Текст книги "Зов Ктулху"

Автор книги: Говард Лавкрафт

Но Хайрам, что верен мне до конца, верит мне и сделал то, что сделает достоянием общества хотя бы часть моей истории. Неделю назад он взломал замок на беспрестанно приотворенной двери и с фонарем в руке проник в мрачные глубины. На плите в нише он отыскал старый пустующий гроб, потускневшая пластина на котором гласила «Джервас». Мне было обещано, что после смерти я возлягу там, на погребальном ложе той гробницы.

Полярис

В северное окно моей комнаты проникает таинственный свет Полярной звезды. И все долгие часы адской тьмы она сияет на небосводе. И осенью, когда воют и скулят северные ветры, когда о чем-то шепчутся красные листья деревьев на болоте в ранние ночные часы при ущербной луне, я сижу у окна и гляжу на Полярную звезду. Медленно тянутся ночные часы, и с небосвода уходит сверкающая Кассиопея, а Большая Медведица будто нехотя поднимается над волглыми деревьями на болотистой топи, которые раскачивает ночной ветер. Перед рассветом над низкими холмами, там, где кладбище, подмигивает красноватый Арктур. Голова кометы Береника мерцает на таинственной восточной части небосклона. А Полярная звезда стоит все так же высоко в темном небе и гнусно подмигивает, как сумасшедшее недреманное око, которое силится передать какую-то давно позабытую весть и помнит лишь, что такая весть была. Иногда Полярная звезда скрыта туманом, и я засыпаю.

Мне никогда не забыть ночь великой Авроры, когда над болотом разлился ее сверкающий дьявольский свет. Потом небо закрыли тучи, и я уснул.

А чудесный город я впервые увидел при ущербной рогатой луне. Он лежал на плато между двумя горными вершинами, тихий и сонный. Его крепостные стены, башни, колонны, своды и даже мостовые были из белого мрамора. На мраморных улицах возвышались мраморные колонны, и верхняя часть каждой колонны представляла собой скульптурное изображение строгих бородатых людей. Воздух был теплый и неподвижный. А наверху, отклоняясь от зенита всего на десять градусов, сверкала наблюдавшая за мной Полярная звезда. Я долго смотрел на город, но день все не наступал. Когда красный Альдебаран, который мерцает низко на небосклоне и никогда не заходит, прошел четверть своего пути по горизонту, я увидел свет и движение в домах и на улицах. Я увидел благородных знакомых мне людей в странных облачениях. При свете рогатой ущербной луны они ходили по городу и говорили мудрые слова на знакомом мне языке, непохожем на все те, что я знаю. А когда красный Альдебаран прополз больше полпути по горизонту, город снова погрузился во тьму и тишину.

Я проснулся другим человеком. В моей памяти запечатлелся чудный город, а в душе возникло смутное воспоминание, неведомо откуда появившееся. С тех пор в пасмурные ночи, когда я мог заснуть, я часто видел этот город – иногда в горячих желтых лучах незаходящего солнца, которое лишь перекатывалось по горизонту. А в ясные ночи Полярная звезда насмешничала, как никогда раньше.

Постепенно я стал задумываться над своим положением в этом городе, лежащем на плато меж двух горных вершин. Сначала меня вполне удовлетворяла роль всевидящего нематериального наблюдателя, но теперь мне хотелось занять определенное положение в городе и высказать свое мнение строгим людям, каждый день обсуждавшим что-то на площадях города. Это не сон, сказал я себе, в конце концов, разве можно доказать, что реальнее моя другая жизнь – в кирпичном доме к югу от зловещего болота и кладбища на холме, куда каждую ночь заглядывает Полярная звезда?

Однажды ночью я ощутил перемену: я слушал дискуссию на большой площади, украшенной многими памятниками искусства, и вдруг понял, что наконец обрел телесное воплощение. Я больше не был чужаком на улицах Олатое, лежащего на плато Саркия между вершинами гор Нотон и Кадифонек. Говорил мой друг Алос, и его речь настоящего человека и патриота согрела мне душу. В тот вечер поступили известия о падении Дайкоса и продвижении инутос. Приземистые желтолицые злодеи, явившиеся пять лет тому назад с неведомого запада, они опустошали пределы королевства, осаждали многие города. Они захватили крепости у подножия гор и открыли себе путь на плато. Каждый житель города должен был сражаться за десятерых, потому что приземистые злодеи были очень хорошими воинами и не проявляли щепетильности в вопросах чести. Высокие сероглазые воины нашего королевства Ломар берегли свою честь и потому не были безжалостными завоевателями.

Алос, мой друг, командовал всеми войсками на плато, и на него страна возлагала последнюю надежду. Сегодня он говорил о надвигающейся угрозе и призывал граждан Олатое, самых храбрых жителей королевства Ломар, хранить традиции наших предков. Вынужденные уйти на юг от Зобны из-за оледенения (возможно, и нашим потомкам придется когда-нибудь покинуть Ломар), они героически смели со своего пути волосатых длинноруких каннибалов племени гнофкехс. Меня Алос отстранил от участия в военных действиях: я был слишком хилый и терял сознание при стрессе и перегрузках. Но зато моей зоркости мог позавидовать любой ломариец, хоть я каждый день долго просиживал за Пнакотикскими рукописями и мудрыми книгами Зобнианских Отцов. И мой друг, не желая обрекать меня на бездействие, возложил на меня простейшую обязанность. Он направил меня на сторожевую башню Тафен – впередсмотрящим нашей армии. Вздумай инутос завладеть цитаделью, обойдя узкими горными тропами вершину Нотон и захватив ее гарнизон врасплох, я должен был зажечь огонь, сигнал опасности, и спасти город от вторжения.

Я поднялся на башню в одиночку: внизу нужен был каждый солдат. Голова у меня была тяжелая от возбуждения и усталости: я не спал уже много дней, и все же я собирался исполнить свой долг, потому что любил свою родину Ломар и мраморный город Олатое, лежащий на плато меж горных вершин Нотон и Кадифонек.

Добравшись до вершины башни, я увидел рогатую ущербную луну, красную, зловещую, крадущуюся в облаках над долиной Баноф. А в окне на крыше сторожевой башни я увидел холодный блеск Полярной звезды. Она трепетала, как живая, злая, коварная искусительница. Кажется, она прошептала свой злой совет, погрузила в предательский сон навязчивым ритмом заклинания, повторявшегося снова и снова:

 
Спи, дозорный, спи, мой друг,
И пусть светила вершат свой круг,
Когда заря сменит зарю,
Вернусь туда, где я теперь горю.
Другие звезды в свой черед
Украсят темный небосвод.
Они в космическую даль
Земную унесут печаль.
Пока я здесь, ты мне поверь,
Беда не постучится в дверь.
 

Тщетно пытался я побороть сон, пытаясь как-то связать эти странные слова со знаниями о небесах, почерпнутыми в Пнакотикских рукописях. И без того тяжелая голова закружилась, опустилась на грудь, и я увидел сон: Полярная звезда насмешливо заглядывала в мое окно, сильно раскачивались под ветром деревья на пригрезившемся мне болоте. Я и сейчас вижу все тот же сон.

Я часто громко вскрикиваю от стыда и отчаяния, умоляя во сне людей разбудить меня, не то инутос прокрадутся тайными тропами за вершиной Нотон и неожиданно захватят цитадель. Но вокруг меня не люди, а демоны, они смеются надо мной и говорят, что я не сплю. Они смеются надо мной, пока я сплю, а тем временем желтолицые приземистые злодеи тайно подкрадываются к нам. Я не исполнил свой долг и предал мраморный город Олатое. Я предал Алоса, моего друга и командира. Но эти тени из моего сна все еще глумятся надо мной. Говорят, что королевство Ломар существует разве что в моем воображении, что там, где высоко в небе светит Полярная звезда, а красный Альдебаран крадется низко по горизонту, тысячелетия нет ничего, кроме льда и снега, а люди там никогда не жили, разве что желтолицые приземистые, насмерть замороженные, которых они называют «эскимосы».

Теперь, мучимый сознанием вины, я жажду спасти свой город, и дорог каждый миг: над ним нависает все большая угроза. Я тщетно пытаюсь прогнать одолевший меня сон о каком-то кирпичном доме к югу от зловещего болота и кладбища на холме. А Полярная звезда, злая и коварная, насмешливо взирает на меня с черного небосвода и гнусно подмигивает, как сумасшедшее недреманное око, которое силится передать какую-то давно позабытую весть и помнит лишь, что такая весть была.

Рок, покаравший Сарнат

Лежит в Земле Мнар огромное спокойное озеро. Туда не впадает ни одна река, и ни одна река не берет в нем начала. Десять тысяч лет тому назад на озере стоял могучий город Сарнат, но теперь Сарната нет и в помине.

Говорят, в незапамятные времена, когда мир был еще очень молод, до того, как первые жители Сарната пришли в Землю Мнар, на берегу озера стоял другой город – серокаменный город Иб, древний, как само озеро, населенный не очень приятными на вид существами. Они были на редкость уродливы, как и большинство тварей молодого и несовершенного мира. На изразцах кирпичных башен Кадатерона написано, что существа, населявшие Иб, зеленого цвета, как вода озера и туманы над ним, лупоглазые, с толстыми отвислыми губами и торчащими ушами, к тому же немые как рыбы. Из того же источника известно, что однажды ночью в тумане спустились на Землю с Луны огромное спокойное озеро, серокаменный город и его обитатели. Как бы то ни было, достоверно известно, что они поклонялись идолу, высеченному из камня цвета морской воды. Этот идол походил на Бокрага, огромную водяную ящерицу. Когда близилось полнолуние, зеленые существа устраивали перед идолом жуткие пляски. В папирусе Иларнека сказано, что они открыли огонь и с тех пор зажигали костры во время праздничных церемоний. И все же о жителях Сарната сохранилось не так уж много сведений, потому что жили они давным-давно, а человек сотворен сравнительно недавно, и ему мало что известно о древних существах, населявших некогда Землю.

Но миновали тысячелетия, и в Землю Мнар пришли люди, темнокожие кочевники со стадами овец. Они построили города Траа, Иларнек и Кадатерон на извилистой реке Аи. Самые отважные из этих племен продвинулись далеко вглубь, до самого озера, и на том месте, где находили самородное золото и серебро, построили Сарнат.

Первые камни кочевники заложили неподалеку от серокаменного города Иб и немало дивились на его обитателей. Удивление смешивалось с неприязнью: кочевники полагали, что не подобает таким уродам омрачать людям радость на заре творения мира. И диковинные идолы на огромных серых камнях-монолитах пришлись им не по вкусу: они были очень древние, эти скульптуры, стояли здесь с незапамятных времен, когда сюда не ступала еще нога человека, ведь Земля Мнар была на краю света – и реального, и мира грез.

И чем больше жители Сарната наблюдали за соседями, тем сильнее становилась их неприязнь. Она не сменилась жалостью, когда они обнаружили, что это слабые существа, студенистые, как медузы, и что им не устоять против камней и стрел. И вот однажды молодые воины, вооружившись пращами, луками и копьями, вступили в Иб и уничтожили всех его жителей. Длинными копьями они столкнули их в озеро, потому что не хотели касаться студенистых тел руками. И ненавистных серых идолов сбросили в озеро, удивляясь, сколько труда затратили жители Иба, доставив издалека огромные камни-монолиты в свою землю, ведь не было их в Земле Мнар и соседних краях.

Камня на камне не осталось от древнего города Иб, уцелел лишь идол, похожий на Бокрага, водяную ящерицу. Молодые воины унесли идола с собой как символ победы над старыми богами и жителями города Иб, как символ господства над Землей Мнар. Но в ту же ночь, когда идола установили в храме, случилось страшное: блуждающие огоньки засветились над озером, а утром люди обнаружили, что идол исчез, а верховный жрец Таран-Иш лежит бездыханный, словно насмерть пораженный страхом. Перед смертью Таран-Иш нацарапал на хризолитовом алтаре грубыми прерывистыми линиями знак Рока.

После кончины Таран-Иша один верховный жрец сменял другого, но идола цвета морской воды так и не нашли. Пролетело много столетий, Сарнат процветал и благоденствовал. Лишь жрецы да древние старухи помнили, что начертал на алтаре Таран-Иш. Между Сарнатом и Иларнеком пролег караванный путь. Золото и серебро Сарната меняли на другие металлы, красивую одежду, драгоценности, книги, инструменты для ремесленников и всевозможные предметы роскоши для людей, живших вдоль извилистой реки Аи и за ней. Тем временем Сарнат, могучий, просвещенный и красивый, посылал войско за войском в чужие пределы и покорял соседние города. В свое время на трон Сарната возводились все короли Земли Мнар и многих соседних земель.

Сарнат Великолепный почитался чудом света и гордостью всех людей. Городские стены строились из полированного мрамора, который добывали в каменоломнях пустыни, высотой в триста локтей, шириной в семьдесят пять. Поверху могли разъехаться две колесницы. Общая протяженность стен достигала пятисот стадий. Город не был огражден лишь со стороны озера. Там дамба из зеленого камня преграждала путь волнам, поднимавшимся на озере лишь раз в году – в праздник разрушения Иба. Пятьдесят улиц Сарната протянулись от озера до ворот, куда входили караваны. Пятьдесят других пересекали их. Улицы были вымощены ониксом, а караванные пути, по которым шли лошади, верблюды и слоны, – гранитом. Число ворот в Сарнате точно соответствовало числу улиц, выходивших к озеру. Ворота были бронзовые, украшенные по бокам изображениями львов и слонов из камня, которого больше не находят на Земле. Каждый дом в Сарнате, облицованный глазированным кирпичом или халцедоном, располагался в центре огороженного сада с озерцом. Дома строились с необычайным искусством, ни в одном другом городе не было ничего подобного. Путешественники из Траа, Иларнека и Кадатерона дивились на сверкающие купола, венчавшие здания.

Но еще большее удивление вызывали сады, дворцы и храмы, построенные при старом короле Зоккаре. Самый бедный из них превосходил роскошью лучшие дворцы Траа, Иларнека и Кадатерона. Они уходили главами в небо. По вечерам в свете смоляных факелов гости разглядывали с почтительным восторгом огромные картины – батальные сцены и портреты королей. Их восхищали и резные колонны из мрамора. Пол во дворцах Сарната обычно выкладывался мозаикой из берилла, лазурита, сардоникса, карбункула и других самоцветов так искусно, что гостю казалось, будто он идет по ковру из прекраснейших цветов. С таким же мастерством строились фонтаны, радовавшие глаз ароматными струйками. Но дворец королей Мнара и прилегающих земель затмевал роскошью все остальные. На спинах двух припавших к земле золотых львов возвышался трон, король поднимался к нему по ступенькам. Трон был вырезан из цельного куска слоновой кости, хоть никому не ведомо, откуда привезли гигантский бивень. В королевском дворце имелось множество галерей и амфитеатров, где королей развлекали боями людей, львов и слонов. Порой в амфитеатры пускали воду из озера и устраивали там потешные морские бои или схватки между пловцами и огромными хищными рыбами.

Дивились люди и на семнадцать горделивых храмов-башен Сарната, построенных из невиданного пестрого камня. На тысячу локтей уходил в небо самый высокий из них. Верховные жрецы соперничали в роскоши с королями. В просторных храмах, величественных, как дворцы, собиралось великое множество людей, славивших Зо-Колара, Тамаша и Лобону, главных богов Сарната. Их алтари в дымке фимиама не уступали тронам монархов. Культ главных богов Сарната отличался от культа других богов. Их изображения потрясали выразительностью и жизненностью, и можно было поклясться, что прекрасные бородатые боги сами восседают на тронах из слоновой кости. А в верхней части храма-башни, куда вели бесчисленные ступеньки из циркона, помещалась палата, откуда верховные жрецы смотрели днем на город, долину и озеро, а ночью – на луну, звезды и их отражения в озере. Здесь происходил самый древний тайный обряд – предание анафеме Бокрага, водяной ящерицы, здесь же хранился и хризолитовый алтарь с пророчеством Таран-Иша.

Не меньшим чудом являлись и сады, разбитые Зоккаром, старым королем, в самом центре Сарната. Они занимали большую территорию, окруженную высокой стеной, и имели купол, сквозь который в ясную погоду светились солнце, луна и звезды. В ненастье под куполом сияли искусственные светила. Летом сады освежались благоуханными ветерками, а зимой согревались скрытыми от глаз жаровнями с раскаленным углем, и потому здесь всегда царствовала весна. Многоцветье садов сменяли зеленые лужайки с весело журчащими ручейками, перекатывающими яркие камешки. Через них было перекинуто множество изящных, легких мостиков. Радовали глаз миниатюрные водопады, озерца, поросшие водяными лилиями. По ним плавали белые лебеди, и трели редких птиц сливались с переливами водяных струй. Искусственными террасами поднимались зеленые берега, увитые виноградными лозами, оживленные яркими цветами. Среди зелени мелькали мраморные и порфировые скамейки, то там, то здесь удивляли красотой миниатюрные храмы и алтари. Здесь можно было отдохнуть и помолиться малым богам.

Каждый год в Сарнате праздновалось завоевание города Иб. Горожане пили вино, танцевали, пели и веселились. Великие почести воздавались теням великих предков, уничтоживших диковинных аборигенов Иба, а самих жителей Иба и их богов высмеивали в шутовских танцах. Юноши в венках из роз, аккомпанируя себе на лютнях, пели про них обидные куплеты. А короли, глядя на озеро, предавали проклятию их бренные кости, лежавшие на дне.

Поначалу верховные жрецы не одобряли эти празднества: из уст в уста передавались страшные истории о таинственном исчезновении сине-зеленого идола, о страшной смерти верховного жреца Таран-Иша и его зловещем пророчестве. Жрецы поговаривали, что порой над озером появляются блуждающие огоньки. Но шли годы, пророчество не сбывалось, и жрецы стали принимать участие в шутовских веселых праздниках. Впрочем, они и раньше совершали древний обряд предания анафеме Бокрага, водяной ящерицы, в палате самой высокой башни-храма. И Сарнат, чудо света, процветал и упивался своим благоденствием тысячу лет.

Последний год тысячелетия с момента разрушения города Иб праздновался с неслыханной пышностью. В Земле Мнар лет за десять до наступления памятной даты только о ней и говорили. Задолго до праздника в Сарнат потянулись караваны. На лошадях, верблюдах и слонах съезжались люди из Траа, Иларнека, Кадатерона и других городов и соседних земель. Перед мраморными стенами города разбивали шатры и ставили открытые павильоны иноземные князья, в палатках попроще располагались менее знатные гости. В своей пиршественной зале возлежал в окружении придворных король Наргис-Хей, пьяный от древнего вина из погребов покоренного Пнота. Всюду сновали расторопные рабы. На пиру подавались редкие яства – павлины с далеких гор Имплана, пятки верблюдов из пустыни Бназик, орехи и пряности из рощ Сайдатрии, жемчужины из приморского города Летал, растворенные в уксусе из Траа. Самые искусные повара Мнара приготовили всевозможные соусы и приправы на любой вкус. Но самым изысканным угощением были огромные рыбы из озера. Их подавали на золотых блюдах, украшенных рубинами и бриллиантами. Пока король и знать пировали во дворце, ожидая, какое еще коронное блюдо подадут на золотых подносах, пир шел по всему городу. В башне главного храма пировали жрецы, в открытых павильонах – иноземные князья. Верховный жрец Гнай-Ках первым заметил неладное: какие-то тени скользнули с почти полной луны в озеро, и диковинный зеленый туман, поднимающийся от озера к луне, окутал зловещей зеленой пеленой башни и купола домов Сарната. Потом другие жрецы и гости, пировавшие в открытых павильонах, заметили странные огоньки на воде. Поразило их и то, что серая скала Акарион, возвышавшаяся над озером, почти вся ушла под воду. Смутный страх быстро нарастал, и вот уже князья Иларнека и далекого Рокола свернули шатры и вместе со своими подданными отправились в обратный путь, не понимая толком, что побудило их принять это решение. Ближе к полуночи широко распахнулись все бронзовые ворота Сарната, и возбужденная толпа горожан хлынула в долину. Вслед за ними бежали чужеземные князья и гости города. На лицах горожан отражался безумный страх, а слова их так пугали гостей, что они и не требовали доказательств. Люди с дикими от ужаса глазами испускали вопли, глядя в окна королевского дворца: вместо Наргис-Хея, пирующего со знатью, и прислуживающих им рабов они увидели толпу неописуемых зеленых бессловесных тварей, лупоглазых, с толстыми отвислыми губами и торчащими ушами. Эти твари носились в исступленной пляске с золотыми подносами, украшенными рубинами и бриллиантами, на которых горели странные огни. Когда иноземные князья и прочие гости, покидавшие обреченный город Сарнат на лошадях, верблюдах и слонах, обернулись, они увидели окутанное зеленым туманом озеро. Прибрежная скала Акарион целиком скрылась под водой.

Страшные рассказы очевидцев, бежавших из Сарната, распространились по всей Земле Мнар и соседним землям, и караваны обходили стороной проклятый город с его золотом и серебром. Это продолжалось очень долго, пока не явились отважные предприимчивые чужестранцы, голубоглазые и светловолосые, совсем непохожие на жителей Мнара. Они, конечно, хотели взглянуть на Сарнат, но взорам их предстало спокойное озеро, серая скала Акарион на берегу, а чуда света, гордости всех людей на земле, Сарната не было и в помине. Там, где высилась городская стена в триста локтей и огромные башни-храмы, простирались болотистые топи. Там, где благоденствовало пятьдесят миллионов человек, теперь ползали мерзкие водяные ящерицы. Не осталось даже шахт, где добывали золото и серебро. Рок покарал Сарнат.

Но в зарослях тростника обнаружили любопытного зеленого вырезанного из камня идола, напоминавшего Бокрага, огромную водяную ящерицу. Судя по всему, он был очень древний. Идола отвезли в самый главный храм Иларнека, и по всей Земле Мнар ему воздавали почести, когда луна входила в последнюю фазу.