ответ, почему-то промолчал, будто смутившись. Хотя нет, такие едва ли способны смущаться. Он был недоволен, потому что повернул руку так, чтобы татуировка вновь была мне не видна.
– Мне продолжить? – спросила с вызовом, чуть склонив голову на бок и заглядывая ему в глаза.
– Валяй… – холодно бросил он, будто ему все это безразлично, хотя на самом деле мне показалось, что он немного злится. Неужели и его можно взять на слабо? Или мужчины тоже страдают от любопытства, когда дело доходит до вынесения им оценки понравившейся девушкой?
– Хорошо, – кивнула с уверенностью. – У вас ухоженные руки, значит, профессия интеллектуальная, но на ладонях, вот здесь, – я провела большим пальцем по подушечкам на его руке, – все же есть мозоли. Значит, вы занимаетесь в спортзале. А еще… грим на лице вместо маски говорит о том, что вы не хотели бы, чтобы ее можно было с вас снять даже в случае каких-то форсмажорных обстоятельств. Вы очень скрытный, Барон Самеди, гораздо более скрытный, чем я… Может быть, вы политик или известная личность?
– Или женат… – со всей серьезностью добавил он, а у меня что-то порвалось внутри. – До этого ты, конечно, не додумалась? – скривился он в своей обычной ухмылке. – Или предпочла более романтические версии?
– Кто выдержит вас дольше одного вечера? – насмехаясь в его духе, зачем-то продолжила отстаивать свою версию я. – К тому же у вас как минимум был бы след от кольца…
– То, что все женатые мужчины и замужние женщины носят кольцо, – миф, – последовал хладнокровный ответ.
– Жена не отпустила бы вас в новогоднюю ночь.
– Возможно, я в командировке.
– Тогда вы ужасный человек… – с искренним осуждением воскликнула я и зло сверкнула на него глазами.
– Этого я и не скрывал. – Металл его голоса как всегда обжег холодом.
Невольно закусила губу. Слышать подобное было неприятно. Настроение тут же испортилось.
– Для тебя это имеет значение? – поинтересовался Вадим, чуть склонившись к моему лицу.
– Определенно, – прошептала едва слышно, надеясь, что голос не дрожит.
– Что ж, – он сделал паузу, будто задумавшись, – тогда я не женат, если образ убежденного распутного холостяка тебе нравится больше.
Вот, значит, как…
– Мне больше нравится правда, – упрямо склонила голову, чтобы не видеть его лица и чтобы он не смотрел на меня даже в маске своим рентгеновским зрением.
– Ее ты все равно никогда не узнаешь, а против предположений и фантазий я ничего не имею.
Этот ответ оказался очередной пощечиной, будто он ставил меня на место, напоминал, что я не имею никакого права узнать о нем что-либо. Или это было наказанием за мою проницательность?
– «И страшным, страшным креном к другим каким-нибудь неведомым вселенным повернут Млечный путь…» – произнесла бесцветно.
– Тоже запоминаешь все подряд?
– Нет, мне нравится Пастернак. Тем более что твоя татуировка напомнила об этом стихотворении… «Идет без проволочек и тает ночь, пока над спящим миром летчик уходит в облака… Он потонул в тумане, исчез в его струе, став крестиком на ткани и меткой на белье».
Мужчина вдруг остановился и замер, глядя на меня в упор. Затем взял за руку и куда-то потянул за собой. Я уперлась, не ожидая подобного порыва.
– Пошли, – приказал он нетерпеливо.
– Куда?
– Тебе понравится.
– Вадим… Вы… – попыталась сформулировать что-то вразумительное, но ничего не придумывалось. Просто, наверное, мне нравилось вот так идти за ним куда-то сквозь толпу и чувствовать свою руку в его большой теплой ладони. Все мысли будто выветрились из головы. Остались только ощущения… Кругом полутьма и мелькающие, ослепляющие огни клуба – розовые, сиреневые, зеленые… Где-то играет зажигательная музыка, раздается смех толпы и аплодисменты. На сцене мелькают полуобнаженные девушки в мехах, перьях и огромных золотых кокошниках. Вокруг кружится хоровод разноцветных сверкающих масок. За окном над белым городом по-прежнему взрываются фейерверки – сегодня они будут громыхать всю ночь до самого утра… Пройдя мимо охраны, мы оказались у лифта, и тут я собралась было вновь что-то сказать или спросить, но не отважилась. Хотела ли я знать ответ? Нет… Я просто дрожала крупной дрожью в ожидании неизвестного. Будто почувствовав мои сомнения и страх, мужчина крепче сжал руку. Двери лифта открылись. Мы вошли внутрь. Он нажал на кнопку, и на какое-то время мы оказались одни. Вадим отстранил меня назад, заставляя прижаться спиной к зеркалу. Сам же навис надо мной глыбой своего роста, не прикасаясь, но изучая – проницательно, жадно, тщательно. Потом его пальцы вдруг дотронулись до моей маски.
