355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Григорий Горин » Измена » Текст книги (страница 2)
Измена
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 21:20

Текст книги "Измена"


Автор книги: Григорий Горин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Все равно смешно. – Монюков вытер слезы бумажной салфеткой. – Сдохнуть от тебя можно… Ну-ну, извини… Не буду. Сосредоточься! Вон в углу блондинка на тебя посматривает. Тебе интуиция ничего не подсказывает? Корюшкин внимательно посмотрел на пухлую блондинку с орлиным носом, на всякий случай улыбнулся ей и тихо сказал: – Нет, чувствую – не она. – У нее помада розовая. – Все равно! Чувствую – не она. И потом у нее нос большой. А там… вроде бы… поменьше был. – И сколько сантиметров? – Слушай, – обиделся Корюшкин, – ты не издевайся! Если ты мне друг – помоги, а издеваться… – Ладно, ладно! – перебил Монюков. – Не она, так не она… Я не навязываю… Обсудим следующую кандидатуру… Они перехватили взгляды еще нескольких блондинок. Корюшкин всем улыбнулся и всем кивнул, в смысле – поздоровался, но в отношении ни одной из них у него не возникло чувства уверенности. Вообще от этой неопределенной напряженности он начал уставать и нервничать. И тут Монюков вдруг резко толкнул его локтем – в столовую вошла Ксения Вячеславна Волохова, начальник управления при главке. Одета она была в белый летний костюмчик, ее светлые волосы, как всегда, были уложены пучком сзади. Она благосклонно кивала сотрудникам, чуть улыбалась своими тонкими губами, слегка покрытыми розовой помадой… – Ну что? Она? Корюшкин не отвечал, а только смотрел на Волохову завороженным взглядом, и она тоже посмотрела на него, и даже дольше, чем на других, и улыбнулась… – Ну? Она, что ли? – не унимался Монюков. – Кажется! – сказал Корюшкин, и его зубы забили дробь о край стакана. – Вот это да! – многозначительно присвистнул Монюков. – Это ты, старик, зря… Начальство в этом смысле лучше не трогать! Ну-ну, спокойней! – добавил он, видя, что лицо Корюшкина приобретает бледно-сиреневый оттенок. – Ничего страшного… Она тоже человек. Как говорится, закон природы, взрыв страстей: ты фавн, она пастушка! Да успокойся же! Корюшкин не мог успокоиться и становился все сиреневей и сиреневей. Если себя он и мог в какой-то мере признать фавном, то Ксения Вячеславна была уж абсолютно не пастушкой, а начальником управления, и ее строгий суховатый голос приводил в трепет людей поважнее Корюшкина. – Да не смотри ты на нее так, – шептал Монюков. – Это ж неприлично! – Выйдем отсюда! – упавшим голосом сказал Корюшкин. – Мне что-то нехорошо… – Пойдем, пойдем. – Монюков поддержал шатавшегося Корюшкина и осторожно повел его через столовую. – Держись, старина… Ох, господи, что ж ты с таким-то здоровьем на баб бросаешься? Они вышли в сквер, сели на скамейку, закурили. – Давай взвесим все «за» и все «против», – рассуждал Монюков. – Она живет на том же этаже, что и мы, она блондинка и губы розовые. Все это говорит о том, что она могла заблудиться, попасть случайно в твою комнату, а тут ты и налетел, как вепрь… – Я не налетал, – жалобно перебил Корюшкин. – Налетал, налетал! – неумолимо говорил Монюков. – И в этом вообще ничего страшного нет, если соображать, на кого… Но, с другой стороны, Волохова не тот человек, которой слабеет в темноте… Ты же знаешь ее характер. Помнишь, на летучке она нашему заву какую головомойку устроила? А Игнатьева за аморалку с работы вытурила с такой характеристикой, что он год уже не может устроиться… Корюшкин застонал. – Погоди ныть-то! – строго сказал Монюков. – Может, и не она… Эх, черт, зря я волос выкинул, могли бы сверить… Но даже если и она, все тоже не так страшно: в темноте она тебя могла тоже не признать. – Я назвался, – обреченно сказал Корюшкин. – Зачем? – Не знаю… Спьяну. И жениться обещал. – Вот это уже совсем пошло, – поморщился Монюков. – Тоже мне, подарок судьбы! На кой ты ей нужен, у нее муж – адмирал. Корюшкин снова застонал и обхватил голову руками. – Надо пойти к ней, – быстро заговорил он. – Пойти выяснить… Если что, чистосердечно извиниться… Так, мол, и так! Простите! Я не хотел. – Что значит «не хотел»? – строго спросил Монюков. – Думай, что говоришь-то! Она все-таки женщина и очень даже пикантная… Такого врага себе наживешь, не дай Бог!… Впрочем, и друзьями вам теперь трудно оставаться… Мда! Положение щекотливое… – Она мне характеристику должна подписать, – почему-то вдруг вспомнил Корюшкин. – Мы с Нинкой заявление на Варну подали… – Погоди ты с Варной, – отмахнулся Монюков. – Не до Варны сейчас! Одно ясно: молчать тебе надо! Никаких намеков. Ты не в курсе! Пока сама не даст знать… А уж если даст, тогда другое дело… Тогда оказывай внимание. С ней, старик, нельзя: поматросил – и бросил… Он вдруг осекся – прямо к их скамейке медленно шла Ксения Вячеславна. – Сидите, товарищи, сидите, – величественно сказала Волохова вскочившим мужчинам и сама села на скамью. – Как отдыхаете? – Спасибо, хорошо, – быстро ответил Монюков. – Просто исключительно! – Природа здесь великолепная, да? – Волохова чуть откинула голову назад и повела глазами, как бы приглашая полюбоваться природой. – Великолепная! – подтвердил Монюков – Исключительная! Возникла пауза. Разговор не получался. – Вечер вчера был теплый, – сказала Волохова и посмотрела на Корюшкина. Корюшкин побледнел и вдруг выпалил: – Не помню! Волохова удивленно вскинула брови, а Монюков с силой придавил ногу Корюшкину, но тот не мог остановиться. – Не помню! Ничего не помню! – почти выкрикнул он. – Пьян был в стельку! Я когда выпью, ничего не соображаю! Хоть стреляй в меня!… Вот так! Вот я какой! Волохова наморщила лоб, и ее глаза сделались маленькими и холодными. – Пить нехорошо! – строго сказала она. – А хвастать этим и подавно! – Абсолютно верно! – поддакнул Монюков. Корюшкин опустил голову и молчал. – Ну, ладно, товарищи, не стану вам мешать. – Волохова встала со скамейки и медленно пошла по аллее. – Ненормальный! Что ты разорался? – налетел Монюков на Корюшкина. – Чего тебя вдруг понесло? «Пьяный», «пьяный»! – Домой хочу! – обреченно сказал Корюшкин. – Домой, немедленно. – Погоди паниковать! Может, и не она… – Все равно. Хочу домой! – Корюшкин так быстро зашагал к корпусу, что Монюков еле за ним поспевал. – Черт меня дернул сюда приезжать! Сидел же дома, все хорошо – и на тебе!… А эта Волохова тоже хороша. Небось дача собственная есть, так нет, надо с коллективом на отдых… Демократизм проявляет, мерзавка! А люди за нее отвечай! А я не боюсь! Ничего она мне не сделает… Все по обоюдному согласию… Я насилия не проявлял… А с работы я и сам уволюсь… «по собственному желанию, в связи с переходом»… И адмиралом меня пугать нечего! Адмирал – он в море адмирал, а мне он не адмирал… Он долго ехал в душном автобусе до станции, потом час курил в тамбуре электрички, потом троллейбусом доехал до дома, открыл дверь, прошел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на постель. Нина не вышла к нему, она гремела на кухне кастрюлями, и Корюшкину вдруг страшно захотелось пойти к жене, рассказать ей про все, посоветоваться… Но он понимал, что это невозможно, и оттого еще больше ощущал себя несчастным и бесконечно одиноким человеком.

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю