Текст книги "Мысли вслух(СИ)"

Автор книги: Георгий Цвикевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

***

Происходит подмена понятий. Человеку предлагают эрзац свободу, не только не раскрепощающую его, как духовную личность, а наоборот, заковывающую его в примитивный псевдочеловеческий индивидуализм, закрепляющую за ним вполне определённое место кодированной особи, которой легко управлять с помощью специальных посылов. Среди этих кодированных сигналов – еда быстрого приготовления и бесформенная бесполая одежда, и социальные сети, где можно прославиться, просто сделав какой-нибудь бесбашенный снимок, и музыка, предназначенная для быстрого потребления, и такого же быстрого психологического насыщения. Путь борьбы за духовное в человеке – тяжёлый и неблагодарный труд, а сообщество, основанное на высших духовных ценностях, сегодня, как и много веков назад, кажется абсолютно недостижимым идеалом.

О ЧИТАТЕЛЬСТВЕ – ПИСАТЕЛЬСТВЕ.

Если вы решились писать, то вы точно хотите, чтобы вас читали. Но, если то, что вы пишите – читают, и положительно о написанном отзываются, значит ваши мысли и чувства уже как-то выделены на фоне тех людей, кто не пишет, не знает, как выразить свои чувства и поделиться своими мыслями, а потому – тихо плачет в подушку или смеётся в кулак...

При этом, плачущие в подушку и смеющиеся в кулак, в отличии от пишущего человека, могут быть абсолютно счастливы по-своему. Но нам – пишущим – этого мало. Нам надо обязательно выставить свои мысли напоказ, продемонстрировать миру "богатство души" и некую уникальность личности. Таким образом, видимо, мы пытаемся обеспечить себе бессмертие, поскольку все люди, в той или иной мере, подсознательно делают тоже самое, доступными им средствами.

Надо признать, что в наше время, благодаря интернету, писательство уже перестало быть неким выдающимся явлением и из разряда сакральных материй перешло в банальное выплёскивание эмоций. Поскольку выплёскивателей большинство, они и задают тон на всех существующих порталах.

То, над чем надо думать и сопереживать, испытывая при этом, более сильные чувства, чем обыкновенные эмоции – отвергается, как никому не нужная заумь. Пробиваться в издательства сложно, этим надо заниматься серьёзно, не покладая натруженных пальцев, и не обращая внимание на бунтующее сердце. Поэтому, такой портал как Проза, чрезвычайно полезен для людей, которые захотели взяться за перо и действительно умеют писать.

После этих слов хочется пропеть одесную Кравчуку и немедленно продолжить литературные изыскания, радуясь тому, что есть люди, которые нас читают, да ещё и пишут позитивные отзывы. При этом и душа поёт, и жизнь открывается со своей лучшей стороны.

То же происходит, когда читаешь талантливую вещь и всё внутри откликается на эти волшебные аккорды творческой мысли. Прочитаешь работу, которая тебя захватила и чувствуешь, как меняешься изнутри, как хочется ответить этому потоку живой энергии, не менее мощным встречным потоком.

Мудрые мысли открывают новые горизонты, придают неожиданные смыслы, казалось бы совершенно банальным вещам. Литератор и слово – связаны неразрывно. Сколько людей, столько и стилей, особенностей языка и подачи материала. Это разнообразие не перестаёт удивлять и восхищать.

Становится совершенно очевидно, что слово не только преображает мир, оно его создаёт и одна только мысль о сопричастности к этому великому процессу – кружит голову, и заставляет сесть за компьютер. При этом, недавний читатель, который все понимал и чувствовал, читая чужую работу, и прекрасным образом отделял настоящее от фальши, существенно утрачивает эту способность, когда садится за клавиатуру и пытается выписать на светящемся экране свое собственное слово.

О, как коварен и устойчив бывает миф, какой зыбкой и обманчивой порой предстает перед нами реальность! Терпения и удачи всем нам!

***

Мы все разные, со своим почерком, стилем, видением мира. Если мы в чём то и схожи, то наше сходство всё же условное, основанное на принципах «да» и «нет», и расширенное до уровня общепризнанных понятий и норм. Я могу только догадываться, каким вы видите наш мир, какие тайны упрятаны в ваших душах. Я читаю ваши рассказы и нахожу в них эпизоды, схожие с моей жизнью, с жизнью людей, которых я хорошо знал, но то, как вы об этом говорите лишний раз доказывает мне, как много в нас отличий и как по-разному мы пытаемся встроиться в нашу быстротекущую жизнь.

Почти у всех авторов есть хотя бы одна вещь, которую интересно читать, вне зависимости от уровня их способностей и это говорит о том, что писать обязательно надо. Мы выходим на улицу, где солнце спряталось за тучи, где вдоль одинаковых до жути домов гуляют сквозняки, похожие на бродячих котов, и нам становится грустно. Но стоит лишь захотеть и каждый сквозняк принесёт свой запах, заставит работать воображение, серое небо поманит тем, что скрыто от наших глаз и посулит скорые перемены к лучшему. Стоит почувствовать в себе писателя и одинаковость домов перестанет раздражать, удивит и предстанет перед нами некой линией, прочерченной в пространстве, которая, возможно, указывает на дорогу к тому, к чему мы так долго стремились и всё никак не могли найти.

***

В очень давние времена я умудрился издать две книжечки стихов. С момента моего первого появления в издательстве и до того момента как был издан первый сборник – прошло семь лет. Примерно столько же времени уходило в те времена на защиту кандидатской диссертации. Кроме всем известной цензуры, в Советском Союзе был ещё и очень жёсткий профессиональный отбор, своеобразный фильтр, без которого нельзя было ни издать книгу, ни получить доступ на сцену. В наше время признательная сторона любого творческого процесса во многом зависит от финансового состояния соискателя. Конечно, есть счастливые исключения, но их можно перечислить по пальцам. Всем известно, что талант и признание очень редко представляют из себя любящую пару. Признание пытается подкупить талант, уговорить его делать то, что таланту не хочется. Талант, в свою очередь, частенько подгрызает личность, корит её за пустые восторги по поводу собственной исключительности и отравляет самые радостные моменты. Именно поэтому, Проза ру – это замечательное поле, где каждый человек, ощущающий потребность в писательстве, может сделать это, не выходя из дома, и не обивая пороги редакций. Конечно, на этом поле обязательно будут расти сорняки, пытаясь уколоть своими колючками всех, кто на них не похож. Ничего нового!

ОБ УМЕНИИ ОХОТИТЬСЯ.

За семьдесят лет советской власти нас научили ставить Родину выше человека, нас пытались научить охотиться за врагами народа и отщепенцами, но охотиться, чтобы жить, мы постепенно разучились. Времена изменились, нам пришлось выйти на охотничью тропу и большинству из нас не помогла ни любовь к Родине, ни наличие высшего образования, ни замечательное умение «лучше всех смеяться и любить».

О РОДИНЕ.

Слово Родина, по своей принципиальной трактовке такое же абстрактное, как и слово Бог. Говоря о Родине, можно говорить только о вере и только о любви, и никакая политика, история или география здесь абсолютно не при чём. Если я ощущаю в себе Бога – значит он есть. Для меня Бог – абсолют и я считаю странным обсуждать его отдельные черты, достоинства или недостатки. Если я люблю человека, то я люблю его целиком и мне сложно объяснить за какую часть тела или души я люблю его больше, и почему я собственно его люблю.

Также и с Родиной. Я не могу отнести Родину к понятию лишь географическому поскольку на той территории, где я родился жили люди, главенствовал определённый язык и были приняты определённые отношения между людьми. Да, моя Родина всегда была большой и в разных её частях были свои обычаи, нравы и традиции, но это лишь добавляло ей глубины, необычности и привлекательности.

Сказать честно, я люблю весь земной шар, побывал в разных краях, городах и весях, и встретил много таких мест, где мне было хорошо, радостно и интересно. Но нигде я не испытывал такого чувства, какое испытывал к своей земле, прекрасно сознавая, что это чувство не к берёзам, которые я встречал и в Америке, и в Германии, а к родным берёзам, к родным людям, к простым истинам, в которых небезызвестный отец сумел когда-то убедить крошку сына, а мои родители сумели убедить меня.

Так вышло, что географическая территория и страна на этой территории, и люди на этой территории, и язык, связывающий эту территорию, слились для меня в единое понятие. Мне нравится, что это со мной произошло, поскольку любовь к этому понятию стало одной из моих главных нравственных опор. Именно поэтому, я не хочу препарировать своё чувство, вычленять из него историю, географию, политику, социологию или культуру.

О русском языке в контексте этой темы могу сказать, что многие признаются в любви к нему, возносят его, как икону, и ставят в красном углу своей духовной избы. О языке говорят так, будто он абстрактен, будто какая-то неведомая сила его сотворила на радость почитателям и вбросила в наш мир.

При этом, почему-то не упоминается, что наш любимый русский язык создавали русские же люди. Именно их привычки, нравы, духовные устремления, надежды, боли позволили создать это богатство. И люди эти жили во вполне определённых местах, делали вполне определённые вещи, грешили и праведничали, осваивали новые земли и прирастали новыми народами, пока всё это в совокупности не приобрело свои известные пределы, не оформилось и не стало называться Отечеством, Отчизной, Родиной.

У Даля – родина – родня. То-есть, для него было вполне очевидно, что Родина это семья. Ушаков называет Родину Отечеством и тут же даёт второе определение, по которому Родина эта страна, в которой человек родился и гражданином которой он является. У Ожегова Родина – это то же Отечество, поэтому вполне понятно, что его определение несёт в себе чёткую патриотическую составляющую. Нет, я не набираю великих в свидетели некой своей правоты, а наоборот, хочу подтвердить, что моё представление о Родине никакое не уникальное, но вполне даже тривиальное.

Я точно не слепец и не заскорузлый ура – патриот. Я вижу и понимаю все наши ошибки, просчёты, даже некие черты национального характера, которые мешают нам жить так, как это нам представляется в мечтах. Именно поэтому я пишу ироничную прозу и буду это делать, но не злобствуя, не унижая, а любя. Очень хорошо о своём отношении к Родине, в моём понимании этого слова, сказал Мережковский:

Не любя, любить я буду

И, прокляв, не прокляну:

Эти бледные березы,

И дождя ночные слезы,

И унылые поля...

О, проклятая, святая,

О, чужая и родная

Мать и мачеха земля!

***

Как бы мы не относились к наполнениям, которые те или иные авторы вливают в слово Родина, мы обязаны ощущать священный трепет за её судьбу, испытывать стыд за её неподобающее состояние и мечтать о тех временах, когда она станет сильной и процветающей. При этом, я сознательно упускаю слово вновь, поскольку о нашем недавнем прошлом в обществе сложилось неоднозначное определение и поскольку у меня самого есть большие сомнения, когда речь заходит о восстановлении советского строя.

Нас давят, давили и всегда будут давить, как только к этому предоставится первая возможность. Мне часто становится страшно от нашего бездействия, от пустых разговоров, попыток сурово покачивать головой и поджимать губы. Да шут с ним, с западным миром! Пусть – ахает! Нам бы надо, чтобы свои ахали почаще , да не от ужаса и огорчения, как это у нас часто случается, а от радости и от гордости, что живут в такой стране, как наша.

Мы очень сильные и дерзкие, поскольку мы – воины. Так повелось, что наша сила и наш ум направлены как-бы не внутрь нас самих, а на внешний контур. Время от времени мы напоминаем миру о себе громкими подвигами и фантастическими достижениями.

Удивительно, но по данным независимых американских исследователей, в период правления Сталина с 1924 по 1955 год, средняя продолжительность жизни в СССР выросла на 26 лет. И это с ГУЛАГом, индустриализацией, выселением народов и беспрецедентно – разрушительной войной.

Оставим разговоры о космосе, балете и промышленных гигантах политикам и скажем о том, что мы действительно сильны тем, что растём и развиваемся на своей земле. Наши люди верят в чудеса, любят свою Родину больше самих себя, обожают своих царей, и так же сильно их ненавидят.

Нет, мы – не китайцы, хотя ещё существуем в соответствии с собственными традициями и нравами и у нас есть привычка защищать своё неумение жить с поразительной стойкостью.

Нет, мы – не греки, хотя у нас общая религия, и по-своему уникальная православная церковь, которая в часы испытаний подвергалась жесточайшим гонениям, чем-то сравнимыми с гонениями первых христиан.

Мы не японцы, и это странно, поскольку только мы и они таранили вражеские эшелоны и самолёты, не считаясь с собственной жизнью. Наши достоинства вполне сродни нашим недостаткам. Но разве было что-либо достойней мученического стояния жителей блокадного Ленинграда, когда не единицы мужественных, не десятки и сотни одержимых, а сотни тысяч простых граждан явили миру такую силу духа и такое высокую человеческую стойкость, каких ещё не знала история человечества.

Конечно, мы и не англичане. Когда у нас отменяли крепостное право в Лондоне начинали строить первую линию метро. Над их империей никогда не заходило солнце, а у нас, частенько, и не рассветало вовсе. И всё равно, от Бреста и до Порт-Артура все называли Россию – матушкой, а царя батюшкой, и так было достаточно долго, до самого времени потрясения устоев.

Согласен, что разговорами о нашей особой судьбе и богоизбранности, часто стараются прикрыть неумение нормально жить и работать. Да, мы любим пустую болтовню, вспыхиваем в спорах и гаснем, как плохие спички, когда доходит до дела.

Вместо настойчивости у нас – упрямство, вместо уступчивости – неоправданная гордыня. Мы крайне себялюбивы, невоздержанны, страдаем чинопочитанием и частыми запорами от некачественной пищи, которую сами и производим. И мы убиваем сами себя тяжелыми джипами на улицах, и даже на остановках, а ещё – убиваем за квадратные метры, за неправильную парковку, за нечаянно вырвавшееся обидное слово. Да, мы – такие!

Но мы и впускаем в дом незнакомца, когда ему плохо, отдаём свою кровь человеку, который в ней нуждается, останавливаем машину и переводим стариков через улицу, делимся последним с тем, кому сегодня хуже, чем нам, умеем постоять за своих и своё достоинство, и не умеем хорошо жить вдали от того места, которое мы зовём своей Родиной.

К тому же, мы сметливы, изворотливы, чудесно приспособлены к любым неожиданностям, у нас полным – полно гениев и не меньше узурпаторов. Так вышло, что мы отважились второй раз призвать варягов на царство в начале девяностых годов прошлого столетия, в аккурат через тысячу лет после первого варяжского призыва. "Где два, там и три", – думает кто-то и ждёт, что мы сделаем это и в третий раз. Возможно, но только надо будет чуточку подождать, всего какую – то тысячу лет – не больше.

О ДВУХ ИЛЛЮЗИЯХ.

Телевидение не отражает реалии сегодняшнего мира. Ящик тиражирует иллюзии, по сути, похожие на те, которыми морочил голову сказочному люду Великий и Ужасный Гудвин. Но наш, так называемый, реальный мир, на самом деле, не менее иллюзорен. Самое простое, что может нас в это убедить это то, что мы не такие, как о нас думают другие люди и не совсем такие, как мы сами думаем о себе.

А куда исчезает наше прошлое, в котором были такие осязаемые персонажи и такие конкретные события, куда, в конце-концов, исчезает вся наша жизнь? Порой, от человека не остаётся ничего, кроме поношенных брюк, потёртого свитера и пары разношенных ботинок. Разве это не доказательство иллюзорности нашего существования?! Вобщем, две иллюзии смотрят друг на друга с лёгкой гримасой отвращения, хотя, ни одна, ни другая, уже не могут и не желают существовать в одиночку.

О СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ.

Разрывы духовных связей между братскими народами сказались на огромном количестве людей, фактически, потерявших Родину. Всё-таки, советское пространство не суть пространство российское и той духовной общности, которая была у всех народов, населявших советскую империю, именно и не хватает больше всего рождённым в СССР. Все мы мечемся между некогда братскими республиками, между нашим прошлым и таким отличным от него – настоящим. Конечно, это не первая великая империя, которая приказала долго жить, но это была первая и единственная империя с официально провозглашённым равенством возможностей, со своей сложившейся моралью и духовностью, со своими уникальными ограничениями в области материального обогащения, что, как известно, всегда работало на обогащение души.

***

Мы – в нашей части земли – всегда были идеалистами. Что есть человек без идеалов – птица без крыльев. Нет, может кто-то и может прожить свой век, удовлетворившись лишь тем, что могут видеть его глаза и пощупать руки, но нас так воспитали, что нам был нужен хлеб насущный, а сверх того – ещё чуточку веры, надежды и любви. Неважно, был ли это кодекс строителя коммунизма или кодекс самураев, или путь Йоги, но духовная составляющая нашей жизни всегда находилась рядом, поддерживала в трудные минуты, не давала раскисать и сбиться с курса.

***

Миллионы мальчишек и девчонок, рождённых на улицах без рекламы, со скудным освещением, и разбитыми дорогами, с классиками, догонялками, футболом на земле и на камне, жмурками, полным отсутствием денег, стираной и штопанной одеждой, со своей уличной справедливостью, влюблённостью, для которой взгляды, записки, и надписи на стенах – были самыми увлекательными способами выражения чувств. Всё самое главное происходило не дома, а на улице, и мамы не могли нас дозваться и загнать на ужин, или засадить за стол делать уроки. Мы были свободны той свободой, которая не достигается деньгами и общественными усилиями, а вырастает из свойства детской души в условиях узаконенного социального равенства и полного пренебрежения к материальной стороне жизни. Если хотите, это была свобода деревьев и ветра, залетающего в наши улицы и переулки, свобода реализовать себя через бесконечные игры, горячие признания, и высокие устремления.

***

Когда Союз развалился мне было тридцать девять лет – вполне уже зрелый мальчик. Теперь уже поздно ахать и искать виноватых. Сомневаюсь, что без встряски мы смогли бы сами очиститься, подняться на должную высоту и попробовать что-то изменить к лучшему. Тем не менее, мы прожили в уникальной эпохе и уникальном государстве, значение которого и роль в мировой истории ещё будет оценена потомками.

***

Для любого советского человека столицей всегда была и останется Москва. Но Понятие родины охватывало все республики, все города и веси, входящие в СССР. Конечно, так ощущали это русские, либо русскоязычные и русскомыслящие люди. А как иначе? Если я родился в одной из республик, вырос там, дожил до вполне зрелого возраста – мог ли я не ощущать, что моя республика, и мой город – тоже часть моей большой Родины. С распадом Союза миллионы людей, мыслющих так же, как я, остались за пределами "русского мира", потеряли ощущение общности, ощутили вдруг, что почва ушла у них из под ног и они в одночасье стали чужими. Сколько людей спилось, покончило с собой, умерло от инфарктов! Сколько потеряло смысл жизни, вынуждено было уехать в совершенно незнакомое место, продав, либо просто бросив, своё жильё! Сколько погибло в межэтнических стычках и конфликтах! Эту трагедию предстоит ещё описать, поскольку она была чем-то сродни великому исходу в годы революции. Да, люди переезжали жить в Россию, но эта была для них уже чужая страна, где хоть и говорили на русском языке, но, где их никто не ждал, никто не собирался им помогать, входить в их положение. Государство перестраивало отношения, идеологию, даже те, кто жил в России – с трудом сводили концы с концами. Волею обстоятельств, я долгое время жил за границей. Ко мне приехал мой хороший знакомый, спросил у меня, как я себя ощущаю вдали от родной земли. Помню, я ответил, что тяжело жить среди чужих. В ответ знакомый сказал мне следующее:

– Послушай, ты хотя бы чужой – в чужой стране, а я теперь чужой – в своей...

***

Конечно, мы долго будем жить "по советским понятиям", поскольку каждый из нас – взрослых и вполне сформировавшихся людей – прожил в Советском Союзе довольно долгое время, и не мог не напитаться его духом. К тому же, общинное и социально-справедливое всегда жило в нашем массовом сознании и было сильней частного, и индивидуального. Но, ломать – не строить, поскольку ломать получается хорошо, а строить – не всегда. И бежать по лестнице вниз приятно только поначалу, а потом ноги начинают подкашиваться, голова кружиться, а остановиться практически невозможно...

О РУССКОМ МАГИЧЕСКОМ КВАДРАТЕ.

Существует магический квадрат четырёх взаимосвязанных слов-понятий: СТРАНА, ГОСУДАРСТВО, РОДИНА и НАРОД. Что же их объединяет, какая гравитация держит в одной плоскости и не даёт разбежаться в центробежном порыве? На мой взгляд, этой силой является понятие РОДИНЫ.

РОДИНА понятие возвышенное, объединяющее. ГОСУДАРСТВО без РОДИНЫ, как дом без людей, теряет всякий смысл. Можно быть сыном своей РОДИНЫ, но нельзя быть сыном ГОСУДАРСТВА. То-есть, человек всегда в РОДстве со своей РОДИНОЙ, о чём и говорит корень этого слова – РОД. От него и РОДник, то-есть – источник, из которого всё и проистекает, и РОДной, то-есть, тот, которого любишь, и РОД, то-есть, тот, к которому и ты принадлежишь, да и сам -наРОД, без которого ни СТРАНА, ни ГОСУДАРСТВО существовать не могут.

СТРАНА – понятие техническое и политическое, и весьма несамостоятельное. СТРАНУ не предают, предают РОДИНУ. Работая за рубежом, я представлял свою СТРАНУ, но не мог представлять РОДИНУ, поскольку РОДИНУ не представляют, а любят и НАХОДЯТСЯ С НЕЙ В ПОСТОЯННОМ РОДСТВЕ.

НАРОД – фактическая основа РОДИНЫ, в какой-то мере – сама РОДИНА, поскольку несёт в себе уникальный менталитет, определяет географические и содержательные признаки РОДИНЫ, создаёт определённую мифологию и нравственные каноны, закрепляет в массовом сознании понятийную сущность РОДИНЫ. Только в русском языке РОДИНА и НАРОД – слова одного корня. Это абсолютно не случайно.

О ВРЕМЕНИ – ЛЕТЕ.

Древние были правы. Время это река с тёплым именем Лета, в которую мы погружаемся с момента нашего зарождения, и в которой мы плывём до своего физического конца. Время проходит сквозь нас, меняет наш физический облик, добавляет рассудительности душе, но бывают минуты, когда мы со слезами вспоминаем ощущения своей детской свободы, радости, раскованности, уверенности том, что жизнь будет длиться вечно.

Оказавшись в этой реке, мы уже не представляем жизни без неё, не хотим и не умеем сделать шаг в сторону, где подрагивает и гнётся изящной пантерой великое вселенское пространство, которому время, как пьяному море, – по колено. Только иногда, совершенно случайно, нас выносит на берег на самых крутых виражах этой бурной реки, и мы, изумлённые, ощущая невиданное состояние очень похожее на счастье, оглядываемся вокруг, не понимая, где мы, и что с нами происходит, и тут же возвращаемся обратно, увлечённые подоспевшим потоком Леты, которая крайне редко выпускает из своих вод человека, до положенного ему срока.

О НАШЕМ СТАРАТЕЛЬСТВЕ.

В какой-то мере, мы все похожи на старателей. Мы перекидываем тысячи дел, просеиваем сотни отношений, промываем десятки духовных истин, чтобы найти крупицу счастья. Мы стоим по колено в холодной воде фальши, стынем от пронизывающих ветров житейских неурядиц, наши души с трудов раскачивают тяжёлые лотки будней и всё это ради нескольких крохотных частичек драгоценного времени, ради цветения сердца и короткого полёта души.

Счастье слишком крохотно по сравнению с процессом его добычи. Мы жалуемся на боли в костях, на распухшие пальцы и слезящиеся глаза, на ломоту в позвоночнике и на закупоренные вены, мы сетуем на то, что надежда найти счастье слишком мала, ведь она много меньше самого счастья. Но наступает завтра и мы делаем то же самое, что делали вчера и позавчера, и добровольно никогда не уйдём от этой реки, в которой так редко сверкают счастливые мгновения и так много песка печалей и разочарований.

О НАС – САМИХ.

Может, мы и выглядим странно, но только по сравнению с другими народами. По сравнению с самими собой, мы – такие как надо. Завоевателям с нами не повезло, и видимо, уже не повезёт никогда. Выходит, что разрушить себя можем только мы сами, что мы и стараемся сделать уже на протяжении довольно длительного времени. Если на импортные бациллы у нас всегда находилась вакцина, то на собственные, в виде какой-нибудь «нелюбовинки» к самим себе, мы долго искали противоядие. Несколько раз мы уже стояли на самом краю, но приходили люди (ПРИШЕЛЬЦЫ!), которые уводили нас от края ямы в самый последний момент. Спасибо, Господи!

***

По поводу своего пути – пожалуй. Мы кажется только это и делаем, что следуем неким своим путём, часто вопреки здравому смыслу. Но я всегда утешаю себя мыслью, что движение по историческому пути такого народа, как русский, не всегда выглядит логично с точки зрения сиюминутного взгляда, брошенного с высоты человеческого роста. Здесь, видимо, нужен рост повыше и взгляд не такой короткий, как у тех историков, что начинают с варягов и заканчивают ими же.

***

Шведы воевали не меньше нашего, пока на нас же и не наткнулись. После Полтавской битвы страна перестала вести себя агрессивно и стала постепенно склоняться к политике нейтралитета. Может у нас нет опыта настоящего поражения, которое должно вызывать оторопь, горечь и желание строить жизнь по-другому? Хотя, если быть честным, наши победы всегда имели привкус поражения, поскольку воспользоваться плодами своей победы в полной мере наш народ не мог никогда.

***

Мы не умеем меняться, но это не потому, что мы такие заскорузлые. Перемены сидят в нас так глубоко, что без нашей помощи им самим не выбраться на поверхность. А мы не можем им помочь, потому что нас давит вчерашний долг, сегодняшний стыд и боязнь того, что мы не сможем узнать себя – любимых – завтра.

***

Хотелось бы очень узнать нашу настоящую историю, но искажений и несовпадений так много, что поневоле начинаешь сомневаться. В любом случае, какая бы история нам не открылась, мы должны себя любить, уважать, и ценить. Если завтра нам скажут, что Варягов вовсе не было, что мы вообще-то вышли из тевтонов, и что наша религия не всегда была такой, какой мы её привыкли видеть в последние пять сотен лет, разве это повод не уважать себя или изменить своё отношение к нам – теперешним. Какая разница, как мы называем свой строй, белые мы или красные. Мы – русские, а значит мы должны любить всех, кто называет себя русским, уважать друг – друга, следить, чтобы в нашем доме и в нашем дворе было чисто, чтобы мы не травили своих людей просроченными продуктами и поддельными медикаментами, уважали своих родителей и воспитывали уважение к своей стране в наших детях. Если мой внук будет относится к русскому миру также, как отношусь к нему я – значит у нас всё будет хорошо.

***

И у белых, и у красных была своя правда. Белые пытались укрепить империю, но подтолкнули страну к пропасти. Красные боролись с имперской Россией, а создали свою империю, равной которой не было в этом мире. Сегодня, либералы готовы отдать всё, включая страну, в обмен на мифическую свободу человеческой личности. Государственники готовы пожертвовать всем, включая отдельно взятую человеческую личность, за сохранение страны. У нас всегда непреодолимое противоречие между интересами личности и интересами государства, конечно, если не иметь ввиду те личности, которые искренне считают, что они и есть само государство.

О БОГАТЫРЯХ.

Богатыри – НЕ МЫ! Богатыри – НЕ ВЫ! Богатыри НЕВЫ! Такова логика российской политической жизни двух первых десятилетий двадцать первого века.

О ЛЕТЕ.

Лето, к сожалению проходит. Оно проходит не тогда, когда очевидно начинает желтеть листва и целыми днями моросит дождь. Оно проходит, когда в душе наступает первое предчувствие расставания, когда нечаянно оторвавшийся с ветки листок, говорит о неминуемом грядущем листопаде, а первое облачко на безоблачном небе обещает сплошную серую занавесь.

Бывает, что я грущу об исходе лета ещё задолго до его прихода. Я вспоминаю, как оно коротко, как много новых надежд и желаний с ним связано, как быстро и неудержимо исчезает очарование тёплых дней. Лето ещё даже не на подходе. Оно смотрит на меня из какого-то далёкого – далека и подмигивает мне своим тёплым сиреневым глазом. И тогда я понимаю, что моя грусть совсем не о лете, которому вселенским ходом вещей навечно гарантировано возвращение, и потому, спешу поскорее отвернуть голову, чтобы не видеть этот ласковый, понимающий и слегка насмешливый взгляд.

О ПРАВДЕ И ИСТИНЕ.

Свою правду всегда определяешь сердцем. К сожалению, у правды мало шансов дорасти до истины, возможны лишь случайные совпадения. Сама правда всегда хочет стать истиной и старается нас в этом убедить. Если дать слабину, то правда станет суррогатной истиной и тут же поменяет полярность на неправду. Интересно наблюдать за спорщиками в моменты горячей дискуссии, когда полюса правды и неправды так быстро меняются местами, что это напоминает пинг-понг.

О ТЬМЕ.

Как коварен враг человечества сегодня! Всё изощрённее становятся технологии одурманивания, всё тоньше плетутся сети, улавливающие наши души. Но это наступление тьмы говорит и о том, что тьма тоже чего-то очень боится, что ей необходимо завершить своё наступление быстро и безотлагательно. Не потому ли, что прозрение уже катится по нашей планете и происходит это гораздо быстрее, чем хотелось бы темноте?!

О ПОНИМАНИИ.

Посидел с одним человеком, всю жизнь живущим в деревне, в его доме, при керосинке, слушая его рассказы о жизни. Что удивительно: я вырос в городе, всю жизнь провёл в городах, а понимаем мы с ним жизнь одинаково. Так бы сидел и слушал его истории, хоть тихо, хоть с правом голоса... Вот я думаю, откуда такое единомыслие? Неужели оттого, что моя мама была Ивановна (Царство ей Небесное!), или потому, что мы с ним – советские? Ведь от правды этой жизни не убежишь в свой город, не отгородишься километрами, что отложились по русскому своечинству от Москвы до самых до окраин...

А может оттого, что в нашем с ним мире всегда Господь присутствует и поэтому не важно, Ивановна моя мама, или нет, советская в нас закваска, или русско-имперская, а может и вовсе какая-нибудь чужеземная? Может важно всегда присматриваться и прислушиваться к тому, что происходит вокруг нас, восхищаться, огорчаться, анализировать и собирать это всё в душе, как грибы в лесу собираются в кошёлку, и тогда понимание и ясность придут, как приходит рассвет даже в самый тёмный день.