Текст книги "Спаси меня"
Автор книги: Гийом Мюссо
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
12
Между нами и… небом – только жизнь, самая хрупкая вещь на свете.
Паскаль
Понедельник, вторая половина дня,
Северная часть Центрального парка
Сэм Гэллоуэй медленно шел через парк по дорожке, посыпанной гравием. Сегодня утром он впервые после смерти жены позвонил в больницу и сказал, что не придет на работу. Как и год назад, он остался дома, раздавленный горем и чувством вины. Две женщины, которых он любил, мертвы, и все из-за него. Его мозг кипел, как лава в кратере вулкана. Вихри воспоминаний и противоречивых мыслей проносились в сознании. На работе он ежедневно сталкивался со смертью, но на этот раз чувствовал себя совершенно потерянным.
Сэм надел капюшон, чтобы спрятаться от колючего ледяного ветра. Час назад он решил выйти подышать свежим воздухом, чтобы окончательно не сойти с ума. Он наивно полагал, что после пробежки ему станет легче.
Но ничего не вышло.
Около баскетбольных площадок он остановился, чтобы отдышаться. Площадки были еще покрыты инеем, и вокруг не было ни души. В такой холод фанаты Джордана сидели по домам.
Сэм толкнул решетчатую калитку площадки, вошел и рухнул на скамью. Судорога свела ногу. Он сел и уронил голову на руки. Он дрожал от боли и усталости. Три дня он почти не спал, голова кружилась. Почувствовав острую боль в груди, Сэм вдруг вспомнил, что уже сутки ничего не ел, в желудке начались спазмы. Он попытался дышать размеренно, но не мог сделать вдох.
«Я задыхаюсь!»
В глазах помутилось. Будто сквозь толстый слой ваты он услышал, как скрипнула калитка. Холодный воздух обжег легкие. Он наклонился вперед, словно его должно было вот-вот стошнить.
Ему необходимо что-то выпить, и немедленно!
– Кофе?
Сэм поднял голову. Перед ним стояла темноволосая женщина спортивного сложения в джинсах и кожаной куртке. Открытый взгляд, решительное выражение лица, по которому невозможно определить, сколько ей лет, зеленые миндалевидные глаза – она была очень похожа на женщин с картин Модильяни.
Как это ей удалось подойти так незаметно? И почему она протягивает ему один из двух картонных стаканчиков из «Старбакса», которые держит в руках?
– Ничего, я в порядке, – попытался сказать Сэм, но отчаянно закашлялся.
– Давайте же, – настаивала она. – Я купила на двоих.
Сэм едва ли не против своей воли взял картонный стакан, который протягивала незнакомка. Горячий кофе помог ему прийти в себя и согреться. Кашель прошел. Но в тот момент, когда женщина наклонилась к нему, полы ее куртки разошлись и Сэм увидел кобуру.
«Коп!»
Сэм всегда узнавал их. Это был почти инстинкт, вторая натура. Детство, проведенное на улице, не проходит даром. В квартале, где он когда-то жил, люди терпеть не могли полицейских. И это еще мягко сказано. Любое их вмешательство не только не помогало, но и усугубляло царивший на улицах беспредел. Сэм сменил среду, но так и не избавился от подозрительности по отношению к служителям порядка. Он поклялся себе, что если когда-нибудь у него возникнут серьезные неприятности, то полиция будет последним местом, куда он придет за помощью.
– Можно сесть рядом? – спросила женщина.
– Пожалуйста, – настороженно ответил Сэм.
Она заметила, что он непроизвольно отодвинулся от нее, и поняла, что он заметил револьвер. И решила представиться раньше, чем собиралась.
– Меня зовут Грейс Костелло. Я детектив из тридцать шестого округа, – сказала она, показывая свой значок.
На металлической бляхе блеснули полоски и буквы – NYPD. [22]22
New-York Police Departament – Полицейское управление Нью-Йорка.
[Закрыть]
– Вы патрулируете этот район? – с деланым безразличием спросил Сэм.
– Нет, я ждала тут кое-кого.
Грейс помолчала несколько секунд и продолжила:
– Мужчину.
– Мне очень жаль, что я выпил его кофе, – извинился Сэм, поднимая полупустой стакан.
– Думаю, он не рассердится.
В ее глазах мелькнуло странное выражение, и Сэму оно не понравилось. В нем была какая-то скрытая угроза, которую он воспринял как сигнал не задерживаться тут. И вскочил на ноги.
– Ну что же, до свидания. Надеюсь, ваш друг скоро придет…
– Он уже здесь. И это не друг.
Позже Сэм не раз думал, что все могло выйти совершенно иначе, если бы он не сел в полдень на эту скамью. Но в глубине души он прекрасно знал, что Грейс Костелло нашла бы его где угодно. И все, что произошло дальше, произошло бы в любом случае.
– Что вы хотите сказать?
– Я пришла поговорить с вами, доктор.
Сэм нахмурился. Откуда она знает, что он…
Вместо ответа Грейс указала на спортивную куртку, в которую был одет Сэм. На кармане была неброская вышивка: герб бейсбольной команды больницы Святого Матфея.
– Меня зовут Сэм Гэллоуэй, – сказал Сэм, раздраженный тем, что вынужден продолжать этот разговор. – Я педиатр.
Вместо того чтобы ответить «очень приятно» или что-нибудь в этом роде, Грейс Костелло сказала:
– Доктор Гэллоуэй, похоже, вас что-то беспокоит.
– Я просто очень устал. И мне действительно пора.
Сэм отошел на несколько шагов. Он был уже у самой калитки, когда в него попала очередная стрела, выпущенная Грейс Костелло.
– Трудно терять близких, правда?
– Я вас не понимаю, – ответил Сэм, оборачиваясь к ней.
Он смотрел на нее со все возрастающей тревогой. Грейс поднялась, подошла к нему и встала напротив с решительностью, которая нисколько не уменьшала ее женственности. Солнце садилось в Гудзон, и небо над их головами порозовело.
– Послушайте, доктор. Я знаю, что вам сейчас тяжело, но мне некогда разводить церемонии. Итак, к делу. У меня для вас две новости, хорошая и плох…
– Я не в настроении играть в загадки, – сухо оборвал ее Сэм.
Но Грейс продолжала как ни в чем не бывало:
– Хорошая новость заключается в том, что ваша подруга жива…
Сэм оторопело посмотрел на нее.
– Какая подруга?
– Жюльет не было в самолете, – объяснила Грейс. – Она жива.
– Что вы несете?!
Вместо ответа Грейс вытащила из кармана газету. Сэм вырвал ее у нее из рук. Через всю первую страницу шел крупный заголовок: «Молодая француженка задержана после катастрофы рейса 714».
Но вот что было совершенно необъяснимо. На газете стояло завтрашнее число.
– Где вы это взяли? – спросил Сэм.
Грейс не ответила, и Сэм лихорадочно пробежал глазами строки статьи.
– Если это шутка… – угрожающе начал он.
– Это не шутка. Жюльет жива.
– Почему на газете завтрашнее число?
Грейс вздохнула. Похоже, с этим парнем будет трудно.
– Гэллоуэй, успокойтесь.
Сэм отшатнулся, кипя от ярости. Эта женщина вывела его из равновесия. Она бредит, это очевидно. Но он все-таки должен выяснить все до конца. Он уже бежал прочь, но вдруг в его сердце зародилась сумасшедшая надежда.
«А что, если это правда? Что, если Жюльет жива?»
Он уже был по ту сторону решетки, окружавшей площадку, когда в последний раз обернулся. Он увидел, что Грейс смотрит на него и в этом взгляде сострадание и вызов. И Сэм заставил себя спросить:
– А плохая новость?
13
Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет.
Сенека
– Вы уверены, что она здесь?
– Я уже объяснила вам, мистер Гэллоуэй. Жюльет Бомон задержана. Больше никакой информации вы не получите.
Сэм просто не мог поверить: Жюльет жива! Она в руках полиции, но жива. Он был вне себя от волнения и не мог усидеть на месте. Снова и снова он обращался к полицейскому в форме, молодой негритянке с зелеными глазами и прической из множества безупречно заплетенных косичек.
– Это какое-то недоразумение! Я прекрасно знаю Жюльет Бомон. Мы вместе провели выходные, и я абсолютно уверен, что она не имеет никакого отношения к тому, что случилось с самолетом!
Женщина-полицейский наконец потеряла терпение:
– Подождите, пока кто-нибудь займется вами, и будьте любезны сесть и соблюдать спокойствие.
Сэм в тихом бешенстве выскочил в зал ожидания. Он примчался сюда прямо в спортивном костюме, даже не переодевшись. У него не было с собой ни мобильного телефона, ни денег. А ведь если он хочет вытащить Жюльет из этой переделки, ему нужно срочно связаться с адвокатом.
Он снова вернулся к женщине-полицейскому. К форменной рубашке была приколота карточка с именем. Суровый страж порядка отзывался на нежное имя Калиста.
– Вы будете смеяться, но я забыл свой бумажник.
– Действительно, очень смешно.
– Не могли бы вы одолжить мне доллар?
– Это еще зачем?
– Мне нужно позвонить.
Калиста вздохнула.
– Если я буду давать доллар каждому, кому приспичит позвонить…
– Я верну!..
– Ладно, не парьтесь.
С мрачным видом она достала четыре монетки по двадцать пять центов и бросила на стойку. Сэм поблагодарил ее и опять выскочил в холл, где висели телефоны-автоматы.
В отличие от большинства своих сограждан у Сэма не было личного адвоката. Первым делом он решил обратиться к одному из юрисконсультов больницы Святого Матфея, с которым у него были хорошие отношения. Выслушав Сэма, тот посоветовал ему обратиться к своему коллеге. Сэм тут же позвонил ему, и адвокат, которого привлекло то, что это дело наверняка получит широкую огласку в прессе, согласился приехать в 21-й участок.
Повесив трубку, Сэм испытал чувство огромного облегчения.
Ну вот. Теперь все будет хорошо. Паранойя, охватившая всех после одиннадцатого сентября, до сих пор не пошла на спад, но хотя нью-йоркские полицейские не отличаются особой сообразительностью, даже они быстро поймут, что Жюльет ни в чем не виновата.
Сэм сел, но тут же снова вскочил. Он просто не мог оставаться на одном месте. Ему не давала покоя мысль о Грейс Костелло, которая нашла его в Центральном парке и завела с ним странный разговор. Она сказала, что у нее две новости – плохая и хорошая. Хорошая новость – то, что Жюльет жива. А когда он спросил о плохой, она загадочно ответила: «Плохая новость заключается в том, что жить ей осталось всего несколько дней». Сэм сразу решил, что эта женщина бредит. Он убежал, не задавая больше никаких вопросов. Теперь он об этом горько жалел.
Нет. Это какой-то бред. Он должен радоваться, что нашел Жюльет. Значит, она не села на тот самолет. Он так и знал! Наверное, она вернулась, чтобы найти его. Доли секунды хватило ему, чтобы понять, что это означало, и он снова поверил в жизнь. Он решил, что при первой возможности скажет Жюльет правду. Признается, что не женат, и, может быть, она простит ему глупую ложь.
– Мистер Гэллоуэй? Я инспектор Ди Нови.
Размышления Сэма были прерваны, он поднял голову и увидел полицейского, который с улыбкой приглашал его в свой кабинет. Ди Нови был больше похож на героя сериала про полицейских, чем на настоящего копа. Форма сидела на нем идеально, под ней была черная рубашка от знаменитого итальянского кутюрье. Ди Нови был спортивного сложения, улыбка открывала два ряда белоснежных зубов, а загар свидетельствовал о том, что он только что вернулся из отпуска или провел немало времени в солярии.
Сэму он не понравился с первого взгляда. Просто так, без всякой причины. На самом деле люди не так уж сложны, и первое впечатление, которое кто-то производит на нас, обычно бывает правильным.
– Слушаю вас, мистер Гэллоуэй.
Сэм в нескольких словах рассказал, как познакомился с Жюльет. Он торжественно поклялся, что ни на минуту не расставался с ней за последние сорок восемь часов. Ди Нови сообщил ему, что Жюльет подделала визу, но Сэм возразил, что этого недостаточно, чтобы подозревать ее в терроризме.
– Если я правильно вас понял, мадемуазель Бомон так поспешно покинула самолет именно для того, чтобы встретиться с вами…
– Совершенно верно.
– И сделала это потому, что хотела остаться в Нью-Йорке с вами?
– Думаю, что так.
Полицейский вздохнул.
– Мистер Гэллоуэй, скажу откровенно. Я что-то не вижу особой логики в ваших отношениях: я тебя люблю, я тебя бросаю, люблю, бросаю…
Сэм почувствовал растущее раздражение.
– Знаете, в жизни так случается. Отношения между мужчиной и женщиной часто бывают довольно сложными. Видимо, вам это неизвестно.
Ди Нови проигнорировал его замечание и продолжил допрос.
– Вы помогали мадемуазель Бомон собирать вещи перед отъездом?
– Нет.
– Известно ли вам что-нибудь о том, что она везла с собой вещи, которые должна была передать кому-то еще?
– Нет.
– Оставляла ли она свой багаж в аэропорту без присмотра?
– Не думаю.
– Принимала ли она наркотики?
– Нет!
– То есть вы ничего об этом не знаете.
– Я врач, я вижу, кто наркоман, а кто нет.
Ди Нови с сомнением покачал головой. Сэм перешел в наступление.
– Мы в Америке! Людей не сажают в тюрьму только за то, что они любят друг друга!
– Если позволите, я замечу, что тут ситуация несколько более сложная.
– Дайте мне хотя бы поговорить с ней!..
– Об этом не может быть и речи. Вам сообщат, когда мадемуазель Бомон будет отпущена на свободу. Но, по моему мнению, это будет очень не скоро, – садистски добавил Ди Нови.
Он заглянул в свой блокнот и тщательно закрутил колпачок своего «Монблана».
– Последний вопрос, мистер Гэллоуэй. Как вы узнали, что мадемуазель Бомон не погибла при крушении самолета?
Сэм собрался рассказать, как все было, но интуиция подсказала ему, что лучше не упоминать о таинственном появлении Грейс Костелло. Вместо того чтобы ответить на поставленный вопрос, он заявил:
– Вы совершаете большую ошибку…
– Я выполняю свою работу.
– Инспектор, не советую вам превышать полномочия. Жюльет Бомон адвокат, она сумеет защитить себя, и…
Ди Нови мрачно посмотрел на него.
– Кто адвокат?
– Жюльет Бомон.
– Это она вам сказала?
– Да, – подтвердил Сэм, не понимая, какую ошибку он совершает.
Что-то блеснуло в глазах инспектора Ди Нови. Он резко встал. Однозначно, с этой француженкой не все чисто. Подделка паспорта, сопротивление властям, фальсификация личности…
– Да что происходит, черт побери? Объясните вы мне наконец или нет?! – взорвался Сэм.
– Жюльет Бомон не адвокат, – торжествующе ответил ему Ди Нови, – она официантка.
* * *
Раздосадованный Сэм расхаживал взад и вперед в зале ожидания 21-го участка. Он только что говорил с адвокатом, который будет защищать Жюльет. Юрист посоветовал ему вернуться домой. Жюльет могли продержать в участке еще два дня, и незачем было ждать понапрасну. Но прежде чем последовать совету адвоката, Сэм хотел проверить еще одну вещь.
Он вошел в кабинет, где сидела Калиста.
– Сделайте напоследок еще одно доброе дело.
– Сожалею, но мой рабочий день уже закончился, – ответила она, собирая свои вещи.
– Послушайте, мне очень нужно получить информацию о полицейском из другого участка. Это женщина. Ее зовут Грейс Костелло. Она детектив из тридцать шестого округа.
– Я не могу вам помочь.
– Это очень важно.
– Вероятно, это действительно важно для вас. Но не для меня, – ответила Калиста, пожав плечами.
– Пожалуйста, помогите мне еще один раз! – взмолился Сэм, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительней.
– Только один вопрос: почему вы все время обращаетесь ко мне? У входа еще два кабинета, и там тоже сидят полицейские, которые работают в этом чертовом комиссариате.
– Наверное, поэтому, – ответил Сэм, указывая на фотографию, висевшую на стене за спиной у Калисты.
На фотографии две маленькие девочки играли в «классики» на тротуаре Бедфорд-авеню. Калиста нахмурилась.
– Я тоже вырос в этом квартале, – сказал Сэм.
– Да ладно!
– Честно.
– Верится с трудом.
– Почему?
– Наверное, поэтому, – ответила она, указав сначала на свое лицо, а потом на лицо Сэма. Он был белым, а в Бедфорде все черные.
– Начальная школа Мартина Лютера Кинга, колледж Чарльза Дрю, – произнес Сэм, чтобы доказать, что он не лгал.
– То, что вы знаете название школы, еще не означает, что вы там учились, – недоверчиво возразила Калиста.
Сэм вздохнул.
– Вам нужны доказательства? Отлично.
Он расстегнул молнию своей спортивной куртки. Снял свитер и футболку.
– Доктор Гэллоуэй, напоминаю, мы в полицейском участке! – воскликнула Калиста, которую испугал этот неожиданный стриптиз. – Мне не нужны неприятности…
Сэм подошел ближе, чтобы она могла рассмотреть маленькую выцветшую наколку на его плече: «Do or Die». «Делай что-нибудь или умри», девиз Бедфорда, квартала, в котором он вырос.
Калиста не мигая смотрела на Сэма. Потом потянулась к телефону, но за ее стол уже сел другой полицейский, который заступал на дежурство.
– Повтори, как зовут полицейского, который тебе нужен?
– Грейс Костелло.
– Подожди меня тут, – велела Калиста Сэму.
Он смотрел ей вслед. Она пересекла большую комнату, где сидел начальник комиссариата, поднялась на второй этаж, который, как галерея, нависал над первым, и нашла пустой кабинет. Сэм видел Калисту сквозь стеклянную дверь. Она куда-то звонила, потом получила факс. Взгляды, которые она бросала вокруг через плечо, свидетельствовали о том, что то, что она делала, выходило за рамки ее полномочий. Она рисковала ради него. Разговаривая по телефону, она то и дело хмурилась, словно не понимала, что ей говорят.
Наконец она спустилась и подошла к Сэму, держа в руках лист бумаги.
– Вы что, издеваетесь надо мной? – недовольно спросила она.
– Разумеется, нет! – возмутился он. – Почему вы спрашиваете?
Калиста протянула ему факс, который только что получила.
– Потому что Грейс Костелло умерла десять лет назад.
14
Они всегда убивают именно тех, кого ты любишь.
Из фильма «Крестный отец» Фрэнсиса Форда Копполы
Сэм вышел из комиссариата в полной растерянности. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух. Он поднимался вверх по улице, чтобы не замерзнуть, и поглядывал, не появится ли свободное такси. Стемнело, под ногами поскрипывал снег. Проходя под фонарем, он остановился и достал из кармана факс, который отдала ему Калиста, – это была статья из «Нью-Йорк пост» десятилетней давности – и стал перечитывать.
«ЖЕНЩИНА, ОФИЦЕР ПОЛИЦИИ,
ЗАСТРЕЛЕНА В БРУКЛИНЕ
Прошлой ночью Грейс Костелло, 38 лет, детектив из 36-го округа, найдена мертвой за рулем своей машины. Она погибла от выстрела в голову. Обстоятельства ее смерти до сих пор не выяснены. Известно только то, что в момент гибели ее смена уже закончилась.
Грейс Костелло проработала в полиции Нью-Йорка пятнадцать лет. Она начинала простым патрульным и сделала за эти годы хорошую карьеру. В двадцать шесть лет она стала детективом, и ее участие помогло раскрыть немало преступлений.
Детектив Костелло имела диплом Нью-йоркского университета и Национальной академии ФБР в Квантико. Впереди ее ждало блестящее будущее. В следующем месяце она должна была получить повышение и стать лейтенантом полиции.
У нее осталась пятилетняя дочь».
В статье было две фотографии: официальная, на которой Грейс была в форме, во время приема на работу в полицию Нью-Йорка, и другая, из домашнего альбома, на берегу океана вместе с дочерью, совсем еще малышкой.
Снимки были вполне отчетливые, и Сэм был уверен, что на них изображена та самая женщина, которую несколько часов назад он видел в Центральном парке. Женщина, которая умерла десять лет назад…
Из-за поворота показалось свободное такси. Сэм шагнул вперед и поднял руку. Такси уже сворачивало к тротуару, когда с другой стороны появилась патрульная машина, которая остановилась около Сэма. Окно опустилось, оттуда выглянул хмурый полицейский.
– Мистер Гэллоуэй?
– Да.
– Если вы не против, я бы хотел предложить вам прогуляться со мной.
– Я как раз против. Мне нужно такси, а не конвой.
– Я буду вынужден настаивать.
– Я буду вынужден отказаться. Сегодня я видел уже достаточно людей в форме, и мне не нравятся ваши манеры.
– Не заставляйте меня действовать по-другому.
– Как именно?
– Я мог бы просто выйти из машины и набить вам морду, – меланхолично сказал полицейский.
– Правда? Хотел бы я на это посмотреть.
– Как скажете.
Патрульная машина выехала на тротуар, перегородив Сэму дорогу. Полицейский выскочил на улицу и бросился к нему. Это был коренастый мужчина среднего роста, довольно проворный, несмотря на несколько лишних килограммов.
– Офицер Марк Рутелли, – представился он, кладя руку на кобуру.
Он пристально смотрел Сэму в глаза, и тот прочитал в них железную решимость. Сэм понял: этот человек пойдет на что угодно, чтобы добиться своего.
– Мне кажется, вам следует перечитать то, что написано на вашей машине, – сказал Сэм, указывая на буквы В. П. У., означающие «Вежливость. Профессионализм. Уважение» – девиз городской полиции.
– Нет проблем, – ответил Рутелли. – Я последний раз вежливопрошу. Я бы оченьхотел побеседовать с вами.
Понимая, что выбора нет и поговорить с этим чокнутым все равно придется, Сэм смирился.
– И о чем будет разговор?
– О моей бывшей напарнице Грейс Костелло.
Сэм сел в машину, и Рутелли повернул на юг.
– Вы врач, так?
– Да, я педиатр. И я хотел бы понять, что все это…
Рутелли сделал рукой знак, чтобы Сэм замолчал.
– Полчаса назад кончилась моя смена, и когда я вернулся в участок, чтобы забрать свои вещи, один полицейский из центрального управления сообщил мне, что какой-то офицер из двадцать первого участка интересовался Грейс Костелло…
– Да, по моей просьбе, – подтвердил Сэм.
– И этот офицер из двадцать первого участка был уверен, что Грейс жива.
– Она жива! – подтвердил Сэм.
– Почему вы так думаете?
– Я говорил с ней сегодня днем.
Рутелли вздохнул. Сэм заметил, что руки полицейского начали дрожать и что он изо всех сил сжимает руль. Видимо, чтобы не взорваться. Рутелли открыл окно и долго дышал морозным воздухом. Он молча вел машину, проскакивая на красный свет на перекрестках.
Когда машина въехала на Бруклинский мост, Сэм спросил:
– Куда мы едем?
– Туда, где вы поймете, что призраков не существует.
Они приехали в Бенсонхерст, последний настоящий итальянский квартал Нью-Йорка, с тех пор как Маленькая Италия превратилась в аттракцион для туристов.
Рутелли несколько раз объехал квартал, пытаясь найти свободное место. В пяти или шести метрах впереди кто-то оставил на тротуаре кусок картона с угрожающей надписью:
Марка Рутелли этим было не напугать. Он вылез из машины, отшвырнул картонку и припарковался.
Потом он повел Сэма в маленький ресторанчик, где его, похоже, хорошо знали. Судя по старой неоновой вывеске, ресторан был открыт лет сорок назад. В таком городе, как Нью-Йорк, который постоянно меняется, это было просто невероятно.
– Пойдемте со мной, – велел Рутелли.
Сэм вошел вслед за ним в маленький зал, где вкусно пахло тестом и оливковым маслом. На стенах висели фотографии знаменитых итальянцев, внесших свой вклад в американскую культуру: Синатра, Паваротти, Де Ниро, Траволта, Мадонна, Сталлоне.
Рутелли и Сэм сели за столик.
– Чао, Марко, – сказал хозяин, ставя перед Рутелли едва початую бутылку.
– Чао, Кармин.
Рутелли налил себе стакан, залпом осушил его, и руки у него перестали трястись. Было видно, что он успокоился. Он попросил Сэма рассказать все, что тот знал о Грейс.
Сэм рассказал обо всем, что с ним произошло, начиная со встречи с Жюльет, вплоть до авиакатастрофы и встречи с Грейс в Центральном парке. Когда он замолчал, Рутелли снова наполнил свой стакан, потер глаза, словно пытался избавиться от пелены грусти, которая навсегда заволокла их.
– Послушайте, Гэллоуэй. Десять лет я был напарником Грейс. Мы пришли в криминальную полицию почти одновременно и работали над одними и теми же делами. Мы не только были отличной командой, мы были друзьями. Очень близкими друзьями…
Он вынул из бумажника маленькую фотографию и показал ее Сэму. Рутелли и Грейс стояли у озера, за которым тянулись горы. Они были молоды и красивы. Грейс просто сияла от счастья. Рутелли был строен, он улыбался, спокойно глядя в будущее. Он был совсем не похож на того человека, который разговаривал сейчас с Сэмом, с трудом контролируя гнев.
– Позвольте спросить… – начал Сэм. Рутелли кивнул.
– Вы работали с Грейс. Значит, вы тоже были детективом…
– Совершенно верно. И тоже должен был стать лейтенантом полиции.
– Тогда почему сейчас, десять лет спустя, вы обычный патрульный?
Рутелли вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. У него было такое выражение лица, что вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову напомнить ему, что в общественных местах курить нельзя.
– После того как Грейс умерла, все изменилось.
– У вас начались проблемы с алкоголем, верно?
– Проблемы с алкоголем?
– Рутелли, вы пьете?
– Какое вам дело?
– Я врач, и я вас не осуждаю. Но вам, наверное, требуется помощь.
Полицейский махнул рукой.
– А, анонимные алкоголики и вся эта чушь! Нет уж, спасибо. Это не для меня.
Он хотел еще что-то добавить, но слова застряли у него в горле. Он откашлялся и продолжил:
– Грейс знала меня как облупленного. Со всеми моими недостатками. Знала обо всем, что во мне было хорошего. Она умела вытащить на свет все лучшее, чем я мог похвастаться. – Он затянулся и добавил: – Она во всем видела только хорошее, верила во все эти штуки… – И он опять взмахнул рукой.
– В какие штуки?
Взгляд Рутелли устремился куда-то вдаль.
– Она верила в счастье, в будущее, в то, что в людях, да и вообще во всем на свете, больше добра, чем зла… Она верила в человечество.
Помолчав, он продолжил:
– Но я не такой.
«Я тоже», – подумал Сэм.
– Без нее работа для меня быстро превратилась в настоящий ад. Ее не было рядом, некому было меня сдерживать…
– И вас отстранили? – спросил Сэм.
Рутелли кивнул.
– За эти годы я слишком часто переходил рамки дозволенного.
– А как вы объясните, что я видел Грейс сегодня днем?
Руки полицейского опять начали дрожать.
– Гэллоуэй, это была не она, – сказал он, снова наливая себе.
– Но я видел ее. Она выглядела точно как на фотографии в газете. Так, словно ни на день не постарела.
– Гэллоуэй, она словила пулю. Чертову пулю, которая разнесла ей череп! Вы это понимаете? – заорал Рутелли.
– Но может быть, она не умерла? – рискнул упросить Сэм.
Рутелли взвился.
– Я ходил в морг на опознание! Я видел ее лицо! Я плакал, обнимая ее мертвое тело! И поверьте, это была она.
Сэм посмотрел Рутелли в глаза и понял, что тот не лжет.
Рутелли отвез его домой. Остановившись у домика в Гринвич-Виллидж, полицейский сказал, обретя некое подобие спокойствия:
– Я смотрю, док, вы тут шикарно устроились.
– О, это долгая история, – ответил Сэм.
Было холодно, и они продолжали сидеть в машине, куря на двоих последнюю сигарету. Ночная тьма окружала их со всех сторон. Ледяной ветер раскачивал ветви гинкго и глициний. Они долго молчали. Сэм думал о Жюльет, которая сидела сейчас одна в своей камере. Рутелли вспоминал Грейс, единственную женщину, которая любила его. Он вновь и вновь жалел о том, что не успел сказать ей о своих чувствах. Сэм первым прервал молчание:
– Вы знаете, кто убил Грейс?
Рутелли покачал головой.
– Я больше года расследовал это дело, без отпуска, без выходных. Но я так и не нашел ни одной серьезной зацепки.
С этими словами он раздавил окурок и завел мотор.
– Пока, Гэллоуэй.
– Пока, Рутелли, – ответил Сэм, открывая дверцу. – Приходите ко мне, если надумаете завязать с выпивкой. Одна моя подруга говорит: «Нет проблем, есть решения».
– Грейс тоже так говорила.
Рутелли вдруг протянул ему руку, сам удивляясь непонятной симпатии, которую неожиданно почувствовал к этому молодому доктору.
– Док, вы довольно необычный тип, а?
– Да, иногда мне это говорят, – кивнул Сэм, пожимая протянутую руку.
Рутелли выглядел странно, словно ему в голову пришла какая-то мысль. Его глаза заблестели.
– Что вы собираетесь теперь делать? – спросил его Сэм.
– Кто-то в этом городе пытается выдать себя за Грейс Костелло, – сказал Рутелли. – Я должен узнать, кто и почему.
– Будьте осторожны.
– И вы тоже, док. Никогда не знаешь, что тебя ждет.
Сэм вышел из машины, и Рутелли исчез в ночи. Сэм еле держался на ногах. Голова кружилась, его тошнило. Засыпая на ходу, он толкнул дверь своего дома, мечтая только об одном – добраться до постели и заснуть.
Рутелли и Сэм, поглощенные разговором, не заметили тень, которая притаилась за углом дома на другой стороне улицы и внимательно прислушивалась к их разговору.
