Текст книги "Истребитель тварей"

Автор книги: Григорий Шаргородский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Клинок нагинаты и лицо существа, когда-то бывшего моим другом, встретились уже над столешницей. Удар получился слабым и отбросить хоть и сухощавое, но все же достаточно массивное тело не мог. И все же этот удар изменил баланс летящего тела, чуть задрав его голову. Поэтому он ударился животом о край стола и завалился на спину. Но пролежал на полу недолго, моментально вскакивая на ноги. Вместо того чтобы попытаться добить Олана, я нырнул вправо, потому что увидел происходящее у дверей.

Рассерженным шмелем секира Клеппа прогудела в воздухе и, с жутковатым треском отделив голову Олана от туловища, вонзилась в стену за моим столом.

Воцарившаяся после этого тишина была громче раскатов грома. Купцы сидели вдоль стен с лицами и неподвижностью восковых фигур. Клепп моментально оказался рядом с коротким мечом в руках, прикрывая меня от останков Олана, но все уже закончилось. Что бы ни сотворили Чистые с моим другом, он был окончательно мертв. Отодвинув сопротивляющегося Клеппа, я подошел к распростертому телу и, сам не знаю почему, встал на колени рядом с отрубленной головой. Взять ее в руки так и не смог – просто смотрел на исказившееся в жуткой гримасе лицо с остекленевшими глазами. Это действительно был монстр из моих снов, и в то же время мне была известна каждая черточка лица моего самого первого друга в этом мире. Перехвативший горло спазм был таким сильным, что не только говорить, даже дышать стало трудно.

Ну сколько можно! За что?! Ровена, а теперь и Олан!

На несколько секунд сознание замутилось, и мне не удалось сдержать мучительный вой:

– Твари! Ненавижу!!!

Сидящие у стен купцы побледнели еще больше и мало чем отличались от мертвого Олана. Все присутствующие застыли, боясь пошевелиться. Точнее, почти все.

– Сигтрюгг! – заорал Клепп, вызывая своего напарника. Дальше, так сказать, пошел непереводимый скандинавский фольклор, но меня это уже не интересовало. Душу словно выморозили, оставив одну пустоту.

В себя я пришел в кабинете, пытаясь продышаться от добрых двухсот граммов водки, влитых в меня Клеппом. Викинг совершенно справедливо решил, что гномье пиво здесь не помощник. Спирт в этом мире был известен любому магу, а с недавних пор – и моим телохранителям. Только пришлось научить этих архаровцев разводить его водой, чтобы не погорели.

Клепп попытался влить в меня еще одну порцию огненной воды, но я его остановил:

– Все нормально, мне нужна ясная голова.

– Ну как хочешь, – пожал плечами великан и влил водку в себя.

Несмотря на всю выдержку островитянина, было видно, что его порядком трясет – как оказалось, телохранители из викингов оказались никудышные.

– Где тело? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Богдан забрал, – ответил Клепп и тут же понял, что мне может не понравиться надругательство над телом друга. – Прикажешь вернуть?

– Нет, все правильно. Нужно знать, с чем мы столкнулись.

Идти к магу прямо сейчас у меня не было ни сил, ни желания, да и Богдану нужно дать больше времени для подробного изучения.

Когда в кабинет вошли Элбан с Гурдагом, стало понятно, что я переоценил свою выдержку. Так что мы вчетвером добили двухлитровый кувшин водки и послали за пивом. Что бы там ни говорили, но водка – это лучший антидепрессант, главное – не переусердствовать, превращая лечение в запой.

Утром моя пускай и гудящая от похмелья голова все же смогла мыслить ясно. Нет, горе не ушло, оно просто отступило в глубину души, превратившись в черную завесу ненависти и желания отомстить. Почему-то только сейчас до меня дошло, что и Ровена тоже потеряна навсегда. Раньше осознать это мешала злость на себя и обида на девушку, а тут нахлынуло. Как бы то ни было, но она подарила мне незабываемые мгновения. Даже удавка на шее может принести удовольствие. Неприятно ощущать себя мазохистом, но по большому счету все влюбленные страдают подобным извращением.

Что-то изменилось в моей душе. Боль лишь кольнула, а вот туча ненависти стала еще темнее.

Ничего; кто-то из мудрых сказал, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным, так что подождем. Подобные мысли привели мою психику в какое-то странное равновесие. И если минуту назад я не решался зайти в лабораторию Богдана, то теперь ринулся туда в поисках такой важной для мстительных планов информации.

Богдан стоял у большого стола с распластанным на нем телом. Артефактор, перепрофилировавшийся в патологоанатома, был одет в приличествующий этой профессии наряд – кожаный передник и длинные перчатки. Судя по состоянию тела, вскрытие уже почти закончилось.

Увидев меня, маг почему-то не пошел навстречу, а быстро набросил кусок полотна на округлый предмет, находившийся на том же столе.

Понятно, бережет мои чувства. Похоже, он тоже стал свидетелем моего вчерашнего срыва. Эту догадку подтвердили первые слова артефактора:

– Владислав, мне очень жаль. Клянусь, сделаю все, чтобы помочь тебе отомстить.

В ответ я благодарно кивнул:

– Тогда начнем с информации. Что эти уроды сделали с Оланом?

Богдан не стал проводить демонстрацию, а отвел меня к паре кресел в углу лаборатории. По пути он избавился от передника и перчаток.

– В общем, ясно, что дело темное, – начал маг с моей же поговорки, когда мы уселись. – Если честно, я так ничего толком и не понял.

– То есть как не понял? – нетерпеливо спросил я. – Кстати, почему здесь нет жизнюка? Возможно, он разберется в человеческом теле лучше артефактора.

– Был здесь жизнюк, – с легким раздражением ответил Богдан. В его голосе чувствовалась обида. Если судить по красноте глаз мага – пока я валялся пьяным, он ковырялся в теле моего несостоявшегося убийцы.

– Извини.

– Да нормально все… Сам злюсь. Так вот, жизнюк был, но ничего толком не сказал. Это не его профиль.

– То есть как не его? Насколько я помню, с «озверелыми» вы разобрались в два счета.

– В том-то и дело, что если и есть в мире нечто абсолютно непохожее на «озверелых», то оно лежит на том столе. Прости за «оно».

– Не заморачивайся, от Олана там уже ничего не осталось. Лучше объясни подробнее.

– «Озверелых» можно назвать высшей степенью воплощения жизненных сил. Дикарский божок накачивал их энергией, как рыбаки надувают акульи пузыри воздухом. Здесь же все наоборот. Твой друг умер более двух месяцев назад. Поэтому магу жизни возле него делать нечего. Они даже при исследовании погибших людей ориентируются по остаточным эманациям жизненной энергии. А здесь ее меньше, чем в булыжнике.

– Ты хочешь сказать, что Чистые сделали из моего друга зомби? – Ненависть внутри меня полыхнула так сильно, что едва не помутилось сознание. Судорога свела скулы, что отозвалось скрипом зубов.

– Кто такие зомби? – удивился Богдан.

– Живые мертвецы. Трупы, поднятые некромантами.

– Некромантами? Я что-то такое слышал. По слухам, они делают из мертвых тел новых существ, но их называют не зомбями, а некрами. Да и вообще все это детские сказки.

– Богдан, а ничего, что ты всю ночь ковырялся в такой сказке?

– Да уж, страшненькая получилась легенда. Кстати, ты не скажешь, с какого такого лиха Клепп допустил до тебя эту страхолюдину? Как ты там говоришь… совсем мышей не ловит.

– Ты прав, моя охрана действительно облажалась, но именно в этом его вины нет. Когда Олан входил в зал советов, то выглядел как приболевший человек, а уже когда прыгнул на меня, то стал меняться. Кстати, такое лицо я уже видел.

– Где?

– Король.

– Проклятье… – выдохнул побледневший маг. Его глаза забегали, а в черепушке, видимо, начала складываться мозаика, и, судя по всему, она повторяла то, что удалось собрать мне. – Так, значит, Белинус не пережил болезнь, скосившую его родителей? И те сотни людей в храме Кали монах собирался превратить в некров.

– И эти некры сожрали бы нас, как стая крыс сырную головку, – закончил я за друга мысль, легко приняв новую терминологию. Слово «зомби» мне не нравилось, особенно в применении к Олану. – Странно, что нам так легко удалось убить уже мертвого человека.

– Ничего странного, – оживился совсем приунывший маг. – Жизни в этом теле нет ни капли, но какая-то энергия присутствует. И мне, как артефактору, удалось ее обнаружить. Есть несколько основных каналов, и все они идут из головы к конечностям. Твой удар по лицу ничего не повредил. Там и повреждать-то уже нечего. А вот секира Клеппа отделила голову, тем самым перерезав управляющие каналы. Тело не может двигаться само по себе, с управлением может справиться только мозг, пусть даже мертвый. У самого же тела некра энергии не так уж много. Если верить Клеппу, не было даже судорог.

– И если бы не удалось снять ему голову…

– Он бы продолжал драться даже с одной конечностью. Ни боли, ни кровопотери.

– Есть еще кое-что: на нашей базе возле столицы я нарвался на своего однокашника, и с ним связано еще больше странностей.

– Куда уж больше? – удивился Богдан.

– Есть куда. Он явился с четверкой помощников и, пока его не сожрал акаяси, сумел как-то слиться с двумя.

– В каком смысле «слиться»?

– В прямом. Сами соединения не давала рассмотреть одежда, но то, что получилось, двигалось как единый организм с шестью руками и шестью ногами.

– Как это вообще возможно?.. – ошарашенно выдохнул Богдан.

– Это я у тебя хотел спросить.

– Мне не удалось узнать о том, как они обратили твоего друга, а ты хочешь получить ответы на совсем уж бредовые вопросы… Это уже не сказка, а кошмар какой-то.

Когда я говорил о множестве конечностей, в памяти всплыл образ индийской богини смерти. У нее тоже имелся легкий перебор с количеством рук. Так что проведение ритуала эмиссаром Чистых именно в храме Кали уже не кажется случайным. Но хотелось бы знать точно. Я даже знал, кто просветит меня в этом вопросе.

– Так, Богдан, думаю, с телом мы закончили, пойдем потрошить живых.

Маг тут же дернулся, но, помня свое обещание о помощи, встал из кресла с самым решительным видом, что вызвало у меня добрую улыбку.

– Успокойся, я не собираюсь превращать тебя в палача, уже достаточно того, что ты стал патологоанатомом. С получением информации справится и хорох, хоть орешек нам попался и крепкий.

Прямо у двери лаборатории нас ждал Элбан, с обеспокоенным видом тут же впившийся в меня взглядом.

– Как вы себя чувствуете, господин?

– Нормально.

Управляющий облегченно выдохнул:

– Слава богу, а то я вчера совсем испугался.

– Если есть на кого опереться, никакая трясина отчаяния не страшна, – выдал я философский вывод, чем вызвал горделивую улыбку и у Эбана, и у его зятя. А вот находящийся в коридоре Клепп был мрачнее тучи. Так что пришлось приободрить и его: – Не унывай викинг, ошибаются все. Хуже, если ты не сделаешь выводов из своих ошибок, но что-то мне подсказывает, что второй раз на ту же уловку ты не попадешься.

Викинг молча мотнул головой, явно желая выразить, что фиг супостатам, а не второй раз посадить опытного хирдмана в такую же лужу. Моей охране придется учиться в боевых условиях. Конечно, риск порчи подотчетной тушки растет, но я все равно предпочту пока еще неумелых, но верных телохранителей любым, даже самым матерым, профессионалам со стороны.

– Друзья, пора браться за дело. Элбан, прошу: позаботься о теле моего друга. Его смерть была мерзкой, но похоронить его нужно как настоящего воина. – Увидев решительный кивок управляющего, я добавил: – И разберись с купцами – не хотелось бы, чтобы они разбежались по дальним уголкам королевства.

– Да уж, напугали вы их вчера знатно. А насчет побега можете не беспокоиться. Заработанное на наших товарах золото держит их покрепче любых кандалов.

Несмотря на то что вчера я и был пьян, в памяти сохранилась весть о возвращении основной части Корпуса. Так что мы без лишних вопросов направились в тюрьму. Она находилась рядом с логовищем, поэтому верховного хороха мы подобрали, не делая лишних движений.

Не имея моих приказов о содержании пленника, выполнявшие роль тюремщиков бойцы обслуги Корпуса, не мудрствуя лукаво, приковали раджу к стене.

Прабху, пока сидел, точнее, стоял в темнице, сумел привести мысли в порядок, так что сразу начал с угроз.

– Ты поплатишься за свое вероломство! – проорал он по-брадарски с сильным акцентом.

– Вероломство? – искренне удивился я. – А кто собирался встретить меня арбалетными болтами вместо хлеба с солью, или что там у вас подают гостям?

– Это наглая ложь! – с вызовом посмотрел на меня раджа.

Меня даже затрясло от негодования. Всю жизнь ненавидел тех, кто врет с такой непробиваемой уверенностью в глазах. Ненавидел потому, что в большинстве случаев это у них проходило. Впрочем, чего я здесь распинаюсь? Здесь не Земля, и разговоры тут ведутся совсем по-другому, особенно если под рукой имеется необычное, но очень полезное существо.

– Верховный, начинайте.

Хорох оглянулся вокруг в поисках подставки. Заметив растерянность птицелюда, охранники не стали заморачиваться, а просто отцепили кандалы раджи от стены и разложили индуса на полу лицом вниз.

– У тебя ничего не получится! Он обещал! – Последняя фраза индуса получилась визгливой и истеричной.

– Ну-ну, – покачал головой я, наблюдая эту не совсем приятную сцену.

Верховный хорох впился своими коготками в виски раджи. Через секунду он удивленно тряхнул головой, что вызвало у меня неприятные предчувствия. Но птицелюд и не собирался сдаваться. Из-под ноготков потекла кровь, а пленник истошно заорал, причем такую боль простые проколы кожи не могли вызвать.

От непрекращающегося крика даже заныли зубы, но, к счастью, продолжалось это недолго. Через минуту крик оборвался, и в камере воцарилась тишина.

– Он жив? – спросил я у склонившегося над телом Богдана.

Не то чтобы мне претило убийство – оставлять в живых настолько обозленного врага было бы форменной глупостью, – просто не хотелось терять источник важной информации.

– Кончился, – ответил маг, прощупав шею раджи.

– Верховный! – чуть резче, чем следовало, обратился я к птицелюду.

– Все в порядке, господин. – Хорох, покачиваясь, встал ровно. – Я узнал все, что нужно.

– Это очень хорошо, но мы остались без свидетеля.

– Боюсь, господин, свидетель нам не поможет. Раджа был полностью уверен, что король на их стороне.

– На чьей стороне? – начал заводиться я, но тут же взял себя в руки. – Так, давай по порядку.

«Это страшная тайна», – донеслась до меня мысль птицелюда.

Осмотревшись, я выгнал из камеры только тюремщиков, от остальных у меня секретов не было.

– Говори вслух.

– Это все брат Врадак и его Орден Чистых. Еще в молодости его послали в Магадху как миссионера, но вместо распространения христианства он связался со жрецами Кали. Их знания монах и увез в наше королевство.

– Что это за знания?

– Возрождение мертвых. Об этом раджа знал мало.

– Есть еще что-то важное? – спросил я, получив в ответ лишь подтверждение того, о чем уже догадывался:

– За вторжением дикарского божка тоже стояли Чистые. Брат Врадак договорился с жителями южного континента через еще одного раджу.

– Так, хватит величать его братом. Уграмахский волк ему брат – это всех касается. Что там насчет короля?

– Раджа ничего не знает, но уверен, что перечить Врадаку король не станет, так что повторюсь: этот пленник нам бесполезен.

– Может быть, для разговора с королем он и бесполезен, а вот ярлам и князьям его было бы интересно послушать, – с нескрываемой досадой сказал я.

– Им все равно пришлось бы поверить мне на слово, – не унимался хорох.

– Это почему же?

– То, что мне удалось проломить защиту, можно назвать чудом. Он бы умер, лишь подумав о возможности нарушения клятвы. И этот блок ставил не хорох.

От его слов по спине пробежали мурашки. Мало мне хорохов с их способностями к ковырянию в человеческих мозгах…

– Есть еще кто-то с вашими талантами?

– Не думаю, – пожал плечами хорох, – скорее всего, это очень сложная клятва, произнесенная с подпиткой неизвестной мне энергией. Мозг человека сложнее, чем думают люди. Он сложнее даже представлений о нем хорохов.

– Раджа что-нибудь знал о возможности соединения тел мертвых людей?

– Нет, – удивленно ответил хорох и даже инстинктивно потянулся к моему ментальному полю.

– Накажу, – тут же отреагировал я.

– Простите, господин, – поклонился хорох, посылая мне пакет образов с максимально извиняющейся эмоциональной окраской.

Впрочем, сейчас мне было не до хороха.

Все, игры закончились. И дело не в том, что Чистые как-то сумели натравить на меня старого друга, просто разрозненные факты наконец-то выстроились в стройную линию, и то, что начало прорисовываться, мне очень не нравилось. Странные акробатические этюды группы во главе с существом, ранее бывшим Бериславом. А также события в храме Кали и трансформация Олана. Не давали покоя и догадки насчет короля, хотя какие там догадки – даже дураку было понятно, что Белинус давно мертв и находится под контролем захватившего власть в церкви некроманта. Ситуация – хуже не придумаешь. Хотя жизнь давно научила меня простой истине – если думаешь, что хуже и быть не может, следует готовиться к большим «сюрпризам».

Ну и какой из всего этого вывод? Очень простой. Нужно хорошенько думать и готовиться. Насчет подумать все было просто – к счастью, мне удалось собрать под своей рукой немало светлых голов.

Мозговой штурм решили устраивать в приемном покое, потому что в кабинете все не уместятся. Собрались почти все старшие офицеры Корпуса, все маги и главы гномьих мастерских. Кроме того, у стен степенно сидели помощники Элбана и главы мануфактурных и горняцких цехов. Для начала, чтобы привести всех в нужное состояние, перед моим столом встал Богдан и коротко рассказал о своих исследованиях.

Проняло – перешептывания стихли, и все без исключения задумались.

– Ну что ж, господа, вои и мастера, – с максимальным спокойствием сказал я, – мы собрались здесь, чтобы сообща принять важное решение. Точнее – несколько решений. Во-первых, я хочу, чтобы каждый для себя осознал, желает ли он находиться в этой общей «лодке».

По залу прокатился недовольный ропот.

– Не нужно горячиться, – поднял я руку, и – что самое приятное – этот жест моментально погасил шум. – Никто не сомневается в вашей смелости, но и вы, и ваши люди должны понимать истинную причину свалившихся на наши головы бед. Возможно, в будущем, защищая долину, кто-то посчитает своего соседа более виновным в сложившейся ситуации. Вы должны понимать, что некие силы хотят смерти всех живущих в долине Мен не только из-за Корпуса, гномов или моей персоны. Так уж случилось, что в этом месте сошлись множество факторов, которые не нравятся и простым обывателям королевства, и очень влиятельным вельможам. Не знаю, как вы, но я жить по-другому не умею и не хочу. Так что подумайте сами и обсудите ситуацию со своими коллегами. Но это вы сделаете чуть позже, а сейчас нам нужно подумать, как защитить свои жизни. Прошу высказываться.

После моих слов воцарилась небольшая пауза – никто не хотел быть первым. Как обычно, инициативу проявил Элбан. Мой управляющий степенно встал с каменного бордюра под барельефом бронированного гнома. Там он восседал на всех собраниях рядом с Гурдагом, хотя остальные предпочитали кучковаться по узкоспециализированным группам.

– Война – это всегда плохо, други мои, – солидно прокашлявшись, начал Элбан, – кому-то от нее может перепасть большой доход, но, увы, не нам. Нас ждут одни убытки.

С противоположной стороны, где на бордюре под рассеивателями света сидели офицеры Корпуса, послышался ропот, который был тут же замечен управляющим:

– Это не менее важно, чем дела военные. Если отошедшие под руку нашего ярла купцы разорятся – и мастера, и вои сядут на грибную диету! Ведь не оставите же вы своих любимцев без мяса?

Ропот офицеров и не думал стихать, так что мне пришлось вмешаться:

– Господа поводыри, прошу проявить уважение и к выступающему, и ко всему собранию. Если есть что сказать, дождитесь своей очереди. Ведь никто не мешал вам выступать первыми?

Довод подействовал, и поводыри стихли. Странно, что Драган и не подумал шикнуть на своих подчиненных. Но с этим мы разберемся позже.

– Хорошо, – кивнул Элбан, – не буду наваливать лишних слов в одну кучу. Купцов нужно выводить из долины.

– А сам с ними тоже уйдешь? – язвительно осведомился один из десятников наездников на коваях.

Ох уж эти «гусары»… если бы легкие разведчики не были так нужны Корпусу, давно бы упразднил этот отряд, прекратив перевод коваев-симбионтов в раскормочные отделения логовища. За все время общения с поводырями эти ребята сидели занозой в моем седалище. Но без верховых коваев структура Корпуса будет неполной, так что придется терпеть.

Впрочем, Элбан и сам мог за себя постоять.

– Я-то останусь, так же как и вы. Мы сядем в оборону за стеной, а купцы будут охранять свои склады на озере, и если кто-то придет за нашими жизнями, они погибнут первыми. И больше не будет хлеба для вкусных булок и транийского вина, которое некоторые любят больше гномьего пива.

Говорливый поводырь тут же набычился, но возражать не стал. То-то и оно – неразумно спорить с главным управляющим, к которому тянутся все нити управления не только городскими хозяйствами и дальними шахтами, но и всех поставок в Корпус – от пуговиц до очень недешевого вина.

– В общем, предлагаю построить за счет ярла всем купцам склады в Дин Гуарде. Если будет общая война, то нашей вины в их разорении не будет, а если кто-то вцепится только в нас, то уж точно не посмеет громить склады в окружном городе. Наместник таких безобразий не потерпит, и это известно всем.

А Элбан прав, одно дело – поддержать опального родича, и совсем другое – допустить беспорядки на вверенных ему короной территориях.

– Таким образом мы не только защитим наших партнеров по торговле, но и сможем не останавливать мастерские в самом городе. Охрана регулярных караванов из долины к окружному центру – это не постоянная защита озерного городка. – Элбан явно хотел еще что-то добавить, но, видно, решил сказать это мне лично. – У меня все.

Хорошее дело – общий мозговой штурм. После слов управляющего сумбур в моей голове начал постепенно упорядочиваться.

– Спасибо, Элбан. Теперь вопрос по той же теме господину Драгану. Сможем ли мы защитить акаяси в озере?

Вин встал, немного тушуясь под десятками взглядов разношерстной аудитории.

– Если оборонять придется только акаяси, то легко. Загоним всех на глубину, а на плавучей базе останутся два десятка воинов из обслуги. Если еще добавить мага, то выковырять их оттуда сможет только больший по численности отряд таких же подводных пловцов.

Я посмотрел на сидящего поблизости от тестя Богдана и получил в ответ утвердительный кивок. Этот знак заметил и Драган, поэтому без дополнений уселся на место, но, заметив, что пока никто не проявляет инициативы, опять встал.

– Если закончили считать золото, – все же не удержался он от шпильки, – думаю, стоит поговорить о спасении жизней. У нас до сих пор нет того, кто отвечает за оборону. Поводыри не всегда находятся за стенами.

Блин, и почему мне это не пришло в голову раньше?! Как-то привык, что в долине находится Корпус и все военные вопросы решал Вторак Возгарь, а после его смерти – Драган.

– А кто занимался этим в Ониборге?

– Старшина обслуги, – без запинки ответил командир Корпуса. – В поход идет только его заместитель, а сам старшина остается на хозяйстве, он же отвечает за контроль стен и башен.

– Тогда в чем дело?

– Но Корпус не отвечает за весь город и тем более озерный поселок.

– Интересно, почему же не отвечает: или поводыри не живут в городе, не гуляют в его тавернах и не пользуются услугами мастерских и купцов в озерном поселке?

– Все оно так, но ответственность… – попробовал вывернуться Драган, но я не мог ему этого позволить:

– Дело не в ответственности, а в полномочиях. После собрания пришли ко мне старшину, и мы расширим его полномочия до пределов княжества.

Драган на секунду «завис», явно с трудом переварив новость о том, что Корпус окончательно интегрируется в княжество Луг Дирг, но возразить ему уже было нечего.

– Вот с новым комендантом долины мы и обсудим, как усилить оборону. Есть еще полезные мысли? – обратился я к присутствующим.

– Не то чтобы полезные мысли, но опасения имеются, – вновь заговорил командир Корпуса. – Судя по рассказам Клеппа, тварь, что на тебя напала, оказалась очень прыгучей, даже мощнее, чем «озверелые»; к тому же, как говорит Богдан, убить ее нельзя, потому что она уже мертвая.

Исправлять Драгана я не стал, но в груди болезненно кольнуло. Что поделаешь, это для меня Олан был другом и оставался им даже в образе некра, а для остальных он был страшной и опасной тварью.

– Бои с «озверелыми» показали, что наездники могут оказаться слишком уязвимыми, – продолжал вещать Вин Драган. – Даже хидои не всегда могут полностью закрыть своих опекунов, не говоря уже об остальных.

– У тебя есть что предложить?

– Нет; как я сказал, у меня только опасения, но получить хотя бы часть той защиты, что дают сагары, было бы очень неплохо.

– Я тебя услышал, после собрания обмозгуем эту проблему с гномами и магами. Кто хочет высказаться дальше?

Выступающих было еще много – лед настороженности треснул, и заговорили почти все, иногда доходя до крика в спорах, но конструктивности в этих разговорах уже не было. И все же своей главной цели я достиг, хотя, созывая это собрание, ощущал ее разве что интуитивно. Люди влились в обсуждение общей обороны, и все полученные ими в будущем распоряжения, даже если это будут мои приказы, жители долины воспримут как общее решение.

Оставив людей утрясать подробности и дав им возможность выговориться полностью, я поманил своих ближников в кабинет.

– Итак, господа, – дождавшись, пока все рассядутся, начал я, – главные задачи начали вырисовываться. Элбан, как у тебя отношения со старшиной?

– Как с бывшим начальником. После моего ухода мы почти не общались.

– Ну хоть не враждуете?

– Нет, просто не особо дружим.

– Хорошо, тогда с расширением его полномочий разберетесь сами. В дальнейшем он будет подчиняться тебе.

– Мне это не нравится, – тут же встрял Драган, чем вызвал у меня давно назревшую вспышку:

– Вин, честно, меня уже задолбало оглядываться на то, что поводырям нравится, а что нет. Я надеялся, что ты сумеешь навести порядок в Корпусе, но результата не вижу. Сам понимаю, что делаю очередную глупость, но ситуация заставляет. Так что передай своим подчиненным: если в Корпусе не наладится железная дисциплина, по славянским провинциям отправятся поисковые группы хорохов для найма новых рекрутов с талантами к управлению о́ни. Я лично займусь их воспитанием, а впоследствии – управлением о́ни-гвардией княжества. Вы же отправитесь на заслуженный отдых.

– Как это? – опешил Драган.

– А вот так; поводыри ведут себя как взбалмошные институтки. Я пойду на это, даже если придется большую часть о́ни отправить в долгую спячку. Кстати, тебя никто выгонять не собирается. В роли командира наездников на хидоях ты просто великолепен. А вот поводыри хах-коваев и верховых коваев уйдут «на воздух».

– Мы не бросим своих товарищей! – попытался шантажировать меня Драган.

– Ты сначала спроси у своих ближников, а не разбрасывайся резкими словами. Как мне кажется, их тоже достали некоторые истерящие подчиненные. В общем, хватит спорить, – устало вздохнул я. – Нам не ссориться нужно, а решать возникшую проблему. Посмотри на это с другой стороны, ведь бунтари тупо подставляют весь Корпус, и делают это они с определенной целью. Хочешь, попрошу верховного хороха, и он быстро разберется, что там воспалилось в слишком горячих головах?

– Нет, – дернулся Драган, осознавая серьезность жутковатой перспективы и понимая, что мое терпение окончательно лопнуло, а время игр соответственно закончилось, – мы разберемся сами.

– Ну вот и ладушки. Вернемся к обороне. Элбан, новый комендант поступает в твое распоряжение, но не вздумай вспоминать старые обиды. Впрочем, если он действительно окажется недостаточно опытным, сам решай, кого брать на его место. Тебе с ним работать. Завтра ты и новый комендант приходите ко мне с приблизительным планом глухой обороны долины. Обязательно обратите внимание на обходные пути через горы. С купцами разбирайся сам, я все равно в этом ничего не понимаю.

В ответ Элбан молча кивнул.

– Так, теперь снова ты, Вин. Сразу после нашего совещания займемся улучшением защиты всадников. Мастер Гурдаг, где нам будет лучше совещаться – здесь или в ваших мастерских? Предупреждаю, что на собрании будут присутствовать еще с десяток людей.

Гном, чуть поколебавшись, ответил:

– Лучше в мастерских, мы потерпим.

– Ну и ладушки. Давайте на этом закончим. Если есть насущные вопросы, лучше отложим их на завтра. И нагромождать не станем, и будет время все обдумать.

Пока мы совещались, мини-базар в приемном зале уже рассосался, остались только десятники из Корпуса, дожидавшиеся своего предводителя.

По тому, как Драган отправил восвояси четырех человек, стало понятно, что кое-кого он уже списал, так что можно надеяться на подвижки в нашем затянувшемся противостоянии.

Подземные мастерские я посещал не часто, и изменения бросались в глаза. Здесь стало светлее и просторнее. Хотя вряд ли гномы станут расширять уже готовые проходы. Впрочем, с них станется… И вообще нижний уровень поселения стал превращаться в уютное место. На стенах появились мшистые гобелены, кстати сотканные руками мастериц из города. Там, где камень стен оставался открытым, виднелись искусные барельефы. На перекрестках тоннелей даже имелась парочка небольших статуй.

Да уж, гномы действительно начали обрастать жирком. Теперь понятно, почему они не хотели уходить в новые шахты – им и здесь неплохо жилось.

Совещание решили проводить в мастерской бронников. Для этого здесь имелось все необходимое, в том числе и белая каменная доска вкупе с черным графитом.

Когда поводыри разместились на традиционной гномьей лежанке у стены со специальными циновками, а мастера закончили свои поточные дела, я вышел в центр помещения с рядами манекенов.

– Господа поводыри и уважаемые мастера, у нас появилась новая проблема, которую нужно решать в сжатые сроки. Прежняя тактика использования о́ни, так сказать, устарела. Это стало понятно, когда я сумел использовать все преимущества сагара. Конечно, достигнуть такой же безопасности с другими о́ни не удастся, но нужно постараться сделать хоть что-нибудь. У кого есть мысли по этому поводу?

В мастерской воцарилась гробовая тишина. Было видно, что, как и сказал Драган, у поводырей идей не было, одни опасения.

Гномы это тут же поняли, потому что поднялся один из самых молодых мастеров. Если честно, для меня, кроме Гурдага и Турнока, все они были на одно лицо, лишь возраст можно было определить по количеству косиц в бороде. Что самое странное, подобная «фишка» существовала и у викингов.