Текст книги "Ворона (СИ)"

Автор книги: Георгий Запалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Запалов Георгий Йосикович
Ворона

Пресвятая Богородица! Смиренно молю Тебя, ниспошли мне, в мучениях лютым недугом, милость и благодатную помощь. Твою и избавь меня, о всемилосердная Матерь Божия, от этого страшного недуга, терзающего плоть мою и испепеляющего душу мою. Аминь.

Ворона.

1.

– Ну, где же ты, подружка? Уже стемнеет скоро, а тебя все нет. Ты всегда прилетала в одно и то же время и в любую погоду. Почему же сегодня все не так? Может, случилось что-то с тобой, а я тут жду тебя. Скоро закончится зима и снова будет тепло. Весна, это моё любимое время года. Увижу ли я, доживу ли? Всё идет к тому, что нет. Знаешь, подружка, а я ведь загадала, что умру в тот день, когда не увижу тебя. Грустно, но может быть сегодня именно такой день? Если тебя нет, значит, все для меня закончилось. Ну и хорошо, в конце концов, хватит мучить себя и других. Вот прямо сейчас досчитаю до ста, открою шкаф, достану аптечку и поставлю большую и жирную точку в этой скучной и однообразной мыльной опере под названием «Моя непутёвая жизнь».

Она прислонилась лбом к холодному оконному стеклу и посмотрела вниз. Люди спешили с работы домой, дворник прокладывал лопатой дорожки в снегу, все было как прежде. С высоты пятого этажа, все это, вдруг показалось ей бесполезной суетой маленьких людей, которым не было никакого дела до неё и всего что с ней связано. Она медленно нарисовала пальцем, на запотевшем от ее горячего дыхания стекле, сердечко пробитое стрелой и нервно стерла свой рисунок дрожащей рукой.

– Интересно, сколько нужно выпить этих таблеток, чтобы уйти? Наверное, пары пачек будет достаточно. Хорошая смерть. Заснуть и не проснуться. Ничего не болит, никому не мешаешь жить. Сын рассказывал, что в юности у него был друг, который работал санитаром в морге. Так вот однажды, когда у него было ночное дежурство, сын с приятелем пришли к нему в гости. И представляешь, этот мерзавец, приволок музыкальные инструменты, и рассаживал покойников, словно музыкантов духового оркестра. Не знаю, что его забавляло в этом гадком и кощунственном занятии, но сын тогда прибежал домой в шоке и мне все рассказал. Я представила эту жуткую картину и сказала ему, что не хотелось бы после своей смерти сидеть в морге с саксофоном. Мы с ним тогда еще посмеялись над этим. Теперь же смерть так близко, что мне не до смеха. Что-то я ударилась в воспоминания. Хватит скучных и жалостливых рассуждений, начинаю считать.

Она отошла от окна, намеренно громко шаркая ногами, на которых болтались старенькие, затертые тапочки, явно большего размера. Долгие месяцы одинокого существования отложили неизгладимый отпечаток на её характер и манеры поведения. Ей было известно наверняка, что соседи слышат, как она ходит по квартире, передвигает предметы или что-то роняет на пол. Это придавало ей дополнительной уверенности в себе. Пусть знают, что живая, пусть слышат, думала она и победно улыбалась.

– Один, два, три... Три – ровно столько месяцев мне отпускали врачи в разных клиниках, куда мы с сыном безуспешно пытались пробиться за помощью. Всюду от нас отмахивались, вздыхая и отводя в сторону взгляд. Четыре, пять, шесть. Шесть... Сыну было шесть лет, когда я впервые привела его в цирк. Удивительно, но все представление, он сидел и смотрел на музыкантов. Даже клоуны были ему не интересны. Скрипач играл так, что слезы наворачивались на глаза. 14, 15, 16.... Когда мне исполнилось шестнадцать, мама сшила мне платье из марли, и я пошла в нем на школьный выпускной бал. Денег у нас не было, и это был единственный выход из ситуации. Я чувствовала себя неловко, но держалась с достоинством. 19, 20, 21... Мне был 21 год, когда я встретила его, мужчину всей своей жизни. Романтика, море, ночь, пустынный берег. Мы шли на встречу друг другу под шум прибоя, босыми ногами по мокрому песку. Это был самый красивый мужчина в мире. Сын родился через год. Я была счастлива. Это был самый красивый ребенок в мире. Он и сейчас самый красивый, взрослый, самостоятельный.

Она закрыла лицо руками, тяжело вздохнула и горько заплакала. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в месяцы, и время превращалось в безысходность. Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть... Неумолимым маятником стучало в ее голове. 36,6 – странная температура для полного приговора, злой и хладнокровный доктор говорил, что при таком диагнозе, и на последней стадии, стабильно должна быть 38,8. Как страшно звучит: "последняя стадия". Надо еще раз измерить, может быть, градусник сломался. Хотя о чем это я?

– А как же сын? Он останется здесь один, без меня, – отчаянно кричало подсознание. – Намучился со мной, нервный стал, я чувствую, что он терпит все это из последних сил. Мой мальчик молодец, крепкий парень, весь в отца. Сорок восемь, сорок девять... Памятная и страшная цифра сорок девять. Муж умер внезапно, ровно за три дня до пятидесятилетнего юбилея. Вот так сел за стол, рюмку поднял, и навсегда остался в своем возрасте. Жаль его, хороший был человек, талантливый и очень добрый.

Счет неумолимо приближался к черной сотне, за которой уже ничего быть не могло.

– Эх, подружка, смотри, сколько воронья летает, а тебя нет. Видишь, как кругами выводят, слетелись, ждут меня. А я тебе хлебушка приготовила, как обычно. Мы с тобой столько времени проводили вместе. Неужели я так надоела тебе? Может ты другую подружку нашла себе? Видишь, сколько вопросов и ни одного ответа.

Взглядом полным отчаяния и надежды, она разглядывала верхушки засыпанных снегом деревьев и обледенелые крыши многоэтажек. Ей вдруг пришло в голову, что закованные в лед телевизионные антенны, напоминают могильные кресты на зимнем кладбище. От этой мысли ей стало жутко.

– Восемьдесят восемь, восемьдесят девять – чеканил колокольным набатом мозг. 89-й сложный был год, сын ушел в армию в одной стране, а вернулся в другую. Пустые полки, нищий народ, трудно было, но выжили как-то. Выжили. Светлое слово. Дарит надежду. Выжили. Онкология – это действительно приговор и билет в один конец. Ей это сказали еще в августе, пять месяцев назад, сразу после консилиума. Главврач, в белоснежном халате, вышел из кабинета, холёной ручкой со свежим маникюром, поправил на носу с горбинкой стильные очки в золотой оправе и цинично провел жирную, черную черту приговора: "Опухоль не операбельна. Вы обратились слишком поздно, вам осталось жить максимум три месяца, может быть чуть больше, идите домой, в вашем случае, медицина бессильна.

Он говорил что-то еще, но она уже не обращала внимания на его слова. Слезы текли, по щекам и душа разрывалась на части. Он говорил про химиотерапию и облучение, называл какие-то цифры, а она исступлённо смотрела на золотые часы на его руке и изредка всхлипывала, безнадежно и жалостливо.

– Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь – стучало кровью в висках. Бабушка прожила 97 лет, так и умерла у меня на руках. Посмотрела в потолок, вздохнула и вдруг сказала: "Бога нет". И ушла, тихо, мирно и спокойно. Я думаю, она была не права. Бог есть. Почему-то именно сейчас подумала, что моя душа после смерти поселится в птицу, в ворону, например. Вот и будем мы с тобой подружка летать вместе. А почему бы и нет? Хоть поболтаем вволю.

– Все. Надо ставить точку. Не могу больше так. Спасибо тебе подружка. Если тебя нет, значит это знак, что пора и время вышло. Граф Монте-Кристо был не прав, ждать и надеяться не имеет смысла, все предельно ясно и понятно. Девяносто восемь, девяносто девять, сто.

Она высыпала на стол горсть таблеток, набрала стакан воды прямо из-под крана, и уже без всякой надежды бросила беглый взгляд в окно. Вороны не было. Она зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, после чего, проглотила таблетки одну за другой, запивая их водой. Даже записки не оставила, пронеслось в голове, стены заходили ходуном, голова закружилась, картинки из её жизни замелькали перед глазами. Потом вдруг стало тихо и спокойно, она медленно уходила в вечность. "Слава Богу, всё!" – последнее, что откликнулось эхом в голове, прежде чем наступила полная темнота.

2.

– Куда собралась? У тебя всегда так спокойно и просто? Ну, знаешь, голубушка, это еще заслужить надо, чтобы вот так без проблем, раз и все. Смотри, чего удумала? Это же эгоизм, в чистом виде. А ты помнишь, куда попадают самоубийцы, такие как ты? Таблетки сейчас делают свое дело. До ста ты посчитала. Всю жизнь перед глазами пропустила. Все вспомнила? Ничего не забыла? Может мне тебе напомнить, что ни будь, подружка?

Голос был странным. Ей показалось, что он близкий и знакомый, но в тоже время чужой и холодный. Своей хрипловатостью он напомнил ей воронье карканье или может быть голос диктора из старого репродуктора, который звучал сквозь стены. Она огляделась по сторонам. Всё было, как прежде. Знакомая комната, большое окно, на улице хлопьями шел снег. Но при этом яркое, слепящее глаза солнце. Странное ощущение легкости и душевной радости.

"Ничего не болит, – подумала она. Удивительное и давно забытое чувство. В этот момент проскочила мысль, – вот так и должна выглядеть смерть. Всю жизнь ты к ней готовишься, страдаешь, мучаешься, а потом она приходит и разом избавляет тебя от всего плохого. К сожалению, и от всего хорошего, избавляет тоже. Интересно, что-то же будет дальше?"

Голос заговорил снова и звучал так, словно его пропустили через металлическую трубу.

– Начнем с самого начала. Давай вспомним основные и самые важные события твоей жизни, тебе так легче будет расставить все по своим местам. Главное, ничего не перепутай, ничего не забудь и ничего не бойся, я же с тобой, – голос становился все громче и отчетливей. В какой-то момент закружилась голова. Ей стало казаться, что у неё сейчас лопнут барабанные перепонки. Она закрыла уши руками и прислонилась к стене, чтобы сохранить равновесие и не упасть.

Невероятно больших размеров ворона, с трудом сопротивляясь снегопаду, плавно подлетела к окну и села на карниз. Их разделяло всего лишь стекло, тонкая грань между реальностью и неизвестностью. Она осторожно подошла совсем близко к окну и приложила обе ладони к стеклу. Слезы текли по ее щекам, сердце колотилось бешено и учащенно. Ворона громко захлопала крыльями, отряхивая снег, звонко стукнула изогнутым клювом по стеклу, наклонила слегка голову на одну сторону и игриво подмигнула правым глазом.

– Ты прилетела, – шептали сухие, потрескавшиеся губы, – ты все-таки прилетела, я знала, я надеялась и верила, что ты не оставишь меня одну.

– Хватит вот этих вот нежностей, – сказала ворона. – Полетели дитя моё, нам сегодня многое надо успеть, скоро стемнеет, а я не люблю летать, когда ничего не видно. И потом, мне надо проверить, как ты держишься в воздухе. Эти люди, они такие неуклюжие, так и норовят, во что-нибудь врезаться или просто свалиться, одни мучения с вами. Давай собирайся, страдалица, вас так много, а я одна.

"Странная птица, – подумала она, – разговаривает, изъясняется какими-то загадками и почему-то называет меня "дитя моё". Хотя какое это уже имеет значение? Я же умерла и это мне просто, кажется. И всё же, как я безумно рада её видеть, пусть она и опоздала, и тащит теперь меня неизвестно куда и непонятно зачем. Но она прилетела, мы снова вместе, и это уже хорошо.

Громкий звук разбитого стекла за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности. Она резко обернулась. Большое зеркало в прихожей стояло на своем прежнем месте, и было целым. Но что это? Вместо своего привычного отражения, она увидела в зеркале девочку лет семи, с задорными косичками и в голубой пижаме с ромашками. Девчушка строила ей смешные рожицы и точь-в-точь повторяла все её движения.

"Я очень хорошо помню эту пижаму. И косички помню, мне бабушка их заплетала всегда перед сном. Да что это со мной? Моё отражение! Это галлюцинации? Это же я!" – воскликнула она и вопросительно посмотрела на ворону, которая все это время, важно расхаживала вдоль окна туда-сюда и при этом методично покачивала головой.

– Ну, вот и встретились два одиночества, и развели вдоль дороги костер, как мило, – послышался уже знакомый ироничный голос с хриплым карканьем, – я понимаю, что не каждый день человек может помолодеть сразу на шестьдесят лет и побеседовать сам с собой, но вынуждена тебя поторопить. Как ты понимаешь, время играет не на нашей стороне, и нам действительно надо спешить. Мы очень многое должны успеть сделать. Сегодня твой последний день, дитя мое. Давай иди ко мне, и полетели скорее, птичка ты моя, певчая.

Девочка в голубой пижаме с ромашками уверенно схватила стул, подтащила его к окну, и ловко вскарабкалась на него. Через мгновение створки окна распахнулись, и комната наполнилась свежим, морозным воздухом. Еще через пару секунд, едва удерживая равновесие, она бесстрашно шагнула босыми ножками на обледенелый карниз и, широко раскинув руки, посмотрела на ворону выразительным взглядом, хлопая бархатными, слегка покрытыми инеем ресничками.

– Повторяй за мной и ничего не бойся, дитя моё решительное, – сказала явно удивленная такой активности ворона и грациозно взмахнула крыльями.

Девочка повторила это движение и вдруг почувствовала, что она может управлять своим телом в воздухе. Это было новое и странное ощущение, но оно понравилось ей. Холодный и свежий ветер подхватил её и подбросил вверх, но страха уже не было, она вдруг поняла, что теперь умеет летать как птица. Чтобы подняться выше, ей пришлось сделать несколько широких взмахов руками, ворона все это время летела рядом и молчала. Заснеженный и унылый город оставался где-то далеко внизу, она пыталась несколько раз обернуться и кинуть прощальный взгляд, но набегающий поток воздуха мешал это сделать. Вскоре начались облака. Они были такими густыми, что ей ничего не было видно. Она не знала, сколько прошло времени, и не понимала, где они находятся. В какой-то момент ей стало страшно от ощущения неизвестности впереди, но тут ворона заговорила снова.

– Через пять минут будем на месте, – каркающий голос снова зазвучал у нее в ушах, – у тебя на все про все минут пятнадцать не больше. Давай соберись и действуй быстро. Очень надеюсь, что ты, особа у нас сообразительная, и повторять задание по два раза, мне не придется.

Девочка не понимала смысла этих странных слов, но поймала себя на мысли, что внутренне была совершенно спокойна и готова к любому развитию событий. Облака внезапно расступились, и она увидела землю. Поля, реки, лес, все стремительно приближалось и становилось все больше и больше. Деревня, домики, огороды были уже совсем близко. Все казалось ей знакомым, близким и родным. Девочка упорно пыталась вспомнить, где она могла видеть все это? Откуда у нее возникло неожиданно чувство тепла и нежности в душе? Она снова и снова сама себе задавала эти вопросы, и тонкий лучик прозрения медленно пробирался в её сознание, расставляя по местам все, что было связано с этим местом.

– Это же наш старый дом! – Воскликнула она восхищенно. – Я родилась в нем, тут прошло мое детство. Я все так отчетливо помню, как будто только вчера была здесь. Это же все знакомое и родное. Я здесь знаю каждую мелочь. Как же мне было хорошо тогда тут, и как я была счастлива.

Через минуту они почти одновременно плюхнулись на кукурузное поле недалеко от дома. Вместе с ними на землю опустились сумерки и начало быстро темнеть. Где-то вдали, в лесу, выли волки, а совсем рядом послышался надрывный собачий лай, потом все стихло, и наступила тревожная тишина. Свет горел в одном единственном окне.

3

– И так, дамы и господа, добро пожаловать в наш первый пункт назначения! – Подражая конферансье, сказал хриплый голос. – На дворе у нас 1953 год, через десять дней умрет вождь всех народов, Иосиф Виссарионович Сталин и всё вокруг изменится до неузнаваемости, а пока тебе нужно спасти себя и своих родных. – Голос перешел на шепот. – Сегодня за ними придут. Мне сложно объяснить тебе это, но очень скоро, здесь будут вооруженные люди. Время такое, когда вырастешь, все узнаешь и все поймешь. А сейчас, ты должна предупредить своих, пусть уходят в лес, им можно будет вернуться домой не раньше, чем через две недели. Я уже слышу шум мотора и вижу свет фар. Давай беги и сразу возвращайся, я жду тебя на этом же месте, ровно через 15 минут. – С этими словами ворона взмахнула крыльями и бесшумно исчезла в непроглядной темноте.

Девочка огляделась по сторонам и быстро побежала по направлению к дому. Она поймала себя на мысли, что босые ноги не чувствуют ни холода от снега, ни жесткой кукурузной стерни.

"Я же умерла, поэтому всякое может быть, и не стоит удивляться ничему", – подумала она, подбегая к своему дому.

Большая лохматая собака выскочила ей навстречу из будки и злобно зарычала. Девочка зажмурилась от страха и замерла на одном месте. Но, к ее удивлению, пес узнал её. Он подбежал, завилял хвостом, дружелюбно лизнув ее руку, прижался к ней и затих. Девочка присела на корточки, погладила собаку ласково по голове и поцеловала в мокрый нос.

– Рыжик, привет! Как ты, малыш? Скучал, за мной? – Прошептала девочка, наклонившись к самому уху пса, и сама удивилась, откуда она может знать, как его зовут, и почему Рыжик так ей рад, будто он знает ее давно.

Где-то вдалеке послышался едва различимый шум мотора. Девочка вскочила, подбежала к окну и заглянула внутрь. Скромное убранство комнаты освещала старая керосиновая лампа. Она увидела несколько икон в углу комнаты, ветхую деревянную мебель и старинную русскую печь. Девочка вгляделась в лица людей, которые были внутри, и вскрикнула от изумления.

"Мама, бабушка. Неужели это они? Такие молодые и красивые, и живые? Я же все это помню, Рыжика, кукурузное поле, дом, иконы, это все из моего далекого детства. А это кто? О боже, да это же я!

С печки шустро спрыгнула девочка лет семи в голубой пижаме и с косичками, вероятно, она услышала лай Рыжика за окном, потому что быстро подставила тяжелую деревянную табуретку, забралась на нее, и прилипла лицом к стеклу, вглядываясь в темноту. Они встретились глазами. Их разделяло только тонкое стекло. Они смотрели друг на друга, и взгляд этот выражал недоумение, любовь и нежность. Рычание двигателя постепенно нарастало, свет фар уже освещал верхушки деревьев. Дом от леса отделяло только кукурузное поле, времени не оставалось совсем. Горячее дыхание быстро заволокло стекло мутной туманной пеленой. "Беги!", – написала она одно единственное слово указательным пальцем на стекле, и поманила рукой свою безмолвную собеседницу. Девочка из другого измерения понимающе кивнула головой, нарисовала на стекле сердечко и послала воздушный поцелуй. Через секунду они уже стояли лицом к лицу на пороге их старенького дома.

– Не спрашивай меня ни о чем, просто доверься мне. Вы должны уйти в лес, прямо сейчас, потом вы вернетесь. Мама тебе все расскажет, позже. Но сейчас уходите. Опасность уже совсем близко, слышишь? Это они, если вас арестуют, то потом ничего нельзя будет исправить. Ты понимаешь меня?

– Я знаю, кто ты, я часто видела тебя во сне. Бабушка говорила мне, что настанет день, и ты придешь. Мне все понятно, вот возьми на память, у меня есть точно такой же, – сказала девочка из прошлого и протянула на ладошке, маленький медный крестик на веревочке с узелком.

– Спасибо! Бегите, я найду тебя, обязательно, – прошептала девочка, крепко сжимая в руке подарок. Они обнялись на прощание, и бросились в разные стороны.

Дело было сделано и, когда черный автомобиль появился на околице, девочка уже добежала до того места на кукурузном поле, где ее ждала ворона.

– Молодец, все сделала как надо, а теперь уходим, здесь мы уже точно не нужны, да и небезопасно здесь становится, так что сударыня, давайте уносить отсюда наши крылья, – услышала девчушка хриплый каркающий голос и, бесстрашно взмахнув руками, оторвалась от земли.

Девушка на мгновение обернулась и посмотрела вниз. В свете фар было видно, как вооруженные люди в военной форме, пытались выбить входную дверь ее родительского дома. При этом они громко и нецензурно ругались и сыпали угрозами. Но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило ее громко рассмеяться, в сторону леса, уже по самой окраине кукурузного поля бежали ее родные, мама, бабушка и маленькая девочка лет семи с косичками, в голубой пижаме с ромашками, которая тащила за собой на веревке лохматого, рыжего пса. Прежде чем они скрылись в лесу, девочка остановилась, подняла голову к небу, и вдруг помахала странным летающим гостям рукой. Через секунду густой лес поглотил беглецов, но девушка уже не увидела этого. Они быстро набирали высоту и облака становились всё ближе, а земля оставалась далеко внизу. Вскоре густые облака приняли странников в свои объятия, и они с безумной скоростью понеслись вперед, навстречу чему-то новому и неизведанному.

4

– Мне показалось, что за это время я стала несколько старше, – громко выкрикнула девушка, пытаясь перекричать шум ветра. Облака были такие густые, что ей с трудом удавалось разглядеть очертания своей крылатой спутницы. Ворона была совсем рядом, и, похоже, молчать не собиралась.

– Ну почему же показалось?– Услышала девушка хриплый каркающий голос. – Тринадцать лет прошло. К слову, именно эту цифру ты пропустила, когда считала до ста, а это, как оказалось, очень важная цифра в твоей жизни. Тебе сейчас двадцать лет и твое сердце переполнено любовью, верой и надеждой. Мы летим именно туда, чтобы изменить некоторые моменты в твоем прошлом. И пока, я хочу, что бы ты знала и поняла то, что сейчас произошло с тобой. Слушай и не перебивай. Благодаря тебе, твои родные спаслись, они никогда не увидят ужасов ГУЛАГа и тюремных подвалов. Никто из них не будет расстрелян. Они вернуться домой после смерти Сталина, и вы начнете жить обыкновенной спокойной жизнью. Вот только бабушка умрет у тебя на руках, но не в девяносто семь лет, а немного раньше и последние слова её будут иными, чем те, что ты запомнила с детства. Бог есть, скажет она, прежде чем уйти навсегда. И произнесет она это искренне, с глубокой верой и искренним убеждением. Все это круто изменит твою жизнь. А сейчас наша задача, попасть в ту точку, где судьба снова сделает крутой поворот, и исправить ошибки, которые потом изменят вообще все, и приведут к трагическим последствиям. Приготовься, мы прибываем в 1966 год и встречаемся с любимым мужчиной. Эх, подружка, видела бы ты сейчас себя со стороны, красотка неописуемая. Да, кстати, на выпускном балу у тебя уже не будет позорного платья из марли. Твоё новое платье будет шикарным, как у принцессы из той самой сказки со счастливым финалом. А сейчас, граждане пассажиры, пристегните ремни безопасности, мы прибываем в следующий пункт назначения и настраиваемся на романтический лад.

Ворона закончила свою длинную речь, громко и скрипуче расхохоталась, захлебываясь от потока влажного, морского воздуха. Облака вдруг закончились также внезапно, как и начинались. Девушка увидела далеко внизу бескрайнее море и песчаный берег. Теплый ветер ласково подхватил ее стройное тело, и она ощутила всей своей душой прилив неописуемой нежности и безграничной любви. Ей показалось, что сейчас произойдет нечто таинственное и неведомое, и в предчувствие этого, сердце ее бешено колотилось в груди. Между тем, земля стремительно приближалась, ветер усилился, чайки шныряли невероятно быстро и совсем рядом, их было так много, что в какой-то момент, девушке показалось, будто она может зацепить их раскинутыми в полете руками.

– Не бойся, это не настоящие птицы, это души умерших людей, они не видят тебя, и тем более не могут дотронуться до тебя и причинить тебе вред, потому что они из другого измерения, – послышался каркающий голос, который пытался перекричать шум морских волн внизу.

Они плавно и тихо приземлились прямо на мягкий песок ночного пустынного пляжа, и ворона заговорила снова.

– Задача у нас не сложная, но ответственная. Из поселка Дивногорск, в сторону пионерского лагеря, вышла наша мадмуазель, то есть ты. Соответственно, из пионерского лагеря, в сторону поселка, прямо навстречу тебе уже спокойно идет он, твой будущий муж. Вы должны встретиться через пять минут напротив того камня. Видишь? – Ворона кивнула головой в сторону моря, и девушка разглядела в темноте очертания большого валуна, покрытого водорослями и омываемого ночным приливом.

– Все идет своим чередом и складывается весьма благополучно. Но есть одно "но", – переходя на хриплый шепот, продолжила птица.

– Какое "но"? Говори не томи, я сгораю от нетерпения, – скороговоркой заговорила девушка, – я хорошо помню эту встречу, но там не было никаких "но". Мы встретились, познакомились, долго бродили босыми ногами по мокрому песку. Это было романтично. Хотя нет, подожди, хулиганы. Местная пьяная молодежь. Мы и познакомились с ним потому, что они стали приставать ко мне. Но тут появился он, мигом всех раскидал и предложил проводить меня в лагерь. Странно, но я тогда не придала случившемуся никакого значения.

– Все верно, кроме одного, – Ворона огляделась по сторонам, наклонилась к самому уху девушки и прошептала, – он умрет ровно через 25 лет от кровоизлияния в мозг. В медицинском заключении будет записано, что это последствие тяжелой травмы головы. Твой мужчина получит эту травму через пару минут, здесь и, как ты понимаешь именно в этой драке. Просто он не сказал тебе тогда ничего, рыцарем хотел выглядеть. Соображаешь, почему мы сейчас тут с тобой? Кстати, цифру 66 ты тоже пропустила, когда упражнялась в математике и ждала меня. Видимо посчитала ее незначительной в своей жизни, а видишь, как бывает на самом деле. Ну и как следствие, если помнишь, он действительно умер. Эта драка будет сейчас, и он получит этот роковой удар. Дальше твой выход принцесса. Иди, спасай своего красавца, только помни, к нему тебе нельзя подходить. Он должен проводить в лагерь только ту, которая идет ему навстречу вдоль берега, смотри не перепутай ничего, а то останется наша Золушка и без принца и без хрустальных башмачков.

Ворона захлопала крыльями и пугающе хихикая, растворилась в темноте, как и в прошлый раз.

Облака раздвинулись, словно занавес на сцене, а большая круглая луна, как волшебный фонарь, довольно ярко освещала место действия. Девушка посмотрела направо, и очень далеко увидела силуэт мужчины. Парень неторопливо шел по берегу и что-то негромко насвистывал себе под нос. Медлить было нельзя, и она, собрав все силы, бросилась навстречу самой себе, то утопая по щиколотку в мокром песке, то перескакивая с камня на камень. Вскоре в свете все той же огромной луны, она увидела девушку, которая шла вдоль берега и задумчиво бросала в море камушки. Через мгновение они оказались лицом к лицу, и обе вскрикнули от неожиданности.

"Вот это да! Мы даже одеты одинаково, и, кстати, ворона была права, я очень даже ничего, конфетка". – Подумала девушка и улыбнулась.

– Привет, только ради бога не пугайся и не кричи, я не сделаю тебе ничего плохого, – не зная с чего начать, и явно путаясь в словах, сказала девушка.

Её собеседница была явно ошарашена таким неожиданным появлением. Она сделала шаг назад, и теперь с безопасного, как ей казалось расстояния, внимательно разглядывала саму себя в свете луны. Немного освоившись и переведя дыхание, она совершенно спокойно сказала:

– Привет, я знала, что рано или поздно это случится. Я ждала этого. И думаю, если ты пришла, значит это опять знак, а учитывая, что сами себе мы с тобой навредить не можем, значит, наступило время снова вытаскивать меня из беды. Рассказывай, что у нас на этот раз? Только давай скорее, я начинаю волноваться.

Голос оригинала начал приобретать тревожные нотки. Девушка схватила собеседницу за руку и, оглядываясь по сторонам, заговорила:

– Послушай, у нас с тобой очень мало времени, ты должна поверить мне, как тогда в детстве, помнишь? Полностью положись на меня и сделай все именно так, как я тебе скажу. Речь идет о здоровье и жизни самых близких и дорогих тебе людей, вернее, нам с тобой людей. – Поправила сама себя девушка.

– Ну, мы с тобой давно уже научились понимать друг друга с полуслова. Конечно, твое неожиданное появление шокирует, но мы сможем справиться, я уверена, поэтому говори, и я сделаю все как нужно. Я вижу крестик, который я тебе подарила, носишь, мой тоже всегда при мне. – Ответила девушка из 1966 года.

Объяснить оригиналу суть происходящего было делом нескольких секунд. Изрядно подвыпившие молодые люди появились на ночном пляже неожиданно, из темноты. Они громко ругались между собой и размахивали руками. Едва завидев девушек, парни резко поменяли путь своего следования, перестали кричать и уже крадучись и тихо стали приближаться к ним.

– Значит так, – скомандовала девушка, – я отвлекаю их на себя, а ты беги к нему навстречу и любым способом уводи его обратно в лагерь. Запомни, он не должен вступить в драку. Во что бы то ни стало, не дай ему сделать это.

Девушки обнялись на прощание и, оттолкнув друг друга, побежали в разные стороны.

– Красная Москва! – Закричала во весь голос девушка, уже обращаясь в темноту. Знакомый запах парфюма, висел в воздухе и не давал покоя памяти.

– Это же твои любимые духи, другие в нашем времени купить сложно. – Послышался удаляющийся звонкий голос оригинала из темноты

– Ну что, мальчики, кто у нас тут самый быстрый и ловкий? – Улыбнувшись, воскликнула девушка и вдруг громко запела романс "Он говорил мне, будь ты моею", первое, что взбрело ей в голову.

Молодые люди, переглянувшись, побежали на ее голос, спотыкаясь и падая в темноте.

– Господи, ты ничего лучше не придумала? У нас 1966 год, этот фильм, снимут только через шесть лет, не вводи выпивших людей в заблуждение. – Послышался хриплый каркающий голос, и девушка увидела ворону, которая пыталась остановить бегущих парней, громко хлопая крыльями прямо у них над головой.

– Для победы любые способы хороши, не правда ли? – Задыхаясь от быстрого бега, ответила девушка.

Странная погоня быстро удалялась от пляжной полосы в сторону спящего города. Когда первый из догонявших схватил девушку за руку, а остальные уже настигали беглянку, буквально дыша ей в затылок, её ноги оторвались от земли, тело подхватил морской бриз и, освободив руку одним рывком, она полетела вверх навстречу звездам. Ворона появилась рядом почти сразу, она грациозно и медленно взмахивала крыльями и постоянно оглядывалась, видимо чувство опасности от погони, никак не могло оставить её в покое.

– Видела бы ты их удивлённые физиономии, когда мы с тобой полетели, да еще эта песня из фильма, – закудахтал хриплый голос, – думаю, ребята протрезвели вмиг, или подумали, что водка оказалась поддельной. Думаю, что пить с завтрашнего дня они точно бросят. Еще бы! Гоняться за летающей и распевающей романсы феей по ночному пляжу, от этого можно вмиг протрезветь.