Текст книги "Будь осторожен, незнакомец !"

Автор книги: Гленн Маррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

И тогда редактор принял решение.

Чуть не бегом, едва переводя дыхание, он добрался до крыльца шерифского участка и заколотил в закрытую дверь. Изнутри донеслись голоса обоих блюстителей закона, сердитые и напряженные:

– Кто бы там ни был – проваливай!

– Убирайся отсюда, не то будем стрелять через дверь!

Газетчик, обернувшись назад, беспокойно оглядел улицу и снова начал стучать.

– Это я, Нат Ролинз! Дик, впустите меня, мне надо с вами поговорить!

После паузы раздался голос Эмерика, и Ролинз почувствовал, что тот боится. Голос был резкий, раздраженный.

– Вы... э-э... одни, Нат?

– Уверяю вас, я один, – заволновался Ролинз. – Вы можете сами в этом убедиться. Достаточно выглянуть в окно.

После новой паузы послышался голос Симса.

– Он и вправду один, Дик.

– Ладно, – пробормотал Эмерик. – Впусти его.

Ролинз услышал, как щелкнул замок и поднялся крюк. Симс открыл дверь, схватил газетчика за руку и быстро втащил внутрь. Ролинз пролетел чуть не до самого стола шерифа, а Симс тем временем захлопнул дверь и снова запер ее на все крючки и засовы. Эмерик отвернулся от окна и опустил "Винчестер". Лицо его было бледнее обычного. Он обратился к газетчику резко и отрывисто.

– Какой дьявол в вас вселился, Нат? Не видите вы, что ли, что творится? Эти идиоты, горожане, там снаружи – они же вот так стоят с самого утра! Глаз не сводят с моей конторы – я знаю, что у них на уме, будь они прокляты!

– Я тоже это знаю, – нахмурился Ролинз. – Вот потому-то я здесь.

– Вы жутко рискуете, – уже мягче проворчал Эмерик. – Если эта толпа на нас бросится, от вас и мокрого места не останется.

– Дик, – ровно сказал Ролинз, – я должен поговорить с вами, и немедленно.

– Ну, как хотите, – шериф пожал плечами, сдаваясь. -Только покороче.

– И с глазу на глаз, – подчеркнул Ролинз, многозначительно кивнув в сторону помощника.

Симс бросил на него неприязненный взгляд, но Эмерик ткнул пальцем в сторону тюремного отделения и проворчал:

– Иди пока пригляди за арестованным, Хэл. Я тебя позову, как только Нат закончит свой разговор.

Симс отправился к камерам. Эмерик повернулся, положил ствол винтовки на подоконник и недоуменно пожал плечами.

– Ну, что там у вас на уме? – спросил он, не отводя прищуренных глаз от людей на другой стороне улицы.

– Ковбои с ранчо Уотлинга только что въехали в город, – сказал Ролинз.

– Угу. Расскажите мне что-нибудь, чего я еще не знаю.

– Положение было тяжелое и прежде, Дик, Теперь, когда эти настырные пастухи в городе...

– Оно станет еще хуже. Да. Я знаю. Это все, что вы хотели сказать мне, Нат?

Ролинз подошел к шерифу и стал рядом с ним у окна. Он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Дик... когда собирается толпа, чтоб устроить самосуд, для представителя закона это нелегкая задача. Но любую задачу можно решить. Один человек – один сильный, мужественный человек, со звездой на груди и револьвером в руке может одолеть такую толпу...

– Мало надежды, – подавленно усмехнулся Эмерик. – Тут чуть не каждый житель этого проклятого Каррс6ерга, да еще и уотлинговские молодцы у них за спиной – и, по-вашему, их можно остановить? Ха!

– Вы должны попытаться, Дик, – сказал Ролинз. – Вы должны сделать все, что можете.

– Мы забаррикадируемся, – проворчал Эмерик. – Когда начнется стрельба, мы будем сдерживать их сколько сможем.

– Нет, Дик, – нахмурился Ролинз. – Это не решение. Вы с Симсом не станете палить насмерть – и горожане тоже. Это ведь ваши друзья. Они постараются не задеть вас, если смогут. Все, что им надо, – это наложить руки на вашего арестанта, линчевать его.

–Нет... – Эмерик повернулся к газетчику, и лицо его было хмурое и напряженное. – Не надо учить меня, как делать мою работу.

– Вы должны выйти наружу, – настаивал Ролинз. – Стать перед ними лицом к лицу, Дик. Показать им, кто тут хозяин. – Он протянул руку и стиснул плечо шерифа. – Не дайте им сделать из Каррсберга второй Хаттонвилл.

– Хаттонвилл? – Эмерик вздрогнул под рукой Ролинза. – Что, черт возьми...

– Я знаю о Хаттонвилле, Дик, – тихо сказал Ролинз. -Я, наверное, единственный кроме вас человек в Каррсберге, кому это известно. – И добавил многозначительно: – Газетчики много чего знают...

– Как... как давно...

– Я знаю об этом уже добрых несколько лет, Дик. Я никогда не говорил с вами об этом. Я всегда хранил вашу тайну. Когда вы впервые приехали сюда и когда я понял, кто вы такой, я решил подождать и присмотреться, чтобы дать вам время. И, пока речь идет о Каррсберге, я сказал бы, что вы всегда были хорошим шерифом – честным, как положено. Люди вас уважают. Но, считают, что им не составит труда ворваться сюда и схватить Коннигана.

– Вы должны понять, Нат! – взволновался Эмерик. – Ведь точно так было в Хаттонвилле!

– И это ваш шанс, сэр! – отрезал Ролинз. – Все эти годы вы жили под гнетом вины, пытались скрыть постыдную тайну. Из-за этого вы и состарились раньше времени. А теперь – вы можете смыть позор, Дик!

Эмерик оперся лбом о стекло и устало потер глаза. Плечи у него опустились. Ствол "Винчестера" смотрел в пол. Ролинз отошел от него и принялся хлопать по карманам, ища сигары. Нашел одну, сунул в зубы и раскурил.

– Толпа шумит сильнее, Дик, – сказал он настойчиво. – Похоже, настал ваш час.

Эмерик бросил на него обреченный взгляд.

– Вы действительно верите, что это подействует? – спросил он с сомнением.

– Я верю, что стоит попробовать, – ответил ему Ролинз. – Я думаю, вы обязаны попытаться. Это – ваш долг.

– И... э-э... это смоет...

– Хаттонвилл.

– Угу. Хаттонвилл. Эти грязные воспоминания, которые мне пришлось носить в памяти все эти годы.

– Дик, – серьезно сказал Ролинз. – Человек никогда не опускается так низко, чтобы нельзя было подняться вновь.

Долго смотрели они друг на друга. А потом Эмерик отошел от окна, прислонил винтовку к столу и позвал Симса:

– Хэл! Выходи.

Помощник вернулся в кабинет и хмуро уставился на начальника. Эмерик отстегнул страховочный ремешок своего шестизарядного револьвера, проверил, свободно ли он вынимается из кобуры, расправил плечи и сказал:

– Оставайся здесь внутри, вместе с Натом! Я выйду наружу и побеседую с этой толпой.

– Что вы делаете? – у Симса дыхание перехватило. – Черт! Вы что, совсем. ума решились? Они ж бесятся, крови им надо! Они вас пристрелят!

– А вот Нат так не думает, – спокойно сказал Эмерик. – Нат полагает, что я смогу их разогнать.

– Чем? – с вызовом спросил Симс. – Словами?

– Словами, – кивнул Эмерик, – и моим револьвером... и моей звездой. – Он мотнул головой в сторону выхода на улицу. – Открой дверь, Хэл. Будь готов закрыть ее снова, как только я выйду на крыльцо.

– Вы – локо! – Симс покрылся испариной. – Чистый локо!

– Но я все еще шериф этого округа! – прорычал Эмерик. – Делай, что приказано, Хэл, я с тобой торговаться не желаю!

Симс свирепо глянул на газетчика. Ролинз пожал плечами и отвернулся. Из окна он хорошо видел огромную толпу, напирающую на участок. Люди с ранчо "Дубльве" увлекали за собой горожан. Уотлинговский управляющий размахивал веревкой с петлей на конце. Другие ковбои рассыпались за ним цепью, а сзади подступали горожане. Выглядело это все неприятно.

Симс отпер замки, поднял крюк и распахнул дверь. Эмерик шагнул наружу, подождал, пока дверь за ним захлопнется, а потом остановился на краю верхней ступеньки и поднял руку перед надвигающейся толпой.

– Это уже достаточно близко, ребята! – крикнул он.

Толпа остановилась. Управляющий "Дубльве" добродушно улыбнулся шерифу и закричал в ответ:

– Ладно, ладно, Дик! Мы видим, что ты стараешься выполнить свой долг, и мы, конечно, уважаем тебя за это, – но ты ведь знаешь, что у тебя нет возможности остановить нас! Ты просто отлучись куда-нибудь, Дик, и Хэла захвати с собой. А Коннигана оставь нам!

Эмерик глубоко вздохнул и опустил на собравшихся каменный взгляд. Говор стих. Тишина обрушилась на заполненную людьми улицу перед участком. И тишина сохранялась, пока Эмерик не нарушил ее, произнеся краткую, не допускающую возражений речь.

– Последнее слово о судьбе арестованного скажет суд присяжных. А судья Боувэл будет тем человеком, который решит, жить Коннигану или умереть. Я держу его под стражей до суда – и я приказываю вам, бездельники, убираться отсюда ко всем чертям – пронто! Пока на мне эта звезда, в Каррсберге никого не линчуют!

– Да ты что, рехнулся, шериф?! – заорал ковбой. – Ты не можешь драться с нами со всеми!

Эмерик засунул большой палец за патронташ, сплюнул в пыль и прорычал:

– А я попробую – и это будет шибко вредно для здоровья первого же типа, который не в ту сторону пальцем шевельнет! – Воинственно выдвинув челюсть, он наблюдал, как в толпе нарастает напряженность, и чувствовал, что пришел решающий момент. – Вы сможете добраться до Коннигана, – сказал он, – только через мой труп!

Один из ковбоев пробормотал проклятие и выхватил револьвер. То же сделал Эмерик. Грохот выстрела разорвал наэлектризованную тревогой атмосферу улицы.

Глава 8

КАРТЫ НА СТОЛ

Эмерик, – шериф, показавшийся сейчас незнакомцем тем, кто думал, что знает его, – стоял на своем месте, и его дымящийся револьвер медленно двигался по дуге, охватывая первые ряды толпы. Управляющий "Дубльве" в изумлении пробормотал проклятие и повернулся к человеку, который поднял оружие на Эмерика. Ковбой лежал, раскинувшись в пыли, и стонал от боли – из правого плеча текла кровь. Он больше не пытался воспользоваться оружием. Револьвер зацепился за его указательный палец спусковой скобой, но курок так и остался не взведенным. Эмерик оказался намного быстрее.

– Мне было крайне неприятно делать это, – вздохнул Эмерик. – Но вы, парни, должны понять, что я не стану...

Он прервал фразу на полуслове, быстро шагнул в сторону и снова выстрелил. Еще один ковбой Уотлинга испустил крик боли и покатился по земле, не выпуская из руки револьвера.

– Двое! – прорычал Эмерик. – Два поганых бездельника без капли мозгов в голове! Так и дальше пойдет? Ну, кто следующий? Я знаю, ребята, что против всех не устою – но знаю и то, что нескольким из вас доведется глотнуть от меня свинца, прежде чем я тут лягу!

Он снова взвел курок "Кольта" и навел ствол на грудь управляющего. Тот облизнул губы и покосился по сторонам. Снова послышался гул – но теперь не от ковбоев. Задние ряды толпы – приказчики, бармены, банковские клерки, конюхи трудовой люд Каррсберга – напирали вперед решительным валом. Эмерик собрался с духом в ожидании следующего выстрела.

Но больше не было ни стрельбы, ни попыток опрокинуть его.

– Хватит с меня, я уже на это нагляделся! – донесся решительный выкрик Люка Браннока.

– Я тоже! – отозвался Джефф Каттл.

– И я! – подхватил Алби Финн.

Нашлись и другие – и вот группа человек в двадцать с лишним пробилась к крыльцу участка и выстроилась в цепь перед людьми с "Дубльве", направив на них разномастные дробовики и винтовки. Ошеломленный Эмерик заметил троих людей, которых он никак не ожидал увидеть здесь в подобных обстоятельствах – доктора Бойда, Орина Каудри и священника Дэна Кетча – и все они сжимали в руках оружие. Бойд, один из самых почитаемых людей в городе, провозгласил краткий ультиматум:

– Довольно! – сказал он ковбоям. – Мы не можем спокойно стоять и смотреть, как вы, люди с ранчо "Дубльве", бросаете вызов нашему закону. Если Дик погибнет, защищая арестованного, Каррсберг этого никогда не простит. Этот город больше уже не будет таким, как раньше. Знайте, парни, мы этого не допустим. Назад!

Поодиночке и группами горожане проходили вперед и присоединялись к добровольным помощникам Эмерика. В течение напряженных тридцати секунд местные жители и ковбои обменивались хмурыми взглядами. А потом, выругавшись в бессильной злобе, управляющий "Дубльве" повернулся и скомандовал своим людям. Двоих раненых подняли и понесли к конюшням Браннока, где были оставлены лошади. Но Бойд крикнул им вслед:

– Отнесите их ко мне в больницу. Я иду следом. – Он повернул голову и улыбнулся Эмерику. – Думаю, это уже все, Дик.

– Думаю, так и есть, док, – пробормотал Эмерик, пряча "Кольт" в кобуру. Я... ух... здорово обязан вам, ребята.

– Это мы обязаны вам, Дик, – нахмурился священник Кетч. – Ни один уважающий себя город не станет терпеть запуганного шерифа – и сегодня, клянусь небом, вы показали, что вы – лучший из всех, кто когда-либо носил звезду в Каррсберге!

– И на том – аминь, – склонил голову Орин Каудри.

– Ну, ты им и показал! – выразил свое восхищение Алби Финн.

Эмерик пожимал плечами, отводил глаза, а потом повернулся и постучал в дверь. Собравшиеся разошлись. Люди отправились обратно в салуны, чтобы всласть потолковать о чуть не случившейся трагедии. На другой стороне улицы, на веранде своего салу на Мэйс Халлидей обменивался поклонами с горожанами, проходящими в бар, и пытался скрыть ярость и разочарование. А он-то был уверен, радовался заранее, что низменные эмоции обрушатся на Эмерика и сметут его, что запуганному Эмерику будет не до сопротивления, что он отступит перед кровожадной толпой. Но все обернулось иначе...

Лорэйн, стоящая перед своим магазином, облегченно вздохнула, не обращая внимания на вызванное этим любопытство прочих женщин. Когда начались беспорядки, каррсбергские леди на всякий случай спрятались по домам. Те же, что остались вблизи Мэйн-стрит, укрылись внутри магазинов, банков и прочих контор. Группа из семерых дам собралась возле Лорэйн на тротуаре перед ее лавкой, в безопасной отдаленности от возможной перестрелки. Леди были слишком любопытны, что бы пропустить такое событие.

Престарелая миссис Таскер, одна из самых любопытных матрон Каррсберга, подтолкнула красивую вдову острым локтем.

– Я вам заявляю, Лорэйн, я просто никогда не видела вас в таком беспокойстве – с тех самых пор, как был застрелен ваш бедный муж. – Ничуть не обескураженная молчанием Лорэйн, она пристально уставилась на нее и прибавила: – Полагаю, вы так разволновались из-за этого молодчика Коннигана, а-а? Я слышала, вы угощали его ужином вчера вечером. Это что, действительно так было?

Сознавая, что все взоры обращены к ней, Лорэйн гордо подняла голову и проговорила:

– Да! Мистер Конниган действительно приходил ко мне на ужин. И я этого не стыжусь – я не верю, что он убил эту несчастную девушку!

С этими словами она повернулась и ушла в лавку. Женщины какое-то время оставались на месте, сбившись в кучку и перешептываясь. Лорэйн металась у себя за прилавком, мучительно пытаясь сохранить спокойствие. Внутрь ни одна из женщин не вошла. Она подождала минут пять, потом, внезапно почувствовав себя опустошенной, нашла табличку "ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ" и вывесила на двери снаружи. Она уже собиралась закрыть и запереть дверь, когда увидела Джеффа Каттла. Парикмахер направлялся к лавке, подавая ей знаки. Она впустила его, потом заперла дверь на замок.

– Вот черт, уже почти час дня, – проворчал он вместо приветствия. – Эта заваруха перед конторой Дика заняла чуть не весь мой перерыв.

– Мой тоже, – вздохнула Лорэйн, направляясь в жилую часть дома. – Я страшно голодна... Пожалуй, приготовлю что-нибудь... что-то и Дженни-Мей опаздывает...

Она прошла на кухню, а Каттл, со шляпой в руках, просеменил следом.

Я так полагаю, школьная мадам не отпустит их на обед, – решил он. – Нет, не отпустит, когда услышит об этих... беспорядках. Эта школьная мадам, эта Абби Кратчет... у нее, конечно, лошадиная физиономия, но мозги в голове у нее есть.

– Ох, Джефф, -Лорэйн усмехнулась, разожгла плиту и поставила на огонь кофейник. – Как вы можете так нехорошо отзываться о мисс Кратчет!

Каттл придвинул себе стул, уселся, скрестив вытянутые ноги, и, печально нахмурившись, уставился ей в спину.

– Скверное это было дело, – высказал он свое мнение. – Заваруха эта. Пару раз я уж думал, что вот-вот стрельба начнется – и куча хорошего народу пострадает... – Он покачал головой в изумлении. – Надо признать, никак не ожидал, что у Дика Эмерика столько отваги, я-то думал, у него кишка тонка. Он меня просто поразил.

– Я думаю, он много кого поразил, – кивнула Лорэйн.

Она открыла дверцу духовки и, досадливо фыркнув, вытащила форму с пирогом. Каттл одобрительно потянул носом и спросил:

– Для Барта?

– Да. – Лорэйн тяжело вздохнула. -Боюсь, немного пригорел.

Взяв горячую форму через тряпку, она перенесла ее на стол. Каттл, нахмурившись, в задумчивости уставился на пирог. Лорэйн вернулась к печи и принялась перемешивать жаркое в горшке.

– Съедите что-нибудь? – предложила она, глянув через плечо.

– Немного кофе, больше ничего не хочется, – пробормотал Каттл, все еще сосредоточенно разглядывая пирог. – Миссис Кит...

– Да, Джефф?

– Вы ведь не верите, что он виновен, правда?

– Конечно, нет! Тут, должно быть, что-то... подстроено!

– Вот и я так думаю, – кивнул Каттл.

Лорэйн налила две чашки кофе, поставила на стол и села напротив гостя. Каттл пробурчал что-то в знак благодарности, отпил немного, потом сказал:

– Его брат спас мне жизнь. Вы, я думаю, это помните?

– Да. Я помню.

– Мне бы хотелось сделать что-нибудь для Барта.

– Да, и мне тоже, – заверила его Лорэйн. – Но что мы можем сделать? Барт в тюрьме сидит...

Каттл провел кончиком языка по губам, вытер пот со лба рукавом сюртука, а потом протянул руку к пирогу.

– Есть... ох-хо... способ вытащить его оттуда, – пробормотал он.

Лорэйн наблюдала, пораженная его неожиданными действиями. Он взял нож, воткнул его в пирог сбоку и провел вдоль края формы.

– Найдется у вас пара тарелок? – спросил он.

Слишком заинтригованная происходящим, чтобы возражать, она сняла с полки две большие тарелки и поставила перед ним. Он поддел корочку пирога. Она снялась целиком, не треснув. Он осторожно отложил ее в сторону, наклонил форму и выгреб из нее мясную начинку на две тарелки.

– Обед для вас и для Дженни-Мей, – объяснил он, улыбаясь.

– Джефф, я все еще не понимаю, что вы...

– Сейчас поймете, – пообещал он и взял кухонное полотенце. Осторожно, стараясь не задеть прилипшие к форме части пирога, он протер ее изнутри.

– Я высчитал, – сказал он, сведя брови, – что места хватит.

– Для чего? – спросила она. – Вы что, задумали, чтоб я отнесла Барту револьвер, спрятанный в пироге?

Она спросила это в шутку, чтобы хоть немного рассеять подавленное состояние, владевшее ими обоими, – но Каттл в ответ решительно кивнул.

– А-га... Это довольно старомодная хитрость, но, думаю, она пройдет.

– Н-но... Джефф, это невозможно сделать! Как мы засунем в эту форму шестизарядный револьвер?

– Шестизарядный? – улыбнулся Каттл. – А кто тут хоть слово сказал о шестизарядном?

Он полез в карман сюртука и вытащил маленький пистолет – "Дерринджер", который отдал ему Барт Конниган, убив Джонни Макнилла.

– Если шериф обнаружит его, – предупредил он хладнокровно, – у нас с вами будут большие неприятности, миссис Кит. Что скажете? Рискнем? Я считаю Барта невиновным. Вы тоже. Но он не сможет это доказать, пока сидит у Дика в камере...

Лорэйн, как загипнотизированная, смотрела на маленький пистолет. Каттл какое-то время следил за ее лицом, а потом положил пистолет в форму и вернул на место корочку. Она была густо посыпана мукой, так что надрез заметить было трудно.

В проходе с тыльной стороны дома послышались легкие шаги.

– Дженни-Мей! – прошептала Лорэйн и схватила форму.

–. Мне все равно пора уже бежать, – пожал плечами парикмахер, поднимаясь на ноги. – Ну, ладно... я думаю, вы с девчушкой получите удовольствие от своего обеда... и, надеюсь, Барт – от своего.

Через некоторое время Лорэйн Кит надела шляпку и, выйдя из магазина, боковыми улицами отправилась к участку. Свернув в переулок, она вышла к крыльцу в тот момент, когда Хэл Симс покинул участок и зашагал к заведению "Большой Анны Кистри". Не желая, чтобы помощник шерифа заметил ее, она оставалась в переулке до тех пор, пока он не скрылся из виду. Потом, с колотящимся сердцем, поднялась по ступенькам и вошла в открытую дверь. Дик Эмерик, который сидел за столом, сгорбившись и попыхивая сигареткой, приветливо кивнул ей.

– Здравствуйте, миссис Кит. – Он потянул носом, грустно улыбнулся и встал. – Здорово пахнет. Хотел бы я, чтоб это для меня готовилось...

– Мне тоже этого хотелось бы, шериф Эмерик, – искренне сказала Лорэйн. Вид у вас такой усталый... и голодный... и озабоченный...

– Усталый, голодный и озабоченный, – Эмерик покивал головой. – Очень точно вы это все назвали... Это для арестованного?

Лорэйн кивнула.

– Можно будет мне с ним повидаться?..

Шериф задумчиво оглядел ее, потом пожал плечами и направился к двери.

– Чего я понять не могу, – рассуждал он, отпирая дверь в тюремное отделение, – как эти убийцы ухитряются вызывать жалость у женщин. Такая очаровательная леди как вы – и стряпаете еду негоднику вроде Коннигана...

– Шериф Эмерик, – горячо перебила его Лорэйн, -далеко не все считают, что Барт – убийца. – И добавила с негодованием: – И, думаю, блюститель закона не должен именовать арестованного убийцей – задолго до решения суда.

Шериф потухшими глазами скользнул по ее лицу, потом по затянутой тканью корзинке у нее в руках.

– Может, стоило бы проверить, что там у вас, – пробормотал он.

– Может и стоило бы, – резко отозвалась Лорэйн.

Она поставила корзинку на стол. Эмерик приподнял ткань и заглянул внутрь.

– Да, хорошо пахнет, – еще раз сказал он. – Ну ладно, – я не вижу, чтоб вы тут спрятали шестизарядный револьвер.

– А как насчет ножа? – ехидно спросила Лорэйн.

Эмерик уложил ткань на место, и его морщинистое лицо стало грустным и немного обиженным.

– Миссис Кит, – проворчал он. – Мне приходится выполнять мои обязанности даже когда это не доставляет мне удовольствия. Не надо, мне ведь и так нелегко...

– Да, конечно, – она виновато отвела глаза. – Простите, если я говорила слишком резко.

– Забудем об этом, – проворчал он и вернул ей корзинку.

Она прошла следом за ним в тюремное отделение. У двери камеры Барта он остановился и строго глянул на арестанта.

– Конниган, – буркнул Эмерик, – к вам пришли.

Барт повернул голову, увидел Лорэйн, озабоченно нахмурился и встал с койки.

– Не надо было вам сюда приходить, – сказал он, подходя к решетке.

– Я ненадолго... просто хотела повидать вас, – сказала с запинкой женщина.

– У вас ровно пять минут, мэм, – проворчал Эмерик. Он взял у нее корзинку и начал передавать то, что в ней было, через решетку. Барт принял все по очереди и сложил стопкой на маленькой табуретке.

– Варенье... ветчина... пирог – шериф нахмурился. – Бог ты мой, Конниган, надеюсь, вы должным образом оцените, что для вас делает миссис Кит.

– Конечно, конечно, – кивнул Барт. – Я очень ценю это.

Эмерик снова повторил, что Лорэйн может быть здесь только пять минут, и ушел в кабинет. Барт прижался к прутьям и, просунув руку, коснулся локтя Лорэйн.

– Я так боялась, – сказала она.

– Я не хотел, чтобы вы это делали, – он нахмурился.

– О чем вы?! Я боялась, что вы подумаете, будто я... будто я не захочу прийти. Барт... я не верю ни единому слову! Все эти мерзости, которые о вас говорят...

– Ну... спасибо за это, – пробормотал он. – И за еду.

– Пирог! – она перешла на шепот. – Ко мне только что заходил Джефф Каттл. Он... он спрятал пистолет в пирог!

– Джефф Каттл? – У Барта сильнее забилось сердце. – Парикмахер?

– Да. Он, правда, маленький, но...

– Я знаю... я знаю, откуда он его взял. – Он посмотрел на нее с внезапным восхищением. На лбу у него проступил пот, бинты стали влажными. – Вы страшно рисковали, Лорэйн.

– Джефф считал, что мы обязаны что-то сделать. Он думает... и старый мистер Финн тоже... что вас подставили.

– Они правы, как никогда, – хрипло сказал Барт. -Но глядите, вам лучше сматываться отсюда... И, когда будете проходить мимо Эмерика, держитесь спокойно. Не дайте ему что-нибудь заподозрить...

Он говорил и дальше, повторяя слова горячей благодарности за все, что она сделала. Но тут с другого конца коридора донесся голос шерифа:

– Простите, миссис Кит. Время вышло.

Лорэйн бодро улыбнулась Барту, забрала пустую корзинку и направилась вдоль коридора к Эмерику. Шериф проводил ее до выхода на улицу, вежливо справился о малышке Дженни-Мей и на прощание пожелал всего хорошего.

До конца дня Мэйса Халлидея терзало бешеное разочарование и беспокойство, – беспокойство, вызванное внезапно изменившимся поведением шерифа. Халлидей, громогласно провозгласив свою версию гибели Санни Барстоу, рассчитывал, что вспыхнут беспорядки, произойдет налет на тюрьму, стареющий шериф быстренько сдастся, и арестанта тут же линчуют. Но отважные действия Эмерика потрясли его, и теперь он припоминал слова доктора Бойда о вероятности того, что процесс над Бартом Конниганом может поставить в неловкое положение кое-кого из свидетелей. К заходу солнца он уже принял решение. Стив Уотлинг – всемогущий и не знающий мук совести Стив Уотлинг – завязан в этом деле почти так же крепко, как Халлидей, и ему придется сыграть свою роль в последнем акте. Как и его брат, Барт Конниган должен исчезнуть до суда.

На ранчо "Дубльве в рамке" с тайным посланием был отправлен бармен. Конверт, который вручил ему Халлидей, был адресован хозяину ранчо и тщательно запечатан. Уотлинг прочел его содержимое, уединившись у себя в кабинете, вернулся в патио и сказал бармену, ожидавшему не слезая с коня, что согласен. Посмотрев, как посланец Уотлинга ускакал в темноту, он сел и свернул сигарету.

Итак, Халлидей желает поговорить! Да. Этого нужно было ожидать. Конниган все еще жив и все еще опасен для тех, кто возвел на его брата ложное обвинение и убил его. Управляющий Уотлинга описал ему все подробности, когда команда вернулась на ранчо. Линчевателей усмирили – и сделал это не один Дик Эмерик. Жители Каррсберга неожиданно стали на сторону шерифа, и сейчас два наездника из "Дубльве" валяются в больнице у дока Бойда. Уотлинг выругался вслух. Даже сидя за решеткой, Конниган взял над ними верх – опять взял над ним верх! Ну что ж, есть еще помощник шерифа Симс. Он уже один раз неплохо отработал. Симса можно использовать снова...

А Симс тем временем сам стал жертвой невыносимого разочарования. Эмерик между прочим рассказал ему о визите молодой вдовы в тюрьму. Это известие вызвало у помощника яростные проклятия.

– Ну, как тебе это нравится! – бушевал он. – Ну, что ты сделаешь с такой бабой – втрескалась в убийцу!

– Хэл, – сведя брови, отвечал ему шериф, – давным-давно я бросил попытки понять женщин. Вот почему я так никогда и не женился,

К полуночи у Эмерика начали слипаться глаза, он все чаще зевал.

– Я устал как собака, – сказал он Симсу. – Как ты насчет того, чтобы подежурить до восхода солнца? Хоть умри, мне надо поспать.

– Вперед, – сказал Симс, откидываясь на диван. – И насчет Коннигана не беспокойся. Братца его я упустил – но уж с этим ошибку не повторю!

Эмерик вышел, неспешно побрел по тихой, погруженной в ночную тьму главной улице к дому, где снимал меблированную комнату, – но сон так и не овладел им. Он сидел на краю кровати, стаскивая сапоги, а перед глазами все стояло лицо Барта Коннигана, наполняя душу дурными предчувствиями. За время службы Эмерик арестовал столько людей, что со счету сбился. С годами он развил в себе острое чутье, умение проникнуть в психологию преступника и гордился, что разбирается в этом племени. Но Конниган... никогда он не сталкивался с человеком такого калибра. Насколько он опасен, насколько изобретателен, этот молчаливый парень в последней камере? Может, это было ошибкой – оставить Хэла Симса на страже? Несколько минут вертел он этот вопрос в голове так и этак, потом начал снова натягивать сапоги. Устал, не устал – все равно не будет ему сна этой ночью...

Напряженно вслушиваясь, Барт дождался, пока Эмерик ушел. Невеселая улыбка исказила его лицо, когда он нащупал под рубашкой внушающий уверенность гладкий металл "Дерринджера". Он поднялся с койки, подошел к решетке и позвал Симса. Наконец тот появился. Излучая ненависть, помощник подошел к последней камере, предусмотрительно держась подальше от решетки.

– Вода у тебя есть, курево тоже, – зло проворчал он, – так какого же черта тебе еще надо? Пожрал ты со смаком, а, Конниган? Я слышал о том – как Лорэйн приходила сюда и...

– Лорэйн отлично готовит, – спокойно сказал Барт. – Но я тебя позвал не для того, чтобы беседовать об этом.

– Да ладно, ладно. Так чего тебе надо?

– Я хочу выйти, – мирно сказал Барт.

Симс уставился на него, застигнутый врасплох этой простодушной просьбой. Но тут его взгляд уперся в блестящую мушку крохотного пистолета, и у него вырвалось изумленное проклятие.

– Не орать, – предупредил Барт. – И никаких резких движений... и не пытайся выхватить револьвер... вообще ничего. Открывай, Симс!

– Пошел ты к... – начал Симс.

– Ты помнишь Джонни Макнилла? – резко бросил Барт. – Я уложил его из этой самой махонькой штуковины, Симс. Может, она не такая грозная на вид, но дело свое делает отлично. Ну, давай, шевелись!

Симс потянулся к кольцу с ключами, ругательства так и сыпались из него, но губы дрожали. Барт стоял спокойно, не отрывая глаз от рук помощника. Когда дверь распахнулась, он сделал шаг в сторону и жестом велел Симсу войти. Симс шагнул – и, не обращая внимания на наведенный "Дерринджер", в слепой ярости бросился на Барта, пытаясь вцепиться пальцами ему в горло. Барт отклонился и нанес ему короткий удар левой прямо под ложечку. Симс задохнулся, уронил Руки и начал сгибаться, схватившись за живот. Барт быстро перехватил "Дерринджер" в левую руку, а правой широко замахнулся. Свирепый апперкот попал Симсу прямо в подбородок. Он опрокинулся назад и рухнул на койку.

Барт быстро скрутил помощнику шерифа руки за спиной, связал их его собственным шейным платком и, сняв с Симса пояс с револьвером, застегнул его на себе. А потом вышел из камеры, запер дверь и двинулся по коридору.

Когда он, с револьвером в руке, шагнул в кабинет шерифа, его подстерегала неожиданность. На пороге входной двери стоял Эмерик – тоже с револьвером в руке. Ствол его "Кольта" был направлен точно в грудь Барта. На усталом лице читалось напряжение – но не страх.

– Вот этого, – вздохнул он, – я и опасался!

– Мы с вами держим друг друга на мушке, шериф, – мягко сказал Барт. Знаете, что я думаю? Я думаю, будет страшной нелепостью, если один из нас начнет стрелять.

– Тебе меня не запугать! – процедил Эмерик. – Я уже стоял против десятка револьверов, чтобы сохранить тебя до суда. Брось эту штуку!

– Не так сразу, – огрызнулся Барт. – Пока я в вас целюсь, вам придется меня слушать.

И он заставил Эмерика слушать себя в течение полной напряжения минуты. Столько времени потребовалось ему, чтобы высказать свои мрачные выводы.

– Иначе оно и быть не могло, Эмерик, – закончил он. – Тут и слепому видно. За каким дьяволом мне было ее убивать? Она вот-вот должна была рассказать то, что мне было необходимо – правду о том, как умер Таннер. Я утверждаю, что Халлидей убил ее, после того как свалил меня, – и мне нужен шанс заставить его сказать правду.