Текст книги "Дружба с призраком"

Автор книги: Гилберт Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А почему у вас в квартире постоянно торчит управляющий домами, мистер Фокс? К нам вот он никогда не заходит узнать, например, не течёт ли у нас кран или ещё что-нибудь… – продолжал сыпать вопросами Себастьян.

«Пожалуй, если дело так пойдёт, мы слишком далеко зайти можем», – подумала Мария и решила, что пора сворачивать разговор.

– Ты слишком много вопросов задаёшь, – сказала она, открывая свою книгу.

Себастьян опустил глаза, потыкал ногой в край вздыбившейся тротуарной плиты, но уходить от крыльца не спешил. Мария искоса поглядывала на него поверх раскрытой книги. Наконец Себастьян набрёл на нужную, как ему показалось, мысль и спросил:

– В мяч хочешь поиграть?

Мария отрицательно покачала головой, не поднимая её от книги, и ответила:

– Сегодня не хочу.

Сегодня! Ей не сегодня было запрещено играть с другими детьми, а всегда! Мать ужасно боялась, как бы кто-то что-то не прознал об их семейном бизнесе.

Мальчишки, стоявшие на улице, за воротами, окликнули Себастьяна, позвали к себе. Он прокашлялся и попросил Марию:

– Можешь кинуть мне мячик?

Мария подняла лежащий у неё возле ног мяч и бросила его Себастьяну. Вроде бы и несильно бросила, однако поймать его он не сумел, уронил.

– Боюсь, что ловлю мяч я так же плохо, как кидаю, – покраснел Себастьян, пытаясь скрыть своё смущение натянутым смехом.

– Я тоже, честно сказать, спортсменка та ещё, – улыбнулась Мария.

Себастьян подобрал с земли мяч и улыбнулся своей щербатой улыбкой.

Мария оглянулась посмотреть, не видит ли её мать, как она разговаривает с чужим мальчишкой, да ещё мяч ему кидает. Но окно их гостиной оставалось плотно занавешенным, тёмным. А Марии так хотелось побыть в компании других ребят – посмеяться вместе с ними, в мяч поиграть…

Себастьян всё ещё медлил, стоял, подбрасывал свой мяч.

«Уходи же! Прошу тебя!» – не поворачивая головы и крепко зажмурив глаза, мысленно просила Мария. Спустя несколько секунд раздались шаги Себастьяна, он побежал к поджидавшим его товарищам.

Только теперь Мария открыла глаза. Никто из ребят не обращал больше на неё внимания, все снова принялись играть. Она открыла свою книгу, но не могла сосредоточиться, ни строчки не могла прочесть.

Входная дверь их подъезда открылась, причём так резко, что Мария даже книгу свою выронила от неожиданности. Из двери показался мужчина средних лет. Мадам Фортуна раздвинула на своём окне шторы и сквозь мутное стекло взглянула на Марию. Затем неоновая вывеска перестала жужжать и погасла.

Вернувшаяся клиентка

На следующее утро Мария раздвинула тяжёлые шторы, и сквозь окна в душную гостиную хлынул солнечный свет. В его лучах плавали пылинки, медленно, словно снежинки, опускаясь на ломберный столик, покрытый пёстрой, в потёках застывшего свечного парафина, скатертью. Садились пылинки и на два приставленных к столику складных стула, и на клетку Гудини, пол которой был усыпан кожурой от семечек, перьями и птичьим помётом.

Мария не понимала, почему мать никогда сама не чистит клетку – ведь это же, в конце концов, её попугай!

Мария вытащила Гудини из клетки, погладила его по головке, скормила ему несколько семян.

– Это ненадолго, – успокоила она попугая. – Пара минут, и я верну тебя в клетку. Чистую.

Она пересадила Гудини в сторонку, добавила нашатырного спирта в ведёрко с водой, закашлялась, вдохнув ненароком резкий, раздражающий запах. Затем вымела метёлкой из клетки весь мусор и принялась драить железной мочалкой прутья клетки, морщась от противного скрежета, с которым металл тёрся о металл.

Всё это Мария старалась проделать как можно быстрее, помня, как разъедает кожу на пальцах смесь воды с нашатырём. Прислушалась, желая услышать, о чём разговаривает с мистером Фоксом её мать в соседней комнате, но вместо этого услышала глухие удары за окном.

Блямс! Бумс! Шмякс!

Кто-то колотил мячом в стенку дома.

Мария бросила тряпку, метёлку и выглянула в окно. Сквозь рябое и мутное стекло увидела стоящего возле их крыльца Себастьяна в его неизменной красной бейсболке. Он неуклюже пинал резиновый мяч. Неуклюже, но очень старательно. Мария пригнулась и стала смотреть на него из-за птичьей клетки, сквозь её вертикальные прутики, но Себастьян каким-то образом догадался, что она видит его, – остановился, сверкнул щербатой улыбкой и приветственно помахал рукой.

Поддразнивал её? Или просто хотел поздороваться? Да кто ж его знает!

Скрипнули ворота в ограждающем дом заборе, Себастьян оглянулся, перестал бить по мячу и отошёл в сторонку, а к крыльцу уже направлялась миссис Фишер. Она ласково улыбнулась Себастьяну, проходя мимо него, и начала подниматься на крыльцо.

Мария очнулась, спохватилась, засуетилась.

Дззз! Дззз! – задребезжал дверной звонок.

Вдова вернулась, чтобы ещё раз поговорить со своим покойным мужем! Это значит – свистать всех наверх! Мария закинула на кухню ведёрко и метёлку.

Дззз! Дззз!

Ещё секунда, и Мария уже рухнула на матрас в своей кладовке. Захлопнула за собой дверь, прижала глаз к отверстию в решётке.

Раздались шаги, щёлкнул дверной замок.

– Какого чёрта… – раздражённо рявкнула мадам Фортуна, но, увидев, кто пришёл, моментально сменила тон. – О… я хотела сказать, что очень рада вас видеть, моя дорогая миссис Фишер. Прошу вас, заходите, добро пожаловать!

– Мадам Фортуна, – сказала миссис Фишер, – я вот всё думала о просьбе моего покойного мужа…

– Продолжайте, – кивнула мадам Фортуна, сложив на груди руки.

– Пр-родолжайте! Пр-родолжайте! – подхватил Гудини.

– И если вы не возражаете, хотела бы ещё раз поговорить с ним.

Мадам Фортуна сделала глубокомысленное лицо и ответила, поправляя тюрбан у себя на голове:

– Я знала, что вы опять придёте, я ждала вас. Проходите в гостиную, и я постараюсь вызвать дух вашего мужа.

Миссис Фишер на цыпочках вошла в прихожую и осторожно прикрыла за собою дверь.

В гостиной мадам Фортуна первым делом задёрнула плотные шторы, затем чиркнула спичкой, зажигая свечу, осветившую своим тёплым жёлтым светом лица обеих женщин. Всё это время мадам Фортуна передвигалась, пятясь назад, чтобы скрыть своей юбкой вентиляционную решётку в кладовке Марии.

Тук, тук, тук.

Это был сигнал, который подавала своей дочери мадам Фортуна, и означал он: «Внимание! Приступаем к работе!»

– Мистер Фишер где-то здесь, поблизости, я очень сильно чувствую его присутствие, – начала мадам Фортуна, после чего перешла на шёпот. – Присаживайтесь к столу.

Миссис Фишер опустилась на стул, а мадам Фортуна отправила Гудини в его клетку, хлопнула в ладоши и громко воскликнула, вскинув обе руки у себя над головой:

– Тишина! Мне необходима полная тишина, чтобы установить контакт с миром мёртвых!

Миссис Фишер закрыла глаза и испуганно замерла на своём стуле. В комнате стало совершенно тихо.

– Дух покойного Роберта Фишера, – низким замогильным голосом завела «ясновидящая». – Я вызываю тебя и прошу подойти к этому столу по просьбе твоей жены, желающей поговорить с тобой один последний раз.

В своей кладовке Мария почувствовала дуновение холодного ветерка, коснувшегося её затылка, и поняла, что это явился Эдвард.

– Ну, ты чего? Некогда мне сейчас, работать надо! – отмахнулась она, не отрываясь от решётки.

Дождалась, когда мистер Фокс начнёт стучать по трубам и издавать стоны, и быстро включила вентилятор.

Хотя Мария нырнула вниз, открывая дорогу струе воздуха из вентилятора, обдувавший её саму морозный ветерок не исчез, продолжал холодить лицо.

– Эдвард, ты что, не видишь, что я занята? – шепнула Мария, нащупывая, тем не менее, на полу бумагу и ручку. Было понятно, что Эдвард не отстанет, и, очевидно, хочет сказать ей что-то важное.

Бум!

Мария замерла.

Это, должно быть, стукнула о столик голова «впавшей в транс» мадам Фортуны. Мария моментально выключила вентилятор, схватила шариковую ручку, приложила её к бумаге и чуть слышно выдохнула.

– Ну, давай, говори. Только по-быстрому, ладно?

Эдвард медлить не стал и тут же принялся водить рукой Марии. Затем всё закончилось. Шариковая ручка вывалилась из пальцев Марии. Она открыла глаза и прочитала:

«Мэрилин даст твоей матери то, за чем она охотится.

А ты затем пойди вслед за вдовой в её дом и передай ей с глазу на глаз то, о чём я тебе говорил раньше».

Мария скомкала бумажный листок.

Ах, Эдвард! Зачем он велит ей следовать за совершенно незнакомой вдовой в её дом? Или ему неизвестно, что Мария никуда не может уйти, да ещё надолго, без ведома матери?

Но она обещала Эдварду помочь? Обещала. Знает она о том, что помочь вдове Фишер – значит поступить правильно? Знает. Да, задача, конечно же, непростая. Задача из тех, что грозят обернуться большими неприятностями, но всё же…

– Хорошо, Эдвард, – прошептала Мария. – Я… попытаюсь.

А в гостиной тем временем то грохотал, то завывал голос мадам Фортуны.

– Прощай, любовь моя! Я с нетерпением буду ждать, когда мы с тобой воссоединимся в другом, новом мире!

Звенели браслеты на запястьях «ясновидящей», клацали батареи центрального отопления, из глубины дома доносились замогильные стоны. Мария вновь включила вентилятор, дождалась, когда голова матери опять бухнется о столик, выключила поток воздуха и выглянула в отверстие решётки.

Миссис Фишер порылась в своей сумочке и протянула мадам Фортуне двадцатидолларовую бумажку. Фальшивая заклинательница духов проворно спрятала деньги к себе в декольте и раздвинула шторы. Гудини выбрался из своей незапертой клетки и взгромоздился на плечо хозяйки.

Вдова поднялась со своего стула и медленно направилась к двери.

– Ещё раз благодарю, – повторила она, с поклоном пожимая руку мадам Фортуны. – Скажите, Бруклинский молодёжный проект «Инициатива на завтра», это на углу Эверли стрит и Атлантик авеню? В какой это стороне отсюда?

– Идите налево, и попадёте прямо куда надо, – ответила мадам Фортуна, освобождая свою руку из пожатия миссис Фишер. Затем она проводила клиентку до порога и слегка подтолкнула её в спину на прощание. Входная дверь с грохотом захлопнулась за миссис Фишер.

Мария вскочила на ноги и накинула на плечи свою кенгурушку. Ей нужно было не упустить миссис Фишер, а значит, следовало поторопиться.

Мария сделала глубокий вдох и прошептала:

– Ну, Эдвард, теперь ты мой должник!

Она пинком открыла дверь кладовки, промчалась через материнскую спальню и дальше через гостиную, к двери.

– Это куда же ты собралась, а? – метнулась ей вслед мадам Фортуна, широко раскинув руки и став от этого похожей на огромного краба. – Что происходит, хотела бы я знать!

– Я свои книги в библиотеке забыла! – стиснув кулаки, крикнула в ответ Мария. – Я скоро!

И она так резво прибавила ходу, что «ясновидящая» запнулась, потеряла равновесие и отстала.

– В этом доме не бегают!.. Из этого дома не сбегают!.. – растерянно воскликнула мадам Фортуна, поправляя съехавший ей на глаза тюрбан.

Из квартиры Мария успела выскочить раньше, чем Гудини успел повторить у неё за спиной.

– Не бегают! Не сбегают!

Ещё как сбегают!

Выскочив из подъезда, Мария стрелой промчалась мимо играющей детворы.

– Эй, ты куда летишь как на пожар? – крикнул Себастьян. Он отделился от остальных мальчишек и бросился вдогонку Марии.

Мария ничего Себастьяну не ответила и даже не притормозила – не было у неё времени вести светские разговоры.

Она оглянулась по сторонам и, к своей радости, почти сразу увидела вдали знакомую фигурку миссис Фишер в развевающейся на ветру клетчатой накидке.

Погоня за вдовой

Кеды-конверсы Марии мягко пружинили по неровному тротуару, ловко уворачиваясь от лужиц и осколков битого стекла. Добежав до угла Атлантик авеню, она остановилась, чтобы перевести дыхание. Здесь проходила невидимая граница района, в котором жила Мария, дальше начиналась территория неизвестная, шумная, с сильным трафиком. В этих краях она ещё никогда не бывала.

Немного отдышавшись, Мария огляделась, ища глазами клетчатую накидку миссис Фишер.

«Не могла же она просто взять и испариться, верно?» – подумала Мария и в этот момент услышала за спиной знакомое шлёпанье ног по тротуару. Мария обернулась и действительно увидела его. Себастьяна.

– Куда это ты несёшься? – спросил он, вытирая пот со лба.

– А ты что гонишься за мной? Чего тебе надо? – вопросом на вопрос ответила Мария. Она понимала, что прозвучало это, мягко говоря, не слишком дружелюбно, но этот назойливый мальчишка мешал ей. Путаются такие вот под ногами, а потом из-за них важное дело провалить можно. Она снова повернулась к Себастьяну спиной и продолжила высматривать миссис Фишер.

И наконец увидела её.

Миссис Фишер стояла чуть дальше по улице напротив мрачного грязного строения. Старушка достала из сумочки визитную карточку и ещё раз сверилась с цифрами, прибитыми к двери. Никакой таблички ни на самой двери, ни рядом с нею не было. Затем, пожав плечами, она нажала кнопку дверного звонка. По соседству с этим унылым домом притулился гараж, около него стоял грузовичок, с которого рабочие сгружали какие-то коробки.

– Что ты забыла на этой Атлантик авеню? – спросил Себастьян. – Здесь же ничего нет…

– Тсс, – оборвала его Мария. – Ты всё мне испортишь.

И она затолкала бедного Себастьяна себе за спину.

Вскоре миссис Фишер надоело без толку нажимать звонок, и она принялась стучать в дверь своим кулачком. Тоже безрезультатно. Ещё раз пожав плечами, она отошла от двери, покрутила на пальце своё обручальное кольцо и не спеша отправилась прочь.

Мария осталась стоять на месте, наблюдала за всем, что происходит.

– Вы что-то ищете, мэм? – раздался голос со стороны гаража.

Миссис Фишер остановилась.

Из тёмного переулка появился мистер Фокс – красный, вспотевший, в непривычном для него слишком тесном костюме. Под воротником рубашки у него болтался ковбойский галстук-шнурок «боло» с большой бирюзовой застёжкой. Кончики шнурка были неровными – один длиннее, другой намного короче, отчего казалось, что на шею мистера Фокса наброшена петля.

– Да, ищу, – надтреснутым голосом ответила миссис Фишер. – Мне нужен Бруклинский молодёжный…

– Вы попали по адресу, достопочтенная леди, – кивнул мистер Фокс. – Кстати, это не вы сюда звонили на днях?

– Э… да… я… – слегка опешила миссис Фишер. – Но позвольте. Гараж, коробки…, разве это некоммерческая организация?

– Самая что ни на есть некоммерческая и благотворительная, мэм, – поспешил успокоить её мистер Фокс, довольно настойчиво начиная подталкивать миссис Фишер ко входу в здание. – А это… – махнул он рукой в сторону гаража с грузовичком. – Не обращайте внимания! Принимаем благотворительный груз. Он пойдёт на аукцион. Сбор средств в помощь детям.

Миссис Фишер с явным облегчением вздохнула, подняла руку, чтобы поправить свои волосы.

– Ну хорошо, а то я уж начала думать, что…

– О, у нас всё в рамках закона, миссис, всё в рамках закона. А вы… – фальшиво улыбнулся мистер Фокс, буквально заталкивая старушку в дом. – Вы тоже хотите пожертвовать нам что-нибудь на благотворительность?

Мария чувствовала, что Себастьян наблюдает за ней, и обернулась.

– Ты шпионишь за этой старой леди? – спросил он. Его голос почти утонул в шуме мчащихся по Атлантик авеню машин.

– Нет, конечно! – фальшиво возмутилась Мария. Затем она подбежала к ближайшему мусорному баку, выудила из него две брошенные туда газеты, оставила одну для себя, вторую сунула Себастьяну и скомандовала. – Живее. Прикройся и делай вид, что читаешь.

И сама тут же скрыла своё лицо за газетным листом.

– Шпионишь, – удовлетворённо кивнул Себастьян, разворачивая свою газету. Они немного помолчали, затем он спросил шёпотом: – А почему ты за ней шпионишь?

– Отстань, Себастьян!

– Хорошо, я тебя понял. А вообще мне было просто интересно посмотреть, чем ты занимаешься!

Он бросил свою газету обратно в мусорный бак, повернулся и пошёл назад, к своему кварталу.

От гаража отъехал опустевший грузовичок, и за ним показалась миссис Фишер. Она ещё немного постояла, недоумённо покрутила головой, а затем направилась по улице в сторону, противоположную той, где исчез из вида Себастьян.

Обручального кольца на пальце миссис Фишер уже не было.

Мария прижала газету почти к самому лицу, подождала, пока вдова отойдёт подальше, и только отпустив её вперёд почти на полквартала, двинулась следом за ней.

Вскоре старая леди свернула на шумную Фултон стрит, где было множество ресторанов, магазинов, прохожих с сумками и детьми в колясках, мимо которых приходилось лавировать Марии. Затем миссис Фишер дошла до входа в метро и начала спускаться по ступенькам.

А Мария остановилась.

Она крайне редко покидала пределы своего квартала, а на метро, честно говоря, вообще никогда не ездила. Что, если она потеряется в этом метро и не сможет вернуться назад? Мария зябко повела плечами, сделала глубокий вдох и отчаянно бросилась вперёд. Времени на раздумья и сомнения у неё просто не было, потому что ещё пара секунд промедления – и миссис Фишер будет для неё потеряна навсегда.

Усилием воли Мария заставила себя спуститься вниз, в подземный переход. Здесь сразу стало холоднее и подул ветерок.

Вдова остановилась, порылась у себя в сумочке, вытащила проездную карту, провела по прорези валидатора и прошла через турникет. У Марии такой карты, разумеется, не было, и денег на то, чтобы её купить, тоже. Повернуть назад, убедив себя в том, что столкнулась с непреодолимыми трудностями? Но она же дала обещание Эдварду!

Мария подождала, пока вдова Фишер отойдёт дальше, к ступеням, ведущим вниз, на платформу, и сама подошла к турникету. Он доходил Марии почти до груди – при желании перепрыгнуть можно.

Мария стрельнула глазами по сторонам. Рядом никого не было.

«Давай», – приказала она себе, отлично понимая, что рискует при этом, хотя рисковать ужасно не любила.

Глубоко вдохнув, Мария оперлась руками о боковые металлические стойки турникета, высоко вскинула ноги, перенесла их, а потом и всю себя через прозрачные дверцы, и благополучно приземлилась уже на станции. Выпрямилась, восстановила равновесие и помчалась вслед за вдовой.

Со ступенек на платформу Мария скатилась как раз в одно время с подкатившим к станции поездом. Успела влететь в дверь, схватилась за поручень, сдунула упавшую на лицо прядь волос. Двери закрылись, поезд дёрнулся и покатил вперёд, набирая скорость. В метро Мария ехала впервые в жизни и потому испытывала странные чувства – страх, смешанный с восторгом. А может, смешанный со страхом восторг. Наверное, скорее второе, потому что Марии ужасно нравилось куда-то нестись с головокружительной скоростью, но ещё больше – быть при этом свободной, как птица, вырвавшаяся из клетки. То есть из своей душной тесной кладовки, о которой и вспоминать-то не хотелось. Немного обвыкнув, Мария принялась разыскивать глазами знакомую клетчатую накидку и белые как снег волосы.

Белой как снег оказалась кенгурушка с надвинутым на голову капюшоном на одном из подростков. Не то, не то. Клетчатая ткань? Нет, это свитер клетчатый на каком-то пожилом мужчине. Красная бейсболка? В ней кто-то сидит и читает газету. Мимо.

И тут она увидела миссис Фишер. Вдова рассматривала свою морщинистую, казавшуюся ей чужой без обручального кольца руку, потирала опустевший палец, на котором столько лет было это кольцо.

К восторженному возбуждению, которое продолжала испытывать Мария, стало примешиваться чувство вины, ей было немного стыдно за то, что она принимала участие в мошенничестве, лишившем миссис Фишер её обручального кольца. Оставалось лишь надеяться на то, что ей удастся загладить свою вину, когда она отыщет спрятанное в доме вдовы сокровище. Вот только не нравилось Марии то, что миссис Фишер, оказывается, так далеко живёт. Ну очень далеко!

Поезд проезжал одну станцию за другой. «Лафайет», «Хойт», «Джей стрит». Перебрался по туннелю под рекой Ист Ривер в Манхэттен. В вагоне освобождались места, но Мария оставалась стоять, не в силах оторваться от окна.

На Четвёртой Западной улице поезд снова наполнили пассажиры. Мария взглянула на сиденье, которое занимала миссис Фишер.

Вдова исчезла! Совершенно неожиданно исчезла! Мария ринулась к закрывающейся двери, в последний момент выскочила на перрон. Здесь было полно народу. Люди толкались, натыкались друг на друга, не в силах оторваться от своих смартфонов, ничего не слыша в наушниках. Возле установленной в центре зала карты толпились туристы с сумками и камерами. Громко постукивая своей белой тростью, мимо Марии прошёл слепой в чёрных очках. Где-то в конце платформы кто-то бил в маленькие, но ужасно громкие барабанчики-бонги.

Мария протолкалась сквозь этот ад до ведущей наверх, к выходу, лестнице, и буквально в последний момент успела заметить белые волосы и знакомую клетчатую накидку.

Мария бросилась вдогонку, удачно избежала столкновения с какой-то татуированной с ног до головы девицей с розовыми волосами, обогнула на полном ходу семейство туристов в одинаковых футболках с надписью «Я люблю Нью-Йорк» и выбежала в серые октябрьские сумерки.

Слегка испугалась, почувствовав, как задрожал асфальт у неё под ногами от проходившего под землёй поезда метро.

Вжжжих! Остановился почти прямо перед Марией подъехавший к остановке автобус.

Бип! Бип! Би-бип! Сигналили таксисты, зазывая пассажиров.

Да уж, чего-чего, а шума на Манхэттене не в пример больше, чем на спокойных улочках Бруклина, где жила Мария. О тишине в библиотеке вообще промолчим, даже вспоминать не станем.

И люди. Очень, очень много людей. Так много, что даже страшно становится.

Вот сквозь этот кошмар и пробиралась Мария следом за миссис Фишер, а вокруг то и дело раздавались такие вопли, будто кто-то только что забил решающий гол в финальном матче. Оранжевый сигнал на переходе («Стой!») сменился белым («Иди!»), и толпа повалила на другую сторону Шестой авеню. Где-то впереди в этом диком стаде то появлялась, то вновь исчезала белая голова миссис Фишер. Когда саму Марию вынесло на другой берег улицы, она успела заметить, что вдова удаляется влево, в сторону узкой тихой улочки, полукругом уходящей в сторону от столпотворения на сумасшедшей Шестой. Там миссис Фишер остановилась перед самым обычным кирпичным городским домом с облупившейся на двери краской и стала рыться в своей сумочке в поисках ключей.

Мария приблизилась, прокашлялась и сказала, осторожно потянув вдову за краешек клетчатой накидки.

– Прошу прощения. Вы миссис Фишер?

Вдова медленно повернулась, удивлённо посмотрела на Марию и ответила:

– Да.

– Я… У меня сообщение для вас.

– Правда? От кого же? – слегка улыбнувшись, спросила миссис Фишер.

– От вашего покойного мужа, – негромко, чтобы не ошеломить вдову, ответила Мария. – Могу я поговорить…

Нет, не ошеломить её не удалось.

– От кого, прости, у тебя сообщение? – отпрянула назад вдова.

– Не сердитесь на меня, пожалуйста, – сказала Мария. – Меня послал…

– Мой муж? – миссис Фишер расправила свои худенькие плечики, что позволило ей стать немного выше Марии. Совсем немного. – Кто ты и откуда ты знаешь…

– Роберт Фишер, – перебила её Мария. – Он просил меня связаться с вами и для начала сказать буквально следующее: «Вспомни серебристый свет Луны и медовый месяц в июне».

Миссис Фишер медленно поднесла руку к сердцу.

– О боже, – прошептала она и снова съёжилась, став вровень с Марией.

– Я не хотела вас встревожить, – добавила Мария, – но он просил меня помочь вам.

– Ничего, ничего… я… – миссис Фишер посмотрела вверх, на небо, поправила очки и, наконец, после довольно долгой паузы спросила: – Как тебя зовут?

– Мария.

– Не хочешь ли зайти ко мне выпить чаю, Мария? – спросила миссис Фишер.

Мария молча кивнула в ответ.

Вдова нашла в сумочке ключи, повозилась немного с замком, а затем входная дверь медленно, со скрипом отворилась, миссис Фишер с Марией вдвоём вошли в дом и начали подниматься на второй этаж.