Текст книги "Политические сочинения. Том IV. Политические опыты"

Автор книги: Герберт Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Возвращаясь к нити нашего изложения, мы должны теперь проследить, в органическом прогрессе, то же самое вездесущее начало. Но здесь, где развитие однородного в разнородное было впервые замечено, труднее показать, как несколько изменений производятся одной и той же причиной. Развитие семени в растение или яйца в животное так постепенно, между тем как силы, определяющие его, так смешаны и вместе с тем так незаметны, что трудно открыть умножение последствий, столь очевидное в других случаях. Тем не менее, руководимые косвенными свидетельствами, мы можем почти безопасно дойти до заключения, что и здесь закон этот применим. Заметим прежде всего, как многочисленны действия, производимые каким-либо резким изменением на вполне зрелый организм, например на человеческое существо. Какой-нибудь тревожный звук или зрелище, кроме впечатлений на органы чувств и нервов, способны произвести содрогание, крик, искривление лица, дрожь вследствие общего расслабления мускулов, внезапный пот, прилив крови в мозг, за которым последует, может быть, остановка деятельности сердца и обморок. То же происходит в болезнях. Ничтожное количество оспенной материи, введенное в организм, может в серьезном случае произвести в первый период озноб, жар кожи, ускоренный пульс, обложение языка, потерю аппетита, жажду, эпигастрическую тяжесть, рвоту, головную боль, боль в спине и членах, ослабление мускулов, судороги, бред и т. д.; во втором периоде могут явиться: накожная сыпь, зуд, звон в ушах, боль в горле, горловая опухоль, слюнотечение, кашель, охриплость, одышка и т. д., и в третьем периоде – воспалительные отеки, воспаление легких, грудной плевры, понос, воспаление мозга, глаз, рожа и т. д. Каждый из перечисленных симптомов сам по себе более или менее сложен. Лекарства, известного рода пища, улучшение воздуха можно точно так же привести в пример причин, производящих многообразные результаты. Затем, чтобы понять, как и здесь развитие однородного в разнородное порождается несколькими действиями одной причины, надо только иметь в виду, что эти многочисленные изменения, произведенные одной и той же силой на зрелый организм, идут параллельно и в зарождающемся организме. Внешняя теплота и другие деятели, обусловливающие первые усложнения зародыша, действием своим на них вызывают дальнейшие усложнения; действуя на последние, они порождают дальнейшие и многочисленнейшие, и так идет дело беспрерывно; каждый орган, развиваясь, действием своим и противодействием на остальные усложнения способствует зарождению новых усложнений. Первые пульсации сердца зародыша должны одновременно расширить все части. Развитие каждой ткани, отделяя от крови свойственные ей пропорции элементов, должно изменить состав крови и таким образом изменить питание всех остальных тканей. Деятельность сердца, влекущая за собой некоторую трату материалов, необходимо примешивает к крови продукты этого процесса, которые должны иметь влияние на остальную систему и которые, по мнению некоторых, обусловливают даже образование отделительных органов. Нервные связи, установившиеся во внутренностях, должны еще более умножить свои взаимные влияния, и т. д. Основательность этого взгляда получает еще большую вероятность, если мы примем в соображение факт, что один и тот же зародыш может развиться в различные формы, смотря по обстоятельствам. Так, например, в самом раннем периоде зародыш не имеет пола и становится мужским или женским по определению перевеса действующих сил. Далее, положительно достоверно, что из личинки рабочей пчелы выйдет пчелиная матка, если вовремя переменить пищу ее на ту, которой питаются личинки маток. Все эти примеры предполагают, что каждый шаг в зародышных усложнениях происходит от действия случайных сил на прежде уже существовавшие усложнения. Действительно, мы имеем основание априори полагать, что развитие происходит именно таким образом. Теперь известно уже, что ни один зародыш, животный или растительный, не содержит в себе ни малейшего начала, следа или обозначения будущего организма; микроскоп показал, что первый процесс, возникающий в каждом оплодотворенном зародыше, есть процесс повторенных одновременных дроблений, кончающийся образованием массы клеточек, из которых ни одна не проявляет какого-либо специального характера; поэтому нет, кажется, иного исхода, как предположить, что частная организация, существующая в данную минуту в развивающемся зародыше, переводится влиянием внешних деятелей в следующий фазис организации, этот – в дальнейший, пока сквозь постоянно возрастающие усложнения не выработается окончательная форма. Во всяком случае, мы не можем действительно объяснить происхождение какого-либо растения или животного. Мы все еще находимся во мраке по отношению к тем таинственным свойствам, в силу которых зародыш, подчиненный известным влияниям, подвергается специальным изменениям, открывающим ряд превращений. Вся наша цель состоит в том, чтобы показать, что при данном зародыше, обладающем этими таинственными свойствами, развитие из него организма зависит, по всей вероятности, от того умножения действий, которое, как мы видели, составляет причину прогресса вообще, насколько мы доселе проследили это.

Когда, оставляя в стороне развитие отдельных растений и животных, мы переходим к развитию земной флоры и фауны, ход нашей аргументации снова делается ясным и простым. Хотя, как мы сказали в первой части этой статьи, отрывочные факты, собранные палеонтологией, не дают нам достаточного основания для того, чтобы сказать, что в течение геологического времени развились все более разнородные организмы и более разнородные группы организмов, но мы все-таки найдем, что стремление к этим результатам всегда должно было существовать. Мы найдем, что произведение нескольких действий одной причиной, которое, как мы уже показали, постоянно увеличивало физическую разнородность Земли, вело за собой и умножающуюся разнородность ее флоры и фауны как в отдельных особях, так и в целом. Это можно пояснить примером. Положим, что вследствие ряда поднятий, случающихся, как это ныне известно, через долгие промежутки времени, Ост-Индский архипелаг[12]12
  Ост-Индский архипелаг – совр. Индонезийский архипелаг, Филиппины, Молуккские острова и острова Большого и Малого Зонда.


[Закрыть] шаг за шагом обратился бы в материк и что вдоль оси его возвышения образовалась бы горная цепь. Вследствие первого из этих поднятий растения и животные, населяющие Борнео, Суматру, Новую Гвинею и остальные острова, подверглись бы ряду слегка измененных условий. Климат вообще изменился бы в отношении температуры, влажности и периодических своих изменений; местные же различия были бы значительнее. Эти изменения коснулись бы, может быть, всей флоры и фауны страны. Изменение уровня произвело бы дальнейшие изменения, которые различно проявлялись бы в различных видах и в различных членах одного и того же вида, сообразно удалению их от оси возвышения. Растения, свойственные только морским берегам, вероятно, исчезли бы. Другие, жившие только в болотах при известной степени влажности, если б и пережили переворот, то, вероятно, подверглись бы резким внешним изменениям. Между тем еще более значительные перемены произошли бы в растениях, постепенно распространяющихся по суше, вновь поднятой над морем. Животные, как и насекомые, живущие на этих измененных растениях, сами в некоторой степени изменились бы вследствие перемены пищи и перемены климата; и эти изменения были бы резче там, где вследствие вырождения или исчезновения одного рода растений пищей служил бы другой близкий род, В течение многих поколений, возникших до следующего поднятия, значительные или незначительные изменения, произведенные таким образом в каждом виде, получили бы уже известную стройность, явилось бы более или менее полное применение к новым условиям. Следующее поднятие прибавило бы дальнейшие органические перемены, ведущие за собой более значительные уклонения от первоначальных форм; то же повторялось бы и далее. Но здесь должно заметить, что переворот, бывший результатом этого, состоял бы не в замене тысячью более или менее измененных видов тысячи первоначальных видов; но вместо тысячи первоначальных видов возникло бы несколько тысяч видов, разновидностей или измененных форм. Различные члены каждого вида, распределенного на сколько-нибудь обширном пространстве и постоянно стремящегося заселить вновь открытое пространство, будут подвержены ряду различных изменений. Растений и животных, селящихся около экватора, коснулись бы они не в одинаковой степени с теми, которые селятся далее от него. Селящиеся около новых берегов были бы подвержены изменениям, несходным с теми, которым были бы подвержены селящиеся в горах. Таким образом, каждая первоначальная порода организмов стала бы корнем, от которого расходились бы отдельные породы, более или менее отличающиеся и от корня, и друг от друга; и если б некоторые из них исчезли впоследствии, то, вероятно, некоторые перешли бы в следующий геологический период, так как самое рассеяние их умножило бы шансы их пережить переворот. Изменения происходили бы не только вследствие перемены физических условий и пищи, но в иных случаях и вследствие перемены привычек. Фауна каждого острова, постепенно населяя вновь выступившую из океана сушу, приходила бы иногда в соприкосновение с фаунами других островов, и некоторые члены этих последних фаун стали бы несходны с прежними. Травоядные, встречаясь с новыми хищными зверями, были бы принуждены прибегать к иным способам защиты или спасения, нежели прежде, а вместе с тем и хищные звери изменили бы свои способы преследования и нападения. Мы знаем, что, когда обстоятельства этого требуют, подобные изменения привычек у животных действительно имеют место; а мы знаем, что если новые привычки сделаются господствующими, то они непременно должны в некоторой степени изменить и организацию. Заметим, однако, еще дальнейшее последствие. Тут должно бы возникнуть не только стремление к дифференцированию каждой расы организмов на отдельные расы, но и стремление к произведению в известной степени более высокого организма. Взятые в массе, эти расходящиеся разновидности, бывшие результатом новых физических условий и привычек жизни, проявят изменения весьма неопределенного рода и степени, изменения, которые не составят необходимого шага вперед. Вероятно, в большем числе случаев измененный тип не будет ни более, ни менее разнороден, чем первоначальный. В тех случаях, когда вновь усвоенные привычки жизни проще прежних, результатом будет менее разнородное строение; произойдет отступление назад. Но от времени до времени должно случиться, что какое-нибудь подразделение вида, попадая под такие условия, которые предоставляют ему несколько более сложные отправления и требуют несколько более сложного действия, достигнет в некоторых своих органах дальнейшего дифференцирования в пропорционально слабых степенях и сделается несколько более разнородным. Таким образом, по естественному ходу вещей, от времени до времени будет возникать увеличение разнородности как в земной флоре и фауне, так и в отдельных расах, заключающихся в них. Не вдаваясь в подробные объяснения и допуская обозначения, которых нельзя определить здесь с точностью, мы полагаем, что ясно видно, как геологические изменения постоянно стремились к усложнению форм жизни, отдельно или собирательно рассматриваемых. Те же самые причины, которые повели за собой развитие земной коры от простого к сложному, одновременно повели за собой и параллельное этому развитие жизни на поверхности Земли. В этом случае, как и в предшествующих, мы видим, что превращение однородного в разнородное зависит от того всеобщего принципа, что каждая действующая сила производит более одного изменения.

Дедукция, полученная здесь из утвержденных истин геологии и общих законов жизни, приобретает огромный вес, являясь в гармонии с индукцией, получаемой из непосредственного опыта. Мы знаем, что то же самое размножение рас от одной, которое, по нашему предположению, должно было беспрерывно происходить в геологический период, происходило в человеке и в домашних животных в доисторический и в исторический периоды. Именно то размножение последствий, которое, по нашему заключению, должно было произвести первое, произвело, как мы видим, и последнее. Отдельные причины, как то: голод, теснота народонаселения, война – периодически приводили к дальнейшему расселению человеческого рода и домашних животных; и каждое подобное расселение служило началом новых изменений, новых разновидностей типа. Произошел или нет род человеческий от одного корня, во всяком случае, филология ясно доказывает, что целые группы рас, легко различаемые ныне одна от другой, составляли первоначально одну расу; что расселение одной расы по различным климатам и в среду различных условий существования произвело многие измененные ее формы. То же происходило и с домашними животными. Если в иных случаях (как, например, относительно собак) общее происхождение, может быть, подлежит спору, то в других (как, например, относительно овец или рогатого скота в нашем отечестве) нет сомнения, что местные различия климата, пищи и ухода превратили одну первоначальную породу в многочисленные породы, дошедшие ныне до такого резкого различия, что явились уже неустойчивые помеси. Сверх того, усложнение последствий, проистекающих от отдельных причин, показывает нам и предположенное выше усиление не только общей, но и частной разнородности. Между тем как многие из расходящихся разделений и подразделений человеческой расы подверглись изменениям, не составляющим поступательного движения; между тем как в иных тип даже выродился, – есть и такие, в которых он стал положительно более разнородным. Образованный европеец гораздо далее отклоняется от позвоночного прототипа своего, нежели дикий. Таким образом, как закон, так и причина прогресса, которые, по недостатку свидетельств, могут быть только гипотетически выведены относительно наиболее ранних форм жизни на земном шаре, могут быть основательно доказаны относительно новейших форм[13]13
  Доказательства в пользу органической эволюции, заключающиеся в двух последних параграфах, слово в слово те же, какие были приведены в этой же статье, когда она была впервые напечатана в апрельской книжке «Westminster Review» в 1857 г. Я оставил их, не изменив ни слова, для того, чтобы было видно, каковы были в то время мои возражения на происхождение видов. Единственная причина, которую я признавал, было прямое приспособление организма к окружающим условиям в связи с унаследованием видоизмененных от упражнения или от неупражнения органов. Там не было указано на другую причину, раскрытую 2 1/2 года спустя в известном сочинении Дарвина, именно – косвенное приспособление, происходящее от естественного подбора благоприятствуемых пород. Каким бы способом ни происходило приспособление к изменению внешних условий, умножение признаков иллюстрируется одинаково. Я мог бы прибавить еще, что там была высказана мысль, что наследование органических форм происходит не периодически, а путем постоянного отклонения, т. е. что тут имеет место постоянное «отклонение многих рас от одной расы», каждый вид является корнем, от которого происходят многие другие виды; прекрасным символом в данном случае может служить растущее дерево.


[Закрыть].

Если переход человека к большей разнородности можно объяснить произведением нескольких действий одной причиной, то переход общества к большей разнородности еще лучше объясняется этим. Рассмотрим возрастание какой-либо промышленной организации. Когда случается, что какая-либо личность известного племени проявляет особенную способность к выделке какого-нибудь общеупотребительного предмета, оружия например, которое до тех пор каждый делал сам для себя, – тотчас же возникает стремление к дифференцированию этой личности в делателя этого оружия. Его товарищи – все воины и охотники – сознают преимущество иметь лучшее оружие, какое возможно сделать, и, конечно, будут стараться способствовать тому, чтобы эта искусная личность делала для них оружие. С другой стороны, человек, имеющий не только особенную способность, но и особенную охоту к выделке такого оружия (потому что обыкновенно талант и любовь к занятию идут рядом), расположен к исполнению этих заказов за известное вознаграждение, особенно если при этом удовлетворено и желание его отличиться. Это первое специализирование функций, будучи раз возбуждено, постоянно стремится к тому, чтобы сделаться более определенным. В делателе оружия постоянное занятие порождает увеличение искусства, увеличение превосходства его произведений; в заказчиках же прекращение известных занятий влечет за собой уменьшение искусства. Таким образом, влияния, обусловливающие это разделение труда, возрастают в силе обоими путями; и зарождающаяся разнородность утверждается обыкновенно в целом поколении, если не долее. Заметим теперь, что этот процесс не только дифференцирует социальную массу на две части, одну монополизирующую, или почти монополизирующую, известное производство, и другую, потерявшую привычку, а в некоторой степени и возможность заниматься им, – он стремится притом и к порождению других дифференцирований. Описанный нами переход предполагает введение мены: делателю оружия в каждом случае уплачивают такими предметами, какие он согласен получить в обмен. Но он не будет брать постоянно один и тот же род предметов в обмен. Ему нужны не одни циновки, не одни кожи или рыболовные приборы; ему нужны все эти предметы, и в каждом случае он будет условливаться об особенных, наиболее нужных ему предметах. Что из этого возникает? Если между членами племени есть хотя слабое различие в степени искусства изготовления всех этих различных предметов, как, почти несомненно, и должно быть, то делатель оружия возьмет от каждого тот предмет, в производстве которого отличается потребитель: он будет меняться на циновки с тем, чьи циновки лучше, и будет договариваться о рыболовном приборе с тем, у кого есть лучший. Но променявший свои циновки или свой рыболовный прибор должен сделать другие циновки и приборы для себя, и при этом развивает свою способность в некоторой степени. Результат тот, что небольшие специальности способностей различных членов одного племени стремятся к большей определенности. Последуют ли за сим или нет явные дифференцирования других личностей в производителей отдельных предметов, во всяком случае, ясно, что зарождающиеся дифференцирования происходят во всем племени; одна первоначальная причина производит не только первое двойственное действие, но и несколько второстепенных двойственных действий того же рода, но меньшей степени. Этот процесс, следы которого замечаются в группах школьников, едва ли может произвести продолжительные действия в неустроенном племени; но там, где возрастает оседлая и размножающаяся община, дифференцирования эти становятся постоянными и увеличиваются с каждым поколением. Большее население, обусловливающее и больший запрос на каждый продукт, дает бо́льшую силу производительной деятельности каждого отдельного человека или класса; а это делает специализацию более определенною там, где она уже существует, и утверждает ее там, где она едва зарождается. Увеличивая требование на средства к пропитанию, размножение населения еще более усиливает эти результаты, так как каждый побуждается теснее и теснее ограничиваться тем, что он производит лучше всего и чем он может наиболее выработать. Непосредственно затем подобные же побуждения порождают новые занятия. Способные работники, постоянная цель которых состоит в улучшении их произведений, открывают лучшие способы производства и лучшие материалы. Замена камня бронзой доставила тому, кто первый ввел ее, значительно увеличившийся спрос; так что скоро все время производителя поглощается выделкою бронзы для изготовляемых им предметов, и он должен уступить другим обработку самих предметов, таким образом, выделка бронзы, постепенно дифференцированная от прежде существовавшего занятия, становится отдельным занятием. Обратим теперь внимание на разветвление перемен, следующих за этой переменой. Бронза скоро начинает заменять камень не только в тех предметах, в которых он первоначально употреблялся, но и во многих других – в оружии, инструментах и различной утвари; он влияет таким образом на производства этих предметов. Далее, эта перемена влияет на производства, зависящие от этих орудий, и на предметы этих производств; она изменяет постройки, резьбу, наряды. Далее, она развивает многие новые отрасли промышленности, бывшие до того невозможными по недостатку материала, годного для требуемых инструментов. И все эти перемены производят реакцию на народ – увеличивают его искусство в ручных произведениях, развивают его понимание, его удобства жизни, утончают его привычки и вкусы. Таким образом, развитие однородного общества в разноподное, очевидно, выводится из общего начала – что одна причина производит несколько действий. Пределы нашей статьи не позволяют нам проследить этот процесс в его высших усложнениях; иначе мы показали бы, что локализация отдельных отраслей промышленности в отдельных частях государства, так же как и подробности разделения труда в производстве каждого продукта, обусловливается подобным же путем. Обращаясь к несколько иному разряду пояснений, мы могли бы остановиться на многочисленных изменениях – вещественных, духовных, нравственных, которые произвело книгопечатание, или на еще более обширном ряде изменений, вызванных изобретением пороха. Но, оставляя в стороне промежуточные фазисы общественного развития, возьмем несколько пояснений из новейших и высших его фазисов. Описание действия паровой силы, в многочисленных ее применениях к горному делу, мореплаванию и промышленности разного рода, вовлекло бы нас в бесконечные подробности. Ограничимся последним воплощением паровой силы – локомотивом. Он, как главная основа железных дорог, изменил весь вид стран, весь ход торговли, все привычки народов. Укажем сперва на сложный ряд перемен, предшествующих построению всякой железной дороги (в Англии): предварительные переговоры, митинги, протоколы, производство исследований местности, парламентское рассмотрение, литографирование планов, справки местные и общие, прошение в парламент, занятие специального комитета, первое, второе и третье чтение; каждая из этих ступеней указывает на многочисленные сношения и развитие нескольких различных отраслей занятий – инженеров, инспекторов, литографов, парламентских агентов, маклеров – и создание нескольких других, как, например, общих и специальных промышленных агентов. Укажем на дальнейшие перемены, производимые постройкою железных дорог; уравнения, насыпи, тоннели, разветвления дорог; постройку мостов и станций; возведение полотна, кладку шпал, рельсов; постройку машин, тендеров, платформ и вагонов. Эти процессы, действуя на многочисленные отрасли промышленности, увеличивают ввоз строевого леса, разработку каменоломен, выделку железа, разработку каменноугольных копей, обжигание кирпичей; создают разнообразные специальные отрасли промышленности, о которых еженедельно объявляет газета «Railway Times», и, наконец, пролагают путь ко многим новым отраслям занятий, как то: кондукторов, кочегаров, смазчиков, кладчиков рельсов и пр. Взглянем затем на изменения, еще более многочисленные и сложные, производимые действующими железными дорогами на общество в целом. Учреждаются агентства там, где они прежде не окупались; товары приобретаются из далеких складов, вместо того чтобы приобретаться путем мелочной покупки; употребляются продукты, бывшие прежде недоступными по причине отдаленности. Быстрота и дешевизна перевозки стремятся, кроме того, специализировать, более чем когда-либо, промышленность различных местностей – ограничить каждую мануфактуру теми частями страны, где, вследствие местных условий, она более всего может процветать. Далее, уменьшающаяся стоимость перевозки облегчает распределение продукта, уравнивает цены и средним числом понижает их, делая таким образом различные предметы доступными людям, не имевшим прежде возможности покупать их, увеличивая таким образом удобства и утончая привычки этих людей. В то же время распространяется обычай путешествовать. Сословия, которые до того никогда не помышляли о путешествиях, делают ежегодные поездки на морской берег; посещают родственников, живущих в отдалении; предпринимают небольшие увеселительные путешествия, вынося из всего этого пользу для тела, чувств и ума. Сверх того, скорейшая передача писем и новостей производит дальнейшие изменения – заставляет пульс народа биться быстрее. Появляется бесчисленное множество дешевых изданий, распространяемых посредством продажи на станциях железных дорог, столько же объявлений в вагонах железных дорог; оба средства эти содействуют дальнейшему прогрессу. И все эти бесчисленные перемены, указанные здесь вкратце, порождены изобретением паровой машины. Общественный организм стал более разнородным в силу многих вновь введенных занятий и других, существовавших уже, но теперь более специализированных; цены на произведения повсеместно изменились; каждый торговец более или менее изменил способ ведения своих дел, и все это отразилось на действиях и мыслях едва ли не каждого из людей.

Можно было бы привести бесконечное количество подобных пояснений. Единственный факт, требующий еще внимания, есть тот, что здесь яснее, чем где-либо, подтверждается указанная выше истина, что, чем разнороднее поверхность, на которую действует какая-либо сила, тем сложнее бывают и результаты ее как по числу, так и родам своим. Между тем как у первобытных племен, которым впервые стал известен каучук, он произвел весьма немногие перемены, у нас перемены эти стали так многочисленны и разнообразны, что история их занимает целый том[14]14
  Thomas Hancock. Personal Narrative of the Origin and Progress of the Caoutchouc, or India-Rubber Manufacture in England.


[Закрыть]