Текст книги "Cvan-65, Книга 2"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 3

– Могу я поинтересоваться вашими планами? – вдруг задал несколько неожиданный вопрос антиквар, заметил удивленно дрогнувшую бровь гостя и добавил: – Аркадий рассказал мне вашу историю.

– Планов громадье, – отозвался Сергей. – Но главное – определиться с жильем, документами и работой.

Застегнул молнию, готовясь к встрече с неслабым сибирским морозом.

– Дело в том, – не спешил заканчивать разговор собеседник, – что охранное предприятие, с которым у меня был договор на охрану с сегодняшнего дня, отказалось его выполнять. Увы, по моей вине. Деньги, которые я вам отдал, предназначались на оплату услуг охранного агентства, – хозяин тяжело вздохнул. – Увы, кризис ударил и по моему бизнесу. Люди неохотно покупают предметы искусства.

– Хм, – еще не понимая, что хочет от него антиквар, удивился Сергей. – И вы все же решили отдать долг или, скажем, часть его, имея такие проблемы? Мне кажется, куда проще, хотя и менее предпочтительно для меня, было все же рассчитаться с охраной.

– Да, признаюсь, такое желание у меня имелось, – хозяин подошел к окну и включил механизм открывания жалюзи. – Но в моем деле главное – это доброе имя. Откажись я вернуть деньги Аркадию, и в среде коллекционеров и торговцев антиквариатом моментально возникнет целый ворох сплетен и пересудов. И тогда мне можно спокойно сворачивать дело. Ко мне не придет ни один приличный клиент. Увы, заработать репутацию трудно, а вот потерять можно в один миг.

Он обернулся и внимательно посмотрел в лицо гостя: – Времени у меня мало, поэтому перейду сразу к делу. Предлагаю вам работу. Охранника днем и сторожа ночью. Здесь есть комната, своего рода служебное помещение. Диван, печка, холодильник. Таким образом, вы, хотя бы на первое время, решите вопрос с жильем и работой.

– Поработаете, оформите документы, оглядитесь, а к тому времени и я, возможно, решу свои финансовые проблемы. Как видите, предложение выгодно нам обоим.

Сергей задумчиво осмотрел помещение: – А в чем заключается охрана?

– Сидеть в зале и наблюдать за порядком, – отозвался хозяин. – А ночью – чутко спать.

– Платить вам я буду пятьсот рублей в сутки. Ну?

Сергей задумался, испытующе глянул на антиквара, оценивая его предложение.

– Что ж, – решительно выдохнул Ильин. – Согласен, но с условием. Если случится серьезное происшествие, типа вооруженного налета, или еще нечто подобное, то я, учитывая мой статус условно освобожденного, вынужден буду отойти в сторону. Сообщить в милицию и все. Слишком велика вероятность в случае разбирательств повесить мне статью. Кстати, а вас не пугает моя, как вы сказали, история? Как-никак уголовник, рецидивист... – криво усмехнулся Сергей.

– Я привык взвешивать свои решения, – голос антиквара остался непроницаемо спокоен. – Более того, раз уж разговор пошел начистоту, скажу. Так ведь и охранники ЧОПа тоже не Рембо. Кроме того, я не столько опасаюсь открытого криминала. Поскольку товар у меня довольно специфичный и продать его вокзальному барыге весьма проблематично. Скорее наоборот. Достает всякая уголовная мелочь, которая норовит всучить ворованное, и мелкие воришки, которым не хватает сотни на новую дозу наркотика. А для таких достаточно будет одного вашего вида. Достаточно, к слову, представительного. Но, раз вы согласны, вернемся к делу, – закончил вступление новый работодатель. – Вот на этой скамеечке вам и предстоит исполнять свои служебные обязанности. Впрочем, находиться в зале без перерыва вовсе необязательно. Вы можете выходить на перекур или выпить чаю в подсобке. Нужно лишь предупредить меня.

Продолжая инструктаж, хозяин открыл входную дверь, перевернув табличку: – Вот и все. Сегодня посидите так, а завтра я куплю куртку охранника. В продаже полно униформы различного вида.

– Вещи можно оставить здесь, – поманил он Сергея вглубь магазина.

Неожиданная работа оказалась вовсе несложной.

"Ну, сидеть мне не привыкать", – усмехнулся новоявленный охранник, расположившись на облюбованном диванчике. Удивило отсутствие штатного продавца, но стоящий за прилавком хозяин пояснил этот факт режимом жесткой экономии.

Полдня пролетело мигом. За все время дежурства в салон зашло всего с десяток покупателей. А купило хоть что-то и того меньше.

Правильно ли он поступил, ввязавшись с места в карьер в новое дело, Сергей так и не понял. Успокаивало одно. Как бы там ни было, полученная им тысяча – сумма по сути небольшая, и, пока есть возможность избежать ненужных расходов, имело смысл пользоваться удачей.

Выделенное ему для обеда время провел с толком, поесть, правда, не успел, однако, сумел сдать документы на получение паспорта. Впрочем, справедливости ради нужно сказать, крепко помог звонок его нового знакомого.

Документы в паспортном столе у него приняли без всякой очереди и в неурочное время. Глянув на плотную толпу стоящих возле кабинета граждан, Сергей ощутил искреннее облегчение от того, что избежал длительного ожидания и толчеи.

После обеда в салоне стало более оживленно. Толкались у прилавка выбирающие в больших альбомах монеты задумчивые нумизматы, восторженно переговаривались забежавшие в магазин подростки у стенда с сувенирными саблями и кинжалами.

Тихо сидя в своем углу, он с удивлением смотрел на работу антиквара. Надев на нос дорогие позолоченные очки, тот без малейшей задержки отвечал на все вопросы интересующихся товаром покупателей. Шла ли речь о все тех же монетах или марках, фарфоре и бронзовых статуэтках, Андрей Михайлович давал четкие и развернутые ответы.

– Неужели вы знаете обо всем этом? – не выдержал Сергей, когда в салоне на время опустело. – И оружие, и серебро, и, вон, иконы?..

– Все знать невозможно, – улыбнулся хозяин. – Нет, конечно. Обо всем понемногу. Но в нашем деле главное – знать где искать. Существует громадное количество каталогов, прочей литературы. Ну а еще опыт. И не столько опыт, сколько интуиция. Старая вещь несет в себе отпечаток времени. И не вещественный, скорее... – он замялся. – Когда берешь в руки по-настоящему ценную и старую вещь, срабатывает шестое чувство. Это не объяснить. В нашем деле без этого нельзя. Индустрия подделок настолько разрослась, что иной раз знания просто не помогут.

– Кстати, – тут антиквар отвлекся от разговора. – Вот как раз идет один из постоянных клиентов. Иногда приносит стоящие экземпляры, но, как правило, ерунду. И вовсе не из желания обмануть. Просто он считает себя специалистом, а вот знаний, опыта ему как раз не хватает.

Клиент. Низенький с аккуратно остриженной седоватой бородкой на толстощеком благообразном лице радостно раскланялся с продавцом. Безразлично глянул на сидящего у окна Сергея и осторожно вынул из большого, потертого от времени портфеля завернутую в белую бумагу вазу.

– Андрей Михайлович, что я вам принес. Не поверите, – воодушевленно зарокотал он. – Королевская Фарфоровая мануфактура. А? Да, да, именно Берлинский KPM с кобальтовой маркой. Сохран идеальный, ни единого скола. Позолота нетронута. Взял в этот выходной. Прелестный образец классического дизайна.

Поставщик развернул бумагу и осторожно поставил на стеклянную поверхность прилавка действительно красивую, белую как снег, напоминающую кувшин с одной ручкой, вазу: – Одна тысяча восемьсот семидесятый год. А? Каково. И скипетр без короны. Отличное клеймо. Взгляните.

Антиквар оглядел предмет, внимательно исследовал донышко, аккуратно стукнул тонким карандашом по золотой кромке и тяжело вздохнул: – Геннадий Митрофанович, позвольте узнать, сколько вы за нее отдали?

– Ну... батенька мой, – расплылся в хитрой улыбке коротышка. – Это секрет фирмы. Однако готов поставить ее у вас за восемьсот вечнозеленых енотов. А если хотите, продам вам за семь соточек. Согласитесь, по-божески?

– Я неспроста интересуюсь, – вовсе не поспешил обсудить предложение продавца антиквар. – Мне интересно, на сколько вы "попали" сегодня.

– Что? Ах вы, хитрец... – погрозил толстым пальцем бородач. – Знакомый трюк. Предупреждаю, сбить цену не удастся.

– Как хотите, – развел руками хозяин салона. – Попробуйте предложить этот горшок Степанычу. Может, сдуру возьмет.

– Не хотите? – явно огорчился клиент. – Ну, как желаете, дело ваше.

Он с теми же предосторожностями упаковал предмет, спрятал в портфель и, поболтав немного о пустяках, вышел на улицу, а хозяин вернулся к прерванному его появлением занятию.

– Извините, – заинтересованно поднялся со своего места Сергей, а почему ...

– Почему я не взял эту вазу? – продолжил антиквар. – Ответ прост. Подделка, причем весьма неловкая. Не в смысле техники. Тут как раз все нормально. Дело в другом. В психологии. Итак. Что мы имеем? Вещь в идеальном состоянии. Для такого возраста – это огромная редкость, и на воскресную толкучку у ДК Строителей, где он ее прикупил, такой предмет никто из коллекционеров не понесет. Второе. Клеймо, оговорюсь, правда, сделано с умом. Умело размытое по краю, и соответствует названному периоду. Однако этой маркой Королевская мануфактура клеймила изделия с тысяча восемьсот семидесятого года и аж до середины двадцатого века. То есть клейменная этой маркой ваза с таким же успехом может быть изготовлена и в сорок четвертом году века прошлого. И наконец, третье, – антиквар взял с полки небольшую изящную вазочку. – Вот этой вещице вдвое меньше лет, чем той, которую принес мой знакомый. Она в весьма приличном состоянии и выполнена на той же Королевской мануфактуре. Взгляните. Видны едва заметные полоски. Это следы ухода.

Даже аккуратные немцы, должны были протирать пыль с поверхности. Как бы там ни было, за полтора столетия потертости не могут не появиться. Кроме того, есть еще множество других мелочей. Вещь сама по себе симпатичная, но стоимость ее, как достаточно массового изделия середины двадцатого века, семь-восемь тысяч рублей. Но уж никак не столь тяжелая цена. Объяснять это Геннадию, купившему ее, как я думаю, долларов за триста или четыреста, бесполезно.

Дверь снова отворилась, и в магазинчик, впустив следом волну морозного воздуха, вошла элегантная пара.

Дорогая шуба из серебристой норки на даме выгодно подчеркивала блестящие в свете неона камни золотых украшений в ушах покупательницы, а строгое кашемировое пальто кавалера говорило о некоторой консервативности ее спутника.

Покупатели не торопясь подошли к витрине с выставленными на стеклянных полках декоративными тарелками с довольно аляповатыми, на взгляд Сергея, рисунками и лозунгами времен первых лет Советской власти.

– Это и есть хваленый фарфор агитаторов, – произнесла дама на немецком, обращаясь к мужчине. – Мне так и сказали, – отозвался ее спутник. – Ничего особого, Марта, но, говорят, страшно модно.

– Неужели туристы, – удивленно прислушался к разговору охранник. – Хотя, что тут странного?.. – он не смог бы сходу объяснить, что его смутило в облике гостей.

– Простите, я есть гражданин Германии, – представился мужчина, приложил руку к блестящей нерпичьей шапке. – Интересуюсь, как это по-русски, агитаторским фарфором. Мне рекомендовали...

– Очень приятно, – искренне обрадовался антиквар, который лишь недавно окончил пересчет весьма скромной выручки. – Агитационный, – поправил он, выбираясь из-за стойки и открывая стеклянную дверцу шкафа. – Вот, здесь есть очень интересные экземпляры. И, что важно, они не включены в перечень предметов, запрещенных к вывозу...

– Я, я, – закивал головой покупатель, благожелательно взирая на слегка потертые предметы сервировки.

Длительный осмотр и расспросы продавца о подлинности товара завершились покупкой одной тарелки.

Дама говорила только по-немецки, вставляла в беседу своего спутника с продавцом длинные, но совершенно бестолковые, замечания, заставляла переводить его объяснения антиквара, и вела себя крайне раскованно.

– Странная какая фрау? В таком прикиде, а разговор, словно у шлюхи с Александр-плац? – мимоходно удивился Сергей манерам спутницы добропорядочного немца.

Однако усталость первого дня работы помешала дальнейшим рассуждениям. Он глянул на часы, отметив, что время близится к закрытию.

"Вот и первый день работы позади", – с облегчением подумал он.

Покупатели рассчитались за покупку, легко выложив на столик четыре оранжевых бумажки. Мужчина принял от антиквара аккуратно упакованную коробку с дорогим предметом.

– Данке, – благосклонно кивнула дама, блеснув бриллиантами дорогих серег. И вдруг глянула на своего спутника: – Ганс, мне кажется, что стоит показать господину Андре нашу безделушку, – улыбнулась она ровным рядом фарфоровых зубов.

– Ты думаешь? – тот мазнул взглядом на скучающего у окна сторожа.

– Накласть, мне без разницы. Решай сам, милый, – вовсе попросту отозвалась немка.

– Обалдеть, – не сумел сдержать улыбку Сергей. Отвернулся к окну, уверившись в мысли, что дама – явно дорогая содержанка богатого стареющего бюргера.

– Простите, – немец забрал у продавца свой паспорт, с которого Андрей Михайлович вписывал в квитанцию данные покупателя для таможни. – У меня есть один антикварный вещь. Очень старый, но оно... как это сказать? Моя супруга он не нравится.

– Могу предложить... – он вынул из кармана маленькую бархатную коробочку. – Взгляните.

Антиквар заинтересованно повертел в руках темный, похожий на брошку серебряный предмет. – Вынул увеличительное стекло, заглянул в толстый иллюстрированный каталог.

– Это есть конец восемнадцатый век, – веско произнес немец. – Впрочем, взгляните сами, – он ткнул пальцем, – этот знак использовался на фоне различных орнаментов именно в 18 столетий.

– Да, я узнал. Это городской знак Альтенбурга, – подтвердил антиквар. – И вопросительно взглянул на иностранца. – Главный вопрос. – Сколько вы желаете получить за вещь?

– Его стоимость по каталогу – пять тысяч евро, – отозвался Ганс. – Но мы готовы, – он глянул на спутницу, – отдать за три. Дорожные расходы, понимаете. Моя половина любит... – он чуть смутился.

– Я должен подумать, – озадаченно пробормотал хозяин салона, глядя на брошь. – Минуту.

Он вышел из-за прилавка и приблизился к Сергею: – Вы можете вернуть ту тысячу, что я вам дал? До завтра. Завтра я отдам вам все три тысячи. Эту вещь заказал мне один состоятельный коллекционер. Он без разговоров заплатит вдвое дороже.

– А как же остальные две? – поинтересовался Сергей.

– Признаюсь, отложил на черный день, как говорится, последний резерв. Но... – чуть смущенно прошептал антиквар. – Ну?

Ильин потянулся к карману, намереваясь отдать деньги. И тут до слуха донеслась сказанная вполголоса дамой фраза.

Немец громко, со значением кашлянул и дамонстративно глянул на часы: – Мой спешит, будьте быстрее. Данке.

– Нет, – решительно дернул застежку молнии Сергей. – Я не могу. Извините.

– Сергей, я даю вам честное слово, – попытался призвать к голосу рассудка почуявший прибыль торговец.

– Я не повторяю. Разговор окончен, – охранник бесстрастно уставился сквозь хозяина.

– Жаль, – сдержал себя антиквар, возвращаясь к клиенту.

– Извините, я не готов купить сейчас. Вы можете прийти завтра? – просительно произнес он, не сводя взгляда с лежащей на темном бархате вещицы.

– Не уверен, – поджал губы немец, – столько всего... Но, впрочем... – Он глянул на спутницу и махнул рукой. – Сделай так: Вы дает нам задаток. Скажем, тысяча долллар. Мы остафляй вам этто. Гут?

– Хорошо, я согласен, – Андрей Михайлович вынул из кассы деньги. – Вот, здесь двадцать пять тысяч рублей – по курсу Центробанка чуть меньше тысячи.

Немец уложил купюры в роскошный бумажник: – Завтра, в mittags, – он щелкнул пальцами, – в полдень, мой придет для расчета.

– Обещаю, – кивнул в знак согласия антиквар, убирая коробочку в сейф. – Обязательно.

Пара любезно простилась с продавцом и, негромко переговариваясь, покинула магазин.

Сергей проводил взглядом исчезающие в зимнем сумраке фигуры.

– Я очень разочарован, – произнес антиквар, не глядя на Сергея.

– Признаюсь, я тоже, – в тон отозвался тот. – Похоже, моя зарплата за сегодняшний день отменяется?

– Вы еще не отработали его, – уже с раздражением парировал Андрей Михайлович. – Будьте спокойны, завтра я с вами рассчитаюсь.

– Не уверен, – улыбнулся охранник и добавил длинную немецкую фразу.

– Что? – оторопело уставился на сторожа антиквар.

– Это старая немецкая пословица, – охотно пояснил Сергей, едва сдерживая смех. – В вольном переводе на русский, правда, она звучит куда проще: Скупой платит дважды, дурак – трижды, лох – платит всегда.

– Эти немцы, возможно, и вправду муж и жена, но в то же время они прекрасно владеют жаргоном немецких уголовников. Если я все правильно понял, вас элементарно кинули. – Закончил он, сочувственно глядя на хозяина.

Глаза антиквара прищурились, лицо пошло пятнами: – Будьте добры объясниться, – скрежетнул он вмиг севшим голосом. – Что вы имеете ввиду? Я занимаюсь своим делом три десятка лет и уверен, что могу отличить настоящую вещь от фальшивки.

Сергей улыбнулся, сглаживая нелестную характеристику: – Я не спорю, наверняка, вы отличный специалист в своем деле. Однако Аркадий, похоже, рассказал вам не все, что знает обо мне. Так уж вышло, что мне выпало сидеть не только в российской зоне. Это отдельная история, но пять лет исправительного заведения в Гамбурге дали возможность в совершенстве изучить повадки и жаргон немецких жуликов. Даже если вещь настоящая, то ее продавец вовсе не тот, за кого себя выдает. Жена добропорядочного гражданина не станет советовать ему "дожимать лоха", если перевести ее слова на русский.

Уверяю, жаргон профессиональных уголовников как-то не принят в общении среди германских бюргеров.

– Вы сидели в немецкой тюрьме? – обалдело переспросил антиквар. – А за что?

– Поверьте, не за насилие над личностью и не за кражу, – отмахнулся Сергей. – Да это сейчас и не важно. А важно другое. Судя по всему, у вас в сейфе лежит, вероятнее всего, подделка или ворованная вещь. Ну а что могут предпринять наши немецкие контрагенты – это второй вопрос.

Андрей Михайлович озадаченно потер затылок: – В таком случае я просто откажусь от сделки, – решительно произнес он.

– Не думаю, что это будет просто, – рассудительно отозвался Сергей. – То, что вы столь легко клюнули на вещицу, наводит на мысль, – он глянул на антиквара. – Предлагаю вам самому продолжить логическую цепь.

Хозяин салона растерянно глянул на сейф: – Вы хотите сказать, что их кто-то навел? Но тот коллекционер гарантированно порядочный человек.

– Вполне возможно. Но вы сами сказали, что мир антикваров тесен. Наверняка кто-то знал, что вы ищете нечто подобное.

– Возможно, возможно... – пробормотал антиквар в глубокой задумчивости. – Тогда выходит, что...

– Да, я думаю, они шли по наводке кого-то из наших. В таком случае, как говорится, возможны варианты. Один из них – для последующего шантажа. Представьте, что у вас в сейфе найдут ворованный предмет антиквариата... Да мало ли...

– Но почему вы не сказали мне сразу? – с горечью произнес начавший осознавать глубину проблемы торговец.

Сергей шагнул к окну и выглянул на улицу. – Темнеет, – отметил он, разглядывая длинные сиреневые тени на серебристом снегу. – Признаюсь, я дал себе зарок не лезть в чужие дела. Последний срок мне дали именно за это. Не хочу вспоминать, но, поверьте, это именно так. Увы, не стоило... – он не закончил. – Однако, похоже, не судьба пожить спокойно в родном городе. Вот и сейчас, едва я вернулся, как вновь попал в историю.

– Послушайте, Сергей, похоже, я и вправду оказался в неприятной ситуации. Подскажите, что можно сделать?

– Ну, первое, это попытаться выяснить судьбу вещи.

Если это подделка – все просто и понятно. А вот ежели это оригинал, тогда...

Хотя, раз они провезли ее в Россию, судя по всему, в обзоры Интерпола ее еще не внесли, а значит, правоохранительные органы Германии либо не знают о краже, если, конечно, вещь криминальная, либо... Тут возможны варианты.

– Как говорится в старом анекдоте, опять два варианта, – продолжил Сергей. – Обратиться в органы правопорядка, либо решить вопрос полюбовно.

– Боюсь, что дело, и вправду, нечисто, – со вздохом согласился антиквар. – Цена броши куда больше пяти тысяч. Меня подвела алчность. Решил, что это та самая удача, и ...

– Что уж теперь говорить, – сердито буркнул он. – Но обращаться в милицию я не хочу. Категорически. Есть причины... В общем, это последнее, что приходит мне в голову.

Дверь отворилась, впуская нового покупателя. Продавец вернулся за стойку, а охранник вновь занял свое место у окна.

Мысли Сергея крутились вокруг последних событий. Вспомнилось его случайное приобретение, а следом трагикомичное происшествие и мрачное видение.

– Похоже, это судьба, – вздохнул Сергей, провожая взглядом выходящего на улицу случайного посетителя.

– Пора закрывать лавочку, – прервал тяжелое молчание антиквар. – Итог неутешительный. Я потерял двадцать пять тысяч рублей, а в сейфе лежит целая куча неприятностей.

– Скажите, – наконец задал вопрос охранник, – чем вам может грозить, к примеру, анонимное сообщение доброжелателя о скупке ворованного антиквариата? Понимаю, что ничего хорошего, но интересна конкретика.

– Закрытие салона, лишение лицензии. Возможно, наложение временного ареста на товар. Это минимум. А что произойдет с хрупкими и ценными вещами на милицейском складе предсказать невозможно. Могут просто потерять, могут заменить на дешевую подделку.

Нервы антиквара не выдержали. Он скрипнул зубами: – А ведь не исключено, что этот... продавец записывал беседу... По-любому достаточное основание для того, чтобы завести дело.

Сергей повернул ключ в замке, опустил ставни и решительно шагнул к расстроенному антиквару: – Хорошо, зайдем с другой стороны. Мы отталкиваемся лишь от моей уверенности, что продавец и его сообщница не те, за кого себя выдают. Логично предположить, что они мошенники. Однако вы утверждаете, что уверены в подлинности изделия. Ну, или почти уверены. Так?

Тогда вопрос, к чему жуликам устраивать столь сложный костюмированный спектакль, тащиться в самую середину дикой, по мнению европейцев, страны? И кроме того, примем за данность, что изделие не находится в розыске. Что следует? Может, мы просто дуем на воду? А ошибся именно я?

Андрей Михайлович потеряно выдохнул и махнул рукой: – Все, я уже ничего не понимаю. Вы прямо как Мефистофель, сначала сбили меня с толку, причем, я, клянусь, поверил в реальность обмана, и тут же, буквально в три секунды, перевернули все с ног на голову. Вы страшный человек, Сергей, поймите верно, в разведке вам бы цены не было, – пошутил он.

"Да уж, тут ты прав, – мысленно усмехнулся собеседник. – Учили нас хорошо. Старая истина. Хочешь убедить собеседника – поверь сам. А чем глобальнее допущение, тем легче в него верят". Однако вслух скользкий комплимент комментировать он не стал.

– Давайте сделаем так, – заключил охранник. – Я заступаю на вахту, а вы ступайте домой, отдохните, можете глянуть в Интернете информацию об этом украшении, возможно, сумеете отыскать зацепку к разгадке. И еще, возьмите вещицу с собой, осмотрите ее как следует.

– Все верно, – отозвался торговец. – Утро вечера мудренее.

Выслушав краткие наставления, Сергей выпустил несколько приободрившегося антиквара в вечерний сумрак и закрыл дверь.

Погасив освещение в торговом зале, сторож прошел в выделенную ему каморку и опустился на диванчик.

"Связь работает, граница на замке, что еще от меня требуется? Сиди себе да сиди".

Мысли вернулись к последним словам антиквара. Выходя из магазина, тот уже успел набрать номер и на ходу говорил с кем-то о возможности занять необходимые для покупки деньги.

Увы, Сергей ничуть не поменял своего мнения о сути сделки, он просто хотел чуть успокоить хозяина и удержать его от непродуманных поступков.

"Это ж-ж-ж неспроста, – процитировал сторож героя старого мультфильма. – Или как говорил не менее знаменитый комик: Усы даром не сбривают".

Что и говорить, за время своего вынужденного проживания в немецком "плену" он наслушался всяких историй о находчивости и хитроумности аферистов разного сорта, но подобного?

"А может, и впрямь, ошибся? День был долгий, суетный, вот и померещилось?"

Устав ломать голову перебором возможных вариантов, устало откинулся на мягкую спинку дивана и прикрыл глаза: "Ну и ладно. В конце концов, это не мое дело".

Когда его, раненого, отправили на больничную койку, а после выздоровления посадили в тюремную камеру, он точно так же перебирал в голове все перипетии своего безрассудного поведения. И выводом стало твердое понимание собственной глупости. А еще клятва никогда больше не пытаться спасти мир в одиночку. "Если за все, что я сделал, у них не нашлось лучшей благодарности, чем срок, быть по сему".

"А раз так, значит он, этот мир, того заслужил, – с горечью думал Сергей в ночь после объявления приговора. – Пять долгих лет за несколько тысяч спасенных жизней? Спасибо". Злость и бессильная досада – вот и все, что осталось в тот момент в сердце. А прошедшие годы заключения только утвердили его в этих чувствах.

"Вроде, все уже решено, перерешено, и чуть было снова не встрял... – рассудил он. – Ну и хорошо. Пролетит этот антиквар е покупкой, так, значит, на роду написано, нет, ну и слава богу. Значит, быстрее отдаст деньги".

Сторож скинул потертый джемпер, пропитавшийся вагонным запахом, и удобно устроился на диване. Чашка с ароматным кофе, тихий свист ветра в неплотно прикрытой форточке, тепло от мощной итальянской батареи начали клонить в сон.

"Да рано еще", – тряхнул головой охранник и вспомнил про свой не разобранный багаж, – так или иначе, жить мне пока придется здесь, в этой комнатке". Он быстро разобрал нехитрые пожитки и добрался до пыльного мешка: "Ага, вот и занятие. Гляну-ка я на добычу". Отложил в сторону уже виденные статуэтки сороки и спортсмена, осторожно вынул новый сверток.

Развернув газету, поднес к глазам хрупкую фигурку.

– Ого, кто это? – присвистнул он в удивлении. Сквозь многолетний серый слой пыли виднелся белоснежный фарфор.

"Горбун? Не похож, – Сергей покрутил фигурку, обратив внимание на уже привычную наклейку на донышке, скорее, шут, – решил он, рассмотрев длинноносые с загнутыми носками туфли нового экспоната. – Ну, точно, – уверился в своем впечатлении зритель, стерев пыль с головы экспоната. – И колпак с бубенцами. Только вот лицо – не в масть. Совсем не скоморошье. Хитрое. И поза... – он улегся на спину и водрузил статуэтку на грудь. – Красив... что сказать", – глаза его понемногу начали закрываться, однако рука крепко держала хрупкий фарфор. Задремал, словно на мгновение провалился куда-то в стылый тусклый мир. Секунда, и он вздрогнул, ощутив, как поползла вниз расслабленная рука.

Осторожно опустив статуэтку на стол, Сергей вновь улегся, но спугнутый сон исчез. Наоборот, в голове мелькали обрывки мыслей, чудились непонятные звуки.

Вновь сел и в озарении хлопнул себя по лбу: "Точно. Если его, этого антиквара не хотели обмануть, значит, была другая, более глобальная, цель. Вопрос какая? Деньги? Возможно, но если учесть, что аферисты знали о желании Андрея купить подобную вещь, то в деле возникает еще один персонаж, уже наш, местный. Кто? Вернее, кому выгодно? Конкурент? Что ж, как версия, сойдет. Идем далее. Предположим, антиквар купил вещь и, соответственно, перепродал ее клиенту. Тогда в игре появился четвертый фигурант. А может, он и есть цель? Какая? Скомпрометировать, если она ворованная? Вряд ли. Человек – добросовестный приобретатель. Ему ничего не пришить. Тогда...

Увы, информации маловато".

Сергей выдернул из пачки сигарету. Глянул на подоконник в поисках чего-нибудь, подходящего для сбора пепла. Новая мысль отвлекла от поиска пепельницы:

"Наши могли решить эту неизвестную пока мне цель без столь хитрых финтов. И не привлекать к делу непонятных немцев".

"Хорошо, пусть, – рассуждения вошли в новое русло. – Выходит, эти немцы присутствуют в мозаике не просто как хитрый ход, а сами в деле. Логично провести связь между этими продавцами и целью – неведомым коллекционером, минуя промежуточные звенья".

"Выходит, им важно, чтобы предмет дошел до него? Зачем, вот вопрос, ответить на который без дополнительной информации невозможно".

Сергей потянулся к телефону: – Алло, Андрей Михайлович, докладываю: дежурство идет без происшествий, – шутливо доложил сторож. – Извините, один вопрос, – продолжил он. – Ваш знакомый, ну, коллекционер, которому вы искали серебро, кто он?

Антиквар озадаченно помолчал. – Так сразу и не скажу, но он работает в крупной фирме, и на высокой должности. В годах, весьма состоятелен. Вот, пожалуй, и все. А для чего вам? – насторожился абонент.

– Ничего серьезного, просто интересно, – отговорился Сергей.

И впрямь, информация ничего нового для его рассуждений не дала. То, что покупатель богат, ясно и так, а его статус легко можно домыслить. "Новорусский" не станет заморачиваться длительными поисками, он попросту купит желанную вещь втридорога. А вот человек старой закалки, воспитанный системой и добившийся успеха уже в зрелом возрасте, – вполне.

"Итак, что мы имеем? Интерес немцев к этому мистеру икс.

Первое, что может прийти в голову, конечно, разведка. Не так уж и маловероятно, еще иуда Резвун, в своем аквариуме трепался о попытках советской резидентуры искать подходы к нужным людям через хобби. Они даже не пожалели средств на приобретение горнолыжного отеля в Альпах, где проводили отпуск интересующие ГРУ иностранцы.

Но здесь не тот случай. Кто он такой, этот клиент? Пусть даже директор какого-нибудь завода или фирмы, причем тут государственные секреты?

Увы, информации, недостаточно", – вернулся он к началу цепочки.

"Однако будем исходить из построенной схемы, – Сергей поднялся, обошел вверенное хозяйство и вновь вернулся в дежурку. – Время позднее", – зевнул он, усилием воли отгоняя череду вариантов и домыслов. Он устроился на диване и прикрыл глаза.

– Как там сказал мой новый босс? Утро вечера мудренее? – уже в полудреме произнес он. – Что ж, пусть так. Завтра будет завтра. Жизнь покажет.