Текст книги "Тайны, известные уже четверым"
Автор книги: Gor Alex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Глава 3. Вертикальное выражение горизонтального желания
Свадьба настоящей вейлы! Наконец, около пятнадцати часов, то есть к трем часам пополудни, все стали занимать места по боевому расписанию. Всё, что Джинни успела обдумать к началу свадебной церемонии, понемногу выветрилось из хорошенькой рыжей головки или перешло в долговременную память. Красота волшебного бракосочетания заставит, кого угодно, забыть какие-то жуткие и страшные крестражи и способы их уничтожения.
Не смотря на озабоченность Гарри сбором информации о Альбусе Дамблдоре, тем не менее, он не смог ускользнуть из цепких ладошек Джинни и Гермионы и ему пришлось танцевать не только быстрые танцы в составе их безбашенной компании, но и танцевать пикантные медленные танцы. Ведь танец – это страстное вертикальное выражение безумного горизонтального желания. Гарри раньше не любил танцы. Но тут полностью вошёл во вкус сладостных прикосновений, касаний и объятий. Но и во время приятных танцевальных па, очень даже вполне, можно говорить и о делах насущных. Проблемах предстоящей войны и поиска.
Гарри под красивую музыку танцевал медленный танец с Джинни, с удовольствием отмечая про себя, что это их уже второй в жизни медленный танец. Тот, первый, на вечеринке Слизнорта очень понравился и, пожалуй, запомнился на всю оставшуюся жизнь. Джиневра не только не пыталась держать приличную дистанцию, а наоборот, всячески ему в этом потворствуя, как змея, не только прижималась к его телу, но и дай ей волю – вообще задушит его в объятиях. Это было тяжелое испытание. Его личный Жезл Судьбы здраво реагировал на создавшуюся ситуацию, а рыженькая, или не замечала, или делала вид, что так оно и должно быть. Даже когда они заходили в слабо освящённый уголок танцевального зала, и его рука слегка сползала по направлению к её высокой заднице, она только мило ему улыбалась. Особенно заводило Гарри прикосновение её стройных бёдер к его бёдрам, взаимно скользящих друг о друга при движениях танца под брюками, вступившими в интимный контакт со струящемся шёлком её золотистого платья подружки невесты. Особенно пикантно выглядел в этот момент, слегка сопящий Рон, танцующий с Гермионой, и явно ревностно следящий за парочкой рядом. Джинни и Гермиона явно перемигивались, но мальчикам это было не видно, так как хитрые мордочки подружек в тот момент касались виска и щеки возлюбленных. А при близком контакте чувствовалось не только нежное дыхание, запах духов, и жар, исходящий от бархатной и свежей кожи партнёрши, но и напряжение её мимических мышц. Напряжение милой улыбки на прекрасном личике. Так что, наши девочки общались языком жестов, улыбок и перемигиваний постоянно.
– Ты почти уже научился танцевать, на ноги не наступаешь, молодец, со времени последнего танца, ты, явно прогрессируешь… – шептала Джинни.
– Опять соскучилась по Невиллу? Я хорошо помню, как он тогда топтался на твоих ножках на Рождественском балу… – отвечал ей Гарри.
– Ты же тогда танцевал с Парвати, а глазом постоянно косил на Чжоу с Седриком…
– А ты всё замечаешь. Я и за тобой немного присматривал, ты в тот год просто невероятно расцвела…
– Мелкий врунишка. Я три года терпеливо наблюдала твой роман с Чжоу Чанг, бедный ты мой…
– Не надо меня жалеть…
– Я бы очень хотела, чтобы этот танец не кончался никогда…
– Так не бывает. Нам надо уходить. Сегодня вечером, ночью…
– Гарри, у меня одна просьба, только одна, останьтесь еще на одну ночь, только одну. Уйдёте утром…
– Джинни, я…
– Я приготовлю завтрак… в постель…
– Джинни, что ты со мной делаешь? Милая… я не смогу… тогда… уйти… никогда…
– Так возьми меня с собой! Хотя прости… нет… это так… сорвалось…
– Мы не можем, ты…
– Гарри, я все знаю… то есть, я хочу сказать, я знаю почему я не могу идти с вами… моё место в Хогвартсе. Я знаю, что мне надо делать… меч…
– Джинни, меч у Макгонагалл…
– А ты уверен, что он всегда будет у Минервы?
Гарри крепко задумался. Его тщетные попытки оградить возлюбленную от всего этого потерпели полный крах. Она не остановится. И отговаривать такую упрямую и целеустремлённую девушку от того, что она явно задумала, бесполезно. Надо попытаться сменить тактику, попытаться её отвлечь. Чем угодно.
– Джинни, послушай меня, я не могу взять тебя с собой не из-за дурацкого и неточного Надзора, не из-за твоих пятнадцати лет, не из-за мнения твоей мамы. Не это главная причина. Главное в том, что я просто не смогу одновременно защищать тебя и одновременно решать задачу Дамблдора. Не смогу охранять тебя, я… не смогу…
– А Гермиона? Её охранять ты не будешь? Чёрт с ней? Сама вызвалась?
– Ты бьешь ниже пояса. Тебе должно быть стыдно. У Гермионы есть Рон…
– Я все понимаю, Гарри, прости, просто… вернись живым, вместе с братом и… сестрой…
– Джин, я сделаю всё, что в моих силах, Рон и Гермиона очень дороги мне, но я не звал их, не просил, я хотел всё сделать сам, один, но они сами настояли, я не смог убедить их…
– А как ты думаешь, Гарри, зачем тогда вообще нужны друзья?
– Джинни! Ты мой лучший друг, как Гермиона и Рон…
– Нет Гарри, я всего лишь твоя любовь. Все эти годы мы были просто хорошими знакомыми и не больше, твои настоящие близкие друзья – Рон и Гермиона. Я как-то сразу из хороших знакомых стала твоей возлюбленной, как-то очень быстро миновав стадию близкой дружбы…
– Джинни, милая, что ты говоришь! Да ты никак опять ревнуешь к нашей дружбе? Рон – мой лучший друг с первого дня в Хогвартсе. А ты – самая первая девочка из Волшебного Мира, которую я вообще увидел, ну пристально рассматривал. Из купе поезда. Успокойся. И Гермиона для меня просто очень близкая хорошая подруга, ну, скажем, любимая старшая сестра. Я люблю её как сестру. С ней не повеселишься, всё книги да библиотека…
– К Гермионе я не ревную. Так я тебе нужна именно для веселья?
Гарри чуть не споткнулся в очередном танцевальном движении. Джинни даже помогла ему удержать равновесие, не отводя пристального взгляда от его раскрасневшегося лица.
– Джинни, родная, ты всё, кем я живу, ты всё, кем я дышу, ты любовь всей моей жизни…
– Не всей…
– Ах, так! Будешь снова цепляться к словам?
– Всю жизнь, сколько ещё нам отведено часов, минут, секунд, буду…
Они поцеловались. Но тут, кто-то грубо пихнул Гарри под руку, и они быстро отклеились друг от друга.
– Барни, кузен, ты что, совсем с ума сошел, целовать двоюродную сестру! – возмущённо громко зарычал красный до корней волос Рон.
Но помощь пришла как всегда очень вовремя. Гермиона решительно оттолкнула Рона, схватила Гарри за руку с возгласом – «Позвольте!» и утащила партнёра от Джинни. А Джиневра быстро перехватила Рона за занесённую для толчка руку и потянула брата в сторону, таким образом, завершив обмен партнёрами и партнёршами.
Гарри не успел продолжить танец с Гермионой, как музыка смолкла и он, галантно взяв подругу под руку, повёл к столику, где они вчетвером оставили свои бокалы со сливочным пивом. Пока Гермиона, сняв туфли, растирала затёкшую ножку, Джинни решительно уселась между Гарри и Роном и принялась комментировать то, что Фред и Джордж вытворяли с Анной и Марией на ближайших скамейках в зарослях кустарника. Так что, сопящему и красному Рону, пришлось слушать милую болтовню сестры, правда, искоса пытаясь поглядывать на Гарри.
Гарри, делал вид, что очень увлечён подробным рассказом Джинни, с удовольствием смеясь вместе с ней. Гермиона немного посмеялась вместе с ними и тут же спросила Гарри, но так, чтобы Рон это услышал:
– О чём это ты говорил с Виктором? Он тебя не узнал?
– О нет, он меня, конечно, не узнал, но разговор зашёл о знаке в книжке сказок. Он считает, что это личный знак Грин-де-Вальда.
– Это тот, которого победил Дамблдор? – уточнила Джинни.
– Он самый. Виктор мне сказал, что этот знак высечен на стене в Дурмстранге, тёмный знак. Удалить никак не могут… – ответил Гарри, абсолютно не удивившись познаниям Джиневры.
– Что ещё интересовало Викки? – ухмыльнулся Рон.
– Когда я ему сообщил, что ты встречаешься с Гермионой, он сразу же положил глаз, причём не на Анну или Марию, кстати, а на… угадай на кого?
– На кого?
– На Джинни, гад! Пришлось сказать, что у неё есть страшный и здоровый ревнивый поклонник…
– То-то он на тебя и Джинни косится постоянно…
– Нет, на меня и на Джинни косишься в основном ты…
– Если вас не остановить, то вы… вы…
– Что мы? Кто мы? Если Джинни повалит меня на спинку и оседлает на танцевальном покрытии, продолжив ритуал прощания с Избранным героем, я торжественно обещаю, что сделаю ей грозное замечание…
– Ты меня достал! Я тебя сейчас прибью! – зашипел Рон.
– Гарри! Притормози! – хором возмущённо воскликнули Гермиона и Джинни.
– Нет, ты посмотри, однако эти тоже спелись, – съязвил Рон им в ответ.
– Заметь, спелись, дорогой братец, и даже Гарри воспитываем вместе, – улыбнулась Джинни, разряжая обстановку.
– Ладно вам, у Виктора дома есть невеста, он просто хотел поговорить, и я с ним поговорю, может и во время танца, белого, медленного, – с вызовом произнесла Гермиона. – Кончай сопеть Рон. Надо кое-что выяснить. И ты Гарри, не рассказывай всем, что я с кем-то встречаюсь. Это моё личное дело!
Гарри слегка опешил. Джинни слегка пожала плечами, говоря, что она, по-видимому, права. А вот лицо Рона выражало полное удовлетворение полученной Гарри от Гермионы взбучкой.
Снова заиграла музыка, Гермиона поднялась с места, но вместо того, чтобы идти к Виктору и исполнять озвученную угрозу, она решительно взяла за руку Гарри и потащила на очередной медленный танец. Джинни встала тоже, но и Рон не стал ждать особого приглашения и пошёл танцевать с сестрой.
– Гарри, оставим сцены ревности и разборки на потом. Что Виктор сказал тебе про знак Грин-де-Вальда? – спросила Гермиона.
– Он только сказал, что это очень тёмный знак, его высек Грин-де-Вальд, когда учился в Дурмстранге, или когда набирал сторонников. Виктор видел его каждый день, проходя мимо. Его не могут убрать. Хотя, по-видимому, руководство школой это делать особо и не пытается. Крам ненавидит Грин-де-Вальда. Он убил его деда…
– Я видела, как Виктор крупно повздорил с Ксенофилиусом…
– Да, он мне сказал, что на шее Лавгуда эмблема на золотой цепи, с этим знаком, и он никогда не подал бы ему руки…
– Может, они не знают его точного смысла?
– Не знаю…
– А ты не соврал, что Виктор так меня и Джинни оценил…
– Да, он сказал, какой смысл, быть всемирно известным игроком в квиддич, если всех красивых девушек уже разобрали?
Гермиона широко улыбнулась и слегка сократила дистанцию приличия между ними. Гарри, наконец, ощутил её стройное и гибкое тело. Да, Джинни, конечно же, стройна и изящна, ведь всё-таки тело тренированного ловца. Рыжая просто сводит его с ума. Но и Гермиона тоже ничего. А какой милый запах духов! Что-то неуловимо нежное, с оттенками мускуса и розмарина. Он глубже вдохнул её запах. Его щека приблизилась к её горячей щеке…
Но тут его близорукий взгляд сфокусировался на двух лицах, смотрящих на них со стороны – разъяренное лицо Рона и пытающаяся сдержать смех, то ли наблюдая реакцию брата, то ли следя за возлюбленным и его (её) любимой сестрой, лицо раскрасневшейся Джинни.
Гарри слегка увеличил дистанцию со своей партнёршей. Гермиона сразу повернула голову в сторону Рона и Джинни, быстро показав им язык. Джинни принялась тихо хохотать, положив свою хорошенькую рыжую головку на плечо брату. А Рон решив, что его просто очередной раз специально злят – тряхнул своей рыжей шевелюрой, как бы говоря, что вот я до вас, гады, доберусь.
– Гермиона?
– Что, Гарри?
– Как получилось, что за эти годы, ну, между нами… ничего…
– Не проскочила искра?
– Почему, когда я освободился, от Чжоу… появилась Джинни…
– Ты жалеешь о том, что любишь Джинни? Ты с ума сошел!
– Нет, я очень счастлив, был счастлив…
– А сейчас? Ты идиот! Вы такая замечательная пара! Ты – придурок!
– Я знаю… и всё же…
– Гарри! Неужели Чжоу все эти годы мешала тебе обратить на меня своё внимание? Милый младший братец, это химия, как говорит это дикое и брутальное животное по имени Рон. И в этом он прав. Лаванда повела его как телёнка на верёвке, или как быка за кольцо в носу. Но он сам во всём разобрался. Хотя, как видишь, перерыв соблюдает, как и договорились… в отличие от ваших милых акробатических этюдов на зелёной лужайке…
– Простите нас. Я не смог сдержаться. Но как Рон ревнует! К тебе! И теперь почему-то и к Джинни! Уже не знаю, как его не злить…
– Гарри, извини, я искренне люблю это необузданное рыжее чудовище, которое опять строит нам рожи, из-за плеча рыженькой. А рожи строит – а ля Синяя борода. Блин – Рыжая борода! И посмотри, какое удовольствие получает Джинни, наблюдая за его реакцией на наш танец. Она абсолютно меня к тебе не ревнует…
– Джинни нам верит, обоим. А Рон – буйный собственник…
– Тут я с тобой полностью согласна…
– И всё-таки, я кажется, к тебе не совсем равнодушен…
– Гарри, ты вгоняешь меня в краску… твой поезд давно ушёл…
– А ты вся горишь…
– Не надейся, это не от твоей братской любви, а от пикантности всего происходящего. Это случайно не рукоятка твоей волшебной палочки торчит из твоих штанов, или ты просто очень мне рад…
Гарри резко отскочил от бёдер Гермионы, заняв приличное положение в танце. Джинни чуть не затряслась от приступа хохота. Насильно поворачивая Рона в противоположную сторону, и как только можно, отвлекая от происходящего.
Танец закончился. Гарри и Рон поклонились и галантно проводили своих дам к их общему, на четверых, столику. Девушки уселись, сразу же мило переглянулись и одновременно громко засмеялись.
– Гарри, Рон, нам пора в дамскую комнату, – хохотала Джинни, таща за собой Гермиону на выход из танцевального зала.
– Я флоббер-червь, если им не потребовалось срочно перемыть нам косточки, – уже более миролюбиво улыбнулся Рон.
– Согласен. Извини Рон, мы говорили о делах, но, увидев твою ревнивую рожу, просто не могли не позлить тебя…
– Тебе не говорили, что быка нельзя бесить…
– Я абсолютно уверен, что Джинни быстро бы нашла кольцо в его носу…
– Так о чём, ты говорил с Крамом?
– Я думаю, их школа Волан-де-Морта не поддержит. Их Тёмный Лорд, Грин-де-Вальд, в своё время наворотил дел. Во всех семьях есть погибшие. И какой-то тёмный знак. Нет, он говорил искренне…
– Надеюсь…
– Я слышал голос Элфиаса Дожа, автора некролога Альбуса Дамблдора. Мне придётся раскрыть ему себя. Надо поговорить. Кое-что выяснить.
– Успехов. А я пойду, пообщаюсь с Полумной. Удачи!
Джинни и Гермиона сидели вдвоём на скамейке, укрытой от посторонних глаз. Им требовалось время для продолжения серьёзного разговора. Минуту назад перед ними мелькнул Фред или Джордж, в темноте уши не видно, тащивший за собой верещавшую вейлу Анну или её близнеца Марию. Аналогичная путаница, но цели близнецов были абсолютно ясны и примерно одинаковы. Смешанная парочка близнецов с хохотом извинилась и сразу же испарилась в поисках других свободных зарослей.
– Итак, повторим задачи, которые предстоит решить в Хогвартсе, – начала разговор Гермиона, проводив взглядом влюблённых.
– Первая задача – восстановить Отряд Дамблдора. Организовать управление, связь и взаимодействие. Вторая – достать меч, взять его под контроль, если возможно – сделать копию, её оставить в кабинете директора, а подлинник хранить в Выручай-комнате. Третья – открыть Тайную комнату и достать пару клыков из пасти почившего василиска. Возможно, один клык валяется в кабинете директора. Рядом с мечом. Поддерживать контакт с Добби. Ждать вашего возвращения. Сильно не рисковать. Я ничего не упустила? – ответила и одновременно уточнила свой ответ Джинни.
– Нет, все правильно, но внимание к деталям – основа всякого планирования, как говорил Слизнорт, – назидательно произнесла Грейнджер.
– Как открыть горгулью? Я так поняла, что без знания пароля это не возможно. Окно в кабинет, случайно не слабое место? Ведь ты применила Акцио, когда доставала из кабинета Дамблдора книги о крестражах.
– Джинни, мне кажется, Дамблдор это предвидел, всё оказалось просто. Слишком просто.
– Тогда я не пойму, Гарри – меч, это ясно, хотя тоже не очень ясно зачем, рубить или колоть? Тебе – книжка сказок с рисунками от руки. Рону – делюминатор. А это зачем? Свет выключать и включать? Вообще не понятно! Как он всё запутал…
– Наверное, он хотел, чтобы мы включили мозги…
– А если времени на их включение уже нет?
– Ты рассуждаешь как ловец. Время есть всегда…
Они сделали паузу. Любуясь появившимися на небе первыми звёздами. Наступал красивый вечер. Ветерок приятно холодил их разгорячённые за время медленных танцев совершенные тела.
– Вы это обсуждали? – спросила, улыбаясь Джинни.
– Что, это? – уточнила Гермиона.
– Ты прекрасно догадалась, о чём я спросила…
– Перерывчик на время войны? Это? Или ты по-прежнему немного ревнуешь…
– Я не каменная. Да и Рон так живо на вас реагировал…
– Не волнуйся. Он твой. Навсегда…
– Ты меня успокоила. Но скажи, пожалуйста, что Рон имеет в виду, когда говорит о «химии» отношений? О чём это он?
– Джинни, не хорошо снова намекать мне о Лаванде. Опять хочешь подколоть?
– Ничего я не хочу. Я об Аморотенции…
– А ну, тогда всё ясно. Вы это ещё не проходили. Повторяюсь. На шестом курсе, на первом уроке зельеварения Слизнорт, для пущего эффекта предложит вам несколько интересных зелий. Веритасерум. Оборотное зелье. Аморотенция. И возможно главный приз – Феликс Фелицис. Его ты уже пробовала перед схваткой с Пожирателями Смерти в Хогвартсе. Захочешь такой флакончик? Конечно, захочешь! Получишь, если сваришь Напиток Живой Смерти правильно. Ведь ты у Слизнорта ходишь в любимых ученицах. Звезда Клуба Слизней! Ты ведь на одну его любимую ученицу очень, кстати, похожа. Так что, по прибытию в Хогвартс, сразу посещаешь Выручай-комнату и достаешь Гарин старый учебник Принца-полукровки…
– Я не знаю точное место среди того хлама, куда Гарри его спрятал. Подожди, а ученица – это Лили Эванс… Поттер?
– Ты ведь внимательно смотрела в альбом с фотографиями Гариных родителей и друзей? На фотографии Лили, не на чёрно-белые волшебные движущиеся, а на магловские цветные…
– Гермиона! Ты это тоже заметила?
– Надо быть слепым, чтобы не заметить, как вы обе похожи. Рыжие волосы, улыбка. Цвет глаз да, разный. Хотя твои светло-карие глазки в обрамлении изящного миндалевидного разреза, мне кажется, на мой взгляд, слегка с зеленоватым оттенком…
– Значит, он в меня влюбился, потому что я похожа на его маму?
– Ну, конечно же, нет. Ну, не только. Это возвращает нас к разговору о «химии». Понимаешь, у человека есть три самых сильных инстинкта в жизни. Инстинкт самосохранения, ну, жизнь свою беречь, избегать физической боли, возможно, и душевной. Инстинкт половой, то есть стремление к продолжению рода, ну, секс, другим словом. И инстинкт насыщения, то есть пищевой, боязнь голода. Эти три инстинкта не действуют изолированно друг от друга. Они взаимосвязаны, переплетаются. Все они связаны с определенными химическими веществами, вырабатывающимися в мозге, естественно, как и магов, так и у маглов. Адреналин – гормон борьбы и бегства, гормон драйва, действия, экшен, одним словом. Серотонин – гормон счастья, удовольствия, полностью блокирует болевые импульсы, ну, говорят, его самый мощный выброс в кровь происходит во время оргазма…
– О…
– Вот тебе и О! Теперь всё по порядку. Начнем с насыщения пищевого. Гарри говорил и тебе и мне, что чувствовал запах пирога с патокой. Если ты заметила, то лучше всех пирог с патокой печёт твоя мама. Его запахами, как запахами тех вкусностей, что готовит Молли, «Нора» просто пропитана. Для Гарри – «Нора» дом, это ещё и чувство безопасности, сытости, вкусностей, уюта, комфорта физического и душевного. Ведь дом Дурслей и дом Сириуса не могут сравниться по уровню душевного благополучия, которое обретает Гарри, с вашей замечательной «Норой». И дело совсем не в уровне бытового комфорта, отделки, мебели, дорогущей аппаратуры. Ты помнишь, как обнял твою маму Гарри, на День Рождения? Так обнимают только родную маму, Лили, которой он был лишён в возрасте одного года и трёх месяцев…
– Я, кажется, не пожалею, что мама научила меня вкусно готовить. Она всегда говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок…
– А вот я паршиво готовлю. Не люблю стряпню. Буду кормить Рона полуфабрикатами из супермаркета…
– Не прибедняйся. Если так овладела тонкостями зельеварения, без гнусных подсказок Принца-полукровки, освоишь и кухню! Хотя, тогда милый братец будет удирать к Поттерам почаще!
– Если выживем в этой жутко заваренной каше…
– Хорошо, с кухней мы разобрались. А что с драйвом, экшеном…
– А драйв и экшен – это ваша общая страсть, ваш общий квиддич. Безумный скоростной полёт на метле, по-видимому. Не зря он чувствует в Аморотенции запах полироли рукоятки новой метлы. Но я, например, эту общую страсть твою и Гарри не разделяю. Нет, на метле я летать умею, ведьма всё-таки. И маглы, говорят, такие ощущения испытывают на гонках, на гоночных мотоциклах, лыжах, водных скутерах там всяких. Ну, мне больше понравилось летать на гиппогрифе, совсем не понравилось на фестрале, жутковато как-то…
– На фестрале не понравилось, тоже мне, удивила! Но квиддич, да ты никогда его не понимала…
– Все книжки о вашей игре я прочитала. И понимала, как необходимо было помочь Рону стать вратарём. Чтобы спасти Гриффиндорскую команду! И помогла. И не раскаиваюсь. Кстати, есть ещё один очень пикантный момент, связывающий тебя, Гарри и квиддич…
– Это какой момент, общие фантазии, как ЭТО сделать на метле в полёте? Мы это несколько раз уже проделали! Ты, кстати, никогда крепко-крепко не сжимала бёдрами канат, лазая по нему на уроках физкультуры в начальной школе? Я иногда эти сладостные спазмы чувствую, сжимая ногами амортизационную подушку на древке метлы… особенно после забитого гола или пойманного снитча…
– Ну, извращенка – экспериментатор! Вы оба! Ну ты даёшь! Конечно, чувствовала! И ты, явно, не иногда это испытываешь сидя верхом на метле! Надеюсь, твой братец, когда ни будь, заставит меня снова залезть на канат! Шучу! Нет, речь идёт о твоих двух подряд победах над первой любовью Гарри, над Чжоу. Твоей коллегой – ловцом. В сезоне 1995/1996 года и в сезоне 1996/1997 года. Подряд! Так турнирная таблица предписывает, что финальный, обычно решающий матч, Гриффиндор играет против Когтеврана. И ты дважды выхватила снитч из-под самого носа Джоу! Его бывшей подруги, нет, надо называть всё своими именами – его первой любви! Ты победила Чжоу дважды! Подряд! Очень красиво, наверное, со стороны, хотя, я видела своими глазами только последний финал. А Гарри, кстати, лично не видел ни одного, а только слышал об этом от тебя, меня, Рона и других ребят. Вот что самое пикантное и интересное! Он не видел это, твои броски, своими глазами. Его фантазия работает на все сто процентов, когда он мысленно представляет твоё финальное ускорение и последний рывок! Он фантазирует! Думает о тебе постоянно!
– Теперь я никогда не поверю, что ты не любишь квиддич. Хотя, да, а Виктор Крам, милый крутой Викки, случайно не ловец? Твоя вторая любовь тоже ведь ловец? Ловим мы их, ловим…
– Викки мы уже давно проехали. А вот про цветочный запах тебе не интересно? Два года назад ты стащила с трюмо у мамы две пары духов, которыми она никогда не пользовалась. Не подошли ей. Одни, с лёгким, слегка авантюрным цветочным ароматом, подошли тебе. Вторые, тоже, кстати, с цветочными ароматами, мускуса и розмарина, но чуть более тяжёлый, скажем так букет, подошли мне. Ты их мне на День Рождения в сентябре 1995 года и подарила. Гарри два года слышит оба эти запаха. Они оба приятны. Но, столкнувшись впервые в жизни с Аморотенцией, он слышит легкий цветочный запах именно твоих духов. А не более тяжелый и более резкий моих. Самое мощное приворотное зелье в мире просто кричит ему – Джинни! Джинни! Джинни! А не Гермиона… или Чжоу…
– И какой мы делаем из всего этого вывод?
– Ты стала самостоятельной личностью, очень сильной, талантливой и выдающейся волшебницей! Ты его заставила обратить, наконец, на себя внимание, заставила глубоко раскаяться, что три года он смотрел совсем не туда, куда надо было, и он влюбился в тебя без памяти. Не сразу, конечно. Но точно, что навсегда. Мы иногда не замечаем того, что находится под самым носом. Только протяни руку. Позови. Дай каплю надежды! Ты, моя милая, наконец, дождалась своего героя! Мы ведь с тобой не использовали никогда приворотных зелий, как эта полная дура Ромильда Вейн. Нам с тобой не нужна искусственная, имитированная любовь. Подлив в стакан с тыквенным соком Гарри Аморотенции, да, его можно было бы приворожить. Но это была бы не любовь. Грубая и пошлая имитация. Рон рассказывал. И какая катастрофа разразилась бы, когда это всё выплыло бы наружу! Ты бы потеряла его навсегда! Гарри очень робок и скрытен в проявлении чувств. Он только вздыхал, наблюдая за тобой и Дином. А ты, как нарочно, его слегка, кажется, немного мучила. Немножко отомстила за три года ожидания? Ведь ты, выдра, прекрасно видела, какими глазами Гарри на тебя смотрел. Но он ещё и боялся потерять старую крепкую, проверенную временем дружбу с Роном. С твоим не в меру ревнивым братцем. Даже со мной Поттер не обсуждал эту свою проблему и глубокую душевную боль…
Они сделали небольшую паузу, любуясь красками ночи, её запахами. Затем Гермиона продолжила: – А вывод напрашивается только один – ни у какой красивой, стройной, весёлой и умной девушки, включая и меня, стать подругой, любимой, возлюбленной Гарри, нет никаких, ни малейших шансов. Пока на свете есть ты…
Они нежно поцеловались. Джинни счастливо улыбалась подруге. Она получила все подробные и развёрнутые ответы, на все так долго мучавшие её до последней минуты вопросы.
– Ладно, спасибо тебе, милая, теоретически ты меня подковала, успокоила, вдохнула немного уверенности в себе, но всё-таки, пойдём к ним, начнут ещё волноваться.
