Текст книги "Кин IV"

Автор книги: Григорий Горин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Картина вторая

Уборная Кина. Сейчас она выглядит достаточно шикарно: нарядные шторы, дорогие статуэтки. Из открытого окна доносится музыка. Соломон вместе с рабочим втаскивает новый диван.

Соломон. Аккуратней… Аккуратней… Не поцарапай! Вот сюда… (Устанавливает диван.) Все, вы свободны.

Рабочий многозначительно смотрит.

Ах, да. Получите… (Сует рабочему монеты. Теперь тот смотрит на Соломона недовольно.) В чем дело? Договаривались за двадцать шиллингов, но вы несли только половину дивана…

Рабочий уходит, Соломон оглядывает комнату, сокрушенно вздыхает; подходит к окну.

Музыкант! Да, это вам… Подождите пиликать. Я же сказал: играть только по моему знаку.

Входит Кин. На нем – дорогой яркий восточный халат.

Кин. Пусть играет, Соломон. Музыка создает хорошее настроение…

Соломон. Или – плохое. Как только вспомнишь, сколько стоит минута звучания.

Кин. Как же ты меркантилен, друг мой. Запомни: все, что можно купить за деньги, уже – дешево!

Соломон. Отличная фраза, сэр. Но лучше б ее произносить тому, у кого эти деньги есть. А когда в кармане шаром покати… Я просто на вас удивляюсь. Вы же из скромной семьи. Имели бедное детство… Откуда ж эта тяга к роскоши?

Кин. Оттуда, Соломон. Из моего бедного детства. Из моей нищей юности… Когда я был уличным акробатом и зарабатывал шиллинги, стоя на голове, я видел, что мир устроен неправильно. И поклялся, что как только встану на ноги, то переверну его. Так и произошло! Мне кидали медяки, я кидаю золото… (Подходит к окну, швыряет монету.) Играй, музыкант!

Соломон (подбежав к окну). Подожди играть! (Кину.) Сэр, вам давали медяки на хлеб, а вы швыряете фунты неизвестно на что. На прихоти! На каприз!.. Зачем вы сменили шторы? Старые были еще совсем новые. А эти статуэтки? А диван?

Кин. Я же объяснял, Соломон, сегодня меня должна посетить женщина.

Соломон. Как будто они вас раньше не посещали?.. Где это видано, чтоб перед каждым свиданием делать ремонт?! Я понимаю, сменить рубашку… Но мебель?!

Кин. Соломон, не берись судить о том, в чем не смыслишь. Женщины – существа тончайшие. Ранимые… Они моментально улавливают запах чужих духов. А если женщина присядет на новый диван, то сразу почувствует, что до нее здесь никого не было. Она – первая! Понимаешь? И это – правда! Потому что, когда я влюблен так, как сейчас, все прошлое перестает для меня существовать. И будущее тоже! Время – ноль! И женщина, которую я жду, его достойна…

Соломон. Хорошо. Тогда примите ее любовные записки… (Протягивает Кину бумаги.)

Кин. Что это?

Соломон. Счета. За ткани, за цветы. От мебельщика.

Кин. Хорошо. Дай перо, я подпишу.

Соломон. Сэр, они отказываются и дальше принимать ваши автографы. Требуют наличными.

Кин. Дураки! Через сто лет эта подпись будет стоить миллионы.

Соломон. Зато через месяц за нее могут дать год тюрьмы!

Кин. Замолчи! Ты решил окончательно испортить мне настроение? Не выйдет! Не желаю больше слышать ни о каких долгах. У меня свидание с прекраснейшей из женщин! (В окно.) Играй, музыкант!

Соломон (в окно). Не играй!

Кин (схватил Соломона за ворот). Да что ты себе позволяешь?.. А ну, пошел вон! Ты – уволен!

Соломон (отбиваясь). В случае увольнения вы обязаны мне заплатить жалованье за шесть месяцев! А денег у вас нет.

Кин. Так достань! (Засмеялся.) Видишь, как мы повязаны с тобой? Чтоб уволиться, тебе надо сделать меня богатым, а если я разбогатею, глупо увольняться… (Обнял Соломона за плечи.) Ну, дружище! Где-нибудь займем… Я знаю, ты что-нибудь придумаешь. Мудрая голова! Недаром же твои еврейские родители нарекли тебя Соломоном!!

Соломон (печально). В детстве мама называла меня «Шлёма». Думаю, это имя мне больше подходит.

Стук в дверь.

Кин (взволнованно). Все! Это – она… Исчезни!

Соломон направляется к двери.

Не туда! Через вторую дверь. А потом вернись к выходу и следи, чтоб ни одна душа сюда больше не проникла…

Соломон исчезает. Стук повторяется.

Прошу вас! Входите…

За окном неожиданно звучит печальная музыка, Входит человек в черном плаще и маске. В руках – корзина.

Вошедший. Ваш заказ, сэр.

Кин. Кто вы?

Вошедший. Охотник. И принес заказанные вами рога. (Достает оленьи рога.)

Кин. Что за бред? Я не заказывал никаких рогов!

Вошедший. Разве? А что же водрузите на голове обманутого супруга?!

За окном звучит веселая музыка. Вошедший пританцовывает, срывает с себя маску. Это – Принц.

Принц (весело). Ну, как?

Кин. Потрясающе, ваше высочество.

Принц. Нет. Ну, правда? Признайтесь, что не сразу меня узнали!

Кин. Абсолютно. Я и сейчас с трудом догадываюсь…

Принц. Ну, спасибо! (Подходит к окну.) И вам спасибо, любезный. (Кидает в окно кошелек.) Нет, серьезно, я нигде не пережал?

Кин. Сыграно блестяще, ваше высочество.

Принц. Благодарю! Теперь я понимаю, как приятно актеру получать комплименты, даже если они и не очень искренние. (Оглядывается.) О! У вас тут изменения… Красиво. Это вы меня так встречаете?

Кин. Безусловно.

Принц. Тогда я посижу… Или даже полежу на диванчике. Не возражаете? (Прилег на диван.)

Кин. Делайте все, что вам нравится, ваше высочество. Для меня праздник каждая минута общения с вами… (Садится.)

Принц (смеется). А вот тут сыграно неважно… Бросили испуганный взгляд на часы. Я заметил… Ладно! Не нервничайте. Чтобы не выглядеть садистом, сразу вас успокою: она не придет.

Кин. Кто «она», ваше высочество?

Принц. Очень неважно сыграно… Эдмунд, вы умеете лицедействовать, но не лицемерить. Я говорю о той женщине, которой вы вручили любовное послание на глазах ее собственного мужа… (Декламирует.) «Сударыня, если бывает то чувство, которое именуется любовью с первого взгляда, то это именно то состояние, в котором я пребываю в последнее время…»

Кин (изумленно). Ваше высочество…

Принц (продолжая декламировать). «…И мне кажется, что тот отблеск, который я увидел в ваших прекрасных глазах, соответствует тому волнению, какое испытываю…»

Кин (в ярости). Умоляю, перестаньте!

Принц (продолжая). «…И если это все не ошибка, не досадное заблуждение, не могли бы вы уделить мне хоть несколько минут, чтоб, оставшись наедине, все это выяснить».

Кин (в ярости вскочил с кресла, кресло перевернулось). Как вы все это узнали, милорд?!!

Принц (испуганно). Ну, ну, Эдмунд! Не забывайтесь!

Кин. Извините, ваше высочество… Извините прежде всего за то, что я сел в вашем присутствии. Просто мне показалось, что если вы можете лежать в моей грим-уборной, то я могу в ней хотя бы посидеть. Во-вторых, извините за глупый вопрос… Влюбленный актеришка пишет письмо аристократке. Почему бы ей не показать это послание принцу и вместе не посмеяться? Это было так, не правда ли?

Принц. Нет, графиня Кефельд ничего мне не показывала, тем более что письмо вы забрали с собой.

Кин. Значит, пересказала?

Принц. Хватит, Кин, не буду вас мучить. Это письмо мы вместе сочинили три года назад для графини Потоцкой… А потом я его еще пару раз переписывал по другим поводам… Но вообще ужасно, что один и тот же текст гуляет по стольким гостиным.

Кин. Значит, Елена вам ничего не пересказывала?

Принц. Нет. Вы попались на удочку.

Кин. Жаль.

Принц. Что попались?

Кин. Что не пересказывала…

Принц удивленно смотрит на Кина.

Дело в том, что я ей дал чистый лист бумаги.

Принц. Как?

Кин. Просто белый листок… При этом смотрел на нее и мысленно произносил все эти слова. И, мне кажется, она поняла… Уверен, что поняла!

Принц. Фантастика! Нет, Кин, я всегда говорю: с вами интересно. И каков был этот взгляд? Покажите!

Кин. Сейчас не смогу… Нужен предмет обожания… Вас я тоже обожаю, ваше высочество, но это чувство иного рода.

Принц. Примерно так? (Показывает.)

Кин. Да… Что-то похожее…

Принц. Обещайте, что вы меня обучите. Это ведь замечательно: ни писем, ни объяснений. Взгляд – и все! Мне это необходимо, Эдмунд…

Пауза.

Но все равно она не придет. В три часа назначен прием во дворце, и я попросил датского посла быть непременно с супругой… Непременно!

Кин. Я тоже умолял ее… Посмотрим, что она предпочтет.

Принц. Кин, я чувствую, у вас это – серьезно…

Кин. Боюсь – серьезней некуда.

Принц. А если бы я попросил вас отказаться от этой женщины?

Кин. Во имя чего?

Принц (замялся). Ну… Есть обстоятельства. В конце концов это – Дания. Предполагается несколько торговых соглашений… Крупные закупки сыра…

Кин. Вы тоже не умеете лукавить, ваше высочество. Меньше всего на свете вас интересует сыр.

Принц. Хорошо! Считайте, это – моя личная просьба. Елена мне тоже нравится.

Кин. Нам часто нравятся одни и те же женщины. Я к этому привык.

Принц. Но в этот раз меня как-то серьезно захватило… Кин, ну не будем же мы ссориться из-за женщины? Мы – друзья!

Кин. Разумеется, милорд. Будем честно добиваться расположения прекрасной дамы. И «браво» тому, кому выпадет удача.

Принц. А кому не повезет?!

Кин. Тот будет страдать… Помните, как-то я вам рассказывал: в детстве я полюбил одну девочку, а она меня нет. И я пошел к отцу…

Принц. Знаю! Я это столько раз пересказывал, что мне кажется, это было со мной. Вообще, вы чрезмерно на меня воздействуете, Кин. Ваши истории, ваши женщины… Я даже заказал себе такой же халат. Это шил Перкинс?

Кин. Да.

Принц. Но ведь это – безумные деньги. А я слышал, Эдмунд, ваши финансовые дела довольно плохи!

Кин. Вдвое хуже, чем болтают.

Принц. Но я мог бы оплатить часть ваших векселей… Или даже все, Кин… Если мы не будем портить наших отношений и вы согласитесь…

Многозначительный взгляд Кина.

Фу! Как это я мог произнести? Я действительно обезумел из-за этой женщины, раз мог выпалить такую пошлость… Забудьте, Кин! Я вам просто одолжу деньги… на неопределенный срок.

Кин. Теперь я вынужден отказаться, ваше высочество… Идет честная борьба, и ни у кого не должно быть преимуществ.

Принц. Но я не хочу, чтоб вас посадили в долговую яму. Тогда преимущество будет у меня…

Стук в дверь.

Неужели она?

Кин (глянув на часы). Три часа, ваше высочество. Прошу вас: через потайную дверь. Я не хочу, чтобы вы встретились…

Принц (гневно, но шепотом). Не смейте учить меня правилам хорошего тона!!! Вы забываетесь… (Пошел к потайной двери, но неожиданно вернулся.) Нет. Хоть краем глаза я должен взглянуть… (Подскочил к двери, глядит в глазок.) Она накинула темную вуаль!!! Какая жалкая конспирация!!! Сегодня же скажу брату – никаких соглашений с Данией! Никаких закупок!!!

Принц выбегает в потайную дверь. Входит Анна.

Кин (рванулся ей навстречу). Елена!

Анна (откинув вуаль). Извините, мистер Кин… Я понимаю всю неуместность своего появления… Мы ведь даже не представлены друг другу… И правила приличия, которые я вынуждена нарушить, продиктованы чрезвычайностью обстоятельств… (Сбилась.) Я не знаю, что еще положено говорить. Меня зовут Анна Дэмби.

Кин (мрачно). С этого надо было и начинать.

Анна. Меня учили правилам этикета, но они мне с трудом даются.

Кин. Мне тоже. Поэтому можем говорить как нормальные люди… Какого черта, девочка, вы притопали сюда?! Мало вам сплетен и слухов? Теперь хотите дать им подтверждение?!

Анна. Наоборот, мистер Кин. Я пришла извиниться за те неприятности, которые вам доставила не по своей воле, а исключительно в силу невероятных обстоятельств…

Кин (прерывая). Стоп! Не переходите на этот идиотский велеречивый тон… Вы – дочь сыроторговца, я – сын уличного клоуна. И по нашим правилам вам следует задрать юбку и хорошенько выпороть!

Анна. За что, сэр?

Кин. За все – леди!!! За то, что бежали из дому, за газетные сплетни… За то, что ваш полоумный дедушка-жених бегает по Лондону и грозит мне всеми карами! А сейчас вы напялили эту дурацкую вуаль и поссорили меня с самим принцем Узльским!!!

Анна (всхлипнув). Я ж не нарочно.

Кин. Вот, только слез не хватало… А ну, не реветь! Сюда могут войти… (Вытирает ей слезы.) И так болтают, что я вас соблазнил и обесчестил… (Оглядывает ее.) Между прочим, вы достаточно хороши, чтобы дать повод для такой версии… А где вы прячетесь?

Анна. В театре.

Кин. Здесь, в Друри-Лейн?!

Анна. Да. У меня – знакомая костюмерша. Она пустила меня в одну из комнат. Там, где стоят декорации «Ричарда III».

Кин. Ужас! Превращать королевские покои – в ночлежку! Всех уволю!

Анна. Там мыши бегают… (Всхлипывает.)

Кин. Бедная моя… (Гладит ее по голове.) Нет! Надо сразу поставить точку в этом вопросе. Послушайте, юная леди, я очень уважаю ваш порыв, вашу страсть, но на правах старшего все-таки дам вам совет: выкиньте всю эту дурь из головы. Так уж заведено, что девушки влюбляются в своего кумира, но это – самообман… Мираж, подсвеченный на сцене, приправленный щемящей музыкой… Когда ж вы пытаетесь к нему прикоснуться, он исчезает… Или обретает черты реальности – довольно грубой и плотской!

Анна (растерянно). Я что-то не пойму. Вы про кого?

Кин (растерянно). В каком смысле?

Анна. Ну, вот про мираж… с плотскими чертами…

Кин. Про себя, черт подери! Разве вы не влюблены в меня?

Анна. С чего вы взяли?

Кин. Абсолютно?

Анна. Да ни капельки… Ни вот столечка!..

Кин (с досадой). Анна, вас действительно плохо учили вежливости… Но тогда почему сбежали из дому и прячетесь в театре?

Анна. Потому что хочу быть актрисой.

Кин. Всего-то?

Анна. Разве этого мало?!

Пауза.

Кин. М-да… А мне почему-то казалось… Нет, какое самомнение?!

Анна. Бывает…

Кин (резко). Молчать! Обойдемся без сочувствия! Когда я говорю о самомнении, я имею в виду вас. Сбежала из дому, распугивает здесь мышей и думает, этого достаточно, чтобы стать актрисой.

Анна. Я много занималась, мистер Кин. Я выучила наизусть роли…

Кин. Этого мало! Актером нужно родиться! Мой прадед был актером, дед и отец тоже. Я – Кин Четвертый!!! И в моих жилах течет особая кровь, не хуже королевской… Во всяком случае, горячей. Так что, сударыня, можно приобрести титул лорда за приданое, но не талант. Этот титул дается Богом!

Анна. Но, может быть, он у меня есть? Я ведь и пришла, мистер Кин, затем, чтоб вы меня прослушали…

Кин. У меня сейчас нет на это времени. И потом, я не выношу актерские показы. Что вы собирались читать?

Анна. Что скажете… Например, монолог Джульетты.

Кин. Это я услышу вечером от партнерши. У меня спектакль. А сейчас я отдыхаю… И, между прочим, жду даму!

Анна (тихо). Я это поняла…

Кин. И не уходите?.. Ну, что ж… Уже неплохо. Значит, вы готовы побороться за место на сцене… Хорошо! Даю вам минут десять. Показывайте, чему научились. Только умоляю, никаких шекспировских монологов. На них надо иметь право. Актер не тот, кто прикрывается чужим текстом… В любой момент он должен включить воображение и имитировать любое чувство: любовь, неприязнь, равнодушие… Все, что необходимо. Итак, вы готовы?

Анна. К чему?

Кин. К этюду. Представьте: вы влюблены в меня и пришли объясниться. Начинайте!

Анна. Прямо так?.. Сразу?

Кин. Можете сидя, если вам удобней…

Анна нерешительно двинулась к дивану.

Нет! На диван не надо… Объясняйтесь стоя. И темпераментней, если можно. Вы – влюблены в меня, потеряли голову… Ну, говорите, говорите!

Анна (тихо). Это действительно так, мистер Кин. Я люблю вас… И даже если наш этюд вам не понравится и вы прогоните меня прочь, я не перестану любить вас…

Кин. Хорошо.

Анна. Я полюбила вас давно… еще маленькой девочкой, когда впервые увидела…

Кин. В каком спектакле?

Анна. Это было не в театре… Впервые я увидела вас на улице. На берегу Темзы. Вы стояли, облокотившись на перила моста, и крошили булку плавающим лебедям…

Кин. Красиво.

Анна. Очень. Я тогда подумала: какой красивый джентльмен и какой добрый, раз он так любит птиц… Но тут булка кончилась, вы помахали птицам рукой и пошли вдоль реки… И я пошла почему-то за вами… И скоро вы вошли в маленький ресторан, заказали вино и сели за крайний столик, лицом к стене. И так стали пить… Спиной к людям, лицом к стене… А я стояла, смотрела на вас через оконное стекло и вдруг поняла, что вы очень одинокий человек…

Кин. Это правда.

Анна. И я стала часто приходить к этому ресторанчику и часто видела вас там, сидящего лицом к стене. Иногда я старалась попасться вам на глаза, но вы меня все равно не замечали… Я уже знала, что вы – знаменитый актер Кин, что вы окружены всеобщей любовью, но я понимала, что вы – несчастны, раз в самую сокровенную минуту перед вами – только стена. И тогда я поклялась, что когда вырасту, то стану тоже знаменитой актрисой, и вы, конечно, заметите меня и, может быть, хоть один раз разрешите сесть за этот столик напротив.

Пауза.

Кин. Адрес ресторана?

Анна. Ливерпуль-стрит, двенадцать.

Кин. Так это все – правда?

Анна. Не знаю, сэр. Вам судить…

Кин (подошел к ней, обнял за плечи). Бедная девочка. И сколько же вы ходили так за мной, незримой тенью? (Пытается поцеловать.) Ну?.. Мне понравился этюд.

Анна. А неприязнь? Можно я сыграю неприязнь?

Кин. Я вам и так верю… Впрочем, ладно. Показывайте.

Анна (нервно). Неприязнь, мистер Кин, я почувствовала к вам тогда, когда впервые увидела на сцене.

Кин (с усмешкой). Вот так раз.

Анна. Да. Давали «Ричарда iii»… И вы расхаживали по сцене, как большая горилла, согнувшись и покачиваясь взад-вперед. Публика ахала, думая, что это какой-то необычный рисунок роли, а я-то сразу поняла, что вы мертвецки пьяны… И потом много раз я попадала на спектакли, пахнущие вином… Никто, кроме меня, не замечал. Но я чувствовала на расстоянии каждую выпитую рюмку, и каждая реплика, которую вы перевирали, втыкалась в мои уши, как иголка. Тогда возникла моя неприязнь, переходящая в ненависть. Я думала: Господи, боже мой, ну почему ж такой талант достался такому чудовищному человеку? Он же пропьет твой дар, Господи! Забудет под первой юбкой, которую встретит на пути… Постелит на диван вместо белья!

Кин (зло). Хватит!!! Закончим с неприязнью, вернемся к обожанию.

Анна (устало). Нет, мистер Кин. Теперь у меня остался только этюд на равнодушие. И мне действительно все равно, возьмете ли вы меня в свой театр или нет… Главное – вы меня выслушали!

Дверь распахивается. Стремительно входит Соломон.

Кин (гневно). Что ты врываешься без стука, болван?!

Соломон. Извините! Извините, мисс… Но на стук уже не было времени. Лорд Мьюил в театре… Между прочим, вместе с полицией!

Анна. Хорошо. Я выйду к нему.

Кин. Нет! Вы приняты в труппу, сударыня… Соломон, проводи эту юную леди. Спрячь ее где-нибудь…

Соломон. Где?

Кин. В реквизиторской… Да! Разыщи где-нибудь кошку.

Соломон. Какую еще кошку?

Кин. Тебе все объяснят… Ступайте!

Соломон и Анна уходят через потайную дверь. Кин невозмутимо садится в кресло перед зеркалом. Врывается Лорд Мьюил.

Мьюил. Мистер Кин?

Кин. Да, милорд. Чем обязан?

Мьюил. Вы это знаете лучше меня… Я не почитатель ваших талантов, чтобы приходить просто так в вашу уборную. Это ведь называется у актеров «уборная», не так ли? Странное название… У простолюдинов «уборной» именуется совсем другое помещение…

Кин. Если вы пришли меня оскорблять, то, боюсь, вам это удастся.

Мьюил. Оскорблять? Ну, что вы… Оскорблять достойных людей входит в вашу профессию… (Замечает оленьи рога.) Это для меня приготовлено?

Кин (с усмешкой). Если они вам нравятся…

Мьюил. Так! Вести с вами диалог – унизительно. Поэтому молчите и слушайте! Мистер Кин, я знаю, что мисс Анна Дэмби скрывается здесь. И сколько бы ни ручались за вас уважаемые люди, я больше никому не верю… Поэтому требую: во-первых, оставить мою невесту в покое; во-вторых, обязать ее немедленно вернуться домой; в-третьих…

Кин. Подождите, милорд. И первых двух пунктов мне не выполнить. Ваша знакомая, мисс Анна…

Мьюил (перебивая). Моя невеста, мисс Анна.

Кин. Хорошо. Ваша знакомая невеста мисс Анна Дэмби – талантливая актриса. Она принята в труппу Друри-Лейн…

Мьюил. Что?! Она будет играть на сцене?! Вместе с вами?! И весь Лондон будет глазеть и злословить в мой адрес?!

Кин. Вы преувеличиваете интерес всего Лондона к вашей персоне, сэр!

Мьюил. Все! Терпению пришел предел… Я вас уничтожу, мистер Кин.

Кин. Дуэль?

Мьюил. Вы ее недостойны, Кин. На дуэль вызывают равных, с комедиантами я расправляюсь по их законам… (Решительно подходит к статуэтке, валит ее на пол, затем разрывает на себе манишку, брызгает на грудь красной краской, срывает с головы парик и валится на диван.) Констебль! На помощь! Меня убивают!

Кин изумленно смотрит на Мьюила. В дверь входит Констебль. Из потайной двери выглядывает Соломон.

Соломон. Что случилось, сэр?

Кин (с улыбкой). Этюды, Соломон. Разыгрываем этюды…

Затемнение

Картина третья

Лондонская тюрьма. За решеткой – Кин. Появляются Соломон и Констебль. У Соломона – неизменная папочка с пьесой.

Соломон (читает). «Картина третья. Лондонская тюрьма. Появляются Соломон и Констебль. Констебль вталкивает…» (Осекся.) Что такое? Здесь какая-то ошибка…

Констебль тоже заглядывает в пьесу, затем решительно хватает Соломона за шиворот, вталкивает в камеру, запирает замок и уходит.

Соломон (трясет дверь). Это ошибка!!! Вы не имеете права!

Кин. Соломон, дружище, как я рад!

Соломон. Ну, конечно, от вас, сударь, другого приветствия и ожидать было трудно…

Кин. Тебя-то за что?

Соломон (возмущенно). По вашей милости, сэр. Все мои беды – из-за вас.

Кин. Я ничего дурного не сделал, ты знаешь.

Соломон. Вот именно! А меня посадили за то, что я в этом участвовал. (Кричит.) Позор! Англия – страна бесправия! (Всматривается.) Ну, все… Он, кажется, ушел… (Приветливо.) Теперь – здравствуйте. Я действительно рад вас видеть… Целую неделю прошу свидания, не разрешают. Пришлось пойти на крайнюю меру и сочинить на себя донос…

Кин. Ты – настоящий друг, Соломон.

Соломон. Есть такой недостаток… Ну, как вы здесь? Вижу – похудели?..

Кин. Это – полезно… Вообще, тюрьма – не такое плохое место. Можно, наконец, сосредоточиться… Заняться спортом. (Делает несколько упражнений.) Видишь? Я начинаю восстанавливать былую форму… Ну, рассказывай, что там, на воле? Что в театре?

Соломон. Мрак. Сборы упали… Вместо вас играет Янг.

Кин. Как? Эта шепелявая бездарность?! В Друри-Лейн?! Вы не отменяли спектакли? Позор! Вот оно – актерское братство. Премьер в тюрьме, а его коллеги прыгают перед публикой… Ты молодец, Соломон, что бросил их.

Соломон. Полагаю, ненадолго… Вы же понимаете, сэр, без премьера еще как-то можно, но без хорошего суфлера театру конец. Надеюсь, к вечеру меня выпустят. И вас тоже…

Кин. Вы собрали деньги под залог?!

Соломон. Пятьсот фунтов?! Откуда?!.. Вообще это безобразие! Если у человека на воле жалованье сто, почему за решеткой он должен стоить в пять раз дороже?!. Но, слава богу, у актера еще есть покровители. Вернее, покровительницы…

Кин (взволнованно). Неужели она, Соломон? Она?!

Соломон. Она. Не знаю, кого вы имеете в виду, но – она. И это закономерно. Не все же вам тратить деньги на женщин… Короче, явился сегодня какой-то странный джентльмен и передал от незнакомки чек на ваш выкуп и письмо для вас… (Протягивает конвер т.)

Кин нервно достает оттуда чистый лист бумаги.

Довольно странное письмецо…

Кин (гневно). Ты посмел читать?

Соломон. Как можно читать пустой лист? Я не настолько грамотен…

Кин. Молчи! Это самое красноречивое послание, которое тебе доводилось приносить… (Целует лист.) Елена! Это ее духи, тепло ее рук… изобретательность ее фантазии… Кстати, как там Анна Дэмби?!

Соломон. У вас всегда парадоксальный ход мыслей… «Елена?.. Кстати, как там Анна?..» В порядке ваша Анна. Живет в покоях Ричарда вместе с кошкой.

Кин. В ней есть какая-то загадка, Соломон… Уж поверь. Смесь дерзости и утонченности. Суровость и удивительная нежность… (Целует письмо.) И талант! Безусловный талант… И красота!

Соломон. Вы меня сейчас запутали, сэр. Вы о ком?

Кин (с пафосом). О женщине! О Еве! О самой первой из них, наполнивших землю этими удивительными существами, украшающими нашу жизнь… (Сердито.) Ну, что ты на меня уставился? О ком еще может думать человек, провалявшийся целую неделю в одиночестве на тюремных нарах!!!

Появляется Констебль в сопровождении усатого Господина в темных очках и широкополой шляпе.

Констебль (открывая дверь камеры). Арестованный. На беседу с адвокатом. Десять минут. (Уходит.)

Кин (выходя из-за решетки). Ваше высочество…

Принц. Тихо! (Чихает. Оглядывается, хватает Кина за руку, отводит в сторону.) Как вы меня узнали? Я нелепо выгляжу?

Кин. Нисколько, ваше высочество. Просто заметил в кармане вашего плаща газету с завтрашним числом. У кого она еще может быть?

Принц. Ах, черт возьми!.. Надеюсь, констебль не был столь наблюдателен… Вы правильно говорили, Кин: в нашем актерском деле важна любая мелочь. (Заметил в глубине камеры Соломона.) Это кто?

Кин. Суфлер нашего театра. Верный человек, его можете не опасаться…

Принц (чихает, отклеивает усы). Ужасно щекочут нос. Как-нибудь покажите, как их надо правильно наклеивать… Стало быть, вам уже известно, что залог внесен и сегодня вас отпустят?

Кин. Я вам очень признателен за это, ваше высочество.

Принц. Мне? При чем здесь я?.. (Смутился.) Ну, впрочем, вы всегда отличались догадливостью. Я же обещал ссудить вам в долг…

Кин. Я верну… При первой же возможности.

Принц. Разумеется. Но пришел я не за этим… Сегодня вечером из порта отходит американский пакетбот «Вашингтон». Там для вас заказана каюта. Я считаю, вам надо исчезнуть из Лондона на пару месяцев, пока здесь утихнут страсти. Вы же собирались на гастроли в Америку? А мы здесь за это время постараемся убедить лорда Мьюила отказаться от процесса… Видите, как все ловко получится.

Кин. Блестящий план, ваше высочество. Вы его продумали вместе с Еленой?

Принц. При чем здесь… (Смутился.) Ну, да. А что здесь дурного? Она ведь тоже как бы оказалась замешанной в этой истории. Газетчики что-то пронюхали, и вот в завтрашней «Таймс» уже какие-то намеки… Полюбуйтесь. (Протягивает газету.)

Кин (берет газету). Письмо вы тоже вместе сочиняли?

Принц. Какое письмо?.. Ах да… Послание? (Смеется.) Нет, это – чисто моя идея. Ну, это – шутка, Кин. Надеюсь, вы сразу догадались?

Кин. Безусловно, ваше высочество. Узнал ваш почерк. И долго смеялся…

Принц. Правда? Я рад.

Оба улыбаются.

Кин. Что касается поездки, то вынужден от нее отказаться.

Принц. Ну, ну… Эдмунд.

Кин. Решительно! Мое бегство только подтвердит мою мнимую вину. А я – честный человек… И свободный! И не могу позволить из-за чьих-то капризов то прятать себя за решетку, то отправлять в ссылку…

Принц. Собираетесь прятаться здесь, в Лондоне?

Кин. Я не намерен прятаться! У меня есть долг, который я обязан исполнить. Сегодня вечером выйду на сцену театра.

Принц. Это – безумие, Кин! Вас там убьют… Разорвут на части.

Кин. Значит – судьба! И не такая плохая. Смерть на сцене – мечта любого актера! И высшая награда!

Принц. Да?.. Вы считаете?.. Как Мольер?! Нет, идея мне нравится. Это как-то будоражит… Ах, черт, не получится! Ваша партнерша, миссис Маклейш, уже отказалась участвовать с вами в спектаклях. В завтрашней «Таймс» ее письмо. Прочтите, она вас поносит такими словами…

Кин. Старая ханжа! Только я своим огромным воображением делал из нее Джульетту, и вот благодарность… Впрочем, все к лучшему. Есть новая Джульетта… Юная, влюбленная, талантливая.

Принц. Кто ж это?

Кин. Ее имя уже достаточно известно – Анна Дэмби!

Принц. Кин, вы сошли с ума!.. Нет, вообще это – здорово… «Ромео и Джульетта – Эдмунд и Анна». Гениально! Вас точно убьют. Обожаю вас, Кин, вы как-то умеете украшать нашу скучную жизнь… Надо всех предупредить. О! Я даже короля попробую уговорить посетить спектакль, если, конечно, он достанет билет… (Кричит на сцену.) Констебль!

Появляется Констебль.

Вот вам приказ об освобождении этих джентльменов под залог до суда. (Протягивает бумагу.)

Констебль ее берет, изучает, потом подозрительно смотрит на Принца.

Ну, что вы на меня уставились? (Трогает свое лицо, вспоминает, что забыл приклеить усы.) Ну, да – я побрился здесь. Это что, запрещено законом?! (Быстро уходит.)

Констебль еще раз просматривает бумагу.

Констебль. Можете выходить, джентльмены.

Соломон. И не подумаю – Мне и здесь хорошо.

Констебль. Я кому сказал?!

Соломон. Если вы будете меня выталкивать силой, я стану орать и сопротивляться. Предупреждаю! Это – произвол!

Констебль, сжав кулаки, идет к Соломону. Кин останавливает его.

Кин. Подождите, констебль… Я его уговорю… Мы должны объясниться.

Констебль (рявкает). Здесь – не бар! Даю пять минут и чтоб духу вашего здесь не было… Иначе…

Кин. Конечно, сэр. Иначе вы нас посадите. – Логично!

Констебль уходит.

Соломон (ложится на нары). Мне очень нравится эта камера… Можно сосредоточиться и заняться спортом… Но главное – здесь безопасней. Вы, сударь, решили умереть на сцене, и это ваше право. Это – красиво! Меня же публика просто затопчет в суфлерской будке по дороге к вам!

Кин. Неужели ты бросишь меня в такую минуту? Без тебя я не вспомню текст.

Соломон. Клянусь, я буду шептать только одну реплику: «Убегайте! Убегайте! Убегайте!»

Кин. Соломон! Ты – человек театра. Неужели ты не понимаешь, что такая ситуация выпадает раз в жизни?.. Как ее можно упустить? Мог ли великий драматург мечтать о лучшем антураже для своей трагедии?! Предав меня, ты предаешь его. Ты ведь неспособен предать Шекспира, Соломон?

Соломон. Сэр, давайте без демагогии. Вообще неизвестно, писал ли Шекспир эти пьесы.

Кин. Ну, хорошо. Тогда подумай о театре… О наших доходах. Ты представляешь, сколько будет стоить билет на сегодняшний спектакль?

Соломон. Сэр, вы, конечно, трогаете мои слабые струны, но я боюсь… И потом, сможет ли эта девочка справиться с такой ролью?

Появляется Анна с цветами в руках. Пауза.

Кин. Посмотри на нее, Соломон… Удивительное ощущение сцены. Вошла точно на реплику.

Анна. Я и не уходила, мистер Кин. Всю неделю ждала вас там, у ворот тюрьмы. Мне казалось, что от этого вам здесь будет не так одиноко.

Кин (Соломону). И ты говоришь, что она недостойна называться Джульеттой?.. «О, говори, мой светозарный ангел! Ты надо мной сияешь в мраке ночи, как легкокрылый посланец небес пред изумленными глазами смертных…»

Анна (включаясь в игру). «Ромео! О, зачем же ты – Ромео! Покинь отца и отрекись навеки от имени родного, а не хочешь – так поклянись, что любишь ты меня, – и больше я не буду Капулетти…» (Сбилась.) Дальше не помню.

Соломон. Это не проблема. В конце концов, суфлер за что-то получает жалованье.

Кин (торжественно). Анна Дэмби! Готовы ли вы сегодня вечером вступить в великое актерское братство и появиться на сцене в облике Джульетты?

Анна (испуганно). Нет… Ни за что!

Кин (Соломону). Она согласна.

Анна. Да нет же, говорю. Как можно? Без репетиций?

Кин. Хорошо… Проведем репетицию, только у нас мало времени. Поэтому начнем с конца.

Анна. С последнего монолога?

Кин. Нет. С поклонов. Запомни, девочка, поклоны в актерском ремесле – важнейшая деталь. Надо уметь кланяться не подобострастно, но и не надменно, дабы не погасить восторг публики… Чуть склонив голову, сохраняя достоинство и растерянно улыбаясь, словно удивляясь успеху…