Текст книги "От буквы"

Автор книги: Герман Горшенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Девушка видела направление, а сам предмет мог увидеть и уничтожить только я. В зачёт шло любое повреждение, и хорошо. Так не хотелось тащить какое-нибудь колесо от бульдозера к горнилу проклятого вулкана, повторяя подвиг босоногого коротышки, хотя спутница у меня посимпатичнее. Это хорошо, что на ближайшие пару недель я дома один. Мои полной командой на Тенерифе, а я не поехал из-за намечающихся пары поездок к издателям и презентации книги.

– У меня замечательная спутница, божественная, можно сказать, но как тебя по улицам таскать, ума не приложу. У нас круглые сутки полно народа на улицах, и незаметно протащить тебя не получится. Просто переодеть не выход. Направление нельзя просто показать из дома, а если это пара тысяч километров, и я ошибся на полградуса? Ты знаешь, какое это расстояние?

– Я с тобой буду. Это не проблема.

Лилит кинула на себя несколько образов людей. Я её видел по-прежнему как демонессу, а вторым изображением видел того человека, который мне должен быть показан, о чем незамедлительно сообщил божественной даме. Она сказала, что это нормально. Создатель всегда видит того, кто к нему приходит в том виде, в каком он является, плюс обязательно видит морок. Я очень засомневался, но Лилит попыталась объяснить, что это опять-таки нормально.

– Лила, надо как-то проверить. Слушай, а давай проверим на наших бабках. Они всё время сидят около подъезда, уж такие глазастые, если что-то не так, они обязательно заметят.

– Создатель, тогда мне нужен образ, которой они хорошо знают. Мне нужен голос, посмотреть, желательно, чтобы человек немного походил и поговорил.

– Сейчас организую.

Я вышел из квартиры, оставив широко открытую дверь, направился к соседской. Из глубины комнаты Лилит должна была наблюдать за моей соседкой Ниной Яковлевной, которая жила напротив и входила в банду подружек консьержки и постоянно тусила на лавке около подъезда. Выманив её на просьбу дать телефон сантехника и телефон лифтера, немного поговорил с ней о чистоте и порядке в подъезде, а затем раскланялся. Все эти неизвестные мне цифры были под рукой у шустрой бабульки. Слепок голоса и изображения вполне удовлетворили Лилит, и через две минуты у меня в прихожей стояла Нина Яковлевна, расположившись своей грузной фигурой поверх изящной демоницы.

Лилу взяла пакет семечек со стола на кухне и сказала:

– Ну, я пошла, – и спустилась вниз, шаркая копытами по лестнице.

Некоторое время ничего не происходило, затем внизу раздался страшный шум и вопли. Я не на шутку забеспокоился, но довольная Лилу завалилась в комнату, расплываясь в улыбке, обнажая свои треугольные клыки.

– Что там произошло? – набросился я с расспросами на девушку.

– Я им пожелала доброй ночи. Чтобы не сдохли, и заплевала жёваными семечками.

– Что? Нафига?

– Мне надо было проверить, как вы реагируете, когда находитесь в агрессивном состоянии. Очень часто бывает, что морок срывается. Когда воины наносят удар или маги поражают яростью, то обычное дело, но нет, всё нормально, продержалась. Они меня так и остались считать Ниной Яковлевной.

– Так что ты сделала?

– Сказала, что они дуры жирные, и заплевала их семечками.

Сказать, что я удивился, – это ничего не сказать.

– А что? – наивно спросила девушка. – Если бы ты знал, какие они мне вслед проклятия слали. Если бы у вас была божественная энергия или хоть чуточку манны, то я вернулась бы с двумя горбами, кривыми ногами, которыми можно колесо обнимать, прибывшая килограмм двести веса и вся покрытая волосатыми бородавками.

Пока меня не скрутил приступ хохота, взял телефон и лишенным эмоций голосом надиктовал небольшой отрывок для книги. Затем спросил:

– Лилу, скажи, пожалуйста. Тебе знакомо такое слово, как западло?

Ответа я не слышал, потому что ржал в стиле «держите меня семеро».

Остался последний тест. Твою мать! Вот просто, твою мать! Слов других не было. Накинутая Лилит личина на фотоаппарате мобильного телефона не отражалась, даже не нужно было проверять. Я был больше чем уверен, что и на остальных фотоустройствах видеться будет именно Лилит. Моё беспокойство передалось демонессе, и она начала нервничать:

– Что такое?

– Сейчас, надо проверить.

Я пошёл на кухню, взял сметану, намазал Лиле щёки и сфотографировал. Сметана прекрасно отразилась на фотоаппарате, а под слоем сметаны была та же демонесса, несмотря на то, что она поменяла личину на другую. Отправился обратно, нашёл в морозилке несколько ягод клюквы, разогрел их в руке, раздавил и поверх сметаны намазал красные круги. Получилась некая красна девица с румяными щеками, сидящая у меня на диване, гордо расправив крылья. Лилит непонимающе смотрела за моими манипуляциями:

– Ты что делаешь?

– Лила, всё плохо, всё очень плохо.

Дальше последовали десяток минут предварительных объяснений, что такое фотоаппарат, особенно было плохо – это её крылья. Они были почти в рост человека, а если их расправлять, то они занимали практически всю комнату.

– У меня есть поменьше, я же разная во всех своих ипостасях.

– А без крыльев нет?

– Нет, я же демон, ещё и Высший.

– Плохо. Пощёлкай крылья.

– Что? – не поняла меня девушка.

– Ну, поменяйся.

– А! Поняла, – и она поменяла несколько видов.

Все они были либо здоровые, либо очень огромные, перепончатые, и даже было пару крыльев с перьями. Девушка при перемене летательных органов почти не менялась. Тот же нос с горбинкой, те же самые раскосые глаза и почти человеческие уши. Я думал, что у демонов они острые как у эльфов, но если не заострять внимание, то уши как уши, а зубы во всех её проявлениях были клыками, где-то треугольными, где-то круглыми.

– Мне нужны самые маленькие.

Перекинули ещё десяток вариантов, наконец остановили выбор на самых маленьких крыльях. Они были странными. Такое ощущение, что летучая мышь решила обрасти перьями, а потом заболела стригущим лишаем. Зато размер был подходящим. Достававшие от плеч до пояса, крылышки, в общем-то, не были огромными, просто выглядели по-дурацки, и это самое лучшее, что было, по сравнению с ростовыми крыльями предыдущих вариантов.

– Эти ещё как-то можно замаскировать, – подвёл итог я.

В голове вспомнилась передача, не помню, с какого канала. Там из людей, одевающихся как будто они выскочили из психбольницы, пытаются сделать людей, одевающихся в стиле лондонских денди. Глупое, на мой взгляд, занятие. Так там была одна девушка, которая носила за спиной крылья. Она их таскала везде. В магазин, на работу, и даже не всегда снимала, когда спала. Ведущая уговорила её надеть бальное платье и снять крылья, и она вроде согласилась, но на финальный выход пришла в своих кроссовках, бальном платье и нацепив свои крылья. Всю передачу они боролись за то, чтобы девица их сняла, но в последний финальный выход она их все-таки отдела. Ведущей нельзя было ругаться в эфире, поэтому она просто махнула рукой в стиле «с пивом пойдёт, но без крыльев пива надо намного меньше».

Дальше, почти два часа, я рассказывал о нашем мире и чем он отличается от средневековья. Раньше демоны могли шляться, где хотели и когда хотели, навешивая свои мороки. С такой маскировкой можно быть кем угодно – от добропорядочного крестьянина или работорговца до самого короля, прямо сразу на коне. В нашем мире такое не проходит. Можно обмануть караульного, а вот тупую систему распознавания образов с глупым компьютером – нет. Вот вычислит такую красавицу с крыльями беспилотник и отправит туда десяток-другой пуль крупного калибра. Если они могут сюда шастать, имея энергию только внутри себя, а, как я понял, внешней подпитки у них нет, насколько им хватит их энергии?

– Ещё одна проверка, – объявил я.

У меня, как у настоящего охотника, конечно же, было ружьё, травматический пистолет, нарезной ствол, который я купил после того, как пять лет продержал в сейфе гладкий. У меня был и ночной прицел, который мне подарили со словами, что такому великому писателю можно охотиться не только днём, но и ночью. Можно, но это не значит, что у меня на это будет время. Собственно говоря, оба ствола были в заводской смазке, а из травмата я всего пару раз на даче стрельнул.

Приволок коробку с ночным прицелом. Полистав инструкцию, как всё-таки его включать, обнаружил, что за время его доблестного лежания в сейфе аккумуляторы разрядились в ноль и полностью сдохли, но зато если у тебя на охоте под рукой розетка, то ночной прицел спокойно работает от обычной электрической сети. Посмотрел на Лилит, попросил её перекинуть пару мороков. В ночном прицеле она была в том же виде демона. Я особо не надеялся, что с камерами ночного вида что-то поменяется, а теперь я это точно знаю. Всё ещё хуже, я думал, хоть ночью её протащить удастся.

Надо поесть и её покормить, наверное.

– Ты что-нибудь кроме печени девственницы ешь?

– А? – не поняла меня девушка.

– Кормить тебя чем?

– Демоны всё едят. А чем в вашем мире печень девственницы отличается от другой печени?

– Эпатажем. Это хорошо, хоть о кормлении домашнего демона думать не надо, – и отправился на кухню за едой и кофе.

– Блин, да ты понимаешь, у нас мир просто заполонили эти камеры. Если ты в них хотя бы где-то отобразишься и кто-то тебя увидит в том виде, в котором не должен видеть, то на тебя целую охоту соберут. И убежать не получится. Наденут на голову камеру, и мороки не помогут, – повернул на телефоне изображение и вручил ей в руки гаджет.

Я пощёлкал по Интернету и подобрал ей несколько рассказов. Дал почитать историю человека-невидимки, которого расстреляли, когда его стало видно под дождём. Нашёл древнюю историю Персея, который отрубил голову Медузе Горгоне, используя зеркальный щит. Между прочим, медуза была полубогом. Опыт борьбы человечества с божественными созданиями с использованием оптических приборов длиной почти в четыре тысячелетия очень напугал бедную демонессу. Медуза была дочкой бога, но её успешно прибили, используя отражение. Лилит не на шутку нервничала. Почитала о тепловизорах, объёмных датчиках и системах корректировки огня по звуку выстрела.

Тысячелетний опыт борьбы человечества с невидимками очень впечатлил демонессу, я даже забеспокоился, что слишком она напряглась. Пришлось рассказать о том, что, несмотря на такое техническое развитие, мы как были баранами, так ими и остались, суетиться начинаем только тогда, когда припрет, а до этого если можно не суетиться, то и делать ничего не станем. Все наши технологии являются порождением лени, иногда любопытства. Главное для нас – не попасть на избыточно любопытных, а стараться держаться поближе к ленивым. Если их специально не трогать, то ничего не произойдет.

Пока Лила читала о технических новинках в области военного дела, охранных гаджетах и правилах поведения шпионов, я сообразил бутерброды, притащил кофе и немного спиртного. Лилу ела всё – бутерброды, зелень, помидоры, пила кофе, от спиртного тоже не отказалась, внимательно нюхая и пробуя крепкие напитки.

Только за этот день на меня свалилось материала больше, чем за полгода придумывания, осталось только поднапрячь мозги и решить проблему крыльев, вот только теперь вопрос – как это всё провернуть. Если честно, я очень волновался. Идея уже была, но как это будет на практике.

– Лилит, ты понимаешь, если нас поймают, то считай, ты попала на веки вечные в лапы учёных. Задолбишься анализы сдавать, и я вместе с тобой, за компанию, как главный контактёр, который рядом стоял, и у него тоже анализы берут.

– Это пытки? – уточнила демонесса.

– Почти. Кал, моча, мазки, кровь из пальца, кровь из вены, ещё могут молотком по колену постучать. Не заморачивайся, будем делать всё осторожно, и у нас получится, наверное.

Перезапугивать бедное демоническое создание избыточно тоже не хотелось. Недопугать и перепугать – это те две крайности. Надо просто понимать, насколько всё серьёзно и что с этим делать, всё остальное будем решать по ходу.

Лилит либо вообще не спит, либо спит немного. Утром я её застал за компьютером, читающей о нашем мире всё подряд. Ещё вчера я её сориентировал на правильные сайты справочного характера. Техника, религия, литература, искусство, музыка и строительство. Информацию об очередной выходке кинозвезды или кто чей сын можно не знать, ничего не произойдёт.

Пришёл к компьютерному столу с двумя чашками кофе и бутербродами – близнецами вчерашних. Я, когда один, полностью перехожу на подножное кормление, мне совершенно лень готовить. Уселся за компьютер проверить почту, а Лилу с тарелкой бутербродов согнал на диван.

– Это хорошо, что у тебя ещё рогов нету, тут с крыльями хлопот не оберешься, а о копытах мы ещё не думали.

– Как это нету? – возмутилась девушка. – Вот!

Очередная её ипостась продолжала сидеть на диване. Большие белые крылья были покрыты перьями. Вдоль всей длины основного крыла шли загнутые когти, а всё тело покрыли серые прямоугольники чешуи. Очень похоже на броню, и даже на взгляд она была крепкой. Когти были гораздо больше, чем предыдущие, а голову украшали очень недобрые рога, под стать когтям. Они больше напоминали протазаны, чем обычные рога. Многогранные, с дополнительными зазубринами и наростами, и обязательно очень острыми. Глаза девушки, помимо обычных век, прикрывал ещё один слой, как у крокодила. Я присмотрелся. Видя мой интерес, она пояснила:

– Это защищать от воды, льда, бывает горящее масло, чтобы по глазам не попадало. Или вот!

На диване разместился классический демон с перепончатыми крыльями, с гладкими, но большими и острыми рогами, ноги были вывернуты по козлиному и завершались массивными копытами с шипами. В обеих этих формах крылья были больше, чем в той, в которой она пришла, поэтому, очевидно, и показывать их не стала. Оба эти превращения имели хвост, завершавшийся увесистым острым наконечником. Ага, вот как, оказывается, всё зависит от формы.

– Прикольно. Перекидывайся в ту, которая с драными и плешивыми крыльями.

В ответ мне пренебрежительно фыркнули, но вернули маленькие крылья на место.

Оставив даму наедине с ноутбуком, отправился в рейд по магазинам рукоделия. С языком и чтением проблем не было. Она знала все языки и письменности, очевидно, сказывалось божественное происхождение, а вот с беглым листанием и запоминанием целыми экранами не прокатило. Очевидно, отсутствие в нашем мире магии заставляло поглощать информацию со скоростью биологического тела.

Вернувшись, застал Лилу там же, где и оставил, у монитора. Занялся аппликацией и вышиванием. Принимать участие в бренном крафте она не захотела, изредка с неохотой отрываясь на примерку. Ничего подходящего я купить не смог, но примерно прикинул, как буду маскировать крылья и копыта. Всё получилось неплохо. Крылья сделал из розового поролона, склеив два слоя. Они надевались поверх настоящих и закреплялись спереди фиолетовыми ленточками наподобие собачей шлейки. Их можно было снимать и совать в любой прибор для проверки на благонадёжность и так же легко одевать.

– Давай, пробуй, – гордо произнёс я.

Демонесса с лицом, как будто ей нагадила на голову целая стая голубей, примерила моё творение.

– Вот это класс. Теперь ты похожа на настоящую дуру. С такими крыльями хоть в магазин, хоть в автосалон, хоть на выставку собак, – прокомментировал я итоги своих трудов.

– Мне ваш мир почему-то не нравится.

– Он никому не нравится, но все пользуются.

С обувью вышло очень легко. После унижений с крыльями Лилит перенесла обувания стоически. Я купил несколько пар, отдавая предпочтение высокому каблуку, тонкой подошве и завязкам. Копыто ставилось на подошву, пятка почти примыкала к дуге копыта, и оставалось только прочно обвязать лямки. Кстати, у Лилит были обычные ноги, просто заканчивались копытами. Смотрелось, в принципе, нормально, мало ли кто какой размер носит, может, хотелось именно эту модель, а подходящего размера не было. Если кому-то нужно спрятать демона, то обращайтесь. Спортивный костюм и майка проблем не вызвали. Они бывают всего нескольких размеров, поэтому я угадал.

Выдал коробку с большим набором косметики. Такие раскрываются на много отделений, содержат всего понемногу и после использования нескольких тюбиков выбрасываются почти новыми. Все женщины это умеют, и что-то объяснять не пришлось, а недостаток информации Лила сама нашла в сети.

– Теперь фото! – гордо объявил я, щёлкнув телефоном.

На фото была женщина. Немного не по размеру обувь, спортивный костюм, собачья шлейка с розовыми крыльями, плотный слой макияжа. Знаете, есть такое слово как наглость. Вспомнил слова одного профессора по историческому каналу. Он на полном серьёзе говорил, что вымирание длинношерстного носорога – результат необдуманных действий древнего человека. Вот где слово наглость звучит в своей полной красе. Вы понимаете? Шеститонный пацан с рогом в два с половиной метра, который мог при хорошем стечении обстоятельств вломить даже мамонту, вымер от необдуманных действий завёрнутых в шкуры парней с палками и дрекольем.

Всё, что мы собираемся сделать, – это чистая наглость. Теперь надо подумать и о себе. Дяденька в деловом костюме в сопровождении такой дамы точно будет вызывать подозрение. Блин, хоть бери и клоунский наряд одевай. Надо выбрать обязательно с огромными башмаками и обязательно нос из поролона. А это кстати, идея. Если один идиот, а второй в костюме, то это всегда подозрительно, а два идиота, объединившиеся в пару, – это нормально. Так и сделаю, и если не придерутся к документам, то всё будет хорошо. Ну вот, стоит подумать, и проблемы опять липнут. А документы? Если хоть один артефакт находится за границей, то нужен целый загранпаспорт.

– Украсть или отобрать, – не задумываясь ни на секунду, выдала вариант Лилит.

– Если пропажу обнаружат, то об этом почти сразу узнают камеры и охранные устройства, и если этот документ встретят, то поднимут тревогу. Нельзя просто украсть, надо так добыть, чтобы никто ничего не заподозрил, а потом ещё и вернуть.

– Зачем?

– Затем, что мне тут ещё жить. Если украденный паспорт будет рядом с моим по миру шляться, то думаешь, никто не догадается? Тут все ленивые, но не тупые. Нам ещё надо подумать, как и у кого спереть и вернуть, да так, чтобы у человека от появившихся там виз сердце не остановилось.

– Почему?

– Потому, Лила, что мне это всё не нравится, и поездкой в Рязань мы точно не отделаемся.

Глава восьмая. Мария Ивановна. Сердце ребёнка

Прием был пышный. Рыцари в светящихся рунами доспехах, богатые одежды дам и невероятные украшения, собранные со всего мира. Яства были превосходны – как обычные куски жареного мяса, так и экзотические, полуживые и невероятно вонючие, но считающиеся здесь деликатесом гады, наполняли столы. Речи были пафосные, долгие, но скучные до безобразия.

Мария Ивановна давно выработала в себе привычку переносить подобные мероприятия как данность. Она стояла в ряду учителей. Её место было, пожалуй, самым почётным – около крепкого малыша, сына гномьего короля. Ребёнок был нарядно одет в парадный доспех из мифрила смешного детского размера. Малыш, плотный и невысокий, смешно смотрелся в этом одеянии. Мария ни одной секунды в жизни не стояла без дела. Сейчас она переключала свой слух и взгляд с человеческого на кошачий, щелкая внутренним тумблером. Она так называла то, что возникало в голове, чтобы перейти на зрение кошки. Было очень удобно, чтобы видеть в темноте. Как оказалось, совсем не обязательно нужно было трансформировать тело. Зрение и слух в теле кошки были куда лучше, но если просто переключить ощущение, то, пользуясь человеческим телом, вполне можно было ходить в абсолютно тёмной комнате, не спотыкаясь, и даже ориентироваться на эхо, идущее от шагов и дыхания. Эти навыки требовали тренировок, и как раз сейчас она этим и занималась.

В том мире она носила очки с самого детства, а попав в этот, получила абсолютное зрение, ещё и прибор ночного видения. Интересно, как происходит смена? Может быть, что-то трансформируется внутри ушей или внутри глаз? Мария Ивановна ещё раз поменяла слух и зрение. Чем чаще она это делает, тем лучше у нее получается и тем лучше получается рассмотреть окружающих. Ещё раз окинула людей, находящихся в зале, кошачьим глазом, добавила слух. Внутри полы пышного рукава одного из вельмож было темно для человеческого зрения, а зрение кошки видело, как в её сторону смотрела небольшая стрелка. Она была установлена в похожее на арбалет с прижатыми дугами оружие. Остриё смотрело на малыша, на ребёнка короля. Упрятанное в глубокий рукав и привязанное к запястью, это оружие не было видно никому, кроме неё. Будь сейчас зрение человеческим, она бы тоже ничего не увидела.

Ребёнок смотрел по сторонам, открыв рот и восхищаясь диковинным для него зрелищем. Кошачий слух донес легкий щелчок спускаемых пружин, и зрение, как в замедленной съёмке, различило пришедший в движение, состоящий из множества шестеренок, рычагов и пружинок механизм. Времени не было, не было возможности крикнуть, сделать трансформацию на тело кошки, даже отпихнуть малыша времени не было, а пружины уже раскручивали свой ход, и стрелка начинала двигаться, разгораясь ярким светом заклинания. Меньше десятка шагов. Даже неопытный арбалетчик с такого расстояния не промахнётся. Это был убийца, это был хорошо подготовленный человек, знавший своё дело. Мария всегда привыкла исполнять свой учительский долг до конца и просто начала падать перед малышом.

Удар был такой силы, что её откинуло назад, и своей спиной она отпихнула ребёнка на несколько шагов. Болт легко пробил церемониальный доспех, которым её награждал местный король перед мероприятием. Здесь было положено и учителям, и всем присутствующим на официальной части находиться в доспехах. Железяки противно звякнули, а через мгновение по сторонам из груди хлынул кровавый фонтан. Болт, несущий в своем острие божественную искру, в одно мгновение убрал все защиты, снял все ауры и пробил мифрил королевского подарка как тряпку. Мария чувствовала боль, слышала крики, вопли и звон оружия. Затем сознание сжалилось, отпустив её в темноту.

Учительница застонала и приоткрыла глаза. Резкая боль прошлась по всему телу и прострелила по рёбрам на вздохе. Она попыталась встать, но теплые руки придержали её за плечи и зашептали: «Лежите, лежите, вам сейчас нельзя вставать. Я сейчас позову, только не двигайтесь, вам нельзя». Глаза чуть приоткрылись и снова зажмурились от дневного света, заполнившего большую, чистую, просторную комнату. На столе стояла целая груда снадобий, лекарственных склянок и прочих лекарских принадлежностей. Через несколько минут комната наполнилась людьми. Здесь было множество знакомых и незнакомых лиц. Глава гномьей миссии улыбался во весь рот, скаля зубы, а смешные волосы на бороде топорщились во все стороны. Был и сам король в сопровождении своих неизменных огромных охранников, было ещё несколько человек, которых она не знала.

Король подошел к кровати, пододвинул стул и сел рядом.

– Мы все вам благодарны. Думаю, вас хранят не только наши боги, но и боги вашего мира. Болт был зачарован божественной искрой, и никакие защита, заклинания и броня не спасли бы. Здесь чистая удача. Заточенный в горниле Змеиного вулкана, его остриё пробило бы любую защиту, даже ваш церемониальный доспех из мифрила был для него как пергамент. Это уникальное оружие, и его делают по несколько столетий. Целое подгорное княжество может заниматься такой стрелкой целый век, а то и больше. Болт легко пробил броню и остановился в паре миллиметров от вашего сердца, затем раскрыл боковые шипы, повредив рёбра и лёгкие. Именно ваша пышная грудь спасла вас. Никто не стал делать божественной искры на стабилизаторе, которые были изготовлены из металла. Они зацепились за латный доспех. Болту просто не хватило длины достать до сердца. Будь на вашем месте самый огромный вождь орков, стрела бы пробила сердце, её длины волне бы хватило. Я правда не видел женщин с такой большой грудью, как у вас, только не подумайте ничего плохого.

Король взял руку Марии, посмотрел в глаза и продолжил:

– К сожалению, вам ещё долго предстоит находиться в этой постели. Тут мы бессильны. Раны, наносимые божественными предметами, лечатся очень долго, на них не действует чарование, магия, они совершенно не поддаются лекарственным снадобьям и магическим эликсирам. Вторым вашим везением было то, что в нашей группе учителей был человек, преподающий медицину и живший в вашем мире. Я никогда раньше до этого не видел, как шьют мясо, собирают вручную кости и, словно скорняки, затем зашивают кожу. Эликсиры немного помогают, но не больше, чем лекарство обычных травников. Я впервые видел, как мои маги разводят руками. Простые снадобья без магии действовали лучше.

Глава гномьего представительства подошел к кровати и показал кусок вмятой брони. Это был кусок её доспеха, а в нем торчала наглухо впрессованная хвостовиком стальная стрелка. Она была похожа на новогоднюю ёлку, распушившую острые как бритва иглы, торчавшие во все стороны. Учительница улыбнулась. Её глупость при создании аватара спасла ей жизнь и защитила ученика, но вслух она ничего не сказала – слишком мало сил у неё сейчас было и слишком сильно болела рана.

Король внимательно смотрел, потом сказал совершенно серьезным тоном:

– Мария Ивановна, Маша, можно вас так называть? Вас спасла фигура. Стрела была зачарована божественной магией. Творение безумных убийц, легко пробила доспех, она пробила бы любой доспех, и ей просто не хватило длины достать до вашего сердца, зацепился хвостовик. В нашем мире это была бы смерть, но я своими глазами видел, как вы умеете совершенно без всякой магии собирать воедино плоть, сшивать кожу и мышцы, соединять кости и зашивать нитками раны. Но это ещё не всё. Стрела должна была пробить сердце ребенку. Она не могла промахнуться, эти вещи не промахиваются, а вы поставили своё. Её нельзя было отбить, отвернуть, только заменить одно сердце на другое.

Король немного помолчал и продолжил тихим, спокойным голосом:

– Самое главное, что когда человека поражает предмет с божественной искрой, то он отвязывается от алтаря и погибает навсегда. Его душу даже некроманты не могут вытащить. Мы вас уже привязали, прямо на точке возрождения тронного зала, но даже если вы умрете, то восстановитесь опять с этими же ранами, точно в таком положении. Божественные чарования на рану сходят сами по себе, и на это требуется много времени.

Попрощавшись и ещё раз поблагодарив за храбрость, король и все остальные удалились, а Мария, немного полежав с закрытыми глазами, провалилась в беспокойный, недолгий сон.

Учительнице не спалось. Вся грудная клетка болела. Заживало очень медленно, все-таки удар божественной искры – это сродни влетевшему в грудь паровозу или выстрелу из противотанкового ружья. Рёбра срастались, как в нашем мире, всегда долго и болезненно отзываясь на каждый вздох, вся грудная клетка была зашита нитками, а раны постоянно кровоточили. Как и говорил король, магические зелья не помогали, только травы, примочки и отвары. Тут работала обычная химия. Лекарств, к которым мы привыкли, не было, да и зачем, если есть магия. Раны с божественной составляющей столь редки, что могут пройти сотни лет, пока такая появится. Там, где обычно вмешиваются с божественными чарами, в живых не остаются. Было несколько приступов, когда поднималась температура, и её приходилось сбивать, как в древнюю старину, компрессами и холодными примочками.