Текст книги "Magic: The Gathering. Война Искры: Отверженные"

Автор книги: Грег Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава пятая. Лилиана Весс

Уж не пытается ли она не замечать их, этих воронов в небе? Ведь ей точно известно, что означает этот непрестанно растущий птичий комплот. Точно известно, чье появление он предвещает…

Однако ж она изо всех сил делала вид, будто ни сном ни духом об этом не ведает, и продолжала свой все более жалкий, все более скорбный путь через топи Калиго. И причина сему была очень и очень проста.

«Я не хочу его видеть».

Но он явно ничуть не заботился о том, чего ей хочется или не хочется.

«Как всегда».

К преследователям мало-помалу присоединялись новые и новые вороны. Летели вперед, немилосердно садились всей стаей на одинокое дерево, облепляя все его ветви, а стоило ей пройти мимо, дружно взмывали в воздух, чтоб опуститься на следующее дерево, только уж в этот раз еще большим числом. И еще большим – на другое. И еще большим – на третье.

– Не слишком-то ты изощрен, – проворчала Лилиана, зная, что он непременно услышит, даже если вовсе не произносить этих слов вслух.

Еще немного, и все это станет смешным до нелепости.

Захлопав множеством крыльев, вороны (вернее, он) взлетели с одного дерева и опустились на следующее, едва способное выдержать их (его) тяжесть. Увидев это, Лилиана остановилась. Причина тому была довольно проста…

«С какой бы радостью я полюбовалась, как ствол этого дерева переломится надвое и все эти треклятые птицы (то есть он) вымокнут, превратятся в жалких мокрых куриц не лучше меня!»

Дерево угрожающе склонилось к воде. Птицы тревожно закаркали, зашевелились, цепляясь за ветки когтистыми лапами, а Лилиана Весс стояла и ждала, и тут ей в голову пришла неплохая мысль:

«А это может оказаться забавным».

Вскинув руку, она устремила вперед токи магии, потянула из поникшего дерева – из тоненького ствола и множества ветвей – жизнь. Дерево тут же погибло, но Лилиана не отступалась, надеясь, что древесина сделается ломкой, а то и обратится в труху.

«Получается…»

Да, замысел удался. Дерево треснуло, и вороны – хочешь не хочешь – разлетелись кто куда.

Однако довольно было и одного.

Спустившись наземь, одинокий ворон обернулся вторым из ее злейших врагов – Человеком-Вороном, таким же, каким Лилиана помнила его с самого детства. Светлые волосы и борода предельно тщательно острижены, одет с безупречной опрятностью, хоть и слегка старомодно, в глазах мерцает золотой огонек…

– Все тот же щеголь, после стольких-то лет, – заметила Лилиана (и, судя по тону, то был отнюдь не комплимент).

«А ведь он не просто такой, каким я его помню. Он в точности такой же, каким я его помню».

Значит, иллюзия. Или, возможно, оборотень предельно точно выдерживает образ. Так ли, иначе, но она понимала: то, что предстало перед ней, не более реально, не более он сам, чем разлетевшиеся птицы. Сколько бы лет ни прошло, а ей до сих пор неизвестно, как он выглядит на самом деле. Или – кто он на самом деле такой.

«Возможно, я и не желаю этого знать».

– Хотелось бы мне ответить на комплимент комплиментом, – заговорил он. – Но ты на моей памяти хуже еще не выглядела.

– Мне бы не помешала приличная гостиница с подобающими удобствами, – ответила некромантка, изо всех сил стараясь выдерживать образ прежней Лилианы Весс. – Не мог бы ты рекомендовать что-либо поблизости?

«Нет, не дотягиваю».

И он не замедлил подтвердить эту мысль, с прискорбием покачав головой. Выражение его лица яснее слов говорило: «Да ты и держишься так же жалко, как выглядишь». Однако вслух он сказал иное:

– Я пришел заточить твою порядком подзатупившуюся целеустремленность. Зачем ты плещешься в этой трясине и упиваешься собственным горем? В твоих руках вся мощь, о которой ты когда-либо мечтала, а сама ты теперь свободна и от своих демонов, и от дракона!

– Но не от тебя!!! – пронзительно завизжала она, охваченная внезапной дрожью.

– Это верно, – подтвердил он. – Но я ведь тебе не враг. И никогда не был твоим врагом. Все, к чему я с самого начала стремился, – наставить тебя на путь к совершенству, к высочайшей вершине могущества, которого ты способна достичь. И все еще могу сделать это. И знаю, куда направить тебя дальше. Там есть даже великолепная гостиница. Где ты сможешь вымыться. Снова почувствовать себя собой. От тебя требуется всего лишь прислушаться.

«От меня требуется всего лишь прислушаться. Прислушаться и подчиниться».

Однако предложение было весьма соблазнительным. Ведь Лилиана действительно достигла всех своих целей – пусть даже худшим из возможных способов. Четверо демонов, с каждым из которых она заключила договор – покровительство в обмен на душу, – повержены. Дракон, унаследовавший договоры от них, обращен в прах. Она свободна. Она могущественна. И – хотя еще один быстрый взгляд, брошенный вниз, показал, что ей очень не помешает горячая ванна – по-прежнему молода и прекрасна. Задачи выполнены, цели достигнуты. Очевидная загвоздка только в одном: далее этих целей она никогда, никогда вперед не заглядывала.

«И что же мне делать теперь?»

Человек-Ворон вновь предлагал ей цель и направление. И пытался представить все так, будто он – этакий благосклонный папаша, а она – ученица, что перед ним в вечном долгу. Вовсе не так, точно она – заряженная пушка, а он – тот, кто наводит дуло на цель.

«Кому же он задумал причинить зло моими руками на сей раз? То есть кому, кроме Лилианы Весс?»

Некромантка понимала, что в нынешнем состоянии особенно уязвима для его махинаций и манипуляций. Также она понимала, что Человек-Ворон попросту хочет воспользоваться ею, по примеру тех самых демонов, а после – Боласа. А еще понимала, что Человек-Ворон может оказаться гораздо, гораздо хуже всех прочих ее врагов…

«Потому что он-то, ублюдок, и направил меня по этому проклятому пути с самого начала».

Глава шестая. Крыса

Бархатный халат, сложенный аккуратным квадратиком у нее на коленях, был самой мягкой, самой роскошной одеждой, рядом с которой Аретии Шокта, то есть Крысе, когда-либо доводилось оказаться. Она никак не могла прекратить гладить его да почесывать, будто бы ожидая, что он вот-вот замурлычет.

Сидела Крыса в до нелепого удобном кресле, напротив окончательно расслабившейся госпожи Кайи, вышедшей из душа закутанной в точно такой же халат. Усевшись в другое кресло, она скрестила под собою длинные ноги и лениво потянулась. Глядя на нее, Крыса решила, что Кайя – одна из самых прекрасных женщин, каких она видела в жизни.

А дело было в одной из башен Орзовы, Собора Роскоши, в салоне личных покоев главы гильдии Орзовов, пышном на грани декаданса – настолько пышном, что Крыса каждые пару минут неудержимо хихикала: ну и расточительность! Вот это да!

– Экая милая норка для Крысы, – пробормотала она себе под нос.

– Хм-м-м? – с тою же ленью промычала в ответ госпожа Кайя.

– Спасибо, что пустила меня… то есть нас переночевать.

– Не стоит. Можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь.

Услышав это, Крыса постаралась не дать улыбке померкнуть – не ради себя, ради друга.

Вскоре из туалетной комнаты появился Тейо – с полотенцем на плечах и закутанный в еще один точно такой же халат. Сияя улыбкой от уха до уха, он двинулся по коридору к ним. С его мокрых волос капало, а в руках он держал стопку аккуратно свернутой одежды, перепачканной во время битвы.

– Эта… уборная… просто чудо! – выдохнул он, ткнув пальцем в сторону двери, из-за которой вышел.

– Рада, что тебе понравилось, – с улыбкой сказала госпожа Кайя.

– Нет, ты пойми. Этот… «душ» – штука, придуманная истинным гением. У нас на Гобахане такого нет. Ванны – да. Но душ? Да знаешь ли ты, сколько песку набивается в… в… да всюду набивается… после алмазной и даже слабенькой песчаной бури, и даже просто после того, как перевалишь дюну? Душ изменил бы всю жизнь. И… э-э… туалет. В больших городах, вроде Оазиса, они имеются, но все еще… все еще… Одним словом, канализация в доме – величайшее волшебство, какое я только видел. За всю свою жизнь!

Его восторг был просто восхитителен.

– Твоя очередь, – развеселившись, сказала Крысе госпожа Кайя.

– Когда закончишь, там, на полке, чистые полотенца, – прибавил Тейо. – Целая куча. Огромные, белые и очень мягкие.

– Каких ты за всю свою жизнь не видал? – поддразнила его Крыса.

– Знаю, ты надо мной смеешься, – откликнулся Тейо. – Но – да. Я таких и вправду в жизни не видал.

Крыса вновь захихикала и, миновав его, направилась по длинному коридору к туалетной комнате.

Войдя, она затворила за собой дверь. Нелепо огромная ванная была до сих пор полна пара после того, как Кайя и Тейо принимали душ. Бережно уложив халат на опущенную крышку унитаза, Крыса быстро сбросила одежду и пустила воду. Да, Тейо, похоже, прибывшего на Равнику из какого-то захолустья, дразнить легко, однако, сказать по правде, подобный душ был редкостной роскошью и для девчонки из Кланов Груулов. Осторожно подставив ладонь под струйки, она обнаружила, что вода уже горяча, и приготовилась было шагнуть в кабинку, но тут на глаза ей попалась разбросанная по полу нестиранная одежда. Оглянувшись на аккуратно сложенный халат, Крыса вспомнила о столь же аккуратно свернутой одежде в руках послушника Тейо и внезапно смутилась.

Быстро сложив собственные вещи и сунув их на полку, она призадумалась. Как могло выйти, что за один только этот день ей сделалось стыдно столько раз, сколько за все прожитые годы вместе не наберется? Матери с крестным отцом она стеснялась крайне редко, а уж Гекары – и вовсе никогда.

«А кто – или что – еще может смутить меня, Крысу?»

Однако ж рядом с госпожой Кайей, а особенно рядом с Тейо, это неуютное чувство быстро сделалось привычным и знакомым. Но при этом оно казалось настолько… настолько нормальным, что Аретия им просто-таки наслаждалась! Многое из «нормального» упустила она в своей недолгой причудливой жизни и любые превратности судьбы принимала как должное. А с госпожой Кайей, и особенно с Тейо, ей было необычайно хорошо.

Шагнув в кабинку, она подставила голову под струи воды, закрыла глаза и целиком отдалась ощущениям. До этой минуты она ничего не замечала, но после битвы все тело жутко болело, а горячая вода, струящаяся по коже, очень и очень приятно согревала, размягчала натруженные мускулы.

Однако вскоре Крыса занервничала: не слишком ли она долго? Открыв глаза, девчонка огляделась в поисках мыла.

«Надо же! Сколько здесь мыла, и все разное!»

Ладно. Хорошо. Она вполне понимает, отчего туалетная комната привела Тейо в такой восторг.

Несмотря на все старания, мысли сами собой устремились в сторону надвигающейся разлуки. Тейо вернется на Гобахан, а госпожа Кайя отправится по делам – убивать мисс Весс… Печальная мысль, какой стороной ни поверни. Сама Крыса была не так уж уверена, будто эта мисс Смоляной Локон заслуживает смерти. С другой стороны, Крыса – и Тейо, кажется, тоже – была вовсе не уверена и в противоположном. Во всяком случае, ее несформировавшееся мнение не стоило ни гроша: ведь не могла же она взять да пойти следом за госпожой Кайей туда, где прячется эта мисс Весс! И вообще никуда пойти не могла – ни за Кайей, ни за Тейо. Оставалось только рукой им помахать – и пусть себе идут.

«Пусть идут, и шум тут поднимать ни к чему».

И вдруг просунутая в кабинку рука повернула кран, перекрыв воду.

– Да что с этим мальчишкой такое? – проворчала женщина у самой дверцы кабинки. – В хлеву, что ли, рос? Ну кто же уходит вот так, оставив воду открытой?

Утерев с глаз мыльную пену, Крыса с опаской выглянула наружу и увидела мадам Блез, старшую над слугами главы гильдии Орзовов.

– А это еще чье? – ворчала та, снимая с полки одежду Крысы. – Надо же, сплошь лозами перевито! И как прикажете все это стирать?

Тяжко вздохнув, она вышла, унося с собой вещи Крысы и оставив дверь в ванную распахнутой настежь.

О том, чтоб сказать ей хоть слово, Крыса даже не думала. В свою очередь испустив тяжкий вздох, она подождала, пока шаги мадам Блез не стихнут в дальнем конце коридора, и ненадолго пустила воду, чтоб быстренько смыть с себя мыло.

В другое время распахнутая дверь ничуть бы ее не обеспокоила, однако там, в гостиной на том конце коридора, свободно разгуливал Тейо, и потому она быстро схватила халат, по счастью, так и оставшийся лежать на крышке унитаза, и набросила его прямо на мокрое тело. И только после закрыла и заперла дверь, снова сняла халат да насухо вытерлась полотенцем.

Еще пара минут, и Крыса вышла в коридор, облаченная в промокший халат и вовсе не так очарованная роскошью туалетной комнаты, как Тейо – или она сама считаные минуты назад. Направляясь к гостиной, она услышала голоса госпожи Кайи и Тейо, пытавшихся объяснить мадам Блез, в чем тут дело.

– Даю слово, мадам, я не оставлял воду включенной. Там Крыса была.

– Даю слово, молодой господин, у нас, в Соборе Роскоши, крыс не водится – тем более таких, чтоб краны открывать умели.

– Нет-нет, я о другом…

Ступая потише, Крыса вошла в гостиную как раз в тот момент, когда заговорила госпожа Кайя:

– Мадам Блез, душ принимала наша добрая подруга, которую зовут Крысой – на самом деле она, разумеется, человек.

– Но в душе никого не было, госпожа. Я проверила.

Тогда Крыса, для смеху, прошлась прямо перед мадам Блез и слегка помахала ей – чего та, конечно же, видеть не могла.

Крыса оглянулась на госпожу Кайю, и обе обменялись усмешками. После этого она перевела взгляд на Тейо, таращившегося на нее во все глаза. Заметив ее взгляд, он сглотнул и поплотнее запахнул халат на груди. При виде его раскрасневшихся щек Крыса почувствовала, что и ее щеки обдало жаром. Последовав примеру Тейо, она плотнее запахнула ворот халата. Так ей сделалось немножко легче, но Тейо по-прежнему не без труда старался смотреть на что угодно, только бы не на нее. Все это заставляло задуматься…

«Не думает ли он, будто я… симпатичная? Это я-то, с огромными зубищами, крысиным лицом и этими дурацкими, чумовыми волосами, которые приходится стричь самой? Нет, не может такого быть. Просто он так добр, что стесняется за меня».

Тем временем госпожа Кайя продолжала пояснения:

– Крыса обладает уникальным… уникальной особенностью, сообщающей ей незаметность.

Мадам Блез воззрилась на хозяйку с некоторым подозрением.

– Разумеется, госпожа имеет право на причуды, но к чему же сочинять сказки да шутки шутить, чтоб выставить верную служанку дурой?

– Клянусь тебе, Блез, – со смехом заверила ее Кайя, – я говорю вполне искренне и вполне серьезно. Наша Крыса всю жизнь живет под, спору нет, необычным…

– Проклятием Неприметности, – подсказала Крыса.

– Да, под Проклятием Неприметности. Спасибо, Крыса. Это проклятие делает ее невидимой и даже неслышимой почти для всех окружающих. Мы с Тейо – двое из тех четверых, кто может видеть ее такой, какая она есть.

– Ох, это же… это же просто неслыханно! – ужаснулась мадам Блез. – Бедная… э-э… девочка? – неуверенно закончила она.

– Да, Крыса – девочка, или же девушка. Около…

– Шестнадцати лет, – вновь подсказала Крыса. – Или шестнадцати зим. И шестнадцать весен или осеней, наверное, тоже.

– Ей шестнадцать, – просто сказала госпожа Кайя.

– И у нее это с самого рождения? – спросила сердобольная служанка, смахивая с глаз слезу.

– Да, – таким же упавшим голосом отвечала Кайя.

– Да нет, не так уж все плохо, – сказала Крыса. – Просто такова моя жизнь. У каждого свои трудности. У меня вот такие. О, пожалуйста, госпожа, не надо плакать!

Кайя хлюпнула носом и тоже утерла с глаз пару слез.

– Я не плачу. Не плачу, – пробормотала она, но ведь вроде как плакала же…

– Мы выяснили, что некоторые могут научиться видеть Крысу, если точно сказать им, где она, а они как следует приглядятся, – вмешался Тейо, горя желанием хоть чем-то помочь.

Мадам Блез расправила плечи и даже оправила униформу, и только после ответила:

– Тогда я стану одной из них. Где наша дорогая?..

Госпожа Кайя обняла Крысу за плечи.

– Прямо здесь, под моей рукой.

Служанка склонилась вперед. Пригляделась. Сощурилась. Напрягла зрение… но, наконец, со вздохом шагнула назад и покачала головой.

– Прошу простить меня. Я ее просто-напросто не вижу.

– Тут практика может потребоваться, – пожав плечами, пояснила Крыса.

– Крыса говорит, для этого может потребоваться практика, – повторила госпожа Кайя для мадам Блез.

– Ну что ж, тогда попрактикуюсь. А пока, убедившись, что бедняжка вправду существует, приму это в расчет. И для начала… – мадам Блез взвесила на ладони аккуратную стопку одежды Крысы, – для начала выстираю ее вещи. У меня есть для этого превосходное заклинание: минута – и все будет готово. Только прежде всю эту растительность повытащу.

– Пожалуйста, – поспешно заговорила Крыса, обращаясь к Кайе, – скажи ей: не надо пояс из лоз убирать. Это подарок крестного отца. Он знает: я иногда, проголодавшись, люблю пощипать ягоды, что растут на лозах.

Госпожа Кайя передала ее слова мадам Блез, а та подняла сложенную одежду к самому носу и принялась осматривать пояс.

– Вижу, – сказала она. – Магия Селезнии. Остроумно придумано. Что ж, ягод я ей, конечно, есть не позволю, пока не отмою их как следует, но с этим, пожалуй, управлюсь, не повредив их. Дайте только пару минуток. Скоро я принесу эту одежду назад, и все вы, трое, сможете переодеться к ужину. Ах, да, и выставлю на стол еще один прибор, для госпожи… Крысы, так?

Глава седьмая. Теззерет

Устал он, надо признать, зверски. Ноги вязли в сыпучем белом песке, да к тому же на каждом шагу приходилось бороться со встречным ветром, что делало каждый шаг досадно обременительным – тем более что поврежденный Межмировой Мост в груди протекал, сочился энергией, медленно выжигавшей плоть вокруг. Пешком он никуда не ходил целую вечность, и теперь органические мускулы икр горели огнем. Однако решение одолеть последний отрезок пути пешим ходом было весьма разумным, и Теззерет ничуть о нем не жалел.

Покинув Амонхет, он много раз переходил из мира в мир, прыгая из одного в другой, чтоб выследить его было как можно сложнее. А если все-таки выследят, ему вовсе не хотелось бы, чтобы преследователи появились в его крепости внезапно. Нет уж, пусть вслед за ним окажутся там, на дальнем берегу, где приземлился он, а прежде, чем доберутся до него, так же, как он сам, выбьются из сил. В случае чего он сможет заметить их еще на подходе.

По большому же счету Теззерету совершенно не хотелось, чтобы хоть кто-то – случайно ли, или нет – наткнулся на него либо его оперативную базу. Особенно сейчас. Сейчас, когда помянутая база наконец-то всецело в его и только в его руках, служит его замыслам и более ничьим.

«И уж точно не замыслам этого дракона».

Теззерет служил Николу Боласу верно, поскольку был реалистом и прагматиком. Он служил Боласу потому, что Болас был слишком силен – с таким Теззерету не справиться.

Теперь, благодаря злорадству Тибальта, своими глазами видевшего, чем все кончилось, Теззерет знал: Болас мертв. Вероятно, Тибальт выложил все это Теззерету, дабы порадоваться Теззеретову горю по поводу смерти господина, однако Тибальт ушел разочарованным – ведь радость Теззерета по сему поводу не знала границ. В конце концов, Болас был единственным на всю Мультивселенную существом, чья мощь могла бы помешать бывшему прислужнику. Ну, а если дракона более нет, значит, тех, кто в силах заступить Теззерету путь, попросту не осталось.

С этими мыслями маг подошел к последнему каналу. Достаточно близко. Пора. Вскинув правую руку – безупречную руку из эфирия, – Теззерет пустил вверх простенькую вспышку. Реакция последовала немедля. Иллюзорные тучи расступились, раздвинулись, точно вырезанные рукой мастера кусочки мозаики, выпуская вперед четверку горгулий. Расправив крылья, горгульи устремились к нему. Все они являли собой оживленный камень, усиленный, как и сам Теззерет, эфирием.

Ну, точности ради, троица тех, что поменьше, состояла из твердого металла почти целиком. Оставшегося живого камня невооруженным глазом было и не разглядеть.

Четвертой же, самой большой из горгулий, был Брокк. Все пять его глаз сияли ярким огнем даже издалека. Его тело было усилено, укреплено и украшено эфирием, однако вся тяжесть и сила каменных мускулов по-прежнему оставалась при нем.

Всего лишь раз взмахнув могучими крыльями, Брокк обогнал троих прочих, приземлился первым и низко поклонился Теззерету.

– Господин, – нараспев протянул он. Голос его скрежетал, точно гравий под каблуком.

Следом за ним подоспела вторая горгулья. Эта приземлилась и преклонила колени молча, а со спины ее наземь едва ли не кубарем скатилась всадница – гомункул по имени Кржнтч, невысокое небесно-голубое создание с короткими толстыми ручками и ножками из эфирия и почти шарообразным туловищем. Едва оказавшись на земле, она простерлась ниц у Теззеретовых ног.

– Хозяин, – тоненько пропищала она.

Две прочие горгульи, помня свои обязанности, миновали Теззерета, заложили вираж и приземлились прямо перед ним, лицом туда, откуда явились. Сделав два шага вперед, Теззерет встал на их спины.

– Не будет ли приказаний? – спросил Брокк.

– Будет, и немало. Но с этим можно подождать, пока мы не окажемся дома. Вперед.

– Как прикажешь, господин.

С проворством, весьма необычным для столь шарообразного создания, Кржнтч вновь оседлала свою горгулью, и та взмыла в воздух, указывая путь остальным. За ней, неся на спинах хозяина, последовали горгульи Теззерета. Последним, держась начеку на случай любых возможных угроз, поднялся в небо Брокк.

Расправив плечи и выпрямившись во весь рост, Теззерет несся к резному облачному входу в свою крепость. Лицо его озаряла улыбка, исполненная мрачного, но неподдельного удовольствия. Усталости он больше не чувствовал. Казалось, гибель дракона сняла с его плеч тяжкий груз. Сняла – и переложила на плечи миллиардов других живых существ. Отныне он не слуга никому. Отныне он, наконец-то, главный.