Текст книги "Очерки модального синтаксиса"

Автор книги: Григорий Солганик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

3.2. Субъективно-модальное значение предложений типа Запрещается шуметь (структурная схема V _f3sInf)

Семантика анализируемой схемы, как ее определяет «Русская грамматика», следующая: «квалификация отвлеченно представленного действия или процессуального состояния с точки зрения его необходимости, предопределенности, предполагаемости или желаемости; во всех случаях в предложении открыта позиция для субъектно детерминирующей формы» [31]31
  Русская грамматика. Т. II. Синтаксис. – М., 1980. С. 27.


[Закрыть]. Это так называемая объективная семантика схемы. Для определения ее субъективно-модального значения необходимо раскрыть роль, специфику субъекта речи. Сравним:

Запрещаю шуметь.

Запрещается шуметь.

В первом случае запрет исходит непосредственно от говорящего, во втором – принадлежит неопределенному лицу (лицам), он объективирован. В структурной схеме позиция говорящего обобщена, типизирована. Она конкретизируется в предложениях (высказываниях) в рамках общей, типизированной точки зрения.

Итак, какова позиция субъекта речи в структурной схеме? Формально, внешне она не выражена, однако подразумевается и самой структурной схемой, и ее семантикой. Принципиальная конструктивная особенность предложений, строящихся по этой схеме, заключается в том, что во всех случаях остается открытой позиция для субъектно детерминирующей формы. Субъект действия (процессуального состояния) в схеме (но не в ее реализациях) устранен, отсутствует, но позиция его сохраняется, т.е. она может быть заполнена. Такая структурная особенность схемы предопределяет специфику грамматического значения данных предложений – обобщенно-обезличенный (но не абсолютно обезличенный) характер квалификации.

Запрещается шуметь.Сфера действия квалификации (в данном случае запрета) широка, распространяется на любой субъект, любое лицо, если позиция субъектно детерминирующей формы не заполнена. Запрещается шуметь тебе, мне, им – всем. Специфика конструкции заключается именно в том, что субъект хотя и устранен, но предполагается, подразумевается. Предложение как бы обременено субъектностью. И это отличает данные предложения от безличных, в которых субъект устранен и даже не мыслится ( Светает; Смеркается). Точнее, по-видимому, говорить не об устраненности субъекта, а о направленности подобных предложений на обобщенный субъект. Незаполненность позиции субъектно детерминирующей формы ведет к обобщению субъектов действия (состояния). Подразумевается любой субъект, в том числе (возможно) и субъект речи.

Такая особенность рассматриваемой схемы предопределяет тесную близость субъекта действия (состояния) и субъекта речи. Во всех, по-видимому, без исключения случаях позиция субъектно детерминирующей формы может быть заполнена субъектом речи ( мне, меня): мнехочется...; не имеет смысла...; не мешает...; меняподмывает... и т.д.

Семантика структурной схемы также предполагает субъект речи. Все предложения, строящиеся по данной схеме, квалифицируют, т.е. определяют, отвлеченно представленное действие или состояние. Квалификация же так или иначе связана с оценкой.

Запрещается шуметь.Такое высказывание возможно лишь в ситуации, предупреждающей нарушение запрета, пресекающей это нарушение, и т.д.

Требуется повременить.Тоже предполагает оценку ненормативной в каком-то отношении ситуации. Оценка же всегда в той или иной степени модальна, связана непосредственно с говорящим, субъектом речи.

Модальны и аспекты квалификации, выражаемые структурной схемой (необходимость, желаемость, предопределенность, предполагаемость). Все они подразумевают ту или иную точку зрения, отношение, интенцию говорящего. Запрещать, намечать, требовать и т.д. может лишь говорящий. Все предложения этой схемы субъектны – предполагают действия (состояния), относящиеся к людям, лицам (к их желаниям, намерениям, предположениям). И субъект речи формулирует, квалифицирует ментальные ситуации. В этом заключается специфика данных предложений: их тематика, семантика ограничена ментальными ситуациями.

Квалифицируя ситуацию (давая ей оценку), субъект речи находится вне этой ситуации, что позволяет охватить всю ситуацию в целом. Однако эта позиция не абсолютна. Субъект речи относит квалифицируемую ситуацию и к себе, распространяя ее и на себя, но никак не подчеркивая это (при незаполненной позиции субъектно детерминирующей формы).

В предложении Запрещается шуметьсубъект речи явно имеет в виду не себя, но тех, кто нарушает или намерен нарушить запрет. Говорящий ставит себя вне ситуации, имея в виду тех, кто находится внутри нее. Однако вполне может отнести и себя к их числу. Обращенная говорящим к самому себе, фраза лишается смысла или возможна в особой ситуации, например в форме вопроса, обращенного к другим лицам, но подразумевающего говорящего: ( Здесь) запрещается шуметь?

В предложении Требуется повременитьговорящий относит требование к неизвестным, неназванным адресатам, включая в их число, возможно, и себя, но сознательно не называя, не выявляя себя. В стилистическом отношении это ведет к большей категоричности высказывания: выражается мнение не только говорящего; подчеркивается, что оценка, квалификация объективно вытекает из ситуации.

Здесь выявляется такая важная характеристика субъекта речи, о которой уже упоминалось, как его обобщенность (и в значительной степени неопределенность), что особенно подчеркивается безличной формой глагола ( требуется, имеется в виду, тянети т.д.).

Положение субъекта речи по отношению к отображаемой ситуации можно охарактеризовать как двойственное, амбивалентное. Он находится вне ситуации и в то же время внутри нее. И это связано с открытой позицией конструкции для субъектно детерминирующей формы. Субъект речи оценивает ситуацию со стороны, но не исключает и возможности своего нахождения внутри ситуации.

Требуется повременить.Субъект речи обобщен и неопределенен. Это говорящий. Но подразумевается, что подобная оценка может принадлежать любому, о чем свидетельствует грамматическая обезличенная форма глагола. Так считают, так могут сказать многие. Субъект речи находится вне ситуации, оценивает ее со стороны, однако такую оценку он дал бы, находясь и внутри ситуации.

Здесь мы подходим к очень важному вопросу – взаимодействию субъекта речи и субъекта действия (состояния). Сравним:

Мне пришлось уехать.

Ей пришлось уехать.

В первом случае субъект действия (состояния) и субъект речи полностью совпадают. Позиция субъектно детерминирующей формы занята субъектом речи. Говорящий квалифицирует ситуацию, в которой он сам оказался. Субъект речи находится внутри квалифицируемой ситуации, которую он оценивает в целом. Предложение явно открыто, субъективно-модально.

Во втором предложении перед нами объективированная, отстраненная оценка ситуации, даваемая говорящим, находящимся вне этой ситуации. Субъективная модальность сохраняется, но характер ее существенно меняется.

Здесь проявляется различие между Я–и Он-предложениями, характерное, по-видимому, для предложений всех структурных схем. Личные местоимения 1-го лица, непосредственно обозначающие говорящего (говорящих), будучи средоточием субъективной модальности (так как называют говорящего), вносят в высказывание повышенную субъективную модальность. Он-предложения находятся на другом полюсе шкалы субъективной модальности и тяготеют к снижению субъективной модальности.

что же касается предложений рассматриваемой структурной схемы, то их специфика заключается в особой субъектности, в открытой позиции для субъектно детерминирующей формы. И такая особенность обусловливает довольно сложную диалектику субъекта действия (состояния) и субъекта речи.

Ребенку не нравится сидеть неподвижно.

Заполнение позиции субъектно детерминирующей формы любой лексемой, за исключением личных местоимений 1-го лица, объективирует высказывание, резко снижая его субъективную модальность. Объясняется это прежде всего несовпадением субъекта действия (состояния) и субъекта речи. Производитель речи высказывается о чем-либо отстраненно, не включая себя явно в ситуацию, хотя и не исключая такую возможность. При этом высказывание может быть конкретным или общим в зависимости от контекста. В нашем примере речь может идти о конкретном ребенке или вообще о детях (общее суждение).

Таким образом, субъект речи субъект действия (состояния) могут совпадать или не совпадать, как и в других структурных схемах. Однако специфика субъекта речи в анализируемой структурной схеме заключается в том, что он тесно связан с конструкцией (конструктивно обусловлен), предполагается ею благодаря открытой позиции субъектно детерминирующей формы. Последняя подразумевает возможность заполнения как субъектом действия (состояния), так и субъектом речи. Практически в любую реализацию нашей структурной схемы можно вставить мне, меня, нами т.д., что свидетельствует о конструктивной обусловленности субъекта речи в данной структурной схеме. Иначе говоря, субъективная модальность присуща самой конструкции, но наиболее сильно и явно проявляется в высказываниях, в которых субъект действия (состояния) и субъект речи совпадают. В остальных случаях субъективная модальность уходит вглубь, на периферию значения, но сохраняется как выражение мнения (оценки) говорящего:

Ему имеет смысл согласиться.

Это именно формулировка мнения, своеобразная оценка («имеет смысл»), принадлежащая говорящему. Ср.: Он соглашается– объективная констатация факта. Ему имеет смысл согласиться –субъективно-модальное выражение мнения говорящего.

Субъективно-модальное значение обусловлено конструктивно и семантически: V _f3s– везде своеобразные предикаты мнения, ментальные предикаты (желаемость, предполагаемость и т.д.). Субъективно-модальное значение структурной схемы и ее реализаций можно определить так: субъект речи дает прямую (при совпадении субъектов речи и действия) или косвенную оценку содержания высказывания, которая может включать и действия (состояния) самого говорящего.

Таким образом, с точки зрения субъективной модальности можно говорить о трех вариантах структурной схемы.

1. Нераспространенная конструкция (собственно структурная схема – Запрещается шуметь).

Предложения косвенно субъективно-модальны. Говорящий дает оценку ситуации, имея в виду те или иные ее аспекты. Однако оценка дается непрямо – косвенно, через глаголы, выражающие опасение, предположение, пожелание и т.д. по поводу отражаемой в предложении ситуации. И семантика этих глаголов свидетельствует о принадлежности оценок субъекту речи. Не меньшее значение имеет открытость конструкции для субъектно детерминирующей формы. Она обусловливает возможность заполнения этой позиции формами субъекта действия ( мне, намзапрещается шуметь). Однако позиция субъекта речи также не заполнена. И хотя она может совпадать с позицией субъекта действия (состояния), все же не сливается с ней полностью, что и определяет специ фику данных предложений. Принципиальная незаполненность структурной схемы в известной мере объективирует эти высказывания, повышая их категоричность, распространяя на большое количество неопределенных субъектов.

2. Реализация структурной схемы посредством Я-предложений: Мне не подходит ждать.

Совпадение субъекта действия (состояния) делает эти пред ложения открыто и максимально субъективно-модальными.

3. Реализация структурной схемы посредством Он-предложений: Им не доставляет удовольствия спорить.

В предложениях этого типа степень субъективной модальности наименьшая. Она выражается косвенно – посредством предикатов мнения, обнаруживая говорящего (принадлежность ему этих мнений).

В целом в отличие от многих других структурных схем, в которых субъект речи подразумевается лишь самим фактом высказывания, в анализируемой схеме он подразумевается и самой структурной схемой, ее семантикой, хотя и в обобщенном виде.

Таким образом, структурная схема оказывается изначально обремененной субъективной модальностью, потенциально субъективно-модальной.

Незаполненная позиция субъективно детерминирующей формы предполагает возможность ее заполнения и субъектом действия (состояния), и субъектом речи в этой функции. Возникает сложная диалектика взаимоотношений между подразумеваемым субъектом действия (состояния) и обобщенным субъектом речи.

Общее субъективно-модальное значение схемы: говорящий квалифицирует ситуацию со стороны, прямо не выявляя себя, но считая возможным причислить и себя к числу субъектов квалифицируемой ситуации.

3.3. Субъективно-модальное значение предложений типа Воды убывает (структурная схема N ₂V _f3s)

Место имени в этих предложениях занимает любое существительное или прилагательное (в данной позиции субстантивирующееся), место глагольного компонента – глагол с лексическим значением бытия, наличия, появления, выявления, обнаружения, восприятия, мысли, чувства, наименования, предстояния, требования, необходимости, редко – глаголы конкретного действия (движения).

Семантика структурной схемы, по определению «Русской грамматики», «отношение между субъектом и его предикативным признаком – процессуальным состоянием. Это общее значение принадлежит и конкретным предложениям, в которых, в зависимости от лексической семантики глагола, процессуальный признак конкретизируется как то или иное состояние, не связанное с активной деятельностью» [32]32
  Русская грамматика. Т. II. Синтаксис. – М., 1980. С. 276 – 277.


[Закрыть].

Для определения субъективно-модального значения структурной схемы необходимо проанализировать положение и функции субъекта речи в этой схеме. Сравним предложения Воды убывает – Вода убывает.Они различаются характером первого компонента, который в первом предложении представлен как объект, а во втором – как определенный и независимый субъект.

Однако субъект речи в обоих предложениях эксплицитно не выражен, это сторонний наблюдатель. Можно сказать: Я вижу, считаю, утверждаю, что Воды убываети Вода убывает.Однако в подлежащно-сказуемостном предложении водарассматривается как наблюдаемый независимый предмет. В первом же предложении ( Воды убывает) такого отчетливого ощущения наблюдаемого предмета нет. Главный смысл этого предложения – уменьшающееся количество, а то, что уменьшается, занимает периферийную, не главную позицию (как в Вода убывает).Ср.: убываетводы, света, песка и т.п. Субъективно-модальное значение в предложении Вода убываетвыше, так как оно более предметно, предмет более наблюдаем – он находится в центре семантической структуры. В предложении же Воды убываетв центре семантической структуры находится значение уменьшения количества, что труднее поддается наблюдению. Значение более абстрактно.

Будучи представлен в структурной схеме потенциально, субъект речи может появляться в конкретных предложениях при наличии обстоятельственных и особенно субъектных детерминантов. Субъектная детерминация весьма разнообразна, причем субъектные детерминанты ( кому, у кого, для кого, с кем, за кем, между кем, на кого, со стороны кого, от кого) вступают, как правило, в отношения взаимозамещения, например: У меня / со мной этого больше не повторится.Субъект состояния этовступает во взаимодействие с субъектом речи Я,придавая всему высказыванию субъективно-модальный характер.

Сама конструкция ( Воды убывает)воспринимается как коммуникативно незаконченная и требует распространения: Не минуло и году(после чего?); Грибов не попадается(где?); Жалоб не поступало(от кого?); Мест не имеется(для кого?). Все эти распространители (обстоятельственные и субъектные детерминанты) подразумевают субъект речи. Именно распространители формируют субъективно-модальное значение высказывания: в Я-предложениях – высокое, в Он-предложениях – гораздо более низкое. Точка зрения субъекта речи определяет возможность и часто необходимость распространителей имени и глагола. Субъект речи потенциально присутствует в структурной схеме. Реализация же его осуществляется по мере конкретизации компонентов структурной схемы в высказывании: Воды убывает – Воды в реке убывает – Воды в реке убывает на глазах (на наших глазах).Распространение – уточнение, пояснение, добавление и т.п. – осуществляется с точки зрения субъекта речи. Его присутствие из имплицитного становится более или менее эксплицитным.

Разумеется, распространение связано непосредственно с субъектом речи: Воды (в реке, в этой реке, в этой и без того мелкой реке, в нашей рекеи т.п.) убывает.Конкретизация обнаруживает реальное присутствие субъекта речи. Детали, обстоятельства и т.п. описываемой ситуации может знать наблюдатель или участник ситуации, т.е. субъект речи. Поэтому любая конкретизация, реализация структурной схемы (сопровождаемая ее распространением) ведет к проявлению субъекта речи, т.е. к появлению субъективно-модального значения.

Таким образом, субъективно-модальное значение появляется на стадии реализации структурной схемы предложения, т.е. в конкретных предложениях, в высказываниях. Самой структурной схеме субъективно-модальное значение свойственно потенциально.

что касается степени субъективно-модального значения, то можно отметить как закономерность: чем детальнее, подробнее конкретизация, тем выше степень субъективно-модального значения, тем более заметно присутствие субъекта речи. Ср.: Воды в реке, по которой мы плывем, убывает.

В целом во всех предложениях данной структурной схемы позиция субъекта речи выражена слабее, чем в сопоставимых с ними подлежащно-сказуемостных предложениях. Это связано с тем, что субъект действия (состояния) выражен в них родительным падежом, значение которого более зависимое по сравнению с именительным падежом в подлежащно-сказуемостных предложениях. Для говорящего (субъекта речи) в предложениях описываемой схемы смысл содержания сосредоточен на количественном изменении и в меньшей степени на самом субъекте. Для говорящего субъект в именительном падеже более значим, более подчеркнут и потому обладает большим субъективно-модальным значением.

Таким образом, субъективно-модальное значение предложений, строящихся по анализируемой схеме, можно определить следующим образом: субъект речи рассматривает отношение между субъектом и его предикативным признаком как изменение действия (состояния) субъекта, которое значимо в каком-либо отношении для всей описываемой ситуации с точки зрения говорящего.

* * *

Анализ трех структурных схем и предложений-высказываний, строящихся по этим схемам, показывает, что главное по ле действия субъективной модальности – предложение-высказывание. Именно здесь при участии практически всех ярусов языка формируется субъективно-модальное значение высказывания. Потенциально присущее структурной схеме, оно реализуется в предложениях-высказываниях. При этом источник субъективно-модального значения – субъект речи. Структурный синтаксис представляет синтаксические единицы по отношению к миру вещей (действительности), но безотносительно к миру человека. Отсюда односторонность, неполнота описания синтаксиса. Более или менее полное описание достигается, когда мы вводим в него человека: рассматриваем синтаксические единицы по отношению к субъекту речи, с точки зрения говорящего.

Такой аспект анализа исключительно важен. Он объективен, ибо в значении синтаксических единиц не может не отразиться точка зрения говорящего. Он важен и потому, что соединяет статику и динамику, структуру и ее функционирование, язык и речь. Именно в модальном синтаксисе совершается превращение языковой единицы в речевую, предложения в высказывание. Подробно этот процесс будет показан в следующем разделе.

Категория субъекта речи – одна из важнейших в синтаксисе. Помимо исключительной роли в реализации структурных образцов субъект речи участвует в формировании речи. Здесь очень важно соотношение субъекта речи и ее производителя (см. главу 4).

3.4. Формирование высказывания как речевой единицы. Типизация – важнейший процесс речеобразования

Конечная цель модального синтаксиса – изучение речи, в которой проблема субъективной модальности является одной из центральных. Субъективная модальность выступает одним из главных факторов речеобразования. Высказывание составляет важнейшую единицу речи. Субъективная модальность организует семантический план соединения высказываний в более крупные целые – речевые произведения (подробнее см. главу 4).

Однако и само высказывание как главная составляющая речи требует анализа с точки зрения процесса речеобразования. Структурная схема – это языковая модель, которая реализуется в высказываниях. Однако формирование высказывания не сводится к реализации структурной схемы, не ограничивается ею. Будучи сформированы (по моделям), высказывания включаются в речь, текст. Процесс включения в речь – это важная, особая стадия формирования высказываний, требующая специального анализа. Речь играет важнейшую роль в конституировании высказываний как ее главных единиц. Именно в речи высказывание приобретает окончательную характеристику, оформление. Речь – это, как правило, речь конкретного человека, который не только оценивает сообщаемое, но и выбирает определенную манеру, средства выражения. Говорящий может использовать готовые обороты или попытаться выразить мысль по-новому, индивидуально. Индивидуальность как один из признаков речи близка проблематике субъективной модальности, можно сказать, включается в нее. Оценочный аспект речи, его типизация очень продуктивны во многих функциональных стилях.

Однако и с более широкой точки зрения фонд готовых средств выражения, их соотношение с производимыми единицами характеризуют говорящего (субъект речи), в конечном счете выражают определенную интенцию, т.е. субъективную модальность.

Анализ речевой сущности высказывания, ее формирования – важная сторона общего процесса речеобразования. Поэтому анализу структуры текста (речи) должно предшествовать исследование структуры и формирования высказывания.

Коммуникация осуществляется успешно прежде всего благодаря тому, что у говорящего и адресата есть не только фонд общих знаний и представлений о некотором фрагменте действительности, но и общий фонд выражений. Речь функционирует в коллективе и следует его традициям. Поэтому мера индивидуальности, во всяком случае для многих видов речи, довольно низка. И главная тенденция речи заключается в типизации речевых явлений для отражения тех или иных фрагментов действительности, для выполнения тех или иных функций. Именно слабая типизация речи подразумевается в нередких сетованиях писателей, поэтов на неразработанность языка.

Выразить в речи уникальное, новое, нетипичное довольно трудно. Пресловутые муки слова – это не что иное, как попытка через общее, языковое передать индивидуальное, единичное. Однако цель выразить единичное, уникальное ставится далеко не всегда. Очень часто возникает необходимость в выражении повторяющихся ситуаций, явлений, мыслей. Именно в этих случаях и нужны прежде всего типизированные элементы. Речь не только индивидуальна, но и социальна по своей природе. Если брать аспект развития, формирования речи, то главная ее тенденция – тенденция к типизации, которой противостоит тенденция к индивидуализации, уникальности. Взаимодействие этих тенденций и определяет характер функционирования, развития, форму речи, движущейся между двумя полюсами: уникальное, индивидуальное – общее, массовое. Однако главной в этом процессе является тенденция к типизации, унификации.

Попытаемся на конкретном примере показать действие названных тенденций, выявить в тексте типизированные и индивидуальные элементы, языковые и речевые.

«Молодой инженер, стоя под одним из платанов, росших вдоль шоссейной дороги, дожидался автобуса, чтобы поехать в свою контору. С утра стояла подоблачная духота. Дышать было трудно. Море замерло.

Молодой инженер был высоким, крепким, интересным мужчиной. Ему было тридцать лет, он был удачлив, и, казалось, есть все основания радоваться и радоваться жизни» (Ф. Искандер).

Трудно сказать, что в этом отрывке от языка и что от речи. Скорее всего в каждом отрезке, в каждой единице проявляются и язык, и речь. Например, молодой инженер –словосочетание, построенное по модели «существительное + прилагательное» – единица языка. Но это и единица речи, потому что наполнение модели индивидуально для данного текста. Обращает на себя внимание оборот подоблачная духота– несколько необычный, но точный и яркий, воплощающий индивидуальность речи.

Итак, текст состоит из единиц, которые воплощают в себе и язык, и речь. Как же происходит превращение языковой единицы в речевую?

Главное, что превращает языковую единицу в речевую, – это лексическое наполнение. Например, словосочетание зеленый кустпостроено по модели «существительное + согласованное с ним прилагательное». Эта модель имеет теоретически бесконечное (ограниченное лишь законами сочетаемости) количество вариантов лексического наполнения ( n). Любое наполнение модели – это выбор из nвариантов.

Модель открывает многообразные возможности ее заполнения, но реализуется лишь одна. Происходит слияние, соединение языковой формы и содержания (лексического наполнения). И таким образом появляется единица, в которой языковое начало уходит вглубь, а на поверхности остается лексическое наполнение. Выбор последнего, зависящий от многих факторов, и есть производство речевой единицы.

Заполненная модель ограничивает, точнее, исчерпывает варианты заполнения, сводя их к единственному. Этот единственный вариант становится представителем всего множества вариантов лексического наполнения, а также языковой модели.

Речь стремится к идиоматизации своих звеньев, т.е. к превращению их в готовые, воспроизводимые средства выражения. Она стремится закрепить выбранное лексическое наполнение модели, типизировать его (приспособить к употреблению во многих аналогичных случаях). Тенденция к ограничению количества речевых единиц для той или иной ситуации связана, по-видимому, с ограниченными возможностями памяти человека.

Сравним обороты зеленый кусти зеленые насаждения.Словосочетание зеленый куст,употребленное в каком-либо тексте, дает точное, расчлененное наименование явления и в этом смысле незаменимо. Вырванное же из контекста, оно теряет семантические связи, присущие ему в тексте, и оказывается несамостоятельным, изолированным в смысловом отношении.

Выражение зеленые насажденияне нуждается в раскрытии своего значения в контексте, имеет точно определенное значение («посаженные деревья, растения») и может быть употреблено в любом тексте. Оно самодостаточно в отличие от выражения зеленый куст.Если последнее закреплено за текстом, в котором оно употреблено, то первое не имеет закрепленности, не зависит от текста. Словосочетание зеленый кустпроизводимо, потому что в зависимости от экстралингвистических причин (ситуации) мы выбираем и существительное ( куст, забор, мости т.п.), и прилагательное ( зеленый, молодойи т.п.). Выражение же зеленые насаждениявоспроизводимо, так как регулярно используется для наименования соответствующего явления в качестве целостной единицы. В выражениях типа зеленый кустсвязь между словами подвижна, опирается на ситуацию (например, зеленый куст среди желтых) .В оборотах типа зеленые насаждениясвязь между словами настолько тесна, что выражение воспринимается как единое, нерасчлененное.

Таким образом, необходимо выделять в речи два типа единиц – типизированные ( зеленые насаждения) и нетипизированные ( зеленый куст) .Первые целесообразно назвать речевыми оборотами,а вторые – речевыми сочетаниями.

Идеальным представителем речевых оборотов являются фразеологизмы, манифестирующие наиболее типичные признаки речевых оборотов – устойчивость, воспроизводимость. Однако в речевой практике, в языковой реальности фразеологизмы занимают не столь большое место. Между тем речевая типизация охватывает все языковое пространство, не только его фразеологию. Если очертить основные сферы и направления типизации, то они распространяются прежде всего на высказывание – основную единицу речи. Как показывает анализ [33]33
  Мы опираемся прежде всего на книгу: Солганик Г.Я. Толковый словарь. Язык газет, радио, телевидения. – М., 2008.


[Закрыть], типизируются прежде всего структурные звенья высказывания: субъект, предикат, объект (дополнение, обстоятельство). Типизация их и составляет процесс речеобразования, облегчает общение благодаря появлению готовых форм речи.

Типизация субъекта высказывания весьма продуктивна, особенно в публицистике. Например: Автор(повести, симфонии, проекта, статьи, пейзажей, памятника, письма, конструкции).

Адвокат(адвокаты империализма, адвокаты «холодной войны», адвокаты монополий). Акулы(биржевые акулы, акулы пера, акулы бизнеса, уголовные акулы). Ареопаг(ареопаг профессоров, ареопаг критиков, литературный ареопаг).

Как показывает анализ материала, речевое оформление субъекта высказывания занимает далеко не самое важное место в процессе типизации речи. Можно полагать, что субъект – не самая главная часть высказывания, которое может обходиться и без субъекта. Более характерны для процесса типизации универсальные речевые обороты, которые могут выполнять функции и субъекта, и предиката, и широко понимаемого объекта, например:

Арена(арена борьбы, арена событий, арена схваток; литературная арена, научная арена, историческая арена, мировая арена; выйти на арену, появиться на арене, уйти с арены, выступить на арене; ареной каких-либо действий стало какое-либо место, превращать что-либо в арену какой-либо деятельности). Арсенал( арсенал знаний, арсенал открытий, арсенал доказательств, арсенал улик, арсенал борьбы, арсенал прогресса, арсенал подавления; идейный арсенал, поэтический арсенал, технический арсенал, журналистский арсенал, актерский арсенал; арсенал чего-либо расширился; в арсенале чего-либо важное место занимает...; использовать что-либо из арсенала...) .См. также барометр, балаган, бой, бремя, бумеранг, буря.

По сравнению с типизацией субъекта высказывания гораздо более продуктивна и важна для формирования речи типизация предиката. Субъект и объект – подвижные компоненты высказывания, предикат – его основа, центральная часть, главное в сообщении. Произвести высказывание – значит прежде всего выразить предикат. В результате типизации предиката формируются единицы, близкие к фразеологическим моделям – устойчивым словосочетаниям с постоянными и переменными компонентами: есть(манера) и(манера), есть вера и вера, есть соглашения и соглашения; (правда) естьправда, Бергман есть Бергман; (генералы) от(журналистики), жрецы от юстиции, ремесленник от педагогики, дельцы от науки, разбойники от медицины.

Типизация предиката заключается в том, что он дает основу высказывания, его постоянный компонент, оставляя незаполненные позиции для переменных компонентов – субъекта, объекта, а иногда и того, и другого.