Текст книги "Петька-микроб"

Автор книги: Григорий Остер

Снежная бабушка

В тот день Петька-микроб с Ангинкой на снежинках катались. Уцепятся и летят. Летят, летят, а потом приземляются. И вот приземлились они как-то на одном дворе. А там дошкольники лепили снежную бабу и закатали Петьку с Ангинкой вместе с их снежинкой в снежный ком. А из кома сделали голову с морковкой. Вышли Петька и Ангинка на морковку, как на балкон, стоят, вдаль смотрят.

– Вон, – говорит Петька, – школьник из школы идет. С портфелем. А в портфеле у него двойка.

– Неужели ты, Петька, – удивился Ангинка, – портфель насквозь видишь?

– Портфель нет. Я школьника этого насквозь вижу. Идёт, злится и хочет за двойку свою кому-нибудь отомстить. Только ещё не знает, кому.

Тут школьник как раз снежную бабу заметил. С дошкольниками. И кричит издалека:

– А ну, малышня, ломайте свое чучело!

– Дошкольники посоветовались друг с дружкой, и самый смелый спрашивает:

– Это ещё почему?

– Потому! – говорит школьник уже совсем близко. – Всё равно сам сломаю, а вам ещё и по шеям надаю!

Не самые смелые дошкольники после таких обещаний решили убегать. А самый смелый тоже решил к ним присоединиться.

Школьник подскочил к снежной бабе, уже портфелем замахнулся и вдруг слышит, как она говорит:

– А не стыдно тебе на пожилую бабушку портфелями махать?

– Нет, – говорит с перепугу школьник. – Не стыдно. Ой! Как это вы, бабушка, разговариваете? Вы же снежная.

На самом деле говорил, конечно, Петька-микроб, но школьник не догадался, портфель уронил, весь дрожит, пятится, шепчет:

– Не бывает говорящих… Не бывает снежных… Не бывает бабушек…

– Правильно, – говорит ему Петька. – Не бывает. Какая я тебе бабушка? Посмотри на меня внимательно. Не узнаешь?

– Не уз-з-з-з-наю, – дрожит школьник.

– Напрасно. Я твой директор школы. Нарочно снегом облепился, чтоб всю правду про твоё поведение узнать. Теперь знаю. Ничего не поделаешь – придётся родителей вызывать.

– Что, – спрашивает школьник, – прямо сюда?

– Зачем же сюда? Пусть завтра в школу приходят.

Подобрал школьник свой портфель с двойкой и бегом домой. А дошкольники так ничего и не поняли. Они только видели издалека, как сердитый школьник очень вежливо с их снежной бабой поговорил и побежал домой за родителями.

Военная тётя в серёжках

У Петьки одна троюродная тётя военная была. На плечах погоны носила, на голове фуражку с черным козырьком, а в ушах сережки красные.

– Зачем черный козырек? – спрашивал Петька.

– Чтоб на врагов не щуриться.

– А жёлтые погоны зачем?

– Чтоб видно было: не просто так тетя идёт, шагает лейтенантка микровойск особого назначения.

– А серёжки красные?

– Серёжки просто так. Для красоты.

– Тётя! – приставал Петька. – Когда враги придут?

– Это военная тайна.

– Вы её храните?

– Враги хранят. Но когда бы они ни пришли – мы уже готовы. Особенно я.

– А как вы с ними будете воевать?

– Подкрадусь и простуду напущу.

– Да они, – говорил Петька, – от этого ещё опасней станут. Чихнут, закашляют – наших позаражают.

– Не позаражают. Аши к ним близко не подойдут. А враги, когда чихают и кашляют, почти не опасные. Сами просят перемирие заключить.

– Тётя, – интересовался Петька, – а если враги совсем не придут?

– Почему не придут?

– Ну, заняты, скажут, дела у нас, времени мало. Тогда мы на них нападём?

– Мы на них? – возмутилась военная тётя. – Они, понимаешь, заняты, у них дела, а у нас что, времени навалом? Да мы, может, ещё сильней заняты. И дел у нас в два раза больше. Или в три.

– Как же быть? – задумался Петька.

– А никак. Не придут и не надо. Без них обойдёмся. Скучать не станем. Я, например, сразу из армии в отставку выйду. Жёлтые погоны с плеч сниму, фуражку с козырьком…

– Мне подарите, – быстро сказал Петька.

– Подарю, подарю. На что она мне, раз враги не пришли? А серёжки красные в ушах оставлю. Серёжки мне идут.

– Очень идут, – сказал Петька. – В красных серёжках, тётя, вы просто красавица!.. Без сережек, конечно, тоже, но с серёжками – просто «улёт»!

 
Давным-давно случилось то событие.
Один учёный кончил десять школ
И совершил ужасное открытие:
Зелёную зеленку изобрёл.
С тех пор зеленку продают в аптеке,
Чтоб ею рисовать на человеке,
Хоть и не всем к лицу зеленый цвет.
Царапины зеленкой мажут, чтобы
Там не бродили вредные микробы.
Полезным – тоже от зеленки вред.
Разбил коленку – мажь зеленкой сразу,
Она прогонит разную заразу,
Но не забудь сказать такую речь:
“Полезные микробы отойдите,
Детей своих отсюда уводите,
Сейчас сюда зеленка будет течь”.
 

Портфель с теорией

Однажды вечером, когда микробы всей семьёй уселись ужинать и Петькина мама уже стала разливать по тарелкам сладкий клубничный суп, в каплю вдруг всунулся большой портфель, потом большая нога в ботинке, а затем и весь солидный и серьёзный дяденька.

– Здравствуйте! – сказал дяденька. – Я к вам по делу.

– Здравствуйте! – откликнулись все микробы, а Петькина мама добавила:

– Прошу к столу.

– Спасибо! – поблагодарил дяденька. – Теоретически я должен быть сыт, потому что уже поужинал дома. – И стал есть суп.

– Теоретически – это как? – спросил Петька.

Но мама строго сказала:

– Ешь и не задавай глупых вопросов.

После ужина Петькин папа и дяденька с портфелем сели рядышком, и дяденька сказал:

– Я пришёл серьезно поговорить о ваше сыне, о том самом, что на молокозаводе работает.

– А что случилось? – спросил папа.

– Плохое дело, – вздохнул дяденька. – Я, видите ли, теоретик. Можно сказать, носитель теории. Вот тут она у меня, в портфеле.

И дяденька ещё раз вздохнул.

– Да! Тяжело вам, наверно, её носить, – посочувствовал папа.

– Нет, носить не тяжело. Она лёгкая. Не в этом дело.

– А в чём?

– Дело в том… – сказал дяденька и застеснялся, – понимаете, теория у меня про микробов.

– Очень приятно, – улыбнулся папа.

– Нет! – закричал дяденька. – Нет. Сплошные неприятности!

– Почему же?

– Потому что по теории получается, что ничего не получается. Не может ваш сын на молокозаводе работать.

– Не может? – удивился папа.

– Конечно, не может. Микробы, они, как вы знаете, очень маленькие…

– Ещё бы, – сказал папа, – мне ли не знать? Я сам микроб.

– Вот видите, – обрадовался дяденька, – ваш сын очень маленький, а молокозавод отсюда очень далеко. И никак не получается, чтоб ваш сын мог до молокозавода за один день добраться, а потом вечером опять в каплю вернуться.

– А он в автобусе ездит, – вмешался Петька.

– Петька, – сказала Петькина мама, – не смей вмешиваться, когда взрослые разговаривают. – и ушла мыть посуду.

– Не может он в автобусе ездить, – тихо сказал дяденька.

– Почему это я не могу в автобусе? – обиделся Петькин брат, тот самый, про которого разговор шёл.

– По определению, – ещё тише сказал дяденька, – автобус большой, а вы очень маленький.

– Что-то вы путаете, – сказал Петькин папа. – Вот если б наоборот было: автобус маленький, а он большой. Тогда бы он в автобусе не поместился. А так – пожалуйста.

– Нет, не пожалуйста, – грустно сказал дяденька. – Есть много «но».

– Какие «но»?

– Разные. Вот, например, такое «но» – допустим, микроб едет в автобусе… но в автобус входит контролёр. Билеты проверять. А как он у микроба билет проверит, если микроба без микроскопа вообще не видно?

– А билет? – спросил Петька.

– При чём тут билет? – удивился дяденька.

– Билет без микроба видно?

– Билет видно.

– Ну вот, – сказал Петька, – всё получается. Контролёр билет увидит, а на микроба ему я глядеть нечего, и так ясно, что микроб с билетом едет, раз билет видно.

– А вдруг… а вдруг… – растерялся дяденька. – А вдруг это не его билет, не микроба?

– А чей? – удивился папа.

– Откуда я знаю, чей! Чужой билет.

– А контролёр, – сказал Петька, – спросит у всех: «Это ваш билет?» Они скажут: «Не наш». И тогда контролёр сразу поймет: это билет микроба. И объявит: «Уважаемые пассажиры, будьте осторожны, в нашем автобусе едет микроб, смотрите не наступите ему на ногу».

Несколько минут потрясённый дяденька смотрел на Петьку и молчал. Потом он воскликнул:

– Но есть ещё одно «но». Самое главное! Микробы живут в капле воды, а молокозавод стоит на суше. По теории микробы на суше жить не могут.

– А вы, – спросил Петька, – вы где живете?

– Я, – растерялся дяденька, – я дома живу.

– А на улице жить можете:

– На улице? Нет. Где же там свою кровать поставлю и тумбочку? На них какой-нибудь грузовик наскочит.

– Вот! – сказал Петька. – Жить на улице не можете, а ходить сколько угодно. И мы микробы тоже можем.

– А ведь верно! – закричал дяденька. – Правильно! – И взмахнул портфелем. – А по теории не получается! По этой теории я в вашу каплю поместиться не могу, а я вот он – сижу с вами и разговариваю. Что же мне делать?

– Знаете что, – сказал Петькин папа, – а ну её, эту теорию, если по ней ничего не получается.

– Да! – вздохнул дяденька. – Вам легко говорить «ну её», а я Носитель теории, мне её носить надо. В портфеле. Работа такая.

– А что, – спросил Петькин брат, – разве нельзя какую-нибудь другую теорию носить?

– Другую? – задумался дяденька. – А эту куда деть? Вот если б её у меня какие-нибудь разбойники отняли или если б я её потерял нечаянно…

День рождения

В этот день у Петьки-микроба было сразу два праздника. Во-первых, у Петьки был день рождения, во-вторых – новоселье.

Петькина семья переехала на новую квартиру из простой капли в каплю с сиропом.

Вечером в каплю с сиропом пришли гости.

Пришёл Ангинка, подарил Петьке торт из мороженого и сказал:

– А у меня тоже вчера новоселье было. Мы из сливочного мороженого в пломбир переехали.

Пришли учёные из лаборатории, и Самый младший научный сотрудник преподнёс Петьке в подарок симпатичную элементарную частичку в кожаном ошейнике.

– Вот, – сказал Самый младший научный сотрудник, – она очень смышленая, эта частица, если её выдрессировать, она даже в цирке выступать сможет.

– Спасибо, – сказал Петька.

Когда все уже сели за праздничный стол, пришёл директор молокозавода.

– Петька, – сказал директор, – я принёс тебе в подарок приказ по молокозаводу.

– Какой приказ? – удивились все.

– Вот какой, – сказал директор и прочитал по бумажке:

– Ура! – закричали все.

Петька-микроб сказал директору спасибо, а потом тихонько спросил у своего папы:

– Папа, а когда же я вырасту?

– Понимаешь, Петька, – сказал папа, – ты, конечно, вырастешь, обязательно вырастешь. Но, видишь ли, даже когда ты совсем-совсем вырастешь, ты все равно будешь очень маленький. Ты ведь микроб. А микробы вообще очень, маленькие. И это совсем не так грустно, как кажется на первый взгляд.