Текст книги "Домашняя церковь"
Автор книги: Глеб Протоиерей (Каледа)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
* * *
Искусство обладает значительно большей силой индивидуального воздействия на психику человека, и тем более ребенка и подростка, чем наука с ее абстрагированными формулами. Большинство людей, особенно дети, воспринимает мир прежде всего в виде образов окружающей жизни и природы. Эти живые образы заставляют думать, чувствовать красоту мира, радость и горе других людей.
Основной формой проповеди Иисуса Христа были притчи – короткие рассказы. В своих беседах с народом Он использовал поэтические образы и сравнения. Притчи легко запоминаются. Читая Евангелие, мы обнаруживаем все новые и новые грани их глубокого содержания. По притчам мы оцениваем себя и свои поступки. Раскрытием их смысла на всех языках мира почти две тысячи лет занимаются проповедники. Христос учил на примерах, понятных Его слушателям.
Большое воспитующее значение имеют рассказы и предания о жизни святых подвижников и мучеников. В этих повествованиях нередко разрешаются многие антиномии христианского вероучения, жизни и нравственности.
Живые жизни, обобщаясь и преломляясь в сознании, превращаются в синтетические, художественные образы, порождают фантазию, а ассимилируясь, – идеи научных гипотез и теорий, или, отходя от реальной жизни – фантастику.
«Ничто – ни слова, ни мысли, ни даже поступки наши, – писал К. Д. Ушинский, – не выражают так ясно и верно нас самих и наши отношения к миру, как наши чувствования: в них слышен характер не отдельной мысли, не отдельного решения, а всего содержания души нашей и ее строя».
Искусство воздействует прежде всего на чувства, воспитывает их, трансформирует их в том или другом направлении.
Соприкасаясь с искусством и вводя его в дом, приучая к нему детей, необходимо осознавать, что оно очень разнообразно по своей моральной, духовной сущности и эстетическому совершенству. И у ада есть свой соблазнительный цветок и свое обманчивое сияние. Грех не был бы так пленителен, если бы он не одевался порою красочными покрывалами эстетизма и ложной любви, утонченной чувственности и обманчивых идей.
Эти покрывала сотканы из не всегда видимых сетей и яркие краски на них быстро линяют, оставляя на уловленных жертвах безобразные пятна. В эти сети попадали и отдельные личности, и целые народы. Что скрывалось под лозунгами социальной и сексуальной свободы, равенства и братства, за их победными маршами – все это мы, люди среднего и пожилого возраста, хорошо знаем и на опыте личной жизни, и на историческом опыте многих народов.
В. А. Жуковский писал: Поэзия – религии небесной/ Сестра родная…
Его мысль продолжал Ф. Тютчев: Она с небес слетает к нам -/ Небесная к земным сынам,/ С лазурной ясностью во взоре -/ И на бунтующее море/ Льет примирительный елей.
Но вот ницшеанские мотивы: Беззаботными, насмешливыми,/ Творящими насилие -/ Такими хочет вас мудрость.
Какой смысл автор этого афоризма вкладывает в слово мудрость? — Мудрость зла?
А вот из песен, популяризировавшихся в 20–х гг.:
«Кто не с нами, тот наш враг, тот должен пасть».
«Долой, долой, монахов,/ Долой, долой попов,/ Мы на небо залезем,/ Разгоним всех богов».
Какие жертвы, сколько страданий, крови за этими бодрыми стихами, реализованными в исторической практике жизни! Что они оправдывали? На что они толкали?.. Искусство!..
Дела, к которым призывали эти брошенные в массы частушки, отозвались «Реквиемом» Анны Ахматовой:
«Хотелось бы всех поименно назвать,/ Да отняли список, и негде узнать./ Для них соткала я широкий покров/ Из бедных, у них же подслушанных слов./ О них вспоминаю всегда и везде,/ О них не забуду и в новой беде./ И если зажмут мой измученный рот,/ Которым кричит стомильонный народ,/ Пусть так же они поминают меня/ В канун моего погребального Дня».
Из векового прошлого доносятся до нас и такие молитвы:
«Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час/ Язык мой немеет и взор мой угас,/ Но в сердце любовь и прощение/ Прости мне мои прегрешения», – молится измученный пытками Василий Шибанов в балладе А. К. Толстого.
И все это называется искусством! Оно, как и наука, способно служить и добру и злу. В последнее время много говорят о моральной ответственности ученых в связи с созданием атомной бомбы, лазерного оружия и генной инженерии. Такой же подход закономерен и к работникам искусства. Они, правда, обычно не несут непосредственно смерти, но они много приложили усилий к развращению рода человеческого: гангстерские фильмы, опоэтизированное описание свободной любви и разврата, восхваление грубой силы и ненависти. Вместе с тем, вероятно, ничто так не способно воспитать в человеке добро и соучастие к другому, как искусство, особенно художественная литература.
Родителям следует очень внимательно отнестись к чтению детей и подростков, к приобщению их к музыке и другим видам искусства, памятуя о их коварном многообразии. Не на всякую грань искусства надо смотреть, не всякие звуки надо слушать, не все книги читать. «Тлят бо юношу беседы злы», – «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых».
Красота заложена в природе, – в этом акте Божественного Творчества. Восхищение перед красотой природы, красотой человеческого тела можно найти в разных местах Священного Писания: «Потому что я дивно устроен», – восхищается Псалмопевец (Пс 138:14). «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс 18:2). «Красота спасет мир», – считали такие разные по своему мироощущению люди как Ф. М. Достоевский и Н. К. Рерих [74]74
«Теоретические» работы Рериха и членов его семьи никак нельзя рекомендовать для христианского чтения; речь идет только о его живописи, – это еще один пример двойственности в искусстве, когда творчество и личность художника далеко расходятся. Для нас классический пример этого – художественное творчество гениального Льва Толстого и его же религиозные заблуждения.
[Закрыть].
Удивительное чувство красоты было присуще подвижникам и отшельникам. Какие места они выбирали для своих подвигов и монастырей?
Когда преподобные Кирилл и Ферапонт поднялись на гору Маур, то, увидев залив Белого озера, они воскликнули: «Место сие зело красно есть. Сделаем себе здесь келию». Как удивительно вписываются в природный ландшафт наши монастыри и церкви, и как диссонируют с ним наши современные постройки – коробки санаториев, фабрик и жилых домов.
Красота идет от природы. У нее учились великие художники прошлого. Мы восхищаемся красотою наших шатровых храмов и колоколен, – но это же наши родные ели.
…Ранним туманным утром мы подплывали спецрейсом к Кижам, всматривались вдаль. «Вон Кижи!» – неоднократно раздавались восклицания на палубе. Когда же подплывали ближе, то оказывалось, что за силуэты храмов Кижей принимались группы елей на каком–либо из островов архипелага.
– Кижи!
– Да, нет, опять ели.
– Нет, это Кижи.
Вот так мы увидели изумительный памятник древнерусского зодчества.
…Я ехал по дороге из Термеза в Самарканд предгорьями Гиссара. Быстро садилось южное солнце. Вдруг в останцах выветривания на противоположном берегу реки Широбад я увидел индийские пагоды. Вспомнилось, что аналогичные отложения развиты в Индии в предгорьях Гималаев. – Не их ли останцы послужили прообразом архитектуры пагод?
Красота спасет, мир, – говорили великие художники России, писатель и мастер живописи. Чтобы погубить мир, надо уничтожить красоту, подменить истинную красоту ложной, внедрить в сознание человека противоестественные образцы, противоестественные, разрушающие здоровье звуки.
В книге «Я побывал в сказочной стране» швед Кнут Гамсун писал: «Я бывал в четырех из пяти частей света, но ничего подобного Московскому Кремлю я не видел <…> Москва – это нечто сказочное. С Московского Кремля открывается вид на целое море красоты! Я не представлял, что на земле может существовать подобный город».
Это целое море красоты!
И этой красоты не стало. Включив рубильник для взрыва храма Христа Спасителя, человек, имевший власть, сказал: «Мы не так еще задерем юбку матушке России».
В течении десятилетий красота сознательно и бессознательно уничтожалась. Это не могло не сказаться на нравственном состоянии общества [75]75
В связи с этим возрождение храма Христа Спасителя имеет не только религиозное, но и огромное нравственное значение. – Изд.
[Закрыть]. Не случайно в районах новой застройки с их безликими домами, в районах, лишенных красоты, преступность выше, чем в старых районах русских городов.
Приобщение детей к красоте – важнейшая воспитательная задача родителей. Прежде всего надо научить ребенка чувствовать и видеть красоту в природе, в церковных и монастырских ансамблях. Он должен видеть богатство красок, нюансы их переходов, красоту неба. Остановите его внимание на многообразии зеленого цвета, приучите его различать леса и деревья по шуму их кроны.
«Лес шумел…
В этом лесу всегда стоял шум – ровный, протяжный, как отголосок дальнего звона, спокойный и смутный, как тихая песня без слов, как неясное воспоминание о прошедшем. В нем всегда стоял шум, потому что это был старый дремучий бор, которого не касались еще пила и топор лесного барышника» (Короленко).
А какую гамму чувств возбуждают напевы и рассказы арчевых [76]76
Арча – дерево, растущее в Средней Азии, где автор систематически бывал в экспедициях. – Изд.
[Закрыть] лесов…
Ребенка надо научить любить пение птиц, красоту цветов, лесные полянки, синеющие дали, краски восходов и закатов солнца, обратить его внимание на всю эту красоту. Хорошо ходить в лес, где можно петь, играть (дети есть дети), но не оглушайте окрестности роком, которого не выносят даже слоны.
Нигде так не читаются хвалебные гимны Богу, как на альпийских лугах в районах высокогорных ледников. А на некоторых лесных лужайках кажется, что здесь надо, как в храме, служить всенощное бдение – на них сами звучат песнопения полиелея, вершать литургию.
В течение десятилетий проповедовалась борьба с природой, с пережитками прошлого. Победили в этой борьбе и… чтобы исправить делание рук своих, заговорили об экологии и охране окружающей среды.
Воспитание в ребенке чувства любви к природе, умение видеть ее красоту спасет впоследствии человека от многих патологических увлечений в искусстве. Это воспитание начинается с самого малого возраста. Младенца с колыбели должна окружать красота. Ходящую кроху надо учить видеть красоту цветов, деревьев, летающих бабочек. Чувство красоты природы заложено в человеке с появлением на свет. Надо не губить, а развивать это чувство всеми доступными родителям средствами.
Мы очень часто не замечаем красоты природы, красоты человеческой личности, человеческого лица, так как воспринимаем их в виде определенных стереотипов, а сами смотреть не умеем. Над Клодом Моне издевались за его фиолетовые туманы, – туман должен быть серым, – а после его картин все стали видеть эти фиолетовые тона. Импрессионисты открыли ошеломляющую для человека с Востока воздушную перспективу Западной Европы, – Н. К. Рерих заставил нас осознать ее практическое отсутствие в горах Центральной Азии.
Какую сокровенную красоту, зовущую к размышлениям и молитвам, раскрывают перед нами отечественные пейзажисты. Краски поражают и сливаются со звуками. Не случайно одну из своих картин И. Левитан назвал «Вечерний звон».
Надо использовать все возможности для того, чтобы приобщить детей к шедеврам мирового искусства. Важно раскрывать религиозное, библейское содержание картин. Для малышей приобщение к шедеврам может начаться с репродукций, а школьников, если позволяют условия, следует водить в музеи.
К сожалению, большинство не умеет видеть картины, а экскурсоводы этому, как правило, не учат. Они рассказывают о содержании картин, об истории их создания, о мастере, но не приучают всматриваться в картину, не призывают к личному ее восприятию. А с картиной надо иногда побывать и наедине.
С возникновением фотографии частично изменились наши требования к изобразительному искусству, нам больше не нужна его фотографичность. Уезжая в далекие экспедиции, мы берем с собой не художника, а фотоаппарат. От живописи и графики мы ждем человеческого отношения к изображаемому объекту, в них мы ищем человеческую мысль, человеческое чувство. Отсюда в искусстве все сильнее становится символичность содержания даже при самой реалистической форме изображения. В целом это влечет за собой и изменение технической манеры письма, композиционного построения картин.
Однако принцип красоты остается прежним – от природы, от совершенства ее формы. Идя от природы, мы отправляемся в своем творчестве от красоты Божиего мира. Это требует профессионального мастерства, восторга перед окружающей нас красотой. Небрежность ремесленника увеличивает гонорары, но не несет в мир красоту.
В экстравагантности картины, в нарочитой уродливости, в противоестественности форм проявляется тщеславие художника – не могу как классики, но выдавлю такое творение, которого еще никто не показывал зрителям. Это замечание сохраняет свою справедливость и в случае, если художник может писать «как классик», – в поиске «новых форм» искусства зачастую главную роль играет тщеславие, хотя иногда и неосознанное.
Тяга художников, даже отлично владеющих техникой, к противоестественности, к уродливости является отражением глубинных душевных и духовных сдвигов и в художниках, и в обществе. В ней чувствуется богоборческое начало. Здесь есть над чем задуматься!
И в совершенстве форм может быть богоборческая опасность. Постоянно изображая демона, можно оказаться в психиатрической больнице. Но ведь какая красота тела, какая удивительная гамма красок. Гениально! – Но какой холод, какая пустота одиночества. Вот это и есть пленительный цветок ада, его обманчивое сияние в совершеннейших формах искусства.
Вполне закономерна связь многих тенденций в современном искусстве живописи, музыки, литературы и особенно кино с современной безнравственностью, развратом, садизмом. Во многих случаях искусство являлось предтечей наступающего падения нравов, а потом становилось глашатаем и катализатором этого падения.
Во многих детских книжках пугают уродливые изображения людей, животных, угнетает примитивизм рисунка, – ведь это убивает в ребенке чувство красоты, чувство любви к природе. Иллюстрации должны помочь детям полюбить и увидеть красоту окружающего мира, они призваны раскрывать содержание читаемого текста. Злые карикатуры могут быть полезны для взрослых, но не для детей с их неокрепшими вкусами и отношением к жизни.
На выставках современного искусства сплошь и рядом встречаются картины, свидетельствующие о психической ненормальности их авторов, о патологическом тщеславии.
Автор считает нужным оговорить, что он не отрицает современного искусства вообще. Некоторые виденные им музеи Западной Европы, абстракционистские картины произвели на него сильное положительное впечатление. Тем не менее в работе, посвященной домашней церкви, приходится подробно останавливаться на моральном аспекте искусства, ибо нравственное воспитание неразрывно связано с эстетическим.
Конечно, не каждый родитель может проводить с детьми занятия по изобразительному искусству, но каждому по силам подобрать для детей книги, репродукции, хотя бы открытки, водить в музеи и на экскурсии, привлекать в помощь себе друзей и знакомых. Малыши не будут читать серьезные искусствоведческие исследования, но с удовольствием и пользой посмотрят иллюстрации.
Эстетика каждой эпохи отражает ее этические идеалы, художественные вкусы человека, его нравственные устремления. Шаманские маски устрашают, вавилонские сооружения и крылатые быки подавляют, греческие скульптуры воспевают красоту человеческой плоти.
Христианское искусство поставило принципиально иные задачи: изобразить молитвенность, жертвенность, сострадание, устремленность к Богу, размышление о Божием домостроительстве, – невидимое сделать как бы видимым. Это породило особые формы изображения и его символичность. Икона призвана помогать молитвенной сосредоточенности, – в ней не должно быть ничего лишнего, отвлекающего от самого образа, от выраженной в линиях и красках духовной идеи, от смысла библейского или церковного события. Она помогает держать ум в молитве, мысленно восходить к Первообразу, ибо «не писанному образу поклоняемся в молитвах, а восходим к Первообразному», – учил свт. Василий Великий, а за ним преп. Иоанн Дамаскин [77]77
Св. Иоанн Дамаскин. Три защитительных слова против порицающих Святые иконы или изображения. СПб., 1893.
[Закрыть] другие отцы и подвижники Церкви. Необычность красок, обилие золота, обратная перспектива, призывающая нас расширить душу свою перед вечностью, – все в этом искусстве ведет нас от дольнего к горнему, от земного к небесному.
Иконы с древности писались с молитвой и постом по благословению духоносных старцев и под их руководством. Иконы освящаются по особому чину; освящаются они и людскими перед ними молитвами, поэтому говорят: «намоленная икона». Молитва перед чудотворными образами приобретает особую слышимость.
Обилие деталей рассеивает внимание, а строгая реалистичность и жанровость изображения спускает в мир земной, превращает икону в картину. Мы признаем и живописные изображения евангельских событий и портреты святых; они даже необходимы для умной, рационалистической проповеди, но редко помогают молитвенному предстоянию.
Празднуя дни святых чудотворных икон, мы благодарственно вспоминаем чудеса и помощь, полученные по молитвам перед ними. Мы личным и народным опытом знаем: «яко почесть образа на первообразное восходит».
Младшим детям надо рассказывать о содержании и смысле той или иной православной иконы, приучать их видеть красоту икон, чувствовать их святость, воспринимать икону как помощницу в молитвенном делании. Помощь в молитве от иконы особенно нужна детям.
«Пред иконой Твоей припадаем».
«О преславнаго чудесе! – поем мы перед иконой Богородицы, именуемой Державная. – Небеси и земли Царица, от святых сродников наших умоляемая, до ныне Землю Русскую покрывает и лика Своего изображениями милостиво обогащает. О Владычице Державная! Не престани и на будущее время во утверждение на Руси Православия милости и чудеса изливати до века. Аминь».
Старшим детям можно раскрыть икону как молитвенное умозрение в красках, познакомить их с символикой икон и судьбой наиболее известных на Руси чудотворных икон, которые хранятся не только в церквах и музеях, но и в некоторых семьях. С ними иногда чудодейственным образом переплетаются судьбы родов. Такие сведения необходимо передавать из поколения в поколения. Старшеклассникам и студентам можно посоветовать прочесть «Умозрение в красках» Е. Н. Трубецкого [78]78
Трубецкой Е. Н. Умозрение в красках. М., 1915; см. также Он же. Два мира в древне–русской живописи. М., 1916; Он же. Россия в ее иконе // Русская мысль. Кн. I, II. 1918 (указанные три работы проф. Е. Н. Трубецкого изданы в одной книге в Париже в 1965 г. под общим названием «Умозрение в красках», они же под названием «Три очерка о русской иконе» изданы в Новосибирске в 1991 г. и затем неоднократно переиздавались).
[Закрыть], «Иконостас» о. Павла Флоренского [79]79
Свящ. Павел Флоренский. Иконостас // Богословские труды. Сб. 9. 1972, сс. 83–148.
[Закрыть], а также статьи М. Н. Соколовой (монахини Иулиании) [80]80
Соколова М. Н. О древней иконописи // ЖМП. 1975, № 6, сс. 72–78; Она же. Картина и икона // ЖМП. 1981, № 7, с. 73. Жизни и деятельности М. Н. Соколовой посвящены две статьи в ЖМП (1975, № 5, сс. 25–7; 1981, № 7, сс. 16–19). Их следует дополнить следующим. Первым духовником ее был прозорливый священник–старец о. Алексий Мечев. Она возрастала в его общине на Маросейке, которую после его смерти и возглавил его сын о. Сергий. Эта община представляла монастырь в миру. В ее жизни Маруся Соколова принимала активное участие, занималась реставрацией и иконописью. Какая–то удивительная атмосфера мирности и спокойствия царила в ее скромной квартире на втором этаже старого дома у Андрониевской площади. От Марии Николаевны уже тогда веяло духовной сосредоточенностью и трудолюбием, когда она склонялась над иконописными досками или рисунками, а когда занималась другими делами, казалось, что она любовно и скромно приходит из другого мира.
[Закрыть].
Из всей известной автору довольно обширной литературы об иконописи наиболее глубокими – при краткости изложения – являются две статьи Марии Николаевны Соколовой, в монашестве Иулиании. Они не только раскрывают религиозно–церковное значение иконописи и ее соотношение со светской живописью, но вводят в духовный мир иконописца.
«Церковное изобразительное искусство как часть жизни Церкви, – пишет мать Иулиания, – своим подлинным содержанием имеет православное богословие в целом, все учение Церкви, соборный духовный опыт отцов, учителей Церкви и всех подвижников благочестия, опыт, связанный с богослужением». Готовясь к своему труду, древний иконописец готовил прежде всего себя самого к подвигу иконописания через молитву и пост, через послушание своему духовнику–руководителю, то есть он готовился через самоотречение для того, чтобы в его святое церковное дело не вторглась человеческая самолюбивая природа и исказила Божественные истины, чтобы самому приблизиться насколько возможно к миру, которого ему предстоит касаться кистью».
«Без хотя бы начального прозрения в области духовной жизни, что может дать в своем искусстве человек, чуждый этой жизни?». Она отмечает, что у икон обычно имеется два автора – подвижник, духовный руководитель и послушник–иконописец, выполняющий волю первого. Ее известная икона «Русские святые» написана ею под руководством еп. Афанасия (Сахарова), составителя службы «Всем святым, в земле Российской просиявшим».
В статьях матушки Иулиании высвечивается ее собственный опыт молитвенного делания. По сравнению с этими статьями работы Е. Н. Трубецкого и о. Павла Флоренского кажутся написанными сторонними наблюдателями.
Следует отметить также и работу архиепископа Сергия (Голубцова) «Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева» [81]81
Богословские труды. Сб. 23. 1981, сс. 3–74. Архиепископ Сергий сам был иконописцем, учился в Московской Духовной Академии, преподавал в ней, был епископом Новгородским, а последние годы проживал на покое в Лавре, продолжая заниматься иконописью. Его дед был ректором Академии.
[Закрыть]. Названные работы, особенно краткие и емкие публикации монахини Иулиании, имеют важное значение для религиозного эстетического воспитания, для понимания иконописи и церковного отношения к ней, причем нужно сказать, что работы о. Павла и архиепископа Сергия более трудны для понимания.
Расписав Владимирский собор в Киеве, Васнецов сказал: «Я поставил свечку Богу». Как огонек лампады перед иконой, возносятся к небу луковки наших русских церквей. Если иконостас есть умозрение в красках, то внешность храма – это умозрение в камне или дереве. В нем в целом, в храмовом богослужении – молитвенный синтез всего искусства, всего богословия. В нем совершаются величайшие христианские таинства.
Поэтому в основе отношения к храму должно быть его религиозное, а не эстетическое восприятие. Последнее не отрицается, но для православного христианина оно должно быть производным его веры. Именно религиозное восприятие и молитва строителей и иконописцев сделали храм эстетически прекрасным. Не понимая этого, неверующие пытаются разгадать причины красоты, в нем заключенной. Но тщетно! Ибо не воспринимаемая ими надмирносущность Церкви сообщила и всем ее внешним проявлениям – архитектуре храмов, древней иконописи, облачению духовенства – особые формы, особые композиции. Строителям храмов и иконописцам путем личного подвига под руководством духоносных отцов надо было «прозреть в духовной области, жить в ней, ощущать ее реальность, дышать ее воздухом – молитвой, почувствовать ее умеренность и бескорыстие, радость благоговейного предстояния пред Лицем Божиим» (Монахиня Иулиания).
Особый разговор – приучить детей видеть красоту православного храма, понимать его символику, воспитать отношение к храму как к месту святому, к дому молитвы. Полюбуйтесь красотою храма или монастырского ансамбля вместе с ребенком, молитвенно вместе с ним войдите в двери храма. Ваше отношение к прекрасному и святому найдет отклик в душе сына или дочери.
Для эстетического воспитания старших школьников полезно иметь дома книги по искусству и архитектуре. Хороши серии «Дорога к прекрасному», «Художественные памятники XII–XIX веков», издаваемые в течение многих лет издательством «Искусство» и рассчитанные на широкий круг читателей. В настоящее время публикуется много фундаментальных, прекрасно иллюстрированных книг для специалистов и знатоков. К сожалению, духовно–религиозный элемент в некоторых изданиях либо отсутствует, либо сильно приглушен, однако даже рассмотрение приводимых в них иллюстраций может оказать большое влияние на эстетическое и нравственное воспитание детей.
Чувство красоты в природе, в светской живописи и архитектуре поможет детям углубиться в понимание содержания и эстетики церковного зодчества и иконописи.
С самого младенчества необходимо воспитывать в детях чувство прекрасного в природе, благоговейное отношение к иконе, затем приобщить к шедеврам мирового изобразительного искусства, а после этого раскрывать всю глубину иконописи, этого умозрения в красках. Вспомним слова свт. Василия Великого, приведенные выше:
«…Славный Моисей <…> сперва упражнял свой ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего», премудрый Даниил сначала «изучал халдейскую мудрость, а затем уже коснулся Божественных уроков».
Так же и мы должны вводить детей в разные виды искусства.
* * *
Перефразируя известное выражение, можно сказать: «Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты». Чтение – это мощнейший инструмент формирования интересов и вкусов ребенка. Художественная литература знакомит с психологией, жизнью, бытом, характером людей, помогает человеку разбираться в жизни. Необходимость чтения и знания произведений «изящной словесности» для будущих священников–пастырей подчеркивал образованнейший богослов владыка Антоний (Храповицкий) в своем курсе «Пастырское богословие». На страницах предреволюционного журнала «Душеполезное чтение» отмечалось, что на уроках Закона Божия полезно использовать художественную литературу: это может оживить преподавание, сделать ближе и понятнее моральные заповеди и основы христианской веры, глубже осознать собственные религиозные переживания. В русской литературе имеется множество прекрасных стихотворений, поэм, прозы с глубоким церковно–религиозным содержанием. Их можно найти в сочинениях Пушкина, Лермонтова, А. К. Толстого, В. С. Соловьева, К. Р. (псевдоним Великого князя Константина Романова) и многих других. Готовясь к елке и семейным утренникам по разным поводам, дети могут выучить и продекламировать многие из них. Глубина содержания и совершенство формы способны сыграть положительную роль в эстетическом, религиозном и этическом воспитании.
Детей надо приучать к внимательному, вдумчивому, выразительному чтению. Привычка к нему закладывается, когда младенцы слушают, как родители, бабушка и дедушка читают им сказки и короткие рассказы [82]82
Кстати, следует следить и за четким произношением читаемых детьми молитв.
[Закрыть].
В настоящем очерке будут упоминаться некоторые литературные произведения. Ими, конечно, не ограничивается весь круг чтения и не все упоминаемое может оказаться доступным тем или иным родителям. Возможна замена. Важно формирование общей направленности детского чтения с учетом интереса, возраста и уровня развития ребенка.
Опыт показывает, что однолетки из разных семей и школ очень различаются по уровню развития и особенно – по своим религиозно–церковным познаниям. Поэтому автору пришлось отказаться от попыток составлять какие–либо конкретные рекомендации и списки детского чтения по возрастам. Пусть этим занимаются родители, учителя и наставники применительно к конкретным условиям жизни и характера своих питомцев.
Желательно, чтобы подростки прочли «Камо грядеши» Г. Сенкевича [83]83
В современных русских изданиях эта книга названа «Куда идешь». Автором она названа по–латыни «Qua vadis», поэтому название удачнее переводить на славянский, а не на русский язык.
[Закрыть]. «Катакомбы», «Мученики Колизея», «Героиня веры» – увлекательные книги Евгении Тур о христианах первых веков. В ряду с ними можно поставить «Последние дни Помпеи».
Для домашнего чтения по ролям рекомендуется драма К. Р. «Царь Иудейский».
Большое впечатление на детей и подростков производят рассказы и легенды Н. С. Лескова о жизни христиан первых веков. В своем творчестве Лесков искал трех праведников, которыми держится земля [84]84
Прекрасный разбор творчества Н. С. Лескова дал критик Л. А. Аннинский в своей книге «Лесковское ожерелье». Не все в творчестве Н. С. Лескова равнозначно. Его следует давать детям с учетом их возраста и «религиозной прочности», а начинать с легенд и преданий о христианах первых веков, потом давать рассказы и повести о праведниках XVIII и XIX веков, в частности, «Инженеры–бессребренники», где описывается жизненный путь свт. Игнатия Брянчанинова и его товарищей, и роман–хронику «Соборяне». «Мелочи архиерейской жизни» и особенно рассказ «Полунощники» следует исключить или отложить до «церковно–религиозной зрелости». Полезно отметить, что о. Савелий Туберозов, главный герой «Соборян», обрисован автором не столько как священнослужитель, сколько как общественный деятель в рясе, могущий выступать с амвона. Точно так же светским видением описан святитель Игнатий. Однако оба произведения могут быть небезынтересны и полезны для подростков.
[Закрыть].
Для детей и юношества хороши «Хижина дяди Тома» Г. Бичер–Стоу, «Отверженные» Виктора Гюго [85]85
Главы романа «Отверженные», посвященные епископу Мириэлю, могут быть использованы как пособие к курсу пастырского богословия в духовных учебных заведениях, «Соборян» Н. С. Лескова также очень полезно знать семинаристам.
[Закрыть]. Их надо читать в полных, а не сокращенных «детиздатовских» публикациях, откуда при любой возможности исключались христианские мотивы. Христианское восприятие жизни у детей и подростков следует закреплять наглядными образами, используя художественную литературу.
Культурный человек должен знать классическую литературу своего народа и иметь представление о мировых шедеврах. Нет необходимости говорить о религиозном значении творчества Ф. М. Достоевского, одного из самых читаемых писателей Западной Европы. В ее маленьких кафе автор участвовал в спорах о нем и Толстом. Конечно, Достоевский в целом доступен только старшеклассникам и взрослому читателю [86]86
Творчеству Ф. М. Достоевского посвящена огромная литература. Отметим работы Д. С. Мережковского «Толстой и Достоевский», где дается яркий сравнительный анализ двух гигантов мировой литературы, В. В. Розанова «Легенда о Великом Инквизиторе», Н. С. Булгакова «Терновый венец». Памяти Ф. М. Достоевского (изд. автора, СПб., 1907, опублик. также в журн. «Свобода и культура», 1906, № 2, ее. 17–36). Выдающийся анализ религиозного значения творчества Ф. М. Достоевского дал С. И. Фудель в труде «Наследство Достоевского» – глубочайшем литературно–богословском исследовании.
[Закрыть]. Не самым удачным представляется включение в школьную программу «Преступления и наказания». Учащиеся среднего возраста могут прочесть «детские» главы из «Братьев Карамазовых», старшие, при условии достаточной религиозной подготовки и начитанности – «Подростка».
Известен случай, когда молодой человек, прочитав произведения Антуана де Сент–Экзюпери, пришел к вере и крестился. Огромный религиозный смысл заложен в «Письмах Баламута» К. С. Льюиса. В современной литературной форме он учит бороться с грехом в себе и вокруг себя, вскрывая хитрости соблазняющего нас князя мира сего.
Острейшие человеческие коллизии и выполнение пастырско–иерейского долга в условиях религиозных гонений в Мексике рисует англичанин–католик Грэм Грин в своем романе «Сила и слава», переведенном на русский язык, – слабые люди становятся героями веры и долга.
В школах нас десятилетиями приучали не видеть в литературных произведениях религиозные мотивы, а любой литературный образ истолковывали не с человеческих, а с классовых позиций, позиций пролетарской революции. Ф. М. Достоевский как реакционнейший писатель был исключен из школьных программ по литературе и долгое время у нас не издавался.
Поворот общества к общечеловеческим ценностям и вопросам морали и нравственности, к религии, изменение отношения к Церкви в значительной мере обусловила группа наших писателей. В своих художественных произведениях и в публицистике В. Солоухин, А. И. Солженицын, В. Распутин, В. Астафьев, В. Быков, В. Белов, С. П. Залыгин и др. с разной глубиной и силой таланта ставили эти вопросы в годы Хрущева и Брежнева. Они, опираясь на работы ученых, привлекали внимание к проблемам экологии и совместно с другими общественными силами остановили переброску рек. Писатели оказали существенную помощь в открытии многих монастырей и храмов. Использование образцов не только классической, но и современной литературы в лекциях по нравственному богословию и в церковной проповеди поможет усилить их впечатление, сделает их более актуальными, близкими к современной жизни. При этом желательно избегать обращения к судьбам и характерам персонажей как к фактам жизни реальных людей и помнить, что их слова, поступки, все, что с ними происходит, характеризует идеи автора.
Еще не время давать религиозную оценку русской литературе второй половины XX века. При этом надо помнить слова ап. Павла: «Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться» (Флп 1:18). К сожалению, с конца 80–х гг. художественная литература в значительной мере сменилась публицистикой.
Вместе с тем родителям и воспитателям нельзя забывать, что в очень многих литературных произведениях как норма описываются разводы, секс, что, конечно, разлагающе действует на человеческую, особенно молодую душу. Этим грешат даже многие неплохие писатели. Возникло пагубное поветрие, что в каждом романе должен быть секс [87]87
Следует воздерживаться от чтения Ги де Мопассана, не все приемлемо и в некоторых произведениях А. И. Куприна, И. А. Бунина и практически всех авторов современных «бульварных романов».
[Закрыть]. Нечистые образы безнравственных книг могут глубоко западать в душу, жить в ней годами, десятилетиями подогревать греховные страсти. Блаженный Иероним писал одной матери: «Оберегайте дитя свое от всех чтений, которые вносят в недра христианской души вкусы языческие» [88]88
Цит. по книге Н. Е. Пестова «Пути к совершенной радости», ч. 9.
[Закрыть]. Нужен не категорический запрет, – важно воспитать неприятие таких книг и критическое к ним отношение.
За тысячелетия написано множество книг, огромен и современный книжный рынок, а время на чтение весьма ограничено, поэтому из этого множества надо решительно отбрасывать все низкое, слабое и выбирать самое прекрасное, возвышающее душу, совершенствующее ее, а не возбуждающее в ней страсти плоти и ненависть. Есть писатели, которые описывают грех, чтобы вызвать отрицательное отношение к нему, и есть писатели, которые наслаждаются грехом.
На экранах был показан фильм о проститутках, якобы для осуждения этого порока, но после него очень многие девочки, как свидетельствует пресса, захотели торговать своим телом. Подобный эффект может иметь и литература. Об этом постоянно должны помнить родители и воспитатели.
