Текст книги "Час Орды"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Но понял прошлой ночью обратное… Вот почему я взорвался. Взгляни на содержание этого конверта.

С удивлением глядя на него. Мэри открыла конверт и вытащила пачку пожелтевших газетных вырезок, прикрепленных к белому картону. Майлз ждал, пока она просматривала их. Девушка нахмурилась и взглянула на него.

– Думаю, что не поняла, – сообщила она.

– Здесь собраны примеры проявлений дополнительных резервов человеческого организма в экстремальных условиях, – сказал Майлз. – Ты когда-нибудь слышала об этом?

– Вроде, да, – ответила Мэри, все еще хмурясь. – Но какое отношение это имеет к тебе?

– Это доказывает существование того, во что я верю, – продолжил Майлз. – Моя теория живописи. На самом деле во всем творческом… – и он рассказал ей все. Но и после его рассказа Мэри все равно покачала головой.

– Не знаю, – сказала она, перетасовав заметки. – Но, Майлз, ты ведь принимаешь на веру слишком много допущений? В это, – она перебрала заметки, опять взглянула на них, – достаточно трудно поверить…

– Ты поверишь мне, если я кое-что тебе расскажу? – прервал он.

– Разумеется! – ее голова поднялась.

– Тогда ладно. Слушай, – сказал он. – До нашей первой встречи, после того как я впервые заболел полиомиелитом, я занимался рисованием главным образом для того, чтобы скрыться от людей, – он глубоко вздохнул. Понимаешь, я не мог свыкнуться с мыслью, что я ущербен. Я обладал способностями к искусству, но живопись и рисование просто заполняли тот первый год после болезни.

– Майлз, – мягко сказала она, опять накрыв своей ладонью его руку.

– Но потом произошла эта история, – упрямо продолжил он. – Я рисовал на природе, у основания той скалы, которую показывал. И что-то щелкнуло.

Внезапно я оказался в ней… внутри картины. Я не могу этого описать. Я забыл обо всем окружающем. – Он остановился и глубоко вздохнул.

– Я не должен был «отключаться» и привлекать внимание людей. Какие-то ребята, по возрасту мои одногодки, подошли понаблюдать за тем, как я рисую. Наверное, они стали задавать мне вопросы. Но я даже не слышал их.

Меня впервые захватило то, что я рисовал… Это – как чудо, как впервые выздороветь после долгой болезни…

Когда я не ответил, – продолжил он через секунду, – они, скорее всего подумав, что я застеснялся, начали пихать меня и хватать кисточки. Но я едва видел их и боялся даже подумать, чтобы прерваться хоть на секунду. Я чувствовал, что если прервусь, то потеряю это эмоциональное состояние, неожиданно захлестнувшее меня. Но в конце концов, когда один из них схватил коробку с мольбертом и побежал с ней, я очнулся.

– О, Майлз! – тихо воскликнула Мэри. Ее пальцы успокаивающе глодали его крепко сжатую в кулак руку.

– Поэтому я погнался на ним… за тем, который схватил мольберт, и, когда уже почти догнал, он бросил его. Я подобрал мольберт и увидел, что… моя картина исчезла.

– Они забрали ее? – спросила Мэри. – Майлз, они не могли!

– Я огляделся, – продолжил он, видя перед собой не девушку, а навсегда врезавшуюся в память сцену, – и увидел того, кто их взял. Он побежал в другом направлении, вверх по дорожке, ведущей на вершину скалы, и к тому моменту уже бежал поверху, высоко над моей головой.

Майлз замолчал. Усилием воли он заставил себя отвлечься от воспоминаний многолетней давности и опять посмотреть на Мэри.

– Мэри, – сказал он, – я не думал ни о чем, кроме картины. Мне показалось, что с ее появлением я вновь вернулся к жизни после того, как потерял себя после болезни. Я подумал, что должен во что бы то ни стало вернуть эту картину. Я пошел и взял ее.

Он прервался.

– Мэри, я взобрался по этой скале и оказался прямо перед тем парнем, взявшим холст. Увидев, что я приближаюсь, он бросил холст в траву красками вниз и убежал. Когда я поднял холст, на нем не осталось ничего, кроме пятен и полосок в тех местах, которыми он коснулся густой травы.

– Майлз! – вскрикнула она, сжав пальцы на его руке. – Как ужасно!

– Не так уж ужасно, – он заглянул в ее глубокие карие глаза. – Ладно.

Мэри, ты не поняла! Я ВЗОБРАЛСЯ НА ЭТУ СКАЛУ!

Не понимая, она смотрела на него.

– Я знаю, ты уже говорил это, – напомнила она. – И ты, наверное, взобрался достаточно быстро…

– Да, но дело не в этом! Подумай! Я взобрался на скалу… пользуясь только одной рукой. Только одной!

Все еще не понимая, она продолжала смотреть на него.

– Разумеется, – согласилась она. – Да, у тебя только одна рука… внезапно она, сделав быстрый вдох, замолчала.

– Да. Поняла? – Майлзу показалось, что в его голосе прозвучали победные нотки. – Мэри, на такую скалу однорукий просто не может взобраться. Надо держаться одной рукой, пока переставляешь другую, и так далее. Я вернулся на следующий день и попытался опять подняться вверх. И не смог. Не смог даже начать. Скорее всего, я мог, меняя захват, балансировать на ногах.

Он кивнул на вырезки, лежащие перед ней.

– Чтобы забраться, – продолжил он, – мне понадобились сила и быстрота, описанные в этих статьях.

Слегка побледнев, Мэри внимательно смотрела на Майлза.

– Ты не помнишь, как сделал это? – наконец спросила она.

Он покачал головой.

– Это как туман, – ответил он. – Я помню, что захотел взобраться, и помню, что взбирался очень быстро и легко, а потом уже стоял перед парнем, взявшим мою картину. – Майлз замолчал, но Мэри ничего не сказала. – Ты теперь понимаешь, почему я взбесился прошлой ночью? Я думал, ты поняла, к какой цели, не оставляющей ни сил, ни времени на весь остальной мир, я стремлюсь. Я надеялся, что ты поймешь это без слов, до тех пор, пока не увидел, что напрасно ожидаю понимания, не рассказав тебе, что же со мной произошло.

Вытащив свою руку из-под ее притихших пальцев, он ответно стиснул руку девушки.

– Но ты ведь сейчас поняла? Да? – спросил он. – Поняла?

К его удивлению, она внезапно задрожала, и ее лицо стало еще более бледным.

– Мэри! – произнес он. – Ты не поняла…

– Я поняла. Разумеется, Майлз, – ее рука перевернулась, и пальцы переплелись. – Дело не в этом. То, что ты рассказал мне, лишь ухудшает дело.

– Ухудшает? – Майлз пристально посмотрел на нее.

– Я имею в виду, – ее голос задрожал, – эту историю с Солнцем, кораблем и теми двумя, кем бы они ни оказались, посланниками. С самого начала меня мучает предчувствие, что это несет для нас, тебя и меня, что-то ужасное. И сейчас ты рассказываешь мне нечто, что заставляет меня беспокоиться еще сильнее.

– Что же? – спросил он.

– Я не знаю. – Он почувствовал, что по руке Мэри вновь пробежала едва уловимая дрожь. – Что-то, разделяющее нас…

Раздавшийся в зале громкий, взбешенный голос прервал ее. Посмотрев в сторону, Майлз увидел двух мужчин, вошедших и севших у дальней стены. Один из них поставил на стол маленький радиоприемник, и даже на средней громкости каждое слово было хорошо слышно. Майлза охватила ярость.

– Я заставлю их выключить! – сказал он, вставая на ноги. Но Мэри удержала его.

– Не надо, – попросила она. – Сиди. Пожалуйста, сиди, Майлз.

Слушай…

– По телевидению и радиовещанию, – разносил приемник. – Мы передаем прямо из Восточного Кабинета Белого Дома обращение президента Соединенных Штатов… – вслед за словами ведущего послышались музыкальные аккорды «Привет вождю».

Мэри быстро поднялась.

– Майлз, быстрее, – сказала она. – Давай найдем телевизор.

– Мэри… – хрипло начал он, по-прежнему злясь на двух мужчин и радиоприемник. Затем он увидел особую строгость на ее лице и почувствовал, что ее беспокойство смыло гнев.

– Ладно, – согласился он, в свою очередь поднявшись, – если ты так хочешь.

Она выбежала из ресторана, и ему пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать. На улице, остановившись, она нервно огляделась вокруг.

– Где? – спросила она. – Где, Майлз?

– Думаю, а ближайшем баре, – ответил он. Осмотревшись, он заметил через полквартала от них вниз по улице бледно горевший неоновый фиолетовый знак. – Туда.

Они быстро добежали до бара и вошли. Внутри никто не двигался, ни бармены, ни посетители. Все сидели или стояли, напоминая восковые фигуры, внимательно вглядываясь в ближайший телевизор, стоявший высоко на деревянной полке, прикрепленной к дальней стенке бара. С этого выступа выглядывало морщинистое прямоугольное лицо президента Соединенных Штатов.

Майлз прислушался.

– Всем народам всех стран мира, – произнес, прерываясь, неспешный голос с тяжелыми интонациями, которые все слышали десятки раз до этого в других обращениях к стране и миру. – Наши два гостя предоставили нам фильм в связи со своим заявлением. Во-первых, он содержит изображение двух наших друзей из цивилизации, расположенной в центре Галактики.

Прямоугольное лицо исчезло и сменилось неподвижным изображением двух человек в одежде, похожей на серые официальные костюмы, и окруживших их людей в холле. Наверное, в одном из зданий ООН, подумал Майлз.

Радиокомментатор сказал правду. Ничто не отличало этих двоих от людей Земли. Немного длинноватые носы, более темная кожа лиц и несущественный намек на восточный разрез глаз. Другими словами, их можно было встретить на улице любого большого города Земли на востоке или на западе без малейшего подозрения, что они прибыли с какой-то другой планеты.

– Эти джентльмены, – медленно продолжил голос президента, – объяснили представителям народов нашего мира, что наша Галактика, состоящая из миллионов и миллионов звезд, среди которых наше Солнце – ничем не примечательная звездочка почти на самом ее краю, – две фигуры исчезли с экрана и сменились изображением сияющей пылевой спирали, плывущей на фоне темноты, – вскоре столкнется с кочевой межгалактической расой, которая время от времени нападает на такие островки во вселенной, как наша Галактика.

Их цивилизация, представляющая многие миры во многих солнечных системах в центре Галактики, взяла на себя роль лидера в формировании сил обороны, которые встретили бы хищников на краю Галактики и не пропустили бы их дальше. Они сказали, что если не отбить нападение, девяносто процентов живых существ на населенных планетам будет пленено и пойдет в пищу этой варварской и жестокой цивилизации. Потому что только голод гонит эти полчища. Они, поколение за поколением, кочуют от одной Галактики к другой в нескончаемых поисках добычи.

Внезапно экран телевизора заполнило изображение существа, похожего на прямостоящую белошерстную ласку, с верхними конечностями, напоминающими руки. Ростом существо доходило до плеча человека, чей серый контур виднелся за ним.

– Так выглядит, – произнес лишенный интонации голос президента, – со слов наших гостей, этот хищник. Он рождается, живет и умирает в космосе, в своем корабле. Его единственная цель – выжить, в первую очередь – как расе, и потом уже – как личности. Их невозможно сосчитать. Даже число кораблей, в которых они живут, во много раз превосходит миллион. Они выдержат любые потери, если после этого смогут пробиться к такой кормушке, как наша Галактика. Благодаря любезности наших гостей мы можем увидеть, как выглядит флот захватчиков. Их назвали «Серебряной Ордой».

На экране телевизора появилась очередная картинка.

– Это один из их кораблей, – послышался голос президента.

Появилось изображение веретенообразного корпуса из полированного металла. Рядом с ним силуэт человека уменьшился до размера карлика, стоящего возле грейдера.

– Это – разведывательный корабль, самый маленький у них. Экипаж состоит из одной семьи, обычно включающей в себя три-четыре взрослые особи и столько же детенышей.

Изображение корабля уменьшилось почти до точки, и за ним почти во весь экран появился большой круглый шар.

– А это – их самый большой корабль, – сказал президент. – Внутри может разместиться население маленького города, несколько тысяч существ, взрослых и детей, с запасами пищи, и по крайней мере одно предприятие со всеми необходимыми складами.

Голос президента поднялся и стало понятно, что наступила кульминационная часть выступления.

– Наши гости сказали нам следующее, – продолжил он. – Защита Галактики – наш общий долг. Поэтому присоединиться к ним – долг землян. Их предложение для нас в высшей степени необычно, – голос президента прервался, и затем он продолжил более уверенно:

– Они рассказали, что оружие, с которым оборонительные силы нашей Галактики встретят Орду, неизвестно земной науке. Количество людей, которых мы можем послать, ограничено. Из-за нашего относительно низкого уровня информированности об этих нематериальных силах. Мы можем послать только одного человека. Он уже выбран нашими друзьями, как наиболее подходящий по уровню врожденных возможностей и способностей. Вскоре они доставят его к себе и тестами выявят, как лучше всего использовать его таланты. Затем он облетит Землю и, так сказать, установит со всеми нами внутреннюю связь. Гости сравнили этот процесс с зарядкой автомобильного аккумулятора, когда присоединяешь электроды к источнику электричества. После такой «подзарядки» тот из нас, кто будет «источником», где-то в глубине души сможет осязать все, что произойдет с ним на линии фронта, куда его доставят. И из этой связи он будет черпать нематериальную силу, которая и позволит ему управлять своим необычным оружием во время сражения с Ордой.

На экране опять появилось лицо президента. Он молчал, и Майлзу, впрочем, как и любому другому, находившемуся в баре, показалось, что взгляд старика остановился именно на нем.

– На данный момент – это все наши новости, – медленно закончил президент. – Народ Америки и всего мира! Мы будем информировать вас по мере поступления новых сообщений. Тем не менее, попав в эту невероятную и трудно объяснимую ситуацию, хотя и не по собственной воле, позвольте мне попросить вас всех вернуться к своим обычным делам и проявить терпение. В ближайшие часы или дни будущее станет более понятным для всех. Бог благословит вас, и до свидания.

Его лицо исчезло с экрана. После серого мерцания в телевизоре появилось лицо телеведущего.

– Перед вами, – спокойно произнес он, – выступал президент Соединенных Штатов…

Люди вернулись к жизни и работе, постепенно заполнив комнату гомоном.

Майлз повернулся к Мэри и увидел ее – с бледным как мел лицом и по-прежнему вглядывающуюся в экран.

– Пошли, – сказал Майлз. – Давай выйдем.

Чтобы вывести Мэри из транса, овладевшего ею, ему пришлось взять ее за руку. Майлз прикоснулся, девушка вздрогнула и словно очнулась. Покорно повернувшись, она вышла за ним на залитую красным светом улицу.

Там Мэри прижалась к нему, будто ее совсем покинули силы. Поддерживая Мэри, Майлз обнял девушку и озабоченно огляделся. Через два квартала в их направлении двигалось одинокое такси. Майлз свистнул, и такси, развернувшись, остановилось перед ними.

Он наклонился, чтобы открыть дверцу, и тут увидел, что, кроме водителя, впереди сидел человек в голубом костюме, а на заднем сиденье еще один. Майлз застыл, дверца осталась наполовину открытой.

– Все нормально, – произнес мужчина сзади. – Вы – Майлз Вандер.

Правильно? А это, наверное, мисс Буртель?

Он полез во внутренний карман пиджака и раскрыл кожаный бумажник.

Майлз увидел карточку в пластиковом футляре, с фотографией и несколькими изящными строчками под ней.

– Министерство финансов, – сказал мужчина. – Садитесь к нам в машину, мистер Вандер. Мы подвезем мисс Буртель.

Майлз внимательно его осмотрел.

– Садитесь, пожалуйста, – произнес мужчина на переднем сиденье, и тон его голоса делал слова более похожими на команду, чем на приглашение. Нам сказали, что мы найдем вас Здесь. Нельзя терять ни секунды.

Мэри еще сильнее прижалась к нему. Майлза охватило беспокойство.

– Хорошо, – внезапно согласился он. Майлз помог посадить Мэри рядом с сидящим сзади человеком и затем сел сам, захлопнул дверцу.

– Езжайте побыстрее… – начал он, но мужчина, сидящий впереди, быстро прервал его.

– Все нормально. Мы сами знаем, что делать в данной ситуации, сказал он и сел, свесив одну руку через кресло, полуобернувшись так, чтобы смотреть прямо в лицо Майлзу. – Взгляните на нее.

Встревоженный Майлз резко повернулся и осмотрел Мэри. Она сидела не двигаясь и прислонившись к нему, закрыв глаза, глубоко и ровно дыша.

– Не беспокойтесь, – сказал мужчина с переднего сиденья. – Она просто спит. Наши гости, двое с корабля, поставили условие, чтобы она не видела нашей встречи. Мы доставим ее в университетскую больницу, где о ней позаботятся в течение часа или двух, пока она не проснется. Проснувшись, она уже не будет беспокоиться о том, что с вами случилось.

Майлз внимательно посмотрел на него.

– Ради чего все это? – вспыхнул он.

– Я понимаю ваше недоумение, – ответил мужчина, сидящий впереди.

Такси тут же рвануло вперед и помчалось вниз по улице по направлению к далекому университету. – Мы немедленно отвезем вас в аэропорт, откуда в Вашингтон взлетит военный самолет. Вы – тот человек, которого два пришельца с космического корабля, гости из центра Галактики, выбрали представителем нашей планеты для защиты Галактики от Серебряной Орды. Все, что мы сделали, – ваши поиски и усыпление мисс Буртель, – сделано по их просьбе.

Глава 4

Майлз проделал путь, который скорее походил на ночной кошмар… Из университетской больницы, где они оставили спящую Мэри, его доставили в аэропорт и самолетом – в Вашингтон; потом на голубом дипломатическом «седане» – к большому зданию, в котором он едва узнал Пентагон. Дальше по коридорам с множеством комнат, которые напоминали отель. В итоге после ненужной суеты и спешки, он был усажен в кресло одной из комнат, и ему оставалось лишь ждать.

Двое, отыскавших его в Миннеаполисе и доставивших сюда, оставались рядом с ним до обеда. Сервировочные столики с бряцающими пустыми тарелками и грязным серебром тянулись вереницей, весь вечер они, приглушив по требованию Майлза звук, смотрели по телевизору бесконечный парад ведущих.

Сам Майлз, исследовав комнату, задав несколько вопросов и получив от своей охраны ничего не значащие ответы, в конце концов уселся скоротать время с карандашом и блокнотом в руках, рисуя своих стражей. За этим занятием, не слыша бормотания телевизора, он отвлекся и позабыл о времени, когда раздался стук, и один из охранников встал, чтобы открыть дверь. Секунду спустя Майлз понял, что тот стоит возле него и ждет, когда молодой человек оторвется от рисования. Майлз поднял голову.

– Пришел президент, – сообщил охранник.

Майлз помедлил, потом, убрав блокнот, резво вскочил на ноги. Он увидел, что дверь в комнату позади охранника открыта, услышал приближающиеся шаги по полированному полу коридора, все ближе и ближе.

Мгновение спустя в комнату вошел человек, которого Майлз видел утром по телевизору.

«Живьем» президент не казался таким высоким, как на экране, он был не выше Майлза. Тем не менее вблизи он выглядел моложе, чем на фотографиях и по телевидению. Он подал Майлзу руку с большой теплотой усталого и обеспокоенного человека, который только несколько мгновений в день может оставаться самим собой: человеком и личностью.

Он положил руку на плечо Майлзу и подвел его к окну, выходившему на узенькую полоску травы, по-видимому служившую искусственным двориком под застекленной крышей. Двое, находившиеся с Майлзом, и остальные, вошедшие с президентом, выскользнули за дверь, оставив их одних.

– Это честь… – произнес президент. Он остался стоять, держа руку на плече Майлза, и его голос – наверное, сказывался возраст – звучал глубоко и хрипло. – Это честь, что они выбрали именно американца. Я хотел сказать вам это лично.

– Спасибо… мистер президент, – ответил Майлз, споткнувшись на непривычном звании. Вопреки требованиям хорошего тона он не выдержал и взорвался:

– Но я не знаю, почему они захотели взять именно меня! Почему я?

Рука пожилого мужчины похлопала его по плечу, немного неуклюже и даже озадаченно.

– И я не знаю, – пробормотал президент. – Никто не знает.

– Но… – Майлз остановился, а затем подался вперед. – Мы знаем только то, что они нам рассказали. Откуда мы знаем, что сказанное ими правда?

Президентская рука снова с сочувствием похлопала его по плечу.

– Мы не знаем, – согласился президент, глядя на траву искусственного дворика. – Вот в чем дело. Мы не знаем. Но их корабль – это нечто… нечто не правдоподобное. Он подтверждает их рассказ. И кроме того, они хотят только…

Он прервался, посмотрев на Майлза, и виновато улыбнулся.

Майлз почувствовал внезапный холод внутри…

– Вы имеете в виду, – медленно спросил он, – что готовы поверить им только из-за того, что они требуют всего одного человека? Потому что они хотят только меня?

– Именно так, – согласился президент. Сейчас он уже не похлопывал Майлза и смотрел ему прямо в глаза. – Они не требуют ничего, кроме одного человека. И они предъявили нам, главам государств, весьма достоверные доказательства того, что Орда несколько миллионов лет назад смерчем пронеслась по нашей Галактике. Мы увидели мертвое тело одной твари из Орды, разумеется, законсервированное. Мы увидели образцы оружия и инструментов Орды. Естественно, это может оказаться подделкой, просто для того, чтобы провести нас. Но, Майлз… – он сделал паузу, по-прежнему не сводя глаз с юноши, – нам ничего не остается делать, как допустить, что они говорят правду.

Майлз открыл рот, чтобы возразить, но затем опять беспомощно закрыл его.

Он только и смог выдавить из себя:

– Но, если они лгут…

Президент выпрямился и вновь положил руку на плечо Майлза. Изящное движение, которым президент заменил обряд посвящения Майлза в рыцари.

– Разумеется, – медленно произнес он, – может статься, что… ваши обязанности будут даже шире.

Они стояли лицом друг к другу. Внезапно Майлз понял, в чем заключалось то главное, что этот человек хотел передать ему лично. Даже невысказанное вслух, это стало для него совершенно понятным. И все же Майлз почувствовал необъяснимое, неистовое, похожее на зуд желание высказаться напрямик, расставить все по местам.

– Вы имеете в виду, что если получится так, что они захотят втянуть меня в нечто, несущее опасность людям, оставшимся здесь, – сказал он, – то не хотите, чтобы я принимал в этом участие? Да?

Президент не ответил. Он продолжал смотреть на Майлза и держать его за плечо, будто давал ему некое особое поручение.

– Вы имеете в виду, – уже громче переспросил Майлз, – что если сложится так, что во мне будет заключена опасность для… человеческой расы, то мне надо уничтожить самого себя? Да?

Президент вздохнул, и его рука упала с плеча Майлза. Он отвернулся, продолжая смотреть на траву во дворике.

– На ваше собственное усмотрение, – сказал он Майлзу.

Майлз почувствовал себя оторванным ото всего. Леденящее чувство. Он никогда не казался себе таким одиноким. Слова президента схватили его и перенесли далеко-далеко, в изолированный от всего человечества маяк, в уединенный сторожевой пост, отрезанный от остального мира. Он тоже повернулся и посмотрел на узкую полоску травы. Неожиданно она показалась ему самой зеленой и самой прекрасной. За всю свою жизнь он не видел такой травы… Она была бесценна.

– Майлз, – услышал он.

Он поднял голову и, обернувшись, увидел, что президент опять стоит к нему лицом, протягивая руку.

– Удачи, Майлз, – пожелал президент.

– Спасибо, – Майлз машинально протянул ему руку. Они пожали руки, президент развернулся, пересек комнату и вышел в дверь, оставив ее открытой. Два агента, «открывшие» Майлза, вернулись, плотно закрыв за собой дверь. Не произнеся ни слова, они опять сели перед телевизором, включили его, и Майлз услышал негромкий шум.

Ничего не видя, он повернулся и, прикрыв за собой дверь, прошел в одну из двух спален. Он лег на спину, уставясь в белый потолок.

Проснулся Майлз неожиданно и, проснувшись, подумал, что все его переживания перенеслись в сон. Около кровати рядом с ним стояли две фигуры, показавшиеся ему смутно знакомыми, хотя он и не мог вспомнить, где же видел их раньше. Он медленно припоминал. Этих двоих в тех же самых деловых костюмах показывали по телевидению, когда он и Мэри смотрели в баре выступление президента. Следовательно, рядом стояли двое инопланетян, прибывших с огромного корабля, зависшего над Землей, и окрасившие Солнце в красное, чтобы привлечь внимание всех людей к своему появлению.

Рефлекс, который заставляет животное вскакивать со сна на ноги, заставил Майлза быстро подняться. Он встал прямо между двумя пришельцами, смотревшими прямо на него. Вблизи черты и цвет их лиц или их внешность не выглядели менее человеческими. Но на таком близком расстоянии Майлзу показалось, что он чувствует, как они испускают некое излучение, слишком тихое, слишком сложное, чтобы являться человеческим. И глаза, застывшие на нем, все же не принадлежали людям. Полностью отсутствующий взгляд человека, наблюдающего с высокого плато за джунглями, где живут дикие звери.

– Майлз, – сказал тот, что слева и чуть пониже ростом. Он говорил баритоном: твердо, без эмоций, спокойно и без малейшего иностранного акцента. – Вы готовы идти с нами?

Все еще не придя в себя после сна, с нервами, взвинченными инстинктом, выдернувшим его из сна, у Майлза вырвалось нечто, что, поразмыслив, он бы, наверное, не сказал:

– У меня есть выбор?

Двое внимательно посмотрели на него.

– Разумеется, у вас есть выбор, – уверенно ответил тот, что ниже. От вас будет мало проку, как для вашего мира, так и для нас, если вы сами не захотите помочь нам.

Майлз рассмеялся. Безо всякого умысла он засмеялся тяжелым, хриплым смехом. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться.

– Хочу ли я? – переспросил он, ощутив, как вопреки собственному желанию начинает злиться. – Разумеется, я не хочу. Вчера я жил своей жизнью, планировал свое будущее. Сейчас Солнце стало красным, а я, кажется, оказался не там, где надо, и совершаю невероятные поступки, вместо того чтобы осуществлять запланированное на пять лет вперед! И вы еще спрашиваете, ХОЧУ ЛИ Я!

Он всматривался в них, вовремя справившись с зарождавшимся у него в горле смехом. Они не отвечали.

– Ну? – поинтересовался он. – Почему я должен хотеть?

– Чтобы помочь выжить своей расе, – спокойно ответил более низкий. Это – единственная стоящая причина. Если ты этого не хочешь, тогда мы зря теряем здесь время, а оно – бесценно.

Он замолчал и посмотрел на Майлза. На этот раз уже Майлз почувствовал, что они ждут от него ответа. Но он не знал, что сказать.

– Если вы не хотите стать представителем вашей цивилизации в битве с Ордой, – будто растолковывая, медленно и отчетливо произнес невысокий, то должны сказать нам об этом сейчас, и мы уйдем.

Майлз не сводил с него глаз.

– Вы имеете в виду, – глаза Майлза сузились, – что не найдете никого другого?

– Больше не из кого выбирать, – ответил невысокий. – Нет больше никого, кто стоил бы нашего времени, потраченного на него. Если вы не хотите, то мы уйдем.

– Подождите, – сказал Майлз, вслед развернувшимся пришельцам. Они остановились и повернули обратно. – Я не сказал, что не хочу. Дело в том, что я ничего не понимаю во всем этом. Неужели нельзя сначала все мне объяснить?

– Разумеется, можно, – неожиданно ответил высокий. – Спрашивайте у меня все, что вас интересует.

– Хорошо, – согласился Майлз. – Что и как отличает меня от любого другого в этом мире, что заставило вас выбрать именно меня?

– Ты можешь установить внутреннюю связь с людьми твоего мира, ответил невысокий, – и это самое ценное, чем в данный момент обладает все живое на этой планете.

– Понимаете, мы не можем утверждать, – вставил высокий, – что в настоящий момент вы владеете этой способностью. Мы имеем в виду, что вы обладаете этим качеством, этим потенциалом. С нашей помощью этот потенциал можно развить до того уровня, которого ваша раса в обычных условиях не достигнет в течение многих поколений.

– Представитель вашей цивилизации, сражаясь против Орды, должен наладить внутреннюю связь, – объяснил невысокий. – Потому что вам понадобятся источники… – он прервался, а затем продолжил:

– Того, чем они, каждый в отдельности, обладают только в малых количествах. Вы должны объединить эти маленькие частички в себе в нечто достаточно большое, чтобы суметь эффективно управлять оружием, которое мы вам дадим для борьбы с Ордой.

Он замолчал. На мгновение от обрушившейся информации у Майлза все смешалось в голове. Все звучало достаточно убедительно, но он продолжал упорствовать.

– Откуда мне знать, что все это делается во благо человечеству? спросил он. – Откуда мне знать, может быть, нам вообще не грозит опасность, а вы для своих целей нуждаетесь во мне и в том, что есть у каждого из нас в маленьких количествах?

Они смотрели на него, не меняя выражения лиц.

– Здесь вы должны поверить нам на слово, – тихо сказал более высокий.

– Тогда скажите мне одно, – с вызывающим видом спросил Майлз. – Вы в самом деле похожи на людей?

– Нет, – ответил невысокий, и слово, казалось, эхом прокатилось по комнате. – Мы носим эту внешнюю оболочку так, как вы носите одежду.

– Я хочу увидеть, как вы выглядите на самом деле, – попросил Майлз.

– Нет, – отказал тот, что пониже ростом. – Вам не понравится то, что вы увидите, если мы предстанем перед вами в своем настоящем обличье.

– Не беспокойтесь, – поспешил уверить их Майлз. Он нахмурился. – Я художник. Я привык смотреть на вещи объективно. Уверяю вас, что, как бы вы ни выглядели, это меня не особо взволнует.

– Нет, – так же твердо повторил невысокий. – Вы думаете, что это вас не тронет. Но это не так. И ваша эмоциональная реакция, верите вы в это или нет, отразится на нашей совместной работе против Орды.

– Прекрасно! – недовольно согласился Майлз. – Я вам верю! Но вы не доверяете мне!

– Это ваше дело, – сказал высокий. – Если вы внесете свой вклад в защиту Галактики, то попадете под защиту всех сил обороны. Но ваш вклад небольшой. В цивилизации, откуда мы пришли, такие, как я и мой друг, могут управлять неимоверно более мощным оружием, чем то, которое будет вручено вам. Короче говоря, один наш человек обладает боевыми способностями, в несколько раз превышающими потенциал населения всей вашей планеты. Поэтому присоединитесь вы к нам или нет, это не так уж важно. Ваша помощь потребуется, когда во время сражения с Ордой на чашу весов будет доложено все, чтобы склонить ее в нашу пользу. Но все-таки она очень мала, какое бы значение вы ей ни придавали.

– Короче, – вставил более низенький, – в ваших глазах, вы – один из защитников, как и я сам, который должен сражаться против Орды. Для себя, вы – это несколько миллиардов ваших соотечественников. Выбор за вами.

– Если мы – маленькая изолированная цивилизация вдалеке от других, поинтересовался Майлз с тяжелым чувством, подозревая, что хватается за соломинку, – не имеющая большого значения, зачем Орде нас вообще трогать?