Текст книги "Время весны (СИ)"
Автор книги: Георгия Чигарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Хотя, я знаю одного мужчину, который опустился до того, что стал распускать слухи, – заметила Ива. – И меньше всего я ожидала от него подобного.
– Знаешь поговорку, – он крутанул её, роняя назад. Ива почувствовала, что падает, но сильная рука ловко поймала её. Ган Джат вернул Иву в вертикальное положение. Она удивлённо подняла на него глаза, чувствуя, как сердце испуганно колотится в груди. Он же повёл Иву в танце, как будто ничего не произошло.
– Какую поговорку? – спросила Ива, стараясь, чтоб её голос прозвучал спокойно.
– В любви и на войне все средства хороши, – ответил ган Джат.
– А у нас с тобой что? – спросила его Ива. Он легко её приподнял над полом. Ива еле успела понять его замысел. Сделала перебор ногами, откинулась назад. Стоило её ногам коснуться пола, как ган Джат прокрутил Иву и ловко поймал, продолжая вести в танце.
– Война. Что ещё может быть? – насмешливо сказал он. Его глаза скользили по её лицу, на губах замерла улыбка. Так как он был немного выше ростом, ей пришлось приподнять голову, чтоб посмотреть на него.
– Не знаю, поэтому и интересуюсь, – ответила Ива. Она чувствовала куклой в его руках, которую он крутил, как хотел. Резко, яростно, но Ива ловила его движения и подыгрывала ему. Они танцевали на грани приличия, но ган Джат не переходил черту. Он намеренно подвигла Иву к ней и тут же ловил её.
– Ты не в моём вкусе, – ответил ган Джат. Музыка закончилась, но он не торопился отпускать её руку. – Неплохо танцуешь, гана Ива.
– Ты тоже, – переводя дыхание, ответила Ива. Последние па выдались слишком бурными. Он закружил её до такой степени, что комната до сих пор перед глазами шаталась.
– Пойдём, выпьем компота. Тебе надо передохнуть, – сказал он. Ответа ган Джат дожидаться не стал. Так и повёл Иву в сторону бара. Она еле за ним поспевала. Народ старался уйти с его пути. Это получалось как-то неосознанно. Ива раньше не обращала на его силу. Внутреннею силу, которая была скрыта за холодным взглядом и тонкими губами, которые изредка складывались в усмешку, чем в улыбку. Через минуту Ива уже сидела на диванчике в дальнем углу зала. Отсюда почти не видно было танцевальную площадку.
– Я должна присматривать за племянницей... – Ива хотела найти повод уйти, но ган Джат легко разрушил её повод.
– Она за столиком вместе с Вилой и её братом. Пик пошёл в бар. Ничего с твоей племянницей не случится, – он протянул ей компот. В стакане щедро лежали кубики льда. – Ты ведь любишь холодные напитки?
– Да. Откуда знаешь?
– Наблюдаю, – последовал ответ.
– Не слишком много ты наблюдаешь за мной? – не выдержала Ива.
– Чтоб выиграть войну, врага надо хорошо изучить, – усмехнулся ган Джат, не сводя с неё взгляда. Он словно не хотел садиться рядом, но потом передумал.
– Я такой серьёзный противник?
– Упрямый, – ответил он. Затем протянул ей свой стакан. – Подержи. Я хотя и требую соблюдения правил приличия, но ты переборщила. Это зачем так воротник застёгивать наглухо. Он же тебе шею натёр.
– Ган Джат! – возмутилась Ива, когда он начал расстёгивать ей воротник платья.
– Не кричи, – посмеиваясь, сказал он. Его пальцы ловко расстегнули пуговицу воротника и скользнули по её шее. – Я только помогаю женщине, которая решила переборщить в своём стремление стать скромной.
– Даже в мыслях не было. Сегодня хотелось быть незаметной. Но ты решил, что нам нужно выделиться, чтоб весь город завтра судачил, – пробормотал Ива, стараясь забыть его случайное прикосновение, от которого её обдало жаром. Она поспешила вернуть ему стакан с компотом и поторопилась отпить холодного компота из своего стакана.
– А тебе разве не всё равно, что о тебе говорят? – спросил её ган Джат. Он сидел как-то слишком близко. Ива хотела бы отодвинуться от него, но диванчик был слишком маленький.
– Не всегда. Мне не нравится, что наши имена полощут вместе.
– Почему? – искренне удивился ган Джат.
– Ган Джат, я же вижу, что ты затеял какую-то игру. Не хочу быть в ней пешкой.
– Гана Ива, ты себя недооцениваешь. Пешкой быть у тебя не получится. Тебе главное место в игре отведено, – проводя пальцами по её руке от локтя до запястья, сказал ган Джат. Обвёл её запястье, спрятанное тонкой перчаткой из кружев. Ива заворожённо наблюдала за его действиями. Можно было бы возмутиться, но почему-то не было на возмущение сил. – Горячая какая. Прям вся огнём горишь.
– Может хватит?
– Я только начал, а ты прекращать уже хочешь, – хмыкнул ган Джат, но руку убрал.
– Не понимаю я тебя. Хоть убей, но я не чувствую от тебя интереса ко мне как к женщине. Ты играешь со мной, как учёный, который изучает поведение зверушки. Мы ведь раньше не общались. Да ты в мою сторону не смотрел, а тут сегодня войну объявляешь.
– Найди себе кого-нибудь и на этом всё закончится, – спокойно ответил ган Джат. – Я ведь тебе уже посылал предупреждения через третьих лиц. Только ты упрямишься.
– Упрямлюсь.
– Почему? Так было плохо с Родориком?
– Знаешь поговорку? О мёртвых хорошо или ничего не говорят. Я промолчу, – ответила Ива.
– Ясно. Но не всё же такие. Не надо на весь свет обижаться, – мягко сказал он.
– А это не твоё дело, ган Джат. И не надо лезть в мою жизнь.
– Я уже в неё залез. Ещё и сапогами пройдусь, потопчусь.
– Зачем? – она посмотрела на него.
– Потому что мне мешает твоё упрямство, – ответил ган Джат, разглядывая зал. – Спасибо за время, гана Ива. Надеюсь, что это не последний наш танец.
Он пожал кончики её пальцев и ушёл. Ива же задумалась. Приложила холодный стакан к разгорячённому лбу. Жарко. Душно. Сейчас бы оказаться дома в прохладной комнате, где нет никого. Или подняться бы на крышу с мороженым. Но надо ещё какое-то время побыть в клубе. Если она так сразу уйдёт после разговора с ганом Джатом, то завтра слухов будет ещё больше. Нужно улыбаться и танцевать. Танцы всегда помогают поднять настроение.
– Ты смотри, что девка творит! – покачал головой Курлик. – Она сегодня в ударе.
Джат посмотрел на танцевальную площадку. Ива танцевала как будто в последний раз. Кружилась то с одним кавалером, то с другим. Всё было чинно, но она продолжала притягивать к себе взгляды. Гибкая, чувственная, с мягкой улыбкой и зовущими губами. Только глаза у неё были грустные. Но это мало кто замечал. Обычно кавалеры смотрели на её грудь, на губы и только единицы добирались до глаз.
– Пусть веселиться. Ей недолго осталось порхать, – ответил ган Джат.
Глава 6
Вито проснулся ночью. Больше не было никаких датчиков. Это радовало. Он и не помнил, как доктора отключили поддерживающие аппараты. Руки и ноги работали. Голова соображала.
– Меня зовут Вито Диас. Тридцать лет. Нет. Двадцать девять. Тридцать ещё не исполнилось. Через два месяца будет. Я свалился на Кахон. Дурную планету с красивыми сероглазыми женщинами. У меня разбился корабль. И я чуть не помер. Но живой и разговариваю сам с собой. Дурная привычка, которая выработались за долгие рабочие часы. Пора с ней завязывать и искать собеседника, – пробормотал Вито. Он сел на кровати. Спустил ноги. Покрутил пальцами. Порой такие простые ощущения после тяжёлой болезни приносят непередаваемый кайф. Нужно одеться. Не разгуливать же по больнице в чём мать родила. Хотя пришла идея завернуться в простыню, которая здесь была вместо одеяла, и пойти изображать из себя приведение. – Столько лет, а всё из себя идиота строю, – пробормотал Вито. Усмехнулся. – А сероглазки глаз-алмаз. Одежда прям по размеру подошла. Да я себе так не подбираю, как она. Талант. Надо с ней теперь по магазинам ходить. И мерить ничего не придётся. Это даже хорошо, что в палате никого. А то я тут болтаю. Врача ещё вызовут. Ладно, мне положено. Я там головой вроде ударился. Сотрясение. Но сейчас всё прошло. Ничего не болит. Это хорошо.
Он поднялся. Ожидал, что комната начнёт шататься, но нет. Всё было нормально. Вито подошёл к окну. Первый этаж. Одна половинка окна открыта. Рядом с больницей была клумба с цветами. А вот деревьев или кустов видно не было. Лишь клумбы, дорожки, выложенные брусчаткой и скамейки. Похоже какой-то сквер, который по всем законам жанра должен был носить названия больничного. Фонари здесь почти не горели. Они находились на слишком большом расстоянии, чтоб нормально осветить сквер.
– Ну не здесь же, – донёсся девчачий голос. – Рим, ты не мог найти место более лучше? Почему я должна с тобой под кустом... – со стороны одной из лавочек донеслись громкие чмоканья. Такое ощущение, что парень её там ел.
– А чем тебе здесь не нравится? – ответил недовольный мужской голос.
– Вдруг кто увидит?
– И что? Да и кто увидит. Темень какая! – опять раздались чмоканья. Вито так и хотел посоветовать ему не есть девицу. Она ведь для других целей пригодиться может, но сдержался. Хотел отойти от окна и не мешать влюблённой парочки, но чего-то его остановило. Тем более что они опять начали разговор.
– Рим, я с тобой поговорить хочу. Или ты прекращаешь или я кричать буду.
– Допустим, ты закричишь. Это что-то изменит?
– Тогда денег нам не видать, – спокойно ответила девушка.
– Твоя тётка зверь в юбке. Но соблазнительный зверь, – довольно сказал парень. Сложно было сказать специально он дразнит свою подругу или говорит искренне.
– Только попробуй! – возмутилась девушка.
– Ревнуешь?
– Я тебя слишком хорошо знаю. Ты ведь никого не пропускаешь.
– Ну, рядом с тобой задержался. Так что не боись, – хмыкнул он. Неожиданно в его голосе появились серьёзные нотки. – Фиалка, мне твой план не нравится. Он провалился. Ты мне что пела? Приедем сюда и сможем устроиться тут спокойно на харчах твоей тётушки. И что в итоге? Почему я должен ночевать под открытым небом, а ты на кровати мягкой валяться?
– Потому что я не ожидала, что тётушка такая мужененавистница. Зачем-то меня к шерифу потащила. Они с матерью никогда не общались. А тут она её разыскивать начала. Хорошо, что не стала наши документы по базе пробивать. Я уже испугалась, что ей эта мысль в голову придёт, – ответила девушка.
– Ну ведь не пришла. Чего теперь делать будем? – опять раздалось чмоканье.
– Я попытаюсь её уговорить тебя в дом пустить. Рим...
– Уговори. Или я пойду счастья искать без тебя, – сказал парень. Вито прикрыл окно. Пойдёт он счастье искать. Ага. Знавали таких, кто садились хвостом к какой-нибудь бабе, а та его содержала. Холила и лелеяла. Противно слушать. А девчонка уши развесила и не понимает, что он её использует. Странно это. Никогда он не понимал таких дурёх. И ведь не раскроишь глаза. Откажутся слушать, пока не обожгутся. Молодость и глупость рука об руку идут. Сколько он в своё время глупостей совершил... Вспоминать страшно.
Вито подошёл к двери. Больничный коридор был длинным и пустым, как и положено ночью. Все нормальные люди в это время спят. Это ему скучно и любопытство мучает. Он осторожно, стараясь не шуметь, вышел из палаты. В дальнем конце горел свет.
– Чувствую себя мотыльком, – пробормотал Вито.
Стол. За ним сидел мужчина и что-то писал. Настольная лампа выхватывала большой кусок стола и склонённое лицо. Худое, резкие черты лица, густые седые брови, а вот волос почти не было.
– Чего не спишь? – спросил он Вито.
– Не спиться. Выспался.
– Самочувствие как?
– Пока живой.
– Ну, это я вижу. На моем веку трупы ещё ни разу не разговаривали, – мужчина отложил папку, в которой писал и посмотрел на Вито.
– Не помешаю?
– Нет. Садись, космонавт. Кинт, – он протянул ему руку.
– Вито, – представился тот, пожимая руку.
– Правда, что ты на нас с неба упал?
– Так получилось, – пожал плечами Вито. – А правда, что с этой планеты больше не выбраться?
– Правда, – ответил Кинт.
Кинт прилетел сюда двадцать лет назад. Повелся на рекламу о красивой жизни и льготах. Жизнь на Кахоне его не сильно возмущала. Как он говорил, планета ничем особо не выделялась среди других колоний. Но здесь были свои особенности. Например, закрытость и отсутствие связи с остальным миром. Связь была лишь у крупных торговцев, которые могли подниматься на орбитальную станцу и следить за отправкой грузов. Они же принимали товар и заключали торговые сделки.
– Это, как сам понимаешь, единицы. Остальные сидят на земле и носа не вытаскивают.
– По идее, здесь большой шанс вырваться в люди. Денег заработать, – заметил Вито.
– Как и везде. Есть голова на плечах, то будешь в белом костюме ходить и с личным водителем ездить. Нет мозгов, то будешь на кого-то работать. Ребята у нас разные. Есть авантюристы, которые прилетают сюда, чтоб начать всё с нуля и быстро поднимаются. А есть те, кому нечего терять. Таких большинство, но они больше по планете разбросаны. Около шахт живут, около моря. Работают на черновых работах. Заработали деньги, пропили, проиграли. Подрались, помирились, пошли работать дальше. Без цели и без особых знаний.
– Знакомо.
– Такие люди везде есть. Сам знаешь.
– Не особо. У меня опыта немного. Я больше в космосе летал, чем жил по планетам.
– Теперь придётся вспомнить, как жить на земле. Космоса ты больше не увидишь. Хотя, может лет через пятьдесят...
– Когда он мне и не нужен будет? – Вито рассмеялся. – Придётся здесь приспосабливаться. Единственное что, моя профессия здесь никому не нужна.
– Пилоты у нас есть. Только корабли прилетают редко. Так что люди здесь другими делами занимаются.
– Прям как будто кто-то дал второй шанс и теперь предлагает им воспользоваться, – Вито потёр виски.
– Голова болит?
– Есть немного.
– Тебе надо ещё в барокамере полежать часов шесть. И тогда восстановишься.
– Дорогое удовольствие?
– Недешевое. Гана Ива сказала, что счёт оплатит. Так что тебе повезло. У нас не предусмотрена страховка на медицинские услуги тем, кто с неба падает, – ответил Кинт.
– А кто эта Гана?
– Гана – это обращение к женщинам, ган– к мужчинам. Типа уважения. Но особо за строгим соблюдением мало кто следит. У нас довольно быстро переходят в преятельские отношения. Все эти приставки – они ставят пропасти. Но многим нравиться как звучит. Здесь популярна игра. Вот у тебя как живут? – спросил Кинт.
– В смысле как?
– Какие стремления, какие планы, развлечения?
– У каждого свои, – расплывчато ответил Вито плохо понимая, куда клонит Кинт.
– Согласен. Каждый сам по себе. Отработали, потратили или скопили. Амбиции. Карьера. Улучшение жилищных условий: лучшая квартира, лучшая планета в системе, лучшая система. Там есть куда расти. Или развлечения. Можно полететь на какую-нибудь туристическую планету. Спустить все деньги. Получить массу впечатлений: начиная от экстремальных видов спорта, заканчивая лежанием на тёплом песочке и участия в шоу-дискотеках. А здесь ничего этого нет. Люди живут изолированно. У нас нет телевиденья и радио. Раньше его не было, потому что не было электричества. А сейчас кто-то из правительства решил, что всё это будет отвлекать людей от работы. Здесь люди придумали себе игру. Каждый вечер встречаются, сплетничают, танцуют, плетут мелкие интриги. Иногда дело доходит до крупных. Человека, который слишком много на себя берёт или зазнается, могут в лёгкую к ногтю прижать. Разорить. Иногда давят психологически. Устраивают бойкоты. Для них это игра. Некоторых такие игры убивают. В прямом смысле. У меня жена повесилась после травли.
– А суд?
– Ничего доказать не получится. Всё тонко делается. Не в прямую. Это гана Ива в прямую идёт. Она плюёт на законы и правила. Ей пытаются что-то сказать, но она просто разворачивается и идёт дальше. Гана Ива из тех женщин, которые сами выбирают правила. Но и она может сдаться, если начнут играть против неё.
– Ясно. И ничего не ясно. Людям скучно и каждый развлекается как может. Улыбаются в лицо, но спину не подставляй.
– Как-то так. Покрутишься какое-то время в клубе, так поймёшь что к чему. Расскажи лучше последние новости? Что в мире творится? – спросил Кинт.
Разговор плавно перетёк в политику и положение дел в космосе. Какие были последние открытия, законы. На Кахон новости доходили с некоторым опозданием. Обычно опоздание было в год или два. К пяти утра Вито окончательно решил, что попал в странное место со странными людьми. Дыра дырой, из которой выхода нет.
Когда он позже лежал в барокамере и привыкал к давлению, то мысли постепенно стали возвращаться к Иве. Гана Ива, которая поступала так как хотела. Она ему понравилось. Но шансов было мало. Кинт рассказал, что здесь негласная очередь на невест. Чтоб жениться, надо заплатить большой взнос в казну. После этого можно уже жену выбирать. Поэтому молодёжь обычно отправлялась на заработки. Разрабатывали землю, копали руду, пахали на заводах, а лишь потом обосновывались в городе. В городах в большинстве своём жили мальчишки до двадцати лет или уже мужчины в возрасте. Тратить лет двадцать, чтоб стать кем-то не хотелось. Но и одному коротать век, любуясь на женщин издали не хотелось. Он привык, что у него была постоянная подруга, которая бы его дожидалась. Пусть он и не особо внимания ей уделял, не стремился оформлять отношения, но как-то было спокойно знать, что кто-то там тебя ждёт. Правда, теперь его никто не ждал. Даже горевать не кому. Обидно. Вот помер бы он во время падения и что? Никто даже не всплакнул бы о нем. Серый мог вспомнить и то, потому что Вито ему денег должен. Теперь отдать не получится. Он рассмеялся, представив лицо Серого, когда тот узнает, что Вито выжил. Надо было дать ребятам знать, что всё не так плохо. Хотя, зачем? Ничего ведь не изменить.
– И долго будешь дрыхнуть? – недовольно спросил Лим.
– Я не сплю, – открывая глаза, ответил Вито. Он лежал на кровати, закинув руки за голову. Посмотрел на вошедшего Лима, который был одет в ту же одежду, что и вчера. Шляпа продолжала уныло висеть полями.
– Тогда поднимай свой зад и поехали. Тебе ещё отрабатывать причинённый ущерб, – проворчал он. – Шериф велел тебя к работе приставить. И не думай свалить!
– Пока не собираюсь, – легко вставая на ноги, ответил Вито. Было приятно ощущать силу, которая вернулась. Вчера слабость его сильно напугала и выбила из колеи. А сегодня от болезни не осталось и следа.
– Чего так? – прищурившись спросил Лим.
– А ты хочешь, чтоб я свалил? – в свою очередь, удивился Вито.
– Я бы свалил.
– Ну, я не такой дурак. Мне ещё и денег нужно найти. Не знаешь, где заработать пятьдесят тысяч?
– Средняя зарплата около двадцати пяти тысяч. Чаще меньше. Мои пацаны больше пятёрки дохода не имеют. Так что сам считай.
– Понял. Значит чиню крышу и валю от вас. Мне деньги нужны, – кивнув на прощание врачу, сказал Вито. Они вышли из больницы. Жарко. Солнце светило ярко. Где-то в стороне виднелся силуэт луны, которую почти не было видно.
– Долго будешь на небе звезды считать? – заводя машину, спросил его Лим.
Вито не стал ничего говорить. Запрыгнул на заднее сидение. Машина тут же сорвалась с места. Лим вёл нервно. Дёргал её, заставлял подпрыгивать. Они свернули на боковую улицу, которая вывела их сразу за город. А дальше вновь цветочные поля, яркое небо и пыль, которая оседала на зубах. Ветер бил в лицо. Горячий и свободный. На душе становилось легко. Приятно. Вито чувствовал жизнь, которую мог потерять. Ещё два дня назад у него мысли такой не было. Он следил за приборами, которые собирали руду. Всё развлечение у него было в слушанье музыки. Мысли дальше ужина не заходили. Его действительно не волновало, что будет завтра. Может, потому, что он привык к однообразию в работе? Один день напоминал другой. Ничего нового. Те же камни, те же приборы. Космос, который виден был с помощью приборов. У него не было стёкол на фрегате, потому что это было дорого. Проще было установить защитный экран, а на звёзды любоваться через камеру.
Железная кабина долго служила ему домом. В конце условного дня он возвращался на корабль-носитель. Скидывал контейнеры. Трепался с мужиками за ужином. Иногда они играли в карты. Шахматы. Кто-то шёл в тренажёрку. Мышцы приходилось постоянно тренировать. На фрегате, где он работал, гравитации не было. Лишь магнитная обувь и ремни. Гравитация была лишь на корабле-носителе, но она была минимальной. После тренажёрки был сон, а потом опять однообразная работа.
Кинт был прав. Там всё только и жили ради зарабатывания денег и моментов, когда их можно было потратить. Вито другой жизни и не знал. Нет, знал, но не любил вспоминать. Плохие воспоминания он давно оставил в прошлом. Да и зачем вспоминать чего-то, когда был сегодняшний день и сегодняшняя жизнь?
Ферма Лима состояла из одноэтажного дома, огороженного какими-то палками. Забором эти палки назвать было сложно. Рядом было ещё два здания. Или скорее руины зданий. Во дворе стоял колодец, у которого отсутствовал вал. Вёдро стояло сбоку и воду приходилось доставать так, ударяя вёдром по стенам колодца. Из-за этого стоял глухой звук, который заглушал даже двигатель. Замученная женщина с рыжими волосами и такой же россыпью веснушек на худым и хмуром лице мучалась с вёдром. Ребята сидели на крыльце. Юб что-то стругал. Тим ковырялся в зубах соломинкой. Вдали мычали коровы. Ветер колыхал подвёдшую траву. Машина последний раз хлюпнула и заглохла. Красота, пустота и глухие удары вёдра об колодец.
– У вас хоть свет есть? – спросил Вито.
– Есть. А тебе он зачем? – с подозрением спросил Лим.
– Поставили бы насос. Чего мучиться? – оглядываясь по сторонам, ответил Вито.
– Так он у нас есть, только починить некому, – зло посмотрев на мужа, сказала женщина.
– Давай посмотрю, – предложил Вито. Он уже на всё был согласен, лишь бы избавиться от этого стука.
С насосом пришлось повозиться. Хорошо, что элементарных знаний и логике хватило, чтоб понять в чём проблема. Лим всё это время ходил рядом и косился на Вито, словно тот собирался этот насос украсть и на металлолом продать. Работать здесь явно не любили. Больше сидели и лениво перебрасывались фразами. Разве только Ценва, которая что-то делала по дому. Но всё находилось в таком плачевном состоянии, что её усилий было незаметно.
– Ты неплохо справляешься, – заметила она, когда он закончил перетягивать стулья. Теперь на них было можно садиться и не бояться, что окажешься на полу.
– Одно время жил на ферме. Знаю, как здесь всё должно быть устроенно, – ответил Вито.
– Значит фермер?
– Нет. Я пилот, – ответил он. – Моя стихия была космос. Остальное – это избытки бурной молодости. Порой они на что-то годятся. Так что там с ужином? – переводя тему, спросил Вито.
– Сейчас будет, – Ценва позволила себе скупую улыбку.
День закончился как-то быстро. И вот уже ужин. А после этого странные посиделки в парадных одеждах, которые отличались от тех, в которых всё ходили в течение дня. Игра. Вито начинал понимать про что говорил Кинт. Юб пытается читать какую-то книгу. У него получается это плохо. Парню шестнадцать лет, а он слова по слогам складывал. Но никого из родных это не смущало. Ценва даже гордилась сыном. Сама она оказывается грамоте не была обучена. Лиму же было просто всё равно. Он завёл с ним беседу о кораблях и контрабандистах. Начал вспоминать старых знакомых, которых как Вито знал уже не было в живых или они пропали, как сам Лим. Много имён было незнакомых. Так и его имя сотрётся из памяти космоса. Кому интересно, где закончил свои дни без роду, без племени чёрный копатель руды? Никому. Сколько было таких историй, когда рудокопы не возвращались из своего рейса! Сколько разбивались! Космос не ведёт статистику. А люди? Их слишком много, чтоб запоминать каждого.
– Вито, а ты сам откуда будешь? – мягко спросила его Ценва.
– А это так важно? – в свою очередь, спросил Вито. – Давайте я вам лучше расскажу, как Энарцы и Веланцы не поделили торговый путь и что из этого вышло. При этом они затянули в свой конфликт и землян. Ещё так хитро сделали, что воевали земляне между собой, а эти две расы оставались в стороне...
***
Ива не находила себе места. Прошла неделя с разговора между нею и Джатом. Ничего необычного не происходило, но Ива чувствовала, что она не знает всего. Информация ускользала от неё, словно уж, которого дети пытались поймать около её магазина. И как он тут оказался? Но это было не важно.
Ива спрашивала всех знакомых, что происходит, но в ответ ей были лишь улыбки. Это раздражало. Наверное, больше раздражала только Мида. Ива не понимала, как та дожила до такого возраста и не набрала приключений на пятую точку, которую постоянно хотела пристроить на стул. Мида не умела ровным счётом ничего. Она даже убраться не могла. Но зато умела надувать губы и постоянно обижаться. Танцевала неплохо. Глазки строила, но не больше. За фермера её явно выдать не получится. Там она точно пропадёт. Надо искать богатого и такого, кто будет умнее её. При этом разбирающегося в женской моде. Мида одеваться не умела. У неё отсутствовал вкус. Если Ива порой специально одевалась вызывающе, чтоб позлить местных, то Мида одевалась так, потому что считала это красивым. Два фиолетовых платья у неё были самыми удачными. Остальные напоминали плафоны и абажуры, которые имели причудливые формы. Пришлось тратиться на адекватные платья. Ива принципиально стояла на своем, что шить для неё не будет. Достаточно было представить какие будут споры поповоду фасонов платья, чтоб сразу отказаться от этой идеи.
В последнее время злость и недовольство стали постоянным спутником Ивы. Она не понимала, что с ней происходит. Ревность к Миде? Теперь кавалеры заглядывали ни к ней, а к племяннице. И на танцы чаще приглашали именно Миду, хотя Ива и не стояла в стороне, но была отодвинута девушкой. Нет. Иву это положение дел устраивало. Помогло избежать слухов, что она с Джатом были когда-то вместе. Народ шептался, но скандал замялся так и не успев разгореться. Хорошо, что Джата не было в городе и он не поддерживал его. Тогда с чего недовольство?
Ива прошлась по комнате. Нужно было готовится к вечеру. Только не хотелось. Было желание лечь в кровать и разреветься. Нервный срыв из-за потерянной сказки? Возможно. Она держалась за эту жизнь из-за уверенности, что можно изменить положение дел. Заставить вспомнить людей о том, что может быть иначе. А теперь ради чего жить?
Кого не спроси, ей скажут, что надо жить ради семьи. Рожать детей. А она не может их рожать. Вот что-то не получается и все. И зачем тогда выходить замуж? Чтоб жить под одной крышей с каким-нибудь мужиком? Кровать с ним делить? Но ей комфортнее спать одной. Так о чем речь? Открыть сеть магазинов в разных городах? Набрать себе учениц. Сделать мини-производство. Только опять встает вопрос: зачем?
Красная юбка, чёрная блузка без рукавов. Яркий макияж и собранные волосы в строгий пучок. Чёрная шаль. Можно идти в клуб. Мида семенила рядом. Грустная. Задумчивая.
– Ива, Дик не может работу найти. Уже две ночи на улице ночует, – сказала она.
– Это мои проблемы? Предлагаешь его взять за ручку и устроить на работу?
– Ему надо помочь. Ива, он же пропадёт, – серьёзно сказала Мида. Если бы она опять начал ныть, то Ива бы даже слушать не стала. Но раз даже Мида поняла всю серьёзность ситуации, то нужно было задуматься.
– Хорошо. Пусть завтра приходит. Что-нибудь придумаем.
– Спасибо.
– И заканчивай к нему бегать после клуба. Пусть приходит после закрытия магазина или в клубе встречайтесь. Что это за манера по ночам болтаться? Нет, я понимаю, что Дик там тебя защитит случае чего. Но всё равно. Заканчивай.
– Откуда ты знаешь?
– Я похожа на слепую и глухую тётку?
– Нет.
– Тогда не задавай глупых вопросов, – ответила Ива.
На площади было много народу. Ива и забыла, что сегодня свадьбы будут играть. Приехали фермеры с дальних хуторов. На деревьях были развешены гирлянды. Поставлены столы. Ива скинула деньги в большой ящик для сборов на празднование. Люди несли угощение. Близкие к молодожёнам приносили подарки. Три свадьбы. Две невесты совсем молодые девушки. Краснели рядом с женихами. Третья пара была уже взрослая. Не первый брак. Было шумно и весело, а ещё жарко.
– Я тоже хочу такой праздник, – завистливо сказала Мида.
– Глупышка. Наслаждайся свободой, пока есть возможность. Один день праздника и двадцать лет брака, который сковывает похлеще кандалов, – хмыкнула Ива, наливая себе компота и кидая туда лёд.
Началась официальная часть, где глава города поздравлял пар, читал напутственную речь и спрашивал согласие у молодожёнов. Ива скользила взглядом по горожанам. Кому-то кивала на молчаливое приветствие, с кем-то обменивалась улыбками. Она поймала взгляд Джата, который стоял на противоположном конце площади. Он усмехнулся, приподнял свою шляпу в качестве приветствия, которую он носил вместо кепи. Ива отсалютовала ему стаканом с компотом.
Черноволосый парень откровенно пялился на неё. Ива нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто он такой. На вид обычный деревенский парень в чёрных штанах, серой рубашке и пиджаке, который явно был с чужого плеча. Кепка низко надвинута на лицо и но не могла скрыть густую шевелюру. Руки в карманах. А всё равно что-то знакомое мелькало в нём.
Когда официальная часть была закончена, люди пошли поздравлять молодых. Мида ускользнула к подругам, которыми обзавелась. Так и должно быть. Не стоять же ей с вредной тёткой, у которое сегодня явно было плохое настроение.
Она вспомнила этого парня. Он больше недели назад с неба свалился. Она ещё ему денег ссудила. Ива попыталась отыскать его, чтоб спросить, как он устроился, но парня и след простыл.
– Не меня ищешь? – раздался хрипловатый голос у неё из-за спины.
– Тебя, – ответила Ива, поворачиваясь к Вито. – Еле тебя узнала.
– Значит богатым буду, – ответил он, скользя взглядом по её лицу.
– Как устроился?
– Не жалуюсь. По поводу долга, я над этим работаю.
– Я понимаю. На скорое возвращение денег и не рассчитывала, – ответила Ива.
Заиграли музыканты. Объявили о скором начале танцевального конкурса. Пока же был разогрев. Ива посмотрела в сторону площади, где уже начали собираться пары.
– Жаль, что я не знаю ваших танцев. А то ты сейчас бы со мной танцевала, – сказал он.
– Я могу и отказать, – пряча удивление от его наглости за насмешкой, ответила Ива.
– Не откажешь.
– Последний танец в конкурсе импровизация. У тебя есть шанс, – ответила она, заканчивая разговор. К тому же к ней уже подошёл Пик, который явно хотел утащить её на площадку танцевать.
– Я им воспользуюсь, – ответил ей вслед Вито.
Ива не находила себе места. Прошла неделя с разговора между нею и Джатом. Ничего необычного не происходило, но Ива чувствовала, что она не знает всего. Информация ускользала от неё, словно уж, которого дети пытались поймать около её магазина. И как он тут оказался? Но это было не важно.
Ива спрашивала всех знакомых, что происходит, но в ответ ей были лишь улыбки. Это раздражало. Наверное, больше раздражала только Мида. Ива не понимала, как та дожила до такого возраста и не набрала приключений на пятую точку, которую постоянно хотела пристроить на стул. Мида не умела ровным счётом ничего. Она даже убраться не могла. Но зато умела надувать губы и постоянно обижаться. Танцевала неплохо. Глазки строила, но не больше. За фермера её явно выдать не получится. Там она точно пропадёт. Надо искать богатого и такого, кто будет умнее её. При этом разбирающегося в женской моде. Мида одеваться не умела. У неё отсутствовал вкус. Если Ива порой специально одевалась вызывающе, чтоб позлить местных, то Мида одевалась так, потому что считала это красивым. Два фиолетовых платья у неё были самыми удачными. Остальные напоминали плафоны и абажуры, которые имели причудливые формы. Пришлось тратиться на адекватные платья. Ива принципиально стояла на своем, что шить для неё не будет. Достаточно было представить какие будут споры поповоду фасонов платья, чтоб сразу отказаться от этой идеи.
