Текст книги "Клан Патрика Том 2 (СИ)"

Автор книги: Глеб Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

****

Малый круг клана ШМИТТ внепланово встречался в полном составе. На сегодняшней встрече обсуждался один молодой человек, который раз за разом рушил их планы. Малый круг клана состоял из пяти родов-основателей: Ш – Шульц, М – Марсель, И – Индзаги, Т – Толсен, Т – Тилль. Именно эти пять родов определяли политику клана. Что примечательно, в клане ШМИТТ не было главенствующего рода: им правил малый круг, и все решения принимались большинством голосов.

В клане были и другие роды; они определяли большой круг клана. На их ответственности лежали финансы, логистика, управление клиниками и аптеками. Но именно пять родов малого круга основали всемирно известный клан лекарей, который по своему влиянию не уступал Императору, а где-то даже превосходил.

Клан ШМИТТ, однако, никогда не афишировал этого и, наоборот, старался оставаться в тени, не привлекая к себе ненужного внимания. «Деньги любят тишину», – так говорили в самом клане и строго следовали этому девизу. Многие, возможно, хотели узнать секреты этого клана, но это было невозможно, потому что то, что происходило в малом круге, оставалось в малом круге. Их резиденция в Альпах охранялась не хуже, чем дворец Императора, и вряд ли кто-нибудь осмелился бы шпионить за ними. Ведь у всех есть свои отцы и деды, которым требуется помощь лекарей, поэтому с кланом ШМИТТ предпочитали дружить.

Обычно малый круг собирался в первых числах января, сразу после Нового года, но на этот раз они собрались внепланово из-за одного очень активного юноши, который неожиданно устремился в Африку. Именно поэтому сегодня, в виде исключения, была приглашена Эмма Толсен – глава службы безопасности клана, которая напрямую занималась Патриком Шарпом. И сейчас она докладывала текущее состояние дел.

– На данный момент Патрик находится в Ботсване, как консультант-политолог и готовится к предстоящим выборам в стране, – закончила свой доклад Эмма Толсен.

Эмма Толсен не была лекарем; более того, её источник был всего лишь четвёрка. Казалось бы, паршивая овца в стаде, но концентрация десятка и её несгибаемая сила воли сделали Эмму самой молодой главой службы безопасности клана в двадцать восемь лет. Добавьте к этому фанатичную преданность и полное отсутствие принципов – и вы получите дьявола в юбке. Казалось у неё все предпосылки сделать блестящую карьеру в клане, но на её беду свою карьеру она начала с дела Патрика Шарпа. Достаточно пустяковое дело, в котором всё было расчитано заранее. Её аналитический отдел смоделировал схему действий и несколько "запасных аэродромов", на случай если что-то пойдёт не так. Но раз за разом, в самый критический момент, их планы уходили куда-то не туда. Точто не должно было случиться – случалось.

Вначале она грешила на его величество Случай, но такого количества случайностей просто не могло быть. Парень раз за разом выходил сухим из воды, а в самый последний раз она совершила фатальную для себя и клана оплошность: она лично познакомилась с парнем. Патрик не был дураком, сложил два плюс два и тонко намекнул, чтобы его оставили в покое. И впервые на памяти Эммы Толсен клан ШМИТТ отступил и затаился. Решено было оставить парня в покое, только ненавязчивая слежка.

Тогда Эмма подумала, что лишится места главы службы безопасности, но Малый Круг не искал козла отпущения. Малый Круг принял решение наблюдать издалека, пересмотреть свои выводы, смоделировать новую модель поведения и уж потом вернуться к парню. Поэтому её и оставили, трезво рассудив, что у Эммы будет лишняя мотивация исправить свои ошибки – и они оказались правы. Эмма и так работала не покладая рук, а теперь просто удвоила рвение, окружив Патрика сетью наблюдателей. Она получала отчёты о парне каждый день, казалось всё под контролем и никаких неожиданностей не предвидется, но и здесь он сумел её удивить: в один прекрасный день он сорвался и улетел в Африку.

А ведь она должна была понять, что он что-то такое затевает, задним числом думала она. Ведь сообщили же ей, что парень со своим опекуном встречался с главой профсоюзов Бостваны. Но тогда она подумала, что парень просто хочет провести какую-то не слишком законную сделку и даже разработала план, где они могли бы попытаться прижать парня. Каково же было её удивление, когда парень официально стал консультантом одного из претендентов на пост президента Бостваны. И как обычно, там, где появлялся Патрик, общество начинало лихорадить. Сейчас в Бостване разразился политический кризис, и она на 100% уверена, что это дело рук Патрика. Закончив говорить, она посмотрела на сидящих правителей. Присутствующие в зале сейчас обдумывали её слова. Кроме неё, в зале находилось пять глав и пять старейшин родов Малого круга.

Все уставились на Юргена Шульца, тот кивнул, отпуская её и Эмма прошла к своему креслу. Юргену больше девяноста лет, и он был самым пожилым старейшиной клана ШМИТТ и априори главным среди равных. Тот немного пожевал губами и выдал:

– Интересно, а что он забыл в Африке? – он обвёл зал взглядом и добавил: – Надеюсь, вы понимаете, что политолог – это ширма, нас интересуют его реальные планы.

– Ну, если исходить из нашего опыта, то можно с уверенностью утверждать, что парень устроит нехилый такой переполох в стране. Однако он должен понимать, что русские ему голову оторвут, если он затронет их интересы, – сказал Луиджи Индзаги, глава рода Индзаги.

– Мне кажется, – вмешалась в разговор Эмма, – парень продвигает интересы Императора.

– Вот как? – удивился Антонио Индзаги, старейшина рода Индзаги. – И с чего такие выводы?

– Скорее предположения, – Эмма почесала подбородок. – Помните срыв Африканского саммита? Так вот, косвенными виновниками скандала оказались Эльза Миллер из клана Миллеров и Патрик. Мы достоверно знаем, чтобы замять тот скандал, Император откупился от Миллеров родовыми землями. А вот что получил Патрик, мне неизвестно, но как показывают факты, интересы Патрика неожиданно лежат именно в африканском направлении.

Главы нахмурились; их давнее соперничество с кланом Миллеров, хоть и не переходило определённой границы, но усиление родовыми землями клана Миллера они восприняли весьма болезненно. В их мире, где все отрасли давным-давно поделены, и деньги уже не имели особого значения, важным оставался лишь статус рода или клана, а родовые земли – земли, которые передавались из поколения в поколение и поднимали этот статус. Такие земли нельзя было приобрести за деньги или обменять; такие земли можно было получить только лишь в дар от Императора. Император же был жмот и скряга и весьма неохотно делился своими землями. Оно и понятно: на всех земель не напасёшься. Так что аристократы получали такие подарки крайне редко и только за большие заслуги перед государством, или чтобы замять неприятный скандал, как было в этом случае.

– Это косвенные улики, – покачала головой Патрисия Марсель, глава рода Марсель. – Мы не не можем на них наши выводы.

– Да, но есть кое-что ещё. Вспомните, что в правительстве хотели принять закон об эмбарго песка; он напрямую был связан с событиями в Ботсване. Так что Император как минимум в курсе событий на африканском континенте, – возразила Эмма.

– Значит, старик решил пойти другим путём, – Олле Толсен, глава рода Толсенов. – Не получилось договориться мирным путём, так он направил смутьяна в Африку, чтобы тот навёл там шороху, а потом Император уже половит рыбку в мутной воде.

– Наш аналитический отдел тоже склоняется к таким выводам, – улыбнулась Эмма.

Олле Толсен знал всё заранее, и они договорились, что он поддержит свою племянницу, высказав на совете выводы самой Эммы, но сделает это так, как будто это шло от него самого.

– Вилами по воде писано, мы не можем строить наши планы на основе простых догадок, – поморщился Антонио Индзаги.

Род Индзаги недолюбливал род Толсенов, и они зачастую спорили на совете, но сейчас Антонио был прав. Судя по всему, идёт крупная игра, а они не знают всех правил. И если влезть сейчас, то можно хорошо огрести.

– Тони, мы всё понимаем, – примирительно произнёс Юрген, – но мы не можем стоять в стороне, когда кто-то решил переделать под себя Африку.

– Так что ты предлагаешь, Юрген? – спросил Антонио. – Хотелось бы конкретики.

– Мы устраним парня и спишем всё это на русских. – помолчав, сообщил старейшена – А там уж пусть русские бодаются с Императором.

– А сами русские не догадаются это сделать? – поинтересовался Антонио.

– Боюсь, когда они решат это сделать, будет уже поздно. Вспомните, как стремительно парень умеет нагнетать ситуацию; боюсь, русские будут лишь тушить пожары, которые будет поджигать Патрик, и им будет не до него.

– И как же мы это сделаем незаметно? – с сомнением спросил Антонио. – Если парень играет в связке с Императором, боюсь, незаметно устранить его не получится.

– Есть у меня одна идея, – улыбнулся Юрген, – там в песках Калахари находится схрон Ушедших. Ничего интересного, просто какая-то библиотека, написанная на мёртвом языке Ушедших. Куча экспедиций уже исследовали этот объект. Местные почему-то называют это «Вратами Ушедших», но там действительно ничего нет, только книги. Так вот, мы отправим нашего подопечного на этот объект.

– И как это поможет нам его уничтожить? – удивился Эндрю Шульц, глава рода Шульц.

– Как вы знаете, чтобы попасть на объект Ушедших, нужно иметь активированный источник. Только одарённым была дана привилегия прикоснуться к древней мудрости. Объект Ушедших реагирует на источник и пропускает внутрь. Тот же самый механизм работает и в обратную сторону, чтобы выйти из объекта. И если мы используем «Сеть Бога», то наш препарат полностью блокирует источник парня, и выйти он уже не сумеет.

Препарат «Сеть Бога» широко использовался лекарями при лечении повреждённых источников. Сеть гасила сам источник на определённое время и давала возможность лекарям спокойно проводить лечение, иначе мог возникнуть спонтанный выброс энергии. Йдакий рубильник, который выключал на время источни.

– А как же он войдёт туда, если его источник будет неактивен? – задала очевидный вопрос Эмма.

Она не была лекарем и не знала всех нюансов их работы.

– Ерунда, можно сделать смесь с отложенным эффектом, – махнул рукой Тони. – Только всё равно у меня не сходится, ну подождёт он, когда эффект спадёт, и выйдет.

– Максимальный срок – месяц. Месяц без еды и воды? Никто не сможет выжить там.

– Всё равно как-то это уж очень притянуто за уши. А если он возьмёт с собой воду и еду? Или придумает ещё что-то? И даст гарантию, что его источни будет неактивен месяц. Мы даже не знаем его уровень, а ведь чем сильнее источник, тем слабее действует препарат.

Юрген оглядел присутствующих. Говорить или нет? Похоже, выхода у него не было: чтобы уговорить собравшихся, ему придётся раскрыть одну личную тайну. Тайну, которую он пронёс сковзь десятилетия.

– Тот объект имеет одну особенность, точнее, две, – после паузы произнёс он. – Первая особенность: это единственный объект, из которого нельзя ничего вынести. Дверь просто не откроется, если кто-то попытается вынести оттуда предмет, именно поэтому он так и стоит неразграбленный. Ну а вторая – не знаю для чего Ушедшие это сделали, но время там течёт по-другому. Один день, проведённый внутри объекта, равен одному году в нашем мире. Именно поэтому его и называют вратами: местные верят, что они переходят в мир Ушедших, где время течёт медленнее, и ты можешь там прожить вечность. И именно поэтому этот объект никто досконально не изучал: неприятно, знаете, просто так терять года жизни. Так что, если Патрик проведёт там месяц и останется в живых, то в наш мир он выйдет через тридцать лет, и будет ему под пятьдесят.

Члены Малого Совета пребывали в шоке; такого они никогда ещё не слышали.

– А откуда ты это знаешь, Юрген? – оправившись от шока, спросил Тони.

– В молодости я провёл там десять дней, пытаясь разгадать записи. Десять лет жизни, потраченных в пустую, – с горечью ответил Юрген.

****

– Значит так, пока вы тут прохлаждались, кто-то усиленно работал, – произнёс я и оглядел своих студентов.

Бедолаги только что оправились от лихорадки, но выглядели, прямо скажем, не очень: бледные, похудевшие и с полубезумными взглядами. Жизнь студента не сахар – приходится питаться, где придётся, и чем придётся, а тут ещё и лихорадка. И как результат, передо мной сейчас сидело пять мешков с костями. Я вздохнул: ну и помощники мне достались. Мне теперь их откармливать нужно, а не работой загружать. Но выхода нет, за всем я просто не успею проследить.

– Первый этап прошёл на ура. Обстановка в стране нестабильна: инфляция, безработица растёт, легитимность власти поставлена под вопрос, в народе брожение. Теперь мы переходим к следующей фазе. Я называю эту фазу "Доколе?". Народ должен начать задавать неудобные вопросы, а мы должны вложить народу лозунги. У кого есть идеи, какие лозунги мы будем использовать в нашей предвыборной кампании?

– Демократия, равенство? – робко спросил один из парней.

Я с сожалением посмотрел на него. Чему их там учат в их университетах? С такими лозунгами над нами вся Африка будет смеяться.

– Если бы мы были представителями либеральных течений, то, возможно, мы бы это использовали. Но увы и ах, наш электорат далёк от равенства и братства. Он жаждет, чтобы у соседа корова сдохла, и просто не поймёт таких лозунгов. Он посмеётся над нами и отдаст свой голос другому кандидату.

– Поэтому мы будем использовать такие лозунги, как "Грабь награбленное" или "Чтобы не было богатых" – продолжил я.

– Вы хотели сказать, чтобы не было бедных? – вновь подал голос студент.

– Бедные – это наш электорат, зачем использовать лозунги против нашего электората? – искренне удивился я. – Нам надо обозначить тех, кто виноват во всех их бедах. Мигрантов тут нет, поэтому мы пойдём по пути социального неравенства. Вам понятно?

Все молча кивнули.

– Вот и отлично, поэтому парни, вы займётесь лозунгами, а девушки будут работать напрямую с электоратом. Вот смотрите, – я достал из кармана красный галстук, сделанный по моему экскизу. Галстуки, значки, игрушки – всё это будет в вашем распоряжении. Табо даст вам команду и начнёте работать с людьми напрямую. Делайте акцент на молодёжи и женщинах, стариков обходите стороной, их не переубедить. Ну, все готовы?

Студенты испуганно закивали головами.

– Отлично, тогда за работу, через неделю проверю, как у вас идут дела.

****

Следующая моя встреча была с Табо и Йоргеном. Мой бывший опекун привёз украденные из музеев национальные достояния Африки, среди которых оказался один спорный артефакт – «Маска Льва». Изначально он принадлежал Нигеру, но был украден и долгое время хранился в Бостване, пока его вновь не выкрали, и он оказался в частной коллекции. Спустя столетия он был представлен на выставке в Милане. Я повертел маску в руках: маска, как маска. Грубо сделанная из чёрного дерева, она не имела никакой ценности, кроме исторической. Африканские правители уже давно забыли историю путешествия этой маски, но мы поможем им это вспомнить.

– Табо, сделай так, чтобы эта маска попала к президенту, – я улыбнулся. – А я переговорю с Вероникой, мы сделаем отличный репортаж.

– А что делать с другими? – спросил он.

– А вот другие, – я повертел в руках бусы и браслеты, – мы подарим его дочке. Скоро ведь национальный фестиваль? Пусть она засветится на людях с этими украшениями.

Глава 11

****

Следующие дни слились в один долгий и нудный день. Если кто-то думает, что предвыборная работа полна ярких красок и увлекательна – то он глубоко ошибается. Работа предвыборного штаба – это прежде всего работа ногами, работа на участках, где тебе нужно убеждать людей проголосовать за своего кандидата. Это трудный и неблагодарный труд; зачастую люди принимают тебя настороженно, а то и вовсе враждебно. Многие считают, что ты очередной мошенник, который обманывает доверчивых граждан. Мы не знали сна, ели где попало и что попало, но нужно было отработать каждый участок – и именно отработать, а не просто приехать, помахать ручкой и уехать. Всю страну мы расчертили на три зоны: «красная», там у нас нет шансов, туда мы даже и не совались; «зелёная», именно там находился наш электорат; и «серая», там, где мы можем увеличить наши голоса. Серая зона оказалась самой большой, и именно там мы в основном и работали, не забывая и зелёную зону, там, где были наши голоса. Так длилось две недели, а потом… Потом меня похитили.

Что-то такое я и предвидел, поэтому всё время ходил под усилением. Я не думал, что меня сразу попытаются ликвидировать – всё-таки русская аристократия не такие уж отморозки, а вот припугнуть – это да, могли. Поэтому я видел для себя два варианта: попытаются избить на улице или же похитят, чтобы нагнать на меня побольше жути. Именно второй вариант и случился со мной. Слежку я почувствовал сразу же, как только вышел на улицу. Следили за мной двое, причём следили безобразно: держась на расстоянии десяти метров, они тупо топали за мной, сверля мою спину взглядом. Таких можно было заметить даже без усилений. Ну и отлично, повеселимся – а то надоело убеждать местных аборигенов голосовать за нашего кандидата. И хоть местный язык я уже выучил достаточно хорошо, но местные всё время хохотали над моим акцентом и просили выступать на бис, порой мне казалось, что меня слушают ради того, чтобы поржать надо мной. Но не того нарвались: я был упорный и работал над своим произношением. Подойдя к светофору, я остановился, ждать зелёный свет, как вдруг прямо рядом со мной резко затормозил раздолбанный автомобиль. Задняя дверь открылась, а в спину упёрлось дуло пистолета.

– Живо в машину, – на ломанном английском произнёс голос за спиной.

Господи, какой дешёвый боевик. Я вздохнул, накинул на себя блокировку боли и полез в машину. Человек с пистолетом полез следом и я оказался зажатым между двумя бандитами на заднем сиденье. Ещё один сидел рядом с водителем, и, взвизгнув шинами, машина резво рванула вперёд. Но молчать нельзя – нужно разыграть испуг.

– Куда мы едем? Кто вы такие? – заикаясь испуганным голосом, спросил я.

И тут же получил по рёбрам.

– Заткнись и сиди тихо, – рявкнул бандит с пистолетом.

Боли я не почувствовал, но на всякий случай кинул диагностику. Зараза, так и знал – трещина. Такой ответ я получил от диагностики. Силы они не соизмеряют, так что лучше помолчим. Всю оставшуюся дорогу мы так и ехали, я изучал дорогу, чтобы понять, как мне выбираться обратно, а четверо африканцев напряжённо потели. Любители: руки не связали, глаза мне не закрыли, да и их аура прямо кричит: «Что я тут делаю». Как бы со страху в меня не пальнули – шальной пули мне ещё не хватало. Молодые, неопытные – неужели никого лучше не смогли подобрать для меня? Вот теперь прямо обидно стало. Тем временем, попятляв по городу, мы выехали на загородную трассу. Это направление я уже изучил, когда мотался по избирательным участкам, и сейчас имел полное представление, куда мы направляемся. Ну что же, пора изучить моих попутчиков. Трое из них выглядели лет на двадцать, не больше – сопляки совсем. А вот кто сидел рядом со мной с пистолетом, был лет на пять старше остальных, и его щёку украшал красивый шрам от ножа. Бывалый, решил я для себя, и, по-видимому, самый старший в их гоп-компании. Ну, с такими я легко справлюсь, но цель моя – вычислить заказчика, хотя я почти уверен, что знаю, кто это. Минут через десять наша машина свернула с главной трассы и двинулась по просёлочной дороге, пока не уткнулись в заброшенную ферму. Машина остановилась, и «Бывалый» первым вылез из неё. Следом вышел я. «Бывалый» оглядел меня с ног до головы, нахмурился и достал наручники. Дошло, наконец, до него, что наручники надо было сразу надеть. Пока он возился с наручниками, подтянулись и остальные, и мы двинулись в заброшенное здание. Зайдя в помещение, «Бывалый» умело обыскал меня и положил на стол мой мобильник и кошелёк. Всё, надо начинать разыгрывать спектакль.

– Я не понимаю, что происходит, – жалобным голосом заныл я. – Кто вы такие и что вы от меня хотите?

Но договорить мне не дали: «Бывалый» сильно пробил меня в живот. Боль я не почувствовал, но надо бы согнуться, подумал я, складываясь пополам и падая на колени.

– Не бейте меня, не надо, я сделаю всё, что вы скажете, – заплакал я.

Удар ногой опрокинул меня навзничь. «Главное, беречь голову», – подумал я, закрывая её руками и сворачиваясь калачиком.

– Пожалуйста, – заныл я.

– Поняли, как надо? – обратился «Бывалый» к своим пособникам.

Ответом ему было нестройное ржание.

– А ну, заткнулись, – рявкнул он, схватив меня за волосы и рывком подняв мою голову. – Значит, слушай меня внимательно, белый. Ты сейчас отправишься домой, и уже вечером тебя не будет в стране, понял? – на ломанном английском произнёс Бывалый.

Я быстро закивал головой.

– И если я снова увижу тебя, то твой скальп украсит мою коллекцию.

– Я всё сделаю, – проблеял я.

Он презрительно усмехнулся, плюнул в меня и толкнул ногой. Я снова завалился на бок.

– Поднимите его, – презрительно бросил он.

Двое бросились ко мне и подняли на ноги.

– Ты ещё здесь? – его брови поползли вверх.

– Простите, а как же выкуп? – спросил я.

– Какой выкуп? Что ты мелешь? – удивился он.

– Ну, вы же меня похитили. Вы разве не потребуете выкуп за мою жизнь?

Трое молодых с интересом уставились на Бывалого. Похоже они знали что такое выкуп и очень желали поиметь его. Бывалый почувствовал, что инициатива ускользает от него.

– Конечно, мы получим выкуп за тебя. Кто и сколько может заплатить за такого, как ты? – презрительно бросил он.

– К сожалению, только мой близкий друг, Игорь Демидов. Хотите, я напишу ему записку? – предложил я.

– Так он же и... – начал один из молодых.

– Заткнись, – оборвал его Бывалый, подошёл ко мне и вкрадчиво спросил, – ты не обманываешь меня?

– Какой резон мне вас обманывать? Я полностью в вашей власти, – показал я руки с наручниками. – Хотите, я напишу ему записку, и он сразу же передаст вам 5000 долларов.

– 5000 долларов, – протянул один из молодых и присвистнул.

– А ну, заткнулись все, – снова прикрикнул Бывалый и повернулся ко мне, – 10 000 долларов.

– Не знаю, есть ли у него такая сумма. Давайте так: 7500 долларов сразу и 2500 долларов в течение недели, – начал я торговаться.

Бывалый почесал затылок дулом пистолета и кивнул:

– Согласен, но если ты обманул меня, белый, то ты пожалеешь, что родился. Давай садись и пиши свою записку. – И, повернувшись к своим подельникам, приказал: – Дайте ему ручку и бумагу.

Аборигены забегали, и вскоре появились стул, листок бумаги и ручка.

– Ну, что ты, застрял? Садись и пиши быстрее, – рявкнул он.

Я вытянул руки и указал на наручники. Бывалый покачал головой, но достал ключ и снял их с меня. Я уселся за стол и начал писать записку на русском:

«Дорогой Игорь Демидов, я попал в пренеприятную историю, меня похитили. Не могли бы вы заплатить за меня выкуп – 7500 долларов. Я при первой же оказии верну их вам. Заранее спасибо, Патрик Шарп.

П.С. Господин Демидов, в случае отказа я прострелю своим похителям колени».

– Вот, – протянул я записку Бывалому.

Тот взял её в руки и начал её рассматривать.

– На каком языке тут написано? – наконец спросил он.

– На русском, – пожал я плечами.

– Ты издеваешься? Садись и перепиши на английском.

Я вздохнул.

– Господин похититель, Игорь Демидов знает, что я знаю русский, и если напишу на английском, то он подумает, что это проделали вы и не даст вам денег.

Бывалый задумался. Этот белый говорил очень убедительно, но что-то важное ускользало от его внимания, и он не мог понять, что.

– Если вы мне не верите, то в моём кошельке лежит визитка Игоря Демидова, – добавил я.

Молодые бросились проверять и вытащили визитку из кошелька, протянули её Бывалому. Тот долго изучал, но, видимо, жажда лёгких денег пересилила его сомнения и, кивнув своим подельникам, сказал:

– Не сводить с него глаз, я скоро буду.

Бывалый сунул визитку в карман и ушёл, оставив меня под присмотром своих подельников. Молодые парни смотрели на меня с подозрением, но, видимо, решив, что я не представляю угрозы, расслабились; один из них даже принялся шарить в своём смартфоне. Всё шло по плану, или, по крайней мере, я так надеялся.

****

Бывалый ехал на встречу и напряжённо думал. Этот белый ему категорически не нравился, и он бы с радостью избавился от него, но были чёткие на его счёт указания: не убивать и не калечить, только припугнуть. Но это был неправильный белый: вначале он испугался и просил о пощаде, а потом предложил, чтобы за него заплатили выкуп.

Где это видано, чтобы жертва сама просила о выкупе? Бывалый был осторожным бандитом и понимал, что лучше синица в руках, чем пуля в затылке. Но нездоровый блеск в глазах его подельников дал ему чётко понять, что молодняк просто не поймёт, если он откажется от лёгких денег.

И неважно, что именно Игорь Демидов заказал похищение этого парня; его подельники ни читать, ни писать не умели, и требовать от них решения более сложных логических задач было невозможно. Именно поэтому Бывалый решил сначала всё проверить с заказчиком, а уж потом действовать наверняка.

Он позвонил Демидову и попросил о встрече. На вопрос, как всё прошло, он ответил уверенно, что запинок не было, но нужно прояснить некоторые вопросы. Если Демидов и удивился, то виду не подал и согласился встретиться в кафе.

****

Игорь Демидов сидел в кафе и откровенно нервничал. Ему до смерти надоела эта Африка с её примитивным бандитизмом, лихорадками и полной антисанитарией. Но делать нечего: он был назначен куратором от своего рода и должен был досидеть до конца своей каденции, а это ещё полтора года. Три с половиной года здесь ему реально нечего было делать. Бандитская Ботвасана была поделена между полукриминальными кланами, которые методично разворовывали свою страну. Игорю только и нужно было, чтобы не возникло тут революции или какой-нибудь приезжий не начал вдруг бандитские разборки.

Всё было тихо и мирно, до тех пор, пока не приехал этот подросток. Вначале он не придал этому большого значения: ну приехал и приехал, мало ли, как кланы развлекаются, тем более один и тем более подросток. Но он отработал по протоколу, послал роду рапорт и просьбу проверить парня. И вдруг в стране начали происходить совершенно непонятные вещи. Неожиданно маленькая африканская страна стала не сходить с первых страниц ведущих газет мира, а потом подоспело досье на парня. В досье было много белых пятен, но выходило, что парень для своих лет совсем непростой. Тогда он решил познакомиться с ним лично, прощупать его. Но парень нисколько не смутился и элегантно отшил его. А вот дальше развилась уже бурная деятельность: рейтинги его кандидата уверенно начали подниматься.

Вот тогда Игорь Демидов решил избавиться от парня, но без лишнего скандала. Припугнуть, казалось, этого будет достаточно; тут даже не нужны квалифицированные специалисты, так, бандиты с улицы. И вдруг глава этих бандитов просит о личной встрече, и он печёнкой чует, что что-то пошло не так. Главное, чтобы не было трупов, а с остальным справится, думал он. И как же он ошибался.

Тот, кого он нанял, вошёл в кафе. Чёрт, он даже не помнит имени этого человека. Как же ему надоела эта местная публика.

Бывалый смущённо прошёл к столику Демидова и робко спросил:

– Можно?

– Садись и рассказывай.

– Ну, – замялся африканец, – всё прошло, как было задумано. Быстро и чисто, господин Демидов.

– Тогда почему ты здесь? – строго спросил Игорь.

– Дело в том, что он предложил нам получить выкуп, – робко пояснил бандит, понимая всю неловкость ситуации.

– Выкуп? И у кого?

– У вас, господин Демидов.

Игорь Демидов прикрыл глаза и сделал глубокий вздох. «Господи, какой идиот», – отрешённо подумал он.

– Скажи, только мне кажется, что эта ситуация абсурдна? Ты хоть знаешь что такое абсурд?

Африканец обиженно засопел.

– Вы, белые, сначала придумываете сложные вещи, а потом удивляетесь, почему это не работает, – не сдержался бандит. – Я же говорил: надо было его просто грохнуть по башке и прикопать где-нибудь.

– Прикопать, говоришь, – зловеще произнёс Демидов.

Африканец понял, что переборщил, и вытащил записку.

– Вот он вам написал.

Демидов ещё не отошёл от наглости бандита. Пробежав записку глазами, он мысленно покрыл матом всех и вся.

– Ты знаешь, что здесь написано? – успокоившись, спросил он.

– Откуда? Я не знаю русского.

– Здесь написано, что если я не дам тебе денег, он прострелит вам колени, – Игорь пересказал содержимое письма.

– Это как?

– Вот так! – рявкнул Демидов. – Слушай сюда, ты сейчас вернёшься, извинишься и вернёшь его домой. Понял?

– Э, э, э, понял. А как быть с деньгами?

– С деньгами? Ты идиот, он вас раскрыл, и меня заодно. Поэтому, если хоть один волос упадёт с его головы, я лично тебя живьём зажарю, а твои друзья сожрут тебя. Всё понял?

Бывалый впервые видел белого в таком бешенстве. Ничего не сказав, он ломанулся к выходу. А Демидов понял, в какую передрягу только что попал он сам.

****

Я сидел и резался в карты со своими похитителями. Играли в какую-то местную версию игры "Пьяница". Делать всё равно было нечего, поэтому мы просто убивали время. Ждали главаря с моим выкупом, иначе всем присутствующим будет не сладко. Скрипнула входная дверь, и в помещение зашёл Бывалый. Выглядел он прибитым. Понятно, денег не получил, и ещё, похоже, наваляли. Именно на это я и рассчитывал.

– Ну как, всё прошло? – бодрым голосом спросил я.

– Я всё уладил, – буркнул Бывалый.

Его подельники с интересом посмотрели на него.

– Так я могу идти? – на всякий случай уточнил я.

– Можешь, и извини, если что.

– Да ладно, с кем не бывает, – миролюбиво произнёс я.

Проходя мимо него, я включил ускорение на полную мощность и выхватил пистолет, торчавший у него за поясом. Шаг в сторону, передёрнул затвор. Шаг назад, снял пистолет с предохранителя.

Бандиты с изумлением смотрели на меня.

– Где деньги? – на всякий случай спросил я.

Бывалый молчал.

– Где. Мои. Деньги? – повторил я, уже громче.

– Он не дал, – мрачно произнёс Бывалый, предвкушая, что будет дальше.

– Он тебе рассказал, что было в записке?

Бывалый кивнул.

Бум-бум-бум-бум – четыре выстрела слились в один, и когда порох развеялся, четыре бандита корчились на полу, держась за простреленные колени.

Я разрядил пистолет, вытащил обойму и раскидал патроны. Нашёл тряпку и протёр всё, к чему прикоснулся. Затем обыскав бандитов, нашёл ключи от машины. И, взглянув на них напоследок, произнёс:

– Если кого из вас я хоть раз ещё увижу, сразу убью.

Выйдя из помещения, набрал Йоргена: