Текст книги "Я - Роран. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Григорий Магарыч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я ведь убийца. Разве дают пожизненные сроки хорошим парням? Нет… Повторюсь снова. Свое заточение я заслужил… каждый день… каждую гребаную секунду…

Мои глаза невольно закрылись. Я погрузился в самую глубь своего сознания. Именно того, которое переместилось в этот мир вместе со мной. Перед глазами возник силуэт старца, сидящего в позе лотоса спиной ко мне. Это был сгусток энергии, который некогда сильно пожалел о том, что сделал меня своим учеником.

«Здравствуй, мастер Тоширо…»

Глава 16

Внутри меня царила тишина. Я будто потерял связь с тем пространством, в котором находился секунду назад. Все это произошло в миг, поэтому для внешнего мира я лишь моргнул. Передо мной раскрылась бесконечная пустота с небольшим зеленым сгустком энергии, своей формой немного напоминающим моего старого наставника.

«Мастер…» – повторил я.

Энергия в форме старика наконец встрепенулась. Десяток лет тот сидел будто в клетке, которую создал я. Старик сталоглядываться в поисках источника звука, если мои мысли вообще можно было назвать звуком, но никак не мог определить, кто его зовет.

«Это я…» – продолжал я попытки вывести старика на разговор.

– Йокогами… – внезапно послышалось из глубин сознания. Он все же вышел на связь, но от него так и сочились злоба и ярость, которые со временем всё-таки сильно остыли. – Какты смеешь обращаться ко мне, мерзавец? После всего, что сделал…

Злость в нем была вполне обоснованной. Наш последний разговор произошел за день до того, как я решил отомстить.

* * *

Это была полночь. Я, некогда узнавший о способности перемещения души в мирах, ворвался к ничего не подозревающему мастеру Хоширо. Тот мало спал, так как основное время проводил за изучением и развитием навыков алхимии. Его исследования сделали его одним из величайших алхимиков его клана и всей страны. Но никакие материальные блага его не волновали. О думал о благе мира, так как циклы бесконечных войн и разрушений, по его мнению, вели к краху всей цивилизации.

Я же был тем учеником, над которым контроль был потерян. Неделю я разрабатывал план по убийству родного брата и сделал вывод, что без знаний истинного созидателя, все мои попытки обернутся крахом. Можно ли было назвать меня обезумевшим? Думаю, да.

– Мне нужна ваша помощь… – тихо прошептал я, стоя в просторном помещении, в центре которого в привычной позе лотоса с закрытыми глазами сидел старый алхимик.

– Йокагами… – прошептал тот, распахнув глаза. – Во всем произошедшем ты должен винить лишь себя, сынок…

– Он убил их! – крикнул я, оскалившись. – Расстрелял как собак!

– Он лишь был на задании… – спокойно сказал тот. – Твоя страна убила их, не брат… твой клан зашел слишком далеко…

– Они же дети, мастер! – взревел я, с подрагивающим подбородком. – Мои дети!

– Пойми, что насилием ты ничего не изменишь… – продолжал тот говорить как ни в чем не бывало. – Этот мир погряз в насилии, ты станешь лишь тем, кто продолжит цикл разрушений, Йокогами…

– Пусть так… – я вытер слезы с подбородка. – Во мне не осталось ничего живого… – в моих руках возни самурайский клинок, состоящий из маны. Надо мной стал возникать мощный торс скелета, который вдвое превосходил меня в размерах. Его черные кости обволакивала мана. Я был полностью неприступен от внешних ударов благодаря ребрам, состоящим из маны.

– Значит, ты все же узнал о той печати… – спокойно сказал старик, приподнимаясь на ноги и вырисовывая что-то на своей руке собственной кровью из пальца, который прикусил зубами. – Заточить себя я тебе не позволю… тебе стоит погибнуть, дабы прервать продолжающийся цикл бесконечных разрушений…

* * *

«Мне нужна ваша помощь…» – сказал я мысленно в абсолютно том же тоне, как и сделал это несколько лет назад.

Сгусток энергии старика будто встал на ноги и подошел к моему сознанию вплотную. Тела у меня не было, я был всем, но в то же время и ничем. Но старик шел так, будто четко слышал, откуда идет мой голос. Точнее, голос моего разума.

– В последний раз, когда ты произнес мне эту фразу, меня настигла смерть… – энергия в форме старика стала гораздо ярче. Старик явно был обозлен на меня за содеянное.

«Вы до сих пор злитесь на меня?»

– Ах ты щенок, ты сначала вырвал мое сердце, в затем запечатал часть меня в свое гребаное сознание и держишь тут на протяжении долгих лет! – некогда спокойный и сдержанный старик стал злиться, как никогда. Вывести его было крайне сложно, но у меня это получилось. – А сейчас спрашиваешь, злюсь ли я на тебя?

«Вы знаете, почему я это сделал… да и без подобного уровня алхимика я бы не смог перенестись в параллельный мир…»

– Ты обезумел, вот почему ты это сделал, Йокогами! – со злостью пророкотал голос старика. – Твоя утрата былапоистине велика, но ту боль, которую ты причинил остальным с целью отомстить, была несоизмерима! Ты не был в праве распоряжаться их жизнями! Ты демон воплоти…

«Что вы знаете о боли, которую я тогда испытал, мастер? Я потерял самое дорогое, что у меня было. Придя домой в тот вечер, вместо радостных криков и бесконечных вопросов я услышал звук биения своего сердца. Вместо бегущих по дому детей я застал их мертвые тела. Вы не в праве судить меня, ведь даже уничтожение всего мира не сравнилось бы с моей утратой…»

– Ты неисправим, Йокогами… – вздохнул тот. – Будто огромнейшая глыба, с которой невозможно совладать. Твое могущество вышло за пределы. Даже великое искусство алхимии меркло перед твоей яростью… я показал тебе печать заточения внутри себя, а ты использовал ее на мне…

«Славный вышел бой…»

– Ха! Будь я лет на сорок моложе, от тебя бы не осталось и следа, сопляк… – хмыкнул старый. – Алхимия стоит слишком дорого, когда речь идет о битве с такими, как ты и твой брат…

«Позволь спасти девчушку, она стала слишком дорога для меня…»

– Какую цену ты готов отдать за нее? – тот успокоился, говорил так же, как и пятнадцать лет назад. Ярость и злостьтут же испарились. – Да и знаешь ты ее меньше недели…

«В прошлый раз ты забрал три пальца…»

– Ха! Да как ты вообще можешь сравнивать свое тело с телом этого наркомана? – рассмеялся тот. – Меня удивляет твоя наивность, сынок…

«В прошлый раз задача была чуть сложнее…»

– О да… – согласился Хоширо. – Шесть десятков элитных бойцов… ты был зверем, выпущенным из клетки, но даже если так… мне как минимум придется отнять твою руку… но не стоит переоценивать заслуги алхимии. Твоя прежняя версия была на многое способна…

«Я готов…»

– Готов лишиться руки ради какой-то девчонки не из твоего мира? – удивился он.

«Я больше не собираюсь терять ее… эта девочка… она похожа на Мэри…» – чувство страха за Азуми все больше переполняло меня с каждым следующим днем знакомства с ней.

– Убьешь их? – рот старика, состоящий из сгустка энергии, расползся в улыбке. – Старый Йокогами вернулся?

«Нет… Не на глазах у Азуми…»

– Значит, не будь ее рядом…

«Не оставил бы от них и мокрого места…»

– Рад видеть, что себе ты не изменил…

«Вы сами меня этому научили…»

– Если ты хочешь понять алхимию глубже…

«То стоит твердо знать про вечный выбор между добром и злом…» – продолжил я фразу, сказанную им пятнадцать лет тому назад.

– Между созиданием и разрушением… – добавил тот, принявшись медленно вырисовывать второй узор на моем сознании. Первой была моя печать, которая держала его сущность внутри меня. – У тебя пятнадцать минут, Йокогами… после этого печать исчезнет, забрав свою цену…

«Годится…»

Стоило отметить, что алхимик был обязан достичь высочайшего уровня развития личности, чтобы позволить себе видеть процессы без искажений. То бишь не путать добро со злом, а созидание с разрушением.

Мастер с рождения был олицетворением добра, я же смог применить алхимию только после того, как осознал и принял тот досадный факт, что всегда являлся злом воплоти. Но не тем злом, которое часто путают с грязью, бесчинством и развратом. Истинное зло в своем чистом виде является гораздо более глубоким и высоким уровнем развития личности. Но только вот мастер об этом узнал слишком поздно.

* * *

В школе вся официальная часть была окончена. Представители кланов разъезжались по домам, оставляя своих детей, ведь те не собирались пропускать самое интересное – школьную дискотеку.

Окончательно распрощавшись с родителями, Манабу с остальными фаворитами стояли на мокрой темной улице. Парень, отпрянув от губ Юки, наконец подозвал к себе остальных фаворитов. Те спешно подошли к нему, ожидая услышать то, о чем они думали еще перед тем, как Роран выбежал из зала.

– Охранники сказали, что из школы сначала выбежали его брат, держащий за руку его сестру, и блондинка, а за ними последовал наш отброс… – спешно рассказывал Манабу. – Не знаю, что произошло, но Роран точно не убежал бы далеко, он ведь и не в той стороне живет вовсе… Думаю, он где-то сидит и трясется от страха.

– А если убежал все-таки? – посмотрела на него игриво Юки.

– Вернемся в школу и оторвемся по полной! – вскинул тот руками. – Ну а завтра придумаем для него что-нибудь поинтереснее, чем классическое избиение…

– Учителя не должны потерять нас из виду… – буркнул Кенджи. – Мне еще экзамены им сдавать…

– Ой, да все будет нормально! – Манабу хлопнул по плечу худого парня. – Ты же понимаешь, что Роран никак не вписывается в наш круг. Он нытик и отброс, который только портит нашу репутацию…

– В последнее время… – задумалась Кента. – Он немного другим стал, кажется…

– Бред… – хмыкнула Юки. – Притворяется, чтобы мы перестали издеваться над ним. Да и то, что он Масашипобил, ничего не значит. Парень и в прошлом году проиграл…

– Короче, надо показать парню, что ему не рады… – остановил споры Манабу. – Он сам убежит, поджав хвост…

– Хороший план, дружище! – поддержал его двухметровый Кэзуки. – Заставим его сняться с межшкольных и свалить отсюда как можно дальше…

– Ладно, за мной… – побежал за ограждения Манабу. – Мне сказали, что он туда побежал…

Кучка из восьми фаворитов бросилась за Рораном. Остальные же студенты и учителя остались в школе, так как настоящая вечеринка только начиналась.

* * *

Я снова распахнул глаза. Передо мной открылась та же картина: мокрый асфальт, отражающий блики одного единственного фонаря. Лысый амбал, державший мои волосы, заставлял смотреть, как дюжина амбалов буквально рвут новенькое платье плачущей Азуми, кричащей о помощи и периодически охватывая пощечины.

Мой взгляд ловко скользнул на Эми, которая уже из последних сил пыталась накрыть своим телом сестру, получая новые удары по голой спине.

Рядом без сознания лежал Коджи с окровавленным затылком. Я был уверен, что парень не стал бы вредить своей семье из своих соображений, но ту трусость, ту жалкость я простить не смог. В моих глазах он стал бездушным дешевым торчком, готовым пожертвовать семьей ради личного самосохранения.

– Смотришь? – Шрам тряхнул моей головой. – Эту шлюху ты спас?

Ее тело окончательно обессилело. Здоровяки с легкостью скинули ее с Азуми.

– Это сестра твоя… – прошептал он. – Наслаждайся, Ро…

Итак, для начала стоит объяснить, как действовала наложенная печать, и почему для ее наложения требовалась помощь мастера.

Узор, фактически выжженный на моей душе, открывал полный потенциал тела, расширяя как пропускную способность, так и объем энергии, которая единовременноможет находиться в теле. Но, так как магический сосуд расширялся мгновенно, его износ и эффективность сильно падала, а тело, получая в разы больше маны, буквально сыпалось от перенагрузки. Поэтому, чтобы не умереть от неестественно высокого давления, приходилось следить за тем, чтобы львиная доля маны, поступающей в мое тело, тут же направлялось на восстановительные нужды, что сопровождалось страшной болью.

И все это было бы невозможно без Хоширо по той причине, что высшая алхимия еще сильнее граничила между добром и злом. Подобные печати, направленные на спасение и созидание, а не на разрушение, могли быть созданы лишь таким человеком как мастер. Да и многие печати были давно забыты мной за десяток лет, проведенных в заточении.

Итак, мое тело тут же стало вбирать в себя всю ману, которая выходила из печати. Мои кости буквально стали сыпаться и тут же восстанавливаться по тысяче раз в секунду, мышцы разрывались и срастались заново, а переломы, которые были нанесены, мгновенно восстановились, поддерживаясь маной. Боль была адской, но головокружительные объемы маны во мне стали проситься наружу.

Лысый здоровяк со шрамом на голове с ужасом смотрел на меня, не понимая, что происходит. Из меня выходил пар, а тело нагрелось до сорока пяти градусов. Я смотрел ему в глаза, чем вызывал лишь страх и ужас.

– Просто… дай… им… уйти… – повторил я, медленно вставая на ноги. Говорить было сложно, хотелось орать от боли, съежившись на земле.

– Парни, быстро сюда! – тот сделал шаг назад. Девочек отпустили.

Азуми тут же рванула к блондинке, накрыв ее изорванной одеждой и обняв, пытаясь привести девушку в чувства.

– Ты еще не понял, щенок?! – взревел татуированный из-за спины и попытался воткнуть в меня нож, но тот будто ударился о каменную глыбу.

Резким движением я перехватил его кисть и сжал таким образом, что она глухо хрустнула и неестественно обвисла. Нож свалился на асфальт.

– А-а-а-а! – заверещал тот, схватившись за запястье, и тут же получил мощный удар снизу по челюсти. Его тело бессильно попятилось назад, но я, не позволив ему отойти, ловко схватил за другую руку, притянул к себе и лбом пробил по центральной области его груди.

– Гха-а-а! – вырвалось из татуированного. Кровь тут же потекла изо рта. Он свалился на колени. Я тут же присел на корты и посмотрел в его полные ужаса глаза.

– Убил бы… – прошептал я и легко толкнул его голову. Тот шлепнулся на мокрый асфальт, издавая глухие хрипы и стоны.

Остальные будто застыли на своих местах, держа палки наготове. Я встал на ноги и медленно подошел Шраму, встав вплотную.

– Убил бы… – в очередной раз прошептал я.

– Ах ты щенок! – взревел Шрам, отскочив назад. – Парни, не позволяйте ему запугивать! Это самый обычный торчок! Он один, мать вашу!

Очередной усиленный маной удар увесистой клюшкой пришелся мне по затылку, но та с треском разломилась, не нанеся мне особого ущерба. Я лишь поморщился и развернул голову в сторону обидчика.

– Мочи торчка! – взревел Шрам и бросился на меня всем телом. Остальные присоединились, пытаясь связать и продолжая наносить удары битами.

Отдернув с легкостью связанную руку, я, согнув ее в локте, пробил одному из обидчиков по корпусу, переломав кучу его прочных ребер. Второму пробил ладонью в лоб, откинув амбала на три метра.

Остальные лишь продолжали наносить бессмысленные удары, пока окончательно не разломали все свои биты и клюшки.

Четвертому я разломал ногу прямым ударом с ноги. Каждое мое движение сопровождалось хрустом переломанных костей врагов. Наконец, избавившись от девяти из них, я заметил, что новых ударов не поступает. Оставшиеся целыми бандиты пятились назад, боясь дотронуться до меня.

Ненависть переполняла, я хотел разорвать глотку каждого, но сдерживался со всех сил. Нельзя было убивать, поэтому каждый удар старался наносить осторожно.

– Ладно, стой, Роран! – вскинул ладонями Шрам. – Хватит…

– Убирайтесь… – процедил я, не удостоив их взглядом, и пошаркал в сторону сестры. С момента нанесения печати прошло около десяти минут, поэтому я уже не чувствовал кисти правой руки.

Амбалы спешно побежали к лежащим с переломанными конечностями «друзьям» и потащили их в пикапы. Шоджи они бережно вернули мне, извинившись и обмолвившись, что больше никогда не свяжутся со мной.

– Ты как? – прошептал я, убрав кудри Азуми за ушко «живой» рукой. – Сильно испугалась?

– Коджи очень плохой брат… – всхлипнула та, подрагивая и держа Эми за лицо. – Он меня обманул…

«Даже после всего думает о Коджи… да что с этой девочкой не так?»

– Прости, что оставил тебя в зале одну… – прохрипел я. – Такого больше не повторится…

– Тебе тоже было больно, Рорик? – внезапно спросила та, взяв меня за ладонь. – Они очень больно бьют…

– Да, они сильные бандиты… – хмыкнул я с горечью в глазах. Тело мое продолжало рассыпаться и собираться вновь, но взгляд нетронутой девочки затуплял все физические ощущения. Душа моя была спокойна.

– Ей надо в больницу, Рорик… – взгляд Азуми скользнул на блондинку. – Ее сильно ударили по головке…

– Я потерял телефон где-то… – пожал я плечами.

– Не бойся, братик, я ведь с тобой… – хмыкнула та, набрав незнакомый мне номер. – Раньше я часто им звонила, когда ты…

– Не говори этого, – сжал я ее ладошку. – Забудь о том времени… и больше никогда не думай о прошлом, слышишь?

– Угу… – кивнула та. – Прости…

Внезапно сзади послышались шаги по мокрому асфальту. В нашу сторону бежало около десяти человек. Развернувшись в сторону звука, я опешил. Там стояла кучка школьников, которые некогда разделяли со мной сцену «фаворитов».

– Кого я ви-ижу… – протянул Манабу. – Роран, вот чувствовал я, что убежишь, поджав хвост!

– Зачем они пришли сюда? – прошептала Азуми, поглядывая на них. – Они тоже хотят тебя убить?

– Да нет, дуреха, что ты… – улыбнулся я, глядя ей в глаза. – Это мои друзья, мы всегда так играем. Вас они не тронут…

– Ну ладно… – пожала та плечами.

Я встал на ноги и пошаркал к «коллегам», ощущая, что мне осталось около пяти минут, так как левую руку ниже локтя я уже не чувствовал. И управлять ей не мог.

– Роран, ну что же ты не дождался, пока мы тебя в школе не схватим?! – вскинул руками Манабу. – Зачем же бежать так далеко? Кстати, а кто это там у машин стоит. Ты что, нанял бандитов? – хмыкнул он.

–

Глава 17

«Как же вы не вовремя…» – думал я, разминая адски болящую шею.

– Восемь человек на одного… – прохрипел я с усмешкой, продолжая идти в их сторону. Каждый шаг давался с адской болью, но внимание мое было направлено не на парня, который с презрительной улыбкой смотрел на мое тощее тело, а на четыре пикапа за моей спиной. Девочек особо видно не было. Азуми тоже молчала и старалась не высовываться.

– Нет-нет, – мотнул головой Манабу. – Если ты не настроен убегать, то ребята нам с тобой мешать не станут… ну, что… страшно?

– Во мне сейчас нет страха, Манабу… лишь злость на таких, как ты… – прохрипел я, остановившись в десяти метрах от школьников. – Пытаешься справиться с собственными внутренними проблемами и комплексами, унижая слабых… хочешь казаться крутым парнем, даже не подозревая, какую цену ты берешь у тех самых «отбросов». Ты кусок дерьма, который способный жить лишь в обществе, питаясь чужим восхищением, а на едине с собой даже не может и минуты провести.

– Да что ты обо мне знаешь, торчок гребаный! – разозлился тот, сжав кулаки. – Подобные тебе должны с детства знать, где их место! Не собираюсь давать таким как ты гребаную надежду на то, что они чего-то в этой жизни могут достичь, если это не так!

– Даже если это не так… – сказал я тихо, унимая жуткую боль. – Никто не выбирает, каким ему рождаться. Окажись ты в шкуре такого отброса, как они, смирился бы со своей ролью в обществе?

– Я бы никогда не стал таким, как ты и твои сородичи! – ладони Манабу вспыхнули синим пламенем. – Не смей задавать такие вопросы!

– Ты не ответил, Манабу… – хмыкнул я с горечью. – Не знаешь ответа…

Наконец, я услышал звук мотора пикапов, которые со свистом вырулили на дорогу. Манабу что-то ворчал, но я его не слушал. Акцентировал внимание на более важной для меня вещи.

«Пора…»

– На меня смотри, когда с тобой разговариваю, торчок! – рявкнул тот, заметив, как я, повернув голову, смотрю на выезжающие на дорогу пикапы.

– Давай позже, Манабу, сейчас у меня есть дела поважнее, чем удовлетворять твои хотелки… – сказал я, выпустил огромное количество маны в ноги и резким рывком бросился прочь за уезжающими пикапами.

– Эй, куда он?! – послышалось за спиной, но было глубоко плевать на их крики.

Итак, что же является истинным злом, если не бесчинство, разврат и прочая грязь?

Ответ прост: разрушение, создание хаоса и дисбаланса во вселенной. И чем сильнее я был, тем больший хаос порождал, сам того не замечая.

Мастер всю жизнь говорил о созидании, сохранении мира на земле и прочих вещах, которые были удобны обществу и моей стране, но увы… меня эти законы и принципы обошли стороной. Именно поэтому я до сих пор оставался новичком в сфере алхимии и применял ее только в крайних случаях.

Жизненный опыт подсказывал мне лишь одно: если амбалы останутся на свободе, рано или поздно они найдут способ навредить как мне, так и моим близким. А терять руки при любом их нападении – не лучший исход.

* * *

– Он опять удрал! – заорал Манабу. – Гребаный трус! Бежим за ним!

– Эй, там люди, кажется… – указала пальцем в сторону темного угла Кента. – Это девочка!

Толпа стала вглядываться, Кента же бросилась в ту сторону и внезапно «охнула».

– Мальчики, бегом сюда, быстро! – рявкнула та, снимая с себя пальто. – Тут люди без сознания, мать вашу, а вы устроили петушиные бои!

Ребята рванули туда и принялись расспрашивать маленькую плачущую Азуми. Юки, прорвавшись через кучку ребят, присела на корты и крепко обняла кудрявую.

– На нас напали, Юки… – вытирая слезы, прошептала Азуми. – Но Роран спас нас…

– Эми! – вскрикнула рыжая, заметив ее обессилевшее голое тело. – Что они с вами сделали?!

– Они хотели убить нас, Юки… – ответила испуганно Азуми. – Я вызвала врачей, они же приедут?

– Плевать! – рявкнул Манабу. – Этого отброса нужно проучить!

– Ты дурак, Манабу?! – посмотрела Юки на парня, оскалившись. – Он девочек спас!

– Я ей не верю… – прошипел тот, оглянув остальных. – Ну, кто пойдет за ним?

Никто не ответил. Ребята лишь принялись вызывать своих водителей, чтобы те помогли раненым.

– Если поджали хвосты, так и скажите! – махнул тот на остальных и рванул в ту сторону, куда трусливо умчался Роран.

* * *

Четыре машины ехали со скоростью километров сто в час, я же бежал чуть быстрее, постепенно нагоняя их. Мана тратилась в колоссальных объемах, поэтому нужна была дальняя атака. Но произошло гораздо более выгодное для меня событие. Машины свернули на второстепенную дорогу, которая была расположена вдоль до боли знакомого парка, сбив скорость до шестидесяти. Это дало огромное преимущество.

Срезав угол через знакомый переулок, я смог обогнать их и встать аккурат по центру дороги, заставив автомобили резко затормозить.

Дождь лил как из ведра, а горящие через раз фонарные столбы толком не освещали дорогу.

По правой стороне от дороги, к моему удивлению, располагался тот самый парк, в котором я встретил пьяного мастера. Слева же стоял небольшой торговый центр, в котором уже и не работал никто. Идеальное место для убийства.

– Эй, Роран! – выглянув из окна машины, крикнул Шрам. Тот сидел за рулем одного из пикапов. – Мы же догово… кха! – костяной шип, который я создал из маны, а затем швырнул в амбала, пронзил его лысую голову насквозь. Та бессильно обвисла на двери.

Создание формы и структуры костной ткани было одним из основных моих применений в прошлом мире. Кость была практически такой же крепкой, как сталь, но ее материализация занимала гораздо меньше маны из-за физических свойств и плотности. К счастью, мана, выходящая из печати, давала мне делать и создавать то, что я хорошо умею.

– Мы не договаривались, ублюдки… – прошептал я себе под нос, медленно пошаркав к пикапам.

Моторы машин снова загудели и те со свистом, скользя колесами по мокрой поверхности, поехали назад, но три толстых костяных шипа, врезавшиеся в капоты по очереди, вывели авто из строя. Амбалы отчаянно выбрались из машин и, поняв, что бежать некуда, с еще большей яростью метнулись в мою сторону, оставив своих раненных в машинах.

– Умри, сука! – взревел один из них и первым кинулся на меня с ножом.

Очередной шип материализовался в моей руке и пробил его подбородок насквозь снизу. Тело по инерции пролетело в мою сторону еще пару метров и с грохотом свалилось около моих ног. Но остальных это не напугало, те, добежав, стали выбрасывать яростные удары кулаками, оставшимися битами и клюшками, от которых я изящно уходил.

Создав еще один костяной шип, я отразил удар клюшки и пронзил глотку врага, оставив кость в его теле. Тот, хрипя от боли, схватился за горло и свалился на живот.

«Еще семеро…»

Мощный удар биты с болью врезался в мой затылок. Я же, поморщившись, отпрыгнул назад, согнул руку в локте и с разворота выбил обидчику челюсть. Та с легким хрустом развалилась и отвисла. Следующий мой удар в область паха заставил амбала согнуться пополам. Очередной костяной шип я воткнул ему в затылок. Тот грохнулся лицом в лужу.

– Бра-ат! – заверещал другой здоровяк, заметив лежащего в луже парня – Ты убил моего брата! Ублю… кха-а-а! – по его горлу я ловко полоснул острием кости. Позвоночник я не пытался перерубить. Бандиту и такого урона хватило. Он, хрипя, схватился за шею и так и свалился на землю.

«Четыре…»

Оставшиеся амбалы, окружив меня, боялись подойти ближе, поэтому я напал первым.

Выбросив в голову одного из них костяной шип, я рванул в обратную сторону, ногой проломив колено второго. Третий и четвертый, воспользовавшись моментом, бросились на меня, но их удары пришлись в пустоту. Ловко присев на колени, я материализовал шип в «живой» руке и полоснул острием по их ногам.

– А-а-а-а-а! – взревели оба, свалившись на задницы и обхватив руками ноги.

Вызвали ли их крики и вопли хоть каплю жалости во мне? Нет…

Я, ловко вскочив на ноги, полоснул по горлу обоих одним взмахом шипа. Те, чуть прокряхтев, тут же обмякли.

– П-прошу… – пятился назад последний здоровяк с проломанным коленом. – Пожалей, пощади меня… – он развернулся спиной ко мне и пополз в сторону машин.

– Не беги… – спокойно прошептал я, шагая за ним. – Умри, но не поворачивайся к противнику спиной… таков принцип истинного бойца… – повторил я слова, некогда сказанные мастером Тоширо.

– Прошу, у меня семья… – продолжал тот ползти, не глядя в мою сторону. – Это лишь моя работа…

– Двенадцать! – чуть превысив голос, процедил я, идя за ним. – Этой девочке всего двенадцать! О какой работе идет речь?! Девочка каждый день переживает дикие потрясения! Смерть родителей, жалкая жизнь на помойке, издевательства в школе! О какой работе идет речь?!

– Прости, я не знал! – продолжал тот мямлить. – Я не виноват!

– Проще было ее убить, сукин сын! – крикнул я, на секунду потеряв самообладание. – Избавить от страданий! Но вы поступили грязно, бесчестно и гнусно… – я снова взял себя в руки. – Повернувшись ко мне спиной, ты уже принял свою никчемность… – продолжил я говорить славами Тоширо. – Схватился за свою жалкую жизнь и доказал верность моих действий… а это хуже смерти…

– Помилуй, помилуй… – продолжал тот мямлить, не смотря мне в глаза.

– Ты уже погиб, парень… – прошептал я, ловко присев на корты перед его лицом и посмотрев ему в глаза. – Ты погиб ментально, а значит, тебе нет смысла занимать место в этом мире…

– Дай хотя бы закурить напоследок… – смирившись со своей смертью, жалобно попросил тот. – Пожалуйста…

– Кури…

Я встал на ноги и развернулся к стоящим по центру дороги пикапам. В них сидело еще около восьми израненных амбалов. Материализовав очередной шип, я подошел к ним и по очереди умертвил каждого без капли жалости и сожалений, затем подошел к нему и присел на корты.

– Закончил?

– Да, но может ты все-таки… – сделал он последнюю затяжку уже дотлевшей сигареты.

– Нет… – перебил я его, дождавшись последней и самой приятной затяжки. Знал по своему опыту.

После того, как тот закончил, я бережно взял его за горло и сжал ладонь так, что тот в миг посинел, взявшись обеими руками за мою оставшуюся руку. Сжимал я ладонь до того момента, пока в его горле не возник глухой хруст. Его руки обмякли и свалились на мокрый асфальт. Положив его голову, я устало встал на ноги и пошаркал обратно, в сторону главной дороги.

«Минута…»

Машины и трупы уже были в нескольких метрах за спиной, как передо мной возник знакомый силуэт. Это был Манабу. Довольная улыбка расползлась по его детскому лицу.

– Ах вот ты где… – запыхавшись от бега и упершись руками о колени, прохрипел парень. – Наконец-то я выбью из тебя все желание казаться фаворитом, сученыш… в этот раз в наш бой никакой учитель не вмешается… и не смей убегать…

«Черт бы тебя побрал, гребаный школьник…»

Мои кости и суставы буквально трескались от тех нагрузок, которые восприняло за последние четырнадцать минут тощее тело. Но показывать слабость и давать ему уверенность было нельзя, поэтому я с трудом встал в боевую стойку, направив огромный поток маны в ноги и руки. На парня я не злился. Тот был честен перед собой, хоть и жутко раздражал.

«Тридцать секунд…» – повторил я про себя.

С поражающей скоростью Манабу бросился на меня, выставив горящую ладонь перед собой, другая его рука была напряжена и была готова поразить меня в область живота.

Я с еще большей скоростью перехватил единственной рукой его запястье, обжегшись, и, используя инерцию его тела, выбросил парня на десяток метров в сторону тротуара. Тот плашмя хлюпнулся в лужу, обмочив свой дорогущий смокинг и потушив ладони.

– Ах ты гнида… – прошипел тот, оскалившись. Он ловко встал на ноги и в очередной раз воспламенил свои ладони, готовясь нанести новый удар.

«Двадцать секунд…»

Времени зря я терять не стал. Я вытянул ладонь в его сторону и, создав гравитацию с помощью маны, активировал притяжение.

Создать гравитационное поле было на порядок сложнее материализации магической энергии, поэтому подобным уровнем концентрации маны владели совсем немногие высококлассные бойцы в моем мире.

Его тело невольно бросилось в мою сторону с такой скоростью, что тот даже не успел схватиться за что-то. Поначалу его глаза раскрылись от удивления, но позже он попытался сгруппироваться, было слишком поздно.

Притянув его тело на достаточно близкое расстояние, я тут же сжал ладонь в кулак и мощным ударом в живот согнул парня пополам. Изо рта его брызнула струя крови, смешанная со слюнями.

Тот свалился на колени и громко закашлял, обхватив пораженную часть тела. Я же, не медлив ни секунды, согнул руку в локте и нанес сокрушительный удар по его спине, но локоть будто ударился о каменную плиту, вызвав адскую боль во всем моем теле.

«Ух ты…»

– Думал, научившись контролировать СитоСи, победишь меня? – прошипел он, посмотрев на меня исподлобья и растянув кровавую улыбку. – Увы, но даже это не изменит моего мнения о тебе. Твой статус отброса будет преследовать тебя всю жизнь…

«Пятнадцать…»

Мощным ударом горящей ладони он чуть было не разломил мою ногу пополам, но я, превысив возможную скорость тела Рорана, убрал ее с линии атаки и, не удержавшись, свалился в лужу на левый бок. Привыкнуть к отсутствующей руке за такой короткий срок было жутко сложно.