Текст книги "Возрастные кризисы"

Автор книги: Гейл Шихи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Мне необходимо было свести воедино множество статистических данных и еще не записанных историй жизни разных людей. Я медленно обрабатывала кучу материала по семейным проблемам, бракам, разводам и т. п., когда мне принесли справку из статистического отчета бюро по переписи населения:

«Средняя продолжительность брака до развода, по данным последних пятидесяти лет, равнялась семи годам».

Решено. Я поняла, что должна добиться стипендии от фонда Алисии Паттерсон и пройти дневной курс обучения по теме «Стадии развития зрелого человека».

Помню, в Хантере проходил симпозиум «Обычные кризисы среднего возраста». Люди здесь были самые разные: мечтатели, искатели, порицатели, пессимисты, неудачники, впавшие в разочарование после двух-трех браков, оставленные женщины среднего возраста и нервные мужчины, переживающие климакс. На их лицах можно было прочитать смутную надежду – все хотели услышать, что же было нормального в кризисе, который, как они думали, коснулся только их.

Скромный и привлекательный седой профессор социальной психологии Дэниел Левинсон начал описывать жизнь мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока семи лет. Он и его сотрудники в течение нескольких лет изучали группу мужчин разных профессий. Левинсон отметил, что для детей и юношей существуют основные принципы развития, а в развитии взрослых имеются периоды, в течение которых необходимо решить определенные задачи. Человек продвигается от одного периода к другому лишь в том случае, если начинает работать над решением новой задачи развития и создает новую структуру своей жизни.

Согласно расчетам Левинсона, ни одна структура не может оставаться неизменной больше семи-восьми лет. И исследования подтвердили эти данные.

Доклад Левинсона заинтересовал меня, хотя и вызвал множество вопросов. Оказалось, что его руководителем была Эльза Френкель-Брунсвик. Я подошла к профессору и попросила объяснить, как работать с биографическим методом. Он проявил необычайное великодушие и, не считаясь со временем, прочитал несколько первых биографий. «Великолепные интервью с хорошо расставленными акцентами, – сказал он. – Вы рассматриваете человека в широком смысле». Это меня окрылило. «Но не делайте пустых замечаний. Если они хотят поговорить о чем-то важном, то позвольте им это сделать». Я подумала, что тогда обработанный мной материал пригодится уже лишь геронтологам.

Тема развития взрослого человека была еще только на стадии роста. Совершенствовались теоретические разработки в Гарварде, Беркли, Чикаго, UCLA [1]. После посещения этих академических центров я убедилась, как различны взгляды на этот вопрос. Кроме того, большинство исследований проводились мужчинами и основывались на изучении мужчин же.

Что ж, вероятно, школьное обучение юношей и девушек может быть раздельным. Но мы не сможем понять развитие мужчин, если не услышим мнение женщин, которые приводят их в этот мир; женщин, которых мужчины любят, боятся, ненавидят и от которых во многом зависят – так же как и женщины зависят от мужчин.

Наконец в UCLA мне удалось обнаружить работу психиатра Роджера Гоулда, который провел предварительное исследование белых людей среднего класса в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, включая и женщин. Результаты неглубоких интервью были любопытными, но поверхностными. Психиатр позднее объяснил, что ему было очень важно взять интервью и у мужчин, и у женщин. Он попросил почитать некоторые из собранных мною историй и дал их детальные объяснения.

Я в своей книге ставила три основных цели.

Во– первых: обозначить именно внутренние изменения индивидуума в мире, где большинство из нас заняты прежде всего внешними проблемами, и проанализировать их. Я хотела дать людям, которые, как и я, запутались в проблемах своего возраста, доступный способ самоисследования, с помощью которого они могли бы осознать и разрешить конфликт.

Во– вторых: сопоставить темпы развития мужчин и женщин. Фундаментальные ступени расширения возможностей личности, которые откроют человеку путь к полному расцвету его индивидуальности, одинаковы для обоих полов. Однако мужчины и женщины редко сталкиваются с одинаковыми вопросами в той же ситуации и в том же возрасте.

В третьих: исследовать предсказуемые кризисы семейных пар. Это, кстати, вытекает из второй цели. Так, супруги-одногодки очень различаются по синхронизации во времени. Если в возрасте двадцати лет мужчина быстро приобретает уверенность в себе, то замужняя женщина обычно теряет уверенность в себе, которую имела в юности. Когда мужчина переходит рубеж тридцати лет и хочет начать оседлую жизнь, женщина часто становится беспокойной. После сорока мужчина чувствует себя стоящим над обрывом, он оставил позади свою силу, энергию, мечты, расстался с иллюзиями, а его жена в то же время, вероятно, полна амбиций и готова взять новую высоту.

Возможно, при прочтении первой половины книги читателю может показаться, что я больше симпатизирую женщинам. Это все потому, что в первую половину своей жизни я наблюдала внешние ограничения и внутренние противоречия у женщин. Однако совершенно противоположное получается во второй половине моей жизни, поэтому читатель может решить, что вторая половина этой книги больше посвящена мужчинам.

Использование слова кризис для описания стратегического взаимодействия в стабильные периоды и в критические переломные моменты внесло некоторую сумятицу. «А как же я? У меня-то не было кризиса», – часто говорят люди, словно защищаясь. Наше понимание греческого слова «кризис» имеет уничижительный оттенок, оно включает в себя личную неудачу, слабость, неспособность противостоять внешним событиям, которые вызывают стресс. Поэтому критические переходы между ступенями я буду называть просто переходами (из одного состояния в другое).

Моя работа развивалась поэтапно. Сначала меня очень заинтересовала эта проблема. Затем в одном из нью-йоркских журналов я опубликовала статью под названием «Поймать свои тридцать», где изложила тему, которой занимаюсь. Я получила сотни писем от людей всех возрастов, которые писали, что в статье речь шла о них. Это дало мне толчок. Затем мною овладела паника. Предположим, что десять человек серьезно отнеслись к тому, что я написала. Большинство из нас за всю свою жизнь не окажут влияния на десять незнакомых людей. Я испугалась ответственности. Я стала заниматься однообразной работой: прорабатывать книги по психиатрии, психологии, биографии, проблемные статьи, длинные исследования и невероятно скучные распечатки со статистическими данными. Я перестала ходить на приемы, где раньше часто бывала, замкнулась в себе и погрузилась в раздумья.

Постепенно я научилась не зависеть от авторитетов. Я стала полагаться на истинность жизненных историй, которые я собиралась проверять, и обогащать теорию, добавляя оригинальные взгляды. Я стала доверять своему собственному мнению.

Всего я собрала сто пятнадцать историй. Обработав биографии, я стала рассматривать многие семейные пары вместе. Это помогало прояснить многие сложные вопросы и позволяло понять психологию индивидуума.

В «оседлую группу», предназначенную для исследования, я включила здоровых, мотивированных людей, которые составляют средний класс.

Во– первых, в начале исследования я должна была выбрать представителей среднего слоя американского общества для того, чтобы выявить основные закономерности.

Во– вторых, именно представители этой группы становятся носителями наших социальных ценностей. Они также являются основными экспортерами нового образа жизни и новых отношений для других классов. Исследование Дэниела Янкеловича показывает, что приблизительно через пять лет после того, как среди представителей среднего класса формируются определенные взгляды на секс, семью, работу и образ жизни, их наследует молодой рабочий класс.

Наконец, я выбрала эту группу потому, что образованный средний класс имеет максимум вариантов и минимум препятствий при выборе своей жизни. Их не сдерживают традиции, как тех, кто рожден богатыми и социально сильными, и они не обладают той же стабильностью. Они более образованы и состоятельны, чем рабочий класс, живущий чуть выше черты бедности, однако не имеют привилегий.

Только американский средний класс имеет возможность изменить и улучшить свою жизнь. А вместе с миром приходит и хаос. Следовательно, именно на примере среднего класса, переживающего стрессы, победы и поражения, мы, вероятно, сможем наиболее четко увидеть, по какому пути зрелый человек движется от одной ступени развития к другой. И такие наблюдения дадут нам несравненно больше информации, нежели изучение реакций на внешние препятствия или распределение людей на категории по особенностям поведения.

В книге описаны истории людей от восемнадцати до пятидесяти пяти лет. Среди них мужчины-адвокаты, врачи, администраторы, менеджеры среднего звена, министры, профессора, политики и студенты, а также мужчины, занятые в производстве, в средствах массовой информации, ученые и те, кто имеет собственное небольшое дело; женщины, добившиеся всего в жизни, сделавшие карьеру, и женщины, которые традиционно занимаются воспитанием детей.

Хотя многие из моих респондентов выросли в малых городах, впоследствии многие из них оказались в таких центрах, как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Вашингтон, Сан-Франциско, Чикаго, Детройт, Бостон, Нью-Хэвен и Дэйтон. Некоторые затем переехали в пригород, другие в лесные районы, в районы пляжей штата Калифорния. Половина респондентов развелась. Некоторые пары не имеют детей. Ряд женщин сами ведут домашнее хозяйство. Очень трудно точно указать распределение респондентов по вероисповеданию, так как многие люди утратили веру или отказались от религии, которую исповедовали в детстве, и ищут новые формы духовности. Приблизительно треть имеет протестантские корни, другие две трети равно распределились между католиками и иудеями.

Я думаю, часть моих читателей будет недовольна. Возможно, я услышу: «Вы пытаетесь систематизировать столь изменчивые явления. Это вздор». В опровержение я могу сказать лишь одно: те, кто изучает человеческую личность, имеют дело не столько с наукой, сколько с искусством, интуицией, проницательностью.

Существует много исследований на тему развития зрелого человека, границы этой области определены, и нам есть о чем поговорить.

Я не исключаю, что многие читатели найдут в этой книге что-то обидное для себя. Некоторым людям, которые точно подойдут под описание, это не понравится, они это не примут и, вероятно, будут оскорблены, получив книгу по почте от своего бывшего товарища. Но это к лучшему. Если вы все прочитаете и останетесь довольны, я буду считать книгу не удавшейся. Наша жизнь постоянно изменяется, а реакции на нее субъективны. Однако я должна признать, что была поставлена в тупик, когда столкнулась с первыми замечаниями моих друзей и коллег. Их оценки одних и тех же биографий оказались очень противоречивыми.

«Любила его, ненавидел ее», и «я не могу связаться с парнем, который потерпел неудачу в бизнесе», и «ваши мужчины ведут себя как дети», «вашим женщинам не хватает инициативы» (замечание амбициозной одинокой женщины-писательницы).

Затем я поговорила с моим другом, который пишет книги на острые современные темы, используя случаи из своей практики врача-психиатра. Когда он отослал свой первый труд некоторым коллегам, то получил несопоставимые ответы. Каждый из критиков нашел ошибку в одной истории, а понравилась ему другая. А когда мой друг написал вторую книгу и снова получил такие же противоречивые отзывы, причина стала очевидной. Это не замечания по существу реального материала, а просто реакция людей на прочитанное.

Далее. Иногда очень трудно симпатизировать людям, которые имеют завидное положение в одном из самых богатых государств планеты. Большинство тех, кто предоставил свои истории для этой книги, имели возможность в какой-то период жизни максимально использовать свои творческие силы. Их мышление натренировано, их тела относительно здоровы, в их работе нет апатии и грубости, всего того, что может причинить боль рабочему на прокатном стане или работнице на конвейере в сборочном цехе. И все же они жалуются. Почему?

Люди, у которых я брала интервью, радовались открывшейся возможности дойти до сути своих сомнений, надежд, конфликтов, эмоционального бессилия. Они не пытались ничего скрыть. Некоторые из них говорили: «По окончании беседы вы будете знать обо мне значительно больше, чем кто-либо другой».

Последнее из моих интервью послужило мне хорошим примером. Я искала образованную женщину, которая выбрала замужество и материнство и не пожалела об этом выборе, дойдя до середины жизни. Я нашла такую женщину. Она написала следующий биографический отрывок для одной газеты: «Четверо детей. Я преподаю английский язык. В мое свободное время (ха-ха) я играю на фортепиано, занимаюсь теннисом и шью. Я только что бросила курить. Годы, проведенные в колледже, были чудесными. Я бы с удовольствием возвратилась назад и пережила это еще раз. Прямо сейчас!»

В течение восьмичасовой беседы я выяснила следующее. Муж оставил эту женщину год назад, сказав, что он вырос, а она нет. Она опасалась, что с уходом мужа перестанет быть личностью. В свои сорок лет ей страшно было начинать заниматься бизнесом. Однажды вечером ее дочь стала просить электрика провести ночь с мамой, потому что «маме в большой кровати очень одиноко». Милый биографический очерк для газеты она написала в самый критический момент своей жизни.

Благодаря искренним рассказам многих людей моя работа удачно продвигалась. Их истории и сейчас живут во мне, находят отклик в моей душе, учат меня тому, что сам по себе возраст или событие не могут помешать человеческому духу в расширении возможностей.

Мы не любим обобщений, полагая, что они разрушают нашу уникальность. Однако становясь старше, мы начинаем понимать, что наши жизни имеют много общего, так же как и наше одиночество. Это обнаруживается при исследовании человеческой психики. Постепенно жизненные эпизоды различных людей, с которыми я беседовала, составили цельную согласованную картину. Обобщения мучили меня все меньше и меньше. Я с удовольствием перечитала наблюдения Вилла Катера и открыла для себя следующее: «Есть только две или три человеческих истории, которые повторяются так, как будто они никогда прежде не случались».

Глава 2. ПРЕДСКАЗУЕМЫЕ КРИЗИСЫ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА

Кое в чем мы похожи на некоторых ракообразных. Омар растет и развивается, сбрасывая целый ряд защитных панцирей. Он освобождается от наружного панциря, как только тот начинает ему мешать, и становится ранимым и чувствительным до тех пор, пока не нарастет новый панцирь.

Каждый переход на следующую ступень развития заставляет человека разрушать существующую защитную структуру. Он становится ранимым и чувствительным как эмбрион, но приобретает и его способность постепенно приспосабливаться к окружающим условиям. Этот переход может продолжаться несколько лет. Преодолев его, мы попадаем в продолжительный период стабильности и относительного спокойствия и обретаем чувство равновесия.

Все, что происходит с нами: окончание учебного заведения, брак, рождение ребенка, развод, получение или потеря работы, – все влияет на нас. Эти знаменательные события являются вехами в нашей жизни. Однако ступень развития определяется изменениями личности в эти переходные моменты. Личность обладает скрытой тенденцией к изменению, которая реализуется под воздействием знаменательных событий.

Жизнь личности включает в себя внешние и внутренние аспекты. Внешние аспекты состоят из определенных ценностей: работа, положение в обществе, семья и социальные роли.

Внутренний аспект состоит из определенных моментов, важных для каждого из нас. Каким образом цели и стремления подкрепляются или нарушаются нашей системой жизни? Какие черты собственной личности мы можем изжить, а какие подавляем? Как мы себя ощущаем в мире в данный момент?

Внутренний аспект проявляется там, где разрушающие силы начинают выводить человека из равновесия, сигнализируя о необходимости изменения и продвигая его к новой опоре на следующей ступени развития. Такие кардинальные перемены происходят в жизни повсеместно. Однако люди все равно отказываются признать, что у них есть система внутренней жизни. Спросите человека, который испытывает спад, в чем его причина. Большинство объяснит это знаменательным событием: «Я почувствовал спад после нашего переезда, после смены профессии, после того как жена вернулась работать в школу и превратилась в заезженного муниципального работника в униформе», – и так далее. Вероятно, менее десяти процентов людей осознают, что их состояние не вызвано внешней причиной, и могут сказать: «Во мне происходит какое-то изменение, и, хотя это болезненно, я чувствую, что должен через это пройти».

В переходные моменты наш образ жизни подвергается внезапным изменениям в четырех измерениях. Первое измерение: внутреннее ощущение себя по отношению к другим. Второе измерение: чувство безопасности и опасности. Третье измерение: наше восприятие времени – достаточно ли у нас времени, или мы начинаем чувствовать его нехватку? Четвертое измерение: ощущение физического спада. Все эти ощущения задают основной тон жизни и подталкивают нас к тем или иным решениям.

Анализ жизни взрослого человека достаточно сложен. Как и в детстве, каждый шаг не только ставит перед нами новые задачи развития, но и требует отказа от тех способов решения, которыми мы пользовались до сих пор. Каждый переход на новую ступень заставляет отказываться от какой-то магии, от какой-то иллюзии безопасности и удобного привычного чувства «эго» во имя развития нашей неординарности.

Я хочу сказать, что мы должны изменить что-то в жизни, если хотим расти. На первый взгляд, стул и сидящий на нем человек – понятия несовместимые. Но иногда нужно поменять «стул», чтобы изменить что-то в жизни. Решение, которое было правильным на одной ступени развития, может оказаться неверным на другой. Переходя с одной ступени на другую, мы оказываемся «между двумя стульями».

Слишком резкие изменения? Да. Но это развитие. Знакомясь с различными жизненными историями, я пришла к убеждению, что во время перехода разрушающие или конструктивные изменения не только предсказуемы, но и желаемы. Они означают развитие.

Конечно, это не единственная возможность. Если работа над жизнью кажется взрослому человеку слишком жесткой, он всегда может создать «временный дом», окружить себя всеми жизненными ценностями, куда входят работа, школа для детей, общественная деятельность и все остальное. Затем, когда внутри начнутся изменения, свидетельствующие о приближении новой ступени развития, человек понимает невозможность изменений в этот момент.

Нехватка денег заставляет молодого человека внезапно оставить школу и идти работать, брак не заключается в желаемое время, ребенок рождается или слишком рано, или слишком поздно, замедляются профессиональный рост и карьера человека – все это мы можем назвать несвоевременными событиями.

Они нарушают последовательность и сбивают ритм ожидаемого жизненного цикла. Люди, жизнь которых из-за этих несвоевременных событий сложилась не так, как хотелось, пытаются объяснить неудачу неожиданностью произошедшего. Мы можем услышать: «я набитый осел», или «она появилась слишком рано», или «он оказался прожженным парнем», или «она белая ворона». Любое нарушение привычного ритма жизни может вызывать грызущее чувство, что что-то не в порядке. По наблюдениям социолога Б. Нойгартен, в этих случаях мы обычно говорим о сексуальной роли личности, но очень редко принимаем во внимание значение возраста человека.

Вундеркинд, любой ценой добивающийся успеха и не тративший время на формирование эмоциональных привязанностей, может в свои стремительно проносящиеся под гром аплодисментов годы не обращать внимания на чувство пустоты, которое его охватывает по достижении цели. Общество подстегивает его или ее, как, например, Дороти Паркер, Мерилин Монро и большинство других кинозвезд. Растратив всю свою энергию и достигнув среднего возраста, эти люди бывают шокированы тем, что все осталось позади. С другой стороны, те, кто глубоко прониклись целью и с трудом добиваются ее, начинают процветать в середине жизни, когда выплескивают наружу подавленные эмоции. Это дает им вторую жизнь.

Другие события, которые индивидуум не в силах предотвратить, – это война, депрессия, смерть близкого человека или реальная угроза собственной жизни, которую, например, я испытала в Северной Ирландии. Я называю это несчастным случаем в жизни.

Удар судьбы сильнее, если он совпадает с переходом в очередной жизненный цикл. Это заставляет нас активнее решать вопросы, связанные с переходом. Например, некоторые мужчины, которые только частично освободились от родительской опеки, в период Великой депрессии 1930 года, выбившей у них почву из-под ног, оказались в бедственном положении – они боялись потерять работу.

Две супружеских пары, два поколения

Независимо от возраста, пола и ступени развития на нашу личность влияют принадлежность к тому или иному поколению и социальные изменения. Обычно мы полагаемся на простой и ясный метод подразделения людей на поколения: «Он – старый радикал тридцатых годов» или «Она – дитя шестидесятых». Я делаю акцент на внезапные внутренние изменения, характерные для нашего хронологического развития. Они заслуживают внимания не потому, что оказывают сильное влияние на развитие взрослого человека, а потому, что мы обычно их отрицаем.

В своем исследовании я столкнулась с истинно американской семьей без кризисов и изучила каждого ее члена. Назовем их Бэбкоки. История их жизни подлинна, я изменила только фамилию. Я сравнила две фотографии из семейного альбома. Одна – 1947 года: жених и невеста – Кен и Маргарет, другая – 1974 года: их сын Дональд и его невеста Бонни. Четверть века разделяет две эти пары. Многое изменилось за эти годы, произошла переоценка взглядов. Чем отличаются их мечты? Каким они видят брачный союз, какие планы строят на будущее, какими видят себя в зрелом возрасте?

Некоторые скажут, что эти поколения легко отличить. А вот мнение самих респондентов.

Супружеская пара А

Мужчина двадцати двух лет говорит о себе: "Я многое взял от отца. Следуя его примеру, я занялся спортом и стал участвовать в соревнованиях. Отец был членом сборной по плаванию в Йеле и хотел, чтобы я пошел по его стопам. Мне хорошо дава-

лись науки. Отец настаивал на том, чтобы я дополнительно занимался, всем детям он рекомендовал смотреть в будущее, учил, что самое главное – это финансовая независимость.

Что заставило меня жениться? Я встретил ее и влюбился. Я знал, что это именно та девушка, которая мне нужна и что мы проведем всю жизнь вместе. Все, чего я хотел, – это жить в семейном кругу.

Я поставил себе цель на будущее, ибо хотел видеть, как мои идеи воплощаются в жизнь. Мне пришлось через многое пройти, тяжело работать. В колледже я проявил интерес к исследовательской работе. Но когда мои друзья предложили мне заняться бизнесом, я осознал, что для жизни одних исследований недостаточно".

Она делает замечание: «Занятия наукой принесли бы малый доход».

Он: «Я видел в бизнесе только средство для достижения цели. Можно считать это заделом на будущее. Я не люблю думать о деньгах, но хочу, чтобы моя жена была счастлива».

Ее взгляды на его мечту: «Хорошо. Я знала, что ему действительно нравятся исследования. Проработав полгода и начав создавать новую компанию, он сказал мне: „Я делаю это ради нашего материального благосостояния“. Я спросила: „Ты действительно хочешь этого? Я же знаю, как ты любишь свои исследования“. Затем я поняла, что бизнес стал для него вызовом. Он втянулся и открыл в себе любовь к бизнесу».

Он поправляет: «Скорее интерес».

Она: «Очень большой интерес».

Он: «Я видел в этом средство к существованию».

Она: «Это единственное, о чем мы всегда спорим. Я сказала, что бизнес его засасывает. Это было ужасно».

Она о своих целях и амбициях: «Я интересовалась многими вещами. Особенно меня привлекала психология. Но я не могла планировать это на будущее. Я была его постоянным спутником. Вот почему я сменила три колледжа. Всегда на первом месте была его карьера. На самом деле я люблю работать с детьми. Я хотела работать до тридцати лет, а затем до сорока стать домохозяйкой и воспитывать своих детей».

Супружеская пара В

Он о своих мечтах в двадцать один год: "Меня еще маленьким учили достигать финансового успеха и быть хорошим кормильцем семьи. Учили твердо стоять на ногах и совершать хорошие поступки. Это вбивалось в меня с детства. Я хотел завести детей, обеспечивать жену, иметь хороший дом, отправлять своих детей в колледж в Йель, как это делал мой отец, и добиться успеха в бизнесе.

Что заставило меня жениться? Когда мы встретились, мы оба были молоды и незрелы. Мой отец думал, что она – самая красивая. Достаток в семье был скромный".

Ее мнение: «Я росла очень одинокой. Одна из причин, по которым я вышла за него, заключалась в том, что я хотела иметь большую семью. Меня поразило взаимопонимание, сложившееся у них в доме между родителями и их четырьмя детьми».

Какой она видела свою мечту: «Я возлагала на него большие надежды. Я верила, что он способен добиться многого в любом деле. Он был таким энергичным и заставил меня поверить в свои замыслы».

Он (протестующе): «Я и сейчас могу многого добиться».

Она поправляется: «Да, я думаю, что он может сделать значительно больше. Но не известно, произойдет ли это».

Ее стремления: «Я год проучилась в колледже, где готовили специалистов в области радио и телевидения. Но затем я отказалась от своих идей получить эту профессию. Денег не хватало, и я пошла работать. Профессии у меня нет. Я действительно не знала, что мне делать. Я хотела выйти замуж и иметь большую семью».

Супружеская пара А: сын Дональд и его невеста, им сейчас соответственно двадцать два и двадцать лет. Супружеская пара В: мать, Маргарет, сорока шести лет, и отец, сорокавосьмилетний Кен. В семействе Бэбкоков есть проблемы при выборе положительных сторон жизненного опыта семей двух поколений, возможно, вам они тоже знакомы.

Отец заявляет, что сын следует точно по его стопам. «Я женился через неделю после окончания колледжа в Йеле. Дональд сделал то же самое».

Вероятно, в жизни есть свои особенные часы, отмеряющие наше существование. В какой-то момент мы начинаем чувствовать, как внутри кто-то стонет, а его не слышат, словно в мультфильме Джулиуса Фейфера.

События, которые требуют от нас резкого изменения модели поведения, – готовы мы к этому или нет, – независимо от нашего желания подталкивают нас к следующей ступени развития.

Как мы увидим далее, развитие каждого человека осуществляется в собственном, присущем, только ему стиле. Некоторые люди никогда не завершают логическую цепочку. Отрыв от близких людей, которые заботились о нас, происходит не сразу. Наши корни остаются в родительском доме, даже когда мы покидаем его, заключив брачный союз или найдя работу.

Мы не достигаем автономии сразу после превращения нашей мечты в конкретную цель, даже если и добиваемся ее. Основные вопросы или задачи никогда не решаются полностью, они сужаются и отставляются в сторону. Когда все это произошло, мы готовы продвигаться к следующему периоду.

Способны ли мы все предусмотреть? К сожалению, человек часто приходит к цели окольным путем. Со стороны это может показаться безразличием, упрямством, отчаянным отказом принять очевидное решение задачи. Только на собственных ошибках можно чему-то научиться. Мы можем отступить от достигнутого, затем вновь приблизиться к цели. Неизвестно, готовит ли нас к следующему этапу решение всех задач. Человек не может быть запрограммирован на успех, как машина.

Не стоит слишком серьезно принимать эту информацию, хотя я и указываю точные данные и возраст, в котором люди проходят каждую ступень развития, и показываю различия между мужчиной и женщиной. Вот как можно кратко описать пути развития.

Отрыв от родительских корней

До восемнадцати лет все ясно: «Нужно оторваться от родительского дома». Обычно даже в школе мы чувствуем себя вполне самостоятельными, оторванными от родителей. Постепенно связующая нить истончается.

После восемнадцати лет мы по-настоящему начинаем отдаляться от семьи. Колледж, военная служба и кратковременные поездки помогают сделать первые шаги. Представление о мире нашей семьи и наше собственное – различны. Свой жесткий протест – «Я знаю точно, чего хочу!» – мы стараемся аргументировать любыми доступными нам средствами. И в процессе проверки этих убеждений часто впадаем в фантазии, которые кажутся нашим родителям таинственными и недоступными. Чего бы мы ни достигли в этом мире, мы не можем избавиться от страха, что мы только дети и не можем сами о себе позаботиться. Мы скрываем эти чувства за полным пренебрежением и напускной самоуверенностью. Мы обращаемся к сверстникам, заменяя их мнением советы родителей. Общение с семьей мы заменяем общением с теми людьми, взгляды которых совпадают с нашими. Но это продолжается недолго. И как только наши убеждения начинают расходиться с сомнительными идеалами «нашей группы», эти люди оказываются «предателями». Этот этап обычно приходится на возраст между восемнадцатью и двадцатью двумя годами.

Это время, когда мы хотим одинаково активно проявить себя в идеологии, мировоззрении, сексе и будущей профессиональной деятельности. В результате в нас зреет желание оставить «родительское гнездо», и мы начинаем разрывать эмоциональные связи с домом, которые в этот момент нас обременяют.

Одна наша половина пытается быть индивидуальностью, а другая стремится восстановить безопасность и комфорт и слиться воедино с другим человеком. Одно из самых популярных противоречий этого перехода заключается в следующем: мы можем ускорить наше развитие, присоединившись к сильному человеку. Но люди, которые вступают в брак в это время, часто продолжают поддерживать финансовые и эмоциональные связи с семьей и родственниками, что мешает им стать экономически независимыми.

Стремительный отрыв от родительских корней, вероятно, дается легче и обеспечивает нормальное развитие жизненного цикла взрослого человека. Если в этот момент кризис личности отсутствует, то он проявится позднее, на переходной ступени, и тогда ударит больнее.

Искания в двадцать лет

В этот период мы сталкиваемся с вопросом, как удержаться в мире взрослых. Наше внимание полностью переключается на разработку внешних причин. «Кто я? Где правда?». Затухает внутренняя борьба юношеских противоречий: «Как мне воплотить мои мечты? Какой путь выбрать для начала? Куда я иду? Кто может мне помочь? Как добиться цели?»