Текст книги "Будь осторожен, незнакомец !"

Автор книги: Гленн Маррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Но так было лишь на поверхности течения жизни, в более глубоких слоях дух возмутителя спокойствия оставался жив, все еще распространяя свои чары. Длиннолицый, неулыбчивый Джефф Каттл, брея щеки своим клиентам или щелкая ножницами над их черепами, имел обыкновение любой разговор сводить к погибшему смутьяну

– В этом парне было много хорошего, – не уставал повторять Каттл – Не спорю, он переворачивал город вверх дном – но у него была и хорошая сторона. Вспомните-ка тот случай, когда он кинулся прямо на револьвер Эрни Рандолфа – а Эрни нализался до безумия и мог выстрелить в любой момент. Он мне тогда жизнь спас, черт побери! Много ли найдется людей, способных на такой риск, – где они?

И его клиенты неизменно кивали головой и соглашались, что людей, способных на такой риск, немного.

А в "Счастливчике Ф" маленькой платной конюшне, приютившейся на дальнем конце Мэйн-стрит, старый Алби Финн собирал своих дряхлых дружков, пускал по кругу бутылку и вспоминал тысячу и одну байку, услышанную от покойного

– Тут в Каррсберге куча народу считает, что молодой Пит был недружелюбный, – пускался он в рассуждения – Ну уж нет Пит был в доску дружелюбный – со мной. Всегда, как поставит в стойло свою конягу, всегда сядет со мной поболтать. Мы с ним всегда находи ли над чем посмеяться, с этим пареньком. По правде, я-то знаю, что байки, которые он мне рассказывал, это сплошная брехня, – но это была самая развеселая брехня, какую я в жизни слышал, так что я был вовсе не против Я и сам иногда подпускал чего-нибудь.

– Ты как раз тот парень, который это может, Алби, – соглашались дружки Ты самый лучший брехун на весь этот чертов штат Небраска!

Финн, как всем было известно, на такие утверждения не обижался. Он воспринимал их как дань восхищения своим буйным воображением.

– Но я должен признать, – уточнял он, – молодой Пит – вот это был чемпион. Да, судари мои, чистая жалость, что он помер.

В этом месте он поворачивал лысую стариковскую голову и близоруко щурился в сторону холма, где на фоне неба чернели силуэты деревянных крестов каррсбергского кладбища.

– Может, он был скверный парень. Откуда мне знать? Но я по нему скучаю. Чертовски я по нему скучаю...

Шериф Эмерик в течение этих двух ничем не приметных месяцев упорно гнал из головы мысли о погибшем.

– Что сделано, то сделано, – неизменно заявлял он своим друзьям. – Какой толк говорить о том, что уже в прошлом...

Для Эмерика это было мирное время, когда никакие зловещие призраки не являлись пред его глазами, чтобы напомнить о позорном случае в далеком Хаттонвилле. Но Стив Уотлинг не знал покоя. Жену он видел только за едой. Она избегала его, как будто он внезапно стал жертвой отвратительной болезни. Вначале она отказалась поверить его рассказу о побеге Коннигана, погоне и смерти.

– Вы пытаетесь одурачить меня! – говорила она. – Вы лжете, лжете! Он жив Он слишком умен, чтобы его могли поймать люди вроде вас!

Когда же ужасная правда наконец открылась ей – печальная истина о том, что Пит Конниган присоединился к прочим покойникам на маленьком кладбище – ее реакция поразила даже мужа. Она поехала в Каррсберг, разыскала гробовщика и взволнованно допросила его. Каудри ответил на ее вопросы, хладнокровно описав состояние трупа и пять пулевых ран а груди Коннигана.

– Мне, конечно, жаль видеть, как вы насчет этого переживаете, мэм, извинился он. – Если это хоть чуток облегчит ваше горе, так я вам скажу, что парень не почувствовал никакой боли. Его так изрешетили, что он покончил счеты с жизнью в один момент.

Алисия Уотлинг поднялась на вершину холма и оставалась там долгое время. Алби Финн заметил там ее, припавшую к свежей могиле, и, часто поглядывая на старые облезлые часы, определил, что она оставалась там два с половиной часа.

– Красивая баба эта уотлингова девчонка, – заявил он одному из своих клиентов.

– Какая там девчонка, – возразил клиент. – Миссис Уотлинг уже изрядно близко к сорока.

– Двадцать, сорок, шестьдесят, – закудахтал Алби, – для молодого Пита это было все едино. Стоило бабе его завидеть, как у нее сами собой мысли начинали в голову лезть. Для этих леди он был чистая погибель.

Не скоро старик перестал размышлять о возможных сердечных интересах покойного друга Доходили до него слухи, что рыжая малышка из бара Халлидея страдала по Питу. Слышал он и другие сплетни, довольно" грязные, насчет жены Стива Уотлинга Правда, работники с ранчо "Дубльве" утверждали, что Пит никогда не пытался воспользоваться увлеченностью этой женщины, но Алби так и не смог решить, верить этому или нет.

И была еще Лорэйн Кит, по мнению Алби, самая хорошенькая женщина на весь Каррсберг. Разве не Лорэйн уплатила Орину Каудри за похороны Пита, и разве не она разыскала священника Кетча и уговорила его отслужить краткую панихиду? Что ж, это как раз в характере миссис Лорэйн Кит, вдовы Майлса Кита. У миссис Кит сердце доброе, в людях она не ошибается. Может, запал ей в сердце беспутный Пит? Но Алби в этом сомневался – он знал, что красивая вдова был едва знакома с Конниганом.

Магазинчик в конце Мэйн-стрит не пользовался таким вниманием покупателей, как более крупные торги вые заведения Каррсберга. На жизнь Лорэйн Кит зарабатывала, но с грустью сознавала, что ее маленькое дело никогда не превратит ее в богачку. С тех пор как шесть лет тому назад умер ее муж, она прилагала все усилия, чтобы сохранить дело на ходу Лавка и ребенок составляли всю ее жизнь – и большую часть времени отнимал ребенок. Маленькая Дженни-Мей была настоящей разбойницей, категорически отвергающей любую власть над собой.

– Она даже не симпатичная, как другие дети, – не раз думала Лорэйн – С другими детишками дерется, в школу отказывается ходить...

Что станется с Дженни-Мей, когда она подрастет? Эта забота не покидала вдову. Была и другая забота – и что станется с ней самой? В тридцать лет она оставалась такой же красивой, как и до рождения дочери. Ее блестящие темно-каштановые волосы, большие серые глаза и великолепной формы губы все еще привлекали восхищенные взгляды местных холостяков – и вполне подходящих. Однако, подходящие холостяки не торопились. Все таки вдова – да еще мать трудного ребенка. Подумывающие о женитьбе молодые люди, похоже, не были склонны взять на себя такую обузу.

Конечно, был еще Хэл – пылкий, нетерпеливый и всегда внимательный Хэл. Лорэйн принимала его комплименты, жар, с которым он преследовал ее, но все еще не была готова уступить. Она видела острую неприязнь помощника шерифа к ее безалаберной дочери, как тот ни старался скрыть это, – и знала, что неприязнь эта взаимна. Она вынуждена была признать, что, выйди она за Хэла, эта нелюбовь только обострится.

Миновала весна, и безжалостное летнее солнце обрушило на городок изнуряющий зной – именно в этот день появился профессиональный ганфайтер.

Это был смуглолицый человек с могучей грудной клеткой, одетый в кричащий наряд для верховой езды и вооруженный двумя револьверами. Он сидел на красивом белом мерине и, прищурясь, прощупывал взглядом редких людей на тротуарах. Джефф Каттл, который как раз открывал свое заведение, внимательно оглядел пришельца и поделился своими выводами с каким-то прохожим:

– Если этот красавчик не профессиональный ганфайтер, так я не парикмахер, а президент Небрасской железнодорожной компании!

– Я так полагаю, ты вроде как прав, Джефф, – признал прохожий – Это стрелок – или, значит, я в жизни стрелков не видел...

Незнакомец ехал дальше. Теперь его взгляд задержался на крыльце участка, где находились два человека. Шериф Эмерик отпер дверь и вошел внутрь, а Хэл Симс задержался на мгновение и через плечо поглядел на приближающегося всадника. Когда они оба уже зашли в участок, незнакомец натянул поводья, спрыгнул наземь и привязал коня, а потом прошел за ними. Эмерик, уже успевший сесть за стол, поднял глаза на вошедшего и указал ему на стул.

– Я постою, – бросил посетитель.

– Как вам угодно, – пожал плечами Эмерик.

Симс зацепил носком сапога перекладину стула, подтащил его к себе и уселся верхом. Незнакомец привалился мускулистым плечом к дверному косяку, оглядел их с высокомерным презрением и пробормотал:

– В занюханном городишке – занюханные фараоны...

– Это все, что вы хотели сказать? – спросил Симс вызывающе. Впрочем, он был достаточно осторожен, чтобы не повышать голос. Как и его шеф, он мгновенно определил профессию незнакомца. Уж если наглый незнакомец, вооруженный двумя револьверами, вламывается к шерифу в участок и говорит вот таким тоном, так он не может быть никем иным, кроме как профессиональным ганфайтером. Но до тех пор, пока он не нарушит закона, пришелец может разговаривать как угодно. По мнению Симса и Эмерика, низко подвешенные "Кольты" с костяными рукоятками давали ему такое право.

– Я – Джонни Макнилл.

Незнакомец представился зычным голосом, вроде бы просто сообщил – но с оттенком тщеславия. Эмерик медленно кивнул и сказал:

– Слышал о вас, Макнилл. Что вас сюда привело?

– Это – единственный город в здешних местах, верно? – ответил вопросом Макнилл.

– Окружной центр, – кивнул Эмерик. – Ближайший город – Гиллисфорд, пятьсот миль отсюда к северо-востоку.

– Значит, он обязательно сюда заявится, – усмехнулся Макнилл. – Я долго выслеживал его...

– Кого? – нахмурился Симс.

– Парня, которого я намерен убить! – Макнилл метнул гневный взгляд. – Я потерял его след пару дней назад, но, думаю, он все еще где-то поблизости. Может, он уже здесь. Вот почему я к вам зашел. – Он воинственно выпятил грудь. – Джонни Макнилл не боится забрести к фараонам в контору. И, думаю, это мне сбережет уйму времени. Вы, ребята, небось знаете, есть ли в городе кто чужой.

– Кто ж этот парень, на которого ты охотишься? – спросил Симс.

Ганфайтер оскалился – и прорычал:

– Конниган!

Эмерик и Симс обменялись недоуменными взглядами.

Эмерик вытащил кисет с табаком, бумагу и принялся сворачивать сигарету. Симс незаметно глянул на него и заметил, что у шерифа слегка подрагивают руки.

– Ну? – вызывающе поторопил Макнилл. – Я жду! Здесь он или нет?

– Он здесь, – сказал Симс с кривой ухмылкой. – Лежит в яме у нас на кладбище. Очень жаль, Макнилл. Ты опоздал убить Коннигана – на пару месяцев. Мы это уже сделали.

– Погоди! – Эмерик замер с горящей спичкой в руке. Спичка догорела, опалив ему пальцы, но он как будто и не заметил этого. – Макнилл сказал, что потерял след Коннигана пару дней назад!

– Вы локо, о чем это вы толкуете? – рассердился стрелок.

Эмерик взглянул на него с нехорошим предчувствием.

– Вы сказали – Конниган? – выдохнул он.

– Барт Конниган, из Колорадо, – мрачно ответил Макнилл. – Здоровенный красавчик, и чуть что – пускает в ход кулаки, черт бы его побрал! У нас с ним разговор вышел в одном пограничном городке три недели тому. Он из меня дух вышиб!.. – При этом воспоминании глаза ганфайтера сверкнули ненавистью. Избил меня до потери сознания – и весь этот поганый городишко глазел! Не было еще такого человека, чтоб избил Джонни Макнилла и остался в живых. Я поклялся, что найду его, и не успокоюсь, пока не сделаю этого!

– Это... э-э... не может быть тот самый Конниган, – пробормотал Эмерик. Не может быть. Пит Конниган мертв и похоронен.

– В жизни не слыхал ни о каком Пите Коннигане, – отрезал Макнилл. – Я ищу бездельника по имени Барт Конниган!

– Барт Конниган, – мягко повторил Симс. – Что скажете, Дик? Не считаете ли вы, что это весьма возможно, какой-то родственник того подлого убийцы, которого мы уложили?

– Откуда мне, черт раздери, знать? – взвился Эмерик. – В здешних краях может найтись и сотня Конниганов!

– Барт Конниган, – нетерпеливо заорал Макнилл. – Длинный, смуглый, ездит на отвратном гнедом...

– Убийца с двумя револьверами? – спросил Эмерик.

– У него один, – возразил Макнилл.

– Если он в Каррсберге, – нахмурился Симс, – нам об этом ничего не известно.

– Ладно, – Макнилл выпрямился и повернулся к выходу. – Я тут останусь пока – на случай, если он покажется. – И бросил через плечо вызывающий взгляд. Возражения будут?

Оба блюстителя закона покачали головами. Макнилл презрительно ухмыльнулся и тяжелой поступью вышел наружу. Они услышали мягкие удары копыт белой лошади по густой пыли Мэйн-стрит, когда стрелок поехал к жилым кварталам города Они молчали почти минуту, наконец Симс пробормотал:

– Как вам это нравится? Барт Конниган! Хотел бы я знать, не родня ли он тому, другому?

– Не похоже, – проворчал Эмерик с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

– Это может быть брат Пита Коннигана, или отец, или еще какой родственник, – бормотал в раздумье Симс – А если это так, то он, небось, приехал сюда, чтоб кашу заварить, – свести счеты за Пита

– Может быть, – неохотно согласился Эмерик

– Ну, тогда, – ухмыльнулся помощник шерифа, мы можем преспокойно закрыть глаза, и пусть мистер Парень Гвоздь Макнилл дожидается Коннигана, пусть хлопнет его... Кто знает, Дик? Может быть, Макнилл избавит нас от многих огорчений

– Может быть, – вздохнул Эмерик.

Ганфайтер с полчаса вертелся по городу, приставал к людям с вопросами, но все это было напрасно. Горожанам не было нужды обманывать его. Все знали Пита Коннигана, но ни один не слышал о Коннигане по имени Барт. К десяти часам Макнилл удостоверился, что его кровный враг еще не появлялся, но решил ждать. Он поставил белого коня в конюшню Браннока и понес свою жажду в бар Халлидея. Он все еще был у Халлидея, когда второй незнакомец натянул поводья и остановился на склоне холма к северу от города.

Это был высокий человек, добрых шести футов с тремя дюймами росту. Его одежда для верховой езды была покрыта тонким слоем дорожной пыли, широкополый стетсон потерт и пропитан потом. Из-под расстегнутой рубашки выглядывала широкая грудь. Поверх синих джинсов на нем были чепсы с широкими боковыми крыльями. Пояс-патронташ и кобура были из простой кожи, ореховые накладки на рукоятке шестизарядного револьвера изрядно потерты. Лошадь у него гнедая, премерзкого вида коняга, но с крепкими ногами – крупный конь для крупного человека.

Он спрыгнул с лошади, но спутывать ей ноги не стал. Она отошла на несколько ярдов и принялась щипать траву, а всадник прошел на кладбище и начал читать таблички на свежих могилах. Найдя могилу Питера Коннигана, он опустился перед ней на одно колено и, скорбно сдвинув брови, простоял так долгих пять минут. Совсем недавно, заметил он, кто-то положил на могилу цветы. Они даже не завяли

– Ах ты чертов малыш, – пробормотал высокий незнакомец. – Все тот же сердцеед, а? Хотел бы я знать, какая крошка с разбитым сердцем оставила тебе эти цветы. Ладно... – Он поднялся на ноги и внимательно посмотрел вниз, на город. – Может, мы это скоро узнаем. И, может быть, мы еще узнаем много всякого другого...

Он покинул кладбище, снова сел в седло и пустил гнедого шагом вниз по склону. Перед коралем конюшни "Счастливчик Ф" он натянул поводья. Старый Алби заканчивал свой утренний туалет, согнувшись над жестяным тазом, установленным на перевернутый ящик; он крепко зажмурил глаза, чтобы в них не попала мыльная вода, стекающая со лба. Уста старика извергали поток изобретательной брани, за коим последовал жалобный вопрос:

– Какому дьяволу под хвост я засунул это чертом проклятое полотенце?

Незнакомец не торопясь спешился, поглядел направо, потом налево и заметил драное полотенце, которое висело в паре шагов от старика. Он подошел поближе, стянул его с веревки и перебросил через вытянутую Руку Финна.

– Премного обязан, – пробормотал Финн, энергично вытирая лицо. – Это кто? Лерой? Эфраим? Джордж?

– Нет, – буркнул незнакомец.

Старый конюх кончил вытираться, раскрыл глаза и заморгал при виде пришельца – а потом побледнел и привалился к стене своей лачуги. Высокий бросился к нему, подхватил за тощие плечи и опустил на скамейку.

– Успокойтесь, – сказал он низким голосом.

Алби Финн, тяжело дыша, поднял глаза и вновь недоверчиво уставился на него.

– Господи ты Боже!.. Не может быть, ты – не он! Я ж там был, когда Орин его закапывал...

– Вы имеете в виду... – нахмурился незнакомец, – что были на похоронах моего брата?

– Твоего брата? Святая Анна! Но молодой Пит никогда не говорил, что у него есть брат – брат-близнец!..

– Мы с Питом не были близнецами, – сказал незнакомец. – Я – Барт. Пит был примерно на три года моложе меня, но мы здорово похожи.

– Близнецы, – повторил Финн горячо. – Черт возьми, Барт! Погоди, пусть тебя еще кто увидит! Чтоб меня черти взяли, наш костоправ Док Бойд будет завален работой по макушку. Да тут в Каррсберге любого разрыв сердца хватит, стоит только тебя завидеть!

– Будем надеяться, что этого не случится, – спокойно ответил Барт Конниган. – Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы вызвать неприятности. – Он повернулся, взглянул на вывеску. – Так это вы, значит, и есть "Счастливчик Ф"?

– Ага-а... Не шибко шикарное заведение – но мне хватает. Меня зовут Алби Финн, и для меня большая честь познакомиться с тобой, Барт. Мы с молодым Питом... мы отлично ладили. – Финн усмехнулся, вспомнив. – Мы с ним развлекали друг друга самой чертовской брехней.

Барт едва заметно улыбнулся, однако затаившаяся в его темно-карих глазах тоска не ускользнула от внимания Финна.

– Как ты... э-э... как ты прознал насчет Пита? – поинтересовался Финн.

– Слухом земля полнится, – пожал плечами Барт. – В наших краях появился бродячий лекарь. Он через ваш город проезжал, привез с собой газету. Он раздобыл ее тут в Каррсберге несколько недель тому...

– "Каррсбергский обозреватель", – сдвинул брови Финн.

– Ну да.

– Ага. Газета Ната Ролинза. Нат это здорово расписал – убийство и все прочее.

– Однако я много чего не ухватил, – сказал Барт спокойно. Он устроился на скамейке рядом со стариком и принялся сворачивать сигарету. – Как это вышло, что Пит оказался в тюрьме?

– Задержали за убийство, – проворчал старик. – Это я тебе, сынок, напрямую говорю.

– Именно так я и хочу. Напрямую.

– Они объявили, что Пит застрелил человека, в карты с ним играл... субъекта по имени Таннер. Этот Таннер,.. э-э... он был безоружен, так свидетели говорят...

Шамкая беззубым ртом, Финн рассказал все – полную историю Пита Коннигана: как он появился здесь, как он тут жил, какие устраивал проделки и как умер. В первый раз в жизни он сознательно ничего не приукрашивал и твердо держался истины, передавая Барту голые факты – как он их знал.

– Ладно, – нахмурился Барт, когда он закончил. – Теперь я знаю куда больше, чем раньше, – но все равно осталась еще уйма вопросов, на которые я хотел бы найти ответы.

– Так ты собираешься остаться в Каррсберге на какое-то время? – живо заинтересовался Финн.

– Может быть – но лишь на время, – кивнул Барт, поднимаясь на ноги. – Уж очень многое тут не вяжется, Алби.

– Например?

– Пит не был убийцей. Он был необузданный... прирожденный баламут – но не убийца. В любом случае он бы не поднял пушку на безоружного человека.

– Нет, – поразмыслив, согласился Финн. – Не думаю, чтоб он мог такое сделать. Для меня это всегда звучало неубедительно. Но вот беда – есть свидетели.

– М-да, свидетели... – Барт в задумчивости устремил взгляд куда-то вдаль; там над горизонтом дрожал нагретый воздух. – Я про них читал в той газете. Чистое совпадение, не так ли?

– Чистое – что?..

– Да двое из этих свидетелей – два человека, звать их Халлидей и Уотлинг участвовали в погоне, они и вышибли Пита из седла... – И тут высокий незнакомец резко сменил тему разговора. – Позаботишься о моей лошади?

– А как же!

– Вот немного в задаток, – Барт вручил старику три серебряных доллара. Найдется тут место, где можно бы помыться в горячей воде?

– У Каттла в парикмахерской, в задней комнате, – посоветовал Финн. – Тебе бы, сынок, не помешала полная обработка...

Барт провел смуглой рукой по двухдневной щетине, пощупал, сильно ли отросли волосы на затылке, и усмехнулся.

– Ага-а... Думаю, действительно придется пройти полную обработку... Еще увидимся, Алби.

– Конечно, сынок. Всегда рад тебя видеть.

Незнакомец отстегнул чепсы, перебросил их через седло, а потом покинул конюшню и неторопливо двинулся вдоль дощатого тротуара, направляясь к центру городка и поглядывая на вывески в поисках парикмахерской. Несколько местных жителей, разминувшись с ним, останавливались и поворачивали головы вслед, пытаясь сообразить, где они видели это лицо раньше. Барт не оборачивался. Это, думал он, последний город Пита. Его дикий, буйный младший брат провел здесь последние четыре месяца своей жизни. Естественно, он заставил окружающих ощутить свое присутствие. Такая уж у него была натура. А что касается глазеющих горожан, то их винить не приходится. Сходство большое – настолько большое, что даже в их родном городке многие упорно считали их близнецами.

Но Барт Конниган был выше, чем Пит, шире в плечах и в груди. И не так быстро закипал. Он обладал острым коннигановским умом, унаследованным от отца, и умением упорно трудиться – это тоже досталось ему от отца.

Пит в жизни своей руководствовался аксиомой, что большие деньги приходят быстро, если сгрести их с покерного стола, а единственное достоинство упорной работы – это плата, которую за нее получаешь. Ты вкалываешь, получаешь деньги, потом тащишь их в ближайший притон и пытаешься удвоить. Такова была философия Пита Коннигана.

Теперь, когда Пит упокоился в мире, Барт уже не сердился на него. В семье Конниганов кровные узы были крепкими и значили много. Барт считал предосудительным беспутство брата, но никогда не питал к нему ненависти таким уж Пит удался. Он понимал Пита – может, даже лучше, чем отец понимал своего мальчика.

Когда он сворачивал в парикмахерскую, человек, который поклялся его убить, вышел из бара Халлидея – и заметил его. Перед Макниллом лишь мимолетно промелькнул высокий человек, ступивший на тротуар и вошедший в заведение Каттла, но Макнилл узнал его.

У Каттла никого не было – если не, считать самого парикмахера. Барт в этот день оказался первым клиентом.

– Постричь и побрить, – Барт сопроводил заказ дружеской улыбкой; одновременно он снял шляпу и метко бросил ее на вешалку. – А потом, когда управитесь, я бы с удовольствием выкупался в горячей воде.

Он отстегнул пояс с револьвером и повесил его на гвоздь справа от двери. Над гвоздем была прикреплена аккуратно отпечатанная табличка, гласившая:

ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, ПОЖАЛУЙСТА, ВЕШАЙТЕ ОРУЖИЕ ЗДЕСЬ. Я ЛЕГКО ПУГАЮСЬ.

– Это правда? – поинтересовался Барт, забираясь в кресло. – Это вы легко пугаетесь?

Каттл не ответил. С момента появления Барта он стоял, как громом пораженный, уставясь на незнакомца остекленевшими глазами и раскрыв рот. Барт какое-то время наблюдал за ним, потом покорно вздохнул и объяснил; он уже понял, что в Каррсберге ему придется давать такие объяснения много раз.

– Я – брат Пита. Перед вами не привидение, амиго.

Каттл перевел дыхание, потряс головой, все еще ошеломленный, и набросил большую простыню на плечи и грудь высокого незнакомца.

– Ну уж... ну уж вы меня поразили, до самых кишок достали, – вздохнул он и, все еще не успокоившись, приступил к работе. – Вылитая копия! Разрази меня громом, в жизни не видел ничего подобного!

Он начал подстригать волосы на шее, повернув кресло так, что Барт оказался лицом к двери. Прошла минута, в голове у парикмахера бурлили сотни вопросов, и он никак не мог решить, как начать расспросы. А потом с устрашающей внезапностью в дверях возник Джонни Макнилл. Когда он встретился взглядом с Бартом Конниганом, его широкое лицо исказила жестокая улыбка.

– Да ты беспечен, а, Конниган? – съязвил он, покосившись на висящий на стене револьвер.

Барт заговорил, и голос его был ровен.

– А ты все за мной гоняешься, Макнилл? До сих пор шило в заднице? Что б тебе не бросить это дело, пока ты еще цел?

Каттл замер, его ножницы и гребенка застыли над головой Барта, глаза не отрывались от насмешливо улыбающегося ганфайтера.

– У нас с тобой, Конниган, – проворчал Макнилл, – есть кой-какие счеты, пора их свести.

– Сейчас я как раз занят, – протянул Барт – Иди погуляй, Макнилл. Твоя рожа всю картину портит.

– Всегда он грубит, – прошипел Макнилл, – всегда напрашивается на пулю! Что ж.... на этот раз ты получишь свое!

Его правая рука дрогнула и чуть опустилась. И тут к Каттлу вернулся голос. Он запротестовал:

– Стой! Джентльмен не вооружен!

– Побереги дыхание, амиго, – негромко сказал Барт. – Такие мелочи этого омбре не останавливают.

– Пока, Конниган! – засмеялся Макнилл, вытаскивая правый револьвер.

– Пока, Макнилл, – кивнул Барт.

Каттл услышал только один выстрел – и сделал его не Макнилл, и выстрел этот не был громким и раскатистым, как грохот шестизарядного револьвера. Выстрел больше напомнил слабый треск, наполовину приглушенный простыней, окутывающей Барта. Изумленный Каттл заметил небольшую темную дырочку в простыне там, где под ней выступала правая рука клиента. Макнилл угасающим голосом прошептал проклятие. Его рука опустилась. Револьвер, курок которого так и не был взведен, выпал из бесчувственных пальцев на пол. Он привалился к дверному косяку, глаза остекленели, кровь хлынула из раны посреди груди. Падая, он вывалился наружу, и грохнулся на дощатый тротуар сразу за дверью. Каттл рванулся было к нему, но спокойный голос Барта остановил его.

– Пусть лежит. Я допускаю, что он придает малость неопрятный вид фасаду вашего заведения, но кому то из граждан придется его утащить – раньше или позже.

Каттл, все еще дрожа, повернулся и взглянул на человека в кресле. Барт высвободил правую руку и, сведя брови, смотрел на крошечный пистолет "Дерринджер".

– Потайной пистолет, – проворчал он с горечью – Даже не знаю, зачем я его храню, амиго. Отобрал пару недель назад у одного картежника – он хотел ею на меня поднять ношу под рубашкой, все собирался выбросить.

– П-повезло в-вам – повезло, что н-не в-выбросили, – заикаясь, сказал парикмахер

– Я тоже так думаю, – сдержанно кивнул Барт. – Но это – грязный способ драки. Нате, возьмите себе подарок.

Он наклонился через подлокотник и положил "Дерринджер" на столик Каттла. Он уютно примостился там среди мешанины баночек с тальком, флакончиков туалетной воды, ножниц и расчесок – маленький, злобно по6лескивающий посланник смерти. Каттл невнятно пробормотал что-то в знак благодарности и снова занялся волосами незнакомца. Снаружи доносились неизбежные в таких случаях крики горожан, обнаруживших вывалившееся на тротуар тело Макнилла. Кто то выкрикнул имя шерифа. Донесся топот ног по дощатым тротуарам. Барт спокойно слушал, потом заметил:

– Ставлю десять против пяти – сейчас сюда заявятся блюстители закона.

– Какой уж тут спор, – буркнул Каттл.

Спустя несколько секунд в дверях возникли Эмерик и Симс – и замерли, таращась на лицо, которое каждый из них пытался забыть.

Глава 3

ПРОБУДИ СПЯЩИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Прежде чем кто-либо из представителей закона смог открыть рот, парикмахер заговорил первым:

– Самооборона, – громогласно заявил он. – Убитый вынудил моего клиента поднял на него револьвер.

Ошеломленный Эмерик воспринял сказанное молча, все еще не отрывая глаз от лица Барта. Потом медленно повернулся и уставился на висящий на стене револьвер незнакомца.

– Но как же?.. – начал он.

– Потайной пистолет, – проворчал Барт, кивнув на столик Каттла. – Макнилл думал, что нападает на безоружного человека – только он малость ошибся на этот счет.

– Потайной пистолет, а? – ехидно произнес Симс.

Барт отвел глаза от шерифа и неторопливо смерил взглядом его бравого помощника. Симс слегка покраснел. Каттл нервно кашлянул и снова защелкал ножницами над головой Барта. Эмерик спокойно сказал:

– Он охотился на вас, это точно. Приехал в город и начал вопросы задавать...

– Я это предполагал, – пожал плечами Барт. – Что ж, вот он и перестал задавать вопросы... – И добавил с мрачной многозначительностью: – А я – не перестал.

– И что это, черт тебя побери, должно означать? – вспыхнул Симс и сжал кулаки.

Эмерик твердо взглянул на помощника. Барт зевнул, снова оглядел Симса с головы до пят и спросил:

– Что это за дружок у тебя такой въедливый?

– Мой помощник, – нахмурился Эмерик. – Помощник шерифа Симс. А я – шериф Эмерик.

– Барт Конниган, – сказал Барт, сухо улыбнувшись. – Если вы еще не догадались.

– Какого черта тебе надо в Каррсберге? – резко спросил Симс.

– Полегче, Хэл, – негромко сказал Эмерик.

– Вот именно, Хэл, – кивнул Барт. – Полегче, и здорово полегче. Эта жестяная звезда не дает тебе права орать на меня. Я свободный человек, у меня есть деньги в кармане. Я не объявлен в розыск, и ты не можешь запереть меня как бродягу. Так что набрось узду на свои нервы!

– Ты что это... – начал Симс, шагнув вперед.

– Хэл! – рявкнул Эмерик. – Прекрати!

Каттл щелкнул ножницами мимо волос, упрямо пытаясь сосредоточить внимание на работе. Барт сидел свободно, не обращая внимания на взгляды людей, столпившихся в открытых дверях. Но в глубине души он испытывал жестокое удовольствие, рассматривая лица слуг закона: выражение вины – у Эмерика, явно загнанного человека, и выражение ненависти – у Симса. С чего вдруг? Он удивился. Где ж тут собака зарыта, а, Симс? Или Пит где-то перебежал тебе дорогу? Стоит разобраться, это может оказаться весьма интересным...

– Конниган, – сказал хмуро Эмерик, – ваш брат постоянно вызывал неприятности...

– Я бы сказал больше, – спокойно согласился Барт. – Пит был самый резвый баламут, какого я в жизни видел.

– В таком случае, это для вас не должно было явиться неожиданностью, пробормотал Эмерик и облизнул губы. – Я думаю, такой парень, как он, был обречен на подобный конец.

– Вы подразумеваете убийство отрядом представителей закона? – с холодным вызовом спросил Барт.

– Мы держали его под арестом в ожидании суда! – раздраженно закричал Симс. – Мы с ним обращались по справедливости, хотя и знали, что он виновен. Конечно, мы его застрелили. Но он был сбежавший заключенный. Он получил по заслугам.

– Может и так, – задумчиво сказал Барт. – Может и так...

– Ну, тогда вы удовлетворены? – предположил Эмерик.

Барт сделал длинную паузу, чтобы дать им помучиться в ожидании ответа, а потом медленно покачал головой и сказал:

– Нет.

– Этот тоже затевает неприятности! – вскипел Симс. – В точности как его негодный братец!

– Эмерик, – мягко сказал Барт, – если вы уже закончили расспросы насчет того, как был убит Макнилл, так почему бы вам не убраться отсюда и не забрать с собой этого вашего горячего помощника? Если он и дальше будет тут ошиваться и плескать своим дурацким языком насчет моего покойного брата...

– Конечно, конечно... – понимающе закивал Эмерик. – Тут вы правы, Конниган. – Он повернулся и похлопал Симса по плечу. – Не следует говорить плохо о покойном, Хэл. Это нехорошо. Что случилось, то случилось.